Текст книги "Режим Easy (СИ)"

Автор книги: Макс Добрый

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

Глава 1

Интерлюдия .

Два человека пробирались сквозь густой лес, стараясь не касаться сухого валежника, и массивных, почерневших стволов деревьев, аккуратно перешагивая через них. Им приходилось высоко поднимать ноги, чтобы не ломать длинные стебли травы, столь хрупкие у основания, и не оставлять за собой протоптанную тропинку, выдавая возможному противнику следы своего продвижения.

Одинаковая черная, матовая броня, искусно сделанная из кожи сумеречной виверны, хорошо скрывала их в темноте чащи, выдавая невидимому зрителю только смазанные движения теней. Они были предельно осторожны и сконцентрированы, но все же очень торопились, постоянно пригибаясь и оглядываясь.

Последний бой, который был сегодня утром, дался им очень тяжело. Они сцепились сразу с пятью бойцами легендарного легиона “Бесстрашные”, которые их подкараулили на выходе из небольшого приграничного городка. Драка была быстрая, но очень болезненная и хоть они смогли совладать с противниками, бой показал, что уровень подготовки у легиона растет очень быстро. Генерал Врон получал свой хлеб очень не зря.

– Думаешь они не пойдут в Пустоши? – Сбившимся дыханием спросил один из беглецов.

– Не знаю, Кир, не знаю. Наверное, пойдут, только там им будет сложнее нас найти, это не подконтрольная территория. Я в самой Пустоши, правда не был, но поверь, шансов там выжить у нас на порядок больше, чем на большой земле, главное в замок Властелина не лезть.

– Думаешь он там? Очень сомневаюсь. Вчера Отиса развоплотили. За ним весь ряд первожрецов, там и Властелин, и Граф и…

– Да без разницы, там или нет, Черные Стражи никуда, не делись. Они будут охранять даже пустой трон, а нам и их хватит с головой. И Врону кстати тоже. Надеюсь, что он туда сунется, ища нас.

Где-то позади, на фоне всех остальных звуков леса, раздался резкий клекот, неслышимый в общем фоне ночного леса для простого человека, но заставивший вздрогнуть одного из беглецов.

– Замри, это разведчик. – Тот, что постарше, почти вмял напарника в ствол огромного дерева, утрамбовав его в ложбинку между двух огромных веток.

На самой возможно низкой высоте, всего в сотне ярдов (*ярд – единица измерения равная 0,9 метра, тут и далее примечания автора) от них, расправив крылья, пролетел огромный орлан, с еле заметной человеческой фигурой. Разведчик, почти лежавший на крупном теле птицы, не спеша крутил головой, всматриваясь в темные контуры деревьев. Цепким взглядом выискивая хоть какие-то признаки людей.

– Вот придурки. – Младший, дернувшись с силой кое-как освободился от стиснувшей его ветки, со злостью пнул невинный ствол, как только орлан скрылся из поля зрения. – Я бы на их месте, сюда всю армию отправил, поставил их в линию и прочесал весь лес.

– Ну, да отправил бы. Стратег. Куда первоочередно отправлять людей? Небесные скалы? Подземный Торн? Радвинийский Лес? Черные Пустоши? Не забывай про заброшенные города, с их подземными лабиринтами и просто обширные леса, можно ведь и там пересидеть долгое время. – Старший беглец, ворчал уже в пути, бесшумно передвигаясь между деревьями. – Считай, что нам очень повезло, что они были не готовы к такой ситуации. Все двигаем тихо…

Следующие пару часов они шли бесшумно, ломаными линиями избегая открытых участков леса. Несколько раз им навстречу выходили волки, в основном по одному, правда пару раз попадались тройками. Но силы были неравными, Старшему даже не приходилось напрягаться, напарник делал всю работу за него, четкими поставленными ударами, своего полуторного меча, обрывая жизненные пути хищников.

Лесная живность до незримой границы Пустоши вообще не представляла собой опасности, но уже вот там им придется очень несладко. Те же волколаки нечета местным волкам. При нападении встающие на задние лапы, они достигали в росте до двух ярдов и очень умело орудуя передними лапами с когтями-лезвиями пробивали почти любую броню. Но самая неприятная их особенность, это перемещение большими группами. Один на один, проблем у умелого бойца с ними не будет, но вот когда на тебя насядет группа в десять особей, большой вопрос кто кого одолеет.

Беглецы остановились. Впереди была большая поляна, протяженностью с лигу (*лига – единица измерения равная 2,3 км), и такой же шириной, зажатая с боков высокими скалами. Граница Черной Пустоши. Очень удобное место для сбора армии, хоть Темной, хоть Светлой, для выдвижения в любую сторону. Но у беглецов армии не было, а вот поляну преодолеть нужно. Огромная площадь открытого пространства, залитого лунным светом.

– Идем слева, под тенью гор. – Старший, напрягая взгляд осмотрел обе стороны возможного прохода.

Младший крался тихой сапой, с осторожностью выбирая место куда сделать следующий шаг. Единственное в чем он не мог себе отказать это говорить, и поэтому шептал чуть слышно, почти не шевеля губами, но будучи точно уверен, что старший брат его услышит.

– Морт, как думаешь там, кто-то остался в живых?

– Думаю нет. ТАМ у них все было рассчитано до мелочей. Это здесь они умудрились накосячить везде где только можно, опыта не хватило, хотя с той властью, что у них есть, со временем все поправят. – Старший говорил также тихо, даже не поворачивая головы.

– Я им поправлю. – Кир скрипнул зубами. – Я их всех по очереди вырежу. А старого пердуна напоследок оставлю и буду убивать его медленно и мучительно. Наслаждаясь его болью.

– Отомстим, Кир, обязательно отомстим. За родителей, за Лею, за Барта, за Сана. За всех. – Морт прислушался к завываниям ветра со стороны леса, из которого они пришли. – Вот зачем я взялся за эту работу? Еще и тебя в это втянул.

– Считай спас, если бы не взялся, то пошли бы мы с тобой прахом по миру, как и все остальные…

– Тсссс… – Старший замер, всматриваясь в темноту между огромных валунов. – Надеюсь, мне кажется, но в худшем случае приготовься быстро бежать, и запомни… всегда придерживайся плана.

– Что там?

– Я не уверен, но по моему это.. – В паре десятков ярдов от них тьма между камнями шевельнулась и сместившись на лунный свет, сформировалась в облик человека. – ..Пастырь.

Силуэт сделал еще шаг вперед, выходя на более освещенный участок. Длинные полы черной рясы клинообразно сходились сзади ног, открывая их спереди, чтобы не мешать плавным и уверенным шагам. На высоком, набедренном поясе по бокам висело два коротких меча. Только широкая, полуовальная гарда выдавала в этом оружии меч, больше походивший на длинный кинжал. Плотно затянутый, кожаный корсет нагрудника треугольной формы с свободными, тканевыми рукавами по локоть и также кожаными наручами, завершались чуть выше запястья открывая широкие ладони. Из-за большого, накинутого на голову капюшона лица не было видно, поэтому возникало чувство, пугающей пустоты. Прямо посредине нагрудника можно было различить выдавленный знак Пастырей, крест, окруженный кругом.

Младший достал меч из ножен.

– И ты мне предлагаешь бежать? Как ты его остановить хочешь? – Он сделал решительный шаг вперед. – Своей магией? Устанешь палкой махать, он тебя за минуту порвет.

В руке старшего появился посох, навершие которого тут же загорелось темно-голубым, переливающимся светом.

– Не торопись Кир умирать. Он один. Даже Пастыри не бессмертны.

Человек в черной одежде решительно двинулся вперед, постепенно переходя с шага на бег.

– Морт, ты бы не светил магией. Мигом нагрянут…

Не успев договорить Кир принял удар сверху на свой полуторный меч, Пастырь еще секунду назад бежавший в десятке ярдов, невидимым росчерком стрелы уже налетел на них, в прыжке нанося удар сразу двумя мечами.

– Мас небрис индутрис! – Прямо в воздухе перед магом вспыхнули три руны-эло, моментально запитываясь энергией своего хозяина и за доли секунды сформировав магический конструкт, ударили Черного Пастыря прямо в грудь здоровой голубоватой энергией в форме сосульки, оставляющей за собой шлейф замороженного воздуха. Но не пробив нагрудник, сосулька откинула человека в черном на десяток шагов назад, при этом лопнув тысячью снежинок, остужая воздух и на секунду осветив яркой вспышкой, все вокруг.

– Шустрый малый. – Кир встал в оборонительную стойку, не сводя глаз с поднимающегося с колен человека. Остро заточенные края его меча покрыла оранжевая кромка раскаленного металла. – Морт, заходи слева, посмотрим, что он сделает между молотом и наковальней.

В черном мраке провала капюшона, четко нарисовалась улыбка, открывая белоснежные зубы. Ледяной воздух, плавно оседающий и разливающийся по земле, как клубок дыма, ничуть не мешал его плавным движениям. Пастырь замер, чуть разведя опущенные руки, держа в них мечи. Ветер, идущий с леса, принес чуть слышный клекот, унося остатки эффекта магического удара.

– Разведчики. – Кир сменил стойку из оборонительной в боевую. – Морт, валим его быстро или нам конец.

Глаза Пастыря на мгновенье вспыхнули ярким огнем, и он как по команде сорвался с места за пару секунд преодолев расстояние между ними. В последний миг уйдя от удара Кира, он взял в сторону и оказался перед Мортом. Старший, чудом отбив посохом несколько ударов парных мечей, начал отступать под ускоряющимся натиском. На теле уже появились синяки от пропущенных ударов, прежде чем Кир смог вновь вмешаться в бой. Только зачарованная броня спасла Морта от смерти, блокируя полученный урон. Такой скорости движений он еще не видел.

Младший тоже просел от бешеного напора, пытаясь вращать своим огромным мечом как пропеллером, отбивая выпады более легких и поэтому более быстрых мечей. Морт понимал, что бить в Пастыря вплотную магией нельзя, может зацепить брата, поэтому тоже продолжил драться, орудуя посохом как булавой. Бой выровнялся, заставляя человека в черном распыляться на два фронта. Правда братьям от этого было не легче, синяков и кровоподтеков становилось все больше и больше, Пастырь кроме мечей великолепно использовал ноги, локти и голову. Хоть он и сам пропускал удары, но от него не было слышно ни звука, что сильно различалось с Киром, который ругался и кряхтел как старый сапожник.

В черном небе стали заметны силуэты трех приближающихся орланов. Морт удачно ударив в грудь противника, отпихнул локтем брата назад и вскинув посох вновь ударил самым быстрым своим заклинанием в Пастыря откинув его на десяток ярдов. В этот раз повезло больше и при падении тот зацепившись ногой за корягу, завершил кульбит, врезавшись головой в камень.

– Уходим Кир. – Старший побежал, что было силы вдоль скалы, погасив свет посоха в надежде, что разведчики его не увидят.

Боль в теле давила на разум призывая плюнуть на все и упасть где-нибудь на часик-другой, чтобы отдохнуть, но страх перед смертью заставлял перебирать ногами с максимальной быстротой, рисуя картины его возможной казни. В том, что его не убьют на поле боя, Морт был уверен на все сто процентов, старик не такой, он будет убивать его долго, может неделю, может месяц или даже год, отрезая от него кусочек за кусочком, залечивая болезненные раны, чтобы потом отрезать вновь. Ведь, когда они почти сбежали, на их пути встал младший сын старика. Натан. Морт убил его, его же собственным мечом, выбив клинок из рук и насадив на него хозяина, да так, что гарда меча уперлась в подбородок, а на кончике вышедшего из затылка клинка, остался висеть дорогой шлем. Кир потом всю дорогу потешался, над тем, что, когда руки растут не из того места, деньгами ничего не исправишь.

Кир. Морт на ходу обернулся, поняв, что не слышит шагов брата. За сотню ярдов, которые он успел преодолеть, шел бой. Младший брат, вертелся как юла, пытаясь одолеть Пастыря до подлета разведчиков, которые уже шли на посадку. Шансов у него точно не было. Насколько хорошим бы мечником его брат не был бы, Черный Пастырь это идеальный убийца. Злость захватила разум, сжимая сердце. Мышцы натянулись как канаты, сжимая кости и надрывая связки. Навершие посоха вспыхнуло с утроенной яркостью, питаясь яростью хозяина. Книга заклинаний появилась перед ним как чертик из табакерки, повиснув в воздухе и самостоятельно открывшись на нужной странице. Черт, бы побрал тех, кто придумал эти заклинания, мелькнула на долю секунды мысль в голове Морта.

– Лакрум исплювия, адокул издея трититам! – Читая заклинание с открытой страницы, он вытянул посох в сторону людей, выливая всю злость в одном порыве. Вспыхивающие с каждым новым словом темно-синие светящиеся руны-эло, рисовали жуткую картину магической мощи, которую он вырисовывал наконечником посоха выстраивая руны в правильный конструкт. – Инор импед минта.

Кир отбив удар Пастыря развернулся к подскочившему разведчику, рукояткой меча резко ударил его по лицу сверху вниз, тут же блокировал удар второго и пропустил удар короткого меча снизу. Гарда уперлась ему в подбородок, а острие меча вышло через затылок.

Пастырь повернул голову в сторону Морта держа руку с мечом навскидку, на которой был насажен как мотылек его брат и с легкостью оторвал его тело от земли приподнимая меч с умирающим человеком вверх. Глаза Кира закатываясь закрылись, а сверху по ним ударил поток темно-синего тумана с призрачными, обмораживающими каплями, уничтожающими все на своем пути…

Глава 2

– ПЕКА! – Громоподобный голос Дебра разорвал чудесную идиллию леса, спугнув птиц с верхушек деревьев.

Он перехватил огромный топор, закинув его на плечо и забрался на лежащий на земле ствол срубленного дерева.

– ПЕКА! – Лесоруб еще раз вгляделся в зеленую стену деревьев. – Да, где тебя шурды носят.

На этот раз он действительно далеко отошел от делянки в поисках эдры. Нужда толкала его все глубже и глубже в густой, зеленый лес который в основном состоял из буков и пихт на поиски желаемого. Эдра встречалась довольно редко, и поэтому каждому найденному дереву Дебр был рад и так, а тут попался хороший, почти прямой и без изгибов ствол. Так, что лесоруб был доволен как слон. Сваленное дерево проходило по местным стандартам на высший бал и стоило немало денег, ради которых можно и поднапрячься, и даже немного рискнуть отходя от кромки леса несколько глубже, чем положено. Теперь дело за малым, вытащить ствол к общей пачке, которая была на опушке леса.

Где-то недалко хрустнула ветка, за ней еще одна и еще. Упало засохшее дерево, доживающее свой век невысоким обломышем, и не замечая лесоруба, быстро перебирая от страха лапами, мимо пронесся заяц. Пеку было слышно издалека, он пер через лес как рогатый бронесум в брачный период, не разбирая дороги.

– Дядька. – Гигант запыхавшись прислонился к ближайшему дереву, пытаясь отдышаться. – Ты звал?

Воистину боги окунули этого парня в бадью с эликсиром силы. Более двух ярдов росту и полтора ширины в плечах, объемом рук как ствол десятилетнего бука. Животом сродни среднему бочонку вина и мощными, можно сказать огромными ногами, с размером сапог как у подгорных огров. Пеке было всего лишь девятнадцать лет, но по силе с ним никто не мог совладать по всей округе. Уже в пятнадцать, он взвалив на плечи, принес в конюшню покусанную волками лошадь, а в семнадцать смог поднять груженную снедью телегу у которой подломилось колесо и держал так пока колесо не вернули на место, и все бы ничего, но до него трое мужиков не могли поднять эту телегу с помощью дрыны. В восемнадцать молодой парень стал работать с Дебром и Сэмвелем на лесорубных делянках, таская стволы деревьев к возам, заменяя долгий и муторный процесс перекатывания. Дебру даже пришлось пойти на конфликт со старостой деревни, когда тот написал письмо барону, в попытке выслужиться, про не дюжие способности молодого парня для того, чтобы это самое письмо не ушло из деревни. С тех пор Пека старался не светить своей силушкой без надобности, а Дебр передал право своего голоса на деревенском совете, двоюродному брату старосты.

– Забирай. – Лесоруб кивнул на поваленное дерево. – Не по себе мне здесь, как бы на волков не нарваться.

Гигант, поднатужившись закинул ствол эдры на плечо и подсев под его тяжестью, короткими шагами зачастил в сторону делянки…

– Сэм. – Дебр уселся подле костра, рядом со своим другом, глядя как Л у́ на, мелко шинкует мясо зайца для супа. – Я только, что свалил эдру, по моему это у нас уже семнадцатая по счету, надо задуматься как вывезти.

– Так может добьем до сорока да полный обоз отправим в город?

– Да я тоже про это думал, но нагружать Грина по полной на пробном заходе как-то страшновато.

Подзависнув на несколько секунд, и по инерции несколько раз еще ширкнув по лезвию топора точилкой, Сэм, что-то прикинул в уме и внимательно посмотрел в глаза другу.

– Ну так давай, до двадцати добьем, и неполным обозом второй очередью отправим. – Сэм пружинно поднялся, убирая точильный камень за пояс и глянул на острие топора подняв его в руке на уровень глаз. – Давай еще пару буков свалим пока Л у́ на обед доваривает, надо сегодня добить норму, завтра же день рождения Пеки, так, что гуляем…

И затем опустив голову добавил:

– А послезавтра болеем…

Удар сверху… еще один… удар снизу, еще снизу… сверху. Щепа откололась, отлетая в сторону и открывая нутро дерева. Мышцы приятно ныли, наполняясь силой и пружинно скидывая энергию в каждый новый удар. Замах… удар… еще удар… снизу… сверху… опять сверху, еще одна щепа отлетела приближая лесоруба к своей цели. Дебр любил свою работу, как любила её и вся его бригада, Грин, Сэмвель и Пека, и другого занятия они себе не представляли. Живой, вечно гомонящий лес, лоно природы и обитель всего живого. Буйство зеленых красок, на фоне вечно голубого неба. Сладко поющие птицы и сливающийся фоном стрёкот кузнечиков. Где человек может чувствовать себя лучше?

Топор вгрызался в ствол дерева вышибая из него мелкие щепки. Замах… удар… Благодаря Пеке, их задача вообще упростилась до безобразия. Если раньше, чтобы выкатить срубленное дерево из густоты леса им приходилось тратить много времени, то теперь племянник просто вытаскивал его на себе, а Дебр с Сэмом не останавливаясь продолжали работать. Сейчас норму они выполняли в три раза быстрее, а в свободное время шабашили в деревне поднимая и ремонтируя дома, заготавливая дрова на зиму, да делая виртуозные поделки из цельных бревен для продажи в городе, по пути обсуждая крамольную мысль о собственной делянке. Времени, то оставалось много.

С прошлого года с ними стала увязываться его дочь – Лу́на. Пару лет назад она, связалась с местной ведуньей Расцвеей и увлеклась знахарством. Теперь два-три раза в неделю она уходила с ним в лес и собирала только одной ей ведомые травы.

Сначала Дебр поругивал её за такое увлечение, ну разве можно знахарством на жизнь заработать, пусть лучше в портные идет – там-то хоть всегда при деле будет. Но потом вспомнил себя в юности, ведь его-то отец все в солдаты записывал, да не сложились его мечты о призвании сына, и смирился. Пусть своенравная деваха занимается чем нравиться, а там с опытом и сама себе дело выберет, лишь бы только в вольные девки в город не побежала, передком торговать. При этом первые медяки в дом пошли, когда местные мужики распробовали ее отвар, снимающий похмелье, а женщины настой для волос, который делал волос послушным и позволял делать прически почти любой сложности.

В лесу Л у на ходила всегда рядом с Пекой, ей было с ним сподручнее, ведь он не стоял на месте как сами лесорубы, а постоянно перемещался между ними таская стволы, да и Дебру за нее не приходилось опасаться, кто если не он, сможет защитить ее от лесной живности. И в конце концов им самим так было веселее, ведь росли они вместе с самых малых лет.

Дебр был чуть старше чем Пека сейчас, когда его родная сестра умерла при родах. Как она дожила до этих самых родов остается загадкой. Хворь, которая обычно убивала за две-три недели, выжигая человека полностью, не могла сломать ее все это время, пока она донашивала живот, убив ослабленный организм лишь после родов. А вот малыш появился на свет здоровым и крупным.

– Пека…

Это единственное, что она успела сказать, прежде чем ее глаза закрылись навсегда. Ребенка так и назвали – Пека. С тех пор, Дебр воспитывал племянника как собственного сына, не разрешая разве, что называть себя отцом, только – дядькой, а спустя два года жена подарила ему дочь. Правда единственную, больше детей боги ему не дали. Так и росли двоюродные брат с сестрой как единое целое, радуя лесоруба.

Л у на же, кроме знахарства и травничества, овладела начальными охотничьими навыками, ставила силки и ловушки на мелкое зверье, превосходно разделывала тушки, бережно снимая шкуру, и просто, отлично готовила прямо в лесу.

С Сэмвелем, Дебр дружил с детства, они вместе росли, вместе пошли в духовную семинарию, вместе ее закончили. Правда на полгода раньше… на графской каторге, на те же самые полгода, за неудачный разбой, но зато научившиеся там, валить деревья. Ну и дальше по жизни шли вместе, даже женились на сестрах.

Грин в их команде был самый старший, почти шестьдесят лет от роду, но несмотря на возраст, он был самым балагуристым, всегда веселый, с хитрым прищуром и порой не очень смешными шутками. «Кобылий хвост» – так звали его в деревне. Грин был помешан на лошадях, он знал о них все, был готов проводить с ними все свободное время, и поэтому лорд Ван Хорс выделил именно ему четырех тяжей для лесного хозяйства.

Работали они на лесопилку барона Эдварда Ван Хорса, которая находилась недалеко от небольшого городка Радужный, при этом проживая в своей родной деревне Крайней в десяти лигах от города. В задачу их бригады входило три раза в месяц доставлять воз буков, на большую баронскую лесопилку. Если месяц проходил без заминок, то они получали по два с половиной золотых заработка. Не так уж и много на самом деле, но на жизнь хватало, учитывая что за каждый ствол эдры, им доплачивали по десять серебряков. Эдра хоть редкое дерево, растущее в основном в глухой чащобе, но несколько стволов они постоянно срубали по пути, что приносило хоть небольшую, но все-таки премию.

Так и шло бы все своим чередом, Сэм с Дебром рубили деревья, Пека вытаскивал их на поляну к дороге, Грин вывозил их в деревню, собирая воз, и увозя его в город. Если бы к Сэмвелю, как-то раз не приехал из города какой-то далекий родственник, погостить. Где-то в ходе попойки, он предложил им подзаработать: его знакомый держал за городом небольшую собственную лесопилку, подаренную его отцу самим графом за некие заслуги. Небольшое и не имеющее властьимущей поддержки производство вряд ли могло бы составить конкуренцию баронской лесопилке, если бы не специализировалась оно исключительно на обработке эдры и другой более дорогой древесины. Вот тут и был хороший способ заработка, за один ствол пилорамщик платил от десяти до пятидесяти серебряных, в зависимости от качества древесины. И почти все лесорубы имеющие собственные делянки, свозили редкое дерево к нему, имея при этом солидный куш…

Опустив топор Дебр прикинул точку последних ударов, что бы ствол упал в точно примеченную плешь между соседними деревьями. Он всегда размышлял на отвлеченные темы во время рубки, иначе монотонность однообразных действий очень сильно утомляла. Замах… удар… еще удар…

Почти три недели после этой попойки они с друзьями спорили, стоит или нет нарушать закон, запрещающий им продавать на сторону лес, срубленный на баронской земле. Ведь это выходила кража. Но и заработок при этом выходил не малый, если загрузить полный воз, а это почти сорок стволов, то при средней стоимости в тридцать серебрушек за штуку, можно за раз получить двенадцать золотых, а это по четыре монеты на брата, что почти в два раза больше их основного заработка. Раз в месяц они точно смогут собирать на такую поездку. Дилемма. Жадность вперемешку со страхом, посоленная алчностью. В итоге решили попробовать. Деньги были нужны как воздух, на миллион разных дел. Одну-две поездки с предельной осторожностью сделать можно.

Теперь каждый раз, они забредали в лес все глубже и глубже, доходя почти до самой границы графства, выискивая редкие стволы эдры, и по пути срубая все более хорошие буки. Последний собранный воз, увезенный Грином лорду, был просто отменного качества. Это раньше они не заморачивались, рубили деревья только с кромки леса, даже не помышляя лезть в глубь, предпочитая не встречаться с агрессивной живностью…

Бук с треском завалился на бок, падая по точно выбранному направлению. Нижние ветки с хрустом подломились не выдержав удара падения ствола на землю. Дебр, размял плечи, прикидывая с какой ветки начать обрубку…

За последние три недели они собрали семнадцать отменных стволов эдры, и это учитывая, что еще несколько штук они отправили с основным возом, чтобы не было недомолвных вопросов. На данном участке леса, поднимающегося вверх по горе, эдра встречалась все чаще и чаще. Правда лесные жители, тоже встречалась чаще, но награда оправдывала риск. Впереди маячило выравнивание финансового положения, ведь деньги решат столько проблем.

– Дядька ты все? – Дебр аж подпрыгнул, в этот раз не услышав, как подошел Пека. – Я услышал, что ты уронил дерево.

Где-то в стороне раздался громкий хруст и звук падения чего-то тяжелого.

– А вот и Сэм свое уронил. – Пека по слуху повернул голову в предполагаемую сторону нахождения второго лесоруба, запоминая маршрут. – Как раз пока твое дерево несу, он обрубку сделает…

..Пека ел как всегда прямо из котелка. Выкладывать ему в его огромную тарелку Луна отказывалась, мотивируя тем, что незачем ее вообще марать, ведь мыть посуду в итоге приходилось именно девушке. Она справно раскладывала обед на всех, отдавая котелок с его порцией гиганту. На что Пека ни капли не обижался, утверждая, что так намного вкуснее, наваристей и полезнее.

– Пека ты вчера заплатил поземельный налог? Крайний срок уже. – Сэм не отрываясь от еды, глянул на простодушного парня, отпивающего бульон прямо через край.

– Ага, заплатил. – Оторвавшись Пека вытер рукавом рот. – Луна напомнила. Я и храмовную десятину уже внес, чтоб не забыть.

Сэм сщурил глаза.

– Этим забудешь заплатить, как же. Проклятье, – Он в сердцах стукнул ложкой по тарелке, расплескав бульон, невольно молодой парень зацепил в его душе, неприятную струну. – куда не плюнь, всюду должен. Пошлины, сборы, десятины, налоги. На один честно заработанный мною золотой, тянется с десяток рук. И если с поземельным и баронским сбором я, еще скрипя зубами соглашусь, то религиозная десятина – это вообще что-то с чем-то. Двадцать пять серебряных. Двадцать пять. Да на погребальном костре я видал этих богов и их приспешников.

– Дядя Сэм, не богохульствуй. – Голос Луны был тихим, но напористым. – Ладно про высокородных так скажешь, они не услышат и не накажут. А боги все слышат, и воздадут согласно делам.

Сэм поднял, опущенную голову и внимательно посмотрел на девушку, но тут в разговор влез Дебр.

– Луна, радость моя, вот скажи, кроме тех догматов, которые тебя заставили учить в семинарии, что дали нам эти боги?.. Полезного… А я тебе скажу: только жрецов, которые не забывают собирать свою десятину, и вдалбливать в наши головы святые постулаты о терпении, ради райской жизни после смерти.

– Боги дают нам жизнь и смирение, если бы не они, мир давно погрузился бы в хаос. А жрецы лишь проводники их воли.

– Это все я знаю, тоже четыре года учил святое писание. А вот ты мне покажи действительное божественное присутствие, их великие деяния на благо людей. И великий смысл собирания податей со своих детей. Раз все мы дети Богов!

– Боги не могут влиять на судьбы людей, они могут только указать путь к спасению. А делают это они через свои адептов. Вот, например, в прошлом году, на великом турнире “Пяти королевств”, патриарх Криат, на глазах тысячи человек воскресил убитого герцога – молитвой. Это ли не сила богов?

Дебр спокойно хлебал свою похлебку, собирая мысли в кучу, выстраивая в логический ряд, факты и аргументы. А Сэм с Пекой же спокойно наблюдали, понимая, что девушка долго не продержится в этом споре.

– Вот скажи мне дочь, первые три постулата.

– Не убей, не укради, не обмани.

– Правильно. И самый страшный грех это первый. Не убей.

Луна внимательно смотрела на отца, пытаясь понять к чему он ведет.

– Тридцать лет назад была война с Борейцами. Они напали на нас, пытаясь отбить западные рудники. В войне погибло почти сорок тысяч человек, правильно?

– Ну да, хотя я не понимаю к чему ты ведешь, пап?

– Кто убивал?

– Борейцы. Они же на нас напали.

– Но рудники мы отстояли. Из сорока тысяч, больше половины были потерями Борейцев, то есть мы тоже их убивали.

– Но ведь мы защищались.

– Ну и что, разве в постулате написано “Не убей, кроме, когда на тебя нападают”? – Дебр не отрывал взгляд от глаз дочери. – Нет, там написано “Не убей”. Получается, что наши отцы взяли на себя самый страшный грех и их должны были потом всех казнить. Казнить за то, что они отстояли наши земли, казнить и нашего короля, который собрал их всех и повел на войну. Казнить и палача, который казнил всех остальных, ведь права на убийство нет ни у кого, это постулат, его нельзя нарушать. А самое интересное, что именно жрецы благословляли воинов на участие в этой войне. Сами жрецы. Те, кто нам доносят божьи законы.

– Но…

– Погоди возражать. Каждый меч вставший на службу в королевскую гвардию, каждый лук, алебарда, да самое простое копье – освящается самим теургом Крилом, разве так Храм должен доносить до людей постулат «Не убей»? Но, это я тебе в общих чертах, о тех противоречиях, которые есть в законах Храма. Теперь далее. Два года назад в соседнюю деревню приезжал Искореняющий, помнишь? Кабан-людоед когда в лесу шалил. Так вот он его убил каменными шипами, которые прямо из земли выросли под кабаном. Как он это сделал?

– Магия. К чему ты клонишь?

– А вот теперь следи за своим выводом сама. Говоришь, патриарх Криат воскресил с помощью молитвы, а вот что такое молитва? В нашем случае это правильно собранные слова с обращением к Богам. Только вот скажи, почему мы молитвы заучиваем и произносим на общем языке, а святоши при чудесах на рунном? Когда Пастырь произносил заклинания перед ним прямо в воздухе появлялись руны, которые потом сложились в заклинание и атаковали кабана, когда Криат воскрешал герцога было также, он читал молитву и перед ним тоже появлялись руны. Может все-таки он использовал магию?

– Пап, как ты можешь сравнивать? Заморозить воздух или поджечь дерево, и управление чужой жизнью. Это ведь даже близко не рядом стоящие вещи. Даже все клирики способные лечить – жрецы Храма.

– Тогда по-другому вопрос. Он воскресил – герцога, а почему не одного из десятка воинов павших в тот день там же? Почему никто ни разу не воскресил, простого плотника или охотника? Да ладно воскресил, просто вылечил. Те же клирики как ты говоришь, за то, что бы один раз наложить молитву, которая кстати совсем не факт, что излечит саму болезнь, берут десяток золотых, а за то, чтобы восстановить потерянную в бою руку нужно заплатить двадцать. Пнимаешь? Двадцать. А ведь теряют бойцы своих руки и ноги по вине этих самых герцогов… графов… да вообще лордов, при этом исправно всю жизнь плат я десятину со своего жалованья. А клирик просто накладывает молитву, заметь, на мертвом языке и получает двадцать золотых. На что идут наши деньги, точно богам? Нужны богам ТАКИЕ ХРАМЫ, которые им отстраивают? А жилые хоромы возле храмов?