Текст книги "Игры с кожей (ЛП)"

Автор книги: Макс Аллан Коллинз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

– Да, – сказал Джошуа.

– А что с ними? – спросила Макс.

– Не уверен. Пока думаю.

Без единого слова, большой человек настиг их и они поднялись на первый этаж филиала Медтроникса в Терминал Сити.

Хотя Макс и хотела, она не стала на него давить. Джошуа, как и большинство мужчин, будет говорить только тогда, когда захочет, и если пытаться надавить на него, это не поможет.

– Может ему интересно, – предположил Логан, – сможем ли мы безопасно доставить оставшихся трансгенов в Терминал Сити?

– Может через твой тоннель? Что-то вроде подземной железной дороги?

Логан поднял брови:

– Серьезно, им безопаснее оставаться во внешнем мире.

– Возможно. Но по крайнем мере в Терминал Сити у них есть индивидуальность… свое место. И им не надо прикидываться обычными людьми.

Когда она и Логан вернулись в медиа-центр, Дикс приветствовал их словами:

– Ничего не изменилось. Они кажется, решили поселиться тут. Им требуется все обдумать, поэтому они собираются ждать нас снаружи.

– Хорошо, – сказала Макс. – Ты знаешь, где Синди и Скетчи?

Дикс проверил мониторы их охранной системы.

– Я думаю Скетчи спит за неотложкой… а Чудачка Синди поднялась на крышу.

– Можешь послать кого-нибудь разбудить Скетчи? И надо передать ему, чтобы присоединялся к нам на крыше. Мне надо поговорить с ними обоими.

Она и Логан отправились наверх. С тех пор как полиция посылала не так уж много парящих дронов, крыша казалась довольно безопасной. Чудачка Синди стояла со стороны флагштока, рассматривая баррикады у главных ворот. Крыша стала для них прекрасным пунктом наблюдения за действиями полиции, по крайней мере у главных ворот.

Чудачка Синди повернулась, когда услышала их.

– Что случилось?

Макс шагнула вперед.

– Мы просто говорили о тебе.

– Чудачка Синди – это всегда актуальная тема для беседы.

– Син, мы говорили о том, что тебе надо покинуть Терминал Сити.

Чудачка Синди нахмурилась и махнула рукой.

– Девочка, ты не избавишься от меня так легко. Ты просто боишься, что с моими задатками лидера, эти дураки последуют за мной.

С легким смешком Макс положила руку на плечо Чудачки Синди.

– Ты должна уйти, подруга, это для твоего же блага.

– Для моего блага? – она тряхнула своими афрокосичками. – Слушай, ты моя подружка, и я не оставлю твою маленькую задницу, когда ты впуталась в такое дерьмо.

Макс почувствовала насколько сильна ее привязанность к подруге.

– Ты знаешь, что не можешь оставаться здесь. Рано или поздно, это биодерьмо начнет вредить тебе.

– Ну если я почувствую себя плохо, я приду сюда на крышу и подышу сладким воздухом Сиэттла, со смогом и прочей ерундой. Прямо сейчас я чувствую себя так же хорошо, как выгляжу, а ты знаешь, что это отлично. В любом случае, это что-то большее чем просто болезнь или неприятности.

Логан встал между ними как судья.

– Правда в том, Синди, что бы можешь сделать гораздо больше для Макс, находясь снаружи.

Она ухмыльнулась и положила руки на бедра.

– А почему ты не сделаешь для нее что-то хорошее снаружи?

– Я собираюсь, – сказал Логан, его голос был спокоен и тверд. – Я покидаю Терминал Сити сегодня.

– Ты уверен?

– Абсолютно. Синди, мы можем сделать для Макс и ее людей очень много, – и будем в безопасности сами – снаружи.

Он указал на город на горизонте.

– Я не волнуюсь о своей безопасности. Я выгляжу так, как будто волнуюсь?…

Макс сделала шаг вперед и дотронулась до плеча Синди.

– Мне нужны живые союзники, а не мертвые мученики. Ясно?

Чудачка Синди проглотила это, и Логан продолжил давить:

– Посмотрите на нее! Макс волнуется о нас обоих, и о Скетчи тоже. А если она будет думать о нас, то не сможет сосредоточиться на своей цели.

На ее лице появилось хмурое выражение, и Чудачка Синди сказала:

– Ну, когда вы выставляете это так…

– Ты нужна нам снаружи, – сказала Макс. – Ты и Скетчи…

– Ты звала? – спросил Скетчи, идя к ним по крыше. Он все еще был одет в форму спецназовца и напоминал что-то среднее между долговязым серфером и морским пехотинцем.

– Мы говорили о том, – сказала Макс, – что ты, Чудачка Синди и Логан покидаете Терминал Сити.

Длинное, вытянутое лицо Скетчи нахмурилось, и Макс подумала: «Отлично! Все сначала…» Но Логан знал, как заставить велокурьера превратиться в репортера.

– Ты уже сильно помог, Скетч. Ты знаешь, что трансгены благодарны за это – и Макс особенно.

Скетчи глянул на Макс и Чудачку Синди, затем перевел взгляд обратно на Логана и сказал:

– Да, я поймал драйв. Я и эти ребята внизу были… командой.

Логану удалось скрыть улыбку, услышав этот самодовольный ответ.

– Отлично, – сказал он. – Потому что нам нужна твоя помощь снаружи.

– Снаружи? – спросил Скетчи. – То есть… снаружи?

– Да.

– Значит есть выход?

Логан ответил:

– Если есть безопасный способ вывести тебя отсюда… ты будешь готов помочь?

Скетчи пожал плечами.

– Я уже зашел далеко. Как?

– В одной вещи, как репортер.

Выдохнув, Скетч сказал:

– Ты шутишь! Это, то что я делаю, мужик.

И это была правда – вроде того. На протяжении всего прошлого года – вдобавок к работе в Джем Пони – Скетч нанялся репортером и фотографом на полставки для одного из местных таблоидов. Это был не совсем Вашингтон Пост, но Макс и Логану – в преддверии медиавойны – не приходилось выбирать. Им нужна вся помощь, которую они могут получить.

И они знали, что самой любимой темой для Скетчи были истории о трансгенах.

– Я знаю, что Зоркий пытается помочь, – сказал Логан. Только Макс и небольшая группа людей знали, что Логан и есть Зоркий, другие же, как Скетчи, считали, что Логан просто один из источников Зоркого. – Но Зоркий всего лишь человек… и у него нет доступа к печатным изданиям. Ты можешь оказать огромную помощь.

Стоя достаточно близко, чтобы услышать, Макс наблюдала, как голова Скетчи практически взовалась от гордости и обилия возможностей.

– Я смогу сделать это! – воскликнул Скечт. – Я был рожден, чтобы сделать это!

– Ты думаешь, что твой редактор это одобрит? – спросил Логан.

– А почему нет? У трансгенов всегда хороший тираж!

– Это газета всегда подкармливала страх, Скетч. Паранойю. Нам нужно показать реальную историю.

Скетчи обдумал это, а затем спросил:

– Тебе нужны позитивные истории о трансгенах, так?

– Да. В противном случае, ты создашь еще больше проблем.

– Я не создам проблем!.. Можно мне получить несколько фотографий?

Логан взглянул на Макс, так кивнула.

– Мы сделаем все, что сможем, – сказал он.

– С эксклюзивными фотографиями, – сказал Скетчи, – я думаю, мой редактор опубликует материал и будет счастлив! Я имею ввиду, что если мы будем единственной газетой в городе, дружественной к трансгенам, мы продадим огромное количество копий, так?

Логан кивнул и положил руку на тощее плечо парня.

– Теперь ты думаешь как настоящий газетчик.

Скетчи просиял.

– Я могу получить свою колонку и все такое…

– Если этот дурак может помочь, – сказала Чудачка Синди, – то Чудачка Синди может сделать что-то действительно полезное. Что у вас на уме?

Макс переключила внимание на свою лучшую подругу.

– Ты можешь помочь нам с поставками продовольствия, это первое. И ты можешь добывать для нас информацию, и тебе придется иметь дело с некоторыми щекотливыми вопросами, должны же мы зарабатывать себе на жизнь… может быть менее благородными методами, нежели будучи велокурьером.

– Если ты имеешь ввиду, что надо устранить еще одного наркодилера, – сказала Чудачка Синди, – то нет ничего более благородного, чем это… Да, я смогу сделать это, девочка.

Макс ударила по рукам со своей подругой, и почувствовала сеяб так, будото бы груз. который она несла на своей груди, если не исчез полность, то значительно уменьшился.

Этой ночью она, Логан и Джошуа провели Чудачку Синди и Скетчи в здание «Медтроникса» и спустились в туннель. Они разговаривали по поути, их голоса разносились негромким эхом.

– Как мы собираемся связываться, детка? – спросила Макс Чудачка Синди. – У тебя есть мобильник?

Макс тряхнула головой.

– Сотовый телефон – это не лучший вариант. Полиция будет отслеживать все сигналы исходящие или входящие в Терминал Сити.

– Для некоторых сообщений, – сказал Логан, – мы можем использовать сводки Зоркого.

– Взлом телепередач, – сказал Скетчи. – Заманчиво, но ты уверен, что он поможет?

Логан кивнул.

– Я знаю Зоркого и он всегда будет на стороне трансгенов.

– Нахальный пижон, – ответил Скетчи.

– Да, я потверждаю, что Зоркий – ловкий нахальный пижон, – сказала Макс, взглянув на Логана и одарив его тайной улыбкой.

– Итак, что тогда мы собираемся делать для установки связи? – спросила Чудачка Синди.

Логан спросил Макс:

– Ты знаешь, что Синди и Скетчи будут под наблюдением полиции и людей Вайта?

Макс покачала головой:

– Я не думаю, что Вайт или полиция знает, кто именно нам помогал, – она повернулась к Чудачке Синди и Скетчи. – Так что у них нет поводов, чтобы преследовать вас. Просто будьте начеку.

– Всегда, – сказала Чудачка Синди.

– Тогда, – продолжил Логан, – как насчет того, чтобы использовать дом Джошуа как явочную квартиру.

Дом был был заброшен, таинственный Сэндмэн – ключевая фигура Мантикоры и в каком-то смысле «отец» всех трансгенов – жил в нем когда-то. Джошуа обосновался там, затем Логан, благодаря своему обветшалому виду он останется полезным.

– Мне это нравится, – сказала Макс с коротким кивком.

Не теряя времени, Логан продолжил:

– Если жалюзи опущены, значит внутри есть сообщение, если подняты – ничего.

– Ясно, – сказала Чудачка Синди.

– Не ясно – о чем вы говорите? Дом Джошуа?… – не понял Скетчи.

– Чудачка Синди покажет тебе, где это, – успокоила его Макс.

– А где точно будет сообщение? – уточнил Скетчи.

Логан и Макс обменялись взглядами.

Потом Макс сказала:

– Там есть стол в гостиной. Будем класть сообщения в верхний центральный ящик.

Скетчи выглядел озадаченным.

– Жизнь и смерть зависят от этого, а секретное место это ящик стола?

Макс объянила:

– Нет причин прятать что-то тщательнее. Дом выглядит заброшенным, и все, кто слоняется по округе убегают от Джошуа… и эти люди, как правило, не возвращаются.

– Ну, – сказал Скетчи, сосредоточенно кивая, – лучшего и придумать нельзя.

– Точно сказано, – подтвердила Макс.

Чудачка Синди продолжила:

– Да, Скетч, только не перестарайся, ладно?

– Как выразилась бы Макс, – сказал Логан, – нам лучше смыться. Уже темно, но копы становятся очень беспокойными… и мы не хотим попаться на улице.

Макс и Логан работали над планом побега весь день. Логан послал имэйл Блингу, его физиотерапевту и помощнику Зоркого, чтобы тот доставил машину Логана к выходу из второго тоннеля точно к 9 часам. К тому времени Логан будет там со Скетчи и Чудачкой Синди, они втроем сядут в машину и расстворятся в ночи.

На всякий случай, Макс выберет именно этот момент, чтобы позвонить копам с предложением начать переговоры. Это должно сосредоточить внимание полиции, и заставить их не слишком тщательно осматривать гражданские машины, покидающие окресности Терминал Сити.

Скетчи порывисто обнял Макс.

– Прости за все те разы, что я подводил тебя… Я просто…

– Забудь, – прервала его Макс. – Когда это имело значение, ты справлялся.

Легонько кивнув, Скетчи сказал:

– Спасибо. Я приложу все усилия, сделаю все, чтобы помочь тебе.

Она усмехнулась:

– Я всегда знала, что ты можешь. Ты можешь быть толстозадым велокурьером, но у тебя доброе сердце, Скетч. Ты должен чаще вспоминать об этом.

У парня на глазах выступили слезы.

– Даже не вздумай, – сказала она, вытирая единственную слезинку. – Убирайся отсюда и возвращайся к работе. Тебе повезет, если Нормал не уволит твою ленивую задницу.

Снова усмехнувшись, Скетчи выскользнул за дверь.

Чудачка Синди обняла Макс.

– Будь осторожно, подружка, теперь я не прикрываю твою спину.

– Ты тоже.

Самодовольная улыбка Чудачки Синди обозначила ямочки на щеках.

– Ты думаешь, что Нормал держит работу для порочных нубийских принцесс, которым только и случалось играть на своем поле?

Макс усмехнулась.

– В большинстве случаев я думаю ты пугаешь его больше, чем я… О да, у него будет работа для тебя.

Объятия затянулись на пару секунд дольше, никто из них не хотел уходить. Потом Скетчи поднырнул назад и сказал:

– Групповое объятие! Могу я присоединиться?

– В твоих голозадых мечтах, может быть! – ответила Чудачка Синди.

Он сгинул через дверь, Чудачка Синди бросилась за ним, крича что-то о пинании его задницы до кровоподтеков.

Теперь, когда ее друзья в безопасности, Макс не смогла сдержать улыбку.

Логан подошел сзади и сказал:

– Ну… Скоро увидимся.

– Да. Позаботься о себе.

– Позабочусь, – ответил он, глядя ей в глаза, их чувства вспыхнули с новой силой, создавая связь между ними. – И ты тоже.

Она кивнула в ответ.

– Обязательно. Тебе лучше пойти пока Синди не надрала тощий зад Скетчи. Конечно, если она это сделает, нам не понадобится отвлекающий маневр.

Все еще не в силах оторвать от нее свой взгляд, Логан проговорил:

– Увидимся.

– Да, увидимся.

И сейчас они должны бы были поцеловаться, если бы только этот поцелуй не был смертельным.

Затем Логан Кейл вышел, бросив на нее последний взгляд, и закрыл за собой дверь. Джошуа подошел к ней и обнял.

– Все будет хорошо, Маленькая Подружка, – сказал он.

– Да, я знаю.

Он добавил:

– Нам лучше пойти.

Она последний раз посмотрела на дверь и сказала:

– Да, так лучше.

И они пошли обратно по тоннелю, лицо Джошуа было грустным, как и утром.

– Ты все еще волнуешься за наших братьев и сестер снаружи? – спросила Макс.

– У них нет там семьи. Даже у Нации Фриков была семья фриков. Но там, – сказал он и неопределенно указал на потолок, – там они одни. Может они напуганы вещами, которые они не понимают.

– Какими? – спросила Макс.

– Как Айзек. Напуган.

Айзек был братом Джошуа из пробирки, ранимой душой. Но издевательства охранников в Мантикоре заставили помутиться разум молодого трансгена, и когда Макс выпустила их всех на свободу, она выпустила серийного убийцу, который стал охотиться на людей в форме.

Но она не могда понять, как Айзек связан с тем, что беспокоило Джошуа.

– О чем ты говоришь? – спросила она его.

– О том, о чем Мол сказал этим утром.

От этих слов Макс растерялась еще больше.

– А что Мол сказал этим утром?

– Когда мы смотрели в новостях про убийство полицейского.

– И?

– Мол сказал: «И они переживают из-за нас?» – Продолжай.

– А что если тот, кто убил копа, один из нас?

– Джошуа, не обращай внимания на то, что говорят по телевизору – сейчас они будут обвинять нас во всех плохих вещах, которые происходят в городе.

Он перевел на нее проникновенный, печальный взгляд.

– А что если мы заслуживаем эти обвинения?

– Почему ты так думаешь?

Человек-собака посмотрел на город.

– Наши братья, наши сестры… они могут быть там сейчас, одни. Напуган, как Айзек.

Внезапно Макс поняла, к чему он ведет.

– Ты думаешь, что трансген мог убить того копа?

Джошуа пожал плечами.

– Люди боятся того, чего не понимают. Мы тоже люди… Должны ими быть.

– Но ведь это может быть кто-то из них.

Он снова пожал плечами.

– Может.

– Ты думаешь… думаешь, что это кто-то из подвала?

Она говорила о результатах экспериментов со звериным ДНК – как Джошуа – которые были заперты в подвалах Мантикоры.

– Многие там были плохими, Макс… очень плохими. Айзек, Дилл, Оши, Келпи, Габриэль. Много плохих вещей сделали с нашими братьями. Охранники боялись того, чего не понимали, и делали плохие вещи.

У Джошуа не было теории – ему нечего было добавить, но в его жизни, по его опыту, если кто-то убивал людей в униформе, то это были трансгены. Как Айзек. Макс пыталась избавить себя от мысли, что… … но это было не так-то легко.

Вернувшись в медиацентр, Макс раздала указания, затем в сопровождении Джошуа и Алека, она подошла к главным воротам. Было ровно девять вечера.

Полдюжины полицейских нацелили на нее свое оружие из-за машин. Освещенная только светом фар, Макс не видела ничего кроме ненависти в их глазах. Она знала, что каждый сейчас борется с порывом нажать на курок и убить трех трансгенов, не сказав и слова.

В своем наушнике Макс услышала голос Дикса:

– Боже, Макс, ты действительно их разозлила. Камеры наблюдения засекли, что они привели в состояние готовности каждый пост. Они действительно готовятся к бою.

Не изменяя своему спокойному тону, она крикнула:

– Где детектив Клементе?

Очень белый мужчина в камуфляже и кевларовом жилете приподнялся так, что его голова и шея были видны над патрульной машиной.

– Я полковник Никерсон, Национальная Гвардия!.. Я здесь главный.

– Вы можете быть главным над ними, полковник, но не надо мной… Я буду говорить только с Клементе.

– Он больше не часть этого дела, – сказал Никерсон. Он практически кричал, и Макс не знала, было ли это потому что он хочет быть услышанным… или потому что боится.

– Они на улице, – сказал Дикс ей в ухо, имея ввиду Логана, Синди и Скетчи. – Все идет хорошо.

– Полковник Никерсон, – сказала она, ее голос был бесчувственным и почти мягким. – Вы хотите, увидеть мирное разрешение этой ситуации?

– Да, хочу. Вопрос в том… хотите ли вы?

Макс кивнула и сделала несколько шагов в сторону забора. Она услышала, как оружие пришло в движение вместе с ней – тихие смертельные щелчки в ночи.

Никерсон вышел из-за машины и встал напротив нее.

– Я не хочу ничего кроме мирной жизни, – сказала Макс.

В ее ухе Дикс сказал:

– Они в машине, она завелась и двигается прочь. Не похоже, что их кто-то заметил!

– Тогда к чему был захват заложников в Джем Пони? – спросил Никерсон с некоторым превосходством в голосе. – И зачем все это?

– Вы знаете агента Национальной Безопасности Эмса Вайта?

Этот вопрос, показалось, смутил Никерсона.

– Нет, никогда о нем не слышал.

Макс могла купиться на это – так же как Вайт исключил местные власти из его темной миссии в Джем Пони, полковник Национальной Гвардии мог быть не под его влиянием здесь, в Терминал Сити.

– Вот почему мне надо поговорить с детективом Клементе.

Никерсон выглядел растерянным.

– К тому времени, как я вас расшевелю, этот беспорядок может перекинуться на всех… Часики тикают, полковник, и ни я, ни вы ничего не можем сделать, чтобы замедлить это. Единственное, что мы можем сделать, работать с этим. И если вы действительно хотите мирного завершения всего, то сделаете то, что прилизит его. И вам стоит начать с того, что вы найдете детектива Клементе и приведете его сюда… сейчас.

– Я не знаю…

– Иначе, вы врете, что не знаете Эймса Вайта… и я буду знать, кто вы такой. – Макс жестко посмотрела на него. – Бип бип бип, полковник.

Затем она, алек и Джошуа развернулись и направились во мрак Терминал Сити, который теперь был их домом.

Глава 4. ПРИКЛЮЧЕНИЯ ОТТО

СЕКТОР № 11, 21:28

ВОСКРЕСЕНЬЕ, 9 МАЯ, 2021

Бобби Кавасаки чувствовал как его сущность – его истинное я – проявляется. Сейчас у него было много энергии, хотя он не вставал с дивана весь день. Наркотики наконец выветрились и он смог почувствовать как его истинная сила возвращается.

В обычный уикэнд Бобби уже бы был в отключке, но даже до того, как он начался, этот уикэнд был испорчен. Ему повезло, что он отключился в четверг и очнулся уже в выходные. Если бы этого не случилось, он был был дальше – гораздо дальше – от своей цели, и чувствовал бы себя еще более безразличным чем сейчас.

Захват заложников в Джем Пони чуть было все не испортил. Бобби был трансгеном и притворялся обычным человеком, и даже Макс и Алек не знали этого. И ЦеЦе тоже. Он восхищался тем, что Макс и Алек помогают другим трансгенам, но не мог найти в себе смелость присоединиться к ним.

Может быть он отыщет в себе силы в ближайшее время – после того, как достигнет своей цели.

Если коротко, то в квартире на восьмом этаже выселенного здания Бобби был прикован к экрану маленького телевизора, – который он присвоил в секторном контрольном пункте – озабоченный переходом ситуации с заложниками в Терминал Сити. Эта обшарпанная квартира-студия с крошечной печкой, потертым холодильником, кофейным столиком, за которым Бобби ел, и старым диваном не должна была стать его домом надолго. Однажды он достигнет своей цели и закончит свой проект, и сможет действительно почувствовать себя человеком, все изменится к лучшему.

И Бобби Кавасаки наконец-то получит все, что хотел.

Поднявшись, Бобби зашел в ванную и посмотрел в зеркало. Он разглядывал себя – белое лицо, черты немного сдавленные, костная структура смахивает на рептилию – в манере, пригодной только для самобичевания.

Он слишком хорошо знал, что был экспериментом – что-то включающее добавление ДНК хамелеона в человеческое – и ученые из Мантикоры (его жестокие «родители») снова и снова напоминали ему, что этот эксперимент был неудачным. Их цель, их проект заключался в том, чтобы он мог сливаться с окружением по команде, но как оказалось, его способности проявляли себя только, когда адреналин в его крови бурлил – что-то, что он не мог контролировать.

Страх, гнев, взволнованность – любая экстемальная эмоция выдавала его, но в другое время – тишина. О, он может подстраиваться под обстановку, но в более спокойной манере, не так резко, как его создатели из Мантикоры хотели бы использовать в военных целях.

Ученые хорошо над ним поработали. В толпе азиатов Бобби казался одним из них, так же как и в толпе кавзазцев, он был многонационален как и вся Америка. Если бы он сидел рядом с афроамериканцами, они бы запомнили его как светлокожего брата, тихого, непримечательного, без особых отличий.

Конечно, это было целью Мантикора – его задачей было замаскироваться и ускользнуть незамеченным, и если кто-нибудь вообще запомнит Бобби это будет расценено как поражение.

Мантикоре нужен был невидимый человек.

И иногда для Бобби это было самым слабым местом. Внезапно его маскировочные способности проявлялись в самое неподходящее время. Он провалил несколько собеседований на работу и первых свиданий, когда просто исчезал из поля зрения из-за нервного желания понравиться.

И когда он начинал исчезать, он не мог ничего сказать, не смел привлекать к себе внимание, чтобы не выставить себя уродом, котрым являлся Но так было до наркотика.

Наркотик – а точнее триптофан – действовал на его метаболизм X3 иначе, чем на его более поздних братьев и сестер из X5. Он знал, что препарат позволяет контролировать их приступы, делает их более человечными. С Бобби результат был более экстремальным. Конечно, он удерживал его от исчезаний, но он также удерживал его от жизни.

Таблетки заставляли его чувствовать себя так, будто бы на его груди был вес в сотню фунтов. Он хотел спать, был медлительным и не мог контактировать с миром. Это позволяло ему сохранить работу, но он все равно оставался невидимым человеком: никто, даже в беспокойном Джем Пони, казалось, не заметил Бобби или его летаргию. Его босс, Нормал, считал апатичность Бобби обычным поведением, свойственным его подчиненным-бездельникам.

– Бип бип бип, Бобби.

Эти слова все еще гордо звучали в голове Бобби. Когда Нормал кричал на него, он был просто как все остальные – человеком.

Недавний инцидент с заложниками повысил уровень его беспокойства, и он должен был удвоить дозу триптофана, чтобы не исчезнуть во время захвата. Если бы он показал свои способности тогда, невозможно даже представить, какой вред это бы нанесло. Обычные люди увидели бы в нем трансгена – он был бы выставлен напоказ как Алек и Макс – и любой шанс сохранить свою человеческую жизнь был бы утерян.

Даже трансгены могут отреагировать плохо, когда осознают, что он один из них, и, возможно, расценят его исчезание как предательство. Так или иначе, обе стороны могут возненавидеть его.

И ненависть была тем видом внимания, которого не жаждал Бобби Кавасаки.

Теперь, не смотря ни на что, Бобби пытался справиться с последствиями передозировки препарата. Завтра ему надо быть на работе, и Нормал не ожидает прогула от него. Это значит, что к завтрашнему дню ему надо снова вернуться на чертовы таблетки, так что ему надо выполнить свой проект этой ночью, или иначе ему придется ждать следующего уикэнда. И хотя его пополнение запасов в четверг не было замечено до вчерашнего дня, происшествие в середине недели ослабило его, и двойная доза триптофана в пятницу практически превратила его в зомби.

Ему нужно запастись – он был так близок! Один, может еще два похода, затем один большой… … и Келпи – так его называли другие трансгены в Мантикоре – исчезнет навсегда, так же как и Бобби Кавасаки станет историей, призраком… а он станет человеком, которым всегда хотел быть, человеком, который даст ему доступ к привязанности женщины, которая значит для него все… Макс Геверы.

Снова посмотрев в зеркало, Бобби – пока еще он был Бобби, связанный с Бобби – понял, что начал сливаться со стеной ванной комнаты позади него. Препарат почти закончил свое действие. Он скоро будет в полном порядке и пойдет искать материал.

После этого у него будет человеческий костюм – костюм из плоти – в полном составе.

Даже при том, что он носил немецкое имя, внешность Отто Готтлиба решительно напоминала о его испанских корнях.

Еврейский прадед Отто тайком вывез жену и двух сыновей из нацистской Германии перед началом Второй Мировой Войны. Семья обосновалась в Южной Америке, где Отто и Фритц выросли вдали от тисков Гитлера. Хотя много нацистов бежало в Аргентину после войны, Готтлибы уже прочно стояли на ногах и их мебельный бизнес процветал.

Дед Отто в конечном счете женился на аргентинке, и у них родился сын Сэмюэль, он пошел в школу в США, где женился на американке и пустил корни. Сэмюэль и его жена Элиза жили в американской мечте. Они продавали мебель семьям в Блумфилд Хайтс, штат Мичиган. Их семья состояла из Сэмюэля, его жены и двоих детей – девочки, Элизабет, и Отто, названного так в честь дяди его отца.

Выращенный на глубокой любви к справедливости и еще более сильным чувством патриотизма, Отто ушел в армию сразу после окончания средней школы. Закончив службу, и практически сделав ее своей карьерой, он пошел в Университет Мичигана, получил степень бакалавра и продолжил обучение, получив степень магистра криминологии. Вскоре после этого Отто был принят на работу в Управление Национальной Безопасности и – после четырех лет с специальном подразделении – стал напарником загадки по имени Эймс Вайт.

Ростом около шести футов, Отто любил играть в баскетболл, чтобы оставаться в форме, но в основном он бегал трусцой, как сейчас. Пот капал на его серую футболку, его ноги стучали по асфальту улицы, он бежал один в прохладной вечерней тишине. Его футболка и серые шорты были украшены логотипами ФБР, будучи в Управлении Национальной Безопасности у Отто было много одежды и документов с названиями различных агенств на них.

На седьмой миле из десяти, Отто немного устал, но не смотря на это бежал легко, его руки и ноги двигались в ествественном ритме. Темнота опускалась на город, смазывая крыши того, чем стал постимпульсный Сиэтл. Никто не беспокоил его, работа не давила, дневные заботы позади, и самой главной задачей сейчас, в личное время, было разобраться с проблемой, независимо от того, что занимало его.

Вечерняя проблема имела отношение к его боссу и партнеру – прекрасному экземпляру человечности, известному как Эймс Вайт.

Что-то происходило за спиной Отто – точнее Вайт делает что-то за спиной Отто – и агенту УНБ это не нравилось. Он заподозрил, что у Вайта есть секретное задание еще задолго до кризиса в Джем Пони, но до этого момента, Отто всегда мог списать свои подозрения на то, что Вайт был человеком слегка… странным.

Отто знал множество правительственных агентов, и все они – включая его самого – были немного повернутыми в одну или другую сторону. Дерни копа и увидишь парня, который ищет маленький кусочек личной власти; дерни правительственного агента и найдешь то же самое, только в большем масштабе.

Тем не менее, по большей части эти причуды были не опасны, они перевешивались чувством гражданской ответственности, которая приводит человека к правительственной службе. Вайт, однако, был странным, ушедшим в себя, отрицательным сукиным сыном… без вопросов. У человека, казалось, было два компенсирующих качества: компетентность и патриотизм. Вот только Отто начал сомневаться отностительно последнего и задаваться вопросом не служит ли Вайт некому секретному хозяину.

Пробежки вроде этой, обычно выветривали яд и заставляли Отто отвергнуть такие мысли как абсурдные и даже глупые. Но теперь – после странной кульминации захвата заложников в Джем Пони – подозрения Отто относительной Вайта не только выросли, но и набрали вес.

Пока его ноги двигались по мостовой, в голове Отто прокручивались события этой ночи…

У сиэтлского детектива, отвечающего за ситуацию, Клементе, казалось, были козыри в рукаве до того, как он попытался обменять грузовик на заложников. Во время обмена откуда-то раздались выстрелы. Отто видел, как Клементе приказал своим снайперам отступить, и они выполнили его приказ.

И хотя он не мог этого доказать, у Отто были подозрния, что один из бесконечных телефонных звонков Вайта в тот день и привел группу снайперов, которые саботировали обмен.

Отто не знал, почему он почувствовал это, – это было только чутье – но за долгие годы он научился доверять своим инстинктам. Позже, уже после наступления темноты, когда Вайт использовал сорванный обмен, чтобы получить контроль над операцией по освобождению заложников, Отто подошел к своему напарнику, когда тот надевал кевларовый жилет, который ему подала женщина, глава некой тактической группы – команда в отличие от Отто занала лексикон УБН. Группа – мощно сложенные типы – продолжила движение, и Отто подошел к ним.

– Сэр, что это? – спросил Отто. – Кто эти люди?

Вайт глянул на него с явным нетерпением.

– Их прислали из другого агентства.

– Какого агентства? Я не понимаю…

Остановившись и повернувшись к Отто, его ухмыляющуюся физиономия была на расстоянии нескольких дюймов, Вайт прорычал:

– И держись от этого подальше. Ты не допущен до этого – так что сдерживай людей и обеспечь безопасность периметра.

Отто застыл, в его голове закипел протесь, который, казалось, не мог найти дорогу, чтобы выйти через рот.

Вайт напрягся еще больше – привлекательный мужчина, Эймс Вайт, становился уродливым, когда гнев искажал го лицо… что случалось часто. Он повысил голос:

– Уходи. Сейчас.

Все еще не понимая, но несклонный допрашивать более высокопоставленного офицера, Отто отшел, как и было сказано.

И меньше чем через полчаса – после того как супер спецназовцы из неизвестного агентства вышли из Джем Пони с захватчиками и погрузили их в минивэн и машину скорой помощи – один из копов Клементе вышел к Отто из периметра. Мужчина еле сдерживал смех, и Отто не мог представить, что же такого смешного может быть в захвате заложников.