Текст книги "СПИРИТ (СИ)"

Автор книги: Макс Гудвин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)

– Так, стажёр, вот тебе задача: сейчас пройдись по жилым блокам, произведи опрос, может, кто что видел помимо того, что мы имеем в этой папке. Как только закончишь, дуй в лабораторию к Нику, мне нужна дополнительная информация.

– А ты? В смысле «Вы»? – переспросила Эйни.

– А мне надо кое с кем повидаться…

Чак встал с корточек и направился к полицейским, бросив патрульным что-то типа «подстрахуйте девочку с походом по вероятным свидетелям» и дав понять, что труп можно грузить, а ограждение и кордон сворачивать.

Глава 3. Семья – это клан

Прозрачный лифт небоскрёба корпорации Альффэмили нёс Чака вверх, оставляя суету улиц внизу, у подножий массхолла – центра города, где сконцентрировано 80% достатка и изобилия. Тут не встречались возрастные фурри и уж точно здесь нельзя было застать постаревших людей. Даже работая уборщицей где-нибудь в этом районе, можно было насобирать себе на регулярную порцию эфки. Регулярную порцию для того, чтобы вечно работать на корпорацию, позволяя себе чуть больше, чем обычный житель любого другого района Дрим Сити.

Пафос прямо так и витал в воздухе: в запахе, в разговорах, в манерах передвигаться – да и во всём ином, на что бы ни падал взор полицейского. Чак сунул руки в карманы и опустил подбородок, будто ему было холодно. Этот мир был таким приторно ненастоящим, таким контрастирующим с тем, с чем приходится сталкиваться в гетто.

На шестом этаже в лифт зашли две фурри тигрицы, и Вульфен подумал, что своим стилем одежды местные обитатели не особо отличаются от сутенёров и их подопечных. За одним лишь исключением – все марки шмоток были настоящие, да и макияж наносился не самостоятельно, а в специализированных салонах.

Тигрицы отвернулись от человека, одетого в обычную просторную куртку по пояс, не удостоив его даже презренного взгляда. Уверенные в своём превосходстве над всем миром, они вышли на восемнадцатом этаже, оставив после себя лишь еле заметный шлейф от духов.

“Кошки…” – подумал Чак.

Аромат гасил их истинный запах – запах желания, тщеславия, уверенности. Знали бы хвостатые бестии, кем он приходится клану Бурых Клыков, непременно бы затеяли с ним флиртующий разговор, желая побыть с человеком из рода Альф как можно дольше. Возможно даже пропустили бы свой этаж, навязываясь на рандеву втроём или вчетвером, хотя кошачьи – индивидуальные создания, не в их привычках делиться чем-либо.

Лифт нёс его дальше. Туда, куда можно добраться лишь так, куда перекрыты все лестницы, где прямо на пороге стоят металлоискатели с бронированной комнатой охраны, укреплённой пулемётным расчётом, состоящим исключительно из фурри волков.

Кабинка дзинькнула и Чак вышел на нужный ему этаж. Сразу на входе, возле пары мягких кресел, его встретил первый кордон – волки в броне, с автоматическим оружием, дежурившие у рамки и досматривающие всех, кто хочет пройти в зону ресепшена.

– Ваши документы, оружие, взрывчатые устройства, – попросил огромный волк; по тону было понятно, что он узнал Чака, просто протоколы требовали провести гостя по всем пунктам безопасности.

Чак расстегнул нагрудную молнию. Из-под полов куртки по бокам серого затёртого бронежилета на проверяющих смотрела пара рукоятей Глоков.

– Мистер Вульфен, броню и оружие придётся сдать, – уверенно, но мягко произнёс волк.

Чак не узнавал его сквозь бронешлем, однако по еле заметным вздрагиваниям хвоста фурри понял, что суммарно к нему относятся тут положительно.

Снятая куртка легла в лоток для вещей, а следом на неё же взгромоздился и бронежилет с разгрузкой.

– Прошу, проходите в приёмную. Не забыл где? – в интонации был лёгкий укор, но человек ответил просто и односложно.

– Нет, не забыл.

По пути в приёмную ему пришлось миновать просторный холл с множественными кабинетами и диванами, расставленными вдоль стен. Везде суетились фурри, в основном волки и редкие волколюди. Этот этаж – самое сердце корпорации Альффэмили, официальная база клана Бурых Клыков, и именно отсюда вершится вся законная и околозаконная деятельность волчьего рода во всём долбанном Дрим Сити.

Он подошёл к приёмной, где его встретил дружелюбный взгляд волкодевочки Джули. Она улыбнулась кончиками глаз, а её ушки, выступающие из-под синих волос, насторожились. Джули поздоровалась, ещё до того, как Чак положил локти на стойку.

– Здравствуйте, Чак, вам назначено?

– Думаю, нет, но скажите, что я пришёл, – улыбнулся он в ответ.

– Минуточку, – пальцы Джули побежали по клавиатуре, но не прошло и двадцати секунд, как она снова посмотрела на гостя. – Проходите, вас ожидают.

– Спасибо, Джу! Дальше ушек и хвостика не пошла? – спросил он про генные модификации девушки, которые были очевидны, немного нарушая обычную интимность темы.

– Нет, Чак. Мы посовещались с мужем, и ему нравится так, – волкодевушка немного смутилась.

– Хех. Ну, дела семейные. Удачи! – улыбнулся он в ответ, войдя в открывающуюся дверь, сделанную под красное дерево, изящную на вид, но на самом деле являющуюся достаточно прочной, будто она была готова спасти скрывшихся за ней, даже если в неё будут стрелять одновременно с десяти стволов.

В ноздри ударил запах жареного мяса – нет, не того соевого продукта, котором питается вся планета, а настоящего генновыращенного мяса.

В кабинете у бабушки был накрыт круглый стол на две персоны. По центру стола на широком блюде ютилась обложенная зеленью жареная восьмилапая индейка. Чак не взялся бы спорить, но ему всегда казалось, что у птиц должно было быть всего две ноги и два крыла, а тут целых восемь.

“Странная штука эволюция, зачем птице восемь лап? Она же не насекомое”, – подумал он, но вслух произнёс, – Самалит, старшая из рода Альф, я приветствую вас. Да будут дни вашей жизни долгими, а шерсть шелковистее!

– Привет тебе, внук! – кивнула Самалит – серебряная фурри волчица.

Её идеальные формы подчёркивал аккуратный бежевый костюм, простирающийся от шеи до лодыжек и обрывающийся ровной прилегающей кромкой на белой обуви с широкой подошвой. Сколько бабушке было лет, не знал никто. Говорили, что она была одной из первых фурри и неоднократно себя модифицировала, в том числе и омолаживающей эфкой.

– Как родители? – спросила старшая из рода.

– Да ничё, живут потихоньку, – покачал головой Чак – правила клана требовали отвечать на все вопросы беспрекословно и коротко.

– Знаю, что живут. Какую порцию эфки они пропустили? Третью, четвёртую? – волчица сложила ладони в замок перед собой и не спеша пошла в сторону накрытого стола.

– Третью… – выдохнул человек, опустив глаза.

– Третью… – повторила она и указала Чаку на высокий стол, возле которого не было стульев – предполагалось, что это изобилие – лишь лёгкий перекус, и гость не нуждается в сидении. – Попробуй настоящего мяса. Это не продукт соевых полей, коими засажено полпланеты, это настоящая генномодифицированная дичь.

Чак подошёл к столу и отломил рукой одну из ног птицы. Поджаристая корка хрустнула под зубами человека, выпуская в рот тёплый сок птичьего мяса с пряностями.

– Знаешь, внук, когда-то давно наши предки были хищниками. Да что там наши… вся планета была хищной. А над теми, кто призывал отказаться от жестокости, смеялись, их называли вегетарианцами, – Самалит посмотрела на Чака, который в этот момент жевал окорочок и продолжила. – А сейчас все, понимаешь, все до единого вегетарианцы. Как это глупо. И все потому, что сою выращивать легче, чем синтезировать индейку с восьмью лапами. Плюс дурацкий Спирит, считающий планетарную репутацию.

Вкус настоящего мяса расплывался по сознанию Чака, оставляя приятное и странное послевкусие. Сам он давно уже не следил за своим Спирит рейтингом, как и не застал времена рейтинг лихорадки – когда вся планета чокнулась и вдруг стала пытаться заработать планетарный миллиард. Естественно, все пеклись больше о себе и тратили деньги и силы на набирание личного миллиона, а потом как-то всё поутихло, и, казалось, даже все смирились, что первый уровень не грозит ни планете, ни кому бы то персонально. Множество учёных высчитывали схемы, и по ним получалось, что за среднюю жизнь человек не набирает и двадцати тысяч личного рейтинга. Естественно, романтики оставались, однако Чак был не из них.

– Я рада тебе, мой человекоподобный внук, – перевела тему волчица. – Однако сколько лет тебя не было тут? А ещё дольше не было твоих родителей. Они все ещё злятся на меня?

– Ну, как бы мы не говорим об этом.

Чак дожевал кусок. Индейка была приготовлена слегка сыроватой с расчётом под зубы фурри, и в этом читался молчаливый упрёк.

– А о чём же вы говорите? Об архитектурных проектах Брю? О твоей собачьей работе? Что может быть важнее разговоров о своей семье?

Чак замялся. Его взгляд вновь опустился, будто это он был виноват в старом конфликте между мамой и бабушкой, между дочерью и матерью.

– Я пришёл не за этим, – поднял взгляд человек и этим он нарушил правила клана.

Переводить тему, особенно когда тебе задали вопрос… за это в детстве волчонок мог получить лапой по шее, а весь молодняк в назидание был бы лишён лакомств. Но Чак не был фурри и воспитывался не в клане, хотя в его крови и текла волчья кровь. Он смотрел на волчицу, и она молчала, на её лице было удовлетворение, казалось ей понравилось, что её внук воспротивился правилам.

– У нас убийство с изъятием органов. Убит фурри волк, из наших, Микхаэль Альф.

– И ты расследуешь это дело? Какие мысли? – волчица подошла к окну, взглянув на город и отворачиваясь от внука.

– Органы изъяли в лабораторных условиях, а тело выкинули с высоты в подворотню. Мне кажется, это наезд на клан, – он сделал паузу, чтобы убрать бумажной салфеткой капли жира с лица и рук.

– И… – протянула старшая из рода.

– А на клан может наезжать только клан, – кивнул Чак.

– И? – теперь её “и” казалось пытливым, как будто она уже знала, что он сейчас скажет.

– А если это война, то нам надо быть вместе. И, да, я расследую это дело, – он повернулся к Самалит, наблюдая её отражение в стёклах офиса.

– Ты пришёл, чтобы заботиться о клане, или ты боишься, что следующими расчленят твоих родителей? – Самалит подняла серебряную бровь, повернув кончик левого уха в сторону Чака.

– Следующими? Ты думаешь, что это охота?

– Микхаэль не первый, кто погиб за последнее время. У нас погибло ещё двое, и мы тоже думаем, что на нас нападает какой-то клан. Они трусливы, чтобы объявить открытую войну, и потому отлавливают нас как зверей.

– Кто те двое? – полицейский внутри Чака насторожился.

– Насколько я помню, ты их не знал лично, но я скажу Джули, чтобы она дала тебе все материалы, собранные полицией.

– Вы обращались к частным сыщикам? – задал Чак вопрос, прекрасно понимая, что клан никогда не обратится в полицию с таким запросом.

– Зачем нам частные, если у нас есть ты? – улыбнулась Самалит.

– Да, мне поручили это дело, но я не смогу заниматься лишь им, у меня куча материалов. Может… – он не договорил.

– Никаких может, этим займёшься именно ты! – практически приказала волчица. – С твоим начальством я утрясу. С этой минуты ты нанят Альффэмили как детектив.

– Я не думаю, что я… – хотел что-то возразить Чак, но Самалит прервала его.

– Чего ты не думаешь? Не думаешь дожить даже до ста лет? Планируешь похоронить своих родителей, потому что у вашей семьи нет денег на эфку? Или ты хочешь остаться без модификаций? Клан даст тебе достаточно денег за то, что ты занимаешься делами семьи.

– Моя семья будет против, – покачал головой Чак.

– Это официальная работа, все деньги пройдут через полицейский департамент. Твоя зарплата вырастет в разы, и ты сможешь взять кредит на эфку, если ты уж так хочешь заработать её с большой буквы “З”, – волчица сменила тон на более мягкий. – Хотя я была бы рада подарить тебе и твоим родителям сколько угодно эфок, я даже оплатила бы твои генные модификации. Что у тебя сейчас есть?

– Только волчье обоняние, – произнёс Чак.

– А были бы клыки, стальные мускулы, хвост, наконец, – волчица повернулась к внуку.

– Причём тут хвост? – не понял Чак.

– Конечно же, хвост тут не причём! Пойми меня правильно, у меня внук – обезьяна.

– Человек, – поправил бабушку внук.

– Человек с нюхом волка и четвертью волчьей крови достоин трансформации в волка!

– Я подумаю, – пообещал Чак. – Рад был тебя видеть, баб. Буду держать тебя в курсе о ходе расследования.

– Война кланов – опасное дело. Твой бронежилет может не защитить тебя от неприятностей. Зайди в оружейную, ребята подгонят под тебя костюм.

– Хорошо.

– Под тебя и под эту твою лисодевочку, – прищурившись произнесла Самалит.

– Баб, ты что, следишь за мной?!

– Знаешь, внук, иногда неплохо, чтобы за тобой присматривали. А к лисодевочке ты присмотрись, у неё серьёзные покровители в правительстве.

– У меня есть к чему присматриваться, – отрезал Чак и более мягким тоном попрощался, как этого требуют правила, выйдя к Джули спиной вперёд.

Глава 4. Броня, дроны и хвосты

Сначала он спускался на лифте, потом шёл по пестрящим от абстрактных картин коридорам, чтобы снова войти в лифт, который утащит его на подземную парковку.

“Кто же мог быть настолько отмороженным, чтобы наехать на клан Бурых Клыков? Для кого семья Альф не внушает ни страха, ни уважения?” – крутилось в голове у Чака.

Лифтовые двери, исписанные маркерами, выпустили его к шлюпкам и обычным колёсным машинам, мирно стоящим рядами в ожидании своих владельцев. Он остановился, опершись локтями на серебристый пандус для инвалидов. Да, да, в мире, где любой орган можно было заменить на вполне настоящий, как ни странно, оставались и инвалиды, давая такой сумасшедший контраст! Вот ты идёшь по вылизанным коридорам Альффэмили и вот ты уже едешь на хулигански изрисованном лифте на парковку.

Чак достал из кармана штанов заначку – пачку с никотиновыми жвачками. Был в его жизни период, когда он пристрастился к сигаретам, но табачный запах – это настоящая вонь для псовых и, чтобы уйти от пагубной привычки, он врастил себе волчье обоняние. Мама с отцом не врали, курящего человека было “слышно” издалека.

Пальцы покрутили перед собой пластиковую коробочку. Сами звёзды говорили ему, что настало время его семье помириться с бабушкой, хотя бы из практических соображений – у клана есть деньги, не нужно будет жить впроголодь, собирая на очередную эфку. Конечно же мама с папой не оценят такой сделки, но, как и сказала Самалит, всё будет проведено через официальную работу Чака. И всего-то надо расследовать и докопаться до истины в деле об убитых фурри волках, и больше не будет никакой страсти родителей. Да и это его – полицейского – прямая обязанность, бороться с преступностью! Так почему «нет»?

Чак открыл пачку и зажевал никотиновую подушечку. Он поднял голову, чтобы посмотреть поверх авто, на несущей колонне был начертан черной краской клановый знак: острозубая голова оскалившегося волка. Щенята метят свою территорию с молчаливого согласия взрослых. Вдруг он подумал, что под ударом убийц не только бойцы клана, но и дети – беспечные, не знающие хлопот, свежеиспечённые в репродуктивных центрах волчата.

Он выдохнул и направился к своей машине, что ожидала его через три ряда за поворотом.

– Ну нет! – опустил он взгляд в пол, на секунду остановившись; у его шлюпки, облокотившись на дорогущий пластик, коротала время Эйни. – Как ты меня нашла?

– Запросила пеленг по твоей машине, – улыбнулась ему лисодевочка.

Сейчас на ней был не полицейский костюм, а топик, открывающий верх груди, и черные леггинсы, на которых на уровне ремня, слева закрепился жетон стажёра полиции, совсем недалеко от проткнутого пирсингом пупка.

– Так, во-первых, как ты выглядишь? – спросил Чак, указывая ладонью сверху вниз.

– А что не так с моим видом? – искренне удивилась она. – Я опросила свидетелей и поехала за тобой, а значит должна быть одета, как обычная девушка.

– А значок зачем, обычная девушка? Спрячь, не позорь мундир! – произнёс Чак, понимая, что из мундира на Эйни лишь значок.

Девушка смутилась, всё-таки не всё было изгламурено в её мозгах. Чак подошёл ближе, вспоминая слова бабушки и шефа.

– Эйни, верно? – на глаза лисодевочки начали наворачиваться слёзы. – Это убойный отдел, у нас с тобой труп фурри из клана Бурых Клыков. Скорее всего тут пахнет клановой войной, а ты в леггинсах на оперативную работу вышла.

– Переодеться? – подняла взор Эйни.

– Корпорация и клан поручили это дело мне, и будет неприятно, если тебя изрешетят где-нибудь на повороте. Конечно же переодеться! Садись, поехали наверх.

Крыша шлюпки убралась, и Чак, открыв дверь, сел на место пилота. Эйни повторила его действия слегка подавленно. Машина поднялась над бетонным полом и поплыла к выходу.

– Я опросила очевидцев и у меня есть записи камер наблюдения, – начала лисодевочка.

– Угу, и что там? – кивнул Чак, жуя никотинку, которая уже начала доходить до мозга, расслабляя и пьяня.

– Есть грузовая шлюпка без номеров. Я пробила следы коммуникаторов и синхронизировала их по времени выброса тела над трущобами. И у нас есть местоположение, где сейчас она находится.

– Так что ж ты сразу не сказала? – округлил глаза Чак.

– Я не успела, вы меня начали ругать за внешний вид, – потупила взор Эйни.

– Не делай из меня деспота, Элли, – произнёс Чак.

– Эйни, – поправила лисодевочка.

– Ну да, Эйни, – кивнул оперативник. – Раз у нас есть место, тогда надо туда слетать, но для этого нужно надеть что-то более бронированное, чем твои колготки.

– Легинсы… – поправила Эйни.

– Ну да, – согласился Чак.

Их шлюпка поднялась на грузовом лифте совсем в другую парковочную зону. Тут было чище, чем везде, но по-прежнему на стенах черной краской был нанесён принт волчьей головы.

Они вышли. Чак, как всегда, закрыл шлюпку на все замки и повёл девушку по длинным коридорам сквозь посты и двери. На его удивление не только волки-охранники положительно реагировали на лисодевочку, но и она была внесена в базы клана. Это могло означать только одно – её не просто так прислали в убойный отдел, не просто так прикрепили к Чаку, и уж не просто так бабушка отозвалась о ней. Клан вёл свою игру, в которую нужно было подключить Чака, и они подключили.

Последняя дверь открылась, и старый фурри волк Глуберг отступил, чтобы впустить их в оружейную. Нет, дело было не в том, что Глуберг не мог позволить себе эфку, просто он умышленно отключил у своего тела гормональный фон, чтобы ничего не отвлекало его от работы. Его выбор был вечно оставаться расчётливым стариком клана, пусть и на работе дежурного по оружию. Его когти были аккуратно подпилены, однако в коже пальцев чувствовался мазут и ещё что-то. Рыжий комбинезон с множественными карманами дополнялся круглыми защитными очками на голове, которые были смешно надеты поверх настоящих очков для зрения.

– Так, молодые люди! – проскрипел он. – Чего бы вы хотели?

– Бабушка сказала, что для нас есть костюмы, – справился Чак.

– Да-да, костюмы… – вскользь прошёлся он взглядом по гостям и, отвернувшись, поковылял в темноту.

Гудение сотен ламп наполнило громадное помещение с отсеками в которых, словно в магазине одежды, на манекенах крепились бронекостюмы.

– Фурри, фурри, снова фурри, – себе под нос шептал Глуберг. – А, вот, люди с ограниченными трансформациями.

Он взглядом пригласил их к себе. Эйни глазела по сторонами, поедая взором бронедевайсы.

– Одевайтесь, – предложил им Глуберг, и Чак только и успел отвернуться, когда Эйни не стесняясь стянула с себя топик, обнажая розовые соски подтянутой груди третьего размера. – Этого можно было и не делать, у нас костюмы последних поколений, в них можно носить одежду.

– А, да? – переспросила девушка и вернула топик на место. – Чего мы ждём?

– Я был бы признателен, если бы ты перестала заголяться, – произнёс Чак.

– А что не так? – переспросила девушка. – Снова порчу мундир?

– Отвлекает, – сочувственно покосился на Чака старый волк. – Вот для этого я и отсоединил гормональную выработку. А тебе, Чак, всё-таки придётся снять бронежилет и разгрузку.

“Дурдом какой-то”, – подумал Чак, скидывая куртку, броню и портупею.

– Там, за спиной, отсеки для твоих глоков, – пояснил дежурный по оружию.

– Почему сзади, а не спереди? – переспросил Чак.

– Спереди броня, – пожал плечами волк.

Костюм прилегал полностью. Чак тестировал движения, всё происходило беззвучно, даже без жужжания. На правой руке был уже встроен пистолет-пулемёт на пятьдесят патронов, также к костюму прилагался шлем с открытым подбородком, смотрящий на мир тремя окулярами камер.

– Горизонтальные окуляры – это ваши глаза. Верхний – боевого дрона.

– Дрона? – переспросил Чак.

– Компактная круглая машинка для боевых штурмов, когда противник не готов сдаваться и засел с крупными калибрами, – пояснил дежурный.

– Ты нас как на войну собираешь, – попереключал режимы окуляров Чак.

У противоположной стены одевалась Эйни, демонстрируя чудеса растяжки при надевании бронештанов через верх – как всегда изящно, будто за ней кто-то наблюдал.

– Что велели выдать, то и выдаю, – вновь пожал плечами Глуберг. – Какие-то апгрейды если нужно будет сделать, обращайся.

– Я десять лет без этого всего преступников ловил… – покачал головой Чак.

– Ну что-то всегда бывает в первый раз. У меня также приказ выдать вам новую шлюпку, а вашу пока что подержать у себя.

– Что с моей не так?

– Костюмы тяжёлые, дрон тяжёлый – просто не взлетит или потеряет манёвренность. Теперь в вашем распоряжении двухместный бронеджип. Вам понравится, Чак. Там есть место для дрона и будка для задержанных.

– У вас и такое есть? – удивилась Эйни; она выглядела беспечной, но держала ушки начеку.

– У нас перманентная холодная война с другими кланами, мы вооружаемся, чтобы волки не уступали остальным ни в чём.

Эйни наконец переоделась. Её костюм облегал до неприличия откровенно, будто это просто был усиленный летний комбез, однако из-за спины плавно махал пушистый рыжий хвост.

– Ну, это женская версия, хвост может прятаться в трубчатую броню, – обратил внимание на девушку Глуберг. – В комплекте идёт глухой шлем с закрытыми ушами. Всё водонепроницаемо, почти пуленепробиваемо и изящно, если к боевым костюмам применимо такое слово.

Это было применимо, и Эйни пару раз крутанулась вокруг своей оси.

– Костюмы усиливают вашу мускулатуру и легко снимаются в случае поломки, нужно будет вручную отключить систему самоуничтожения, иначе они воспламенятся.

– Это ещё зачем? – удивился Чак.

– Много зачем: видеоматериалы, записи допросов или просто вам нельзя сдаваться живым. Костюм вас убьёт и испепелит.

– Надеюсь, до этого не дойдёт, – выдохнул Чак, наблюдая, как лисодевочка легкомысленно вращается, словно волчок, выставив руки и хвост для равновесия.

– Надеюсь. Машина ожидает вас в боксе, – согласился дежурный по оружию.

Она была прекрасна в своей простоте и мощи – бронированная шлюпка чёрного цвета, последнего поколнения машин. Чак сел за штурвал, и автоматика ожила, поприветствовав его десятками сине-зелёных лампочек.

– Заряда хватит на неделю непрерывного полёта, далее придётся лететь на базу, – пояснил дежурный. – В городе не рекомендую заправляться, пойдёт износ батарей. Спереди и сзади по две скрытые турели, как на вашем костюме, итого четыре пистолета-пулемёта. Огневой мощи должно хватить, чтобы не испытывать проблем при возможной погоне. Опять же, дрон в заднем багажнике, если понадобится что-то более мощное.

– Дрон что, гранаты метает? – пошутил Чак.

– Дрон-сфера АА128 оснащён двенадцатью ракетами 38мм и пулемётным гнездом на 300 патронов калибром 7.62, светошумовыми устройствами, режимами атаки, защиты, патрулирования, самоуничтожения.

– Двенадцатью ракетами, а что не двадцатью? – улыбнулся Чак, предчувствуя ещё какой-нибудь рассказ про орудия.

– Ответ тот же, что и с вашей шлюпкой – просто не взлетит или потеряет манёвренность. Прицельная дальность – пятьдесят метров. Но в условиях города больше и не надо.

– В условиях города и ракет-то не надо, – поднял голову вверх Чак, где располагались активаторы турелей.

– Лучше, чтобы были. А то вдруг понадобятся, а их нет, – первый раз за весь разговор улыбнулся фурри волк.

Эйни залезла на переднее сидение справа от Чака.

– Ну, дрон интуитивный, – продолжил вещать старый волк. – Разберётесь.

– Даст бог, не понадобится, – начал закрывать двери Чак и уже потом, опустив тонированное окно, сказал, – спасибо тебе, Глуберг.

– Найди этих уродов, Чак! – напоследок произнёс дежурный по вооружению.

Чак кивнул в ответ, и бронированная джип-шлюпка покинула здание корпорации, вставая на маршрут флай-линии по координатам, на которых последний раз мелькали коммуникаторы тех, кто скидывал труп фурри волка.