Текст книги "Ангел в аду"

Автор книги: Люсинда Эдмондз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 29 страниц)

Глава 6

– Что мадам хочет? – приветливо спросила темноволосая итальянка-парикмахер.

Целый час Джина, сидя перед зеркалом, смотрела, как ее золотые локоны, словно перья, опадали на пол. Парикмахер взяла зеркало и показала Джине затылок.

– Вы видите, совершенно не коротко. Я только придала форму и немного уложила, чтобы ваши волосы выглядели еще прекраснее.

– Большое спасибо, так гораздо лучше.

Джина посмотрела на ногти, которые маникюрша покрыла нежно-розовым лаком и решила, что ей нравится быть ухоженной. В зеркале она увидела Фрэнки, направляющуюся к ней.

Фрэнки весело улыбнулась.

– Говорила же я тебе, все будет великолепно! Она подошла к столу и подала кредитную карточку.

Расписавшись, Фрэнки подошла к Джине и заметила ее настороженный взгляд.

– Послушай, это все за счет отца, он оплачивает все счета, так что не волнуйся. Ну, пошли на поиски подарка к твоему дню рождения.

Следующие два часа Джина вслед за Фрэнки носилась по всем магазинчикам на Кингз Роуд. Она примеряла платье за платьем, но Фрэнки все не нравилось, и она тащила ее в очередной магазин. Наконец, когда Джина сказала, что ее желудок не против чего-нибудь съесть, они остановились перед витриной.

– Замечательно, – произнесла Фрэнки, и Джина увидела себя, в который раз, в еще одном наряде. Теперь даже Фрэнки согласилась, что это неплохо. Черное платье из тафты, с рукавами, слегка прикрывающими плечи, и треугольным вырезом, плотно обтягивало тонкую талию Джины, подчеркивая прекрасные бедра и ноги.

– Мы берем его, – тут же сказала Фрэнки. – И пока мы еще здесь, я примерю вот это.

«Этим» оказался красный костюм из блестящего шелка – открытая блузка-топ и брюки. Широкий, черно-золотой пояс завершал ансамбль. Фрэнки вышла из примерочной, похожая в нем на изгнанную из гарема. Выглядела она сногсшибательно.

Пока Фрэнки переодевалась, Джина посмотрела на ценник своего платья. На распродаже цена была снижена с трехсот пятидесяти фунтов до двухсот. Она чуть не упала, когда увидела чек на четыреста фунтов за платье и туфли, купленные Фрэнки специально под ее платье. Не удивительно, что она не смогла есть. Она все время думала, что на эти деньги они с матерью смогли бы прожить, по крайней мере, два месяца. Фрэнки, тем временем, уплетая пирожные, все время болтала.

– Это платье как будто создано для тебя, и даже цену снизили, чтобы ты не чувствовала себя такой виноватой. Тем не менее, с Днем рождения! – Фрэнки подняла бокал с фраскати. – Теперь мы поищем тебе какие-нибудь вещи на каждый день. Ты будешь носить их в школу и перестанешь выглядеть, как маленькая сиротка Энни. Я хочу купить себе еще пару костюмов для этих проклятых утренних разминок.

Они направились к Харродзу, где кредитная карточка Фрэнки поработала еще раз. Через два часа они вывалились оттуда, нагруженные огромными сумками, свертками и коробками. Фрэнки щеголяла в огромной фетровой шляпе, которую ей настоятельно рекомендовали приобрести в шляпном отделе.

– Нам еще что-нибудь надо?

Джина улыбнулась и покачала головой.

– Нет, Фрэнки, у меня сейчас точно отвалятся руки, если я где-нибудь не присяду.

– Прекрасно, значит, ловим машину и едем домой. У нас впереди долгий вечер.

Когда Фрэнки открыла дверь, в квартире зазвонил телефон.

– Почему бы тебе не раздеться и не принять душ? Потом я займусь твоим макияжем.

Через полтора часа Джина стояла перед зеркалом в гардеробной и любовалась великолепной женщиной в черном платье. Ее по-новому причесанные волосы блестели, а легкий макияж, профессионально сделанный Фрэнки, подчеркивал огромные глаза и мягкие линии губ.

– Знаешь, Руди был прав. Ты действительно похожа на ангелочка, – тихо отметила Фрэнки, восхищаясь своей работой.

– Ты выглядишь ничуть не хуже, – Джина улыбнулась высокой блестящей фигуре, облаченной в новый красный костюм.

– Да, теперь меня не потеряешь, это точно. Ой, чуть не забыла, один момент. А вот и мы! С Днем рождения! – она протянула Джине аккуратно завернутую коробочку.

– Фрэнки, я думала, платье – это…

– Моя милая Джина, ты – моя подруга, я уверена, мы будем вместе до конца нашей жизни. Послушай, неужели бы ты не купила мне подарок, если бы у тебя был богатый отец, а у меня – нет?

Джина кивнула.

– Да, конечно, но…

– Так открывай коробку и заткнись. Все, что есть у меня – это и твое тоже. Я просто чувствую, что когда-нибудь ты сможешь отплатить мне за это в сто раз больше. О'кей.

В коробочке лежала нитка жемчуга и пара жемчужных сережек в форме капелек.

– Точно под платье.

– О! Фрэнки, я даже не знаю, что сказать. Я…

– Не говори ничего, просто пообещай, что будешь держаться меня. О'кей?

Вдруг какая-то грусть блеснула в глазах Фрэнки. Она казалась маленькой, потерявшейся девочкой. Джина подошла и крепко прижала ее к себе.

– Конечно, Фрэнки, я всегда буду с тобой. У меня никогда раньше не было настоящей подруги, и я не намерена терять ее сейчас, когда только что нашла.

– Славно, и я тоже!

– Я собираюсь, как это ты сказала недавно? Присосался как…?

– Присосался, как дерьмо! – Фрэнки улыбнулась. – А сейчас я попрошу Роберта вызвать нам машину, и мы поедем пить в новый отель на реке.

Фрэнки вышла из комнаты. Джина не могла понять, как она, не имеющая ничего, может жалеть девушку, которая живет, как принцесса, все имеет и все может купить. У Фрэнки под маской сильной и уверенной в себе девушки, которую она надела до конца своей жизни, чувствовалась тонкая и ранимая душа. У них было что-то общее. Одиночество.

Глава 7

– Джина, ты что, так и просидишь целый вечер, словно деревянная? – хихикнула Фрэнки. – Расслабься и веселись. Это твой вечер.

Джина кивнула головой и отпила из бокала. Они сидели в совершеннейше шикарном баре на самом верху недавно открывшегося «Тауэр Отеля». Она не знала точно, как реагировать на тот факт, ЧТО ВСЕ МУЖЧИНЫ УСТАВИЛИСЬ НА НЕЕ, когда она вошла в бар.

– Так сколько же в твоей жизни было мужчин?

– О, ни одного настоящего, – ответила Джина.

– Так ты до сих пор, как это говорится, нетронутая?

– Что?

Фрэнки нагнулась поближе и прошептала:

– Я, моя дорогая, пытаюсь выяснить, так тонко, как умею, жила ли ты уже половой жизнью и не потеряла ли ты свою невинность на заднем сиденье какого-нибудь автомобиля? О'кей, мисс Невинность, вы девственница.

Джину как громом ударило.

– Конечно, – сказала она, удивленно глядя на Фрэнки.

– Чудесно! Я думаю, ты подождешь, пока выйдешь замуж?

– Да, я тоже так думаю.

Фрэнки цинично улыбнулась.

– Ладно, давай закроем эту тему. В любом случае, желаю удачи.

– Ты скучаешь по своему отцу? – тихо спросила Джина.

Глаза Фрэнки помрачнели.

– Нет, я очень редко видела его, даже когда жила с ним. Он постоянно был на съемках, когда я была ребенком. Тогда мы жили в другом доме, за рекой. Наша квартира была похожа на темный шкаф для метелок. У него совершенно не отцовский тип. Конечно, он испортил меня этими чертовыми деньгами и дорогими подарками. Я думаю, это все из-за смерти мамы. Тогда мне был всего год. И он всегда чувствовал вину за свое постоянное отсутствие, – Фрэнки пожала плечами. Стало ясно, что она сказала достаточно. – Как бы там ни было, я уже большая девочка, и мне не нужен отец, чтобы вытирать нос или что-нибудь еще. Хватит, уже давно пора встряхнуться, иначе мы опоздаем.

Фрэнки подозвала официанта и открыла свою сумочку.

– Черт! – выругалась она, вытряхивая все содержимое на стол.

– Что случилось?

– К чертям! Я оставила свой кошелек вместе с кредитной карточкой дома. Нам придется вернуться за ним. Слава Богу, что у меня есть немного денег, чтобы расплатиться здесь и взять такси.

Такси притормозило у дома, и Фрэнки протянула Джине ключ.

– Будь ангелом, поднимись наверх и забери кошелек. По-моему, он на столе в гостиной. Я останусь здесь и подержу машину.

Джина на лифте поднялась на последний этаж, достала ключ и открыла дверь. Она поискала выключатель. Но вдруг, неожиданно, сам по себе загорелся свет, и Джина увидела перед собой море лиц. Лица начали шуметь и смеяться. Она уловила выкрики «Сюрприз» и «С Днем рождения!».

Кто-то знакомый обратился к ней. Девушка раскрыла свои объятия и крепко обняла Джину.

– Джина, очнись, если ты сейчас не закроешь рот, к тебе туда заберется стадо коров. Это я – Бетина, а это наши друзья из школы. Вот тебе сюрприз ко дню рождения, сделанный стараниями Фрэнки Дюваль и Бетины Лонгдейл.

– Речь, речь! – закричал кто-то.

– Да, ради всего святого, Джина, скажи что-нибудь сейчас, пока мы еще не напились и в состоянии тебя понять, – попросила Бетина.

Комната погрузилась в тишину, и Джина почувствовала, как кто-то подталкивает ее вперед. Она обернулась, и увидела сияющую Фрэнки.

– Я же говорила тебе, что день рождения – прекрасный повод для веселья, – шепнула она. – А сейчас, давай, скажи что-нибудь. Актрисы отличаются тем, что у них в запасе всегда найдется дюжина благодарственных речей для такого рода событий.

– Ну, – застенчиво начала Джина и откашлялась. – Мне… Я очень удивлена, как вы, наверное, успели заметить. Спасибо вам за то, что вы пришли. И еще особая благодарность Фрэнки и Бетине, которым я больше в жизни ничего не расскажу. А теперь, пожалуйста, дайте мне выпить.

Бетина вручила ей бокал шампанского.

– О'кей, приглушите свет и включайте музыку. Давайте начинать вечеринку, – провозгласила Фрэнки и тут же унеслась в другой конец комнаты.

Ритмичная музыка наполнила комнату жизнью, и все начали танцевать. Джина стояла среди них и совершенно не знала, что ей делать. Она последовала примеру Фрэнки и налила себе еще шампанского. Ей стало гораздо лучше. «Это все для меня», – повторяла про себя Джина, пытаясь протиснуться к Фрэнки и Бетине.

– Ты счастлива? Разве тетушка Фрэнки не говорила тебе, что это будет прекрасный вечер? Немного удивлена, да? – Фрэнки повернулась к Бетине и они засмеялись, как нашалившие школьницы. – Извини за забытый кошелек, но мы хотели, чтобы ты первая вошла в эту комнату, после того, как Бетина организовала выпивку и всех впустила. Я думаю, что даже официант мне поверил.

– Нам показалось, что это прекрасная возможность собраться вместе и узнать лучше друг друга вне школы, – добавила Бетина.

– Должна сказать тебе, Джина, выглядишь ты неотразимо. Фрэнки говорила, что собирается поработать над тобой, но ты превзошла все ожидания, – Бетина повернулась к Фрэнки. – Интересно, а со мной ты смогла бы сделать то же самое?

Три девушки весело смеялись, стоя в кухне и попивая шампанское, болтая между собой. Джина еще никогда не чувствовала себя такой счастливой. Вдруг она почувствовала на своем плече чью-то руку. Она повернулась и увидела перед собой Мэтью Валмонта.

– С днем рождения, Джина! – он наклонился и поцеловал ее в щеку. – Ты выглядишь сегодня потрясающе… Можно пригласить тебя на следующий танец?

Джина кивнула, Мэтью взял ее за руку и повел в гостиную. Звучала медленная мелодия, и она почувствовала, как заколотилось ее сердце, когда сильные руки Мэтью обняли ее. Они медленно кружились под музыку. Мэтью прижал Джину к себе, и она опустила голову ему на плечо. Какие-то волнующие, трепетные ощущения внизу живота медленно просыпались в ней, разливаясь по всему телу. Она так близко чувствовала его тело, что у нее задрожали ноги. Когда Мэтью нежно поцеловал ее в губы, ей показалось совершенно нормальным ответить ему поцелуем. Джина закрыла глаза, и их губы встретились. Вдруг Мэтью неожиданно отошел.

– Спасибо за танец, Джина. Встретимся, – Мэтью протянул руку Пауле и ушел, оставив Джину одну в центре танцующей массы.

Джина чувствовала, что начинает краснеть. Она была уверена, что все заметили, что произошло. Джина бросилась к балконной двери, которую открыли, чтобы проветрить накуренную комнату, и вышла на балкон в темноту. Она дрожала от холодного ночного воздуха. Слезы ручьем текли из глаз, и она даже не пыталась их сдерживать. Джина чувствовала себя совершенно уничтоженной. Вечер, казавшийся ей таким волшебным, был испорчен. И так захотелось оказаться в своей маленькой комнатке, услышать приглушенные звуки телевизора, доносящиеся из гостиной. Конечно, это не было бы так романтично, но зато вполне безопасно. У нее не было носового платка, и она шумно вытерла нос рукой.

– Прекрасная ночь, не правда ли? – раздался чей-то звонкий голос из темноты. Джина, уверенная, что она одна на балконе в своих горьких мыслях, от неожиданности чуть не упала. Она с ужасом повернула голову туда, откуда звучал голос, и различила темную фигуру с сигаретой в руках в двух шагах от себя. Фигура опять заговорила.

– Не часто случается увидеть Семь Сестер и Пояс Ориона. Сегодня, наверное, очень ясная ночь.

– Простите?

– Звезды, моя дорогая, звезды. Следите за моей рукой, и я покажу вам Сестер, тесно прижавшихся друг к другу, как языки пламени, скрывающиеся от дождя. А вот там, справа, Пояс Ориона. Когда я был еще очень маленьким, моя мама часто рассказывала мне сказку о Большой Медведице. Вон та фигура, висящая над нами, видите?

– Да, мне кажется, я вижу. А что за сказку рассказывала вам мама?

– В этой сказке, моя дорогая, говорилось о том, что если поздно ночью, когда тебе, как послушному ребенку, нужно сладко посапывать в своей кроватке, ты выглянешь в окно, Большая Медведица увидит тебя, оживет и сойдет с неба. Она заберет тебя из твоей комнаты своими огромными лапами и отнесет в свою небесную берлогу. А утром угостит на завтрак тостами.

Мужчина подался вперед, достал из кармана большой белый носовой платок и предложил его Джине.

– Вытрите слезы, прежде чем думать о панде, сбежавшей из Лондонского зоопарка.

Он осторожно провел пальцем у нее под глазом и, удивленно подняв брови, показал ей. Палец был черным.

– Простите, что нарушил ваше уединение, хотя вы являли такую трогательную картину. Всего хорошего, мисс Джина Шорт.

Он подошел к открытой двери и обернулся.

– Чарльз Деверокс, кстати. Увидимся позже, – и с этими словами он исчез.

Джина решила, что ей срочно нужно пойти в ванную комнату. Она улыбнулась своему взъерошенному отражению в зеркале и попыталась привести себя в порядок. Веселиться уже совершенно не хотелось, но ведь Фрэнки и Бетина устроили все специально для нее. И только из благодарности к ним она сделала веселое выражение лица.

Выйдя из ванной, Джина увидела, что Бетина висит на каком-то мужчине вдвое ниже ее. Она зашла на кухню. Там с кем-то беседовала Фрэнки. Джина налила себе стакан спиртного и нерешительно осмотрелась по сторонам, пытаясь найти парня с балкона, но тот исчез. Она допила свой стакан и налила еще. Потом побрела в гостиную, где вечеринка была в самом разгаре, на диване в изнеможении лежали несколько человек. Сев на стул напротив дивана, она осушила свой стакан, потянулась за другим, наполовину наполненным какой-то жидкостью, и опять выпила.

– Хочешь потанцевать? – спросил парень из ее группы.

– Почему бы и нет? – она закрыла глаза и повисла у него на плече. У нее кружилась голова, и она почувствовала тошноту. Открыв глаза, она увидела рядом с собой Мэтью, поглощенного страстными поцелуями с Паулой.

– Извини, – сказала она парню, бросилась в коридор и нашла дверь в свою комнату. Джина вздохнула с облегчением при виде уютной кровати. Ей нужно только немного полежать, и она почувствует себя лучше. Она сбросила туфли, с облегчением опустилась на кровать, закрыла глаза и заснула.

Глава 8

Джина проснулась от странного шума в голове. Она открыла глаза и поняла, что от малейшего движения ее стошнит прямо на прекрасное покрывало.

– Я умираю, – простонала она, чувствуя сильное биение в висках. Джина поняла, что ей срочно нужно бежать в ванную, но не успела встать, как почувствовала сильный приступ тошноты. Ее рвало. Стоя на коленях и обхватив туалетный столик руками, она пыталась освободиться от всего выпитого за вчерашний вечер. Неуверенно стоя на ногах, она вытерла рот и обессиленная упала на кровать, закрыв глаза в ожидании конца. Какие-то голоса доносились из соседних комнат. Среди них Джина могла различить только веселый и звонкий смех Бетины. Черное платье, которое было на ней, ужасно измялось. Она села, стащила его с себя, пошатываясь, подошла к шкафу и повесила на плечики.

– У него такой же вид, как и у меня, – пробормотала Джина и побрела в ванную принять душ.

Горячая струя воды немного освежила голову. Она вытерлась мягким белым полотенцем, вернулась в комнату и опять легла. Все события прошедшего вечера пронеслись у нее перед глазами со всей ясностью и болью. Ее поразило, что те непонятные ощущения внизу живота, которые она почувствовала, танцуя с Мэтью, все еще волновали ее и никак не были связаны с алкоголем. Ей захотелось очистить свое сердце так же, как она очистила желудок. Но это было, к сожалению, невозможно. Ее чувства были скрыты где-то в глубине сердца.

– Милый, – произнесла Джина и улыбнулась этому слову, совершенно не соответствующему ее чувствам.

Одевшись, с раскалывающейся головой, Джина спустилась в кухню, где мирно завтракали Фрэнки и Бетина.

– Ага, вот и Спящая Красавица! Если ты уж так удачно избежала уборки, так хоть присядь и позавтракай немного.

Джину передернуло.

– Я думаю, тетушка Фрэнки не ошибается – у нашей малышки Джины, по-видимому, жуткое похмелье.

Джина кивнула.

Фрэнки ухмыльнулась.

Бетина встала, схватила Джину за руку и усадила за стол.

– Мой папа, который пьет, как сапожник, всегда в таких случаях плотно завтракает. Советую и тебе заняться этим же, – она намазала маслом несколько тостов, налила чаю и поставила все это перед Джиной. – Давай трескай, и почувствуешь себя в сто раз лучше. Мы не можем дождаться, когда ты прольешь свет нам на мистера Валмонта. Не думай, что вы остались незамеченными. Паула чуть с ума не сошла, когда увидела вас вместе. Радуйся, что осталась жива этой ночью, моя девочка.

Джина уронила голову на руки и тяжело вздохнула.

– Давай все стынет! Нам не терпится узнать, что сказал тебе мистер Мерзавец, после чего ты так безжалостно накачалась. Он бросает Паулу или что?

Джина печально покачала головой:

– Нет, мы просто танцевали.

– И целовались, – вставила Бетина.

– И смотрели друг другу в глаза, – дополнила Фрэнки.

– И…

– Вы, двое, заткнитесь. А ты, Бетина, я видела, как ты висела на каком-то парне на голову ниже тебя. Кто он?

Бетина покраснела.

– Ужас, я наверно, выглядела настоящей идиоткой?

– Н-е-е-е-т, – протянула Фрэнки. – Не совсем. Я не имею в виду, что он действительно был ниже тебя на целую голову, это на Западе считается совершенно нормальным. А то, что ты, прижав его к своим пышным формам, долго распространялась о материнском инстинкте, который он пробудил в тебе.

Даже Джине пришлось улыбнуться, когда она увидела лицо Бетины.

– О Боже, я наверно, договаривалась с ним о встрече на следующий вторник, чтобы обсудить проблему Эдипова комплекса. Прекрасный способ сблизиться с нашими однокурсниками и все такое.

Фрэнки зевнула.

– Наверное, а тебе понравилось, Джина?

– Все, кроме этого ужасного похмелья.

– Я не удивлена. Я видела, как ты влила в себя целый стакан текилы, – Фрэнки посмотрела на часы. – Я хотела взять вас с собой в Савойю, но так как сейчас без десяти два…

– Без десяти два! – воскликнула Джина.

– Да, моя маленькая пьянчужка. Я надеюсь, ты поняла, что алкоголь превращает милых девушек в жутких алкоголиков, которые валяются весь день в постели и целуются на вечеринках с чужими дружками.

– Не надо, Фрэнки, пожалуйста.

– Не трогай ее, она очень чувствительная, – одернула ее Бетина. – Да и вообще, мне уже надо уходить, а то Джерри точно вызовет полицию. Надеюсь, мисс Шорт, вы сегодня рано ляжете спать. А завтра, ранним солнечным утром, мы все встретимся у русского гнома.

– О'кей, дорогуша, я позабочусь о мисс Похмелье Года. Иди домой.

– Спасибо за все, Бетина. Мне было очень приятно.

– Да, ты выглядишь так, как будто всю ночь творила добро, моя дорогая Джина, – Бетина улыбнулась и вышла за пальто и сумкой.

Когда она ушла, Джина и Фрэнки направились в гостиную с двумя чашечками горячего чая…

– Послушай, Джина, у меня есть идея.

– Какая? – Джина подозрительно посмотрела на задумчивое лицо Фрэнки.

– Я просто удивляюсь. С тех пор, как я живу одна в этой огромной квартире, я просто изнываю от скуки и безделья по вечерам. Ведь нам придется много работать, и не только в школе. Нам может понадобиться помогать друг другу. Почему бы тебе не переехать сюда и жить со мной?

– О, Фрэнки, спасибо за приглашение, но ты ведь знаешь, какой я банкрот. Я не смогу переехать сюда и жить за твой счет и…

– Я подумала об этом. Папочка дает мне двадцать пять фунтов в неделю, чтобы платить уборщице. Только между нами, я уверена, что мы и сами со всем справимся. Не нужно будет никого нанимать, и никто не узнает, что ты здесь.

– Фрэнки, это прекрасная мысль, но…

– Ты умеешь готовить?

– Да, – ответила Джина. – То есть, я хочу сказать, что сдавала экзамены по домоводству.

– Тогда все решено. Ты остаешься у меня, живешь здесь бесплатно и помогаешь мне убирать и готовить. А то обычно мне приходится тащиться в какой-нибудь ресторан, тратить там кучу денег и просиживать до позднего вечера, вместо того, чтобы, как хорошей девочке, сидеть дома и учиться. Вот видишь – у тебя будет благородная миссия – держать меня дома по вечерам и к тому же экономить мои деньги. Ты даже можешь ездить со мной в школу и из школы на машине, не беспокоясь об оплате. Ну, Джина, скажи «Да»!

Джина вспомнила великолепную спальню, которая вот уже два дня была ее, потом о своей матери, которую завтра придется оставить одну.

– Послушай, я даже могу заключить с тобой контракт, если хочешь. От тебя требуется первоклассный ужин каждый вечер и безукоризненная уборка комнат. Не думаю, что этого не достаточно, – карие глаза умоляюще смотрели на нее. – Представь, как мы сможем веселиться, конечно, в перерывах между твоим рабским трудом на кухне.

В голове у Джины уже возникал план. Она сохранит свою работу по воскресеньям, чтобы иметь деньги. Она будет навещать мать, и ходить с ней по воскресеньям в церковь. Конечно, мать ее не одобрит, но ведь ей уже девятнадцать, и так хочется жить в этом доме вместе с Фрэнки.

– Хорошо, – ответила Джина, и, не торопясь, изложила свой план, подчеркнув, что мать потребует проводить дома хотя бы одну ночь в неделю.

– Очень жаль, конечно, что это будет суббота. Ведь это единственный день в неделе, когда мы могли бы по-настоящему развлечься. Но думаю, это лучше, чем ничего. Значит, ты переедешь завтра?

Фрэнки хотелось сделать все немедленно.

– Нет, не завтра. Мне еще придется все обсудить с матерью. На следующей неделе, если ты действительно хочешь со мной жить, я перееду к тебе.

Фрэнки запрыгала по комнате.

– Конечно, конечно, хочу! А сейчас заткнись и займись составлением меню на следующую неделю!

Джина вернулась домой вечером, еще чувствуя боль в голове и страшась предстоящего нелегкого разговора с матерью. Она подождет до вторника, все хорошенько обдумает, и представит матери веские причины, почему она собирается жить у Фрэнки.

Она не будет говорить, что отец Фрэнки – знаменитый актер, так как заранее знала, что матери это не понравится.

Минут десять Джина подробно излагала матери все аргументы. Она сказала, что обязательно приедет домой на Рождество и будет дома все каникулы.

Джойс сидела и слушала, ее лицо было непроницаемым.

– Джина, ты знаешь, остановить тебя я не смогу. Ты вправе поступать, как хочешь. Убери, пожалуйста, со стола. Через десять минут начнется фильм, я хочу посмотреть, – и Джойс ушла в гостиную.

Если бы мать накричала на нее, запретила уходить, Джина не чувствовала бы себя такой виноватой. Какая-то боль, что ее родной матери совершенно безразлично, где и с кем будет жить ее дочь, пронзила Джину.

В воскресенье, взяв с собой на неделю вещей, Джина закрыла чемодан и пошла в кухню попрощаться.

– Увидимся в следующую субботу.

– Хорошо.

Джина направилась к двери.

– Береги себя, мама.

– Да.

– До свидания.

– До свидания, Джина.

Джине хотелось плакать. Сдерживая слезы, она прошла к метро. Но, вспомнив о Фрэнки, о чудесной комнате, ожидающей ее там, Джина решила, что не будет больше думать, почему ее так ненавидит мать.

В этот вечер Джойс не видела телевизора, льющиеся из глаз слезы застилали ей экран.