Текст книги "Поступление (СИ)"

Автор книги: Макар Ютин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

К тому же, оставалось еще одно обстоятельство, которое стоило выделить. Я вспомнил все те глупые надписи, которые малевал на стенах школы в приступе ненависти к миру. Четкая, емкая каллиграфия, идеально подходящая под выбранный момент и нужный посыл. Я точно не умел такого ни в свою первую жизнь (что понятно), ни после вселения в Кодзуки Кано (а вот это уже звоночек!).

Такое беспричинное улучшение ненужного и не развиваемого навыка довольно сильно меня напрягло, так что стал вспоминать похожие моменты. И, что характерно, без труда нашел другие примеры такой деятельности.

Моя готовка улучшилась. Причем явно и беспричинно. До появления Цуру в доме я вообще не особо заморачивался и готовил редко. А если готовил – то блюда получались сносными, но и только. А вот плов, который хомячил Харада Рю, оказался куда вкуснее, чем обычно. Да и готовить его мне тогда было легче: тоньше чувствовалась температура, слегка улучшилось чувство времени и "чутье повара", когда знаешь, в какой момент лучше положить ингредиенты.

"Нет, ну не может же знаменитая аура журавля…" – Подумал я, но вдруг вспомнил свой успех изучения навыка каппы и от сердца отлегло. Тот же ритуал шел со скрипом, я буквально чувствовал, как горят магические каналы. У каппы же все шло куда приятнее и легче, хотя мне казалось, что сам ритуал в плане развития духовного тела почти ничего мне не дал.

Значит все дело в приобретенном рейбуцу.

Именно с помощью него я улучшал свои навыки, причем незаметно даже для себя самого. Словно мои действия направляют и правят, как кривые линии в фотошопе. К тому же во мне появилась тяга к систематизации и каталогизации, ранее мне не особо свойственная. Я даже свои исторические исследования подбивал с помощью простого списка, хотя это было очень неудобно. Сейчас же я бы сначала разделил все по категориям, проставил теги и группировал бы последовательно, а не все в одну кучу.

Еще одно изменение, напрямую связанное с обретением гримуара.

Вывод отсюда следует неприятный до дрожи: любой медиатор напрямую влияет на личность человека. Довольно жутко, если вдуматься. Но также можно сказать, что персона владельца УЖЕ повлияла на выбор рейбуцу. То есть человек просто консервирует свою личность и линию поведения, утрирует черты характера под влиянием духовных вещей. И ладно, если человек успеет прожить хотя бы лет шестнадцать-семнадцать до получения рейбуцу, чтобы личность успела хоть как-то развиться. А если медиатор привязать лет в десять… Понятно, почему магов считают эксцентричными и откуда у них такие проблемы с психикой. Дела-а-а.

Впрочем, особой рефлексии по этому поводу я не испытывал. Ну меняет и меняет. Меня личность Кано изменила куда сильнее. Важно лишь понимать эти изменения и направлять их в нужную сторону. Или хотя бы брать в расчет. Остальное – разговоры в пользу бедных.

– Эх, судя по всему, у меня не осталось иного выбора. Только "накопление" полностью соответствует всей этой лабуде с личностью, медиатором, развитием и прочей дацзыбао…

"Так, стоп. Если мой принцип – "накопление", а стихия – вода… Это, что я гомеопат что ли? Через медиатор создаю сахар и стригу за это бабки? Да ну нахрен!" – Я хмыкнул, представив себя самым эффективным целителем Японии. Эффективным по принципу себестоимость – конечная цена, разумеется. Но потом просто отбросил всякие глупости. В конце-концов, сейчас решается моя судьба, и именно "накопление" подходит больше всего.

"Да будет так"! – Я на секунду прикрыл глаза, после чего провел пальцем по нужной мне строке. Чернила под моей рукой поплыли, размазались, словно от пролитой воды, а затем медленно впитались внутрь книги.

Гримуар вырвался у меня из рук, повис посреди комнаты. Черный том открылся, начал бешено шелестеть страницами, а у меня в голове стало пусто-пусто, словно я смог поймать ту секунду, когда человек проваливается в глубокий сон.

Я моргнул, и все снова вернулось на круги своя. Просторная светлая кухня, шершавая текстура столешницы под рукой, морозный воздух из открытого окна, лучи заходящего солнца, проникающие на сетчатку глаза. Я словно заново переживал все привычные ощущения человеческого тела.

А потом к ним начали добавляться новые, совершенно незнакомые мне чувства. Теперь я в полной мере смог ощутить свой рейбуцу. Видел духовные нити, что шли от центра моего эфирного тела к знаку стихий, вытравленному на обложке книги. Физически почувствовал, как меняется структура гримуара, как вписываются на новую страницу два корневых навыка.

Глава 10

Любите ближнихъ человѣки,

Щастливы будите во вѣки.

Херасковъ

– Кодзуки-сама, у вас получилось! – В комнату вихрем влетела взволнованная Цуру. Все время моего духовного поиска она сидела в комнате. Тихо, словно мышь под метлой. Видимо, боялась помешать мне лишним звуком или случайно отвлечь своим видом.

Я лишь покачал головой на такую чуткость своего вассала. Да, вассала – теперь я мог четко видеть пульсирующий огонь Клятвы, что окружал духовный центр девушки. К слову, ее эфирное тело несколько отличалось от моего.

Однороднее аура, меньше коротких сосудов-манатрансферов, странные сгустки магической энергии у костей, уплотнения в районе лопаток. А также более толстые магические каналы, что медленно сужались от центра к краям, выходили за пределы тела. Вместе они представляли собой сложную, многоступенчатую структуру. Под определенным углом зрения в ней даже угадывались зигзаги перьев вокруг внешнего контура, стилизованный силуэт крыльев и салатовый с золотыми вкраплениями аурный круг напротив затылка. Такие же, но послабее и темно-зеленого цвета располагались под лопатками.

– А-но… – Нерешительно подала голос птица-оборотень, а я вдруг понял, что уже пять минут сижу и беззастенчиво на нее пялюсь.

– Прости, – Коротко сказал я, а потом спросил без перехода, – Цуру… Ты что, можешь выпустить крылья в человеческой форме?

На лицо моего вассала наползло крайне забавное выражение. Словно я застал ее за чем-то привычным для нее, но очень неприличным и смущающим.

– Э-эт-то…А-но, Кодзуки-сама… – Она вздохнула и уже более спокойным, но все еще хмурым и даже взвинченным тоном спросила, – Как вы догадались?

– По твоему эфирному телу, – Непонимание в глазах. Гм, значит здесь такой термин не применяется. Ладно, – Я имел в виду расположение магических каналов, ауру и все остальное, что относится к духовной части твоего организма. В чем вообще проблема твоих крыльев?

– Кодзуки-сама, вы что, стали видеть с-сквозь кожу?! – Она неосознанно прижала руки к груди, словно прикрываясь от моего взгляда и отступила на шаг.

– Нет, – Мой раздраженный ответ ее немного успокоил и я продолжил, – Харада говорил, я смогу видеть ауры, а не только ощущать Присутствие. Но тебя я вижу как свой рейбуцу – в подробностях. Скорее всего, дело в вассальной клятве. Ее я тоже могу наблюдать, – Неожиданная, но верная догадка прямо посреди разговора.

– И не думай, что я забыл свой вопрос про крылья, – Шутливый хмык, – Расслабься, я не буду ничего требовать. Не хочешь ходить с ними – не ходи. Просто объясни причину.

– Потому что вы будете считать эту скрытную Цуру уродливой, – Тихо ответила она.

– Уродливой? – Недоуменно переспросил я.

– Папа говорил мне: "люди не любят тех, кто от них отличается". А у вас нет крыльев. И вы не можете превращаться в журавля. И лечить тоже… Почему вы смеетесь, Кодзуки-сама?!

Неуверенность быстро сменилась возмущением, когда я просто плюхнулся обратно на стул и жизнерадостно заржал.

– Твой отец был прав, в какой-то степени. Но ты, как обычно, поняла все слишком буквально, мой наивный вассал.

– Что вы имеете в виду? – Осторожно спросила она.

– Он говорил про людей в целом. И фундаментальные отличия. К слову, это работает и для нас самих. Работник будет ненавидеть работодателя, если тот постоянно будет подчеркивать имущественную или социальную разницу перед ним. Люди одной национальности в момент упадка страны или бедственного положения склонны обвинять в своих несчастьях иностранцев, инородцев, просто иные социальные группы. Сколько в этом правды уже другое дело.

С другой стороны, та же самая непохожесть может вызвать симпатию или интерес. Как говорится, девки в соседней деревне всегда красивее местных. Так уж повелось. Две стороны одной медали, и тут уж ничего не попишешь.

– Эта недалекая Цуру окончательно запуталась. Так разница это хорошо или плохо? – Спросила она с таким наивным недоумением, что я лишь чудом удержал себя от закатывания глаз.

– По-разному, Цуру, по-разному. Когда как, в общем. С незнакомым человеком – скорее минус, а со знакомым или даже близкими – может наоборот стать плюсом. Но не всегда… А, ксо, еще больше тебя запутал. Ну не люблю я объяснять прописные истины! – Моя рука сама по себе потянулась к волосам, чтобы хорошенько их взъерошить, но я унял раздражение, – Короче, для меня хорошо, а для остальных – плохо! Поняла?

– Хай! – Радостно ответило мне это невинное дитя. Когда ж ты повзрослеешь, журавль? Наш жестокий мир не даст тебе шанс просто потому, что ты не готова в нем выживать.

Я скривился от неприятных мыслей, но их быстро прервал подозрительный шорох одежды. Я поднял взгляд и успел заметить, как девушка напротив снимает через голову свой домашний свитер.

Мелькнули в воздухе индиговые пряди волос, из-под хлопковой ткани показался плоский животик и закрытый, консервативный бюстгальтер.

– Что ты делаешь? – Самым нейтральным тоном, который у меня был, осведомился я, стараясь не пожирать взглядом внезапно оголившуюся Цуру.

– Ко-Кодзуки-сама спрашивал про крылья. Этой бесстыдной Цуру сложно распускать их под одеждой, поэтому…

– А, я понял, не продолжай, – Мне стало любопытно. Все же одно дело журавль – просто белая курица с длинной шеей и мерзкими воплями, а другое – девушка с крыльями за спиной, – Главное, чтобы у тебя шея не стала как у твоего птичьего прототипа, а ничем другим ты меня не удивишь.

Птица-оборотень только вздохнула на этот мой пассаж, убрала волосы на грудь, повернулась спиной, после чего… Распахнула два птичьих крыла. Вот так внезапно и непонятно откуда. Еще долю секунды назад у Цуру были вполне обычные, хоть и очень привлекательные лопатки, а сейчас под ними раскинулось два примерно метровых крыла.

Выглядело это дело… Неоднозначно. Помнится, во всяких аниме мне очень нравились подобные необычные персонажи. С крыльями, рогами, вертикальными зрачками и другим фансервисом. Здесь же перья на бархатной девичьей коже смотрелись пусть не отталкивающе, но все еще чужеродно. Эффект зловещей долины?

Я подошел ближе и осторожно прикоснулся к основанию крыльев. Рассмотреть, как они конкретно крепятся к телу не представлялось возможным: если раздвинуть пальцами перья у корней, то покажется пух, сквозь который не видно ничего толком. Я провел пальцем по мягким перьям в ложбинке между двух крыльев, осторожно погладил пушок у основания сначала на одном, потом на другом крыле.

А что, прикольно. Эдакая релаксация. Как будто кошку гладишь или сову. Вот только последние совсем не даются, заразы, а здесь сколько хочешь…

Я осекся, вдруг поняв, что дыхание птицы-оборотня стало совсем уж хриплым и напряженным. Первой мыслью было: "Черт, неужели я повредил ей что-то?!".

– Цуру, с тобой все нормально? – Обеспокоенно спросил я девушку, осторожно взял за плечи и развернул лицом к себе.

– Все в порядке, – Каким-то дерганым, тихим голосом подтвердила Цуру, избегая при этом смотреть мне в глаза. Да и ее странная поза, словно она вот-вот лишится сил, как барышня века эдак восемнадцатого, навлекла меня на подозрения…

– Тебе что, наоборот, было приятно?

Она пискнула, дернулась из рук, подняла на меня смущенный, просящий, но при этом затуманенный неясным желанием взгляд. От этого я еще крепче прижал ее к себе, ощущая своим телом ее упругую грудь. Правая рука сомкнулась у нее на талии, а левая еще раз провела дорожку между крыльями.

Девушка в моих объятиях задышала так часто, словно ей не хватало воздуха, уткнулась в меня своими руками, вот только сил оттолкнуть своего господина у нее уже не осталось.

Я смотрел в ее большие янтарные глаза и видел свое отражение, видел как трепещут крылья ее тонкого носика, как кривятся губы, как она эротично покусывает их, пытаясь сдержать рвущийся наружу стон. Я приблизил лицо к таким густым, восхитительно пахнущим волосам, вдохнул их запах, затем опустился ниже. Потянулся к ее пухлым, зовущим губам, но девушка тут же закрыла мне рот своей изящной ладошкой.

– Кодзуки-сама… Нельзя! Вы обеща-а-али! – В конце фразы она сорвалась на стон, когда я начал разминать нижнюю часть ее крыла указательным и большим пальцем. Нестерпимо хотелось поцеловать ее, но ладошка все еще лежала на моем рте, выступая последним бастионом защиты.

Я слегка отклонил голову в сторону, потом поймал губами точеное запястье и поцеловал его прямо в едва заметный рисунок вен.

"Ками милосердные, что я делаю? Соблазняю собственного вассала, которая полностью зависит от меня, из-за банального спермотоксикоза?" – Возникла в голове такая глупая, такая несвоевременная мысль.

– Кодзуки-сама… – Не то прошептала, не то простонала девушка и все же сумела слегка меня оттолкнуть. А потом ее ноги просто подкосились, от неожиданности я ее отпустил и тут же подхватил ее снова за талию. Теперь я все еще держал девушку в своих объятиях, но теперь уже сзади, а маховые перья птицы-оборотня щекотали мои скулы и шею.

Я крепко прижал ее к себе, Цуру больше не пыталась разорвать дистанцию. Только хрипло дышала, словно после пробежки, и поджимала колени, будто пытаясь устоять на ногах. На какие-то несколько секунд она и вовсе просто повисла на мне безвольной куклой. Только ее судорожные вдохи, да подергивания ног показывали, что она жива и в сознании.

"Хватит! Приди уже в себя! Посмотри, до чего ты довел несчастную птицу!" – Снова тот же голос. Но в моей голове прояснилось достаточно, чтобы я мог принимать хоть какое-то волевое усилие.

Поэтому между вариантом 1 (поцеловать Цуру между крыльев, а затем снять с нее лифчик зубами) и вариантом 2 (посадить вассала на стульчик, а самому ограничить эмоции по крайней мере на следующий час) я предпочел именно последний. Хотя не сказал бы, что такой выбор дался мне легко.

– Убери крылья, Цуру, – Все еще слегка хрипловатым голосом попросил я и усадил девушку за стол. Не стал дожидаться ее кивка, вместо этого поднял с пола маечку и свитер, протянул ей и отвернулся, чтобы она без лишнего смущения смогла одеться. Хотя после наших "обнимашек" это такие мелочи… Но ей надо дать ощутить хоть какую-то почву под ногами.

– Спасибо, – Глухим голосом поблагодарила она, а я ощутил едкий, разъедающий мою совесть стыд.

"Ну что, показал себя героем-любовником? Попрактиковался над невинной девушкой? Которая тебе отказать не может, потому что ей ФИЗИЧЕСКИ идти некуда! Пикапер засратый. Теперь понятно, почему она не доставала крылья. Конечно, перед таким-то извращенцем".

"Нет, ну последнее явно не так", – Так же мысленно возмутился я, пока мое тело без участия сознания ставило чайник на плиту и искало по кухонным полкам остатки листового чая.

"То есть с остальным возражений нет? Ну еще бы!"

"Ты утрируешь", – Неуверенно подумал я.

"Значит, для тебя ситуация выглядит нормально и все прошло по обоюдному согласию? А принуждения обстоятельств с твоей стороны не было?"

"Все-все, молчу. Блин, лучше бы я думал, что теперь сказать и как извиниться, а не играл в Раскольникова и Порфирия Петровича", – Вздох вырвался из моей груди помимо воли, и заставил вздрогнуть сидящую рядом девушку.

– Кодзуки-сама… – Несмело подала она голос.

– Подожди, Цуру, – Устало сказал я, – Для начала… Позволь мне извиниться.

Я подошел и… опустился на одно колено. Пока птица-оборотень недоуменно моргала, я слегка склонил голову, а затем сказал самым виноватым тоном, на который был способен:

– Прости меня. Я был неправ, что подтолкнул тебя показать свои крылья, не подумал о подводных камнях. Не принял во внимание разницу в нашей физиоло… расовые отличия. Виноват, что не переспросил, что поддался страсти, что игнорировал твои желания и твое положение… Как я могу искупить свою вину?

Хотел еще поцеловать руку, как светской леди, но в свете недавних домогательств… Нет, лучше не стоит.

– В-встаньте пожалуйста, Кодзуки-сама! Вы не должны опускаться на колено перед этой недостойной Цуру, – Девушка буквально вскочила со стула и с какой-то совсем не женской силой подняла меня на ноги. А потом сама согнулась в поясном поклоне.

– Эта невежественная Цуру сама должна извиняться. Мама говорила, что мужчины это волки… Ой, то есть нужно быть сдержанной и целомудренной, а вы не виноваты, что эта развратная Цуру сама толкнула вас на… на… на действия, и Кодзуки-сама в своем праве, а я вассал, даже не человек – хэнгэйокай, то что вы не убили уже…

– Все, прекращай давай, – Я оборвал ее сумбурные рассуждения. Чем дольше она пыталась объяснить свои мысли, тем хуже у нее получалось. Договорилась до какого-то самоуничижительного расизма, сексизма и в итоге все свела к убийствам.

Как ни странно, я понял, что девушка имела в виду. Типичный японский менталитет, где жена это бессловесная тень мужа, наложился на японские же сословные представления, где вассал – это бессловесная тень господина. Я утрирую, разумеется, но суть та же самая.

Сюда надо добавить сверхконсервативное воспитание в духе "Спасли жизнь? Служи, пока не отплатишь тем же!" и "Скромность – главная женская добродетель". Весь этот средневековый коктейль благополучно варился в голове моего прекрасного вассала. Все бы ничего, вот только в произошедшем инциденте все эти директивы наложились друг на друга, поэтому даже не важно, чувствовала ли что-то ко мне девушка или же нет.

Проблема в отказе, который с одной стороны не может быть дан. А с другой – не может не быть дан. На лицо классическая системная ошибка. Эх, не закончила бы она как Кухулин, с такими-то пересекающимися множествами моральных установок.

"Ирония здесь в том, что ее БУКВАЛЬНО воспитывали дикие звери в лесу. Даже если называть это в более цивилизованном ключе: Журавлиный Клин в скрытой долине".

– Ох, горе ты луковое, – Я улыбнулся и погладил ее по шелковистым локонам, теперь уже безо всякого сексуального подтекста, – Мне кажется, тебе стоит проще смотреть на жизнь. По крайней мере, попытаться пересмотреть некоторые правила.

– Что вы имеете в виду, господин? – Робко спросила она. Приступ смелости уже прошел, так что теперь девушка смотрела в пол и не знала, куда деть руки.

– Давай более четко обозначим твои права и обязанности. Первое, – Не дал я ей вставить слово, тут же принявшись излагать свою мысль, – Выдели свое личное пространство. Неважно, вассал ты или нет, но я не могу посягать на твою частную жизнь. Ты вольна сама выбирать, кого любить, с кем встречаться, в каких Богов верить, какую еду предпочитать и так далее.

– Но в нашем Клине именно старейшины выбирают девушке мужа, а если их нет, то обязанность переходит…

– Ты больше не в Клине, Цуру, – Мягко возразил я, – Это тяжело, понимаю, но мир людей гораздо более, м-м-м, добр? Мягок? Слово: "либерален" ты не поймешь, но… Люди куда большие индивидуалисты. Поэтому здесь, по большей части, именно девушка решает свою судьбу. С посильным участием родственников, разумеется, но решение принимает она сама. Как и ты теперь.

– Но как же моя клятва? – Растерянно спросила меня птица-оборотень. От обрушенных на нее откровений она даже смущаться перестала, лишь неверяще качала головой да мяла ткань свитера своими пальцами.

– Не стоит путать туризм с эмиграцией. Как мой вассал ты обязана лечить меня, помогать словом и делом, печься о моем благе как о своем. Но и я, в свою очередь, взял за тебя ответственность. К сожалению, мир людей несет в себе смертельную угрозу для таких как ты, так что жизненно важные решения мне придется принимать единолично. А ты должна верить мне и следовать им. Однако рабом тебя это не делает, – Закончил я свой спич.

– Мне… Мне надо подумать, Кодзуки-сама, – Нерешительно сказала птица-оборотень. Я раздраженно поджал губы, но отвечать не стал. Только отрывисто кивнул. Пускай. Сложно вдруг выйти из сословного общества, где за тебя решают как ходить как поворачиваться, а потом без перехода стать современным гражданином. Но я верю в нее. В конце-концов, покорные, бессловесные куклы не стали бы сбегать с теплого, насиженного места в поисках приключений.

– Хорошо. В следующий раз можешь отвесить мне пощечину или вовсе отказаться от чего-то сомнительного. Я ведь тоже могу не знать какие-то правила и обычаи твоей стаи.

– Нашего Клина… Педантично поправила меня девушка, а потом до нее дошло, – В следующий раз?!

– Ха-ха-ха, – Я искренне засмеялся над тем коктейлем эмоций, что отразились на ее лице, – Ну мало ли. Мы ведь живем вместе, поэтому неловкие сцены еще могут возникнуть в будущем. Как тот забег Харады голым по квартире. Ты вряд ли видела, но точно слышала его вопли.

– Он бегал голым?! – Нет, сегодня я как-то слишком разошелся. Цинично ломаю бедному оборотню картину мира, в которой господин – убеленный сединами мудрец, маги чинно и с достоинством ходят по гостям и так далее.

– Просто знай: я не стану принуждать тебя ни к чему постыдному, – Побыстрее закончил свою мысль.

– Я запомню, – Устало выдохнула птица-оборотень, – Кажется, Кодзуки-сама пора завести себе жену, – Недовольно пробубнила она себе под нос, чем снова вызвала у меня приступ здорового смеха.

– Просто говори мне все, в чем сомневаешься. Я не против объяснить. Потом еще можно подумать, как тебя чаще отпускать на прогулку. А то такими темпами ты совсем закиснешь в четырех стенах.

– Это очень хорошая идея, – С энтузиазмом закивала головой журавль, – А почему потом?

– Потому что сейчас я очень хочу спать, – Ответил я. Накал эмоций схлынул, теперь мне не хотелось ничего, кроме крепкого здорового сна. Можно и просто сна, я не против.

– Эта мудрая Цуру предупреждала вас, что не спать ночь после тяжелого боя – плохо. А вы еще рейбуцу к себе привязали!

– Ага. Надо, кстати, еще глянуть, что там за два новых навыка… – Я окончательно потерял нить беседы, на что девушка лишь покачала головой и осторожно, почти пугливо взяла меня за руку. Но потом взялась крепче, подняла со стула, на котором я уже начал дремать, осторожно довела до кровати, да еще и одеялом сверху прикрыла.

– Спокойной ночи, – Сказал, проваливаясь в темный омут. Ответа Цуру я уже не услышал.