Текст книги "В стране цветущего граната (СИ)"

Автор книги: Люсинда Миллер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

Глава 28
СЕРДЦЕ К СЕРДЦУ

Квартира Рината приняла тишиной и вечерним светом заходящего солнца, окрасив жилище в розовато-сиреневые тона. Отделка с стиле лофт, кирпичные рыжеватые кладки большой стены визуально расширяли пространство.

– Твой друг и его жена не будут против, узнав, что ты не один ночевал? – смущаясь спросила девушка.

– Пф, он даже выделил нам комплект белья и полотенца, сказал, что рассчитывает на их неоднократное использование, – захлопнул дверь. – Проходи давай.

– Тогда я непременно воспользуюсь ванной. Ты закажешь ужин?

– Конечно, чем хочешь побаловать себя?

– Ты же знаешь, я всеядная. Давай через приложение в моём телефоне, – стала набирать название нужного ресторана.

– Да я уже освоился, Ринат оставил мне ориентиры и симку я купил сразу.

– Ага, любитель тайных номеров, – быстро глянула исподлобья, уличая.

Продолжила поиск кафе готовой еды на вынос. Они застыли в проходе холла. Пока Люция изучала меню ужина, Селим изучал ее. За те сутки, что прошли с момента встречи, такое количество эмоций получил, а сейчас, находясь так тесно и ощущая тепло ее тела, не мог отодвинутся. Желание раздеть и прижать граничили с наваждением. Протянул руку, коснулся волос, собранных в хвост, легонько сжал в месте резинки, пропустил пряди меж пальцев до конца. Девушка делала вид, что не замечает его тяги, кто-то же должен быть ответственнее.

– Все, – словно выстрел отрезвило обоих.

Он уставился на нее, ладонь повисла в нелепом жесте.

– Я заказала ужин.

– Хорошо, надеюсь там будет что-то съедобное, ты же помнишь, что свинину я не ем.

– Птица будет. Курица и овощи. Так, я в душ. Долго не буду, – исчезла за дверью ванной комнаты.

Мужчину распирало нарушить единение гостьи, открыть дверь и смотреть на нее голую, под струями воды и пены, слизывать капельки с распаренной кожи. Он пообещал сделать себе подарок номер два, но в подходящее время. А сейчас принялся шарить по полкам в поисках посуды, ожидая курьерскую доставку.

Люция торопилась провести водные процедуры, смыла макияж. Радуясь, что сама себя вчера озаботила удалением растительности в стратегических местах, подспудно думая о предстоящем свидании. Надела спортивные шортики и майку-топ на голое тело, которое в предвкушение близости вибрировало. Мысли роем проносились в голове, сомнения отпали. Осталось лишь желание обладать и отдавать. Открыла дверь и встретилась с горячим шоколадом глаз. Селим, как верный пес ожидая хозяйку, неотрывно наблюдал закрытую дверь.

– Ох, напугал, – от неожиданности приложила руку к груди.

– Иди сюда, не могу больше ждать, с ума сойду просто, – и, схватив за талию, прижал к бедрам, давая ощутить силу и мощь своей страсти и нетерпения. – Обхвати бедрами меня.

Она повиновалась, закинув за талию и скрестив позади.

– Держись, – и понес в сторону спальни, жадно целуя в губы, руками исследуя тело, в ответ получая глухие стоны и ощущая трепетные пальчики, играющие на его плечах и руках как на арфе.

Наткнувшись на край кровати, медленно опустил ношу на покрывало, размыкая объятья, чтобы раздеться. Люция в нетерпении потянулась обратно, хватаясь за край трикотажа.

– Хм, кто еще нетерпелив здесь? – в один мах стянув с себя верх, схватился за бляшку ремня, чуть замедлив движения.

Сейчас, когда эта страстная златовласка лежала перед ним, такая зовущая, он перестал спешить, желая не упустить ни одной мелочи. Тот первый скоропалительный раз он долго не мог себе простить. Стянул штанины джинсов, носки, оставил боксеры, хотя они и не скрывали явного желания. Девушка, не отрываясь, следила за его движениями, чуть поднявшись на локтях. Грудная клетка поднималась в такт дыханию, груди съежились, распирая ткань трикотажа, в глазах шторм.

– Красивый ты, – выдохнула Люция. – Возмужавший.

– Женщина не должна говорить таких слов мужчине, а вот раздеваться обязана, – и потянул за края шорт.

Люция, спохватившись, что под ними нет белья, на миг застеснялась, задержав свои ладони на его цепких руках.

– Ты что, боишься?

Она помотала головой.

– Скромничаешь?

– Немного.

– Я рад, мне нравится твое стеснение, как у девочки, – и, преодолевая сопротивление, потянул по бедрам, к щиколоткам, медленно растягивая ласку. Отбросил в сторону, захватил колени, что она невольно свела. Глаза в глаза. Резко разведя ее ноги в стороны, устремил взгляд ниже. Люция откинулась на спину, поддаваясь власти этого мужчины. А он все смотрел и смотрел. Поглаживая бедра, спускался ниже, щекоча и наглаживая чувствительную кожу.

– Вот кто красивая и желанная.

– Селим, прекрати так смотреть.

– Не прекращу, даже не проси, – и, подтянув за бёдра ближе к лицу, лизнул влажную нежную плоть, закружил вальсом по складочкам, исторгая стоны и нежные признания с уст рабыни его рта.

– Да, пожалуйста. О! Селим!

– Что да? Скажи! – прервав ласку, спросил любовник.

Но она металась по постели, сжимая покрывало в кулаках, чередуя ткань с его волосами, выгибалась под его ладонью, сжимавшей поочерёдно ее груди. Все больше обостряя соски, проник под топ, соединяя шероховатую ладонь с гладкостью вершин. На долгие качели ее не хватило, оргазм настиг спонтанно, словно цунами “Санрику”, снося сознание, сметая опору и наводняя зону ниже пояса. “Рабыня” медленно возвращалась в реальность, фокусируя взгляд на лице источника блаженства.

– 3:0.

– Ты считаешь, да?

– А то! – лыбился сатир.

– Селим, ты невозможен.

И прикрыла ладонью глаза, заливаясь стыдливостью. Но вдруг опомнившись, ощутив головку его пениса у входа в грот, крикнула:

– Кондом!

– Что?!

– Презерватив! Ты не одел!

– Я и раньше им не пользовался, – он замер на локтях между ее раскинутых бедер, еле сдерживаясь от желания.

– Я не хочу без него, – настойчиво заявила Люция.

Чуть подумав, он скатился, пошарил по карманам брюк, выудив блестящий квадратик, методично раскрыл и, молча одев, вернулся в прежнюю позу. Не говоря слов, грубовато схватил партнершу за бедра повернул на живот, давая понять в какой позе хочет продолжить . (“У нее есть пожелание? – У меня тоже!”). Она немного противилась подчинению, пытаясь уклонится, но Селим был настроен именно на этот формат слияния. Прогнув в пояснице одной рукой, подтянул к чреслам другой, ставя на колени. Такой махине сопротивляться бесполезно. Без прелюдии резко вошел на всю длину, зарычав, словно зверь от обладания самкой. Понял, что сделал ей больно, но смесь агрессии, инстинкта, вожделения долгих лет вселили безумие. Наращивая темп движения, неуклонно двигался к вершине. Девушка под ним податливо двигалась в такт, тихо постанывая. Дотянувшись до клитора, зажал между пальцев, усилил темп с обеих сторон. Кульминация обрушилась на обоих в обоюдных криках и судорогах. Упали на постель, выравнивая сердцебиение. Люция лежала отстраненно, замерев. Селим притянул ее за талию, прижался со спины. Покусывая за плечо, шею, горячо дыша в затылок, поглаживал живот, бедра и грудь. Благодарно прижимался телом: грудью к спине, сердцем к сердцу.

***

Все, что было до меня, обнуляй.

Жизнь – море. Ща поныряем.

Только ты, давай, мне доверяй,

и мы телепортом с тобой прямо в рай…

"Обнуляй" (Кравц)

Глава 29
РАЗГОВОР

Чувство вины вновь накатило, стоило привести ритм сердца в норму. Люция не двигалась и молча сносила ласки . “Все-таки я пещерный человек, если позволяю второй раз применять к ней силу”, – совесть подгрызала Селима .

– Девочка моя, идем купаться, – и потянул за руку с кровати.

Она не протестовала, но руку попыталась отнять, хотя и неудачно. Селим прошел в душевую, настроив температуру воды, подтолкнул девушку под расслабляющие струи. Хотел уступить ей все пространство кабины, но эгоизм взял верх над совестью, толкнул его внутрь. Люция ойкнула, от касания его горячего тела позади себя, но не отстранилась, продолжая наслаждаться теплым искусственным дождем. Напряжение после секса уходило вместе с водою в стоки. А он не мог сдержаться, чтоб не коснуться этой манящей натуральной красоты, обхватил за талию, приблизив к себе, чувствуя вновь накатывающее возбуждение. В малом пространстве кабинки стояли прижатые друг к другу, молчаливые и покоренные. Селим повернул Люцию к себе лицом, она подалась, подняв ясный синий взгляд на него. Если обида и была, то едва заметная.

– Простишь меня? – умоляюще прошептал, не разрывая телесного контакта.

– Ждешь снисхождения? – она уже начинала дерзить.

– Угу. Буду вымаливать, сколько потребуется.

– Ты же не собираешься снова…? – и скосила взгляд на его объёмный пах.

– Гм, ну он не прочь, но я и так накосячил, – и выпуская из рук, стал выбираться со скользкого поддона. – Пошли отсюда, надо о многом поговорить.

Накинув банное полотенце на купальщицу, вышел из ванной, мокрый и голый исчез в недрах чужой квартиры.

– Мы так и не поужинали, – крикнул из спальни. – Теперь все остыло.

– Ты, кажется, оголодал по другому блюду, – поддела Люция.

Завернутая в махровое одеяние, прошествовала за ним, застав его за одеванием домашних спортивных брюк. Только сейчас заметила татуировку на правом плече: картинка играла в такт его движениям руки. Раньше ее не было, да и вообще никакой.

– На что ты так смотришь?

Она кивнула на плечо.

– А, тату, – подошёл ближе, давая рассмотреть монохромное изображение изогнутого оружия с раздвоенным концом.

Прикоснулась пальчиками к виртуальному клинку.

– Что оно изображает, Селим?

– “Зульфикар”, меч пророка Мухамеда.

Она кивнула в ответ, признавая важность ношения этого “оружия” на себе.

– Давно ты его нанес?

– Больше года, когда уезжал в Турцию. Так, идём есть, иначе у тебя случится голодный обморок.

– Сейчас, только оденусь.

Селим поспешил удалится от “греха” подальше.

Застала Селима, разбирающего упаковку с ресторана, помогла накрыть на стол, пошарив по ящикам в поисках необходимых приборов. Сели друг напротив друга. Утолив первый порыв голода, начали включаться в беседу.

– Люция, скажи, что это было? С чего вдруг недоверие ко мне?

– Не находишь тему интима неуместной за столом?

– Отнюдь. Нейтральная территория.

– А… – ответила, прожевав кусочек курицы. – Ты катался по Востоку несколько лет.

– И?

– Не думаю, что держал пост столь длительно, – произнесла скорее утверждая, чем обвиняя.

Он лишь тяжело вздохнул, опуская взгляд в тарелку, беря паузу перед признанием.

– А ты сама? Люц, ты ведь спала с этим своим, не поверю, что нет.

Она только открыла рот высказаться, но Селим прервал.

– Я не обвиняю тебя и понимаю этого парня, перед тобою и монах не устоит.

– Вот поэтому я и потребовала “защиту”! – с долей обиды почти выкрикнула. Сказать, что ревновала? Да. И злилась. Не желала принимать его хождения по другим женщинам. Понимала, что он не вел образ аскета, но отгоняла эти мысли. А теперь, когда его молчание подтвердило ее подозрение совсем пала настроением. Отложила вилку, потеряв вкус блюда, устремила взгляд в окно. Смотреть на собеседника стало больно. Тогда как Селим неотрывно следил за меняющимися эмоциями на ее лице. Искренне сожалея, что вылился этот разговор, что между ними образовалась пропасть. И теперь заполучить доверие этой славянки будет стоит значительных усилий и поступков.

– Послушай, все это в прошлом и не имело особого значения. Чистая физиология. И потом ты знаешь я никогда никем не увлекался серьезно. Ты первая и единственная кто проник мне по кожу. Как “зульфикар”, только невидима глазу, но ощутима сердцу.

Девушка понимала, что у самой нет козыря и ее отношения с Александром носили более глубокий характер, чем его эпизодические потрахушки. Но принять его признания оказалось непросто.

– Я хочу домой, – и вскочила из-за стола, поспешно собирая посуду, хотя желала бежать со всех ног, уткнуться в родную подушку и выплакать подкатывающие слезы.

Селим вскочил следом, чуть не роняя стул.

– Стой, стой, – хватая ее за руки, прервал поспешность движений. – Никуда не поедешь!

– Пусти меня, сейчас же! – рвалась с его крепкой хватки, причиняя себе же боль.

– Не пущу. Успокойся. Так мы ничего не решим. Хочешь плакать? Плачь, но у меня на глазах, я причина твоей боли и мне тебя утешать.

Она сдерживалась изо всех сил. Обида подкатывала к горлу тугим комком, распирая зоб, не давая вздохнуть или крикнуть. Прорвалась плотина сдержанности и поток слез, хлынувший изнутри, вылился вместе с бранью и ударами по партнеру.

– Животное, скотина, озабоченный сатир, – перечисляла соответствующие эпитеты, чередуя со шлепками ладонями по его плечам и рукам, в то время как тот самый объект контролировал ее агрессию, не позволяя ей пораниться или перейти границы дозволенного.

– Да, кричи, ругайся, злись. Я все стерплю, только не сбегай от меня.

Обессилев, утирая слезы и шмыгая носом, уткнулась в его грудь. Принимая размеренные поглаживания по спине, волосам, слова утешения. Так и стояли посреди кухни.

Солнце дожигало остатки исчезающего дня, поймав в прожектор два сцепленных тела, разрешающих свой важный вопрос: как дальше жить?

***

3асыпай!

на руках у меня засыпай,

Засыпай, под пенье дождя.

Далеко, там, где неба кончается край,

Ты найдешь потерянный рай.

"Потерянный рай" (Ария)

Глава 30
ПЕРЛАМУТРОВОЕ УТРО

Его разбудила привычка. Ее его взгляд. Селим так отчаянно нуждался в прощении и принятии его со всеми земными грехами. И сейчас, лежа на в ворохе белья, опираясь на согнутую руку, пристально наблюдал за сном своей дорогой женщины. Утро неуклонно надвигалось, наполняя розовым золотом пространство спальни, пробиваясь через плотный тюль. Люция распахнула глаза, наткнувшись на внимательные карие своего постельного соседа. Это второе утро вместе резко контрастировало, с тем, что провели в его родном доме. Вечер, накануне сложенный из страсти и выяснения отношений, перетек в тревожную ночь. Оба понимали сложность своих отношений. Из пяти лет знакомства вместе провели меньше месяца. И вроде знали многое друг о друге, а по факту совсем ничего.

– Давно не спишь? – хрипло спросила.

– Часов с пяти.

– А сейчас сколько времени?

– Почти девять. Кстати, звонила твоя сестрица, я сказал, что ты у меня.

– Блин, – тут она в ужасе прикрыла ладонью рот. – Я же забыла ей сказать, что к тебе уехала.

– Думаю, она догадалась сразу.

– Так что она тебе ответила?

– Ха! – тут он откинулся на спину, глядя в потолок. – Дословно: "Все-таки сдалась" и отключила связь.

– Понятно, это меня еще от нее ждет головомойка, – устало выдохнула.

Селим вновь приподнялся на локте.

– Будем держать оборону вдвоём, – и нежно повел пальцем по ее лицу. Разгладил брови, провел по линии носа, заметив смущение, вдохновился и пошел дальше: очертил линию губ, чуть надавив на нижнюю, поиграл. С каждым движением ласка становилась чувственнее, движения подрагивающие. Запустил ладонь на шею, под сбившиеся волосы, массируя затылок. Люция прикрыла глаза и откинулась на подушку, принимая нежность его рук. Не смотря на конфликты, устоять против яда его страсти не имела антидота.

– Люц, ты примешь меня? – испрашивал нависший над ней мужчина.

Она распахнула глаза, затуманенные негой желания, все ее тело невольно тянулось к нему. Погладила ответно мужское лицо, бороду, положив ладошки на плечи, дернулась под прижатыми к ней бедрами, давая понять, что желает его не меньше.

– Возьми меня, – раскрывая ноги лотосом, прогибаясь в спине. – Хочу тебя ощутить в себе, пожалуйста.

И любовник с протяжным стоном, впившись в ее сладкоречивые уста, не замедлил действия. Проник медленно, нежно, давая по сантиметру привыкнуть, растягивая конечное слияние. Сейчас он будет терпеливым и нежным сколько потребует его ранимая и ревнивая женщина. Он хотел стать для нее идеальным, с непоколебимой верой в его принципы и чувства.

Завтракали омлетом, бутербродами и кофе. Все что смогли найти на кухне у семьи Рината.

– Какие планы на сегодня, на работу не едешь? – с надеждой поинтересовался Селим.

– Неа, выходные по плану. Но сегодня надо навестить родителей, – стрельнув глазками на собеседника, ждала реакцию.

– Вот как, меня возьмёшь в гости? – не растерялся.

Люция не знала как быть. Скрывать его приезд от своих бессмысленно, а при неудачном исходе их встречи потом будет стыдно, когда он исчезнет снова. Обдумывала варианты.

– Не хочешь меня представлять своим? В моем доме ты жила три недели и твои родители не противились, а что теперь?

– Селим, ты не понимаешь!

– Поясни!

– Я сказала маме, что мы расстались, утаив многие подробности. Отец вообще не знает о твоем существовании. Он думал, что я ездила в Турцию на отдых, – умоляюще взглянула через стол.

– Мы знакомы пять лет, но обо мне не знают, я – призрак. Н-да уж.

Люция скривилась, принимая сейчас его боль как свою.

– Отдых хоть удался? – съязвил Селим. – “Горящий” тур! – и поднял вверх указательный палец.

И перст его отождествил прямое отношение к интиму.

Девушка вскочила из-за стола и зашагала по столовой, заламывая руки, стыдясь, что вообще призналась в этом.

– Папа, он бы не понял тогда. А сейчас уже не важно. И я понимаю твои чувства. Прости, – подошла ближе, положив ладони ему на плечи, призывая к спокойствию.

Он лишь перевел дыхание, держа обеими руками кружку, молча допивая кофе. Не успели решить один вопрос, назревал другой. Заиграла мелодия на телефоне Селима и он вышел из комнаты на беседу. Говорил на родном языке. Довольно резко. Сказав “сагол”, отключился.

– Люц, Ринат звонил, просил съездить в сервис-центр, надо разобраться с договорами. Я как бы на присмотре его бизнеса, пока он в отъезде.

– Хорошо, я сейчас соберусь.

– Ты не поняла. Я отъеду на пару часов в соседний район, ты можешь меня подождать и тут.

– Нет, я лучше домой, – и поспешила одеться, ощущая все больше себя разовой любовницей, убегающей с первыми бликами солнца.

Выходили из квартиры одновременно. Повисло напряжение. Каждый испытывал стыд. Он за то, что приходилось уезжать, она за сокрытие его существования.

– Ты куда? – схватил Селим за запястье спутницу, подтягивая на себя.

– Я на трамвай или вызову такси, – махнула головой в сторону дороги.

– Об этом не может быть и речи.

И не отпуская руки, повел к машине. Она молча подчинилась. В салоне сжалась, кутаясь в куртку, отдаляясь от водителя.

– Замерзла?

– Немного, – слукавила.

Холод крался изнутри.

– Сейчас печку включу.

Субботний утренний город еще спал, позволяя без пробок быстро добраться до нужной точки на карте.

– Я не знаю, что ты себе придумала за эти полчаса, но точно то, чего нет и мне явно не понравится, – повернулся водитель к пассажирке. – До встречи вечером. А как и где сегодня решаешь ты, Люц.

И не спрашивая разрешения, потянулся к девушке, игнорируя ее протест, схватил за шею и впился жестким коротким поцелуем. Люция только собиралась обиженно отстранить наглеца, уперев ладони в его грудную клетку, как он сам прервал контакт.

– Ступай. Отдохни. Я позвоню тебе.

– До встречи, – и поспешила выбраться наружу.

Родная квартира встретила тишиной. Обиженно, словно сирота. Хотя сестра и ночевала дома. Шагри сонно потянувшись, мяукнула хозяйке, прервавшей ее сон на мягком пуфике у входа.

– Киса, ты тоже меня ждала, – погладила покинутое животное и, сняв куртку, поплелась в свою комнату.

Не разбирая покрывала, плюхнулась в одежде. Через минуту услышала шлепанье тапочек по паркету: Анна шла на проверку. Застыв в проеме, боялась пройти вглубь.

– Люция, ты в норме?

– Ага.

– Как-то не оптимистично звучит, – Анна прошла дальше, примостилась на краешек кровати. – Что-то случилось?

– Нет, с чего ты взяла?

– Слишком хорошо тебя знаю. Обидел тебя? Бросил?

– Хм, пока нет, – села, уравняв положение с собеседницей. – Я не знаю что с ним делать, Ань.

– Ничего себе, а тот вариант, что делали вы ночью, он вообще тебя не устраивает?

– Ты все как всегда сводишь к сексу!

– А это не так?

– Нет! Ну не только.

– А я думала все дело в нем, – нахалка пожевала щеку и губы, изображая непонимание.

– Вот как ты, будучи девицей, так много говоришь на тему интима? Думаешь если девушка начала жить половой жизнью, то потом без него ей жизни нет?! – Люция начинала злиться на глупые выводы сестры.

– Но нам так в колледже преподавали. Раз попробовав, потом как зависимый становишься.

– Поэтому ты до сих пор ни с кем не переспала.

– Ну да. Не хватало мне абстинентного синдрома, – пафосно отрапортовала младшая.

– Кошмар! – Люция закрыла ладонями лицо.

Спорить с сестрой зачастую дохлая затея.

– Ты лучше скажи как мне Селима родителям представить?

– А ты хочешь его потащить к ним!? – глаза Анны сделались огромными от удивления точно, как у лягушки.

Селим так назвал ее не зря. Люция резко расхохоталась, но быстро смолкла.

– Что с тобой? Что смешного я сказала?

Но старшая лишь повертела головой.

– Ничего. Так что с советом?

– А что, что, надо брать!

И обе улыбнулись, вспомнив крылатую фразу из кинофильма. Хорошо Селим не слышал сравнения его с сапогами.

***

Ты вписан в этот

Квадрат рассвета

И в россыпь света

На окне.

Ещё не скоро

Проснётся город

А ты живёшь

Навстречу мне.

“Как я искал тебя” (BrainStorm)