Текст книги "Огненные стрелы"

Автор книги: М. Георгиева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

КАЖДЫЙ ЗАНЯТ СВОИМ ДЕЛОМ

Весна расцвела во всем блеске между обоими высокими гребнями, окаймляющими залив Ларги. Старые сосны с бледно-зелеными верхушками вздымались по склонам горы, стройные как свечи. Маленькие виллы скрывались за пышной зеленью кустов. Опьяняющий аромат расцветшего миндаля лился в открытое окно шефа разведывательного центра «Юго-восток». Южный вечер был тих.

Полковник Диксон взглянул на электрические часы на стене. Было без двадцати минут десять.

«Еще девять минут, – подумал он. – Если и сегодня вечером не откликнутся…»

Он по привычке медленно и размеренно ходил взад и вперед по кабинету. Глаза его светились. Долговязый Дик напряженно думал.

Отправка Линдока Дэглиша самолетом Б-15 на север была непростительной ошибкой. Какая гнусная история возникла из-за этого! Отец Линдока, старый Дэгг, тотчас оскалил зубы и показал свои когти. Да, и какие когти! Из центрального управления фирмы «Диксон и Сыновья» приходили тревожные сообщения. В первые дни после исчезновения молодого Дэглиша акции «Диксон и Сыновья» повышались. На бирже появились какие-то неизвестные до тех пор маклеры, которые начали скупать пакеты этих акций. Дирекция фирмы «Диксон и Сыновья» считала такую тенденцию к повышению естественной и нормальной. В деловых кругах знали уже о проекте постройки нефтепровода «Бис» на Ближнем Востоке. Считали, что главным участником в деле будет группа «Диксон и Сыновья». При таком положении вещей ничего нет странного, что акции идут в гору. Именно в этот момент старый Дэгг и нанес свой удар. На очередном заседании правления общества «Дэглиш-Мэрфи» он заявил, что их группа намерена участвовать в постройке нефтепровода, самостоятельно или в компании с другими, и что он уже предпринял шаги в этом направлении. Глухой голос старца на этот раз имел такой широкий резонанс, что его услышали и на бирже. Акции «Диксон и Сыновья» сразу же перестали повышаться. На следующий день неизвестные маклеры снова появились. За несколько часов они скупили почти все предложенные в этот день акции «Диксон и Сыновья». На другое утро в дневных выпусках газет замелькали жирные заголовки: «Нефтепровод Бис. Дэглиш-Мэрфи обогнали своих конкурентов», «Дэглиш-Мэрфи самостоятельно строят нефтепровод»… Маклеры Дэглиша устремились на биржу и выбросили в продажу большие количества акций «Диксон и Сыновья». Вокруг этих акций поднялась паника. Пока компания «Диксон и Сыновья» кое-как справлялась с положением, акции ее упали на 25 процентов.

Эта биржевая игра обошлась фирме «Дэглиш-Мэрфи» в два миллиона долларов, потому что для подготовки удара пришлось закупить довольно много акций «Диксон и Сыновья». Но компания Диксон потеряла не менее десяти миллионов. Притом «Дэглиш-Мэрфи» компенсировали свои убытки резким повышением собственных акций, а «Диксон и Сыновья» так и остались в убытке.

Полковник Диксон понимал многое такое, что не было понятно заокеанскому правлению его фирмы. Он понимал, что Линдок Дэглиш сумел зайти далеко вперед в переговорах с левантинскими братьями Акселем и Гюрканом; что старый Дэгг узнал правду об исчезновении своего сына Линдока и руководствуется чувством мести. Кроме безвредных уже Линдока и Кросса, у старика в центре «Юго-восток» имелись, несомненно, и другие агенты, которые продолжали работать на него.

Полковник Диксон вдруг остановился посреди кабинета.

«Кто же могут быть эти люди Дэгга, черт бы их побрал?» – напряженно размышлял он.

Нельзя было упускать из виду Джильду. Эта мерзавка отлично знала восточные нравы и имела солидные связи. К тому же у нее был известный опыт в сделках центра «Юго-восток». Толстяк Томас провел недавно с ее помощью солидную аферу. Он выступил посредником в переговорах местного правительства с заокеанской автомобильной фирмой. Сделка была выгодной: автомобильная компания обязалась асфальтировать 5000 километров дорог страны, а правительство взамен закупало у нее 300 автомашин и, кроме того, предоставляло ей сроком на пять лет беспошлинный ввоз автомобилей.

Во время переговоров двое министров колебались, один из них даже не на шутку уперся. Но тут Томас пустил в ход Джильду. Она поехала на виллу упрямого министра. Когда она вернулась, упорство его было сломлено. Говорили, что Джильда повезла с собой чек на солидную сумму, выписанный на иностранный банк. После подписания договора Джильда еще раз поехала на виллу министра и гостила там целую неделю.

…Да, за Джильдой надо было внимательно следить, но, конечно, за ее спиной скрывался кто-то другой.

Кто же? Немец Вернер Браун несколько раз встречался с Гюрканом и Акселем. Свидания эти происходили на вилле той же Джильды. Но Браун пока что был не очень опасен. На него и на тех, кто его прислал сюда, еще можно было воздействовать.

Вот, скажем, Томас, этот жирный бегемот, гораздо более хитрая штучка. Еще совсем недавно у него было солидное количество акций компании «Диксон и Сыновья». Но на прошлой неделе проявилось его лукавство. И он тоже, через своего посредника, бросил эти акции на биржу. Ловкач и тут умудрился заработать. Его маклер продал акции как раз в тот день, когда они поднимались. Было ли ему известно о маневре, подготовленном старым Дэггом? Или, может быть, ему случайно повезло? Или же он почуял бизнес компании Дэглиш-Мэрфи в связи с нефтепроводом и старался примазаться к более сильной стороне?

Ну, а как отнестись к Фостеру, начальнику службы безопасности «Юго-востока»? В сущности, он самостоятельнее самого Диксона. За ним стоят две оружейные фирмы, уже несколько лет работающие сообща. А в подчинении у загадочного, молчаливого Фостера, целая свора бандитов. Конечно, каждый из этих головорезов кого угодно продаст, но пока Фостер им щедро платит, они готовы ради него на все. К тому же, он им платит не только из кассы центра, у него есть и другие таинственные источники.

Шаги полковника Диксона опять заглохли, на этот раз он остановился у распахнутого окна. Аромат цветущего миндаля обдал его, вливая бодрость. Мысль его продолжала работать все с большим напряжением. Он должен обнаружить щупальца старого Дэгга!

В этот момент над заливом пронесся самолет. Диксон узнал по огням: из авиабазы центра. Самолет сделал круг и направился к северу.

Диксон взглянул на часы. Остается еще пять минут. Потом опять бросил взгляд в окно на самолет, исчезающий за скалистым гребнем.

Дела разведки в направлении «Б» как будто выправились. Красновскому удалось проникнуть туда. За прошлые сутки оттуда поступили еще две радиограммы. Никто не обратил внимания на несколько десятков двузначных чисел. Известно было, что они не имеют значения, нет нужды их дешифрировать. Значащий текст – только тройка 04-05-04, которой заканчивались радиограммы. Это означало: «Прибыл, установил связь, есть возможности выполнить задачу». А задача была: добраться до технической документации нового противосамолетного оружия. Полковник Диксон лично отдал приказание: передать Красновскому, чтобы он установил связь с Б—9, агентом на заводе № 36. Вчера в 22.52 ч. во время четвертого обмена радиограммами с Красновским ему было сообщено:

«Завтра в 19 ч. перед Оперой, опознавательные знаки и пароли – по варианту Б».

Но Диксон не был спокоен. Многое смущало его. Агент Б—9 не был известен ни самому Красновскому, ни тем людям, с которыми Красновский связался. Агент Б—9 поддерживал связь прямо с центром, только здесь его знали. Поэтому и надо было свидание с Красновским устраивать отсюда. Еще недавно агент Б—9 отзывался по радио, но с некоторых пор он отмалчивается. Диксон приказал усиленно разыскивать его, передавая условный сигнал 03-09-03. Но Б—9 продолжал молчать. Сегодня вечером в 22.51 ч. он непременно должен откликнуться. Это был давно установленный день и час регулярных передач. Если он и сегодня промолчит, придется ждать еще целых десять дней. А при нынешних обстоятельствах такой срок очень, очень долог.

Может быть, разумнее было бы, отправляя Красновского, сообщить ему имя и адрес агента Б—9? Нет, нет, конечно, нельзя было этого делать. Красновский может засыпаться, и тогда…

Диксон не успел довести мысль до конца – на столе нервно зазвонил телефон.

– Б—9 откликнулся! – раздался в трубке голос подполковника Бэкера. – Какую радиограмму ему передать?

Бэкер в этот ответственный момент лично дежурил на радиопосту.

– Передайте ему радиограмму № 1, – поспешил приказать Диксон.

Шифрованный текст радиограммы № 1 гласил:

«Завтра в 19 часов перед Оперой. Опознавательные знаки: перевязанная левая ладонь. Пароли: «Есть ли у вас три лишних билета?» – «К сожалению, нет».

Диксон облегченно вздохнул. Слава богу, связь между Красновским и Б—9 налажена. Часы показывали точно 21.51. Все в порядке!

Сигнальный звонок в кабинете затрещал. Диксон обернулся. На белой доске у дверей зажглась зеленая лампочка: звонят из приемной. Оттуда мог позвонить только кто-нибудь из старших помощников шефа.

Диксон нажал кнопку под зеленой лампочкой. Дверь в приемную открылась. На пороге стоял толстый Томас с сигарой в зубах.

– Б—9 отозвался! – воскликнул он, не здороваясь и не вынимая сигару изо рта.

– Знаю, Бэкер только что мне доложил.

– Шансы повышаются!

– Да, разумеется.

– Если только, конечно, не случится чего-нибудь непредвиденного.

Диксон пристально посмотрел ему в глаза. На что намекает этот толстяк, что он хочет сказать? Но Томас, не дрогнув, выдержал взгляд холодных зеленых глаз. Он уже чувствовал свое превосходство по ряду пунктов. Они долго стояли так друг против друга, один высокий, широкоплечий, смотрящий сверху вниз, другой низкий, плотный, с толстыми ногами и массивной шеей, похожие на боа и гориллу. Наконец Диксон злобно прервал молчание:

– Да что же может случиться?

– О, в нашем деле всегда возможны сюрпризы. – Томас особенно подчеркнул слово «наше».

Теперь Диксон понял: сейчас Томас говорит не как разведчик, а как делец. Делец всегда более жесток.

– «Сюрпризы»… как с нефтепроводом, неправда ли?

– Странно, – пробормотал Томас и вынул сигару изо рта.

– Что именно странно?

– Что вы мне приписываете неудачу с нефтепроводом.

– У меня есть на то основания: вы продали акции «Диксон и Сыновья» в точно определенный момент: ни раньше, ни позже. Чем это объяснить?

– Из этого еще не следует, что я заинтересован в нефтепроводе. Сегодня я отдал, распоряжение продать принадлежащие мне акции компании «Дэглиш-Мэрфи».

Диксон вздрогнул от неожиданности. Что за тонкую игру ведет этот толстяк?

– Вы продаете также и акции «Дэглиш-Мэрфи»? На какую же карту вы ставите?

Томас коротко ответил:

– На собственную!

Диксон молча повернулся, и, как обычно, зашагал вдоль стены. Томас терпеливо следил за ним и думал: «Ты не спокоен, бесишься! Но уступишь».

Полковник остановился у окна, всмотрелся в темноту ночи и, не оборачиваясь, грубо спросил:

– А сколько будет стоить сюрприз с огненными стрелами?

– Двадцать пять.

– Тысяч? – резко обернулся Диксон.

Томас нагло рассмеялся.

– Если я удовлетворюсь такой подачкой и если вы думаете, что я пойду на это, значит, кто-то из нас сошел с ума.

– Ну так как же?

– Двадцать пять процентов! Ведь за стрелы вы получите миллионы.

– Да, но вы знаете, набросятся, конечно, и другие.

– Знаю. Потому-то я сказал всего двадцать пять процентов. Ну, а если нет…

Полковник Диксон лихорадочно размышлял: мне нужно выгадать время! У него есть еще пакет акций «Диксон и Сыновья». Нужно выгадать время! А уж потом я расправлюсь с этой гориллой!

– Ладно, идет! – коротко согласился он.

– Предварительная гарантия: вы дадите в залог хороший пакет акций «Диксон и Сыновья». Вы видите, я еще верю в ваши акции. – Долговязый Дик сжал челюсти: нелегко иметь дело с этим толстяком.

– Прохвост, – процедил он сквозь зубы.

Томас только усмехнулся.

– К чему это? На моем месте вы бы поступили точно так же. Значит, тогда вы были бы прохвостом?

Диксон не ответил. Он знал, что Томас прав. Что же, каждый обделывает свои делишки, как может.

Опять зазвенел сигнал, опять на доске вспыхнула зеленая лампочка. Томас помахал толстой короткой лапой и вышел в коридор. Через секунду в другие двери вошел Фостер.

– Б—9 наконец откликнулся! – еще с порога возвестил он точно так, как за несколько минут до него Томас.

– Да, – равнодушно отрезал Диксон.

– Мы получим стрелы.

Полковник только чуть-чуть удивился. «Смотри-ка, и он говорит «мы», что он хочет этим сказать?» Но никаких вопросов не стал задавать: пусть Фостер сам выскажется.

– Какие у вас дальнейшие намерения? – напрямик задал вопрос начальник службы безопасности.

– О чем именно вы спрашиваете? – с наивным видом уклонился от ответа Диксон.

– Естественно, о стрелах. Ведь не скажете же вы военным: «Пожалуйста, господа! Вот вам еще одно изобретение! Дарю его вам и ничего не требую взамен».

– Нет, конечно. Я продам документацию.

– Мне кажется, я имею право выговорить опцион для определенных оружейных заводов.

Диксон вскипел, но внешне сохранил самообладание и сдержанно заметил только:

– Имеете право? Не преувеличиваете ли вы?

– Нет, ничуть не преувеличиваю. Вы знаете, что я сейчас сам могу добыть эту документацию.

– Ого!

Полковник Диксон имел полное основание удивляться самоуверенности Фостера. Ведь агент Б—9 был известен только ему одному, шефу центра «Юго-восток».

Но начальник службы безопасности спокойно уточнил:

– Правда, мои люди не знают Б—9, но зато они держат в руках Красновского.

– Так что же?

– Красновский может и не возвратиться. Вы знаете, это предусмотрено в одном из вариантов плана его поездки. Вместо него может привезти документацию другое лицо. Может быть, это лицо будет вам неизвестно.

У Диксона помрачнело лицо. Да, верно. Может и так случиться. Фостер и на это способен. Диксон быстро прикинул в уме и предложил:

– Хорошо, я согласен, но желаю делиться только с вами.

– А разве есть и третий претендент?

– Да, Томас. Он требует двадцать пять процентов.

– Томас? Да с какой стати? Ведь он уже заработал свое на поставке автомобилей! Тогда мы остались ни при чем.

– Это еще недостаточное основание, чтобы отказать ему. Сейчас дельце гораздо крупнее.

Фостер нахмурил толстые брови. В его черных, продолговатых глазах пробежали злые огоньки.

– Слушайте! – задумчиво протянул он. – Предоставьте этого бегемота мне!

Диксон кивнул в знак согласия и протянул руку. Фостер крепко пожал ее.

Судьба толстого Томаса была решена.

В тот же вечер, выйдя из здания штаба, Томас вернулся к себе на виллу. Этот маленький, изящный домик находился в глубине тщательно поддерживаемого сада, в двух минутах от морского берега и почти рядом с виллой Диксона.

Войдя в спальню, Томас тотчас схватился за телефон.

– Алло! Штаб? Свяжите меня с 31-31.

Он оглянулся, и физиономия его расплылась от удовольствия. Спальня Томаса казалась полной противоположностью его собственной внешности. Все в ней было миниатюрно, соразмерно, тонко: низкая двойная кровать белого явора, эфирный туалетный столик, изящный платяной шкаф.

Аппарат зазвенел.

– Да, Томас. Здравствуй, Белла!

С той стороны последовала реплика:

– Не может быть, чтобы ты позвонил только из любезности. Скажи прямо, что тебе нужно!

Томас решил рискнуть и ответил прямо.

– Сегодня вечером ты будешь в одиночестве. Приходи на чашку кофе. Без огласки, ясно?

После долгого молчания раздался ответ:

– Ты что-то задумал. А где Дик?

– Он отправляется в город. Шофер Джо заехал и за Блэком. Ты знаешь, что это означает.

Да, маленькая Белла хорошо знала, в чем заключаются поездки Дика в город с Джо и с Блэком. Она ясно себе представила: машина останавливается у второго перекрестка набережной, Дик входит в бар, перед ним появляется бутылка коньяку, Блэк усаживается поодаль, через два-три столика, готовый вскочить по первому знаку шефа. Диксон будет накачиваться до потери сознания, и на рассвете Блэк привезет его мертвецки пьяным. У солидного начальника центра «Юго-восток» были свои пороки.

– Иду! – раздался в трубке чуть слышный ответ Беллы.

Томас приоткрыл двери спальни и тихо позвал:

– Мариелла!

– Да, сэр.

Появилась мулатка с приплюснутым носом и большими белыми зубами. Уже десять лет Мариелла была на службе у Томаса; хорошо прислуживала, умела отгадывать без слов его желания и капризы, могла, когда нужно, быть слепой и глухой. Чего еще можно требовать от прислуги?

– Подай ужин. На двух человек.

– Второй… мужчина или женщина, сэр?

– Женщина, и притом красивая.

– Слушаю, сэр.

Через четверть часа маленькая Белла позвонила. Томас сам открыл ей двери виллы. В столовой она скинула пальто и шляпу. Томас помогал ей, касаясь ее своими толстыми, грубыми пальцами.

Белла была в открытом вечернем платье. Томас окинул ее взглядом опытного знатока. Действительно, она была очень красива. Редкое сочетание цветов – черные волосы и темно-синие глаза на фоне серебристой парчи платья – привлекало внимание и действовало на воображение.

Они уселись молча за стол. Никто из них не хотел заговорить первым.

За немногие минуты, бывшие в ее распоряжении, Мариелла совершила истинное чудо: между пышными цветами на столе красовались блюда с изысканными закусками и бутылки в ведерках со льдом.

Белла сидела за столом с уверенной осанкой женщины, привыкшей к роскоши. Томаса ее манеры не удивляли. Он знал, что она хоть и авантюристка, но умна и изящна.

Родом из Константинополя, Белла еще ребенком объехала все портовые города Ближнего Востока. Ее мать – цирковая артистка – таскала дочь повсюду за собой. Когда мать умерла, пятнадцатилетняя Белла самостоятельно продолжала скитания, побывала в Вене, Берлине, Париже. Какой-то чудак англичанин, достаточно богатый, чтобы быть сносным, несмотря на свой возраст, извлек ее из очередного вертепа в Неаполе. Более полутора лет он возил ее с собой по курортам и роскошным ночным барам Франции и Италии. Именно тогда Белла приобрела манеры светской дамы. Но внезапная болезнь ее одряхлевшего приятеля оборвала эту полосу жизни. Приехали сыновья старика, и первой их заботой было избавиться от маленькой левантинки, посадив ее на пароход и отправив на Восток. Неожиданно оказавшись без средств, Белла нашла способ продолжить прежний широкий образ жизни. Для этого пришлось повиснуть на жирной шее богатого скотопромышленника. Когда этот дурак стал слишком часто устраивать ей сцены ревности, Белле счастливо подвернулся в портовом баре долговязый Дик…

Томас и Белла ужинали не разговаривая. Он не торопился раскрыть карты, а она была достаточно умна и терпелива, чтобы выждать.

Ужин уже подходил к концу, когда Томас вынул чековую книжку, выписал чек, оторвал его и все так же безмолвно подал через стол Белле.

Она взглянула на чек и холодно сказала:

– Мало!

– Две тысячи?

– Тоже мало!

– Но ведь ты же не знаешь, за что?

– Правда, не знаю. Но ты, конечно, не предлагаешь это ради меня самой. Я столько не стою. Это я хорошо понимаю, и ты понимаешь. Значит, ты хочешь от меня чего-то другого, чего-то, связанного с Диком. А раз это касается его, дело становится серьезным. Тут тысяча или две не помогут…

Томас удивился. Он знал, что жизнь этой негодницы протекла среди всевозможных авантюристов и аферистов, и это обострило ее врожденную сообразительность. Но все же он не ожидал от Беллы такой спокойной предусмотрительности. Может быть, следовало поступить более деликатно, не начинать прямо с чека? Но что сделано, того не воротишь.

– Ты права, – произнес он.

– В чем же все-таки дело?

– Потом поговорим!

– Нет. Прежде чем определить цену, я должна хорошо учесть риск.

– Какой риск?

– Не хитри, Том. Ты прекрасно знаешь, какой риск. Если бы Дик узнал…

– Постараемся избежать этой опасности. Она грозила бы не только тебе, но и мне.

– Да, конечно.

– Но неужели ты не догадываешься в чем заключается мое предложение?

– Предполагаю. Вероятно, речь идет о нефтепроводе. Ты не первый, кто хочет связаться со мной в этом деле.

Томас взял чек обратно из ее рук и порвал его.

– Ты права. Для такой женщины, как ты, этого мало. Дело действительно связано с нефтепроводом. – Томас помолчал, потом добавил: – Мне нужна личная переписка Диксона о нефтепроводе. Папка с этой перепиской в несгораемом шкафу, у него в кабинете. Ключи от шкафа…

– Дик всегда носит их с собой. И ведь только я одна могла бы добраться до них, неправда ли? Ночью часто на вилле никого нет, кроме меня и него. Кабинет рядом со спальней. Так, неправда ли?

– Да, Белла, именно гак.

– Двести тысяч!

– Ты превышаешь всякую меру.

– Нет, Том, я только делаю правильный расчет. Я уже тебе сказала: и другие интересуются этой перепиской. Естественно, я ее продам тому, кто даст больше.

Томас не стал спрашивать, кто эти «другие». Он знал: за ответ на такой вопрос надо заплатить отдельным чеком.

– Пусть будет так! – вдруг решительно согласился он. – Но с условием: я получу не только то, что уже в папке, но и те письма, которые придут потом.

– Как сказать… Ты требуешь оригиналы?

– Нет, мне достаточно копий. Могу снабдить тебя фотоаппаратом.

– Я согласна. – Белла призадумалась. – Я тебе передам фотокопии переписки по частям, в несколько приемов. И ты мне будешь платить по частям, по мере получения.

– Но почему по частям?

– У меня свои соображения, Том. Просто некоторая предосторожность. Если я передам все сразу, то могу оказаться лишней, и тогда… – Она не договорила, а только сжала себе горло двумя пальцами.

Томас непринужденно засмеялся. По роду своей деятельности он привык встречаться со всевозможными людьми, и его восхищала ловкость этой женщины, похожей на изящную статуэтку.

– Ну и хитрость! – сказал он сквозь смех. – Умница!

– С волками жить, – по-волчьи выть, – серьезно заметила она. – Иначе загрызут!

Томас опять рассмеялся.

– Разве и я волк?

Белла ничего не ответила, а взяла с тарелки кусок торта и медленно стала его есть.

Томас тоже не задавал больше вопросов.

Через несколько дней Белла передала ему первую пачку фотокопий писем, относящихся к нефтепроводу «Бис», снятых с личной переписки полковника Диксона.

Долговязый Дик ничего не заметил.