Текст книги "Режим Easy (СИ)"

Автор книги: Макс Добрый

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

Глава 8

Сэм махал своим топором, чертыхаясь и поглядывая на своего друга.

– Дебр, какого склириса мы себя так загоняем. – Он поставил топор на землю и опёрся на него. – Ладно у меня руки уже не поднимаются, ты посмотри на Пеку, даже он устал, вон глянь.

Дебр глянул на своего племянника и усмехнулся. Тот лежал, раскинув руки и подогнув ноги. Тяжелый день. Дровосек глянул на солнце. Полдень. С утра они свалили уже шесть буков, это их обычная дневная норма, но до вечера нужно свалить и обрубить еще столько же. Эдровая роща зовет и манит.

– Да, что-то мы разогнались.

Он прислушался к себе: неожиданно заныли руки и поясница, да даже икры и стопы, ни с того ни с сего дали о себе знать.

– Давайте-ка обедать. – И негромко свистнув, привлек внимание лежачего парня. – Пека, хорош валяться, где Луна? Она обед приготовила?

– Не знаю, дядька, я, когда последнее бревно отнес, ее еще не было.

Дебр глянул на шесть пеньков с подряд, и еще два начатых дерева тут же. Да, нехорошо так делать, нужно рубить, только каждое шестое дерево, но времени в обрез. Он вновь перевел взгляд в лес, где бродила его дочь.

– Опять со своими травами по лесу шастает, сказано же, чтобы от нас не отходила. Совсем страх потеряла.

Пека соскочил, быстро забыв, что устал.

– Да щас найдем, чой тут где-то, не далече. – Он сложил руки рупором. – Л У-У-У НА!

– Да не ори ты, пойдем лучше к делянке, там она, наверное…

Луна медленно поворачивала, насаженных на вертел куропаток и внимательно рассматривала ближайшие кусты и деревья. Распутицы нигде не было, она обошла все приметные места: изгиб ручья, всевозможные кусты сиреди, даже сходила к двум старым дубам, по пути заглядывая под все листы парки, и торчащие коренья деревьев. Распутица. Небольшой пучок стебельков с мелкими белыми цветками, и крупным коричневым, продолговатым корнем.

Вчера с наставницей у них ничего не получилось. После конечной стадии, Цвета долго морщилась, но все-таки решилась и попробовала получившийся темно-фиолетовый эликсир. Через несколько мгновений перекатывания его во рту, она открыла окно и выплюнула, чертыхаясь и обвиняя во всем склирисов. В чем-то они ошиблись. Но корень Распутицы был последним, чтобы повторить рецепт нужно его сначала найти, потом хотя бы неделю-две просушить на солнце и только потом вновь браться за варево. Поэтому найти нужно сразу два, а лучше три, на случай очередной неудачи.

По рецепту девушка готовила первый раз в жизни, всё, что до этого она варила, ей показала наставница. Поэтому первобытный интерес захлестнул её полностью, даже настолько, что она запомнила рецепт наизусть. Ну вернее, то, что она сама там на переводила. Нужен только корень Распутицы.

– Вот, я же говорил, что она тут. – Откуда-то сбоку вышел её брат, а за ним отец и Сэм.

– Да говорил ты. Орал всю дорогу как неприкаянный. – Сэм хлопнул здоровяка по плечу и уселся у костра. – М-м-м. Куропатки, объедение. Где ты их нашла?

– Да это самые тупые птицы. – Вновь влез Пека. – они в брачный период просто по земле друг за другом бегают, подходи да бери.

– А то я не знаю. – Сэм ткнул ножом в прожаренный бок птицы. – Походу готово.

Он внимательно взглянул на девушку.

– Луна, солнце ты наше. Ты тут?

– Что? А. Прости дядя Сэм. Я просто думаю где Распутицу найти.

– А что ее искать? Позавчера я бук свалил, так по пути, в овраге как раз и росла твоя Распутица.

Луна даже вздрогнула и напряглась как готовящаяся взять след гончая.

– Какой овраг? Где?

Сэмвель прикинул направление взглядом.

– Норд-норд-вест.

– А-а?

– Туда. – Уже махнул он рукой. – Пол лиги где-то. Может чуть больше.

Девушка вскочила и рванула с места быстрым шагом.

– Луна, что с тобой? – Влез Дебр. – Ты, что как стрясённая? Пообедай, да иди за своей травой. Не дело, голодной ходить.

– Пап, да я быстро, вы начинайте пока, а Пека мне ножку оставит одну, мне хватит.

– Давай только быстро, одна нога тут, другая там…

– Вот он. – Луна остановилась у небольшого оврага, на краю которого рос старый вяз с открытыми корнями по ободку всей ямы. – А вон и Распутица.

Нужный стебелек рос между двух корней, которые создавали подобие арки, прижавшись к более крупному отростку. Девушка смело пробежала через низину и подобралась к заветному цветку, по пути вытащив нож, чтобы подкапнуть корень.

– Ра-а-а. – Стрелой сбила её тень, мелькнувшая из-под корней.

Л у ну спасло то, что она успела поднять руку и этим блокировала удар в шею. Резко вскочив, она обернулась к противнику, который тоже заканчивал маневр разворота. Напротив, нее стоял волк. Серый, с темной полоской от носа до кончика хвоста, очень худой с облезлой шерстью и тощими прожилками мышц, торчащими из под чуть поросшей кожи, но при этом с прижатыми ушами и оскаленными клыками.

Девушка перевернула нож лезвием вверх и немного присела.

– Запомни, волк всегда будет прыгать тебе в область груди, чтобы схватить за шею, если у него это получиться ты умрёшь. Поэтому при атаке подставляй левую руку в пасть, а ножом в правой руке бей в бок, после первого удара у волка будет болевой шок, и он сожмёт челюсти еще сильнее. Нам это и надо, он не будет перехватываться чтобы укусить шею. Вторым ударом бей ножом в шею, а лучше наноси серию ударов.

Луна вспомнила наставления отца, когда он первый раз взял ее в лес.

– А как же левая рука? Он ведь может ее прокусить, или кости перегрызть.

– Лучше левая рука, чем жизнь. – Потрепал ее по голове Дебр.

Луна сделал пол шага вбок, чтобы видеть нору, откуда выпрыгнул волк. Зверь глухо зарычал, готовясь к прыжку. Травница быстрым движением поправила деревянный наруч на руке, проверив его крепление. Подарок Пеки. Он их сам выточил из старой и очень прочной эдры, год назад. Ей, себе, отцу, Сэму и Грину, после вот такой же стычки с мелкой стаей волков. Тогда ему руку знатно прокусили, и он озадачился, правда в итоге наручи носит только он сам и Луна, взрослые лишь посмеялись, оставляя самодельную защиту дома.

– Ра-а-а-в! – Волк бросился в убийственную атаку.

Сердце Луны ускорило свой темп вбрасывая в кровь нужный гормональный коктейль. Она выставила руку вперед, боясь закрыть глаза и вбила ее аккурат в пасть зверю. Челюсти сомкнулись на деревяшке чуть-чуть не прокусив открытое запястье. Луна тут же ударила со всего маха ножом в бочину, воткнув его полностью до ручки. Волк дернувшись от боли отпустил руку и изогнувшись отпрыгнул от девушки. Нож остался в боку и трепыхался вместе со всем мышечным каркасом зверя. Хищник яростно заскулил, начав вращаться вокруг оси с бешенной скоростью, пытаясь пастью достать нож. А Луна, сделав еще шаг назад достала из заплечной сумки запасной нож и мысленно поблагодарила отца, заставляющего его всегда таскать с собой.

Хищник крутился еще с десяток ударов сердца и наконец просто упал набок тяжело дыша. Девушка сделала к нему шаг, но волк тут же приподнялся на передние лапы и оскалился. Крутанув головой вокруг и убедившись, что волк одиночка и другой опасности нет, Луна села на небольшой камень. Ждать пришлось несколько минут, в последний раз тяжело вздохнув хищник закрыл глаза и умер. Луна подобрала длинную ветку и пару раз ткнула волка. Зверь не человек, притворяться не будет и, если живой – огрызнётся. Не огрызнулся. Девушка сделал еще шаг.

Волчица. Это была волчица, худая с рассосанными сосками и инстинктом матери. Потому, что в норе откуда она выпрыгнула, где у самого входа, по стечению обстоятельств росла Распутица сидели три маленьких волчонка. Они жалобно поскуливали и переминались на лапках не зная, что им делать.

Луна перехватила нож и застыла в нерешительности. Совсем маленькие, беззащитные, ничего не могущие ей противопоставить, три комочка шерсти. Слезы сами навернулись на глаза девушки.

– Боги всеведущие и всезнающие. Ведущие нашу жизнь по наставлению своему, но дающие нам право выбора в пути нашем. Простите меня за грех, взятый на душу убийством матери и оставлением ее детей сиротами…

Она встала на колени перед входом в нору глядя на серых щенят и шепча слова молитвы, прося прощения даже уже не у богов, а у самих волчат, за то, что обрекла их на мучительную смерть. Они умрут от голода. Луна видела, что щенята совсем маленькие и самостоятельно пропитание добыть, не смогут, поэтому проще их убить быстро, просто чиркнув ножом. Но глядя в чёрные глаза-бусинки её рука не поднималась. Девушка встряхнула головой. Нет она не палач, если их судьба умереть, то не от ее руки, она убила их мать защищая свою жизнь, но их убивать она не будет.

Девушка воткнула нож в землю, открывая корень Распутицы. Еще и еще она рыхлила ножом землю, не спуская глаз с волчат. В принципе она отлично понимала, что волчица не виновата, она защищала своих детенышей от чужака. Луна сама спустилась в овраг за цветком, и хищница приняла это как посягательство на жизнь своих детенышей, потому и атаковала. Но как же им теперь расти? Им не выжить, то, что у волчицы нет второй половинки говорила ее худоба. Волк никогда не бросит свою семью и будет таскать пищу в нору. Хозяин норы самое вероятное погиб, а мать боялась оставить малышей, вот и скармливала им свое молоко до последнего.

С собой их забирать нельзя. Волков приручить невозможно. Вырвав корень из земли, Луна не счищая с него грязь бросила сумку, затем поднявшись и развернувшись зашагала к делянке, слушая жалобное поскуливание за спиной…

– Вот, это вам на несколько дней хватит. – Девушка разделывала тушу куропатки наспех очистив ее от перьев. – Простите меня за свою мать, это все треклятые цветы, растущие не в том месте.

Она наспех разрезала грудину птицы и руками начала выламывать суставы. Волчата заворожённо смотрели на ее действия, забыв даже скулить. Луна дошла ровно до первой поляны, где увидела брачные танцы куропаток, забившие на все правила безопасности. Не думая она свернула шею двоим и притащила из обратно к норе.

– Вот, вот, ешьте. – Она засунула мясо в нору, положив его прямо перед волчатами. Те как по команде схватили куски и смешно рыча начали его жевать. – А это, что?

Внимательно взглянув в глубь норы, она увидела какие-то цветные тряпки. Протянув руку поверх волчат, девушка зацепила их и вытащила на свет. Темно-синий камзол и половина штанины. Человеческие вещи. Причем судя по ткани дорогие, хороший пошив, узорное обрамление. Правда все порванное и замусляконное, но это второе. Луна еще раз заглянула в пещерку, костей там нет. Что за бред? Волк принес добычу в виде богатого камзола и штанов для подстилки волчатам? Луна даже дернула головой, прогоняя эту мысль.

А камзол то тяжеловат, девушка прощупала по карманам. О-па, в боковом что-то лежит. Закусив губу и очень медленно засунув в карман руку Луна нащупала холод шершавого металла…

Глава 9

С большого холста, обрамленного неказистой рамкой из реек, на парня смотрели мать с отцом. Они стояли в обнимку, прижавшись, словно боясь потерять друг друга в этом огромном мире. Мать положила голову отцу на плечо, а он обнял ее за талию гордо вздернув подбородок. Барри нарисовал их сам, по памяти, такими, как он их запомнил, пусть несовершенно или даже можно сказать неказисто, но другой памяти о них, у него не было.

Этот образ родителей он запомнил случайно, как и все, что происходит в нашей жизни. Однажды Барри прибежал с рынка домой пораньше, а они стояли в обнимку улыбаясь и мило шушукаясь. Когда он влетел в комнату, они не отпрянули друг от друга, а просто продолжали обниматься, смотря на него. Барри замер. Остановилось даже время. Это был самый яркий эпизод в его жизни: родители стояли в обнимку как одно целое, наслаждаясь мимолетным мгновением счастья. Именно этот момент запал ему в душу… И он как смог, воплотил его в рисунке на старом куске холста… обитом неровными рейками в удерживающую рамку.

Барри вновь взглянул на картину, дорисовывая в памяти недостающие элементы.

Мама стояла с чуть заметной улыбкой на губах, и с синими как бездонное море, полными любви глазами. Её густые, русые волосы были убраны в толстую косу, свисающую через плечо, а руки лежали на плечах мужа.

Отец же получился, как и в жизни строгим, с большими, пышными усами и темно-коричневыми, с небольшим прищуром, глазами. На голове у него был круглый, стальной шлем, без наносника, из-под которого торчали черные как смола волосы…

В тот день отец собирался в поход с десятком графа Дернийского, на зачистку найденного рудника с залежами железа. В случае успеха, всему десятку полагалась хорошая премия и продолжительная увольнительная. Барри было тогда десять лет…

Он почти всегда ходил с матерью на её работу в замок, потому что в духовной семинарии были длинные каникулы и девать его было некуда. Тем более, в замке он был под присмотром няни Лэдл. Женщины, в которой уживались самые противоречивые качества: и доброта и любовь к детям, и строгость, и властность ко всем окружающим, и вселенское терпение на миллион детских вопросов и непримиримая жесткость наказания. Няня Ледл была самым нежным зайчиком и самой страшной грозовой тучей в одном лице, даже сам лорд Винсет, Герцог Вестнордский побаивался её, поэтому и доверил воспитывать своих детей. Хотя слово “доверил” тут не совсем подходит, ведь она воспитала его самого на пару с его младшим братом эрцгерцог Рансетом и воспитание Радгара с Гардарикой просто перешло ей, можно сказать по наследству.

Когда еще маленький шестилетний сын прачки оказался в замке впервые, няня Лэдл сразу взяла его в оборот. Она чуть ли не в приказном порядке забрала его у матери, и привела в сад к маленьким лордам. Барри был погодкой с Радгаром и на два года старше Гардарики, поэтому они моментально сдружились, и могли играть чуть ли не круглосуточно. Няня Ледл в этом искала искаренение своей ошибки, которую она допустила при воспитании Винсета и Рансета. А именно понимание и сочувствие к людям низшего сословия. Герцог и эрцгерцог выросли высокомерными и тщеславными, они были далеки от проблем простого народа и из-за этого совершали много ошибок. С младшими маркизами она решила изменить подход и привела к ним самого простого паренька – сына прачки.

Барри усмехнулся своим воспоминаниям, это сейчас он понимал, что его использовали, но тогда это было просто игрой, которая переросла в Истинную дружбу с маленькими лордами и несмотря на это, все равно любил и был благодарен няне Лэдл. Мысли вновь вернулись к картине.

Между совместным времяпрепровождением с маркизами няня частенько отправляла его к матери в прачку, чтобы он помогал перетаскивать тяжелые тюки с постиранным бельем. Нисколько это действительно требовалось, сколько няня хотела, чтобы он не забывал свое место, ведь всегда порывающегося в помощь Радгара она не отпускала. Но мама была искренне благодарна няне за это, поэтому всегда обнимала сына после тяжелой работы, трепав его по волосам своей нежной, всегда влажной из-за стирки ладошкой и мечтала.

– Вырастешь, будешь солдатом как твой отец.

В представлении замковой прачки, военный – это самое лучшее будущее для ее сына. Намного лучше, чем пахарь или сточник, или каменщик.

– Но мам, зачем мне становиться солдатом? Радгар сказал, что сделает меня своим адъютантом, когда вырастем. – Барри обхватил мать за талию прижавшись лицом к пахнущему речкой фартуку. – До такого как он станет герцогом, мы хотим открыть свою конюшню и разводить лошадей.

Задрав голову вверх и посмотрев матери в глаза, он опять увидел в них задорную смешинку радости.

– Это было бы хорошо, мой дорогой. Радгар с Гардарикой тебя ценят, но они птицы не твоего полета.. – Она на секунду задумалась, продолжая трепать его по голове. – Хотя, о чем это я, беги играй, сегодня меня отпустили пораньше, у нас будет праздничный ужин. Сегодня возвращается твой отец.

Отец вечером не вернулся. Десятник, отдал его шлем матери, сказав, что он пал как герой, прикрыв собой пустой фланг, когда двое людоедов обошли их со стороны. С тех пор Барри больше никогда не видел задорной смешинки в глазах матери. Даже когда она ему улыбалась, глаза у нее были печальными…

– Вся проблема в том, что он плохо владел мечом. – Сделал заключение Радгар, стоя напротив поникшего друга. – Всех солдат графа обучают драться копьем или алебардой, из-за этого в ближнем бою они слабы. Когда все графы и бароны наших земель станут моими вассалами, владение мечами будет главным приоритетом. А еще десятки не будут выходить на опасные задания без лекарей-послушников.

Десятилетний маркиз, еще что-то говорил пытаясь поднять боевой дух друга, а его младшая сестра обняв Барри за плечи плакала, пропуская его душевную боль через себя.

Именно тогда Барри решил, что будет лучшим мечником королевства, и выточив себе деревянный меч, начал каждое утро лупить им манекен, на тренировочной площадке замка. Однажды его заметил замковый генерал-тысячник Крон и невзирая на низкое сословие парня, начал потихоньку учить его.

К пятнадцати годам Барри уже неплохо владел полуторным мечом, да и просто в уличной драке поднаторел. Любимым занятием у них с маркизом было инкогнито сбегать из замка и бродить по городу. По ходу этих гулянок, они и натыкались на местные подростковые банды. Радгар никогда не бросал друга и не светя своей родословной, дрался до последнего, сбивая в кровь кулаки и получая огромные синяки под глазами. После таких вылазок, няня Лэдл, частенько втихую отводила молодого маркиза к храмовому клирику, восстановить его внешний вид, а вот Барри всегда зарастал своими силами. Но в итоге почти все местные подростки признали их своими и больше не задирали.

К семнадцати Барри с матерью уже жил в пределах замка, в собственных апартаментах в замковой стене, подаренных ему самим герцогом. За счет того, что налоги они больше не платили, и деньги мал-по-малу начали копиться, Барри пошел в подмастерье к кузнецу Тору, который сначала кривил от него нос, но молчал из-за его дружбы с маркизами, но все-таки разглядел в парне неплохой потенциал и начал его обучать от всей широты своей души.

А потом мать не пришла с рынка. Её убили в переулке из-за тридцати серебряников, которое были у нее с собой. Жизнь ударила парня своим огромным молотом еще раз. Безрезультатно он искал убийцу, тыкаясь во все самые темные уголки города, выпуская душевную боль на окружающий мир. Вытащил его из всего этого мастер Тор, свалив на него сначала большой заказ, а потом отправив сопровождать товар в столицу. Так он прожил еще несколько лет…

Молодой кузнец поставил картину на место. Воспоминания, хлынувшие на него, отступили так же резко, как и навалились. В сердце защемила тоска по родителям и страх принятия смерти. Все было как будто вчера, и вот их больше нет. Больше никогда она не растреплет его волосы, а отец не посадит к себе на коленки рассказывая страшные истории. Он не придет домой на запах вкусного супа, доносящегося с котелка на треножке, вокруг которого кружит мать, собирая на стол в ожидании их с отцом. Никогда. Смерть – это единственное, что нельзя исправить.

Тряхнув головой, Барри поправил небольшой поясок на своем праздничном наряде, сместив пряжку в виде головы дракона, на левый бок, в дань современной моде и одел кожаные сапоги. Вообще в такой одежде его легко можно было спутать с каким-нибудь лордом. Красивая осанка, гордо поднятая голова, дорогой кожаный сюртук с небольшими облегающими наплечниками, под ним белый жилет и в один цвет с жилетом, штаны и сапоги. Единственное, что его выдавало так это грубые руки с мощными наростами кожи на ладонях, поэтому он надел кожаные перчатки…

– Карбомольд, что тут происходит? – Радгар подошел к камердинеру, стоящему за небольшой стойкой у входа, перед которым мялся с ноги на ногу молодой кузнец.

– Милорд, тут такое дело. – Камердинер поправил пенсне на носу. – Имя молодого человека в списках есть, а вот титул не написан, как мне его представить?

– Не надо его представлять, это личный гость именинницы, остальным про него знать не нужно. – Радгар подхватив Барри за руку, забрал его у камердинера, и потащил по краю зала. – Гарда уже три раза тебя спрашивала, этот гранпринц вьется вокруг нее как назойливая муха, она уже подумывала на него пчелиный рой спустить.

Вокруг все блестело и слепило. Барри даже зажмурился на секунду, чтобы не ослепнуть. Он уже, конечно, бывал в замке, но на празднике такого масштаба нет. Огромный зал, размером больше, чем тренировочная площадка, заставленная по бокам огромными столами с абсолютно разными яствами, снующие туда-сюда слуги, с большими разносами заставленными бокалами, красные ковры под ногами и огромные абажурные люстры с магическим светом.

Огромная толпа народу в вышколенных костюмах и нарядных платьях, пафосные взгляды и высокомерные лица, едкие улыбки и недовольно сморщенные носики, когда младшие сословия пытались встать в круг к более значимым.

– Не обращай внимания на этот цирк уродов, – Шепнул ему Радгар, лавируя между всеми этими людьми. – Сюда собрался весь свет нашего герцогства, от баронетов до принца. Зависти и желчи в этом зале больше, чем в пещере паучьей королевы. Сюда.

С противоположных боков играли два оркестра, размещенных на небольших возведениях, причем играли абсолютно синхронно одну и туже мелодию. Создаваемый ими стереозвук даже чуть закружил голову кузнецу, ударяя в виски как бокал шампанского.

– Никогда не понимал, почему люди ненавидят друг друга.

– Да очень, просто. – Радгар перешел на громкий шёпот, чтобы друг мог его слышать. – Те, кто ниже в иерархии, просто завидуют тем кто выше. Вон смотри. – Он указал на молодую девушку в красивом розовом платье. – Это Антуанета фон Росли, младшая дочь барона Стемли фон Росли, красивая и с очень мягким характером. Не зазнается, не кичиться своими возможностями, помогает дому сирот при духовной семинарии у них в городишке. Вот ее и взял замуж граф Эдвард фон Рам. Ее, а не старшую Ризольду, и теперь дети Антуанеты станут не баронетами, а виконтами и в сословии они будут выше, чем дети Ризольды и Рокка их старшего брата. И возможно, что в скором времени призовут своих двоюродных родственников к себе на службу и тем придется преклонить колено. Так угадай, кто сейчас плетет против Анюты козни? Правильно. Брат с сестрой. Из нашей тайной канцелярии я узнал, что они притащили с собой настой из трым-травы, и на сегодняшнем мероприятии хотят опоить свою сестренку. Думаю, действие такого настоя ты помнишь.

О, да, Барри помнил. Как-то они подмешали эту настойку молоденьким приспешницам при Храме, с которыми познакомились на субботней службе. Вечер начался очень интересно, приспешниц было четверо, а вот Барри с Радгаром, всего двое. Так вот уйти от них они смогли только под утро, пряча свое заезженное мужское достоинство руками, ведь доставать штаны из под спящих девчонок они побоялись, чтобы не дай бог не разбудить их.

– Вот и представь, что будет если Антуанета, выпьет на балу этот “конский возбудитель”. Представил? После того, что она тут учинит, граф ее просто обезглавит и будет в своем праве. На Ризольде он конечно же не жениться, но и не в этом суть, просто черная зависть, которая сжигает старшую сестру, успокоится, потухнет. – Радгар, отглотнул с бокала и посмотрел на своего друга. – А ты говоришь, не понимаешь. Кстати, я отдал приказ, чтобы все, что задумала Ризольда не случилось. Не хочу портить Гарде праздник.

И глянув на ошалелого друга маркиз потащил его дальше.

– Вот, это мой троюродный кузен Фенли, – Радгар кивнул на холеного паренька лет пятнадцати, слишком щупловатого, но уже с высоко задранным носом. – Он бастард лорда Ваира, графа Вирдбурского, но после смерти графини отец его признал. Так, что с ним я думаю тебе будет полегче, все-таки большую часть жизни он прожил не в замке. Ну все, сейчас начнуться поздравления и танцы, мне положено быть у трона.

Радгар, что-то шепнул кузену и растворился в толпе.

– Барри. – Подошел к нему Фенли. – Уже наслышан о тебе. Как тебе тут?

Фенли действительно оказался простым парнем. И нос задирал, просто, чтобы местные волкодавы его не съели, вести о человеке всегда бегут намного впереди него и если не огрызаться, то на тебя могут просто помочиться и презрительно отвернуться. Почти час они просто мило болтали подъедая все с соседнего стола.

– ВАЛЬС ШОНОПЕНА, В ЧЕСТЬ ВОСЕМНАДЦАТИЛЕТИЯ МАРКИЗЫ ГАРДАРИКИ ФОН ВЕСТНОРДСКОЙ. – Прозвучал очень громкий голос камердинера.

– О, сейчас будет интересно. – Кое как перекричал грохнувшую музыку Фенли.

– Что именно? – Также громко спросил кузнец.

– Третий танец. – Фенли подошел почти вплотную к Барри и громко говорил ему просто в ухо, так как музыка глушила все вокруг. – На ее руку претендуют минимум четверо из здесь находящихся. Радгар молчит кого она выберет, хотя я точно уверен, что он знает. Ты вроде с ними дружишь, может слышал чего?

Барри отрицательно покачал головой, собирая мысли в порядок. Во что он лезет? Здесь вся вся верхушка герцогства, люди одним взглядом могущие его казнить или упрятать на рудники. А он собирается танцевать с маркизой на сердце которой претендуют многих из присутствующих. Да он любит Гардарику, а она его, но ведь нож в спину от наемного убийцы это не остановит.

Хотя самого наемного убийцу остановит он сам. Барри с силой сжал кулаки, напрягая мощные по сравнению со всеми тут находящимися руки. Как говорил Радгар, мы сами себе создаем препону между людьми, сами себе придумываем страхи и потом слепо им верим. Герцог Винсет не даст Барри в обиду на высшем уровне, слишком много должков у него перед молодым парнем, тайная канцелярия не даст наемным убийцам взять на него заказ, тут поможет Радгар и его дядя, а за любую дуэль Барри не боялся, тут он форы даст многим. Да и не станет даже самый захудалый баронет вызывать его на дуэль, не в духе дворянства биться с простолюдинами.

Он растолкав стоящих впереди лордов и леди, сделал шаг к первой линии зрителей, глядящих на то, как герцог кружит свою дочь в размашистых па. Сзади раздалось недовольное ворчание, но никто не осмелился ему что-то сказать напрямую.

Тем временем сделав несколько шагов от центра в сторону трона, отец отпустил Гардарику, которую тут же подхватил Радгар. Вальс продолжался. Кружа вокруг своего брата, маркиза глазами нашла возлюбленного, ее губы тронула легкая улыбка и в один миг сделав шаг от своего брата, она крутанулась вокруг оси и медленно пошла к Барри. Сердце парня бешено забилось, пытаясь вырваться из груди.

Люди стоящие рядом начали непонимающе шептаться крутя головами, пытаясь понять к кому идет маркиза. И судя по перекрестным взглядам молодого человека и виновницей торжества, начали медленно отступать от парня. Музыка поутихла, и как бы давая понять, что сейчас будет потихоньку начинала набирать обороты.

– Я конечно извеняюсь. – Выскочил сбоку от Барри, молодой щеглец, одетый по последнему писку моды. – Но видимо, миледи, вы меня не рассмотрели там и ищете здесь.

Он протянул руку чтобы взять руку Гардарики, но та резко ее отдернула.

– Принц Рудольф, – Мило улыбнулась она. – Этот танец не ваш.

И мягко шагнув в сторону, чтобы его обойти она взглянула на Барри.

– А чей? – Скулы принца напряглись. – Этого недомерка что ли?

И он с полным презрения взглядом посмотрел на кузнеца. “Как он так сделал” – мелькнула мысль у Барри, – “Их обучают что ли так смотреть?”

– О-о-о мой дорогой ГРАН-принц. – Чуть не пропела маркиза выделив приставку “ГРАН”. – Этот молодой человек сделал так много для нас, что недомерок по сравнению с ним, тут только Вы.

И она приняла руку любимого смотря ему в глаза.

В следующее мгновенье Гардарика уже летела в сторону от мощного толчка. Лицо принца налилось краской, а правой рукой он уже тянул шпагу из ножен.

– Скотская подстилка, да ты знаешь кто я? – И достав шпагу он резко направил ее на кузнеца повернувшись к нему. – А ты ничего не попутал, смерд? Думаешь я позволю своей будущей жене танцевать с холопами вроде тебя?

И сделав выпад он попытался проколоть Барри плечо. Тело парня отреагировало само, резко уходя в сторону, далее делая ложный выпад вперед, на который принц среагировал как надо: попытался ударить шпагой наотмашь, присед с пригибанием головы, шпага проходит сверху и теперь шаг вперед, для сокращения расстояния. Рудольф слишком поздно понял, что произошло, кулак кузнеца со всей дури врезал ему в нос. Шпага отлетела в сторону после замаха так как пальцы ее просто отпустили, а сам принц вылетел на середину импровизированного из зрителей круга, где недавно кружилась в танце именинница, упав к ногам бегущего к ним Герцога.

– УБЕВТЕ ИГО. – Заверещал принц схватившись за разбитый нос, из которого на его модный сюртук хлестала кровь. – ОН МИНА УТАРИЛ. ЭТОТ ПРОФТОЛЮТИН. КАВНИТЕ ЕВО ЧИЧАСЖЕ.

– Увести принца к лекарю. – Приказал герцог подбежавшим сзади стражникам. – Взять кузнеца и на третий этаж его.

– Папа. – Встала Гардарика перед Барри. – Он защищал меня и мою честь.

– Гарда, не шуми. – Взял ее за руку, выскочивший сбоку Радгар. – Не сейчас.

И повернувшись к Барри, он чуть заметно ему подмигнул.

– Ну ты красавчик, – Прошептал на ухо Барри, виконт Фенли. – будешь возле Карпат, обязательно заезжай, я в твою честь такую пирушку устрою.

Стражники подскочили к напряженному парню и взяли его за подмышки.

– В случае сопротивления мы имеем право тебя убить. – Предупредил один из них.

– Я знаю. – Опустил голову кузнец…