Текст книги "Ей это нужно, мне это удобно (СИ)"

Автор книги: МаККайла Лейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

И очень хотела, чтобы ее кто-нибудь защитил. Ну, знаете, как в этих дурацких фильмах. Когда героиню насилуют, убивают или хотят избить, обязательно появляется тот, в кого она влюблена, и доблестно спасает ее. Дурацкий, избитый штамп, который направлен на то, чтобы повысить героя в глазах зрителей и заставить несчастную героиню еще сильнее влюбиться в него. Дурацкий, избитый штамп, который в печенках сидит, но как же порой хочется, чтобы и в жизни случилось хоть что-нибудь, как в этом гребаном кино.

Жаль, что в реальности все наоборот. Когда тебя насилуют или избивают, особенно в пустынном месте, особенно ночью, глупо ждать, что кто-то придет. Особенно объект твоих воздыханий. Особенно в ту часть города, где он никогда не бывает. Просто ему нечего там делать. Добро пожаловать в реальность, детка. Сказки оставь на просмотр дома вечером. Если, конечно, дойдешь до дома.

То, что Шеппард по случайности оказался рядом... Было легко объяснимо. Ведь все происходило на работе, а иногда Нэр вполне себе мог задерживаться. Было дело, что он уходил последним, в то время как Ян и Нора давно уже были дома.

Но как он так удачно завернул именно туда, где Саймон рассказывал Норе, какая же она шлюха... Это просто повезло. Нора понятия не имела, почему Нэр это сделал. Но она бесконечно была ему благодарна. Пусть никогда об этом и не скажет, чтобы не возвысить его самомнение до небес и не выслушивать в очередной раз, что женщины без мужчин ничего не могут. Не дождется.

А самое главное, после всего этого Нэр вел себя так, словно ничего и не случилось. Ни разу он не заговорил на эту тему. И за это Нора тоже была ему благодарна. (На самом деле ей было бы намного тяжелее, подай он хоть знак, что помнит все это).

Нора Цюрик не любила представать в собственной слабости перед такими людьми, как Нэр. Потому что слишком хорошо знала, как больно они умеют бить.

И, пожалуй, самое человеческое, что сделал Нэр Шеппард по отношению к людям, а в особенности – одной конкретной женщине, это то, что этот инцидент не стал еще одним поводом для обсуждения.

У Норы, впрочем, были догадки, почему Нэр не торопится выносить это на всеообщее обозрение. Сколько раз он орал о том, как презирает вагинозащитников. И что он сделал? Эту самую “вагину” защитил.

Что, разумеется, к числу своих подвигов не относил.

В принципе, у Норы уже появились догадки и по поводу того, зачем вообще Нэр Шеппард это сделал. Разумеется, его внутреннее благородство она отмела сразу. Этим явлением Нэр не страдал и, скорее всего, спокойно прошел бы мимо девушки, которая голосит и кричит, что ее насилуют или убивают, с долгим рассуждением о том, что бабы сами виноваты.

Нет, скорее всего, дело было так. Как истинный альфа-самец, Нэр привык ощущать себя на главных ролях. Наверняка в случае с Норой он частично смог примириться с самим собой с помощью того, что уверовал в то, будто бы это он нагнул Нору Цюрик, которая радостно кинулась насаживаться на его член, словно бы ждала этого всю жизнь.

Так как в шкурной природе женщин Нэр Шеппард не сомневался ни на грамм, то он наверняка с большим интересом выслушивал слова Саймона. Но из них вырисовывалась не очень приятная картина. В словах Саймона все обстояло так, будто Нора – самая последняя шлюха, которую и использовать-то противно. И чтобы с такой да мужик лег по собственной воле... Это насколько же себя он должен не уважать.

Разумеется, такое объяснение Нэра не явно не устроило. Себя он очень уважал и просто не мог примириться с тем, что его приравняли к бесхребетному спермовозу, уровень которого – спать со шлюхой. Настоящий самец, разумеется, поступает совершенно не так. Настоящий самец трахает шлюху, чтобы показать ей, что она шлюха. Чтобы наказать ее или научить жизни.

А именно настоящим самцом Нэр себя и считал. И просто не мог стерпеть того, что какой-то незнакомый ему идиот поливает его грязью. Настоящие самцы доказывают правоту силой и кулаками, и Шеппард полез в бой, откуда вышел настоящим победителем. Отстояв свою честь, он подумал с пару минут, что же можно делать с плачущей разбитой Норой, пришел к выводу, что можно ничего не делать, и телепортировался прочь.

Утрированно, конечно, но наверняка что-то такое им и двигало.

Никаких благородных порывов у Шеппарда, конечно же, не наблюдалось. В этом Нора даже не сомневалась. Глупо приписывать человеку качества, которых у него нет.

Однако, как ни крути, все упиралось в один факт, что он все-таки это сделал, и Нора Цюрик была отчаянно благодарна ему за это. К тому же, после всего этого из всех вариантов у нее остался только Шеппард: Саймон...

О Саймоне ей даже не хотелось думать.

Теперь он почему-то ассоциировался с брезгливостью и отвращением. И пусть внутри все еще что-то отчаянно и сильно болело, перед глазами у Норы Цюрик стояла картина этого жалкого побитого... Урода.

Странно, когда чувства умирают так. Резко, словно рассыпаются на тонкие осколки. Может, ей давно уже было нужно, чтобы кто-то врезал этому мудаку. Чтобы увидеть его... Таким и понять, наконец, что любить там абсолютно нечего.

Пока Саймон был далеким и над ним словно бы светился невероятный ореол недосягаемости и даже будто бы некой силы, Нора Цюрик любила его. Когда его окунули в грязь, он стал ей противен. И она затерзалась вопросом: а стоит ли любить такое дерьмо?

В общем, одним мудаком в ее жизни стало меньше. И одних чувств к мудаку – тоже. Они не исчезли до конца, но Нора чувствовала, что с каждым днем ей становилось словно бы все легче дышать.

Многолетние оковы словно спали с нее. И все – после крепких кулаков Шеппарда и разбитого носа Мелларка.

Один мудак из ее жизни исчез. Но зато появился второй (и вместе с ним не появилось никаких чувств – лучший подарок, о каком можно только мечтать). Правда, второй вроде как был не такой отстойной задницей, трахался, если честно, несколько получше и время от времени выдавал вот такие странные опусы.

Как эти ирисы, например. И ладно бы они были единственными. В скором времени Нэр начал таскать ей ирисы весьма стабильно. После ссор и просто так.

Нора балдела от счастья, но едва ли показывала свою радость Нэру, потому что... Да хрена с два. И все же, наверное, пару раз он видел ее светящийся взгляд. А руки, лихорадочно прижимающие к себе букеты, видел еще чаще.

Но однажды Нэр удивил Нору еще сильнее, и она уже честно не знала, что и как думать.

Вообще-то они вроде как договорились потрахаться. Как и обычно, в общем. Шеппард появился на пороге ее квартиры, но Нора отметила странное состояние, в котором он пребывал.

– Пошли, – грубо бросил Нэр. Нора удивленно изогнула бровь. Как минимум от него это звучало как инициатива. Заинтригованная, она позволила Нэру телепортировать себя.

И в следующие пару часов она провела разве что не с открытым ртом, наблюдая вот уж действительно странную картину: Нэр Шеппард повел ее в ресторан.

Это было действительно что-то очень странное, и честно, Нора так до конца и не смогла понять, что именно это было. Пожалуй, от шока она даже и слова-то не могла вымолвить, а Нэр находился в таком мрачнейшем состоянии, что говорить – это, наверное, самое последнее, что он мог сделать.

Произнесли они от силы слов пять. И то не друг другу, а официанту.

Когда все это закончилось, Нора по-прежнему не могла понять, что же это было и как это расценивать. К тому же, как только Нэр довел ее обратно до квартиры, он поступил весьма и весьма предсказуемо... Сбежал.

А на следующий день на работе Яна и Нору встретила очень ожесточенная тирада и полемика, касающаяся того, что бабы – меркантильные твари, которых тянут из несчастных мужчин деньги и требуют заоблачных ухаживаний. Рассказывал Нэр в этот раз очень долго, и его едва не колотило.

А Нора Цюрик слушала это с большим интересом, и в ее голове начали зарождаться кое-какие мысли. На Нэра она смотрела очень внимательно и вместо раздражения думала почему-то о том, что...

...Нэра Шеппарда она впервые поцеловала сама – словно в пьяном угаре. Просто резко обхватила лицо ладонями, пока его тело прижимало ее к кухонному столу, и поцеловала. Он, казалось, на секунду ошалел от такого ее порыва и словно бы окаменел, а затем темная, глубинная энергия взметнулась вверх, и снова в его взгляде Нора увидела разъяренного быка – Нэр Шеппард впился в ее губы, как в последний раз, пока его руки лихорадочно блуждали по ее телу, пока она сама оказалась почти придавлена его массой.

Тяжелые губы и рокочущий поцелуй – таким запомнила его Нора Цюрик. И чертово жжение, стрелой поднявшееся от низа живота прямо к самому сердцу – буря разверглась не столько в ее теле, сколько в душе.

Знаете то самое чувство, когда почти дрожат-дрожат коленки? Так вот и у Норы было то же самое, пока Нэр Шеппард, явно вознамерившись окончательно ее раздавить, навалился на нее так сильно, что Цюрик едва не грохнулась на этот хренов стол, но он вовремя удержал ее, обхватив за задницу, и да, в этом жесте было куда больше того самого, что некоторым женщинам так болезненно нравится.

Чтобы ими владели, за ними приходили и трахали. А в случае Нэра – затем валили на все четыре стороны. Потому что доставить этому уроду радость – повысить его самомнение только тем уже фактом, что какая-то баба неистово желает заняться с ним сексом (а Нора, увы, и являлась той самой бабой), ну нет, она на это не подписывалась.

Но вот руками обнять его голову – можно. И целовать так, чтобы на губах взвивался огонь, – тоже.

А внизу все адски при этом горело, и это чертово жжение – возбуждение всегда накрывает резкой, тянущей болью. Сейчас бы лечь куда угодно, и чтобы этот сексист хренов сделал ей ку...

– Я не отлизываю дыркам, – как-то судорожно, зло, почти что со страхом выпалил Нэр. Мысли ее, что ли, читает? Или она сама повторяет одно и то же.

От его заявления у Норы широко распахнулись глаза, а все возбуждение, накрывшее ее с головой, разве что не испарилось в одну секунду. Она резко, едва не двинув коленкой ему по яйцам, высвободилась из-под этого сраного сексиста.

– Проваливай, – ее голос не предвещал ничего хорошего. – Проваливай, я сказала.

– Женщина, – начал Шеппард. Кулаки его сжимались и разжимались.

– Шеппард, – злость клокотала в Норе так сильно, словно морально ударили не только ее, но и весь женский род. – Кончай со своими гребаными сексистскими штучками.

– Я не собираюсь унижать себя этим, – Нэра почти затрясло, и он чуть ли не слюной исходился. – Я не обслуживаю женщин. Вам пора бы...

– Что пора бы, Нэр? Отсасывать ваш немытый хер по десять раз на дню и благодарить Дракона за это?

– Я слежу за своим...

– Я в курсе, что следишь! – со злостью бросила Нора, выворачиваясь из-под взгляда его цепких и налитых кровью глаз. – Или ты думаешь, что я не сообщила бы тебе об этом? – увидев ползущие вверх брови Шеппарда, она ядовито расхохоталась. – Нэр, если ты и правда думал, что я стану это терпеть, только потому что...

– Всем. Прекрасно. Известно. Что. Каждая. Гребаная. Шкура. Только и хочет, что отсосать. В женской природе и заложено, что вы должны стоять на коленях. Даже в сексе мы делаем основную работу, а ваша задача – только лежать и стонать. И при этом еще не кончать по несколько часов, обвиняя при этом нас же. Вас почему-то надо ублажать и, какой ужас, ценить какие-то ваши потребности. И расценивать это так, словно нам достался самый главный приз. Так вот, женщина, – он с каким-то злобным блеском в глазах уставился на Нору, у которой внутри клокотала так, что, казалось, еще чуть-чуть, и у нее из ушей пойдет пар. – Сделать минет – это, нахрен, ни в каком разе не сравниться с теми усилиями, которые прикладываем мы. Слыхала о благодарности? Конечно, откуда женщинам это знать. Вам бы только кричать, что...

– А вам бы только зацикливаться на ваших гребаных херах? И трахать нас насухо...

– Что-то я не заметил, чтобы ты была сильно сухая, – прорычал Нэр, а Нора словно в каком-то аффекте чуть не двинула ему по роже, но Шеппард резко перехватил ее руку. – И даже не смей пытаться это сделать, женщина, прикрываясь принципом, что вас нельзя бить. Я тебе не вагинозащитник и поддаваться не собираюсь!

– А я не шлюха, готовая отсосать даже последнему мудаку только потому, что у него болтается что-то между ног! – заорала в ответ Нора. – Как ты нахрен меня задрал!!! Еще бы ты не заметил, сухая я была или нет. Ты вообще ничего не заметил, Шеппард, ты думал только своим хером, который тебе лишь бы быстрее в кого засунуть. И трахнуть пожестче и погрубее, насрав на то, удобно ли твоей партнерше, больно ли, как она хочет, что хочет – это же вообще тебя не касается, да, Шеппард? И вот таких подачек мужла женщины должны страстно желать?

– Вот поэтому я и не люблю вашу женскую породу, которая возомнила вдруг, что перед ней чуть ли не молитву Дракону исполнить надо, чтобы эта шкура кончила. Все же такие нежные, недоступные. Вот только поставь вас на колени и засунь вам в рот член, никто не откажется. Будете сосать как портовые шлюхи. В вас всех заложена одна шкурная природа.

– А в вас – хренов эгоизм, который на полном серьезе заставляет вас думат, что женщина потечет только от того факта, что у вас есть член. И что она уж точно кончит, если ее быстро, грубо, насухо, ну, как там еще любят настоящие самцы, – передразнила Нора Шеппарда, с большим удовольствием наблюдая затем, как по его шее уже вовсю пошли багровые пятна. Она явно не на шутку его задела. Как и он ее, черта с два. – Так вот знаешь что, Шеппард? Если ты и правда думаешь, что я или какая-то другая баба ни дня не проживет без твоего члена, то ты очень, очень и очень глубоко ошибаешься! – с этими словами она ткнулась ему в грудь своими ногтями, от чего Нэр чуть ли не взвыл, и с наслаждением провела по ней, оставляя на нем большие царапины. – Уж лучше я куплю себе вибратор, что-то мне подсказывает, что с ним кайфа я словлю больше, чем с одним тупым мудаком. Он хотя бы всегда доступен и под рукой. Так что вон. Проваливай. Выметайся. Ты мне...

Но тут Нэр словно в припадке бешенства, тяжело и лихорадочно дыша, схватил Нору за обе руки, и прежде, чем она успела опомниться, он повалил ее на стол, прижав своей массой. В его глазах гуляла чертова, отчаянная решительность, а в душе, очевидно, развернулся выбор такой огромной моральной силы, какой не стоял перед Нэром Шеппардом никогда. Нора невооруженным взглядом видела, как ходят от ярости мышцы на его теле, и не то чтобы это снова не заставило противное жжение начать поднимать снизу, и не то чтобы она не хотела, чтобы Нэр отымел ее вот тут и прямо сейчас, и не то чтобы при этом она не готова назвать его последним ублюдком... Нэр колебался всего несколько секунд, а затем, как-то побежденно и с неприкрытой озлобленностью глядя на Нору, плавно опустился так, что его голова оказалась между ее ног, и скоро из груди Цюрик уже вырывались тихие прерывистые стоны, а ее тело разве что не ходило ходуном.

Оторвался он от нее только тогда, когда Нора начала ощутимо подрагивать и когда из ее влагалища выплеснулась бесцветная вязкая жидкость. В тот момент, когда она кончила, Нэр отпрянул от нее с таким ужасом и такой брезгливостью на лице, что одновременно Норе хотелось расхохотаться и все-таки ему врезать. Потому что... Это портило все и жгло неприятной обидой из груди.

– На троечку, Нэр, на троечку, – с желчью прокомментировала она. – Отлизываешь ты, конечно, мягко говоря, хреново. Ах, ты же у нас дыркам не...

– Женщина, – очень мрачно процедил Шеппард.

– Нэр, – также мрачно произнесла она.

– Я нахрен не буду делать это снова! – словно яд, выплюнул он.

– Поэтому вибратор пока выигрывает, – холодно произнесла Нора. И дело в том, что она даже не шутила.

Губы у Нэра затряслись, он очень долго смотрел на Нору, пытаясь найти выход из этой щекотливой ситуации, даже почему-то – вот удивление-то! – не свалив прочь. Ведь, очевидно, это был единственный известный ему способ решать насущные проблемы.

– Женщина, – наконец в который раз начал он.

– А другие слова ты знаешь?

– Не смей меня перебивать!!! – надо же, к его внезапным вспышкам агрессии и какой-то даже истерии она уже начинала привыкать. – Я... – трясущейся рукой Нэр зачем-то указал на Нору, и та лишь скептически хмыкнула. – Не собираюсь делать тебе это каждый раз, даже и не мечтай!

– Но не каждый – очень даже. Отлично, Нэр, я это и хотела услышать.

– Я дыркам не отлизываю, – выплюнул Нэр.

– А я не отсасываю херомразям, – злобно бросила Нора. – Мы можем препираться бесконечно, Шеппард. Но, может, ты уже продемонстрируешь свою самцовость, если тебе так приспичило ее продемонстрировать, и трахнешь меня уже наконец, а?

Судя по рыку, вырвавшегося из его глотки, против последнего предложения Нэр уж точно ничего не имел. И скоро он уже чуть ли не выл, пока руки Норы царапали его спину, а сама Цюрик злорадно блаженствовала, чувствуя, как чертово жжение наконец-то затихает под заполняющейся внутри нее пустотой.

====== Глава 4. О расставаниях ======

Нет. Не-ет. Только не это. Нора клацнула зубами от досады, но, увы, ничего поделать не могла. Правда, наверное, в этот раз она сама виновата: до последнего затянула и в итоге допрыгалась.

День приближался к своей второй половине, а подозрения Норы все больше подтверждались: похоже, начинало происходить то, что повторялось каждый год по нескольку раз.

Вот казалось бы, планета, откуда она родом, обладает не слишком-то уж теплым климатом, больше похожим на северный, и по идее, иммунитет у нее должен быть просто отличный. Но нет. С самого детства Нора стабильно заболевала, причем в основном одним и тем же видом простуды. Казалось бы, это не она, а Ян из Магикса с его теплым климатом должен был вот так внезапно и периодически сваливаться. Но нет. Яну было хоть бы хны, а вот Норе не везло.

Ян... В очередной раз Нора почувствовала, что без него стало тяжелее. Ох, сейчас бы он очень сильно пригодился. Потому что, как правило, он даже раньше Норы замечал, что у той начинает ухудшаться самочувствие, и предпринимал меры.

Ну и вот где этот Ян теперь? А ведь она до последнего надеялась, что все обойдется. Что, может, просто на улице слишком холодно, а соответственно, и дома тоже. Но нет. С самого утра ее знобило, а сейчас силы убывали просто катастрофически.

Аппетита с самого утра у нее не было вообще, поэтому Нора прекратила всякие попытки запихнуть в себя что-либо, ограничившись одной чашкой кофе.

Затем она несколько часов вяло шаталась по дому, чувствуя, как ломит тело, и надеялась, что это просто... Случайность. Разумеется, она ошибалась.

Теперь же сомнений у Норы не осталось никаких, когда она, скрипя зубами, продиагностировала себя. Ну точно то самое. Как и обычно. И ведь зелье придется теперь варить самой. Раньше это делал Ян, и Норе оставалось только тихо дремать под одеялом и ждать, когда он ее вылечит.

Все-таки иногда иметь влюбленного в тебя парня при себе очень удобно, как бы потребительски это не звучало. Нора простонала, схватившись за голову, которую пронзила острая боль – как будто шуруп ввернули, честное слово. Как бы сейчас Ян пригодился. При мысли о том, что придется сейчас доставать все ингредиенты и самой варить все это... Для нее и так уже было мучением просто поднять ногу или руку. В бессилии Нора опустилась на кровать, а перед глазами нехорошо поплыло.

Черт, она слишком затянула. Ведь зелья на то и существуют, чтобы уничтожать болезни на ранних этапах, но она все благополучно проворонила. Сейчас, конечно, время еще есть, но...

Но тут Нора Цюрик вдруг качнулась и, почувствовав резкий упадок сил, сама даже не поняла, как завалилась назад, коснулась подушки...

И вынырнула из забытья, только когда почувствовала прикосновение чьей-то руки к своему лбу. С трудом разлепив потяжелевшие веки, Нора с удивлением уставилась на Нэра.

– И мне еще будет кто-то говорить, что женщины способны выживать сами.

– Шеппард, – с удивлением выдохнула Нора.

Вот его она меньше всего ожидала увидеть. Потому что они вроде бы как... Посрались. Причем жестко. Но хотя...

– Ты не отвечаешь на телефон, – объяснил Нэр.

– А, – слабо кивнула Нора. – Да, не до него, – только сейчас до нее дошло, что, походу, одеяла, под которым она сейчас лежала, до прихода Нэра на ней не было. И ведь все равно трясло. – Как видишь, трахаться я немного не в состоянии.

То, что он внезапно заявился к ней, новостью для Норы не стало. Такое уже пару раз случалось, когда Нэру, видимо, приспичивало срочно запихнуть в кого-нибудь свой член, чтобы не повредить случайно свою самцовость, а Нора вроде ж как была и не против. Один раз, правда, она выставила его вон, когда была слишком зла, а его высказывания стали последней каплей.

– Я вообще-то не слепой, Цюрик, – о великий Дракон, он вспомнил ее фамилию.

– Ну вот и катись отсюда. Мне еще варить зе...

– Ты диагностировала себя? – хмуро перебил ее Нэр.

– Да, а... Ты что творишь, Нэр?! – вот уж не нуждалась она в том, чтобы ее изучали всеми этими заклинаниями. Это можно было только Яну. Правда, и где этот Ян сейчас? – Я могла тебе и так сказать.

– Я еще не совсем выжил из ума, чтобы доверять словам женщины, – прошипел Нэр. – Сомневаюсь, что ты правильно сможешь определить свою болезнь, если уж ты проворонила сроки, когда ее можно было сразу же нейтрализовать.

Вот с этим он угадал. Нора от неожиданности даже рот захлопнула, потому что возразить ей было на это... Нечего. Однако в ней снова взыграл скептик, когда результаты Нэра совпали с ее.

– Я понятия не имею, за каким хреном ты это делаешь, Шеппард, но мне вообще-то и правда еще варить зелье. И...

– Как же ты задолбала трахать мой мозг, женщина! Спи, – и с этими словами он довольно резко и грубо шарахнул в Нору...

Сонное заклинание. Это была первая мысль, которая пришла Цюрик в голову, когда она резко открыла глаза. Голова еще ощутимо побаливала, и озноб не спешил проходить.

– Вот же ты, мразь, Шеппард, – еле слышно прорычала Нора. На кой черт, спрашивается, он это устроил?

– Женщина, кончай вопить.

От неожиданности Нора чуть не подскочила. Обернувшись, она увидела направляющегося к ней Нэра, и при его виде внутри привычно всколыхнулось злость и раздражение.

– Какого черта ты меня вырубил?! Сколько я спала?!

– Два с половиной часа.

Нора чуть не задохнулась от возмущения.

– А ничего, что мне еще и зелье варить?!! Ты совсем охренел, Нэр?! А не пошел бы ты...

– Женщина, заткнись и просто пей уже наконец.

И тут только Цюрик заметила, что этот ублюдок что-то держит в своих руках. Ее чертову кружку.

– Это что? – мрачно спросила она.

– А ты как думаешь? – точно также ответил Нэр.

На самом деле Нора не имела ни малейшего представления. Если уж Шеппард вырубил ее вот просто потому что, то что же мешает ему сварить какую-нибудь отраву и избавиться от нее, пока она не в состоянии встать с постели.

– Понятия не имею. Если ты собрался отправить на тот свет, предупреждаю, – на руках у Норы заблестели всполохи защитных заклинаний, – я могу за себя постоять.

– Женщина! – закатил глаза к потолку Нэр. – Не порти мое мнение о тебе.

– Оно и так, по-моему, то еще, – прохрипела Нора, вдруг почувствовав приступ слабости. Ее слегка качнуло, и она очень удивилась, когда Нэр придержал ее, не давая упасть назад. – Ну вот захрена ты меня вырубил, сексист поганый? – пробормотала она.

– Потому что у меня голова болит от твоих воплей. Пей наконец, – и Нэр всунул ей в руки кружку. Норе хватило секунды, чтобы понять, что в ней плескалось, и брови Цюрик удивленно поползли вверх.

– Шеппард, – удивленно простонала она, – может, ты объяснишь мне свою великолепную логику, а? Я, конечно, тебе благодарна, но нахрена ты сварил его за меня?

– Потому что я еще не конченый идиот, чтобы доверить это дело женщине. Может, эта стерва, окрутившая Лайтмера, и думает иначе, но если бы я принимал там решения, то...

– То все женщины-зельевары остались бы без работы. Еще одна причина, по которой можно любить и возносить до небес мисс Р. И да, Нэр, я не могу не сказать тебе: ты действительно конченый идиот! – с чувством произнесла Нора и отпила наконец из кружки, а затем, сглотнув и почувствовав знакомый вкус, выхлебала все оставшееся зелье. Собственно, было не хуже, чем у Яна (а может, даже чуть-чуть и лучше).

Правда, руки, державшие кружку, все еще ощутимо дрожали, и Нора, вздохнув, попыталась поставить ее себе на колени. Но по телу прокатилась такая волна слабости, что захотелось просто откинуться назад и забыться крепким сном. Похоже, начинало действовать.

– Нет, женщина, прежде чем ты отрубишься, ты еще и поешь, – нарушил ее офигенные планы Нэр, который, как оказалось, истуканом подле нее вовсе не сидел.

– У меня там шаром покати, – пробормотала Нора. Глаза уже слипались, и перед ними повисла пелена. – Если только... – и тут ей рот натуральным образом заткнула... Ложка. Инстинктивно Нора сглотнула и тут же почувствовала, как по желудку разливается что-то теплое. И невероятно вкусное. Проморгавшись и снова обретя ясность зрения, Нора с удивлением уставилась на Шеппарда, который невозмутимо пристроился рядом с ней с тарелкой в руках. И теперь ее...

– Ты что...

– Женщина. Ты же нихрена не ела ничего с самого утра. Ты каким образом силы собираешься восстанавливать?

И снова ей в рот ткнулась ложка. Ложка, которая смотрелась в руке Шеппарда совсем не глупо. А наоборот. Как будто была продолжением его несгибаемой вспыльчивой сексистской натуры.

Нора Цюрик ненавидела чувствовать себя беспомощной. Но сейчас у нее и правда не было сил, чтобы даже элементарно подняться. Поэтому хоть она и испытывала огромное желание набить Шеппарду морду, внутри все же понимала, что отчасти он прав.

И... Да, то, что он сварил для нее (ведь только сейчас Нора обратила внимание на запахи, доносящиеся из собственной кухни, а уж собственную-то кухню она не могла не признать) куриный бульон, подкупало. Правда, Норе не очень была приятна мысль о том, что Нэр освоился в ее доме так быстро, но с другой стороны...

Это проявление своеобразной заботы со стороны Шеппарда совершенно сбило ее с толку, поэтому Нора послушно (и даже не возмущаясь), без лишних вопросов позволила Нэру кормить себя с ложки. И, кажется, даже съела всю тарелку до конца. Процесс, правда, продвигался медленно, потому что сил у нее было немного, но Нэр показал просто потрясающее терпение. И свой обычный мрачный взгляд.

После принятой пищи Нору разморило окончательно. И уже скоро она спала, забывшись крепким сном, пока зелье внутри нее действовало, излечивая и исцеляя.

Проснулась Нора под вечер. Просто почувствовала интуитивно, что еще не ночь, но на улице, кажется, уже темнело.

А еще ее ждал один весьма неожиданный сюрприз. Повернув голову, Нора с удивлением увидела сидящего на второй половине кровати Нэра, который, судя по всему, увлеченно втыкал в свой телефон. С любопытством она чуть заглянула в экран, где с изумлением увидела открытую вкладку с профилем некстера. Но углядеть что-то больше ей не удалось: Нэр вдруг резко повернулся к ней и сразу же выключил телефон.

– Даже и не надейся, женщина, – пригрозил он ей. – Даже и думать не смей хоть раз посмотреть мои переписки.

– Да больно надо, – ошарашенно выдохнула Нора. – Шеппард, ты там в край охерел, я посмотрю? Самомнение у тебя там еще с Драконом не встретилось?

– Знаю я это ваше женское качество, – прорычал Нэр. – У вас, видно, нет понятия личного пространства и уважения этого пространства, вы же вечно норовите залезть в чужой телефон.

– Да кому ты сдался-то, Нэр? – глаза Нора даже не закатила. Однако его слова явно ее не убедили. – Меня просто удивило, что ты тоже есть в некстере.

– Я никогда не дам тебе свой профиль, женщина.

– Да он мне нахрен не нужен, успокойся.

И замолчала, прислушиваясь к тишине. Как-то странно она сейчас себя чувствовала. Сидящий рядом Нэр не слишком сильно напрягал, скорее, наоборот дарил ощущение спокойствия. Это было несколько непривычно, но сейчас он даже не казался особо лишним.

– Ты как себя чувствуешь?

Нора вздрогнула, и с удивлением повернула голову в сторону Шеппарда, пытаясь удостовериться, что со слухом у нее все в порядке.

– Получше уже, – ошалело ответила она.

А после этого Нэр Шеппард сделал самое странное действие, наверное, за всю свою жизнь. Во всяком случае, Нора не успела опомниться, как Нэр как будто бы с раздражением и нехотя отложил телефон в сторону, а затем потянулся к ней и вскоре уже обнимал аж замершую от неожиданности Цюрик.

Она с удивлением покосилась на Нэра, но тот упорно смотрел на противоположную стену и никак не желал комментировать собственные действия.

Нора хотела было отколоть какую-нибудь едкую фразочку, но почему-то... Почему-то она этого не сделала.

А наоборот, замолчала, прислушиваясь к собственным ощущениям.

О том, почему же в его объятиях было так уютно, Нора задумываться не хотела. Но это было здорово. И тепло.

А еще Шеппард, как назло, словно и не собирался размыкать рук. Или не назло. Нора не понимала его логики за весь этот день, не понимала она и себя, почему внутри чувствуется такое облегчение, когда Нэр ее обнимает.

Он ничего не говорил. Нора тоже молчала. И впервые эта тишина не была тягостной, а такой, такой... Правильной. Хотелось лежать вот так вечность. И да, пусть он все-таки не размыкает своих рук.

А ведь время явно близилось к ночи. Норе не хотелось, что это произошло резко и внезапно, когда она уже так хорошо устроилась и размеренно дышала. Поэтому она сама решила оборвать тот момент, который не желала прекращать сейчас больше всего. Чтобы потом не было обидно.

– Ну и когда ты собираешься свалить, Нэр? Ночь уже на дворе, – слабо кивнула Нора в сторону окна, за которым виднелось уже потемневшее небо.

– Я в курсе, женщина, глаза у меня есть, – фыркнул Нэр. – И я не собираюсь сваливать.

Брови у Норы вопросительно поползли вверх, она чуть заерзала и повернула к нему голову. Шеппард смотрел на нее очень мрачно – впрочем, как и всегда.

– Почему? – да, ее хватило только на такой тупой вопрос.

– Потому что, женщина, мне нахер не сдалось, чтобы тебе тут стало хуже или что-то еще. В отличие от тебя у меня хватает ума...

– Пошел. В задницу, – устало процедила Нора. Лучше бы она ничего не спрашивала. Лучше бы он и дальше молчал. Отрезать бы ему язык – и будет идеально. В таком виде его даже можно переваривать.

– Не дождешься, – угрюмо процедил Шеппард. А рук своих так и не разомкнул. Нора только сейчас заметила это и почему-то очень обрадовалась. Просто... Ей не хотелось этого.

Оказалось, что лежать вот так с Нэром – это очень здорово. И спокойно. Даже несмотря на их словесные взбрыки. Поэтому спустя пару минут Нора снова завозилась, а потом положила свою голову Нэру на плечо, устроившись со всем комфортом. И снова он ничего не сказал, разве что мрачно просверлил взглядом ее затылок.