Текст книги "Четыре царства"

Автор книги: М. Левуш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)

Известно, что Создатель представил Себя в Творении многими именами. То, что Он един и является источником единства мира, выражено именем "Ашем". Та же фундаментальная идея сформулирована стихом Пятикнижия, провозглашаемым евреем вечером и утром: "Слушай, Израиль, Ашем Б-г наш, Ашем один". С другой стороны, известно, что из всех имен Всевышнего именно "Ашем" несет в себе наибольшую кедушу. Проникновению единого начала в материальный мир сопутствует приток кедуши из верхнего мира. Тогда духовный центр, обладающий способностью в определенном смысле объединять весь мир, есть место средоточия кедуши.

Талмуд богат парадоксальными высказываниями. Вот одно из них: "Не существует человека, кроме еврея". Это утверждение, выглядящее столь шовинистически, логически неоправданно и вызывает справедливый вопрос: с кем сравниваются другие люди? Неужели с животными?? Не может быть, ведь у не евреев есть нешама, высшая душа... Разобраться в том, что стоит за словами Талмуда, помогут числа.

В иврите числовое значение слова "животное" равно пятидесяти двум, а числовое значение слова "человек" – сорока пяти. Разница между ними описывается числом 7=5245, которое, как известно, есть характеристика олам азэ мира, в котором мы живем. В отличие от олам аба – мира, целиком подчиненного высшей духовности, кедуше, олам азэ – мир, где правит закон материальный. Человеку, конечно же, свойственно животное начало. Но числа (527=45) показывают, что ослабление власти материальных сил дает ему возможность называться действительно "человеком". В этом ключ к пониманию парадокса "не существует человека, кроме еврея". Именно Ам Исраэль стоит в центре творения. В силу этого он и является проводником кедуши, поступающей туда, где так сильно животное начало, – в мир нижний. В этом смысле еврей, воспринимающий кедушу, имеет право на имя "человек".

Теперь мы можем лучше понять, почему в видении Даниэля четырем царствам – царствам других народов – соответствуют образы зверей, пятому же – образ человека. В конце времен власть над миром будет отобрана у других народов и отдана Ам Исраэль. Время Машиаха и есть пятое царство. Отличительная черта пятого царства – невиданное дотоле присутствие кедуши в мире, – такое, что, как учат хахамим, лица людей начнут излучать свет. Аналог этого феномена описан в Пятикнижии: "И было, когда сходил Моше с горы Синай, и обе скрижали откровения в руке Моше при сошествии его с горы, то Моше не знал, что стало лучами сиять его лицо от разговора Его с ним" (Шмот 34:30). Когда Моше поднялся на гору Синай для получения Торы, материальность его отошла на второй план, и, вследствие этого, его не беспокоили ни голод, ни жажда, ибо сказано: "И пробыл он там, у Ашема сорок дней и сорок ночей: хлеба не ел и воды не пил..." (Шмот 34:28). Место отступившей материальности заняла кедуша. Отсюда и свет нешамы, излучаемый лицом. Ослабление же материального начала (как показывает соотношение 527=45) позволяет человекообразному называться действительно человеком, и потому в видении Даниэля символом пятого царства – эпохи беспрепятственного проникновения кедуши в мир – стал человек.

* * *

Анализ понятия духовного центра системы привел нас к формулировке его двух основных характеристик. Первая из них – оторванность от материальности, и вторая – способность объединять другие объекты. Следствием этих двух свойств явилась связь между духовным центром и кедушей верхнего мира. Теперь мы подготовлены к тому, чтобы с новой точки зрения рассмотреть противостояние третьего царства – царства греков – и Ам Исраэль – народа, про который сказано: "Будьте же Мне святы, ибо свят Я, Гсподь, и Я выделил вас из народов, чтобы быть моими". (Словом "свят" переводится на русский термин "кедуша".)

Каждый предмет или явление имеют внутреннюю суть и внешнюю форму. Духовная идея, выражающая внутреннюю суть, находя свое конкретное воплощение и приобретая форму, становится частью видимого мира. Многообразие заложенных в творение идей определяет многообразие самого творения. Иврит обладает уникальной особенностью: слова этого языка не просто обозначают предметы, но отражают их скрытые свойства. Первый человек не только говорил на иврите, но и владел тайной языка, и в этом нет ничего неожиданного, так как он был создан по "образу и подобию" Самого Творца. А что значит "по подобию"? Раши отвечает: мог понимать мир. И вот тому подтверждение: "И образовал Г-сподь Б-г из земли всех животных полевых и всех птиц небесных, и привел к человеку, чтобы видеть, как он назовет их. И как назовет человек всякое живое существо, так и имя его" (Берешит 2:19). Имя соответствовало внутренней сути именно этого животного. Сила разума первого человека позволила ему понять скрытое и соотнести увиденное с единственно подходящим словом в иврите. Так возникли имена живых существ.

В видении Даниэля зверем, символизирующим третье царство, был леопард. Почему выбор пал именно на это животное? В Мишне сказано: "Будь силен, как леопард, легок, как орел, быстр, как олень, и могуч, как лев, исполняя волю своего небесного Отца" (Авот 5:23). Черты, присущие животным, зверям, птицам, обнаруживаются и в людях. Вопрос лишь в том, как эти свойства в них проявляются: делают ли они их похожими на животных или, наоборот, приподнимают их над миром, приближая тем самым к Создателю. Таким образом, понимание истинной природы той силы, что заключена в каждом конкретном существе, перерастает из простого интереса исследователя к творению в важный ориентир для человека в деле его жизни – в его служении Творцу.

Рассмотрим внимательно приведенную выше мишну (Авот 5:23). Между леопардом и львом существует определенное родство, определяющее их принадлежность одному семейству. В то же время они разнятся внешним обликом, повадками, что, конечно же, не случайность, но отражение принципиального отличия внутренней природы одного от природы другого. Каждый из них имеет свою, присущую именно ему материальную душу. И так как слова мишны слова иврита, они отражают то, что имеет место в реальном мире. Мы видим, что у самих зверей есть и сходство, и различие. То же будет прослеживаться и в языке. Леопарда мишна описывает словом аз (сильный), льва же – словом гибор (могучий). Оба слова обозначают силу, и в этом их схожесть. Но то, что составлены они из разных букв, указывает, что природа этих двух сил принципиально различна. Гибор – сила богатыря, всепобеждающая мощь. Потому льва и называют царем зверей. И по той же причине в видении Даниэля лев был символом царства Бавэл, суть которого – власть над другими. За силой же, описываемой словом аз, стоит дерзость, стремление противопоставить себя любому, сразиться с каждым. Человека, у которого эта сила проступает на лице (азут паним), называют наглым.

* * *

Теперь нам предстоит убедиться, что отличительная черта леопарда – наглость – действительно отражает суть противостояния третьего царства и Ам Исраэль. Согласно мидрашу, первое указание на существование четырех царств можно обнаружить в самом начале Пятикнижия. Звучит парадоксально, но греческое владычество описано словом "тьма": "Земля же была пуста и хаотична, и тьма над бездною" (Берешит 1:2). Про пятое царство – время Машиаха – сказано: "да будет свет" (Берешит 1:3). Таким образом, противостояние леопарда и человека определено как борьба тьмы со светом. Этому нас учит Пятикнижие. Как увязать это с расцветом греческой науки, культуры, философии? И почему выступление греков есть свидетельство их наглости? Попробуем разобраться.

В материальном мире свет занимает особое положение. В отличие от предметов, нас окружающих, у него нет формы, веса, запаха, его нельзя воспринять на слух. Более того, свет сам по себе не ловится глазом. Мы видим лишь предметы, им освещенные. Поэтому, если задаться целью найти в земном мире наиболее адекватный образ мира нематериального, то лучшего символа, чем свет, нам не подобрать. Подтверждение этой идеи приходит из Пятикнижия: "и отделил Б-г свет от тьмы" (Берешит 1:4). Согласно Талмуду, свет первого дня творения – это не тот свет, источником которого являются солнце и звезды, но тот, что ожидает праведников в будущем. Если учесть, что основное отличие мира грядущего состоит в том, что он нематериален и относится к нашему земному миру, как нешама (душа) к гуф (телу), то отсюда следует, что и свет будущего нематериален. Другая вещь, которая диаметрально противоположна материальности, – кедуша. И тогда степень проникновения света будущего в наш настоящий мир определяет уровень окружающей нас кедуши. Кедуша лишена формы, веса, запаха, ее нельзя воспринять на слух, зафиксировать глазом, и с этой точки зрения она, безусловно, сравнима со светом, идущим от солнца. Получается, что испытание, выпавшее на долю народа во времена третьего царства, не ограничивалось защитой еврейской мысли от натиска идей эллинистической культуры. Необходимо было отстоять присущую Ам Исраэль кедушу. Это и есть борьба света с тьмою, о которой говорит Пятикнижие. Тогда свойственная леопарду дерзость – это попытка превзойти народ, обладающий кедушей, то есть стоящий на более высоком духовном уровне. Животное вступило в соперничество с человеком. И это – наглость.

В свете сказанного, мы можем лучше понять одно из самых трагических событий, постигших наш народ в девятый день месяца ава (Девятое ава – день разрушения Первого и Второго Храмов). В этот день возвратились после сорокадневного "высматривания" Кенаанской земли лидеры вышедшего из Египта поколения. Вот как они охарактеризовали увиденное: "Но силен (аз) народ, живущий на земле той, и города укрепленные, весьма большие. Также детей Анака (великанов) мы видели там" (Бемидбар 13:28). Для обозначения силы в иврите существует несколько слов, каждое из которых выражает определенный оттенок этого понятия. Почему же здесь выбор пал на слово аз! Намерение "соглядатаев" – людей дрогнувших, не выдержавших испытания, – очевидно. В стремлении передать народу поселившийся в их собственных сердцах страх они выбрали для описания силы жителей земли Кенаанской именно слово аз, тем самым говоря: не думайте, что десять казней египетских, или наше спасение от преследования фараона, или победа в войне с Амалеком остановят тех людей. Сила народа той земли – это сила леопарда, ему свойственна наглость, и его ничто не смутит: ни наше духовное превосходство, ни помощь сверху, на которую мы можем рассчитывать. И слово аз наиболее точно отражает эту идею.

* * *

Мир можно исследовать по-разному. Один из способов – движение от частного к общему, а именно: изучаются отдельные детали, которые на определенном этапе связываются между собой, так что постепенно вырисовывается общая картина. Недостаток такого способа в том, что, не будучи знакомым с истинной, как правило, скрытой причиной явления, а имея дело лишь с конкретным проявлением, человек не в состоянии увидеть суть происходящего. Вследствие этого, воссозданная им общая картина будет страдать тем же недостатком – не будет достаточно глубокой. Другой – диаметрально противоположный – способ постижения мира основан на изучении общих законов Творения. Владея ими, человек получает возможность видеть конкретные проявления другими глазами. В этом случае от исследователя не ускользает суть происходящего, что, безусловно, придает его знанию вес, а складывающейся картине – характер истинно глубокого обобщения. Более того, понимание внутренней сути позволяет увидеть те аспекты происходящего, которые, как правило, остаются незамеченными.

Выше мы обсудили такие понятия, как духовный центр системы, его связь с кедушей верхнего мира, рассмотрели противостояние царства греков и Ам Исраэль как противоборство тьмы и света, как борьбу природы животной с кедушей человека. Теперь мы проанализируем ряд конкретных событий и дадим им оценку, исходя из выдвинутых общих идей.

Может показаться странным, почему греки не запретили евреям изучать Тору. Если их цель состояла в том, чтобы навязать нам свою культуру и философию, такой шаг был бы вполне логичным. Что могли бы противопоставить эллинизму лишенные Торы евреи? Печальный опыт советской действительности продемонстрировал, насколько легко ценности русской культуры входили в души евреев, реально формируя их внутренний мир. Оторванность

от учения Торы породила духовный вакуум, для еврейской природы непереносимый и требующий заполнения. Тем не менее греки не пошли столь естественным путем, и это соответствует их складу. Леопард, как мы отмечали, стремится не к господству над слабым, но к состязанию с равным или даже превосходящим по силе противником.

Итак, на изучение Торы вето наложено не было, запрет был наложен на некоторые другие мицвы: нельзя было праздновать Шабат, Рош ходеш (новомесячие), делать обрезание. Возникает вопрос: почему выбор пал именно на эти законы и не коснулся многих других? По-видимому, в этих мицвах заложено нечто такое, с чем греки не имели никакого шанса справиться, и лишь устранение этих заповедей позволило бы им надеяться на победу в духовном сражении.

Степень проникновения кедуши в мир зависит, в частности, от силы ее источника, заключенного в самом Творце. Отсюда вытекает, что уровень кедуши есть порождение Его воли, которой подчинен весь план Творения. Заглянем на "четвертую страницу" этого плана: "И сказал Б-г: да будут светила в небосводе, чтобы отделять день от ночи, они будут знамениями и для времен, и для дней и годов". Раши поясняет, о каких "временах" говорит Пятикнижие: речь идет о еврейских праздниках. Оказывается, что в момент зарождения мира желание Творца состояло в том, чтобы в будущем появились особые дни, чье отличие от остальных дней года состоит, в частности, в том, что меняется поток спускающейся в нижний мир кедуши. Еврейские праздники не сводятся к воспоминаниям о выходе из Египта или о даровании Торы у горы Синай. Их смысл иной: определенные, приходящие из верхних миров духовные силы, действие которых в свое время привело к освобождению из египетского рабства или подняло народ до уровня, когда он смог воспринять духовное учение, – силы эти вновь, пусть не в той мере, но проникают в наш нижний мир, уводя его из состояния обычного к состоянию будущего, характеристика которого – абсолютное господство кедуши над материальностью. Это и есть особенность еврейских праздников – нам предоставляется возможность дышать кедушей.

Поразительно, что это не плод воображения, но питающая душу реальность, которая дает человеку возможность не просто вспоминать, но действительно приобщаться к событиям давнего времени.

Каждый праздник приходится на определенный день какого-то месяца: Йом Кипур – на десятый день месяца тишрей, Шавуот – на шестой день месяца сивана и т.д. Начало любого праздника, следовательно, требует отсчета необходимого количества дней от начала соответствующего месяца. Известно, что во времена существования Храма Рош Ходеш определялся не по календарю, но устанавливался Санхедрином на основании показаний двух свидетелей, видевших появление новой луны. Если по какой-либо причине данная процедура не выполнялась, то вообще не считалось, что новый месяц наступил. Что сделали греки? Запретили исполнять эту заповедь и тем самым лишили евреев возможности иметь Рош Ходеш. Истинное же их намерение состояло в том, чтобы лишить народ его праздников, наступление которых, согласно еврейскому закону, поставлено в зависимость от наступления соответствующего месяца. Не начался месяц – потерян праздник. Лишение евреев кедуши этих дней – вот цель запрета. Так реализовывалась общая идея противостояния тьмы и света, лежащая в основе испытания, связанного с третьим царством.

Нетрудно догадаться, почему грекам пришлось не по душе соблюдение нашим народом Шабата. Хахамим говорят, что Шабат есть отблеск олам аба, в силу чего кедуша этого дня превосходит кедушу других еврейских праздников. Поскольку Шабат – седьмой день недели – никоим образом не связан с наступлением нового месяца, греки вынуждены были запретить соблюдение Шабата отдельным декретом.

Однако и этих двух запретов оказалось недостаточно. Понадобился третий, направленный против брит милы. Рош Ходеш и Шабат связаны с концепцией времени и, в этом смысле, лежат вне человека. Обрезание же непосредственно затрагивает его тело. Проникновение кедуши в мир определяется силой излучающего ее источника, однако не менее существенную роль играет второй фактор, а именно – способность получателя воспринимать кедушу. Напрашивается параллель с процессом обучения, в котором также важны обе стороны – учитель и ученик. Передача знания от первого ко второму, безусловно, будет зависеть и от возраста ученика, и от степени его подготовки, и от уровня его интеллекта. В запрещении мицвы обрезания выразилось стремление греков ограничить восприимчивость евреев к кедуше, спускающейся к ним из верхнего мира.

Непонятно, каким образом обрезание, совершаемое на теле человека, может влиять на его нешаму – приемник кедуши! Эту зависимость открывает нам Пятикнижие. В момент получения Авраамом заповеди обрезания было сказано: "Ходи передо Мною и будь непорочным" (Берешит 17:1). Раши поясняет: непорочный – не будет в тебе мума. Термин мум употребляется обычно по отношению к животному, которое из-за какого-то физического изъяна не может быть использовано для жертвоприношения. Отсюда мы видим, что наличие мума в теле и проникновение в него кедуши несовместимы. Поэтому, с точки зрения Торы, необрезанный – это существо, имеющее мум и неспособное по этой причине воспринимать кедушу должным образом.

Пятикнижие продолжает: "...и пал Аврам на лицо свое..." Не впервые являлся Творец Аврааму, и комментаторы объясняют, что каждый раз тот не мог стоять перед Создателем. Почему же Тора говорит об этом важном обстоятельстве именно в связи с брит милой, но не раньше? Ответ мы находим в объяснении Раши: "И пал Аврам на лицо свое... от страха перед Шехиной, потому что пока не был обрезан, не было у него силы стоять (перед Творцом)". "Падение на лицо" символизирует, в каком-то смысле, несоответствие человека событию, но после брит милы ситуация меняется – теперь он уже способен воспринимать мощный поток идущей на него кедуши.

Пророк Ехезкель сообщает открывшееся ему: "Так сказал Г-сподь Б-г: каждый чужеземец, необрезанный сердцем и необрезанный плотью, не войдет в Храм Мой..." Мы видим, что обрезание – не просто операция на теле. Пренебрегший этой мицвой имеет как бы нарост на сердце, который таинственным образом мог бы быть уничтожен, если бы был срезан кусок кожи с другого органа. Без брит милы сердце оказывается закрытым для восприятия кедуши. Поэтому и сказано: "необрезанный сердцем... не войдет в Храм Мой", т. е. в место сосредоточения кедуши.

Интересно, что перестановка букв в слове ערל (необрезанный) дает слово רעל (яд). Язык указывает, что игнорирование брит милы равносильно принятию яда, который разъедает душу человека и неминуемо приводит к нарушению его контакта с кедушей верхнего мира. Более того, слово רעל может быть разбито на два: רע, что означает "зло", и букву ל, символизирующую לב (сердце). Оказывается, духовный яд, отравляющий необрезанного, – это зло, проникшее в сердце. Поразительный диагноз!

Итак, мы убедились, что все три декрета – отмена начала месяца, Шабата и брит милы – преследовали одну цель: лишить народ его избранности, проявляющейся в его связи с кедушей верхнего мира. Греки не препятствовали изучению Торы, но, лишая евреев причитающегося им света, подрывали основы постижения Торы, низводя ее до уровня светских наук. И вот тогда у леопарда появлялся шанс победить.

Рассмотренные нами идеи о центральном месте евреев, об их связи с кедушей позволяют рассмотреть известные всем события того времени под иным углом. В период первого царства Невухаднецар сжег Храм. Римляне, с которых началось четвертое царство, пошли по его стопам. Греки же поступили иначе: они не разрушили Храм, но осквернили его, поместив туда идола. Поклонение идолу диаметрально противоположно служению Творцу. Сохранив здание, греки наполнили его тумой (нечистотой). Та же судьба постигла и масло, предназначавшееся для служения в Храме. Ценность масла как продукта питания осталась той же, но греки лишили его кедуши, тем самым сведя к нулю его духовную ценность. Слово шемен – масло – состоит из тех же букв, что и корень слова нешама – высшая душа. Мы понимаем, почему именно масло не давало грекам покоя: ведь нешама – это как раз то, что соединяет человека с кедушей.

Главное помещение Храма называлось эйхаль (היכל). Оно являлось духовным центром Храма, местом концентрации кедуши. Числовое значение слова היכל равно 65, а слова יון (Греция) – 66. Числа указывают, что леопард стремится превозмочь именно кедушу человека, являющегося духовным центром, чье назначение в мире сравнимо с назначением эйхаля в Храме.

Буква י в слове היכל лишена огласовки, и, если мы ее удалим, оставшиеся буквы образуют слово הכל, звучащее точно так же – эйхаль. Мы видим, что י не обнаруживается при прочтении. Этот факт можно интерпретировать еледующим образом: описываемое этим словом место содержит в себе нечто скрытое, не поддающееся чувственному (в данном случае, слуховому) восприятию, причем суть этого скрытого, по-видимому, связана с буквой י.

Числовое значение י равно 10, а в иудаизме это число связывается с понятием абсолютного совершенства. Мидраш говорит, например, что Грядущий мир, где материальное полностью подчинено духовному, был построен Создателем с помощью этой буквы. Не станем вдаваться в объяснение этого мидраша, воспользуемся только выводом из него: за י стоит идея мира, где нет места изъяну. Любая буква имеет определенный контур, по которому можно двигаться. י же представляет собой просто точку. В этом смысле в י заложена идея неизменности, отражающая истинное существование Творца, которое лишено какоголибо движения или изменения. И это тоже свидетельствует о связи י с кедушей верхнего мира.

Сказанное объясняет установленную хахамим связь между этой буквой и специальной частью эйхаля, называемой Кодеш кадошим (Святая святых), где хранился Ковчег с помещенными туда скрижалями и свитком Торы. Помещение это являлось местом максимальной концентрации кедуши Храма. Это и есть то скрытое, о котором шла речь выше. Человек не имел возможности вступать в непосредственный контакт с кедушей того места, следствием чего явился закон: никому из людей не было позволено входить в Кодеш кадошим. Исключение составлял только первосвященник, совершавший службу в Йом Кипур. Интересно, что если "вывести" букву י из ее скрытого состояния и еделать доступной, то в числах это будет выглядеть так: היכל 10= י,65=, тогда 75=65+10= י + היכל. Число это соответствует слову כהן – священник. Отсюда мы видим, что первосвященник, в силу своего особого положения, был тем человеком, который мог соприкоснуться с недоступной для остальных кедушей этого места.

Идея скрытой, недоступной кедуши связана не только с Храмом. Она лежит в основе самого творения, являясь гарантией его устойчивости. В мире было, есть и будет место, недосягаемое для сил зла. Проявлением этого закона явилось то, что греки не смогли осуществить задуманное до конца: остался сосуд со священным маслом, которого не коснулась их рука.

* * *

Подытожим сказанное. Испытание, связанное с третьим царством, явилось, по сути своей, проверкой прочности еврейского мировоззрения. В тот момент отстаивались идеи высокого учения, определявшие жизнь народа на протяжении сотен лет. Греки стремились внедрить в сознание евреев эллинскую концепцию мира, что, в случае успеха, неминуемо привело бы к изменению лица народа. Они пытались не лишить нас жизни, но склонить к иной – такой, которая основана лишь на человеческом понимании мира.

Разуму, в отличие от тела или материальной души, присуща способность замечать общее в разрозненных предметах, устанавливать причинно-следственную связь явлений. Благодаря этому, частное поднимается до уровня включенности в общий закон функционирования мира. И даже материальному носителю разума, мозгу, свойственна эта черта – способность объединять все остальные элементы человеческого тела. Проявляется это, в частности, в том, что, как известно, активность любого органа затрагивает определенную область мозга.

Второе свойство разума – его относительная свобода. Органы чувств не позволяют находящемуся, скажем, в Москве видеть или слышать то, что происходит в Нью-Йорке, но для мысли расстояние – не преграда. Ограничения, накладываемые материей на чувства, не затрагивают, в каком-то смысле, разум. Более того, мысль может довести человека не только до Нью-Йорка, но и приблизить к объектам вообще нематериальным, таким, например, как ангелы или бесы. Силою разума человеку позволено прикоснуться к проявлениям Самого Творца.

Отмеченные два свойства (способность объединять разобщенное и относительная оторванность от материального) являются, как мы выяснили раньше, главными атрибутами духовного центра любой системы. И тогда сам собой напрашивается вывод, что место, занимаемое разумом в природе, подобно месту Ам Исраэль в творении. Следующий шаг в этом сравнении ведет нас от понятия духовного центра системы к его связи с кедушей верхнего мира. Единственная часть человека, способная улавливать кедушу, это его нешама – верхняя душа. Ее активное проявление определяет способность разума человека проникать за пределы материального, сообщая ему истинное знание о мире высоком, пропитанном идущей от Создателя кедушей. Мы видим, что и по этому параметру особое место разума в человеке сравнимо с особым местом евреев среди других народов.

И теперь мы понимаем, что атака на разум Ам Исраэль являлась, по существу, попыткой лишить народ его центрального места в творении. То, что выделяет эту центральную точку, – истинная духовность, кедуша. Отсюда и способ лишить нас силы стоять в центре – попытка разорвать нашу связь с кедушей, спускающейся из мира верхнего. Из этих общих фундаментальных идей выросли конкретные события Хануки. Мы знаем, чем завершилось противоборство леопарда и человека, тьмы и света: прошли годы, наполненные событиями значительными или менее значительными. Целая вечность отделяет нас от того времени. Человечество продолжает свое движение из начальной точки в конечную, но и сегодня центральное место по прежнему принадлежит Ам Исраэль.

А где эллинизм? Куда подевалось былое могущество греков? Тот народ спустился до уровня прочих народов, населяющих землю.

Человек – подобие Творца

(Третье царство)

Изучающий Талмуд и мидраши нередко наталкивается на высказывания вызывающе непонятные. Парадоксальность формы заставляет читателя остановиться и задуматься над тем, что же хахамим имели в виду, облекая мысль в такие, мягко говоря, странные слова. Тора требует от нас активной работы разума, и утверждение-загадка это одно из средств сбить мысль с ее привычно размеренного ритма.

Сейчас мы попробуем рассмотреть одно из утверждений такого типа. Оно касается третьего царства, когда, как известно, эллинизм противостоял учению Торы. По мере исследования вопроса перед нами откроются глубокие идеи, объясняющие суть столкновения греков и евреев, и в результате события того времени предстанут в новом и неожиданном свете.

В предыдущей главе говорилось, что Пятикнижие отождествляет царство греков с тьмой. Существует мидраш, поясняющий такое сопоставление: "Греки затемнили глаза евреев своими постановлениями и сказали: напишите на роге быка, что нет у вас доли в Б-ге Израиля". Первая часть мидраша была подробно рассмотрена, когда мы выясняли причины, которые побудили греков издать три указа, запрещавших соблюдение Шабата, освящение нового месяца и выполнение обрезания. Но как понимать распоряжение "напишите на роге быка, что нет у вас доли в Б-ге Израиля"? Кто должен писать? Какое отношение это имеет к "затемнению глаз"? При чем тут, в конце концов, бык? Почему, скажем, не на коже осла? А не лучше бы – для простоты – на пергаменте? Ясно, что перед нами одно из парадоксальных высказываний, требующих расшифровки.

Начнем с пояснения, которое приводит Раши. По выходе из Египта народ совершил самый серьезный грех: "И снял весь народ серьги золотые, которые в ушах их, и принесли Аарону. И взял он (их) из рук их, и придал им форму, и сделал из этого тельца литого. И сказали они: вот божество твое, Израиль, которое вывело тебя из земли Египетской" (Шмот 32:3-4). Оказывается, есть связь между тем далеким событием и тем, что произошло много сотен лет спустя в период третьего царства. Человеку вряд ли придет в голову сопоставить случившееся в Хануку со случившимся в пустыне. На помощь приходит мидраш, открывающий внутреннюю зависимость двух столь отдаленных во времени эпизодов истории нашего народа. Однако указание на связь событий само по себе не может удовлетворить пытливого человека. Он пойдет дальше и, опираясь на намек мидраша, попробует добраться до сути происходившего. И тогда приведенное хахамим сравнение Хануки с созданием тельца станет простым и понятным.

* * *

Итак, попробуем разобраться. Начнем издалека. Известно, что язык Пятикнижия предельно экономен. В этом смысле Пятикнижие несравнимо ни с какой книгой, являющейся продуктом творчества человека. Один из стандартных методов исследования Пятикнижия состоит в следующем. Когда обнаруживается слово, без которого можно было бы обойтись, задается вопрос: в чем причина его появления? Присутствие такого слова в Пятикнижии не означает, как в светской литературе, попытку придать языку яркость и убедительность.

Появление "лишнего" слова в Торе противоестественно, и если уж оно там оказалось, то не иначе как с целью либо научить нас новому закону, либо познакомить с не встречавшийся ранее идеей. Что говорить о слове! Появление дополнительной буквы или, наоборот, ее нехватка не рассматриваются как грамматический ляпсус, но служат для выявления целой концепции, причем далеко не тривиальной. В то же время, существует несколько мест, где Пятикнижие отступает от правила "экономии" букв или слов. Один из примеров: описание того, как раб Авраама Элиэзер искал невесту сыну своего господина. История рассказывается весьма подробно, с целым рядом деталей, что, на самом деле, еще не удивительно, ибо каждая из них несет в себе важную информацию об ее участниках. Что действительно странно, так это почти дословное повторение всей истории, когда Элиэзер рассказывает о событиях дня семье Ривки.