Текст книги "В стране цветущего граната (СИ)"

Автор книги: Люсинда Миллер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

Глава 4
Закат у моря

Терминатор на Земле отсекал день на этом кусочке планеты, переплывая в другой, отдавая власть мраку ночи. Оранжевый диск солнца шариком закатывался за горизонт, оставляя за собою шлейф пурпурного заката. На небе ни облачка. Летучие мыши, покинув своё убежище, сновали туда-сюда в поисках пропитания, пища и кружа над головами.

– Хочешь прогуляться до моря, если не устала? – спросил Селим.

– Весь вечер только этого и ждала, боясь пропустить закат, – радостно ответила гостья.

Они медленно шли совсем близко друг от друга, едва ли соприкасаясь плечами, но Селим не решался взять спутницу за руку. Чем дальше удалялись от жилых кварталов, тем сильнее воздух становился прохладнее, свежее и приобретал солёный привкус.

– Всегда мечтала о ночных купаниях на море, когда месяц серпом режет волны, а звезды убегая от него, гарцуют на волнующейся поверхности, – пропела Люция.

– О… тебе только стихи слагать и поэмы. Ты выбрала профессию по своему таланту. Может, надо было взять блокнот для записей первых впечатлений.

– Он всегда со мною, – постучала она пальчиком себе по виску. – Но фотоаппарат я предусмотрела, закат нельзя пропустить.

– Мы ещё не раз будем его провожать, так что успеешь снять, и к тому же уже темно, качество может пострадать.

– Возможно, но попробовать можно.

Спуск до моря был пологим. Легко преодолев песчаную полосу, Люция почти побежала до кромки воды. Быстро расшнуровала кроссовки, ступила на плотный мокрый песок, позволяя волнам плескаться рядом. Рассмеялась. На душе было легко и беззаботно. Медленно побрела вдоль берега. Волны, опережая одна другую, лизали её стопы, пытаясь добраться до щиколоток. Она так самозабвенно наслаждалась прогулкой, что позабыла о спутнике. Но он и не торопился, издалека наблюдая очаровательную картину: на фоне заходящего солнца фигурка удаляющейся женщины, босой, раскрепощённой, сроднённой с природой. Она не была обнажена, но издали именно таковой и казалась в платье телесного цвета. Легкий ветерок шевелил ее распущенные волосы, закидывая на лицо и она их иногда поправляла, закидывая обратно. Быстро сократив расстояние и догоняя чудное видение, Селим тоже пошёл по краю берега, но не позволяя захлестнуть волнам его ботинки. Она даже не оглянулась, когда он приблизился вплотную и забрал из рук ее обувь, застав на лице мечтательное выражение. Она уже слагала поэмы. Помахал руками перед глазами, дабы вернуть с небес:

– Эй, морская нимфа, можно с вами познакомиться? – встал перед девушкой, загородив путь.

Люция остановилась, лицо её сияло счастьем и благодарностью.

– Я счастлива, Селим! Мне так хорошо, ты не можешь даже представить насколько! Спасибо тебе, что позвал меня в гости.

Вновь обернувшись к морю, добавила:

– Хотелось бы каждый день так завершать.

– Это ты так говоришь, потому что тебе все в новинку. Я, кстати, сам уже несколько лет не приходил сюда вечером, вот так проводить уходящий день.

Тут он поймал себя на мысли, что ни разу за все двадцать семь лет не бывал с девушкой или даже девочкой в детстве.

– И поверь никогда с женским полом.

Люция резко повернулась, услышав столь личное признание.

– Что?! Ты ни разу не провожал закат с подругою?

Его откровенность бальзамом пролилась на её сердце, но она не позволила чувству выдать себя. Потом небрежно бросила:

– Не верю.

– Не верь, но это так, да и не было у меня девушек-то.

Люция хотела сказать, что охотно сыграет роль первой девушки, но осеклась, боясь забежать вперёд событий и ошибиться в ситуации. Улыбнувшись, протянула:

– Значит и у тебя багряный закат у моря впервые?

Он лишь кивнул головой в ответ, чуть прикусив губу при этом. Этот жест отозвался легким трепетом в её груди, и она поспешила отвлечься, сменив тему разговора.

– А маяк отсюда виден?

Селим стоял рядом, вглядываясь в темнеющую даль морской глади.

– Вон там, за теми скалами он и стоит, но хорошо бы его рассмотреть с их вершин или днём. Этот маяк береговой и расположен на прибрежных островах. Огни подсвечивают его так, что никак не должны приняты за случайные или костёр издали. Он, кстати имеет туманную сигнализацию. Бывает вертикальное и горизонтальное излучение света. У этого горизонтальный, свет его концентрируется и излучается по разным направлениям, чтобы освещать всю линию горизонта и с далекого расстояния.

– Ты говоришь как мореплаватель! – заслушалась Люция. – Может ты был пиратом, а?

Селим лишь рассмеялся в ответ, взглянул на каменные глыбы, до которых было идти метров 300, оценивая возможности их преодоления, но откинул эту безумную мысль.

– Мальчишками мы взбирались на них и наблюдали за проходящими кораблями. Давай как-нибудь совершим поход на вершину скал, сейчас ты по любому не сможешь, – выразительно посмотрев на её босые ноги, увязшие в мокром песке. – Да и время неподходящее, солнце зайдёт, и мы друг друга видеть уже не будем, не то, чтобы разглядеть что-то под ногами.

– А было бы романтично.

– Не спорю, – хмыкнул он в ответ, наблюдая за её мечтательным взглядом. Хотелось узнать, о чём она в эту минуту думает, ему пришла мысль и он её произнёс вслух:

– Искупаться не хочешь?

Сам он не любитель плавания, но знал, что девушка очень любила всяческие водные процедуры.

– Сейчас?! – спутница округлила глаза от подобного предложения.

Селим понял, что сглупил, неожиданно представив, как она начнет снимать платье и предстанет в нижнем белье, тут сразу взыграло воображение, а какое оно: в тон платью? Классическое белое? Завораживающее чёрное? Кружевное, хлопковое? А если без него, что вообще немыслимо! И пусть вокруг сумерки, его фантазии дополнят образ. Тогда он точно не сможет глаз сомкнуть ночью. Тут Селим вспомнил, как долго у него не было женщины и возбуждение могло стать не контролируемым, а он слишком её ценил и уважал, чтобы так откровенно вожделеть. Да приезд Люции может оказаться гораздо мучительнее, чем казалось в начале и осложнить его дальнейшую жизнь. Он загнал себя в ловушку, выражение глаз выдавало все тайные мысли. Сбросив наваждение, принял непринуждённую позу, вновь стал провоцировать, зная, что она не уступит.

– Сейчас или когда звёзды будут на небе и я не смогу тебя видеть.

Она точно просекла его состояние и решила подыграть.

– Если ты полезешь в море, то и я искупаюсь. Одна боюсь, вдруг меня чудище морское утащит, а тебя не будет рядом, чтобы спасти, – и картинно приложила ладони к груди.

Селим хотел уже рассмеяться над её глупыми страхами, но поняв, что она серьёзна, осекся. И теперь уже Люция рисовала живописные сцены: одна мысль предстать перед ним полуобнажённой наполняла наслаждением, точнее его реакцией на её эпатаж. Но начинать первый день приезда с подобных выходок, пожалуй, опрометчиво и бесстыдно. Это можно отложить на более поздний срок и посмаковать.

– К сожалению, каспийская нимфа я не могу составить тебе компанию в ночном купании, – тут он изобразил искреннее раскаяние. – Увы, – печально вздохнул он, – я не могу обнажить свои ступни. По традиции нашего народа это запрещено перед девушкой, если только она не является тебе невестою, либо должна быть родственницей или женой.

– Что?! На самом деле? – В шоке воскликнула Люция.

– Но я буду поблизости и брошусь спасать тебя в одежде, если что, – и подмигнул.

Спустя несколько секунд его эмоции не выдержали и он расхохотался, да так что не мог остановиться, и держался за живот. Люция, поняла, что он ловко развел ее. Она и правда поверила во всю эту ерунду. Стояла и раздражённо наблюдала пока закончиться его истерика. Отсмеявшись, он лукаво взглянул на спутницу, как бы извиняясь. Подойдя ближе, протянул руку, словно оливковую ветвь, Люция недоверчиво, но подала. Вытянул девушку из воды. Пройдя дальше, отыскал сухой песок, и, расстелив свою ветровку, уселся на нее. Похлопал рядом, приглашая. Но Люция еще дулась на розыгрыш, упрямилась.

– Быстро садись рядом, кому сказал! Не жди, чтобы применил силу, – изображая саму строгость, сказал Селим.

– А Вы не знаете, господин, – делая специально ударение на этом слове, – Селим, что с леди надо быть обходительнее в обращении?

– Леди не ходят на босу ногу и не увядают в песке! – он проворно вскочил, подтянул её за руку и усадил на куртку, плюхнувшись рядом.

– Я испачкаю платье, нахальный ты мальчишка! – воскликнула Люция.

– Я куплю тебе новое, – и махнул рукой в ответ.

– Купишь? Хорошо, ловлю на слове! – она так и расплылась удовольствием, что поймала его.

– Но, такое закрытое, чтобы не видно было и части груди и длиною до пяток. К тому же плотной, непрозрачной ткани, – и внимательно посмотрел на ее реакцию.

– О… тебя волнует мой «прикид»?

– Волнует.

– Или чтобы другие не смотрели?

– И это в том числе.

– Тогда лучше не стоит тратиться, я такое не одену. Да я получу тепловой удар в нём!

– Я всё равно куплю. Но самое роскошное, достойное твоей красоты, – произнося эти слова, медленно оглядел с голых пальчиков ног, бёдер обтянутых хлопком, выступающую линию груди и закончив глазами. – Пусть оно подчеркнёт твои формы, плавность линий.

Селим так медленно говорил, окутывал словами, как руками, тем самым заставив трепетать всё её существо, и Люция, занервничав, отвернулась, пряча сбившееся дыхание. Такой жаркий с сексуальным подтекстом комплимент бередил ее женскую сущность, потаенные желания. Взглянув на свои озябшие ноги, испачканные песком, устыдилась своей неряшливости.

– Ой, я такая хрюшка, – и принялась отряхивать его. – Ты прав, леди так не ходят.

Ее самокритичность росла вместе с суетливостью, нельзя позволять ей себя отдать на эшафот этикета.

– Успокойся, Люц, не дергайся, – он перехватил её руки, сжав в своих ладонях, посмотрел в глаза. – Меня особенно привлекает твоя природная открытость, прямота, естественность. Ты не скрываешь своих эмоций за маской лицемерия и лжи, я очень это ценю. Я же шутил насчёт леди. Ты больше леди, чем эти светские знаменитости на экране. И ты рядом со мною, я благодарен небесам за этот дар.

Люцию так растрогали его признания, что она немного растерялась, не найдясь с ответом.

– Не боишься перехвалить меня? Так я стану самодовольной.

– А это возможно? – Он понял, что по-прежнему держит её руки и не хотел разрушать момент.

– Вполне, – кокетливо протянула.

– Значит, откажусь от восторженных эпитетов и буду чаще указывать теперь на твои недостатки.

– В этом есть свой плюс, не помешает узнать о них.

– Хорошо. Ты тоже про мои изъяны не забывай упоминать.

– Ой, меня хлебом не корми, только дай чем бы уколоть тебя, – и рассмеялась.

Солнце давно скрылось за горизонтом, предоставив права луне и ночи; волны, единственные свидетели их беседы, шуршали у берега. Вдалеке завыла автомобильная сигнализация, напоминая, что они находятся по-прежнему в цивилизованном мире. Селим откинулся на локти, устремив взгляд в бесконечную черноту неба, пытаясь отыскать созвездие Медведицы среди миллиарда мерцающих точек. Люция, обхватив коленями руки и склонив на них голову, следила взглядом за своим спутником. Бросив бесполезное занятие, приподнялся со словами:

– Ну, что, моя гёзелик (красавица в переводе), двигаемся в сторону дома, ты уже спать давно видно хочешь.

В подтверждение этого, девушка и правда зевнула.

– Да, столько событий сегодня произошло, мне надо их осмыслить. Какие на завтра планы?

– Думаю совершить прогулку по городу, показать достопримечательности. Что успеем.

– Но тебе надо работать, а не меня развлекать. Не бойся, я самостоятельная девушка, могу и одна выйти в город.

– Это невозможно, Люц, – сказал, как отрезал.

Люция не поняла, что означает его последнее выражение, а он продолжил:

– Не волнуйся, я буду успевать совмещать необходимое с приятным. Я знал, на что иду, когда тебя приглашал. Ублажать гостя у нас на первом месте, даже если есть дела неотложные, ты должен ими поступиться.

Отряхнув песок с брюк, подал ей руку, помог подняться. Дойдя до бетонного тротуара, подал ее кроссовки, поддержал, пока она отряхивала налипшие песчинки. Плохо, что темнота многое скрывала, ему показался этот процесс очень эротичным. “ В другой раз я сам надену ей обувь ”, – мысленно пообещал себе Селим.

Бесшумно волны набегают,

Следы смывают,

Навсегда.

Глава 5
Город

Едва рассвет рассеялся над городом, Люцию разбудил звонок мобильного телефона, как оказался нетерпеливый Селим.

– Да, – сонно и хрипло проговорила она в трубку.

– С добрым утром, спящая гёзелик!

– Селим?! Ты издеваешься, в такую рань меня будить? – Люция села в постели, зевая, потягиваясь и оценивая ситуацию в целом, – Или что-то случилось? – вдруг она встревожилась.

– Всё хорошо, но ты выйди на балкон, я здесь у калитки стою, – и отключился.

Девушка наспех умылась, кое-как собрав волосы, накинула атласный халатик и вышла на балкон. Перегнувшись через кованую балюстраду, поприветствовала раннего гостя:

– Доброе утро, Селим! Ты чего так рано?

– Привет, ну, хотел пожелать тебе нового дня, – в его голосе совсем не чувствовалось вины за столь ранний звонок, – я сейчас иду на намаз, потом на пробежку. Вдруг ты тоже захочешь утренней разминки?

Заметив отсутствие с её стороны энтузиазма, сник:

– Но видимо принцессы долго спят. – констатировал ее равнодушие, при этом откровенно разглядывая её, не упуская всех деталей.

А она, будучи ещё спросонья, позволяла это без задней мысли. Обычно женщины по утрам выглядят неважно, но эта дивная Фея с босыми ногами, растрепанными волосами и без следа косметики была умопомрачительно очаровательной, и Селим не удержался от комплимента:

– А, ты соблазнительно выглядишь!

– Ой, – пискнула Люция, вдруг смутилась и подалась назад, за пределы его взгляда.

– Эй, ты куда убежала, я ещё не всё сказал.

– А ты перестань меня смущать своими откровениями, – возмутилась Люция из комнаты.

– Ладно, выходи, трусишка, я больше не буду тебя смущать.

Люция робко приблизилась к краю парапета, вглядываясь в его лицо: в кофейных глазах прыгали смешинки.

– Когда спустишься к завтраку? Или снова пойдешь спать?

– Хотелось бы. Но после того, как ты меня разбудил, боюсь не засну.

Тут Селим постояв еще пару секунд, приложил к губам пальцы и послал воздушный поцелуй и тотчас же скрылся за кронами деревьев.

Люция, медленно побрела в спальню, юркнула снова в постель. В эти ранние часы, когда прохлада с ночи только начинает прокрадываться в комнату, совсем не хотелось из неё выбираться. Открыла чат в мессенджере, быстренько наговорила сестре сообщение, успокоив тем, что благополучно устроилась. Сон не шёл, в памяти всплывали один за другим, образы последних суток. В целом ей было комфортно, а то, что её слегка волновало, она закидывала в самый дальний уголок души, не желая развивать.

Последующие несколько дней они провели в прогулках по Сумгаиту. Он неизменно её всюду сопровождал и в этом конвоировании было что-то фанатичное. То ли на это на правах гостеприимства, то ли собственника. Селим поделился историей возникновения города, не так давно появившегося. Не забыв упомянуть о легенде с ним связанной.

– До нашей эры здесь находилось поселение мидян. Есть несколько версий, но главным выступает пылкая любовь между юношей по имени Сум и девушки Джейран. Они шли с караваном через пустыню. У них кончились запасы воды, его возлюбленная умирала и он решил отправиться на поиски спасительного источника. Но Джейран чувствовала, что никогда не увидит его больше, если расстанется с ним и кричала ему в след: «Сум гаит», что в переводе означает: «Вода вернись». Конец истории печальный. Но дал название городу.

– О! Какая грустная история, – опечалилась Люция рассказом. – Я тоже знаю подобную легенду о реке, что течёт поблизости от города, где я живу. В основе её такая же любовь: девушку звали Туба. И когда отец запретил ей выйти замуж за любимого, она бросилась с моста в реку. И он произнес: «Ах, Туба, Туба…», что и дало название «Ахтуба».

– Я думаю на самом деле все эти истории выдумка, так, чтобы красиво обрисовать, а что лучше годится, чем история о любви, – добавил Селим.

Они шли по тихим улочкам города, наслаждались беседою и поеданием мороженого «фруктовый лёд».

– Мне бы хотелось побывать на озере Гёйгёль, я видела фотографии в интернете, очень впечатляет. Сама хотела бы сделать серию фотографий.

Люция неразлучна была с объективом: у неё был талант запечатлеть лучшие мгновения красок жизни.

– Да, местечко нереально красивое, заповедная зона. Вода правда холодная, не искупаться даже в самый разгар лета. Мало того что ехать до него полдня, оно еще на территории Карабаха, а там сама знаешь паспортный контроль и прочие напряги. Оно тебе надо?

– А у тебя, конечно, нет связей, чтобы меня туда свозить? – с надеждой взглянула она ему в лицо.

– Может и есть, но рисковать твоей красивой попой я точно не стану, – и так выразительно оглядел девушку в полосатом сарафане с пышной юбкой, что та стушевалась.

– Значит и Муровдаг (гора Муров) мне не светит, – печально признала собеседница.

– Хм, – он аж поперхнулся, – Я смотрю, ты карту моей страны не хило изучила. Тут подготовка нужна и время. Одним разом все не окинуть. И там застава, в полной боевой готовности, так сказать важная высота. И круглый год снег на вершине лежит.

Он поражался ею любопытству и осведомлённости. Взглянул на неё, подняв брови спрашивая: «что ещё у тебя на уме?»

– Ну, а в деревню Киш можно попасть?

– Это можно, туда сотни паломников и туристов направляются. Культурная ценность её – это христианская церковь, построенная грузинами. Находится в низине, а вокруг горы. Впечатляюще!

– Ну, в Девичью башню я точно попаду!

Селим не выдержал, рассмеялся от её настойчивости посетить все достопримечательности столицы, а то и страны в целом.

– Попадёшь, попадёшь. Сам туда отвезу. Кстати, о ней тоже ходят сентиментальные легенды.

Он видел жажду приключений во взгляде, азарт от предстоящих событий и было до боли приятно, что она так интересуется его Родиной.

Люция наконец-то добралась до центрального банка, где сумела обменять валюту и обзавестись манатами, чтобы чувствовать себя независимой. Селим как-то не особо разделял её восторга по этому поводу, понимая, что она сейчас начнёт все покупать и ставить его в неловкое положение. В первый же выход в город он заметил, какими взглядами одаривают его спутницу прохожие мужчины. Сначала он гордился, идя рука об руку с этой светловолосой и светлокожей девушкой. Но когда она перестала смущаться от знаков внимания и ответно улыбалась, его тщеславие резко сменилось ревностью и злостью. Кто-то из его знакомых открыто ею поинтересовался и, услышав, что она его друг, попросился ухаживать. Селим не знал, как быть в такой ситуации и ему не нравилось столь пристальное внимание к Люции, что в другой раз ответил, что она его девушка, но так, что она не поняла причин восторга его товарища. Хотела было обидеться, что они говорят на родном языке, но видя самодовольную улыбку “мистера Жабби”[1]1
  Мистер Жабби – самодовольный дворянин, персонаж сказки К. Грэма “Ветер в ивах”.


[Закрыть] на лице Селима, не стала обращать внимания, поглощенная прогулкой. На третий день, сидя в открытом кафе после очередной волны симпатий к ней, обращенных со стороны мужского населения, Селим вспылил:

– И что им всем от тебя нужно, я не понимаю! Хотя заметно, что ты довольна этим.

– По твоему мне стоит опускать глаза всякий раз или наоборот делать каменное лицо? – ей не понравилось, что он предъявлял претензии.

– Одевайся скромнее и взгляд этот… – он запнулся, не зная как назвать, – менее открытый и мечтательный.

Ещё никто в жизни её не ограничивал и не указывал, как себя вести и что одевать или говорить и она вышла из себя:

– Я не виновата, что привлекаю мужчин, хотя и не стараюсь, все вы просто самцы, западающие на привлекательную внешность.

– Да ещё какую! – пробурчал он в ответ.

Люции так и хотелось сострить: «смотри не сгрызи вилку от злости», но решила не подливать масла в огонь, а лишь высказала ему всё о его шовинизме и деспотизме, не забыв напомнить, что он ей ни муж, ни брат, ни отец. Обед они просто не почувствовали, а лишь горечь и осадок после столь пылкой беседы. Обратно домой ехали в молчании. Селим был так задет и растерян, что не понимал своего состояния, а Люция уже сожалела, что столь открыто нагрубила в ответ, отведя ему вообще не понятно какую роль в своей жизни.

«Я веду себя как ревнивый жених, а ведь она права, по сути я ей никто, чтобы указывать на поведение, тогда почему так погано на душе?» – от этих мыслей у него совсем упало настроение.

«Я неуравновешенная склочная баба, позволила устроить публичный скандал и для чего? – корила она себя за несдержанность, – да потому, что привыкла к независимости, а он мне урезает её на каждом шагу! – отвечала сама себе на вопрос.

Они одновременно произнесли:

– Прости.

– Извини.

– Я не прав. Погорячился.

– Я и сама виновата не меньше. Привыкла ни с чьим мнением не считаться и всё время забываю, что в твоей стране другие законы и мужчины иначе реагируют на обычную вежливость.

– Я совсем не ожидал от себя такой реакции. Впредь постараюсь быть сдержаннее.

– А я уточняю, что не собираюсь заводить здесь романов, я приехала в первую очередь к тебе в гости, ну и немного исследовать ваши обычаи. И уважаю твоё мнение, – сказав ему эти признания в глаза, отвернулась покорно к окну.

Теперь, если они оказывались в подобной ситуации, он неизменно подразнивал её, говоря, что оденет на неё чачван[2]2
  Чачван – прямоугольная густая сетка из конского волоса, закрывающая лицо женщины.


[Закрыть], чтобы прикрыть синеву её глаз и теплоту улыбки, которыми она одаривает окружающих. Хотя тут же решили, что это, пожалуй, будет выглядеть ещё более интригующим и тогда точно какой-нибудь проныра украдёт её, чтобы узнать, кого это так прячут.

Они быстро отошли от ссоры, обратившись к повадкам детей: Селим дёрнул её за кончик волоса, а она в ответ передразнила его, показав язычок.

– Когда-нибудь ты поплатишься за этот жест, – пообещал он, с вожделением глядя на нее, – пользуешься безнаказанностью, да? Но я не такой крепкий, каким кажусь тебе. Помни это.

Он что-то обещал. И от этих обещаний у неё внутри сладко заныло, в коленях проступила дрожь, а в области живота запорхали бабочки, взмыли вверх к груди и дальше, концентрируя желания в самой высшей точке тела – мозге! Она поняла, что в своих провокациях находила тщеславное удовольствие, но и понимала, куда могут привезти ее подразнивания, а то, что они приведут рано или поздно она уверена была на сто процентов. Перейти грань, за чертой которой дружба оставит только след, будучи поверженной более захватывающим и мощным чувством. Ей страшно хотелось вкусить этого хаоса, и одновременно было страшно. Чтобы уйти от нахлынувших эмоций, указала ему.

– Следи за дорогой, помни, что везёшь ценный груз!

– О да, но на сколько ценный я ещё до конца не понял. Люция не могла больше пикироваться с ним в словесной дуэли, слишком много накала для одного дня.

Протяни первым,

Если можешь

Оливковую ветвь.