Текст книги "Ангел в аду"

Автор книги: Люсинда Эдмондз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 29 страниц)

Глава 40

Она сидела перед зеркалом и тщательно накладывала на лицо грим. Нарумянила щеки и подвела глаза оттеночным карандашом.

Джина усмехнулась своему отражению в зеркале. Она выглядела, как размалеванная шлюха, но знала, что на сцене, под ярким светом ламп, ее лицо будет казаться вполне естественным. Ее костюмер вошла с огромным букетом цветов и письмами от друзей. Гримерная была вся заполнена визитками, подарками и цветами. Казалось, ни один человек не забыл ее. Джина с иронией вспомнила, что еще два месяца назад она была совершенно одна, и не было рядом ни одного человека, к которому можно было обратиться за помощью. Она взглянула на огромный букет красных роз с великолепным ароматом. Это от Чарли. Она понюхала их и попросила поставить розы в вазу.

Джина распечатала письма. Одно было от Теодора Холмса и Руди Григорофа, другое от Фрэнки, которая написала: «Потряси их до смерти, малышка!» Фрэнки прилетела в Лондон на премьеру спектакля Джины. Даниэль, только что закончивший съемки в Корнволле, специально задержался на день посмотреть спектакль и на следующий день улетал обратно в Голливуд. Бетина, три недели назад ставшая матерью мальчиков-близнецов, прислала цветы и свои извинения за то, что не может присутствовать.

Джине было интересно, придет ли мать. Она послала ей билет и приглашение на торжество по случаю премьеры, а также записку, где просила «простить и забыть», но ответа не получила.

– Леди и джентльмены, – прозвучало объявление, – первый звонок.

– Неужели это действительно происходит со мной? – спросила Джина у своего отражения в зеркале. Она все еще, просыпаясь по утрам, щипала себя. Трудно представить, что кошмар последних нескольких месяцев так быстро исчез.

Когда Джина наконец-то ответила по телефону, Чарли сразу же поехал к ней на квартиру.

– Джина, ты не представляешь, какая гора свалилась у меня с плеч, когда я услышал твой голос. Где ты была все это время?

– О, я объясню это как-нибудь в другой раз.

Она сделала два кофе, а остатки водки вылила в раковину сразу же после звонка Чарли.

– Расскажи, что привело тебя ко мне.

Чарли коротко рассказал о пьесе и своих надеждах на ее участие в ней.

– Мне очень приятно, Чарли, но я ведь не играла целую вечность. Обо мне никто не слышал. Ты думаешь, они захотят меня прослушать?

– Я думаю? Мой милый ангел, я написал эту чертову вещь специально для тебя. Дай мне, лучше, рассказать тебе содержание.

Джина села и стала слушать. Это была история молодой девушки, которую сразу же после рождения удочерила другая семья, а родная мать постоянно ее выслеживала. Всю свою жизнь Кристина не знала, что ее родители, которых она так любила и которым доверяла, ей не родные. Трагедией для всей семьи было появление настоящей матери и крушение их прежней жизни.

– Ну, что ты думаешь об этом?

– Мне кажется, лучше сесть и прочесть ее.

– Да. Но послушай, завтра последние пробы на роль Кристины. Нам сегодня предстоит много работы. Мы должны как следует обыграть монолог Кристины к одиннадцати утра.

– Завтра? Но, Чарли…

– Да. И никаких но. Ты должна быть неотразима.

Они прочли всю пьесу. Джина читала за Кристину, а Чарли за всех остальных героев. Пьеса ее потрясла. Она была превосходной. Что же касается Кристины, без сомнения, любая актриса в Лондоне, хотела бы получить эту роль. Роль была очень жизненной. А конец… конец одновременно шокирующим и ошеломляющим.

Джина отложила пьесу. В глазах стояли слезы.

– Чарли, это непередаваемо.

– Спасибо, моя дорогая. А теперь, давай поработаем над сценой с матерью Кристины.

Остаток ночи они отрабатывали основные сцены. К пяти утра глаза Джины закрывались от усталости. Чарли уложил ее на кровать и нежно поцеловал в щеку.

– Спи, мой ангел. Тебе не о чем беспокоиться завтра, вернее, уже сегодня, – и он заснул крепким сном на стуле в гостиной.

В девять утра он приготовил чай и тосты и разбудил ее.

– Проглоти это. По мне ты выглядишь очень худой и бледной.

Чарли выбрал, что она должна надеть, и они отправились в «Лирик Сиате» на Шефтсбери Авеню.

Чарли представил Джину Харольду, и Джина неуверенно рассказала ему о своих театральных работах.

– Хорошо. Вы можете пойти на сцену и прочесть для меня монолог, Джина?

– Иди, мой ангел, покажи им, – что ты можешь, – шепнул ей Чарли.

Джина поднялась на сцену и сыграла перед ними свою жизнь.

Чарли, глядя на Джину, чувствовал в горле комок. Харольд нагнулся к нему.

– Кажется, мы нашли Кристину. Она удивительна. Где ты нашел ее?

Харольд настоял на игре еще нескольких сцен, потом подозвал Джину и спросил, не хочет ли она играть роль Кристины. Ее глаза засветились от счастья.

– С удовольствием, мистер Кидд.

– Хорошо. Кто ваш агент? Мы позвоним ему сегодня и обсудим денежный вопрос.

– В настоящий момент у меня нет агента.

– У меня есть на примете очень хороший, – сказал, улыбаясь, Чарли. – Ее зовут Линдсей Вейте, она представляет меня. У нее отличная репутация. Уверен, она будет счастлива взять тебя.

– Замечательно. Позвони ей и как можно скорее отведи Джину к ней в офис. Я хочу побыстрее разделаться с этим. Мы приступаем к репетициям через две недели.

Чарли позвонил Линдсей и назначил встречу с Джиной на полдень. Потом он попросил Джину пойти с ним на ланч в «Лескарго». Джина подняла стакан с минеральной водой. Сейчас не было никакой потребности в алкоголе.

– Спасибо тебе, Чарли.

– Не благодари меня, дорогая. Если бы я не нашел тебя, пьеса бы расстроилась. Я возлагаю на тебя надежды, что ты завоюешь мне награду за лучшую пьесу года.

Джине Линдсей сразу понравилась, ее поразило, когда та позвонила и сказала, сколько фунтов в неделю предполагает получить для нее.

– У нас мало времени. Я знаю, вы новичок, но у вас главная роль.

Джина беспокоилась, как бы Харольд не передумал, если Линдсей попросит много денег. Она согласна играть даже бесплатно. Джине предстояло прийти в офис и подписать контракт. Поздно вечером, вернувшись домой, она позвонила Даринке.

– Мой Бог, Джина, это великолепно. Видишь, как вовремя я выставила тебя из больницы. Надеюсь, я получу билет на премьеру?

– Конечно. Даринка, спасибо вам за все. Скоро встретимся.

– Очень скоро. В театре, а не в больнице. До свидания, Джина, прими мои поздравления.

Даринка положила трубку и улыбнулась. Может быть, она все-таки не зря потрудилась.

Начались репетиции. Джина находилась в благоговейном страхе оттого, что была как бы главной в таком уважаемом и известном актерском составе. Временами ее уверенность в себе исчезала, Чарли настаивал на повторении одной и той же сцены по нескольку раз, и она приходила домой расстроенная и уставшая. Когда все шло, как надо, Чарли лишь слегка исправлял ее, делая речь более выразительной. Не только то, что Чарли написал такой шедевр, но и его прекрасные способности режиссера снискали ему уважение у всего состава. На репетициях он работал профессионально, но иногда, по вечерам, заходил к Джине домой обсудить работу над пьесой.

– Чарли, я зарабатываю много денег, и мне хотелось бы подыскать себе какое-нибудь другое жилье.

– Если хочешь, я могу пойти с тобой и помочь тебе выбрать.

– Это было бы замечательно. Сможем мы заняться этим в выходной?

– Конечно.

Они решили найти квартиру поближе к театру, чтобы Джина могла пешком возвращаться домой по вечерам. После дюжины различных вариантов, им показали одну квартиру, которая сразу понравилась Джине, как только она вошла. Квартира с одной спальней, на самом последнем этаже недавно построенного дома недалеко от Ковент-Гарден.

На следующей неделе Джина переехала.

Чарли видел, что по мере того, как уверенность Джины в себе растет, на ее щеках начинает появляться румянец. С каждым днем исполнение Кристины становилось все более мощным и выразительным.

Он не говорил ей о своих чувствах. Ей нужно время. Он чувствовал это. Он подождет своего часа.

– Леди и джентльмены, второй звонок, осталось пятнадцать минут, спасибо.

Костюмер Джины держала простое платье, которое будет на ней в первой сцене. Джина надела его, все еще не способная поверить, что через двадцать минут выйдет на сцену к тысяче зрителей. Отряд критиков уже ждал, чтобы разорвать ее в клочья. Она не нервничала, но немного волновалась, стараясь не подвести такой выдающийся актерский состав, который так много помогал и поддерживал ее во время репетиций.

В дверь постучались.

– Войдите.

Вошел Чарли и крепко обнял ее.

– О, Чарли, мне все еще не верится.

– Мой ангел, ты будешь неотразима. Это знаю я, актеры тоже знают, а завтра об этом узнает весь мир, – он коснулся ее подбородка и заглянул в ее глаза. – Моя милая Джина, я писал это для тебя. Все, что тебе нужно, просто быть самой собой. Самые лучшие пожелания, моя дорогая.

– Акт первый, актеры на сцену, пожалуйста.

Ее сердце екнуло. Чарли вышел из комнаты, и Джина несколько секунд собиралась с духом. Потом она решительно направилась за кулисы. Она шагнула на сцену и приняла соответствующую позу. Зал погрузился в тишину.

Шурша, поднялся занавес.

Она вспомнила слова Чарли: «Я писал это для тебя, Джина, просто будь самой собой».

Ее гримерная наполнилась людьми, которые пришли поздравить ее с успехом. Джина крепко прижала к себе Фрэнки, поцеловала Даниэля, Тео и Руди.

– Мы дадим тебе время переодеться и будем ждать тебя в «Волдорфе». Ты была неописуема хороша. Я горжусь тобой.

Когда все вышли из гримерной, Джина с облегчением вздохнула и села. Она чувствовала себя, как выжатый лимон. Костюмер поспешно принесла ей прекрасное платье. Харольд распорядился, чтобы его взяли напрокат из магазина Ив-Сен Лорана специально для вечера, посвященного премьере спектакля. Джина надела платье и почувствовала себя принцессой.

Чарли негромко постучал в дверь и вошел. У него захватило дыхание, когда он увидел перед собой это зрелище. В тюлевом платье цвета сумерек Джина выглядела великолепно. Может быть, сегодня вечером он скажет ей о своих чувствах…

– Ты позволишь мне проводить тебя на вечер, как королеву «Вест Энда»?

– Конечно, – Джина собрала свои светлые волосы и заколола их шпильками. Она накинула на плечи пальто и вместе с Чарли села в такси.

Такси остановилось перед «Волдорфом».

– Перед тем, как тебе пойти на коронацию, я…

Дверь такси открылась, и яркий свет ослепил их.

– Извини, Чарли, что ты говорил? – они вышли из машины.

– Я… просто хотел сказать, что ты была прекрасна.

– Спасибо тебе, – Джина поцеловала его в щеку, и они вошли в здание.

Чарли опять проклинал себя за то, что потерял всю решительность и смелость. Торжество проходило в грандиозном мраморном банкетном зале. Когда Джина и Чарли вошли, все встали и громко зааплодировали. Люди собрались вокруг Джины. В этот вечер у нее была какая-то аура, притягивающая всех к себе, все хотели быть рядом с этой девушкой, появившейся ниоткуда и покорившей «Вест Энд».

Чарли с гордостью наблюдал за ней. К тому же, он тоже был окружен восхищенными зрителями.

– Сегодня мы стали свидетелями рождения новой звезды. Посмотрите, как люди хотят быть рядом с ней. В ней есть что-то необычное, что подчеркивает ее величие, – глаза Тео были затуманены слезами. Он мог сосчитать на пальцах вот такие счастливые моменты в его жизни.

Джина улыбалась перед камерой и оживленно разговаривала с людьми, окружавшими ее, но больше всего на свете ей хотелось вдвоем с Фрэнки уехать в свою новую квартиру. Она была полностью опустошена. Это был необычный вечер, и она позволила себе выпить бокал шампанского, наслаждаясь вниманием к себе всех этих людей. Джина повернулась и заметила знакомую фигуру, напряженно стоящую у входа, в том же поношенном пальто, которое она носила, сколько ее помнила Джина.

– Извините, моя мама приехала, – сказала она Харольду и неуверенно подошла к матери.

– Здравствуй, мама, – от растерянности Джина не знала, что сказать.

– Здравствуй, Джина. Я не останусь здесь. Я просто пришла сказать тебе, что ты очень хорошо играла.

– Спасибо, мама. Я… я очень рада, что ты пришла. Пока ты не ушла, я хочу познакомить тебя с Чарли, писателем и режиссером, и, мне кажется, Фрэнки будет очень приятно познакомиться с тобой. Вон она, с черными, как смоль волосами. Пожалуйста, пойдем немного выпьем и познакомимся с ними, – упрашивала Джина.

«Почему бы и нет?» – подумала Джойс. Она шагнула вперед и вдруг перед ней возникло лицо, до этого заслоненное кем-то. Он стал старше, но все так же притягивает к себе. Кто-то опять стал перед ним, и лицо исчезло. Джойс показалось, что она теряет сознание. Прошло двадцать лет с тех пор, как она видела его в последний раз. Ей захотелось уйти отсюда, пока он не заметил ее.

– Нет! – словно вырвалось против ее воли. Она повернулась к двери. Джина в изумлении смотрела на нее.

Джойс пыталась собраться.

– Извини, я просто чувствую себя здесь очень неуютно. Завтра мне нужно рано на работу, – она уже почти подошла к двери.

Джина обиделась.

– Все в порядке, мама, не волнуйся. Спасибо, что ты пришла. Мама?

– Да, Джина?

– Мне действительно очень приятно, что ты пришла. Можно я как-нибудь приду к тебе в гости?

Джойс посмотрела на дочь. Сходство, особенно теперь, когда она стала взрослее, было поразительным. Он тоже должен был это заметить.

– Мама? – Джина ждала ответа.

– Я думаю, можно, если у тебя будет время, – Джойс попыталась улыбнуться.

Джина крепко поцеловала ее в щеку.

– Береги себя, мама, я скоро приеду к тебе. Джойс поспешно вышла из «Волдорфа» и направилась к автобусу. Голова шла кругом.

Она закрыла за собой дверь и сразу направилась в спальню. Нашла ключ и открыла ящик стола. Вот, на самом дне ящика лежит черная, надежно закрытая коробочка, Джойс достала ее, села на кровать, открыла и вытряхнула содержимое на покрывало. Она никогда не прекращала любить его. Никогда. Но и не могла простить его. Или девушку, стоящую рядом с ней на старой черно-белой фотографии. Она зарыдала. Она оплакивала себя, эти годы ада, которые он дал ей. Два человека, которых она любила больше всего на свете, ранили ее так глубоко, как только можно ранить живого человека.

Она оплакивала Джину. Невинную жертву, которая не знала, что была всю жизнь живым напоминанием о человеке, разбившем ей сердце на всю жизнь. Она оплакивала девушку, на которую так сильно была похожа ее дочь и впервые в жизни почувствовала жалость к ее жизни, такой трагически короткой, почувствовала любовь к этой девушке, к которой всегда испытывала только отвращение и ненависть.

Джойс долго плакала. Ей стало немного лучше, и она пошла в ванную умыть заплаканное лицо. Времени у нее было мало. Рак, который уже давно развивался внутри, начал одерживать победу. Когда врачи удалили ей злокачественную опухоль, она надеялась, что на какое-то время все затихнет. Но через несколько лет болезнь распространилась по всему организму. Врачи сказали, что больше ничего нельзя сделать. Она может прожить несколько месяцев, а может и несколько недель. Как бы там ни было. Джине нужно все рассказать. Время настало.

Глава 41

– Ой, очень мило, – Фрэнки восхищалась квартирой Джины, уставленной многочисленными букетами цветов после премьеры. – А как насчет серьезных покупок сегодня утром? И я приглашаю тебя к «Джо Аллену», отметить эти потрясающие отзывы.

Фрэнки пришла утром, после торжества, нагруженная всеми газетами, которые попадались ей в киосках по пути. Она бегло просматривала их еще в газетных киосках и по дороге купила бутылку шампанского.

Фрэнки опустошила почти всю бутылку, пока читала сладкоречивые отзывы критиков.

«Джина Шоу, после приевшихся с годами одних и тех же лиц в «Вест Энде» кажется просто дыханием свежего утреннего ветерка, – громко прочла Фрэнки. – Талант мисс Шоу может сравниться только с ее красотой. Она знаменует собой появление новой плеяды молодых актеров, восходящих на небосклоне, чтобы продолжить мастерство и традиции звезд пятидесятых годов, которым за все это время не было равных. Шоу – настоящая находка. Поздравляем продюсеров за достаточную смелость взять на роль Кристины скрытый талант, никому не известную актрису».

– Мне кажется, ты им понравилась, – Фрэнки широко улыбнулась. – Так что надевай что-нибудь подобающее звезде и пойдем потрясать город.

– У меня нет никакой приличной одежды, Фрэнки.

– Прекрасно. Уверяю тебя, к вечеру она у тебя появится.

Глаза Фрэнки светились, когда она сопровождала Джину по улицам Лондона.

– Я не могу позволить себе этого, – Джина даже присвистнула, когда увидела себя в зеркале в великолепном розовом шелковом костюме.

– Милая, я просто даю тебе деньги в долг. Если ты собираешься быть звездой, тебе просто необходимо иметь приличную одежду.

Они сидели у «Джо Аллена», нагруженные свертками и пакетами. Фрэнки заставила Джину остаться в последнем наряде, который та примерила. Прекрасный костюм, стоивший целое состояние, но Фрэнки настояла на его покупке.

– По-моему, я закончу в долговой яме за банкротство, если буду столь расточительна, – Джина попробовала зеленый салат «Волдорф».

– С такими-то отзывами, не думаю, что тебе опять придется волноваться из-за денег!

Весь ресторан, заполненный людьми искусства, обернулся, чтобы посмотреть, как она входит. Неожиданно, за одну ночь, она стала звездой. Джина не могла поверить, что профессия, такая жестокая вначале, может быть такой щедрой и доброй на вершине. В конце концов, если бы не Чарли… Она не хотела даже думать о том, что бы с ней было. Совершенно незнакомые люди подходили к их столику и осыпали ее поздравлениями, пожеланиями и похвалами. Восхищались также и Фрэнки. Джина наблюдала, как профессионально Фрэнки расправляется со своими поклонниками, жаждущими узнать, в каком следующем фильме она будет сниматься.

Что-то изменилось во Фрэнки. Она все еще вела этот невероятный образ жизни, но что-то неуловимо изменилось. Джине хотелось узнать о ее проблемах. Это была всего лишь интуиция, но она была уверена, что что-то произошло.

– О'кей, малыш, уже три часа. Я доставлю тебя домой и уложу в постель. Тебе нужно немного отдохнуть. У тебя сегодня спектакль, а ты от этих волнений выглядишь немного усталой.

Джина легла, предполагая, что не сможет уснуть от возбуждения, но сама не заметила, как глаза ее закрылись. Фрэнки разбудила ее в шесть вечера и приготовила чай.

После спектакля Фрэнки встретила ее у входа на сцену, и они поехали к Джине, купив по дороге пиццу.

– Как в старые времена! – Фрэнки улыбалась. – Кроме одной вещи, я вижу, ты завязала со спиртным.

– Да, ты же знаешь, после смерти Мэтью у меня были проблемы, не стало лучше и после того, как ты улетела в Штаты. Сейчас все в порядке, но все равно, я пытаюсь держаться от этого подальше.

Фрэнки одобрительно покивала головой.

– Хорошая девочка! Джина, расскажи мне, где ты пропадала все эти месяцы?

Джина вздохнула.

– Это очень длинная история, и я не хочу утомлять тебя отвратительными подробностями. Это было связано с деньгами. Чтобы связать концы с концами, мне пришлось заниматься неприятными делами.

– Бог мой, Джина, надеюсь, ты не занималась уличным бизнесом?

Джина засмеялась. Ей не хотелось, чтобы Фрэнки знала, как близка она была к истине.

– Нет, работала официанткой, и все такое, но сейчас с этим покончено. Я очень счастлива, что у меня появился второй шанс начать все заново.

– Скажи честно, Джина, почему ты не обратилась ко мне, если у тебя было так туго с деньгами? Я бы всегда помогла тебе.

– Знаю. Но мне нужно было со всем справиться самой. Давай оставим эту тему. Расскажи, как твоя жизнь, Фрэнки?

– Хорошо, просто прекрасно, – обманула ее Фрэнки. – Скоро мой фильм «Пекло» должны выдвинуть на премию. У меня замечательная роль, мой агент клянется, что она сделает меня знаменитой.

– Фантастика, Фрэнки. Ты будешь настоящей звездой?

– Я ничего не знаю об этом. Мне предложили главную роль в следующем фильме Курта. Съемки начнутся через две недели, так что я постоянно занята.

– Но ты не выглядишь очень счастливой. Неужели жизнь в Голливуде так утомила тебя?

– Нет, просто слишком много работы и очень мало времени на удовольствия. Но самое плохое, – Фрэнки вздохнула, – тебя считают всенародным достоянием, невозможно уединиться ни на секунду.

Джина поняла, что у Фрэнки проблемы в личной жизни. Но, конечно, она не станет обсуждать их. Джина знала это наверняка.

– Как твой отец?

– О'кей, по крайней мере, мне так показалось, когда он прилетел сюда и, когда сегодня утром простился со мной, – она пожала плечами. – С тех пор, как я переехала в отдельную квартиру, мы почти не видимся. Ты же знаешь, мы никогда не были образцовыми отцом и дочерью. Кстати, он постоянно интересуется тобой. Он ужасно расстроился, когда я сказала о смерти Мэтью. Сказал, что знает, каково это, ведь он пережил то же самое, когда погибла моя мать.

– Тебе никогда не хотелось узнать о своей матери побольше?

– Нет, действительно. Я была очень маленькой, когда это случилось, поэтому я никогда не скучала по ней. А отец никогда не говорил о ней со мной. Думаю, он и сейчас очень переживает. Я даже не знаю, как она выглядела, и никогда не пыталась узнать.

– Я понимаю, что ты имеешь в виду, – вставила Джина. – Когда я была маленькой, я мечтала, чтобы мой отец нашел меня, но потом я выросла. Все-таки странно, если рождаешься не так, как принято у всех людей, без отца, ты действительно никогда не скучаешь по нему. Ведь я тоже как-то прожила без него все эти годы. Скажи, ты познакомилась с Джоном Траволтой? Мне кажется, он великолепен.

Фрэнки увлекательно рассказывала Джине все голливудские сплетни. Пока не заметила, что ее подруга начала зевать.

– Ваше ложе готово, мадам. Завтра у вас два спектакля, а уже три часа утра. Не будешь возражать, если я посплю на твоем диване?

– Конечно, нет.

– Почему бы тебе самой не прилететь в Голливуд и все увидеть своими глазами?

– Я играю спектакль только два дня, а ты уже уговариваешь меня взять отпуск, – Джина улыбнулась.

– Ну, ладно, только, как сможешь, сразу приезжай. Я очень скучаю по тебе, малышка.

– И я тоже, Фрэнки. Спи крепко.