Текст книги "Четыре царства"
Автор книги: М. Левуш
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)
Не случайно и то, что мицва цицит относится лишь к одежде, имеющей четыре конца. Вызвано это тем, что число четыре символизирует, как говорилось выше, четыре конца света, отражает идею удаления от центра. Каждое направление обособленно, что согласуется с концепцией обособленности предметов и явлений, а это и есть неотъемлемое свойство материального мира.
Во втором очерке было показано, что каждое из четырех царств олицетворяло определенную силу: царство Бавел – власть, Персия – материальное начало, Греция -י познание нижнего мира, а четвертое царство объединяло все три. Ясно, что каждая из этих сил имеет право на существование, причем именно в мире материальном. И это еще одно подтверждение внутренней связи числа четыре с материальностью.
Свойство темного – цепляться за материальность. Неудивительно, что все четыре идеи были использованы народами, являющимися проводниками злого начала, против Ам Исраэль. Однако тот же материальный мир может быть обращен в сторону света. Достигается это через аводу. Потому и место цицит, символизирующих концепцию служения в целом, – на одежде, имеющей четыре конца.
Интересно, что гематрия слова цицит равна шестисот. Число шесть, как мы знаем, соответствует идее полноты, совершенства, в частности, – полноты аводы как средства достижения совершенства. Сочетание чисел шесть и четыре, аводы и материальности, соответствует сути этой странной мицвы – ношения веревочек на концах одежды.
Рассмотренный пример демонстрирует, какая пропасть разделяет "новое" христианское учение, отказавшееся от выполнения мицв, и "ветхое" учение евреев, оставшихся верными полученной от Всевышнего у горы Синай Торе. Точка зрения, утверждающая, что главное в служении не обряд, а дух, в корне неверна. Так же, как свет свечи нуждается в пропитанном маслом фитиле, высшая духовность требует тела, "пропитанного" мицвами.
Ошибочно полагать, что христианский путь не приводит ни к каким результатам. Дело в том, что отсутствие мицв полностью меняет направление движения. И если это так, то, последовательно следуя "новому" пути, представители этой религии оказываются весьма далеки от того, чтобы приближаться к Б-гу в том смысле, как это понимают евреи. Тот факт, что христиане искренне считают свой путь истинным и действительно ведущим к Творцу, однозначно свидетельствует, что само представление о Всевышнем у них не такое, как у нас. Оказывается, что одни и те же понятия – служение, Б-г – наполнены разным смыслом. Служение, лишенное выполнения мицв и изучения Торы, с нашей точки зрения, – вовсе не служение. Напротив, это поклонение силе, враждебной воле Создателя. И тогда девиз христиан "Мы – евреи" есть лишь претензия на истинную аводу.
* * *
Может показаться, что заявление "Мы – евреи" не представляет серьезной опасности. Людям, в конце концов, свойственно ошибаться. Придет время, когда всем станет очевидно, который из народов действительно избран. Но не все так просто. Девиз христиан не так безобиден, как может показаться на первый взгляд. Идея, им выраженная, обладает колоссальной разрушительной силой, результат действия которой, как мы помним, был показан в сновидении Даниэля.
О чем говорит подмена аводы, основанной на выполнении мицв и устанавливающей реальную двустороннюю связь со Всевышним, служением силе, вступившей в конфликт с волей Создателя? Если отвергается истина и на смену ей приходит иная концепция, претендующая на приоритет в духовной сфере, то это уже не просто ошибка. Это ложь, целенаправленно расшатывающая мир изнутри.
Каждый обман в духовной сфере имеет свое собственное лицо. Попробуем разобраться в специфике лжи четвертого царства. Поможет нам в этом одна из "сказок" из трактата Авода зара. "Сказал Р. Иеуда со ссылкой на Шмуэля: есть один город в четвертом царстве. Раз в семьдесят лет берут полноценного человека и сажают на человека хромого. Одевают его в одежду Адама (первого человека), надевают на него скальп Р. Ишмаэля, надевают на шею цепь с драгоценными камнями. Улицу, по которой он едет, выстилают мрамором..." Нетрудно догадаться, да и Талмуд прямо указывает, о каких двух людях идет речь. В Пятикнижии описание борьбы Яакова с ангелом Эсава заканчивается следующими словами: "И нарек Яаков имя месту тому Пениэль, ибо ангела видел я лицом к лицу, а жизнь моя спасена. И засияло ему солнце, когда он проходил Пениэль, а он хромал на бедро свое" (Берешит 32:31-32).
Хромота – одна из характеристик ходьбы, перемещения из одной точки в другую. Говоря о ходьбе, Пятикнижие, как правило, не имеет в виду смену физического места, оно описывает духовный аспект происходящего. Вот несколько примеров. "И Яаков пошел путем своим, и встретили его ангелы Б-жии. И сказал Яаков, когда увидел их: это стан Б-жий..." (Берешит 32:2-3). Совсем другое сказано о Лаване: "...и пошел, и вернулся Лаван в место свое" (.Берешит 32:1). Пятикнижие учит, что двадцать лет, проведенные им в соседстве с праведником, не изменили его черной природы. В этом смысле он возвращается в "место свое". Другой пример: "И отпустил Моше тестя своего, и ушел он к себе, в страну свою" (Шмот 18:27). Здесь, хотя речь и идет о возвращении в свою страну, само слово "вернулся" не появляется, что совершенно меняет смысл происходящего. Раши комментирует: "Ушел он к себе, в страну свою, чтобы обратить в иудаизм членов своей семьи". И еще один пример. После рассказа о том, что фараон оказал Йосефу царские почести, сказано: "И пошел Иосеф по земле Египетской" (Берешит 41:46). Ясно, что нельзя понимать эту фразу буквально. Не о туристском же походе идет речь? Сфорно поясняет: "...вышел от фараона в статусе учителя, потому стал править всей землей Египетской". Перечисление подобных примеров можно продолжить, но вернемся к нашему случаю.
Комментируя эпизод единоборства Яакова с Эсавом, Мальбим говорит, что это была борьба Яакова с материальным началом в нем самом. Вот что он пишет: ""И остался Яаков один" – имеется в виду, что Яаков приготовил себя к (получению) пророчества, и это (получение пророчества) связано с отделением от материальности. (Ему потребовалось) оставить свою душу одну, наедине с приходящим сверху духовным светом. Душа Яакова осталась одна, освобожденная от человеческого, материального. Однако существует ецер ара, которому дана власть толкать человека на грех. (Поэтому Пятикнижие продолжает:) "...и боролся с ним человек", то есть сила тела, человеческое, а именно – силы материальные боролись с Яаковом и не хотели позволить ему сбросить с себя материальность и остаться одному, освободившись от человеческого в себе. (Вслед за этим сказано:) "...не смог (человек) одолеть его", потому что нефеш и нешама Яакова были сильны и превзошли материальное и человеческое в нем. (Пятикнижие продолжает:) "...и коснулся его бедра". Чтобы Яаков не освободился от своего гуфа полностью, но остался связанным с материальным, (коснулся) того места, где невозможно полностью устранить материальность, поскольку существует необходимость продолжения рода".
Из сказанного следует, что оружием, которое ангел Эсава использовал против Яакова, была материальная природа самого Яакова. И приведенный комментарий раскрывает суть его хромоты. Дело, конечно же, не только в физическом изъяне, да и под ходьбой подразумевается не просто перемещение из одного места в другое. С точки зрения естественной, хромота – это фактор, осложняющий ходьбу. С точки зрения духовной, как учит нас здесь Тора, причина несовершенства движения евреев – тяга к материальному.
Описывая противостояние Эсава и Яакова, Пятикнижие использует слово "боролся", корень которого имеет также и другое значение – "пыль". Хахамим учат, что "пыль из под их ног подымалась до кисэ акавод (трона Славы)". Кисэ акавод – духовная вершина созданного Творцом мира. В противоположность ему, пыль – символ земного. Оказывается, материальное начало затронуло все без исключения уровни Творения, не коснувшись лишь кисэ акавод. Поэтому "хромота" может присутствовать в каждом нашем проявлении, ибо "материальная пыль" глубоко въелась в человеческую природу, и лишь самая "верхняя" часть этой природы свободна от нее.
Сказанное порождает вопрос: чем объяснить, что в приведенном отрывке из трактата Авода зара человек, оказавшийся наверху, назван полноценным? Разве тяга Эсава к земному не превосходила во много раз тягу, которая была свойственна Яакову? Разрешение возникшей проблемы приведет нас к более глубокому пониманию сути четвертого царства.
Представим себе такую картину: один человек везет другого. Хромота везущего на виду. Есть ли тот же дефект у сидящего верхом? На самом деле, неизвестно. Пока он не пойдет, он выглядит вполне здоровым. Ведь есть же у него ноги. С другой стороны, нужно бы задуматься, почему же этот второй, собственно, не идет сам. Естественно предположить, что столь странный способ передвижения вызван болезнью, намного более серьезной, чем недуг находящегося внизу. Верхний вообще неспособен самостоятельно передвигаться. Так и полноценность Эсава, посаженного на Яакова, не есть свидетельство его "внутреннего здоровья". Это лишь маскировка глубокого внутреннего недуга, заключающегося в полном отсутствии способности к истинному духовному движению. Однако глазам открыто обратное: то, что он занял место сверху, как будто демонстрирует его духовное превосходство. И это обман, причем не тайный, прячущийся, а громкий, намеренно вводящий в заблуждение.
Во втором очерке говорилось, что существуют четыре вида животных, обладающих лишь одним из двух необходимых для кашерности признаков, и одно из них – свинья есть символ четвертого царства. Упоминалось, что свинье свойственно, когда она лежит, не подгибать ноги под себя, но выставлять их наружу, демонстрируя свою "кашерность". (Опять ноги, средство передвижения.) Неспособность же требуемым образом переваривать пищу скрыта от глаз. Свинье недостаточно спрятать свою некашерность, необходима претензия на духовную полноценность.
Более внимательный взгляд на приведенную выдержку из Талмуда полностью подтверждает эту идею. Одежда первого человека, изготовленная Самим Создателем, скальп Р. Ишмаэля-первосвященника, цепь с драгоценными камнями, выложенная мрамором дорога – все как будто свидетельствует о привилегированном положении, занимаемом оказавшимся сверху. Но если присмотреться, то, по крайней мере, первые две из оказанных ему почестей говорят о незаконном присвоении вещей, не принадлежащих ему по сути. Да и последние две – драгоценная цепь, мраморная дорога – не характеризуют его самого. Они лишь знаки почета, оказываемого ему кем-то другим, извне.
Известно, что до греха кожа Адама излучала свет. Причем, поскольку материальность в саду Эден сравнима с уровнем нашей духовности, то свет тот, для нас духовный, воспринимался в саду Эден как чисто физический. Совершение греха привело к падению уровня кедуши как в мире, так и в самом человеке. И, как следствие, сияние его кожи исчезло. Кожа человека – внешнее в нем, но в момент сотворения и она была пропитана кедушей. Духовное падение приблизило человека к животному. Теперь его кожа уже сродни шкуре зверя, и это находит отражение во внешнем атрибуте, а именно: в одежде, которую он получил и которая, как известно, была сделана из шкуры животного.
Оказывается, что то, что при первом прочтении выглядит как явный знак отличия, свидетельствующий об избранности обладателя столь уникальной вещи, на самом деле говорит о его духовном падении. Назначение одежды Адама состояло в том, чтобы скрыть его тело. В контексте нашего разговора это равносильно сокрытию образовавшегося изъяна – потери духовности. Закономерно, что именно оказавшемуся сверху Эсаву досталась эта почетная одежда. Мидраш учит, что ему было свойственно маскировать внутреннюю неприглядность внешними атрибутами благородства. Одежда первого человека на Эсаве – претензия на незаслуженный духовный приоритет. Вот пример обмана, цель которого – навязать ложное впечатление.
Про одежду оказавшегося снизу в Талмуде ничего не сказано. Надо полагать, что в ней не было ничего примечательного. В трактате Бава меция читаем, что красота Яакова была сравнима с красотой первого человека. И комментаторы поясняют, что речь идет о духовной красоте, об исходящем от его лица свете. Диаметральная противоположность Эсаву. Соотношение сути этих людей обратно соотношению занимаемых ими положений.
Стремление Эсава присвоить себе то, что по праву принадлежало Яакову, нашло отражение и в словах "надеваем на него скальп Р. Ишмаэля". Опять маскировка, И не под простого еврея. Эсав пытается играть роль Р. Ишмаэля человека, который был не только большим знатоком Торы, но и первосвященником. Однако скальп сам по себе лишен кедуши. Бхли человек отвергает мицвы, тем самым отрезая себя от истинной духовности, кого он может ввести в заблуждение? Лишь себе подобного, то есть того, кто утратил связь с кедушей. Отсутствие реальной связи с верхним миром ставит человека в положение легко подающегося обману. И, увы, людей, идущих за лжецом, не так уж мало. Оказываемые Эсаву почести: цепь с драгоценными камнями, мраморная дорога – свидетельства всеобщего признания.
Четвертое царство питается духовной силой, которая поддерживала Эсава. Поэтому понимание каждого штриха образа этого человека углубляет наше представление об этой эпохе, помогает лучше понять время, в которое мы живем.
Подведем итог почерпнутому в трактате Авода зара. Первое, что следует отметить, – это ложь, которая является характеристикой духовного основоположника четвертого царства. Однако черта эта в Эсаве имела особую направленность, отличную от направленности другого "лжеца профессионала" – Лавана. Цели последнего были чисто меркантильными. Стремление разбогатеть, занять видное положение толкали его на обман, как сказано: "Я служил тебе четырнадцать лет за двух дочерей твоих и шесть лет за скот твой, а ты менял плату мою десятки раз. Не будь за меня Б-г отца моего, Б-г Авраама и Страх Ицхака, ты бы и теперь отпустил меня ни с чем" (Берешит 31:41-42).
Обман Эсава иной. В первую очередь, это идейный обман. В основе его лежит попытка играть роль, не свойственную его внутренней сути. Причем амбиции Эсава весьма велики, ему недостаточно быть лидером "местного масштаба". Одежда первого человека, скальп Р. Ишмаэля говорят о претензии на духовный приоритет и признание всего человечества. Цель обмана Эсава – не просто скрыть от других свою сущность, ему этого мало. Необходимо продемонстрировать всем причастность к Высшему Началу. Поэтому он и овладевает одеждой Адама, которую тот получил от Самого Творца. Знание Торы в сочетании с кедушей первосвященника делает Р. Ишмаэля одним из людей, наиболее приближенных к Всевышнему. И вот, скальп такого человека надевают на Эсава. Однако отсутствие внутренней кедуши превращало связь с Небесами в фикцию. И, как следствие, отношение с верхним миром носило внешний характер. Не случайно одежда и скальп, предназначенные продемонстрировать связь с Творцом, сами по себе атрибуты внешние, и это подчеркивает поверхностность связи их обладателя с истинной духовностью.
Для Эсава несоответствие внутреннего содержания занимаемому в мире месту естественно, так как является проявлением его сути. Идея эта важна для понимания происходящего и находит отражение в самом рождении этого человека. Эсав появился на свет раньше Яакова. Первородство предоставляет приоритет в служении Б-гу. Так, Каин, по праву первенца, имел приоритет в жертвоприношениях. Костим (священнослужители) и левиты являлись связующим звеном между всем народом и Всевышним, и про них сказано: "И сказал Г-сподь Моше, говоря: Я ведь взял Левитов из среды сынов Израиля вместо всех первенцев..." Мы видим, что приоритет в аводе Пятикнижие связывает с первородством.
Насколько близка Эсаву идея служения Творцу? Рассмотрим описание эпизода, когда он продал первородство брату. "И сварил Яаков кушанье, а Эсав пришел с поля усталый. И сказал Эсав Яакову: дай мне поесть из этого красного... И Яаков сказал: продай мне теперь же свое первородство. И Эсав сказал: ведь я хожу на смерть, на что же мне первородство?" (Берешит 25:29-32). Вот как Раши комментирует текст Пятикнижия: "Авода связана с первородством. Сказал Яаков: не подобает злодею этому приносить жертвы Всевышнему". А как понимать слова "ведь я хожу на смерть?" Раши поясняет: "Сказал Эсав: что хорошего в аводе этой? Сколько наказаний и (даже) смерть могут прийти (за ошибки в совершении жертвоприношений). Я иду к смерти из-за нее. А если так, что желанного мне в ней?"
Из приведенного комментария ясно, насколько не соответствовала суть Эсава доставшейся ему роли первенца. Однако несоответствие это тщательно скрывалось от окружающих. Факт продажи первородства был известен только братьям. Для других Эсав по-прежнему оставался первенцем. На правах первенца он приходит к отцу с целью завладеть брахой, полученной Ицхаком от его отца Авраама, – брахой, дающей доступ к главенствующему положению в отношениях между Небесами и людьми. Обращенные к отцу слова "Я сын твой, первенец твой, Эсав" ложь. Эсав претендует на свойственную первенцу кедушу при полном ее отсутствии у него.
Вот другое место в Пятикнижии, где неожиданно проявляется стремление Эсава скрыть свое лицо. "И настало время ей родить: и вот близнецы во чреве ее. И вышел первый, красный, весь как плащ волосатый, и нарекли ему имя Эсав" (Берешит 25:24-25). Мы знаем, что каждое слово в Торе не случайно, что нет в ней места броскому сравнению, если за ним не скрывается определенная мысль, для которой это сравнение – адекватная форма выражения. Задумаемся, почему волосяной покров Эсава сравнен именно с плащом? Звучит довольно странно, и если бы встретилось не в Пятикнижии, могло бы быть признано не очень удачным. Попробуем разобраться.
Хахамим учат, что какое бы явление духовного мира мы ни взяли, мы всегда обнаружим в нем внутреннее и внешнее, причем внешнее может либо быть окончанием внутреннего, либо служить его сокрытию. Образом внешнего первого типа является кожа человека, а второго – его одежда. Разница между ними в том, что кожа – неотъемлемая часть тела, естественное продолжение последнего, в то время как одежда лишь сшита в соответствии с формой тела и не несет в себе его внутренних свойств.
Волосы – часть самого человека, плащ – его одежда. Сравнивая волосяной покров с плащом, Пятикнижие учит, что внешнее в Эсаве – то, каким он представал перед другими – не соответствовало внутреннему. Более того, плащ, о котором идет речь, – это на самом деле волосы и, следовательно, часть тела. Отсюда видно, что для Эсава скрывать от глаз других свою природу – естественно. А это знак, что ложь обусловлена сутью этого человека, поэтому ее проявление – естественно. Вот пример того, как глубоко внутреннее выходит наружу.
Интересно, что Раши связывает слово, которым Пятикнижие называет здесь плащ, с шерстью овцы – из этой шерсти изготовляется плащ. Но ведь шерсть овцы является частью самого животного. Опять мы сталкиваемся с ситуацией, когда внешнее второго типа (одежда) выдает себя за внешнее первого типа (шерсть). Аналог этого на уровне духовном: форма, никоим образом не связанная с сутью, но претендующая на роль ее законного обладателя. Таков
Эсав, таково четвертое царство.
* * *
В свете сказанного яснее становятся слова мидраша: "Посмотрел Творец в будущее и увидел, что народы переведут Тору на греческий и начнут управлять в ней, и скажут: мы – евреи". Бросается в глаза, что приведенное высказывание неточно описывает случившееся. Известно, что на греческий перевели Пятикнижие еврейские мудрецы, а не другие народы. Ясно, что мидраш нельзя понимать буквально. Действительное его значение – сообщить нам, что в планы Творца входило подвести мир к точке, когда Тора станет достоянием народов. Мидраш говорит об эпохе четвертого царства, о времени распространения христианства.
Но в каком виде Тора предстала перед народами? Оригинальный текст был скрыт, они должны были довольствоваться переводом. То, что теологи христианства разных времен знали иврит и были в состоянии читать подлинник, мало что меняло. Выводы, сделанные ими на основании текста Пятикнижия, нередко шли вразрез с высказываниями хахамим. И в этом нет ничего удивительного. Что можно ожидать от "исследования" Пятикнижия, которое отвергает метод, предлагаемый Устной Торой, Талмудом? О какой глубине мысли может идти речь, когда люди отвернулись от еврейской традиции, от знания, открытого народу у горы Синай и дополненного откровениями пророков? Работе над Пятикнижием, не основанной на традиционном методе его изучения, свойственен серьезный изъян: теряется, ни много ни мало, истинный смысл текста. А поскольку степень воздействия Пятикнижия определяется уровнем, до которого поднимается мысль читающего, то заведомое ограничение возможности правильного понимания текста приводит к обесцениванию роли этой Книги.
Еще в большей степени только что сказанное относится к переводам на греческий и все прочие языки. Любой перевод Пятикнижия, каким бы "удачным" он ни был, – всегда лишь бледная копия оригинала. И если люди начинают интерпретировать Пятикнижие, опираясь либо на перевод, либо на текст подлинный, но оторванный от традиционного метода исследования, то "достижения" их мысли заведомо не сойдутся с истиной. Сами они этого не замечают. Им кажется, что они постигли глубины иудаизма и даже сказали свое собственное "новое" слово. Именно про них и говорит мидраш: "...начнут управлять в ней (в Торе) и скажут: "Мы – евреи". Однако власть, основанная на изучении перевода, далека от истинной, от власти, которой наделены настоящие знатоки Учения. Власть тех людей – мнимая. Их девиз – "Мы – евреи" – претензия на место, им не принадлежащее. Это и есть позиция Эсава, позиция четвертого царства.
Ошибочно полагать, что лишь христианство есть носитель духовной силы Эсава. Всякий раз, когда мы сталкиваемся с выдающей себя за правду ложью (намеренной или являющейся следствием искреннего заблуждения), перед нами оказывается определенное проявление четвертого царства.
Каждая часть идола, которого видел Даниэль в своем сновидении, соответствовала одному из четырех царств. Про последнее царство сказано: "Голени его (идола) из железа, а ступни его частью из железа и частью из глины" (Даниэль 2:33). Сам Даниэль так объяснил Невухаднецару смысл увиденного: "И как пальцы ног – частью из железа, а частью из глины, так и царство это – частью будет прочным, а частью ломким" {Даниэль 2:42). Предсказание, что четвертому царству будет присуща ломкость, звучит загадочно. Чем именно обусловлена непрочность нашего времени? Предыдущих веков? Ключ к ответу – в понимании сути четвертого царства. Обман недолговечен. Претензия на истину, а не реальная, живая связь с ней, подобна одежде, принимающей форму тела, но не являющейся естественным продолжением живого тела. Одежда снашивается, а кожа остается. Так и ложь не выдерживает проверку временем, опрокидывается реальностью жизни. Устойчивость – достояние истины.
Справедливость последнего высказывания находит подтверждение в буквах лашон акодеш. Раскрывая значения букв еврейского алфавита, трактат Шабат говорит, что букве ש соответствует слово שקר (ложь). Все три буквы этого слова – в том виде, в котором они написаны в свитке Торы, – стоят на одной точке, что свидетельствует о неустойчивости лжи. Как говорят хахамим, "у лжи нет ног". Вспомним: ноги идола из сновидения Даниэля были частью из глины, то есть из материала непрочного, ломкого. Мы видим, что образ четвертого царства в видении Даниэля согласуется с идеей трактата Шабат.
Далее Талмуд говорит, что, в отличие от букв слова שקר (ложь), буквы слова אמת (истина) стоят прочно, и это свидетельство вечности истины.
Маарал обращает внимание на другую особенность. Буквы слов שקר расположены в алфавите одна за другой, в то время как буквы слова אמת максимально удалены друг от друга. א – первая буква алфавита, ת – последняя, а מ средняя. Это говорит о том, что ложь близка человеку, легко принимается его сердцем. Не так с истиной. Слова правды доходят с трудом, сердце человека сопротивляется неугодной ему правде. Ложь всегда рядом. Истину надо искать.
* * *
Недуг нашего времени, болезнь четвертого царства ложь. Эпидемия лжи. В трактате Авода зара предсказано, что Яаков понесет на своих плечах Эсава. И это тот груз, под которым согнулся Ам Исраэль. Ноша тяжела. Испытание времен четвертого царства – не поддаться обману. Общество наводнено идеями, претендующими на то, чтобы считаться истинными, но не имеющими с истиной ничего общего. За звонким словом – пустота. И, как следствие, происходит обесценивание идей. Духовная жизнь мельчает. Поверхностность абсолютно во всем.
Во втором очерке шла речь о четырех словах в Пятикнижии, соответствующих четырем царствам. Последнему царству соответствовало слово "падение". Сейчас мы видим, в чем состоит духовное падение нашего времени: поверхностное отношение к жизни, к долгу перед Создателем. Уровень аводы, ее глубина определяются активностью верхней души – нешамы. И тогда мы должны признать, что с ухудшением аводы соотношение нешамы и гуфа меняется в пользу последнего. Вспомним: оружием ангела Эсава в борьбе с Лаковом была материальность самого Яакова. Усиление материального начала в нас самих, в мире приводит к духовному обнищанию. Тогда лишенная необходимой пищи нешама ослабевает, становится вялой, недееспособной. Сопротивляемость темному падает. Сила зла не упускает момента, идет в атаку, сметая на своем пути все, что можно. Даниэль видел, что "четвертый зверь страшный и ужасный, и очень сильный, и большие зубы у него. Он пожирает и дробит, а остатки топчет ногами..." Во все века не было недостатка в страданиях, временами казалось, что испытание выше человеческих сил. Однако последний галут имеет принципиальное отличие: вирус поверхностности заражает человека, нешама хиреет. Если бы мы имели внутреннее зрение и могли сравнить сегодняшнего еврея с тем, каким он мог бы быть, реализовав свой потенциал, мы оценили бы действительную степень падения, о которой говорит Пятикнижие. Это, по видимому, привело бы нас в ужас, подобный тому, который охватил Даниэля в его сновидении.
Что можно противопоставить опасности, идущей от Эсава? Ответ очевиден: истинную систему ценностей, глубокое понимание происходящего, аводу, основанную на выполнении заповедей и изучении Торы. Ясно, что роль "мудрого сердца" при этом первостепенна. Учитывая это, Пятикнижие выделяет букву ל в слове וישלחהם (закинет), подчеркивает тем самым особое место "мудрого сердца" в период последнего галута. Глаза Эсава видят внешнюю сторону вещей, внутренняя суть предметов от него скрыта. Постижение сути явлений возможно лишь при привлечении знания о нематериальном мире, ибо в нематериальном мире – причины всего созданного. "Мудрое сердце" связано с кедушей, и, в силу этого, его обладателю предоставляется возможность проникнуть в суть явлений, исходя из знания, пришедшего из верхнего мира.
Познавая предмет, "мудрое сердце" связывает его с миром высокой духовности. Этот факт нашел отражение в гематрии слова לב (сердце). Один из мидрашей говорит, что, создавая мир, Творец использовал буквы еврейского алфавита. Речь идет не о значках, с которыми имеем дело мы, а о духовных силах, стоящих за каждой из букв. Силы эти были созданы Всевышним до того, как Он приступил к творению нашего мира. Число букв еврейского алфавита двадцать два. Из Пятикнижия известно, что мир был сотворен десятью речениями Создателя. Таким образом, число 32=22+10 соответствует верхним силам, принявшим участие в сотворении нашего мира. А это как раз и есть гематрия слова לב (сердце): 30+2=32.
Выдержать испытание времен четвертого царства нелегко по той причине, что зло глубоко проникло в среду, в которой мы живем. Ноги идола в видении Даниэля были отчасти железными. Девальвация духовного во всем мире создает крайне неблагоприятные условия для связи с теми людьми, которые наделены "мудрым сердцем". Шекер (ложь), как заметил Маарал, всегда под рукой, искать ее не нужно. Общество само направит поток ее на человека. Но, с другой стороны, обман неустойчив. Как говорят хахамим: "У лжи нет ног". Человек, стремящийся к истине, откроет в своем сердце силу, связывающую его с "мудрым сердцем" Ам Исраэль. И это будет ему надежным щитом, позволит сохранить духовную жизнь в галуте.
А если нет? Если он поддастся влиянию времени и утратит связь с истиной? Слово אמת (истина) начинается с буквы א, символизирующей единство Всевышнего, Его Имя Ашем. Если человек пойдет за ложной идеей – за одной из тех идей, в которых нет недостатка в эпоху четвертого царства, – он потеряет букву א в слове אמת. И что останется? Оставшиеся буквы составляют слово מת – мертвец.
Израиль и другие народы
(Четвертое царство)
Отношения Ам Исраэль с другими народами не статичны. Истории известны периоды терпимого отношения к избранному народу. Временами отдельные его представители даже играли немаловажную роль в жизни государств, в которых они оказывались по воле Всевышнего. Яркий пример – влияние Йосефа на развитие событий в Египте. Благоприятные периоды, однако, не были продолжительны. Чаще всего ситуация складывалась не в нашу пользу. Не будет преувеличением сказать, что в целом отношение гоим к нам враждебно. И это, конечно, не может не сказываться на нашем отношении к ним. Таков наш опыт. Но соответствует ли он взгляду Торы, которая указывает правильную линию поведения в этом жизненно важном вопросе? Обратимся к Талмуду.
Трактат Бава батра повествует: "Ифра Хурмиз, мать царя Шавура, послала четыреста золотых динаров Р. Ами, (чтобы он распорядился ими по своему усмотрению), но он не принял (дара). Тогда она послала (эти деньги) Раве, и тот принял их, чтобы поддержать мирные отношения (с матерью царя)". Мы видим, что крупное пожертвование гоим не привело хахамим в восторг. Один вообще отказался от денег, другой предпочел бы не связываться с подарком, если бы не специальная причина – поддержание дружественных отношений с правителями государства. Чем объяснить столь странную позицию? Деньги немалые, и их явно можно было израсходовать на нужды евреев. Однако понимание ситуации знатоком Торы расходится с точкой зрения общепринятого здравого смысла: Рава тратит деньги на помощь беднякам-не евреям.
