Текст книги "Режим Easy (СИ)"

Автор книги: Макс Добрый

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

Глава 10

Руки у Луны непроизвольно тряслись, выстукивая ногтями неровную дробь по деревянному столу. Нервный тик выходил поневоле, выдавая сильное волнение и испуг. Девушка сидела за столом, в темной комнате своей наставницы Расцвеи, которая стояла напротив нее по другую сторону стола.

Цвета не любила яркий солнечный свет и потому в ее доме было всего лишь по небольшому окошку на противоположных стенах, через которые в комнату попадало минимум дневного света. Основное освещение было от «ночного мотылька», большого белого, светящегося шара, стоящего на большом канделябре по средине комнаты. Все вокруг было завалено травой и цветами, которые пачками висели под потолком, на стенах, на спинке кровати и даже на тех самых маленьких окнах.

– Хватит трястись, рассказывай, что случилось? – Наставница уперла руки в бока, с укором смотря на ученицу.

Луна достала из наплечного рюкзака небольшой, сверток и положила его на стол. Длиной меньше локтя, с закупоренными с обеих сторон печатями из серой глины, серебристый тубус выпал из развернутой тряпки и прокатившись до середины столешницы замер, открывая взору выдавленную на корпусе картинку в виде лунного месяца задом наперед с небольшой, объемной тильдой по середине.

– Откуда это? – Расцвея замерла, глядя на предмет.

Мотылек осветил наставницу с непривычного ракурса. Никто не знал, сколько Расцвее лет. Она появилась в их деревне не так давно, пару лет назад, может чуть больше. Красивая, опрятная. Хоть и видно, что немолодая, но с широкими бедрами и высокой, подтянутой грудью. Всем своим видом заставляющая взгляды мужиков зацепиться за себя. За все время сколько Луна ее знала, Цвета не капли не изменилась. Сейчас же, что-то поменялось в её взгляде. Что-то неуловимо новое, необычное.

– Волчица. На меня напала волчица, когда я нашла Распутицу. – Взгляд девушки вновь упал на тубус – В норе где она выращивала своих щенков, лежал камзол, а в кармане вот это.

– Отцу показала?

– Нет.

– То есть отцу ты не показала, а мне показываешь? – Ведунья внимательно посмотрела на свою ученицу.

– Цвета, миленькая. – На глазах Луны выступили слезы. – Я знаю, что Храм велит нам отдавать любые находки, связанные с магией и даже выдаст башлину в золотой за это. Но такой шанс выпадает раз в жизни, и то не каждому. Именно поэтому я не показала его отцу, он точно выберет деньги. Но я хочу попробовать себя, вдруг у меня есть способности?

– То есть, ты, моя маленькая Луна, дочь религии, и послушница божьих законов, решила поставить себя выше постулатов Храма, и опробовать силу запретов сама?

Луна сжалась, как будто ее принародно обвинили в скрывании запретного и сейчас предадут суду.

– Я не знаю. Разум говорит, что нужно сделать так, как учили на уроках священослужения. Но где-то там в глубине моего «я», что-то шепчет, что это мой шанс. Что судьба специально дала мне в руки этот тубус, что в нем свиток с чем-то таким, что изменит, или, вернее сказать, сделает нашу жизнь легче… лучше.

– И, собственно, поэтому ты пришла ко мне. – Расцвея уселась за другой край стола. – Кто как не старая травница, поможет прочитать тебе этот свиток.

– Цвета, я…

– Правильно девочка моя, только ко мне. Я тебя обучила всему, что ты знаешь, и я тебя обучу еще большему. – Ведунья встала и обогнув стол, обняла девушку за плечи. – Никому не говори о находке, любой кто о нем узнает, ради золота предаст нас. Я за книгами, а ты иди домой и веди себя как обычно. Вернусь к вечеру, и ты снова вместе с этим прибежишь ко мне. Никому не говори, куда пошла, скажи, что к старому ручью, за травой, сначала действительно пойдешь туда, потом по лесной тропинке ко мне. Все поняла.

– Да, Цвета.

– Будешь уходить дверь закрой, я убежала. – Ведунья провела рукой по тубусу и вышла из дома.

Еще пару минут Луна смотрела на предмет ее беспокойства, пока не услышала за стеной топот копыт уходящей Мурки, затем решительно подняла его.

– Куда тебя деть?

Сначала она убрала футляр в свой наплечный мешок, где он лежал изначально. Подумав немного, достала и запихала за пазуху. Не пойдет. За сапог. Видно.

– А зачем его вообще носить с собой? – Девушка осмотрела комнату, в которой находилась. – Все равно сюда нести.

И выйдя из дому, она по приставной лестнице залезла на чердак. Тут они с Расцвеей хранили травы, просушивая их на жердях. Чего у них только не было и болиглав, и паслен, и можжевельник и даже с десяток пучков троепутника. Травы приятно благоухали, создавая не повторимый аромат: помесь леса, дождя и золотого луга. Запах манил и зачаровывал, как и раньше. Вот именно из-за этого аромата Луна год назад решила заняться травами.

Она вспомнила своё первое посещение этого дома, отец отправил ее за настоем для кожи, после того как обжег себе руку, а ведунья отправила ее на чердак за лимонником, и Луна зависла тут на десяток минут. Этот запах. Он гипнотизировал, манил и дарил ощущения радости и блаженства. Он останавливал время и само бытие. Он поглощал и растворял в себе, любого кто его вдыхал. Именно так показалось в тот момент девушке, впервые поднявшись на чердак. В итоге Расцвея потеряв посетительницу, сама залезла на чердак, и долго смеялась над забывшей обо всем девушкой, сидящей с закрытыми глазами и жадно вдыхающей пропитанный травами воздух. Аромат был все тот же.

Осторожно пройдя к другому краю чердака, Луна аккуратно отогнула доску от пола. Это был ее тайник. Здесь она хранила две пачки сушеного бальзамина, очень редкой травы, которую она сама нашла и смогла правильно срезать. Положив тубус рядом, девушка вернула доску на место, выпрямилась во весь рост и больно ударилась об висящую над ней жердь, сбив ее с крепежа и уронив одну сторону на пол.

– Святые угодники. – Только и смогла она сказать, потирая затылок.

Все травы, висящие на этой жердочке, съехали вниз на упавший конец, плотно сбившись в кучу. Луна очень осторожно подняла жердь, чтобы повесить ее обратно в крепление и неудачно чихнула, вдохнув поднявшуюся от удара пыльцу. Рука не произвольно дернулась, срывая противоположное крепления со стены и роняя вообще все жерди на пол…

Целый час ушел на то, чтобы повесить все палки обратно и развесить все травы по своим местам. Сев на свое любимое место в углу, девушка устало осмотрела результат своей работы. Вроде не так уж и много, а вымоталась как будто сама дерево срубила. Еще раз взглянув на висящие травы, она устало прикрыв глаза уснула…

– Мифлодий, дело есть. – Дебр подождав пока стоящий перед ним кожевник, выйдет из кузни, закрыл за ним дверь. – Нужны ножи, новые охотничьи.

Мифлодий вытер грязным рукавом пот со лба. Невысокий, на полголовы ниже лесоруба, но широкий в плечах, с очень сильными руками и простодушным лицом, деревенский кузнец был уважаем и рассудителен.

– Ну ножи не велика важность, чтобы ты стоял ждал, пока Сокар уйдет.

– Верно мыслишь, не велика. Мне на ладонь-полторы длиннее надо чтобы клинок был.

Брови кузнеца взлетели вверх.

– Это тогда уже не ножичек, это короткий меч получается, а за него тебя прихватят, а ты на меня выведешь.

– Миф. – Дебр приобнял кузнеца одной рукой разворачивая его к пылающему очагу. – Никто никого никуда не выведет, ты меня знаешь. А ножички если без широкой гарды сделать, то на мечи они совсем похожи не будут.

– Будут не будут, это второе, стража за жопу схватит не отвертишься, нет у тебя разрешения на оружие.

– Мифлодий.

– Не отстанешь? – Кузнец глянул на лесоруба снизу-вверх. – Куда они тебе?

– Не поверишь, но нужны. Глубоко в лес идем, а там всяко может быть, от волков топорами не отмашешься, а ведь можем и что посерьёзней встретить.

– А так вам в лес. – Голос кузнеца успокоился. – Я-то грешным делом подумал вы свои бревна в город повезли, вот и боитесь Кильку-разбойника, а в городе то сложновато клинки прятать будет.

– Да с Килькой-то ничего сложного. Знались ведь раньше, не тронет он наши бревна. Действительно в лес, не в город.

Мифлодий еще с минуту постоял, смотря в огонь, потом резко развернулся и подошел к большому, дубовому столу, на котором лежал разный инструмент и засунул руку под столешницу. Пошарив там он извлек на свет, простенький на вид, но умело сделанный, небольшой меч. Одноручная рукоять с квадратным навершием, прямая гарда и широкое, обоюдоострое лезвие.

– Золотой за один клинок, есть два.

– Дороговато.

– Дебр, не так-то это просто, выковать тут меч, и потом отдать его на свой страх и риск, и ждать, что за мной однажды придут инквизиторы с их умной книжкой. Так, что извиняй.

– Добро. Давай оба, только в цену ножны включи…

– Фух, еле добежал. В обход, через лес, да всего за час, даже запыхался. Она еще не пришла?

Луна вздрогнула от неожиданного, неприятного голоса, моментально проснувшись.

– Нет, она только вечером придет.

Девушка вжалась тонкую стенку чердака, узнав голос Расцвеи.

– Это хорошо, как раз времени хватит… я только не понял, зачем меня то вызвала? Ее ограбить надо будет или припугнуть?

– Убрать.

– Ээээ, не понял? Зачем?

– Я не для того два года тут репутацию набирала, чтобы она смогла меня очернить. Этот свиток, в тубусе с заклинанием, я точно уверена, и он должен быть моим, а так как про него никто кроме нее не знает, сделай правильный вывод…

– Ты заберешь его себе.

– Рейв, вот почему ты такой тупой? – В голосе ведуньи проскользнули неприкрытые нотки презрительности.

– Да чё тупой-то? Не понял я просто ничего.

– Свиток в городе можно за двадцать-тридцать золотых толкнуть, а если добраться до столицы, то в два раза дороже, а знает про него, только Луна. Она принесет его мне через пару часов, причем принесет скрытно, ни сказав никому, что пошла ко мне. Если я просто отберу его, не важно как, силой или обманом, она может рассказать отцу, старосте, аббату, да хоть самому барону, без разницы. В итоге сюда нагрянут храмовники, вплоть до инквизиторов и пастырей, и тогда мне несдобровать. Ну или опять убегать и начинать все сначала.

Расцвея на секунду замолчала.

– А вот если ты ее по-тихому уберешь, то никаких проблем не будет. Оттащишь ее к старому ручью и бросишь. Найдут. Подумают, что разбойники напали, погорюют и успокоятся, не первый раз ведь.

– Да просто жалко девку – хорошая.

– Что значит хорошенькая? Ты чё кабель варлисовый совсем нюх потерял?

– Да ни так я сказал. Хорошая, а не хорошенькая. Разные вещи. Мужики ее варево таскают, с бодуна хорошо помогает. – Голос предательски скрипнул.

– О Боги, я вам этот отвар сама наварю целую бочку, чтоб в запасе стоял, я ее этому научила… В общем Рейв, твоя задача дождаться, когда Луна придет, и выложит тубус на стол, сама добровольно. После этого сразу, я повторяю – сразу ее убиваешь! Понял?

– Да понял, понял, не дурак. Был бы дурак, не понял бы. А если она не придет?

– Да никуда она не денется, придет как миленькая. Да и если не придет, ничего страшного, наведаюсь к ним в гости завтра и сыпану щепотку пожух-травы в суп. – Слышно было как последнюю фразу ведунья чуть ли не прошипела. – Заберу свиток с трупа, а обделаю все так будто она сама травы перепутала, приправляя пищу. Все, хорош языком чесать, пошли в дом. Скоро темнеть начнет, и она должна появиться.

Скрипнула, а затем хлопнула дверь, заставив сердце девушки бешено колотиться. Расцвея привела человека, чтобы убить её. Убить. Она вот так просто приказала лишить её жизни, ради того, чтобы заполучить ее свиток и продать его за золото. Слезы сами потекли по щекам, тихонько падая на охотничий костюм девушки. С каким монстром бок о бок провела она последний год? Монстром, для которого человеческая жизнь ничего не стоит. Её жизнь, жизнь Луны, для Расцвеи ничего не стоит.

Страх, злость, ужас, отчаянье, ярость все смешалось в одном флаконе души девушки. Стиснув до скрипа зубы, она тихонько отогнула доску и достала свое сокровище. Одним движением сорвала верхнюю печать и достала свиток. Папирус чуть заметно засветился и на нем появились вязь из непонятных символов, смысл которых Луна понять не смогла. Без разницы. Теперь этот свиток никому свою силу кроме нее не отдаст, а способ прочесть его она обязательно найдет.

Положив пустую тару обратно и убрав свиток за пазуху, она еще раз осмотрела чердак абсолютно по-новому. Огромная куча сухой травы, прямо очень много сухой травы. В голове вспыхнул план, и тут же пришел страх. Нельзя поджигать дом с людьми внутри. Они сгорят и их смерть будет на ее совести. Это самый большой грех – убийство.

Но если ничего не сделать, то завтра Цвета найдет способ отравить ее семью вместе с ней самой. Нужно срочно придумать как этого избежать. Рассказать отцу и показать свиток, но как доказать, что Расцвея задумала убийство? Никак. Прямых доказательств нет, и не будет даже если отец придет и устроит ей взбучку. А тогда Расцвея точно будет мстить.

Какие бы шаги девушка не предпринимала в своих мыслях, ведунья все равно побеждала. Даже если срочно ехать в город в Храм и обращаться к храмовникам. Расцвея может за это время расправиться с ее семьей. Собственная жизнь и жизнь близких или грех на душе за спасение? Мысли молодой девушки метались, ища меньшую из зол. Пока она не оказалась на коленях.

– Боги всеведущие и всезнающие. Ведущие нашу жизнь по наставлению своему, но дающие нам право выбора в пути нашем. Простите меня за грех который собираюсь совершить, ибо нет у меня пути другого. – Молитву было почти не слышно, губы шептали слова чуть подрагивая, а по щекам вновь текли ручьем слезы. – Полностью искуплю вину свою после смерти на суде вашем. Прошу только, помогите. Не за себя прошу, а за близких, неповинных в моих грешных желаниях…

Слов уже было не слышно, лишь только вздрагивали плечи, в такт всхлипываниям. Еще минут пять девушка стояла коленях, скрестив в замок пальцы и молясь богам. Пять долгих минут, показавшихся ей вечностью. Вечностью, оттягивающей момент истины.

– … Во имя Отиса, и Сана, и Святоча, и Доха. Благословите.

Поднявшись, Луна еще раз внимательно осмотрела чердак. Стараясь делать шаги как можно бесшумнее, она начала передвигаться по чердаку, снимая связки трав и аккуратно разбрасывая их на полу. Одну за другой, настилая друг на друга, иногда разрыхляя, запуская внутрь травяного пучка побольше воздуха. Добравшись до выхода и устелив последнюю снятую вязанку, она встала на верхнюю ступеньку и достала из мешка огниво. Трава вспыхнула моментально.

Девушка аккуратно спустилась по лесенке, и небольшим отрезком доски приперла входную дверь. Быстро забежав за угол, она тихонько заглянула в окно, чтобы убедиться, что в сторону леса можно убежать незаметно. В комнате было все также темно, как и раньше но быстро мелькающую мужскую голую задницу на кровати, между двух высоко задранных ног рассмотреть умудрилась. Краска прилила к лицу девушки, что там происходит она поняла сразу. Блудница. Ее наставница оказалась еще и блудницей. Оторвавшись от происходящего Луна быстрым темпом рванула по тропинке к старому ручью…

Глава 11

.. – Барри ты все запомнил? – Мастер Тор наседкой ходил вокруг повозки с учеником.

– Да. За заказ получить восемь золотых, больше ни на медяк не соглашаться скинуть, это цена с учетом всех скидок. Если вдруг какие забракуют, то быстро сбегать к мастеру Брону и исправить дефекты. – Повторил как мантру ученик, наставления мастера, которые тот сказал уже раз десять.

Своего подмастерье Тор отправлял уже не первый раз сдавать заказы, но такой большой и за такими деньгами Барри еще ездить не приходилось.

– Как получишь деньги, сразу в банк и шлешь их мне. Бог с ними с процентами, зато безопаснее. Свою долю получишь, когда вернёшься, нечего с такими деньгами, чёрте где шататься. И да, за доставку и полную сдачу товара, тебе заплатят пятьдесят серебряных, это без вопросов твои, личные. Только сразу не транжирь, а то знаю я вас молодых, да ранних, сразу к блудным девкам побежишь, болтуном трясти. Чё моську корчишь? Думаешь я не знаю, куда вы с маркизом по вечерам швангайте. – И уже говоря чуть тише, кузнец сделал умиленное лицо. – Хотя что там знать-то? Сам такой был, туда же … швангал.

Торговый караван на котором Барри отправлялся, был проходной, мимоидущий, на десяток телег и восемь пассажирских повозок, но мастер Тор договорился, на бартер, что его подмастерье будет на время пути лишним охранником, и поэтому он не платит как пассажир. Правда ехать придется на грузовой телеге в конце каравана, а не в пассажирке, но зато поближе к товару, для пригляда. В качестве аргумента на бедре парня висел красивый полуторный меч, с вензельной резкой, сразу видно, что врученный дворянской рукой, а на тыльной стороне ладони по воле хозяина появилась татуировка в виде щита со скрещенными мечами, дающая право на ношение оружия.

– Ну все, с Богом, молитву за тебя я еще вчера оставил. – Мастер Тор махнул рукой и ушел в сторону кузни.

– Ну, что тронули? – Дернул поводья возница с первой повозки.

Состав из восемнадцати повозок, запряженных всего тремя бронесумами тихонько двинул в сторону леса, набирая ездовую скорость. Сорок лиг они должны были проехать часов за восемь…

Барри откинулся на борт повозки прикрыв глаза, сжав виски руками. Вчерашний день все еще стоял перед взором. Разбитый нос экс-принца, крики, шум и гам поднятый знатью, жесткое этапирование стражей на верхний этаж, часовое ожидание в закрытом кабинете с одним окном, прыжок из которого грозил как минимум сломанным позвоночником. Страх и ужас своего положения и ожидания участи, вот это сходил на день рождения.

Вошедший герцог фон Вестнордский со своим братом, каким-то высокопоставленным чинушей у самого Короля, не предвещал ничего хорошего, видок у них был страшен. И вечно балагуристый Радгар за их спинами с огромной бутылкой рома, который вообще не вписывался в эту картину.

– Барри. – Строгим голосом начал, эрцгерцог Рансет. – От всего нашего рода Вестнордских, хотим объявить тебе благодарность.

Что дальше началось, он себе представить вообще не мог. Пьянка переместилась в кабинет, были еще какие-то люди, хлопающие молодого парня по плечу и все время лезущие к нему обниматься, Радгар весь вечер повторял прием которым Барри вырубил принца, и весь присутствующий бомонд ржал над этой шуткой снова и снова. Все хвалили кузнеца, нелестно отзываясь о его сопернике и подливали и подливали ему в бокал новую порцию рома.

В этот вечер он был героем всей этой публики, которая терпеть не могла принца и спасителем маркизы от надоедливого ухажера. Но как же теперь болела голова.

– И сколькож тебе годков, недоросль?

Буквально через десять минут к нему на ходу запрыгнул пузатый, сидевший в начале пути на три повозки дальше, крепкий мужлан с торчащей во все стороны бородой. Барри невольно окинул его взглядом. Чуть выше, его самого ростом, сутулый, с большим носом-картошкой и хмурым взглядом из-под огромных бровей. В простой серо-грязной рубахе, с вышарканными рукавами и подпоясанной старой бечевкой, за которую был заткнуты ножны, с коротким мечом. Темно-коричневые штаны с заплатками и потайными, не пустыми карманами, и абсолютно новыми кожаными, темно-коричневыми полусапогами. Назад себя он бросил потасканный щит, с огромной зарубиной, проходящей почти через всю поверхность щита.

– Девятнадцать.

– Молод еще, такой меч таскать, где взял? Папка подарил?

Презрительный смешок на губах, вызвал бурю эмоций в молодом парне, которую он с трудом подавил.

– Нет. Нету у меня ни папки, ни мамки.

– Сирота? Значит работаешь на кого-то богатенького. Причем судя по рукам, горбатишься не мало. – Барри невольно взглянул на свои руки. Широкие, мощные ладони покрытые жесткой, потемневшей кожей с крепкими наростами, вместо сотен сошедших мозолей. – Трудягу видно издалека, как бы ты не одевался.

Мужик смотрел на начинающие закрываться ворота, которые они только, что проехали, вообще не поворачивая даже голову в сторону Барри.

– Но как бы к тебе хорошо не относился твой хозяин, какие бы вещи тебе не покупал и не дарил, ты останешься всего лишь прислугой. Со стертыми в кровь ладонями и пятью серебряниками в кармане. Будешь горбатиться на него с утра до вечера, отвозить его товары, набивать ему карманы новыми деньгами, сжигая свое время в тени чужого праздника жизни. Это система.

– У меня… Я… – Возмущению парня не было предела. Он хотел высказать этому мужику всё. Выплеснуть на него всю ту бурю эмоций, которая почти затухла. Весь шквал своей правды, которую этот незнакомый человек, даже близко не может знать. Всё, о его неправоте, и то, что он не прислуга, а подмастерье лучшего мастера города, да почти, что сам уже мастер-кузнец, и это в девятнадцать-то лет. И что ему никто, ничего не падает, и на свою одежду заработал самостоятельно. И что у него нет хозяев, есть мастер-учитель, а также лучшие друзья – маркиз и маркиза, которые за него голову оторвут кому угодно и вообще он далеко не последний человек в этом городе, хоть и был сиротой, а имя сделать себе он уже умудрился. Столько всего хотелось сказать, но какие слова должны идти первыми в этом ворохе мыслей его молодой мозг решить не мог, поэтому язык выдавал последнее слово которое мозг обдумал, вырывая его из общего контекста. – … Сам…Маркиз… Сиротой…

– Да не злись ты. – Мужик все же удосужился взглянуть на собеседника, криво ухмыльнувшись. – Все мы молодые – бойкие, да дерзкие. Но это пока жизнь тебя не обломает. И если ты не родился в золоченой люльке, то ломать она тебя будет долго и нещадно. Как тебя звать-то?

Барри стушевался. Страха перед этим мужиком он не испытывал. Силы свои он знал и в обиду себя никогда не давал. Но вот не умение постоять за себя в разговоре, сбило весь воинственный настрой, погрузив мозг в серый густой туман, без малейшего проблеска хоть каких-то мыслей.

– Эй парень, с тобой все нормально? – Мужик похлопал его по плечу. – Меня Гребом звать, а тебя то как?

– Бри. – Почти не раскрывая рта прошамкал парень.

– Ничего не понял. Хотя ладно, мне без разницы, как тебя зовут. Медовуху нам с тобой не пить и девок не тискать. С пырялкой своей аккуратно, лучше лишний раз не доставай – поранишься.

И поднявшись, мужик ушел, прямо по телеге, на другую сторону, сев возле дальнего колеса…

Барри честно нес службу, тихо посапывая на самом краю телеги, накинув на себя какое-то полотнище, лежавшее в телеге. Первый час он честно пытался смотреть на лес, злясь на неожиданного собеседника, и выстраивая в голове схемы диалогов, еще больше злился, что не смог сразу подобрать нужные слова и достойно ответить, а потом муть в голове от похмелья, однообразие леса его утомило, и постоянно моргающее из-за деревьев солнце начало сильно раздражать. В итоге не найдя ничего лучшего, он накинул на голову, какую-то тряпку прикрывая глаза и незаметно уснул, полностью закутавшись в неожиданное одеяло.

На первый мощный толчок он даже не обратил внимания. Но второй подкинул его на полметра вверх, больно приложив об край телеги. Не понимая, что происходит, подмастерье уселся и стянул с себя тряпку, которая по сути его и спасла. На караван напали. Греб, валялся в паре метров от него за большим грузовым тюком, мыча и держась за плечо из которого торчала стрела, у соседней повозки валялся труп стража, прошитый насквозь четырьмя стрелами. Ну как труп? Может еще и живой. Парень присмотрелся повнимательнее, а нет труп, с такими ранами точно не живут. Дальше он увидел еще двоих то ли раненных, то ли мертвых охранников, удачно завалившихся под повозки. Но что сразу пришло в голову, так это-то, что первыми стреляли в бодигардов, чтобы вывести их из игры, и Барри спасла тряпка… под которой он спал.

Вторая от начала телега была завалена на бок, опрокинутая взрывом, соотвствено первую и третью, завалило лишь немного, так как все повозки сцеплены жесткой сцепкой, вывалив все их содержимое на дорогу. Как по команде с разницей в доли секунды, начиная с первой, над каждой повозкой развернулись защитные купола. Слишком долго, успел подумать Барри, выхватывая меч, и прыгая к раненому Гребу.

Из леса полетели стрелы, просаживая защиту второй по счету пассажирской повозки, при каждом ударе уменьшая магический запас купола. Как работают свитки защиты Барри представлял, и то, что в караванах их используют, тоже знал, но видел впервые. По сути если возница не жадный и бережет своё имя, то у него в загашнике должны быть еще свитки защиты, и слабеющий купол над пассажиркой он заменит новым. На что рассчитывали разбойники непонятно. Караван на то и караван, что его почти невозможно ограбить.

Как правило возница, он же глава каравана, это какой-нибудь маг на пенсии, у него есть связи, есть деньги, есть возможности. Вот он и покупает с десяток или пару десятков крепких телег, пассажирок. Запрягает их бронесумами, нанимает группу охранников и свободно путешествует по миру, перевозя товары, и получая за это неплохие деньги. Романтика. Мечта любого пенсионера. Нападать на караваны бессмысленно, Барри не слышал ни одно случая успешного ограбления. Но окружающая обстановка говорила об обратном.

Из-за первой повозки в сторону леса полетели огненные шары. Было видно, что стрельба идет не прицельно, противник умело прятался, но фаерболы поджигали деревья, делая позицию нападающих не выгодной. Оставшиеся в живых охранники, пришли в себя и повыхватывав луки, начали отстреливаться, постепенно находя между густыми деревьями цели.

– Греб ты как живой? – Барри добрался до мужика, который стиснув зубы пытался достать стрелу.

– Живой, но не надолго.

– Почему? – Молодой подмастерье посадил бодигарда, уперев его спиной на тюк и резко выдернул стрелу.

– У-У-У-У Ы-Ы-Ы-Ы-Ы… – Сбив дыхание мужик на мгновенье закатил глаза. – Дураки не нападают на караваны, значит, у этих есть план.

В подтверждение его слов с каждой стороны леса выбежало по четыре человека в рваных одеждах, но с мерцающими куполами защиты. За считанные секунды они взяли повозку возницы в клещи перекрыв ему возможность обстрела. Тут же на вторую по счету пассажирку, которую ранее атаковали лучники, налетели со всех сторон еще с десяток человек вооруженные чем попало, и с ходу начали высаживать запасы купола.

– Там дочь графа едет, хотят выкрасть. – Все еще еле дыша выдал Греб. – Видишь, грамотно как спланировали.

– Значит надо не высовываться и сидеть тихо. – Барри высунулся из-за тюка высматривая обстановку. – Заберут и свалят.

Греб аж хрякнул, пытаясь выдавить смешок.

– Ага, щас. Кто ж все это добро оставит на дороге? А свидетелей? Мы теперь лишние на этой земле.

Возница, все время поглядывая на своего тяжело раненного товарища, главу охраны, с разницей в пять секунд выдавал фаербол за фаерболом продавливая купол самого крайнего нападающего, который сам, как и все остальные пытался пробить купол караванщика, лупцуя его тяжелым топором. Суть действий караванщика была понятна, освободить маневр для стрельбы по атакующим пассажирку. Огненные болиды это не стрелы, их такими щитами не остановить. Но вот мерцающий купол стоящего перед ним, спокойно удерживал. Возница закусывал губу, считая свои удары. Двенадцать выстрелов, а магический щит все еще стоит, какого же ранга были использованы свитки? Наконец защитное поле, нападающего, покраснело, означая что сейчас лопнет. Караванщик обрадовано сорвал с пояса фиал с настойкой корицы и залпом ее осушил.

– Лис, замена. – Крикнул бандит с просевшим щитом и в момент когда тот лопнул, кульбитом ушел назад за купол своего соседа, у которого тот был абсолютно цел.

– Дорстус опериум цела, – Возница выкинул руку с небольшим жезлом в сторону грабителей, атакующих пассажирскую повозку, правда с уклоном на то, что под атаку попадал только самый крайний, до остальных он не доставал потому, что мешали купола соседних повозок. – Вихразд анора дол.

Но даже попадание в одного грабителя было достаточно, чтобы жидкий огонь, в итоге растекся в большую лужу нанося урон по большой площади. На это была надежда караванщика, и она почти осуществилась. Полоса огня из жезла ударила в цель лишь на пару секунд, как второй разбойник за чью спину спрятался первый занял его место, приняв удар на себя.

Барри вновь выглянул на побоище.

– Греб, слева разбоев подожгли, вон как пылают. Нужно завалить тех что справа. Сможешь идти?

– Парнишка, ты понимаешь, что выйдя из под купола, обратно не зайдешь?

– Понимаю, но как ты сказал, нас все равно отсюда достанут, лучше выйти сейчас, пока есть возможность выжить.

– Может ты и прав. Лучше с мечом в руках умереть, чем как баран на закланье, когда вытащат силой.

С трудом сев и вновь осмотрев свое плечо, он правой рукой вытащил меч, и с трудом им махнул.

– Что то жестко меня клинит из-за это раны.

– Ну, боги нам в помощь.

Барри спрыгнул с повозки и в темпе побежал к нападающим, которые вообще вокруг ничего не видели, продолжая лупить по куполу, который, кстати, уже имел красноватый оттенок.

Рядом вспыхнуло защитное поле, отражая стрелу прилетевшую из леса. Прямо третьим глазом парень увидел еще несколько стрел летящих в него и на мгновенье застопорился.

– Чё вста… Еп… Грах… – Влетел в него бежавших сзади напарник, сбив с ног и покатившись рядом по дороге.

Свистнув над головами стрелы также ушли в молоко попав в защиту телеги, расплывшись небольшими мыльными кругами, пуская чуть заметную рябь. В ответ тут же начал стрелять бодигард с этой повозки, развернувшись от другой половины леса, увидев новые цели. Пока вокруг купол бояться ему было нечего, стрелы проходили только с одной стороны.

– А-а-а, боги, как больно. – Греб сел, опершись на свой одноручный меч.

Швак. Швак. Две стрелы моментально вошли ему в грудь положив обратно. Барри тут же подполз к мертвому, прячась за его тело. Швак. Швак. Швак. Торчащих оперений добавилось, заставляя мертвого вздрагивать.

– Парниша держи. – Охранник с телеги перестав стрелять скинул за купол, среднего размера, овальный щит. – Беги, я прикрою.

И вновь натянув лук, выпустил стрелу в лес. Схватив щит, Барри накинул его на руку и чуть приподняв голову затравленно осмотрелся. До атакующих пассажирку оставалось четыре повозки, бодигард сидящий над ним, не видел их из-за соседней телеги с очень высокими бортами. А почему охранник самой пассажирки и соседних телег не атакуют? Кузнец старательно пытался высмотреть хоть кого-то из охраны. Наверное мертвы, это было бы самым логичным, убить их первыми, до развертывания куполов.

– Эй. – Окликнул Барри охранника на повозке. – Помоги отбить пассажирку. Там дочь графа, ее надо спасти.

– Ээээ, нет, парниш. Я из-за купола не выйду. Как-нить сам. – И потеряв к парню интерес лучник вновь ушел на другую сторону повозки.