Текст книги "Огненные стрелы"

Автор книги: М. Георгиева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

ПОДПОЛКОВНИК ОГНЯНОВ

День начинался в Н-ском районе, в лучшей части города, так же, как обыкновенно. Рабочие и служащие спешили на работу, ребята – в школу, домохозяйки – в лавки за покупками. Солнце лило потоки света. В воздухе стоял аромат расцветающей весны.

В это бодрое утро подполковник Никола Огнянов сидел у себя в кабинете и медленно докуривал папиросу. Среднего роста, черноглазый, с пробивающейся сединой в волосах, смуглый, с правильными чертами лица, он ничем особенным не привлекал внимание посетителя, впервые его видевшего.

Но под этой обычной внешностью скрывались высокая культура, спокойный волевой характер и большая выдержка.

Подполковник Огнянов родился в деревне, но провел там только раннее детство. Его отец, столяр, активно участвовал в Сентябрьском восстании рабочих и крестьян в 1923 году. После подавления восстания он вынужден был бежать в город и поступил на мебельную фабрику. Мать, расторопная энергичная женщина, нашла работу на табачном окладе.

Когда разразилась война, Никола Огнянов дошел до старших классов гимназии. Семья была большая – отец, мать, трое сыновей и дочь. Ценою больших лишений удалось одному сыну – Николе – дать образование. Но события в конце второй мировой войны заставили его бросить гимназию – он принял участие в конспиративной боевой организации, полиция стала преследовать его, и тогда он ушел в горы к партизанам.

После войны Огнянов поступил на работу в госбезопасность, но через год ушел оттуда, чтобы пополнить свое образование. Он окончил гимназию, поступил на юридический факультет и, получив диплом, вернулся в госбезопасность. Параллельно с этим он заочно изучил электротехнику.

Те, кто работал с ним и близко знал его, говорили, что Огнянов хорошо разбирается в людях. Тяжелая жизнь, полная нужды и упорного труда, развила в нем способность принимать людей такими, какие они есть, и использовать все, что в них есть ценного.

Как разведчик, Огнянов работал легко и быстро. Сослуживцы удивлялись, как успешно он в последнее время разрешил несколько очень важных задач. Некоторые сотрудники, работавшие с ним, считали, что это плод исключительного упорства и аналитического склада ума, другие приписывали успех его редким способностям и трудолюбию, третьи – накопленному опыту и лишь немногие утверждали, что Огнянову просто везет. Однажды его спросили, чем он сам объясняет блестящие результаты своей деятельности. Огнянов, не раздумывая, ответил:

– Я люблю свою работу и… работаю.

Высокий, широкоплечий человек остановился перед кабинетом подполковника Огнянова и тихонько постучал в дверь.

Огнянов, который разговаривал с сидевшим у него приземистым человеком – капитаном Везневым – прервал разговор и внимательно вгляделся в лицо вошедшего.

Тот подошел к столу подполковника.

– Капитан Лечев явился по вашему приказанию!

Огнянов поднялся и протянул руку.

– Садитесь, Лечев! – сказал он дружеским тоном.

Лечев оглядел комнату.

– Садитесь! – повторил подполковник, не спуская глаз с Лечева. И он, и Везнев изучали лицо вошедшего.

Огнянов передвинул настольную лампу и раскрыл лежавшую перед ним папку.

– Начнем!

Везнев спокойно поднял голову и пристально посмотрел – на этот раз на своего начальника. В прищуренных карих глазах выражалась уверенность и твердость.

Лечев отбросил со лба прядь русых волос. Возле него, на низком столике, лежал раскрытый журнал. Под цветными снимками виднелись тексты на иностранном языке. Один из снимков показался ему знакомым.

Огнянов погасил папиросу и сказал:

– Лечев, вы знаете завод № 36. Доложите, как идут там дела.

– Пока что, – начал Лечев, – ничего особенного. Я связался с одним товарищем, партийцем, бригадиром группы уборщиков. В его обязанности входит следить и за исправностью электрической сети. Это дает ему возможность с утра до вечера свободно перемещаться по всему сектору «С». Он меня уже познакомил с многими рабочими, среди них нет никаких разговоров о новых механизмах телеуправления, ни о новых зенитных снарядах, их производстве и испытаниях. Впрочем, это и понятно. Производство частей этих снарядов распределено по различным цехам, да и в конструкции их нет ничего, что могло бы привлекать внимание.

Лечев умолк.

– Это все, что вы можете доложить, капитан?

– Ничего другого, товарищ подполковник.

– Познакомились с инженером Трендовым?

– Нет еще.

– А с токарем Ангеловым?

– Там два Ангеловых. С одним из них я познакомился. Хороший производственник, рационализатор По-видимому, пользуется доверием.

Подполковник Огнянов подал Лечеву лист, вынутый из лежавшей перед ним папки.

– Прочитайте это!

Тот стал читать.

– Да. Инженер Борис Борисов сигнализирует и приводит немало данных, – тихо сказал Лечев. Он откинул со лба русую прядь и продолжал: – В письме ясно говорится, что Ангелов, Маджаров и Николов составили группу с целью вредить, тормозить производство. – Капитан на мгновение замолчал, а потом пробормотал: – Но почему?..

Подполковник слегка усмехнулся и продолжил мысль Лечева:

– Почему они стали вредителями?..

Лечев тоже усмехнулся:

– Это ясно. Но отчего этот Ангелов против нового строя? Он один из самых высокооплачиваемых работников на заводе!

– Не забывайте, Лечев, что как бы хорошо ни оплачивали таких людей, они все равно будут против нашей власти. В прошлом Ангелов был собственником фабрики, у него было много больше денег, чем теперь. Маджаров и Николов тоже были богаты. Нелегко таким людям привязаться к нам, а иностранная разведка именно таких разыскивает и опирается на них. – Огнянов на миг задумался, прищурил глаза и с некоторым колебанием прибавил:

– Может быть, эта группа имеет задачей повлиять на инженера, привлечь на свою сторону, а затем его использовать?

– Но как они доверятся ему?

– Видите, это мы еще должны будем установить; по этому вопросу поговорим позже.

Они помолчали. Слышно было только тиканье больших часов в углу комнаты. Везнев сидел, опустив голову, и перелистывал записную книжку, почти не заглядывая в нее.

– Ну, а вы что скажете?

Везнев только и ждал вопроса. Он заговорил быстро и гладко:.

– Вражеские радиостанции продолжают заниматься заводом № 36 и предприятиями в долине Марицы. Вчера в вечерних передачах они повторили то же, что передают уже дней десять подряд. Отсюда следует, что после предпринятых нами мер на заводе № 36 и других предприятиях связь шпионского центра с этими объектами прервана.

– Вы так думаете?

– Вчера они опять говорили три раза. Снова передали уже известные нам девять чисел. Очевидно, им не удалось еще установить связь с тем, к кому относится этот шифрованный текст.

– А что вы сделали, чтобы расшифровать его?

– Пока ничего еще не мог сделать. Не на что опереться в поисках ключа.

– Передача была такая же, как прежде?

– Да, все то же. Сперва музыка, исполняют марш, потом передают текст.

– Ваши выводы?

– Прежние… Я убежден, что те там, в центре, стараются восстановить связь со своими агентами. То есть с теми, которые еще не раскрыты и остаются на своих местах.

– Правильно! – подтвердил Огнянов. – Но обратимся к известным уже фактам…

Один из трех телефонов, стоявших на столе, прервал его. Подполковник поднял трубку.

– Да! Слушает Огнянов. Мне уже донесли. Как? Второй? Вы не ошибаетесь? В котором часу?.. Да… Все?

Огнянов посмотрел на Везнева и Лечева, задумчиво помолчал и затем произнес:

– Мне сообщили, что в эту ночь около четырех часов сбит четвертый вражеский самолет в долине Марицы, вблизи Искрина.

– Третий, товарищ подполковник! – поправил его Лечев.

– Нет! Четвертый! Третий был сбит тоже этой ночью, около 12 часов, в районе Деберцы.

Лечев по привычке хрустнул пальцами.

– Два новых факта, – добавил подполковник. – О самолете, сбитом при Деберцы, известно, что он был двухместный. Летчики погибли.

– И все-таки… новость неважная, товарищ подполковник, – опять хрустнул пальцами капитан Лечев.

– Что тут плохого?

– Все… пока что. А хуже всего то, что нам не за что ухватиться. Ни одного надежного следа…

– Неправда, Лечев. Есть верный след. Вопрос уже не в следе.

– А в чем?

– В том, сумеем ли мы правильно его использовать.

– Не понимаю, о чем вы говорите?

– О том, что в данном случае наиболее бесспорно. Нет сомнений, что после поимки тех троих агентов и после бегства четвертого связь шпионского центра с нашим направлением нарушена. Вывод капитана Везнева правилен: центр «Юго-восток» будет стремиться в кратчайший срок восстановить прерванную связь. Вот на чем мы должны их поймать.

Подполковник Огнянов поднялся и прошелся по комнате. Оба его помощника тоже встали.

– Итак, – обратился Огнянов к Везневу, – вы отправитесь осмотреть сбитые самолеты. Обратите внимание не только на главное, но и на такие мелочи, которым другие не придают значения… А вы, Лечев, продолжайте заниматься прежней задачей: изучайте людей в секторе «С» завода № 36. Начните с конструкторского отдела. Естественно, что те там, на юге, интересуются прежде всего этим участком. Остановите внимание на инженере Трендове и токаре Ангелове. Постарайтесь открыть, что их связывает. На заводе много коммунистов и комсомольцев. Опирайтесь на них! Они вам окажут большую помощь.

Перед уходом Лечев задержался перед фотоснимками в журнале, лежавшем на маленьком столике.

– Что это за фотографии? – опросил он Везнева.

– Снимки наших заводов.

– Мне они кажутся знакомыми, – произнес Лечев и постучал пальцами по странице журнала.

– Один снимок – завода сельскохозяйственных машин в Русе, другой из Коларовграда, – пояснил Везнев.

– Нет, не может быть из Русе – там я не был, а здесь что-то знакомое. Я это видел где-то.

Огнянов не слышал разговора своих подчиненных. Он углубился в собственные мысли. Ему хотелось разгадать, что кроется в шифрованных передачах вражеской радиостанции…

На следующее утро в девять часов в дверях подполковника Огнянова раздался стук.

Вошел паренек – высокий, крупный, с живыми умными глазами. В левой руке он держал сверток, завернутый в газету.

– А, Петруша! – сердечно воскликнул Огнянов. – Как, ты не на занятиях?

– Какие там занятия, товарищ Огнянов! Ведь сегодня воскресенье!

– Правда, воскресенье.

Огнянов рассмеялся и положил авторучку на стол.

– Смотри-ка! А я и забыл.

Ему тут же вспомнилась первая встреча с этим пареньком в прошлое воскресенье. Перед зданием управления остановились три тяжело нагруженных пикапа. Огнянов, в светло-синем штатском костюме, легко соскочил с первого из них. Возле ограды толпились любопытные ребята. Один из них, с круглыми светлыми глазами, решился спросить:

– Ты, дяденька, из милиции?

– Нет, братец, не из милиции.

– А откуда?

– Зачем тебе?

– Нужно! – мотнул головой мальчик, поглядел хмуро, поднял руку для пионерского салюта и пояснил: – Бдительность!

– Ага… вот оно что… Значит, вроде госбезопасности, но только… пионерская! – сердечно рассмеялся Огнянов.

Однако мальчик все еще был нахмурен, и другие ребята тоже не откликнулись на шутку. Огнянов подошел к ограде.

– Ты что это, наверное, решил, когда вырастешь, стать разведчиком?

Мальчик поднял на него светлые глаза.

– Я буду радистом, как Петруша!

– Кто это Петруша?

– Старший брат. Он любитель-радист. У него есть и приемник и передатчик.

– Смотри-ка! – усмехнулся подполковник. – И я был когда-то радистом. А тебя как звать?

– Зарко!

– Можно нам здесь поиграть? – вдруг спросила одна девочка.

– Отчего же, можно, только на известных условиях.

Девочка опять спросила:

– А сейчас?.. Можно помогать?

– Помогать? В чем?

– Разгружать… переносить… Нас тут целая бригада…

– Ладно, носите, но только легкие предметы, – ответил Огнянов.

Ребята вбежали во двор.

Вечером, когда Огнянов выходил, его поджидал тот самый мальчик, который первым обратился к нему. Рядом с ним, с пакетом в руках, стоял высокий паренек.

– Вот он, Петруша! – объяснил Зарко.

Подполковник опять пошел к себе наверх и в коридоре, на еще не распакованном ящике, развернул поданный ему пакет. Это была схема любительского радиопередатчика. Юный радиолюбитель вложил в свой чертеж не только усердный труд, но и самостоятельную идею.

Так познакомились, неделю назад, подполковник Огнянов и Петруша Илиев, учащийся старшего курса электротехникума имени С. М. Кирова. Через несколько дней они встретились. Сейчас студент пришел в третий раз к своему старшему приятелю.

Петр Илиев – Петруша – был сиротой.

Он жил с сестрой и маленьким братом у родных. Отец его, слесарь, был партизаном и погиб в Малых Балканах, а мать умерла от жестоких побоев в полиции. Осталось четверо детей. Все они сильно увлекались техникой. Старший брат стал горным инженером, сестра училась в машиностроительном институте, Петруша в техникуме, а маленький Зарко участвовал в кружке по авиамоделизму. Петруша сразу привязался к Огнянову. Он будто нашел в нем то, чего ему недоставало.

За несколько лет до этого мальчик так же быстро сблизился со своим соседом, советским специалистом, электроинженером Николаем Виноградовым. Виноградов привил ему любовь к электротехнике. Он же первый стал называть его Петрушей.

Подполковник собрал разложенные на столе бумаги.

– Садись! – отрывисто обратился он к Петруше. – Ну как, разработал настраивающую систему?

– Да, товарищ Огнянов.

Петруша открыл портфель и вынул пачку листов. Оба склонились над ними.

– Как у тебя дела с азбукой Морзе? – неожиданно спросил Огнянов.

– Учусь принимать на слух. Использую передачи наших и иностранных радиостанций.

– Хорошо. А записываешь то, что услышал?

– Да.

– Куда? Петруша не ответил.

– Куда записываешь? – настаивал Огнянов.

– На отдельные листы.

– Неправильно. В тетрадку записывай. Заведи себе дневник. Так научишься аккуратнее работать. Привыкнешь к систематическому труду.

– Хорошо, товарищ Огнянов.

– А Зарко что делает?

– Строит реактивный самолет, – ухмыльнулся Петруша.

– Когда построит, пусть принесет.

Подполковник встал. Он увидел, что Петруша с интересом рассматривает иллюстрированный журнал на столике.

– Английский журнал, – заметил Огнянов. – Неплохо бы тебе выучить какой-нибудь западный язык, а то одного русского языка недостаточно.

– А вы знаете западные языки?

– Знаю английский и немецкий.

Петруша взял журнал и стал разглядывать. Его взгляд остановился на двух снимках.

– Фотоснимки наших заводов, – объяснил ему Огнянов.

– Какие большие залы!

– Да, вполне современные. Этот зал – на заводе сельскохозяйственных машин в Русе.

Петруша пригляделся внимательнее.

– Нет, товарищ Огнянов, – решительно сказал он. – Я думаю, что этот снимок не оттуда. На Русенском заводе помещения поуже и с двумя рядами колонн. А здесь на снимке нет ни одной колонны.

Подполковник удивленно посмотрел на него.

– Не ошибаешься ли ты, Петруша?

– Нет, я этот завод хорошо знаю. Был там в прошлом году на производственной практике.

Огнянов открыл книжный шкаф и вынул еще один иллюстрированный журнал.

– Ну, а этот зал?

– Это второй механический цех русенского завода, – тотчас определил Петруша.

– Ты уверен?

– Совершенно уверен, товарищ Огнянов. – Вот здесь, возле колонны, токарный станок, на котором я работал. Станок с пневматическим зажимом патрона. А вот тут, левее… похожие на цифру 5… это два хонинговальных станка. На них я тоже работал.

– Видно, что ты хорошо знаешь этот зал.

– А зачем сделаны эти снимки, товарищ Огнянов?

– Тайна! – рассмеялся подполковник.

Когда Петруша вышел, Огнянов опять стал внимательно разглядывать фотографии. Что-то в них было непонятное – под одним подпись «Цех завода автотракторных частей в Коларовграде», а в сущности этот снимок сделан на заводе сельскохозяйственных машин в Русе. «Почему тут переставлены названия заводов?» – думал он.

Эти снимки были присланы одной пограничной заставой с письмом, в котором сообщалось, что они найдены вместе с катушкой микрофотопленки у некоего Краева, убитого при попытке нелегально перейти границу. Этого Краева Огнянов хорошо знал. После проявления фотопленки было установлено, что вражеский агент заснял ряд объектов, но некоторые из них вряд ли могли представлять интерес для иностранной разведки. Оба найденных снимка были увеличены.

Подполковник стал расхаживать взад и вперед по кабинету. Мысль его напряженно работала. Почему этот Краев отпечатал только два снимка? Не было ли у него еще и другой микропленки?

Вдруг Огнянов остановился, взял со стола снимки и стал внимательно их рассматривать в лупу.

В глазах у него мелькнул огонек.

– Да, так… – сказал он себе. – Надо начать отсюда. Эти снимки могут нам помочь. Пусть Косев проверит, напечатаны ли они в каких-нибудь отечественных или заграничных журналах. А также: какие люди посещали оба эти завода?

Огнянову стало ясно: если эти снимки не были прежде помещены в других журналах, значит, у Краева были две микропленки: одну он уничтожил после того, как отпечатал эти два снимка, а другую держал при себе, чтобы доставить за границу.

Огнянов нажал одну из кнопок на дощечке, лежавшей на его столе.

Через несколько секунд вошла высокая, стройная девушка с пышными волосами, уложенными валиком на затылке.

– Ленкова, вы дежурная?

– Я, товарищ подполковник.

– Лейтенант Косев приходил?

– Нет, еще не приходил.

– Когда придет, скажите ему, чтобы он проверил, появлялись ли в болгарских газетах или журналах эти два снимка. Пусть просмотрит за последние два месяца!..

«Странно! Очень странно!» – думал Огнянов, пристально глядя на дверь, за которой исчезла девушка.

Подполковник Огнянов и его подчиненные получили задание предотвратить все попытки вражеской деятельности на заводе № 36 – одном из самых современных заводов-гигантов в Болгарии. Завод был оборудован самыми усовершенствованными машинами. Все основные производственные процессы на нем были автоматизированы, поэтому инженерно-технический персонал был немногочислен.

Когда появились первые признаки ослабления международного напряжения, профиль завода был изменен. Только три цеха продолжали работать на оборону, все остальные стали производить машины и оборудование для народного хозяйства.

Вражеские шпионские организации уделяли заводу № 36 особое внимание. Они упорно стремились запустить в него свои щупальца.

Разведывательному центру «Юго-восток» недавно удалось добиться в этом отношении известного успеха.

В середине февраля некоторые вражеские радиостанции оповестили о намеченных на заводе мероприятиях. Эти и кое-какие другие собранные органами безопасности данные ясно показывали, что вражеским агентам удалось проникнуть на завод.

Разоблачение вражеской агентуры было возложено на Огнянова и его помощников. Они быстро справились с задачей, используя главный след, каким располагали в данный момент, – радиопередачи. Огнянов внимательно проследил все, что говорилось за последние месяцы во вражеских передачах, открыл известное сходство в подборе фактов и в манере их изложения между передачами до середины февраля о химкомбинате в долине Марицы и передачами во второй половине того же месяца, относящимися к заводу № 36. Отсюда он сделал вывод, что обе серии передач основаны на донесениях одного и того же агента, который сперва был связан с химкомбинатом, а потом – с заводом № 36. Затем Огнянов изучил список лиц, которые в конце января или в начале февраля были переведены с химкомбината на работу на завод № 36, и таким образом напал на следы самого агента и некоторых его помощников. Было установлено наблюдение за четырьмя лицами, и на седьмой день иностранный агент был полностью разоблачен. Оказалось, что он является резидентом на все заводы в долине Марицы. Поставленный перед лицом фактов, он вынужден был указать людей, которые его завербовали. Однако агенту, поддерживавшему связь между резидентом и заграничным центром, удалось ускользнуть.

Продолжавшиеся расследования привели к новым данным. Выяснилось, что шпионская агентура поставлена разведывательной организацией «Юго-восток» и имела задачей на первое время собирать сведения, а в дальнейшем приступить к вредительству в крупном масштабе.

Не могло быть сомнений, что после постигшего его провала враг попытается восстановить расстроенную сеть посредством других лиц и снова пробраться на завод № 36. Поэтому Огнянову и его людям поручено было организовать охрану завода.

Через несколько дней после задержания троих агентов вражеская радиостанция «X» начала настойчиво передавать по нескольку раз в сутки шифрованный текст, состоявший из девяти двузначных чисел. Первые шесть чисел каждый день менялись, а последние три оставались одними и теми же: 03-06-03. Текст передавали азбукой Морзе или прямо по-болгарски. Передаче чисел предшествовало исполнение известного болгарского марша.

В последнее время были сбиты четыре вражеских самолета: один из них дней десять назад в Родопах, а три – за последние две ночи в долине Марицы. Осмотр первых двух самолетов позволял прийти к заключению, что они были посланы с задачей спустить парашютистов.

Огнянов не сомневался, что имелась какая-то связь между ликвидацией шпионской агентуры на заводе № 36 и на химкомбинате, с одной стороны, и с таинственным текстом радиостанции «X» и попытками спустить парашютистов – с другой.