Текст книги "Финальная точка (СИ)"

Автор книги: МаККайла Лейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

Рокси только удивленно кивает, в то время как в голове крутится один и тот же вопрос: неужели и правда, неужели и правда?

========== Глава 3. А по утру они проснулись ==========

Ана продирает глаза с большим трудом, на ходу вспоминая, как неплохо начинался вечер в Алфее. А потом появился Шейн, она выскочила в коридор, где на нее наткнулся профессор Велигд, и… Ана моргает слишком резко, но зато все в голове встает на свои места. Потому что она практически сразу вспоминает, что последовало после. И возится на кровати, пытаясь стряхнуть с себя сон окончательно. Затем, медленно отсчитывая про себя до пяти, поворачивается, встречаясь с хмурым взглядом Велигда, задумчиво смотрящего на нее. Похоже, он тоже пытается сообразить, что произошло ночью. И да, это факт. Они переспали. И сейчас проснулись в одной постели, а слов, чтобы описать ситуацию, почему-то в голове совсем не находится. Они сверлят друг друга долгим выжидающим взглядом, пока Ана наконец не решает взять все в свои руки, будничным и невозмутимым тоном произнося:

– Доброе утро, профессор Велигд.

Тот смотрит на нее невыносимо тяжелым взглядом – тем самым, который она уже не раз наблюдала на уроках, но все же, вздохнув, отвечает:

– Доброе, Анастейша, – после чего задает вопрос, от которого сердце Аны уходит в пятки, – теперь вы, может, объясните, почему наехали на меня вчера в коридоре?

– Хорошо, – кивает Ана, – просто… Понимаете, я…

Шейн. В голове снова возникают эпизоды прошлого, которое она так старательно похоронила в себе. Но оно вернулось теперь, вернулось, будоража давно затянувшиеся раны. Фея замолкает, чувствуя, что дыхание снова становится прерывистым. Вот же ирония: она снова близка к истерике, и черт, во второй раз она не может справиться с собственными эмоциями. Ану начинает едва заметно трясти, и она старается не смотреть на Велигда, который, кажется, уже понимает, что к чему, и произносит то, чего она совсем не ожидает:

– Нет, так дело не пойдет. Идемте в душ.

И прежде чем Ана успевает что-то ответить, Велигд со вздохом встает с кровати и берет ее на руки, прямо так, без всяких вопросов, и фея смотрит на него широко раскрытыми от удивления глазами, но тот, кажется, не обращает на нее никакого внимания и просто несет в душ. Ана почти ничего не видит вокруг себя, потому что ее снова трясет, но Велигд, он ориентируется очень быстро, будто бы прекрасно понимая, что каждая секунда не счету.

И все, что происходит дальше, Ана начинает осознавать с того момента, когда ее тела снова касается такое привычное заклинание, которое она сама накладывала на себя много раз, будучи с Блейном, когда под быстрый стук капель воды Велигд прижимает ее к стене и обхватывает за бедра, а Ана сгибает ноги в коленях и всего лишь на секунду удивляется, откуда у него столько силы, чтобы удержать ее, но потом думать уже не успевает: Велигд входит в нее, резко и очень быстро, как и этой ночью, и через мгновение фея уже запрокидывает голову и не может сдержать громких стонов. Она закрывает глаза и стискивает зубы, потому что это и больно, и, черт возьми, очень приятно. Велигд впивается ей в шею, и Ана отключается, позволяя снова трахать себя так, как ему захочется. Если она и боится, что упадет, то крепкая хватка Велигда подтверждает обратное. Он уверенно двигается в ней, и Ана позволяет себе раствориться в этом раздирающем чувстве, позволить ему взять верх над начавшейся было истерикой. Если Велигд и хотел ее успокоить, то он снова нашел верный способ.

Но одного раза ему кажется мало. Потому что после совместного душа они оказываются в кровати, где Велигд тянет Ану за волосы, отчего та выгибает шею и изо всех сил закусывает губу, чтобы сдержать крик. Но когда он входит в нее и внутри Аны снова появляется это странное чувство раздавленности, она кричит уже в полную силу, упираясь руками в кровать. Ее накрывает, она непроизвольно двигает бедрами и просто умоляет его продолжать. Пусть дерет ее полностью, если ему так хочется, пусть только выбьет из нее всю эту слабость, пусть снова сделает прежней. Велигд, конечно, не отвечает, но она понимает: его вновь трясет. И это пугает, и вызывает какой-то непонятный восторг одновременно: никогда сама Ана или кто-то из фей Алфеи не видели его таким… Живым. Ей удалось пробить его на эмоции, и Ана задыхается, потому что ее буквально затрахали. Возможно, в другой момент, в другое бы время она возмутилась. Но сейчас ей как никогда прежде хочется заниматься таким сексом. И эти грубые, простые движения, без всякой изящности – да, да, да! Еще и только больше. Велигд имеет ее по полной программе, а Ана просто чувствует себя почему-то счастливой.

И в конце концов, измотанная, да чего уж скрывать, снова хорошо оттраханная и уже точно успокоившаяся фея лежит на кровати, глубоко и отчаянно вдыхая воздух, и сейчас она не думает о том, что почти устроилась на плече такого же лежащего рядом Велигда, который, видимо, не замечая этого, меланхолично перебирает ее волосы. Оба молчат, позволяя мыслям и эмоциям устаканиться внутри.

– Так на чем мы остановились? – интересуется Велигд.

– Кажется, на самом начале, – вздыхает Ана и пытается объяснить все во второй раз. – Понимаете, вы тут совершенно не причем. То есть я хочу сказать…

– Это я понял, – обрывает ее Велигд, и фея вопросительно смотрит на него, – просто, увы, я вроде бы не сделал ничего такого, что могло бы вызвать такую реакцию.

Ана сглатывает. Ее лицо предательски горит, но она пропускает мимо ушей прямолинейную реплику своего бывшего учителя и продолжает, стараясь все же не смотреть ему в глаза:

– Все дело в моем бывшем. Нет, не в Блейне, – поправляется она, глядя, как вытягивается лицо Велигда. – Хотя вы, конечно, вряд ли знаете…

– Нет, знаю, – не соглашается профессор, – кажется, все волшебное измерение имело удовольствие смотреть на ту битву. Так что после нее я примерно знаю, кто есть кто.

– Хорошая у вас память, однако, – бормочет Ана.

– А еще я помню все базовые трансформации и Энчантиксы вашего курса, – сообщает ей Велигд, на что Ана отвечает ему скептическим взглядом. – И, к сожалению, вольно-невольно даже запоминаешь пары, которые постоянно мелькают в школьном дворе. Хотя я за этим и не слежу.

– Я догадываюсь, – соглашается фея музыки, после чего продолжает. – До Блейна я встречалась с еще одним парнем – Шейном. Уж не знаю, каким образом он объявился в Алфее на вчерашнем мероприятии, но… Объявился, – вздыхает она. – Мне тогда было четырнадцать, ему – восемнадцать, и это были не самые радужные отношения. Я… – она запинается, глядя на профессора Велигда, который почти не мигает.

– Я слушаю, – догадывается он о причине ее заминки, – продолжайте.

Ане почему-то хочется рассмеяться. Потому что сейчас все это кажется таким глупым и странным, хотя на самом деле имеет для нее такое большое значение, но еще глупее и страннее рассказывать об этом Велигду, которому, вообще-то, не должно быть никакого дела. И она уже даже боится думать о том, как воспринимается ее рассказ со стороны. Но делать нечего.

– Грубо говоря, Шейн был очень популярным парнем, за которым бегали толпы девчонок. В том числе и я. Он выбрал меня. И я была безумно счастлива, за что, собственно, должна была благодарить его чуть ли не каждый день. Именно так он и преподносил себя, показывая всем своим видом, что он снизошел до меня, и уже только за это я должна говорить ему спасибо. Разумеется, с моим мнением не очень считались, на меня кричали, об меня вытирали ноги, я как малолетняя дурочка… Хотя нет, будучи малолетней дурочкой, я бегала за ним, вымаливала прощение после каждой ссоры, жила только им и нашими встречами. Ну и в конце концов, что ожидаемо, он меня бросил, когда ему все это надоело. Сначала я искала причину в себе, страдала, потом собирала себя буквально по кусочкам, стараясь внушить себе, что не во мне было дело. То есть я имею в виду, что, конечно, я сама виновата, что вот так глупо влюбилась, повелась и позволила себя как тряпку использовать, но Шейн почти всегда старался внушить мне, что это я до него не дотягиваю, что проблемы нужно искать именно во мне. Со временем, конечно, я поняла, что ублюдком он был порядочным, смогла перерасти эту болезненную зависимость, в которую превратилась моя влюбленность. Стала самой собой, долгое время ни с кем не встречалась, потом появился Блейн, у нас завязались отношения, но расстались мы друзьями и все такое… И, честно говоря, я давно уже забыла о Шейне, просто выкинула его из головы… До вчерашнего дня.

На этом моменте Ана прерывается. Вздыхает, потому что картины прошлого вновь возникают в голове, а то ужасное состояние, когда она сгибалась пополам от переполнявшей боли, когда громко рыдала после очередной ссоры, зная, что он не напишет сам, веря, что все проблемы именно в ней, когда он почти полностью растоптал ее самооценку… И сколько труда и времени она потратила, чтобы все восстановить. И искренне верила, что справилась. До вчерашнего дня.

– Стоило ему появиться, мы немного пообщались, и меня в конце концов накрыло. Я не понимаю, что со мной, – устало протирает глаза Ана, – я честно думала, что избавилась от всего этого. Но стоило мне только его увидеть, и… Все это началось снова. Я была уверена, что все чувства к нему прошли, но выходит, я ошибалась.

– Манипулятор. Вам не повезло столкнуться с обыкновенным, необычайно хорошим манипулятором, – Ана во все глаза смотрит на Велигда, который говорит спокойно и абсолютно серьезно, – чувства тут совершенно не причем. Просто вы проделали над собой большую работу, но это состояние все равно живет внутри вас, вы его боитесь, что совершенно естественно. А Шейн все отлично чувствовал. Таким людям доставляет удовольствие раз за разом причинять моральную боль кому-то еще. Просто они живут этим. И при этом они отлично знают, на что надо надавить или как себя повести, чтобы вас накрыло такое состояние. Он отлично знает, что вы ощущали рядом с ним, и он просто вам хорошо об этом напомнил. Как это бывает… Брошенный где надо взгляд, подходящие интонации, пара-тройка фраз с хорошо подобранными словами. И все, вы трясетесь в истерике, а он наслаждается тем, что довел вас, причем со стороны выглядит так, словно он здесь совершенно не причем. Но это не значит, что в вас проснулись прежние чувства, Анастейша, – Ана замирает, когда Велигд произносит ее имя, – они давно уже умерли. Но вы помните то состояние, оно все еще не оставило вас, и этот человек просто выдернул его из вашего сознания.

– А почему вы так уверены в том, что это не чувства вернулись? – у феи голова кругом ходит от того, что Велигд не окинул ее скептическим взглядом, не усмехнулся презрительно, а вполне себе выслушал и даже объяснил, что к чему.

– А вы просто прислушайтесь к собственным ощущениям. Можете мне не отвечать, а вот себе все-таки признайтесь честно. Вы хотите прямо сейчас помчаться к нему? Вас к нему тянет? Вы желаете его видеть? Вы скучаете по нему даже несмотря на то, что он причинил вам столько боли? Он вызывает в вас какое-то желание? Просто подумайте.

Ана на некоторое время замолкает. За это время Велигд ничего не произносит, терпеливо ожидая, к каким выводам придет фея музыки. Наконец Ана кивает, будто соглашаясь с чем-то, и произносит:

– Вы правы. Ничего такого у меня нет. Я помню только то состояние, как мне было плохо, больно после нашего расставания, во время наших отношений, но и только. Просто мне сейчас обидно за ту прошлую себя, что ей пришлось все это пережить. Вы правы. Но как вы поняли про манипуляции и все такое? – вдруг уставляется она на профессора Велигда. – То есть вы просто все так подробно объяснили.

– Я сталкивался с подобными манипуляторами и знаю, что это такое. Скажем так, у меня была примерно похожая ситуация, – нехотя отликается он.

Ана с удивлением смотрит на Велигда, забывая даже дышать. Дело принимало неожиданный оборот, и она совершенно не ожидала, что выяснятся такие подробности.

– Ничего себе, – выдает она, – и… Это вами пытались, да? И как вы со всем этим справились?

– Я сказал, похожая, а не такая же, – сухо прерывает ее Велигд. – Примерно похожая. Просто я знаю, что это за люди и что от них можно ожидать. Вам просто не повезло.

После чего он замолкает. Ана ничего не добавляет, понимая, что есть темы, которые лучше не затрагивать, тем более что все-таки это такой человек, как профессор Велигд. Тот факт, что они переспали, еще ничего не значит, вообще, если быть честным, все это очень странно. И Ане проще отбросить все мысли об этом и общаться с Велигдом, как будто ничего не было, хотя это странно делать, когда она практически лежит на нем голой. Между ними повисает очень длинная пауза, которую никто из них не решается прервать.

Наконец Велигду надоедать играть в молчанку.

– Вы не хотите есть? – интересуется он, от чего у Аны глаза на лоб лезут. – Все-таки время уже обеденное.

– Прямо здесь? – на всякий случай уточняет она.

– Вопреки всеобщему мнению учителя тоже едят в своих комнатах, – замечает Велигд.

Ана ничего не отвечает. Ситуация вообще в целом получается какая-то неловкая, потому что вот вроде бы они проснулись, поговорили, вернее, сначала снова потрахались, а потом уже поговорили, и теперь-то что? По сути ей здесь уже вроде как делать нечего, но уйти вот так, ничего не сказав, тоже странно. А если не уходить, то что тогда делать? И хочет ли Велигд ее выставить? Может, ему просто не позволяет это сделать внутренняя тактичность. А может, он и не хочет, но тогда… В общем, голова идет кругом, Велигд словно бы улавливает настроение Аны и, вздохнув, произносит:

– Если вы никуда не торопитесь и сами этого хотите, можете остаться. Я совершенно не против вашей компании.

Ана даже не спрашивает, как он догадался, что ее мучает, но уточняет не всякий случай:

– А я вам не помешаю?

– Нет, – качает головой Велигд, – вот как вы мне можете помешать?

– Ну мало ли, может, у вас какие-то дела, – пожимает плечами фея, на что Велигд лишь как-то неоднозначно хмыкает.

– Знаете, после того, что вчера было, не думаю, что меня кто-то выдернет в срочном порядке. Сейчас все еще отсыпаются.

Ана соглашается с такой логикой и наколдовывает себе шорты и футболку, потому что решает, что все-таки и дальше ходить голой будет несколько странно, ну а надевать платье, в котором она была вчера, будет как-то глупо. Причесываясь призванной магическим образом расческой перед таким же зеркалом, она краем глаза наблюдает за тем, как Велигд стягивает свои черные вьющиеся волосы в низкий хвост, с помощью нехитрых заклинаний доводя все это до идеального состояния. Осознав, что ей довелось увидеть необычайно редкое явление – Велигд с распущенными волосами, Ана тихонько хмыкает. Вообще все это очень странно и как-то очень и очень непривычно, но все это происходит. Пока Велигд облачается в брюки и светлую рубашку, у которой закатывает рукава, Ана тянется к своему телефону, на котором остается еще немного зарядки, и удивленно присвистывает: два часа дня. Сколько же они проспали… Но неудивительно. Затем она, скрестив ноги, наблюдает, как Велигд призывает прямо из воздуха тосты и пару чашек с кофе.

– Это весьма удобная система, разработанная для учителей. Соединяется с кухней Алфеи, активируется специальными заклинаниями, – поясняет он, ловя вопросительный взгляд Аны.

– Это неплохо вы тут устроились. У нас хрен такое было, – честно признается она.

– Должна же у нас быть хоть какая-то компенсация, – не без удовольствия поясняет Велигд, и Ана даже не уточняет, за что. – Вы еще что-то хотите?

– Честно сказать, нет, – у Аны кусок в горло особо не лезет, хотя желудок и начинает тревожно отзываться на мысли о легком перекусе.

Едят они прямо на кровати, причем профессор Велигд еще и умудряется каким-то заклинанием обеспечить весьма интересную штуку, чтобы чашки, если их ставить прямо на постель, не падали. Ана с интересом наблюдает за его манипулициями, и Велигд качает головой.

– Только не говорите, что вы так не умеете, – взгляд Аны говорит красноречивее любых слов, – и чему вы вообще учились в этой школе? Ладно. Инниат аше. Может, пригодится, – расщедривается на объяснение заклинания Велигд, и Ана действительно старается запомнить. Так, на всякий случай. Все-таки штука действительно полезная. – Приятного аппетита.

Дальше они едят в полнейшей тишине, достаточно быстро все поглощая. В конце концов Велигд заставляет все исчезнуть туда же, откуда оно и появилось, после чего задумчиво смотрит на Ану и, наконец не выдерживая, произносит:

– Анастейша, вам может показаться странным мой вопрос… Но вам хотя бы понравилось?

Ана ошарашенно смотрит на Велигда, чуть не открыв рот.

– Вы же сейчас шутите? – на всякий случай уточняет она, но встречается с его серьезным взглядом и пораженно качает головой. – Дракон, да это же было охрененно! И весьма неожиданно, знаете ли. Ну то есть… Я и правда не ожидала, что вы, ну… Так, – уклончиво говорит Ана, потому что, пожалуй, впервые за все это время они пришли к такой теме.

– Да, понимаю, – соглашается он.

– Просто мы думали, что вы, ну… Только о работе думаете, – Ана в который раз удивляется, почему с профессором Велигдом ее тянет на подобные вольности и откровения. Но если уж идти, то до конца. – Ну если и занимаетесь этим, то…

– Весьма посредственно, – заканчивает за нее Велигд, – но ваши ожидания не оправдались.

– И это было очень приятно, – заверяет его Ана. И раз уж Велигд вообще затронул подобную тему, то фея музыки решает воспользоваться этим и невозмутимо интересуется. – Я же могу задать аналогичный вопрос? Ну, понравилось ли вам, – тушуется она.

– Вы меня просто спасли, – честно признается Велигд, устало потирая виски, – у меня всегда это происходит именно так.

– Всегда? – у Аны глаза на лоб лезут, когда она вспоминает, что именно имеет в виду профессор Велигд под “так” и что он испытал на ней этой ночью.

– Всегда, – соглашается Велигд, – но к сожалению, знаете ли, такой секс любят далеко не все.

– У меня подобное было в первый раз, – откровением на откровение отвечает Ана, от чего Велигд внимательно уставляется на нее, – но мне понравилось. Весьма.

– Но я все же обязан спросить, как вы себя чувствуете. У вас… Болит что-нибудь? – похоже, все это дается ему нелегко, но профессор старается изо всех сил. – Просто исходя из своего опыта…

– Да нет, – прислушиваясь к собственным ощущениям, выносит вердикт Ана, – скорее я чувствую себя очень затраханной. Хотя это, может, с непривычки. У меня очень давно никого не было. Ну, после того как я с Блейном рассталась.

– Три месяца. Думаю, вы понимаете, в каком я находился состоянии, – произносит Велигд, и фея понимающе кивает, потому что знает по себе, что такое недотрах. А уж у профессора с его запросами и предпочтениями… Похоже, ситуация была не очень хорошей. – Потому я и говорю, что вы меня спасли. Хотя я и не рассчитывал применять такие радикальные меры, чтобы вас успокоить.

– Простите, что сорвалась на вас вчера, – вот тут-то Ане и становится по-настоящему стыдно. В конце концов профессор Велигд не виноват, что попался ей под руку в такой неподходящий момент, – я честно не…

– Ничего, – машет рукой Велигд, как бы говоря, что проехали и забыли, – может, это даже и к лучшему. Вам все равно надо было куда-то это вылить. К тому же, мне не впервой успокаивать ваши истерики.

Вот тут щеки у Аны просто пылают огнем. Потому что она прекрасно понимает, что имеет в виду Велигд: сразу вспоминается, как она выскочила в коридор на том награждении, как ее трясло от этого лицемерия, показухи и фальши, как ее случайно обнаружил в таком состоянии профессор Велигд, как он пытался до нее достучаться, а она не слышала, находясь будто бы в каком-то тумане. Драко-о-он.

– Вы помните…

– Да, помню. И, к слову, вы меня тогда настойчиво уверяли, что я не понимаю. Но это не так. Мне тоже не нравилось то, во что все это превратили, но выбора-то особого не было, согласитесь? – замечает Велигд. – Нужно было просто переждать все это и забыть. Но во мне все это тоже не вызывало восторга.

– Просто я бы ни за что и никогда, – передергивается Ана, вспоминая тот танец на Весах, – это было ужасное чувство. Ненавижу геройствовать. Это просто не мое.

– И все же вы полезли спасать Винкс и остальных, – напоминает Велигд.

– Там, кажется, было другое, – бормочет фея музыки. – Просто… Я даже не знаю, как это и объяснить. Тут даже не то чтобы сработало “кто, если не мы”. И я не скажу, что мы побежали, потому что Винкс были нам очень близкими друзьями или мы мечтали их спасти, нет… Это все очень странно. И все же, наверное, мы и правда понимали, что вытаскивать их надо именно нам, – пожимает плечами она. – Не знаю.

– У вас троих… Вернее, шестерых вообще была на удивление хорошая сплоченность. Вы все-таки заметно отличались от всех клубов, которые хоть и кричали о нерушимой дружбе, на деле представляли собой лишь подражание Винкс, – задумчиво говорит профессор, и Ана с интересом слушает его слова. – Вы никого не пытались копировать, и в этом, пожалуй, был ваш плюс.

– Кстати, – вдруг смелеет Ана. – А можно вопрос? Хотя вы, наверное, уже не помните, но тогда, когда нас награждали, перед тем, как пришел Ривен, вы что-то говорили, но…

– Я хотел предложить телепортировать вас в Алфею, вас уж слишком трясло, – огорошивает ее Велигд. – У меня вообще не очень хорошо получается успокаивать учениц, которые заходятся в слезах или истерике, а до вас вообще не получалось достучаться. Но Ривен очень вовремя появился… А могу я спросить, вы с ним друзья, насколько я понимаю?

– Не знаю, – отвечает фея, – просто на первом курсе я почему-то решила помочь их отношениям с Музой, предложила Риву сыграть и спеть для нее песню, занималась с ним этим, таскалась, ну в итоге мы вполне неплохо начали общаться, правда, после этого пересекались значительно реже, в прошлом году так вообще всего несколько раз, один из них это был октябрьский день, когда мы… – Ана замолкает, глядя на то, как профессор Велигд вдруг понимающе усмехается.

– Я помню. А кто хоть был инициатором?

– Лисса. Она предложила, а мы согласились.

– Лисса? – недоверчиво переспрашивает Велигд. – Никогда бы не подумал. Хотя… И вы, конечно же, согласились.

– Да, хотя я и понимаю, что это было глупо – сбегать с ваших уроков и с самообороны Гризельды…

– Зато какой адреналин, – не соглашается профессор. – Анастейша, оно хоть того стоило?

– Стоило, – фея музыки улыбается, вспоминая, как они гуляли вместе с Ривом и остальными, как же это было здорово, – Рокси тогда впервые узнала, что в Магиксе есть метро.

– Что не помешало вам потеряться в нем на Солярии, – понимающе произносит Велигд.

– Но это же была не наша планета! – протестует Ана. – Вот вы еще скажите, что быстро в нем соориентировались.

– Да, скажу.

– А вы правда хотели нас отчислить? Ну, за то, что мы так прогуляли? – любопытствует она.

– Нет. Хотя мог устроить вам большие проблемы. И даже хотел. Но мне было интересно, как вы себя поведете. Просто вот так открыто сбегать… Это то ли надо иметь большую глупость, то ли большую смелость. На удивление, вы даже не стали возмущаться.

– А должны были? – недоверчиво переспрашивает Ана.

– На вашем месте многие бы именно возмущались, – просвещает ее Велигд.

Фея музыки с трудом верит в такую информацию, ей требуется полминуты, чтобы все это обдумать. Велигд с каждым новым словом раскрывал все больше секретов, что и радовало, и удивляло одновременно.

– Но нам правда стало стыдно, что ли. Ну, только когда мы к вам пришли. Но зато мы потом больше никогда так нигде не прогуливали. Ну, я имею в виду, так жестко. Даже в универе.

– Продолжайте, Анастейша, вы меня прямо обнадеживаете. Скоро я даже начну верить, что в нынешних студентах еще не все потеряно, – произносит Велигд, и Ана расслабляется окончательно.

Дальше разговор течет как-то проще, потому что они возвращаются к уже отработанной схеме: Ана нападает – Велигд парирует. Причем фею музыки время от времени всегда интересовало, почему профессор позволял ей произносить подобные реплики в свой адрес. Или дело было в том, что только она рисковала собой, в то время как остальные не решились бы на подобное. В любом случае сама Ана никогда не считала, что как-то по-особому общается с Велигдом, но Рокси, Кристалл и некоторые другие ученицы не раз говорили ей, что фея музыки смелее и отчаяннее всех остальных в этом плане, а потому профессор Велигд демонстрирует свой то ли особенный юмор, то ли странную прямолинейность именно на ней. А еще, может быть, роль играло то, что в самом начале друг от друга они явно были не в восторге и только много позже перешли к своеобразным доброжелательным отношениям, иногда все же продолжая искоса друг на друга поглядывать.

В любом случае, оказалось, что говорить с профессором Велигдом вот так, с глазу на глаз, можно и очень даже возможно, в любом случае, никакого стеснения Ана не испытывает, наоборот, ее даже преследует странное такое спокойствие и такое даже приятное чувство – когда ты сидишь напротив своего бывшего учителя и засыпаешь его десятками вопросов, непременно получая на них ответы. Тем более, то, что произошло между ними этой ночью, позволило установить некий незримый контакт, в любом случае сейчас Велигд общался куда охотнее и непринужденнее, чем раньше, в школе. Кажется, что между ними сломалась какая-то грань, хотя еще и не совсем до конца, но уже настолько, что Ана без стеснения могла спросить его о той или иной ситуации, а Велигд – ответить, как все было на самом деле.

За всем этим оба теряют счет времени, и Ана приходит в себя лишь тогда, когда на телефоне выскакивает уведомление от какого-то приложения. Она блокирует экран и зацепляется взглядом за время. Семь часов. Вот же черт… Велигд улавливает ее настроение.

– Вам пора? – понимает он. – Я могу телепортировать вас, чтобы было быстрее.

– Хорошо, но… – Ана прикусывает язык. Потому что и дальше откладывать самый главный разговор, который оба оттягивали как могли, было уже нельзя. – А… Я не то чтобы очень на этом настаиваю, но, просто… Вот то, что между нами сегодня произошло, нам с этим что делать? – интересуется фея. – Просто, как бы, согласитесь, не обсудить это…

– Было бы глупо, да, – кивает Велигд, сидя напротив Аны и задумчиво смотря в одну точку. – Ну, думаю, вы понимаете, что я не набрасываюсь на каждую ученицу в коридоре.

– А я, соответственно, не трахаюсь с каждым преподом, – соглашается фея.

Повисает пауза, которая с каждой секундой становится все более… Невыносимой. Наконец Велигд вздыхает и произносит, видимо, пытаясь подобрать правильные слова.

– Анастейша, вы, наверное, не понимаете, как я к вам отношусь… Хотя, да, это логично, что вы не понимаете.

– Знаете, вот если честно, про природомагию вы гораздо живее и увереннее шпарите, – скептически замечает Ана.

– У вас тоже обычно язык гораздо лучше подвешен, – в таком же тоне откликается Велигд.

Оба замолкают. Но в то же время понимают, что оттягивать неизбежное, особенно сейчас – довольно глупо, поэтому Велигд, чуть проморгавшись, продолжает:

– Хорошо, попробую объяснить. Если опять же быть честным, то в самом начале вы меня раздражали. Очень сильно, – признается он. – Но я стараюсь не переносить личное отношение на учебный процесс, поэтому приходилось сдерживаться.

– Да, вы всех ненавидели одинаково, – бодро соглашается Ана, – это было взаимно.

– Не без этого, – кивает Велигд, не заостряя на этом внимания, – но после того, как вы трое просто удивительным образом начали все больше со мной пересекаться… Так, хорошо, я вам открою еще один секрет. У вас есть сексуальные фантазии?

Ана вздрагивает от неожиданности этого вопроса.

– Ну… Даже не знаю, – произносит она.

– В общем, у меня они заключаются в том, что мне хочется отодрать кого-то из своих учениц. Нет, я желаю этого не двадцать четыре часа в сутки и далеко не каждый день, но периодически оно имеет место быть, – произнося все это, Велигд остается настолько невозмутимым, что Ане даже удается позавидовать его выдержке. Хотела бы она рассуждать обо всем этом с таким же выражением лица. – Где-то с марта вы тоже оказались в числе тех, с кем мне хотелось бы заняться сексом.

– Вы меня хотели? – у Аны глаза лезут на лоб.

– А вас смущает, что вас могут хотеть? По-моему, это как-то странно, да, впрочем, неважно, – продолжает профессор, пока Ана осматривает его очень скептическим взглядом. – Да, если говорить прямо, я хотел вас. Точнее, не только вас, но и многих других. А потом уже только вас. А в конце года… – тут он делает паузу, и фея музыки понимает, что сейчас последует что-то серьезное, от чего ее начинает едва заметно трясти, потому что, черт… Прямо как тогда в коридоре, когда она кричала на него, и в какой-то момент с удивлением, злостью и даже восторгом поняла, что его губы впились в ее, прямо как в тот день, когда они впервые встретились после того долгого времени, пока они с Рокси шли к кабинету Фарагонду, прямо как… – Скажем так, я начал осознавать, что не только хочу вас. И с тех пор у меня к вам есть определенные чувства. Даже не знаю, как это будет лучше сформулировать, но скажу так: вы мне нравитесь, Анастейша.

И вот такое простое признание звучит громче всяких красивых слов о любви и прочем высоком чувстве, у Аны оно словно вызывает внутри сильный шторм, и на несколько секунд мир начинает странно звенеть.

– Я… – она понимает, что теперь настала и ее очередь открываться, но к собственному стыду не может нормально связать два слова, потому что краска заливает лицо, руки сжимаются в кулаки, а тело деревенеет, будто его чем-то сковывает, и Ана не может пошевелиться. – Ну, в общем, просто после того, как мы с Блейном расстались, это началось уже в универе, и я… Ну то есть это было очень странно, я сначала не поверила, потом с ужасом поняла, осознала, приняла, никому не говорила, потому что это такое, знаете, и смех, и грех, ну и вот как-то… То есть вы мне, я от вас…

– Я понял, – кивает Велигд, как бы облегчая участь феи музыки. – Просто я это вижу, – добавляет он более мягко, видя, что Ана заметно тушуется. – Если вам сложно, то можете не говорить, я понимаю. Правда.

– Спасибо, – почти беззвучно откликается Ана. Потому что она правда ему благодарна. Профессор Велигд просто чуть улыбается ей в ответ. И этот момент почему-то не хочется нарушать никакими словами. Но потом Ана снова приходит в себя, складывает два и два и уставляется на Велигда во все глаза.

– Ну, вот мы и пришли к тому, что у нас вроде как имеется некая взаимность, – подводит итог она, чувствуя себя очень странно, глупо и в то же время нормально, даже правильно, – и что мы будем делать дальше?