Текст книги "Ангел в аду"
Автор книги: Люсинда Эдмондз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 29 страниц)
Глава 37
Мэрилин пошевелилась и посмотрела на часы возле постели. Было пять утра, и Джонни громко сопел рядом. Она была вся мокрая от пота, но потом ее стало трясти от холода. Он был ублюдком. Со вчерашнего дня он не разрешал ей ничего курить, потому что сказал, что она была «плохой девочкой». Он сильно избил ее, а потом запер в ванной. Где-то в глубине своего спутанного сознания она понимала, что должна уйти, но она любила его. Она зависела от него, ведь он давал ей то, без чего она уже не могла жить.
Мэрилин увидела в замке ключ. Наверное, прошлой ночью Джонни пришел очень пьяным, потому что обычно он куда-нибудь прятал ключ, чтобы она не могла никуда уйти, пока он спит. Она ползком направилась к двери. Он мог проснуться от любого скрипа. Она прекрасно знала, что тогда случится. Когда Джонни сердился, он становился таким жестоким, как в ту ночь, когда они снимали фильм.
Мэрилин тогда сказала ему, что Джина снималась в таких фильмах и думала, что он будет рад, что она нашла ему такую красивую девушку.
Мэрилин считала, что Джине станет лучше после маленькой дозы их согревающего, но Джина испортила все в самый ответственный момент. Джонни озверел.
– Кажется, ты говорила, что она уже делала такие вещи раньше, ты, глупая сучка? – она почувствовала резкий удар по щеке. – Ты же знаешь, что все это незаконно. Что, если она заявит в полицию? Что тогда, глупая корова? – следующий удар отбросил ее на пол, и она от боли схватилась за живот.
– Прости, Джонни, прости меня. Я думала, что она будет о'кей, когда мы дадим ей что-нибудь.
– Боже, мисс Прима раньше не принимала ничего такого. Она так отреагировала на те таблетки, как будто я напоил ее.
Джонни расхаживал по складу и смотрел на Джину, которая все еще была без сознания и привязана к кровати.
– Мы отнесем ее домой, пока она не очнулась. А ты переедешь ко мне и останешься там. Надеюсь, она не знает, где я живу?
– Нет, Джонни, честно.
– Это уже лучше. Она чертовски испортила весь фильм, разоравшись в самый критический момент. Я не могу использовать это. Придется переснимать всю сцену… Я знаю, что мы сделаем. Мы закинем ее домой, ты сможешь забрать шмотки, пока она не пришла в себя, и мы дадим ей штуку с распиской. Если она пойдет в полицию, у нее не будет доказательств, ведь она не сможет отыскать тебя. Если она заявит об изнасиловании, мы можем сказать, что заплатили ей, и она взяла деньги, – Джонни утвердительно покивал головой. – Да, да, это самое лучшее, что мы можем сделать. Если компания пронюхает об этом, они убьют меня, как бешеную собаку. Уже расследовали такое дело, кто-то из Вайс Сквод вынюхивал вокруг них. Если твоя соседка пойдет в полицию, им проще простого будет сложить два и два. Боже, Мэрилин, из-за этой… ты втянула меня в такое дерьмо, глупая сучка, – он повернулся и сильно ударил ее по лицу.
– Нет, Джонни, пожалуйста, остановись! – Мэрилин испугалась.
– Натягивай на нее джинсы и поживее!
Когда Мэрилин одела Джину, Джонни взвалил ее на плечо и понес в машину. Они подъехали к квартире, Джонни сбросил Джину на матрас в ее комнате и наблюдал за ней, пока Мэрилин собирала свои вещи. Джина начала шевелиться.
– Мэрилин, сматываемся отсюда побыстрее, она просыпается!
– Но, Джонни, мне нужно взять кое-что из ванной.
– Я куплю тебе завтра эту проклятую щетку. Хватай свои чемоданы.
И они ушли.
Мэрилин доползла до двери. Сдерживая дыхание, она повернула ключ и услышала щелчок – дверь открылась. Она толкнула ее и та со скрипом распахнулась. Джонни зашевелился, и Мэрилин испугалась, что все пропало. Но он только вздохнул и повернулся на другой бок. Она осторожно закрыла дверь за собой. Ее пальто висело на вешалке в холле. Она надела его прямо поверх грязной футболки и джинсов, которые не снимала уже несколько дней. По улице она бежала, не останавливаясь, пока не оказалась на довольно безопасном расстоянии. Она завернула за угол и, прижавшись к стене, пыталась отдышаться. Она сделала это. Любыми правдами и неправдами она доберется до квартиры, возьмет все, что ей нужно, и вернется, пока не проснулся Джонни. Она, торопясь шагала по пустынной улице и молилась, чтобы Джина не опустошила шкафчики в ванной.
Глава 38
– Ну, есть какие-нибудь идеи по актерскому составу? – спросил Харольд.
Чарли сидел в удобном кресле в «Гэррик Клабс», потягивая джин с тоником. Он был очень доволен собой. Харольд побывал в Ланкастере и посмотрел его пьесу. Потом они встретились в баре, и Харольд сказал, что получил большое удовольствие от его работы, но ему нужно время подумать, и назначил Чарли встречу на следующей неделе в Лондоне.
Чарли прибыл в «Гэррик» двадцать минут назад, и Харольд только что сообщил ему, что разрешит самому ставить «Ангела». На конец октября уже был заказан «Лирик Сиате» на Шефтсбери Авеню. У них было четыре месяца, чтобы подыскать актеров и постановочную команду, провести репетиции и быть готовыми к премьере. Они составили список известных актрис, которые, по их мнению, могут претендовать на роль миссис Симпсон; матери героини.
– Конечно, мой выбор сразу остановился на Гленде Джексон, но ее агент сказал, что у них все расписано до будущего года.
Чарли немного растерялся. Харольд заказал еще выпивку и они продолжили обсуждение каждого героя в пьесе.
– Ну, а сейчас перейдем непосредственно к Кристине. Мне кажется, у нас будут проблемы с актрисой на эту роль. Мы не можем ошибаться, ведь вся пьеса крутится вокруг нее, – Харольд вздохнул. – Сколько ты знаешь молодых актрис, внешностью похожих на непорочную Деву Марию, с притягательностью Монро и талантом Экшфорд? Мы пригласим на пробы всех молоденьких блондинок из Штатов?
Чарли кивнул головой. Он точно знал, кто обладает всеми этими качествами.
– У меня есть кое-кто на примете, но мне необходимо проверить, не занята ли она, – неуверенно сказал он.
– Ну, у меня тоже есть пара девушек, достойных этой роли, – Харольд упомянул несколько имен.
Лицо Чарли выражало сомнение.
– Что, если подыскать кого-нибудь нового? Сделать новую звезду, и все.
– Ты имеешь в виду опыт «Унесенных ветром»? Общенациональная охота за очередной блондинкой в стиле Вивьен Ли? С общественной точки зрения, это неплохая идея, но смотреть, как сотни самородков будут играть какие-нибудь отрывки из пьесы, нет, я так не развлекаюсь. Послушай, я отдам текст пьесы агентам тех девушек, которых назвал тебе, мы неделю посвятим пробам и сможем что-нибудь выбрать. Нам необходимо подобрать состав к концу следующего месяца, если мы хотим начать работать в сентябре.
Чарли кивнул, соглашаясь. Джина была неуловима. Он расспросил о ней ее агента, тот сказал, что больше не представляет Джину, но дал ее телефон. Чарли позвонил и узнал только, что она четыре месяца назад переехала из квартиры на Литл Венис, и никто не знает, где она теперь. Он позвонил ее матери, но у той был только старый адрес. Джойс холодно ответила Чарли, что два года ничего не слышала о Джине, и ей совершенно безразлично, где она пропадает. Он еще пытался разыскать Фрэнки и Бетину, но с ними очень трудно было связаться.
Чарли отказывался верить, что Джина исчезла. В любом случае, он будет продолжать поиски и молился, чтобы найти ее, пока еще не будет поздно. Ведь кто-то должен знать, где она.
Джина услышала голоса, доносящиеся до нее, как из тумана. Она чувствовала себя необычайно легко и подумала, что уже на небесах. Она открыла глаза и издала слабый стон, когда поняла, что находится в больничной палате. Над ней висела какая-то трубка, входящая в ее запястье.
«О Боже, я даже не смогла убить себя!»
Потом она вспомнила и положила руку на живот. Она не чувствовала ничего, кроме ноющей боли, все более усиливающейся по мере того, как она приходила в сознание. Над ней склонилась медсестра. Джина хотела спросить, что произошло с ее ребенком, но не сумела ничего сказать и снова погрузилась в сон.
– Вам очень повезло, девушка, – сказал врач. – Если бы скорую вызвали чуть позже, мы бы здесь с вами не разговаривали.
На следующее утро Джина, проснувшись, села на кровати и потребовала чтобы медсестра рассказала ей, что случилось с ребенком. Сестра немедленно побежала за доктором.
– Что с моим ребенком?
– Боюсь, что у вас начался выкидыш еще до того, как вы попали сюда из-за того винегрета, которым вы себя накормили. У нас оставалось время только на то, чтобы спасти вас. У вас открылось сильное кровотечение, и мы решили, что главное – спасти вашу жизнь. Необходимо было срочно остановить кровь, а уж потом, как можно быстрее, вычистить остатки плода, – доктор пытался обнаружить хоть какое-нибудь выражение на лице Джины. Но она смотрела на него невидящими глазами. – Вам не нужно волноваться, мы дали вам витамины С и Д, это очистит вашу матку и предотвратит дальнейшую инфекцию. Некоторое время вы будете ощущать боли в животе, но это последствия чистки матки. Пару дней будет стоять капельница, пока окончательно минует опасность, но здесь вам придется пробыть еще неделю. Вы знаете, кто вас обнаружил? Вам надо сказать ему большое спасибо.
Джина покачала головой.
– Где, в конце концов, вы раздобыли этот коктейль? У вас действительно не было никаких шансов, вы понимаете?
Огромная слеза появилась в уголке глаза и медленно сползла по щеке Джины.
«Раскаяние», – подумал доктор. Хорошо, ведь это был знак выздоровления.
– В конце концов, не мое дело узнавать что и как. Наш психиатр скоро придет, чтобы встретиться с вами. Обычное посещение, когда люди пытаются покончить жизнь самоубийством. Слава Богу, что вы сможете иметь детей. Почему бы вам не завести другого малыша, когда окрепнете? Кстати, мы как-нибудь сможем поддерживать с вами связь? Нам также необходимо знать ваше имя, человек, который вызвал скорую, просто оставил адрес. Когда они вас нашли, у них не было времени играть в детективов, ну?
Никакой реакции не последовало.
– Как вас зовут, хотите ли вы, чтобы сообщили вашим родственникам? – спросил доктор, не забывая, что пациентка в шоке.
– Джина Валмонт. У меня нет родственников.
– Хорошо, а сейчас постарайтесь как можно лучше отдохнуть. Я увижу вас завтра утром.
Голова Джины упала на подушку, она опять закрыла глаза. Она чувствовала себя совершенно сбитой с толку.
Через несколько часов Джина услышала чей-то мягкий голос, зовущий ее по имени. Она открыла глаза и увидела женщину в васильковой цыганской юбке и повязке на голове, сидящую рядом с Джиной.
– Привет, Джина. Меня зовут Даринка Совек. Я твой психиатр.
Джина не ответила.
– Все нормально, я не собираюсь задавать тебе вопросы. Просто хотела представиться. Доктор говорит, что у тебя никого нет. Это правда?
Джина кивнула головой.
– О'кей. Я завтра приду еще раз и посмотрю, есть ли у тебя желание поговорить. Но если я понадоблюсь тебе раньше, просто скажи сестре, и я примчусь мигом. – Даринка сильно сжала руку Джины. – Просто помни, что ты больше не одна. Увидимся завтра.
Легкая улыбка появилась на губах Джины, когда она заглянула в эти добрые карие глаза.
– Спасибо.
Глава 39
Чарли совсем потерял голову. Прошло четыре недели, пробы актрис на роль Кристины пошли по второму кругу, а ему даже не удалось напасть на след Джины. Он сидел на последнем ряду партера, пил десятую чашку кофе и в сотый раз прослушивал ужасное чтение самой большой сцены с участием Кристины.
Весь состав пьесы уже был набран, самые лучшие актеры, элита Британского театра, привлечены к спектаклю. И, если в течение ближайших семи дней им не удастся найти девушку на роль Кристины, Харольд отдаст ее одной из тех молодых актрис, на которых имел виды еще в начале обсуждения пьесы. Чарли видел их на пробах и знал, что они не подходят. В них было слишком много дерзости и вселенской мудрости, чтобы играть наивную и прекрасную молодую девушку. Он позвонил агенту Фрэнки в Лос-Анджелес и оставил свой телефон. К сожалению, Фрэнки была на съемках в пустыне, и с ней, практически, невозможно было связаться. Оставалась только одна надежда. Ему удалось раздобыть через Теодора Холмса телефон лорда Лонгдейла, отца Бетины. Трубку сняла мать Бетины и сказала Чарльзу, что Бетина в Каннах, ждет рождения ребенка. Чарли отшвырнул одноразовый стакан из-под кофе и шепнул постановщику, что на полчаса отлучится в офис на Вардор Стрит. Он шел по Шефтсбери Авеню и думал, что Бетина была его последней надеждой в поисках Джины. Мать Бетины дала Чарли ее телефон в Каннах. Чарли пришел в офис, сел за стол Харольда и набрал номер. Послышались долгие гудки. Чарли уже хотел положить трубку, как вдруг услышал в телефоне задыхающийся от бега голос:
– Хелло, Бетина Роддингтон.
– Бетина! Слава Богу, ты ответила. Это Чарли Деверокс.
– Чарли! Как приятно слышать тебя! Но откуда ты узнал мой телефон?
– Твоя мама была столь добра, что дала его мне. Послушай, Бетина, – он задержал дыхание, – ты случайно не знаешь, где сейчас живет Джина? Мне очень нужно встретиться с ней, но, кажется, никто ничего о ней не знает.
– Я не имею никакого понятия. С тех пор, как я в Каннах, я все время пытаюсь дозвониться до нее, но, похоже, она переехала. Ты знаешь, ведь ее так подкосила смерть Мэтью.
– Что?! Мэтью умер?! Когда?
– О, Чарли, прости, я думала, ты знаешь.
– Меня не было в Англии почти два года. Что произошло?
– В канун Нового года на них наехала машина. Мэтью погиб, а Джина только ранена. А насчет того, где она сейчас, я действительно не могу тебе помочь. Ты пытался найти в Лос-Анджелесе Фрэнки?
– Бетина, поверь мне, я испробовал уже все. Я ничего не понимаю. Ведь не могла же она просто исчезнуть, я…
– Подожди минуту, – перебила его Бетина, – по-моему, Джерард говорил мне что-то о ней, что сто лет назад видел ее в каком-то кафе. Может быть, у него есть ее телефон.
– Ты мне можешь дать телефон Джерарда? Это действительно очень важно.
– Конечно. У тебя есть ручка? Я дам тебе его рабочий и домашний номера.
Чарли записал оба телефона.
– Дома он бывает обычно к восьми. Попытайся что-нибудь выяснить у него. Надеюсь, ничего серьезного?
– Конечно, речь не идет о жизни и смерти, так что ни о чем не волнуйся, но это дьявольски может повлиять на мою и ее дальнейшую карьеру.
– Тогда удачи! Если разыщешь ее, задай ей хорошую трепку за то, что совсем пропала из виду.
– Обещаю тебе, Бетина, надеюсь, мне удастся это сделать.
– Ну что, Джина, могу теперь с полной уверенностью сказать, что завтра мы отпускаем тебя домой, – Даринка ободряюще улыбнулась. – Что ты думаешь об этом?
Джина пожала плечами. За три с половиной недели, которые она провела в больнице, она сумела прийти в себя и вернуться к действительности.
– Если честно, я не знаю, Даринка. Здесь, в госпитале, мне было очень хорошо, но я не знаю, как справлюсь со всем, когда останусь одна. Мысль о том, что надо возвращаться назад, в ту квартиру, пугает меня.
– Джина, когда-нибудь тебе придется вернуться в окружающую действительность, я думаю, ты готова к этому, как и раньше. Мы не хотим, чтобы ты стала нашим постоянным клиентом. Ты пробыла в больнице достаточно долго.
Джина кивнула. Она пыталась представить, как сможет жить без Даринки, без человека, которому можно уткнуться в плечо и выплакаться. Во время первых встреч Даринке пришлось приложить много усилий, чтобы вытянуть из Джины хотя бы пару слов. Джина была как помешанная, совершенно неспособная освободиться от чувства страха, преследующего ее. Теперь кошмар последних шести месяцев надежно запрятан в самой глубине ее души.
Даринка, женщина бесконечно терпеливая, отказалась оставить Джину одну, когда та упорно не хотела ни о чем говорить. Она не имела понятия, какую трагедию перенесла Джина, но какова бы она ни была, Джине необходимо освободиться от нее, чтобы окончательно выздороветь. Почти неделю она сидела за своим столом в полном молчании, внимательно глядя на эту девушку с плотно сжатыми губами, и уже начала терять надежду на установление каких-либо доверительных отношений, но помог случай.
Однажды Даринка решила приготовить себе ромашковый чай. Шесть месяцев тому назад она переехала в новую квартиру, но часть вещей еще стояли, нераспакованными, в холле. Когда она достала старый заварочный чайник, завернутый в газеты, она вдруг увидела знакомое лицо, глядящее на нее с газетной фотографии. Это была Джина с огромным букетом цветов, а рядом с ней высокий красивый мужчина. Было ясно, что это их свадебная фотография. Даринку поразил контраст между этой улыбающейся девушкой и той безразличной испуганной фигуркой, на которую она смотрела целыми днями. Она прочла заметку под фотографией.
– О, дорогая, – с жалостью вздохнула Даринка, когда закончила читать. – Бедняжка Джина.
На следующий день, Джина, как всегда, молча сидела напротив ее. Даринка легко постучала по своему блокноту.
– Джина, ты не хочешь мне рассказать о Мэтью?
Даринка засомневалась в том, что правильно поступила, когда Джина с отчаяньем глянула на нее.
– Откуда вы знаете о Мэтью?
– Я прочла о нем в газете. Мне очень жаль, Джина, что он умер.
Она поняла, что ключ найден. Откуда-то из глубины души ее пациентки раздался крик. Его невозможно было слышать, это был крик раненого зверя.
– Почему он умер? Почему он, а не я? О Боже! Я убила своего ребенка, так же…
Даринка не прерывала ее, она позволила ее боли выйти наружу. Джина не знала, что это был первый шаг на пути к выздоровлению.
С того дня Даринка поняла, что способна помочь Джине, снять с нее вину за убитого ею ребенка.
– Я хотела убить только себя, потому что не хотела делать аборт. Но, кажется, именно это я и сделала.
– А как же отец? – спросила Даринка и заметила, как вздрогнула Джина.
– Я действительно не хочу говорить об этом. Никогда.
– Джина, тебя изнасиловали?
– Извините, но я не буду говорить об этом.
Даринка неоднократно пыталась пробить эту каменную стену молчания, и в конце концов сделала вывод, что Джина действительно была изнасилована. Она настаивала, чтобы Джина подтвердила это, тогда они смогли бы найти того мужчину и наказать его, Даринка знала, что это облегчит вину Джины, поможет ей понять, что это не ее вина, но Джина наотрез отказывалась говорить об этом. Даринка полагала, что пока жертва не признается, никакого продвижения вперед не будет.
Джина рассказала не только об этой истории, она призналась, что, когда столкнулась с проблемами, очень пристрастилась к алкоголю. Даринка послала ее на небольшой курс лечения по восстановлению здоровья после долгого приема алкоголя. Хотя, конечно, ей все равно придется столкнуться с проблемами окружающего мира. Даринка думала о своем успехе, достигнутом в работе со своей пациенткой и о том, что Джина, выйдя из больницы, будет способна вести нормальную жизнь. Потом она вспомнила о депрессии, одолевавшей Джину, когда они впервые встретились, и опять засомневалась. Она молилась, чтобы этого никогда с Джиной не повторилось.
– …И запомни, ни при каких обстоятельствах не пытайся найти утешение в бутылке. Ты ведь уже знаешь, это ничего не изменит.
Джина кивнула головой.
– Я это твердо решила.
– Мы очень хотели услышать это от тебя. Я связалась с Лео из кафе, он согласился принять тебя обратно на неполный рабочий день, пока ты окончательно не окрепнешь. Кажется, у него есть для тебя местечко получше, – она улыбнулась.
– Ты думаешь?
– Да. И еще я думаю, что тебе очень важно подумать о своей театральной карьере и опять встать на эту дорогу… Ты еще молода, Джина, и я уверена, ты сможешь начать все сначала. Не подведи меня, пожалуйста.
– Я постараюсь.
– Хорошо. А сейчас я сделаю то, что мне совсем не хотелось делать и дам тебе, на всякий случай, свой домашний телефон. Если дела пойдут неважно, позвони мне. И советую не терять контакта со своими подругами. Уверена, что Фрэнки и Бетина будут очень рады тебе.
Джина повернула в замке ключ и вошла в холодную, темную квартиру. Она подняла с коврика почту и убедилась, что за все это время Мэрилин не появлялась. Прежде всего, убрать все, что может напомнить о ее поступке. Она достала дезинфицирующие средства и пакеты для мусора и принялась приводить в порядок ванную. Выкинула пустую бутылку из-под водки и бутылочки из-под таблеток. Соскребла с линолеума засохшую кровь. Затем сделала себе кофе и пошла в гостиную, пытаясь вспомнить, что говорила Даринка о возвращении домой и о том, как уйти от воспоминаний.
«Самой худшей будет первая ночь. Если ты переживешь ее без бутылки, дальше все пойдет прекрасно. Тебе станет гораздо легче, Джина, поверь мне».
Но Джина сидела, уставившись в пустоту, и воспоминания давили на нее. Ей ужасно хотелось выпить, неимоверно хотелось.
– Нет, Джина, ты не должна, – сказала она сама себе, и поднялась, зная, что нельзя сидеть и думать.
Она направилась в кухню и вымыла ее до блеска. Потом начала убирать в спальне, но желание выпить не покидало ее. Она вернулась в гостиную и проверила, не осталось ли водки. В шкафу стояло полбутылки. Этого было достаточно. Она не сможет пережить сегодняшнюю ночь без этого.
«Только маленький глоток, а с завтрашнего дня, клянусь, не притронусь», – пообещала она себе. Джина налила водку в стакан и поднесла к губам, но не успела сделать глоток, как зазвонил телефон.
Она поставила стакан и нервным движением сняла трубку.
– Хелло.
– Джина? Это Чарли.
Это был звонок, который изменил всю ее жизнь.
