Текст книги "Рай - здесь"

Автор книги: Люси Уокер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

– Теперь ношу.

Она гордо выставила руку.

Джин как-то спросила миссис Уилстэк, дарят ли Энтони и Хью кому-нибудь подарки. Ей и в голову не приходило, что они об этом когда-нибудь задумываются.

Тетя Силла пригласила всех в дом выпить кофе со льдом, а потом велела Хью развесить подарки на елке, установленной посередине веранды в большой кадке. Под деревьями во дворе уже накрывали столы. Вскоре начали прибывать родственники. Всех их Джин уже встречала на дне рождения Энтони, кроме парочки самых маленьких детей. Дети и десяти минут не провели в доме, как уже переоделись в купальники для того, чтобы поплавать в бассейне. Взрослые чинно расселись в креслах, дожидаясь новых гостей.

Каждый привозил с собой коробку подарков, которые с шумом и весельем развешивались на елке. Подарки нашлись для каждого, даже для Софи, которая еще не появлялась. К удивлению Джин, ее саму ждало еще несколько свертков и пакетов, потому что каждый из Уилстэков, включая тетю Силлу, приготовил ей отдельный сувенир.

– Но я думала, что часы... – начала она.

– Это от всей семьи, – заявила миссис Уилстэк. ― А это от нас.

Джин подарила миссис Уилстэк фартук ручной работы и дорогой фарфоровый чайник с сахарницей. Для тети Силлы она приготовила инкрустированный деревянный поднос; Энтони, дяде Джеку и Хью – вышитые льняные платки, Мэтту – коробку патронов для ружья и ноты. Мэтт, Хью и Энтони, каждый подарил девушке по книжке, и, просмотрев их названия, она сразу поняла, что о подарках они все-таки думали – все это были писатели, которых она любила, и молодые люди явно следили за ее вкусами и прислушивались к тому, что она говорила о литературе. Дядя Джек приготовил для Джин флакончик духов, а миссис Уилстэк – альбом, посвященный диким цветам Австралии. От тети Силлы девушка получила два изумительных шелковых платка.

Подарки, которые сыновья припасли для мамы, были замечательны: Мэтт сам сделал для нее деревянную коробку для шитья, Хью подарил брошь с большим топазом, а Энтони – шелковую блузку.

Когда все подарки были раскрыты и все восторги высказаны, гости перешли к столам, на которых уже ждало рождественское угощение. Холодная индейка и ветчина, горы салатов и вазы с тропическими фруктами... Да, это было необычное Рождество! Но прежде чем все приступили к еде, дядя Джек поднял руку и сказал:

– А теперь, дети, послушайте меня. Если бы мы не жили так далеко, то все непременно пошли бы сегодня в церковь. Так что давайте споем рождественский гимн.

Энтони поставил пластинку «Все мы приходим к тебе...», и гости запели. Потом дядя Джек снова взял слово:

– Сегодня, садясь за стол, мы не будем думать о пище. И не станем произносить обычную молитву: «Хлеб насущный даждь нам днесь...». Мы вспомним о младенце, который родился почти две тысячи лет назад, и скажем: «Благодарим тебя, Господи, за то, что ты нам дал...»

Все перекрестились и произнесли рождественскую молитву. Джин показалось, что эта безыскусная речь и домашняя сценка больше трогают душу, чем пышная церковная служба. Все стояли вокруг столов, яркие платья пестрым букетом выделялись на фоне пожелтевших полей, тянувшихся до горизонта, солнце струило на них свои жаркие лучи... После последнего «Аминь» наступила пронзительная тишина.

– К столу, – пригласил дядя Джек, наконец. – Оставьте сладости и фрукты на десерт.

Раздались детские возгласы восторга, смех и шутки взрослых.

И тут на дороге, ведущей в город, показались клубы пыли и громкий рокот мотора. Софи, чтобы успеть на рождественский обед, гнала вовсю!

Все повернулись к дороге, а Джин не могла оторвать глаз от лица Хью. Он как раз разливал детям лимонад и сразу просиял, а улыбка растянулась прямо-таки до ушей. Он был счастлив, что Софи приехала. Хью поставил кувшин и стаканы и пошел открывать ворота своей подруге. Как обычно, она ворвалась в сад; тормоза еще скрипели, а Софи уже выскакивала из автомобиля. Она обняла Хью и смачно чмокнула его в щеку. Джин почти слышала, как они желают друг другу счастливого Рождества и смеются. Хью привел Софи к столу, обнимая за плечи. Теперь было очевидно, что эта любительница гольфа действительно значит для него больше всех остальных девушек. Софи уже обходила стол, целуя каждого и поздравляя с праздником, а к елке за подарками ее повел снова старший сын миссис Уилстэк. Она вернулась, нагруженная свертками и пакетами.

– Только не говорите мне о еде, – воскликнула Софи. – Я уже сыта по горло. Меня пригласили на все до одной фермы между Джадсом и Стирлинг-даунс. Давай-ка, Хью, я лучше помогу тебе разливать лимонад. Сегодня у Софи настроение смотреть, как едят другие...

Днем Хью и Софи устроили малышам скачки на пони. Пока остальные Уилстэки заваривали и пили чай галлонами, Хью и Софи кормили и развлекали детей; смех и шутки не прекращались ни на минуту.

– Софи может затмить любого, – заметила миссис Уилстэк из Динди. – Какая энергия!

– Дай ей Бог, – отозвалась тетя Силла. – Что бы мы без нее делали? По крайней мере, дети заняты и не носятся по дому.

Софи просто излучала энергию, а Джин чувствовала, как силы оставляют ее. Ей было очень грустно. Девушка попыталась занять себя, помогая тете Силле разносить чай, но так устала, что, когда процедура была закончена, с облегчением упала в кресло, пробормотав извиняющимся голосом: «Эта жара просто валит меня с ног». Энтони, который сидел рядом, улыбнулся:

– Тогда посиди и поговори со мной. Может, я даже усыплю тебя своей болтовней. Похоже, все мечтают где-нибудь прикорнуть.

Но отдыха не получилось, потому что их тотчас же заметила тетя Силла. Она налетела на Энтони с указаниями, отослав его пообщаться с кузинами. Джин осталась одна и слегка обиженно прикусила губу – другие тоже заметили маневр Силлы и понимающе переглянулись. «Глупо, что я села рядом с Энтони», – подумала девушка.

Сзади слышались голоса – больше всего Софи, иногда Хью. Им было весело, и они развлекали остальных. Но почему-то блеск и радость Рождества померкли для Джин. Скорее всего, дело было в жаре! К тому же она просто устала – на ногах с пяти утра, а легла накануне так поздно. Усталость, жара, монотонное жужжание пчел сделали свое дело – Джин задремала. Ее разбудил веселый голос Хью:

– Вставай, соня!

Джин быстро выпрямилась, стряхнула сон, но не успела ничего сказать, как рядом оказалась Софи и сразу взяла Хью под руку.

– Вот это да! – завопила любительница гольфа. – Посмотрите-ка, кто спит, пока мы трудимся, не покладая рук.

– Ты не трудилась, Софи, – возразил Хью. – Ты играла.

– Игра – это жизнь, – легкомысленно бросила Софи. – А когда спишь, все проходит мимо. Пойдем, мой ангел. Разбудим остальных.

Она направилась к другим креслам, заставляя людей пробудиться к жизни. Она склонилась над задремавшим дядей Джеком и поцеловала его в щеку.

– Это нечестно, ему повезло больше всех! – заявил Хью.

– А ты сядь и закрой глаза. Увидишь, как я разбужу тебя – рассмеялась гольфистка. – Тебе повезет вдвое больше!

«Глупо соперничать с Софи, – подумала Джин. – Это особый характер, ни у кого больше так не получится». Девушка встала и направилась к бассейну. Она не хотела видеть, примет ли Хью игру, предложенную Софи, и станет ли делать вид, что заснул, или нет.

Глава 13

После Рождества всех охватила лень. Жара стояла, как в раю, а так как в холодильнике и кладовой осталось достаточно еды, то крутиться на кухне почти не приходилось. Все Уилстэки сидели на веранде и читали – ведь у каждого среди подарков было несколько книг. Впрочем, Энтони и Хью хватило двух-трех дней такого времяпрепровождения, ведь они не привыкли долго бездельничать. За обедом в понедельник Хью посмотрел на Энтони через стол и сказал:

– Эй, Энтони, как насчет нового поля в Динди?

Это были земли, которые примыкали к Стирлинг-даунс с востока.

Миссис Уилстэк вздохнула. Она отлично знала, что такое дело можно провернуть только в межсезонье, а в жару оно становилось почти непосильной задачей.

– Ладно, – согласился Энтони. – Когда начинаем?

– Я говорил с дядей Джеком. Решили начать завтра. Так что с утра выводи бульдозер, а я возьму грузовик.

Они говорили неторопливо и буднично, но им предстояла невероятная работа. Раскорчевка, выжигание, вспашка! И все в такую жару!

Миссис Уилстэк и Джин пришлось снова с утра пораньше встать к плите. Энтони и Фрэнк уезжали засветло, а Хью должен был написать пару писем, заполнить бухгалтерские книги, а потом догнать брата на грузовике со всеми припасами – они собирались разбить лагерь.

– Если на днях станет попрохладнее, мы приедем вас навестить, – пообещала миссис Уилстэк.

– Лучше не бери с собой Джин, – заметил Энтони. – Ей не стоит знакомиться с неграми, в которых мы превратимся в ближайшие сорок восемь часов.

– Но ведь ты будешь ждать почту, не правда ли? – спросила его мать.

В глазах миссис Уилстэк затаилась улыбка. Кэнди Вудс уехала на каникулы на юг, и от нее регулярно приходили письма.

– Конечно, ты можешь захватить газеты, – усмехнулся Энтони.

В день отъезда Хью провел все утро в кабинете, потом вывел грузовик и исчез, чтобы переодеться в рабочую одежду. Он вышел из комнаты в старой широкополой шляпе, потертых хаки, заправленных в тяжелые ботинки, и отдал последнее распоряжение:

– Ты, Мэтт, заботься о женщинах. Теперь ты за все в ответе.

– У меня есть ружье, – гордо ответил малыш.

– Хорошо, только прежде чем стрелять, посмотри, в кого ты целишься. – Хью повернулся к Джин. – Не гуляй по ночам далеко от дома. Хорошо?

– Ладно, Хью, – улыбнулась Джин. – Я понимаю, тебе надо знать, что в доме все в порядке, когда ты в отъезде.

– Пока, миссис Ростбиф! – повернулся Хью к матери. – Не перетруждайся.

Он поцеловал ее в лоб, а потом хотел щелкнуть Джин по носу, но она быстро закрыла лицо.

– Оставь его в покое, – улыбнулась она, – я пока не хлюпаю.

– На людях – нет? – заметил он, и Джин задумалась – что он имел в виду.

Тяжелые шаги в коридоре, потом на веранде, и Хью исчез. Джин и миссис Уилстэк вышли на улицу, чтобы проводить грузовик, удаляющийся в клубах пыли по шоссе.

Потом они сели пить чай. Джин хотелось спросить миссис Уилстэк, приедет ли в субботу Софи, раз в доме нет Хью, но побоялась показаться слишком любопытной. Однако Лаура, будто прочитав ее мысли, сама заговорила о Софи.

– У нас будет спокойный уик-энд, – сказала она. – Ни Софи, ни беготни между лунками. Наверное, надо пригласить Силлу и Джека на воскресный обед.

– Будет повеселее, – согласилась Джин. – Только бы похолодало.

«Интересно, Софи не приедет из-за того, что клуб закрылся на каникулы, или потому, что уехал Хью?» – думала Джин. Она знала, что Хью много звонил по телефону и утром, и накануне вечером, и решила, что, наверняка, один из звонков предназначался Софи.

Тетя Силла сказала, что они с дядей Джеком вряд ли смогут приехать в воскресенье к обеду, потому что оба очень устали. Воскресенье должно было пройти тихо и скучно.

Но с утра зазвонил телефон. Сердце Джин тревожно забилось. Неужели что-то случилось? Раздался щелчок, и девушка услышала голос Хью. Сначала она даже не могла говорить, только прислонилась к стене в коридоре и закрыла глаза.

– Алло!.. Алло? – повторил Хью.

– Да. Это я, Хью.

О, эти громкие удары глупого сердца!

– Как ты, Джин? Все в порядке?

– Да. Мы отдыхаем. Вчера ездили в город в кино.

– Хорошо. Теперь слушай. У тебя есть под руками бумага и карандаш? Я хочу, чтобы ты кое-что записала.

– Да, диктуй.

– Хорошо. Нам нужны кое-какие детали. Пусть Джим Дин поедет к дяде Джеку и все там возьмет. Он продиктовал ей длинный список механизмов, о которых она никогда в жизни не слышала. – Позвони Джиму, хорошо? У вас прямая линия со старым домом, а нам трудно пробиться. Скажи, что кто-нибудь из нас приедет домой в три часа. – Хью помолчал, а потом его тон изменился. – Пожалуй, я лучше пошлю Энтони. Наверное, тебе и миссис Ростбиф будет приятнее увидеть именно его...

Джин пришлось прикусить губу, чтобы не закричать: «Нет, тебя, Хью...», но она ничего не сказала.

– Можешь сделать для меня одно одолжение?

– Конечно, Хью.

– Тогда спрячься куда-нибудь и не попадайся Энтони на глаза, пока он не вымоется и не побреется. Похоже, ему очень не хочется, чтобы ты видела его в нынешнем виде. Как, впрочем, и любому из нас. Здесь нет воды, так что мы сто лет не мылись.

– Мы будем рады Энтони, каким бы он ни был... – честно возразила Джин.

– Не сомневаюсь, – холодно отозвался Хью. – Но у Энтони есть и своя точка зрения.

– Хорошо, Хью. Я оставлю ему чистую одежду на веранде, а мы с миссис Уилстэк ровно в три часа приляжем отдохнуть.

– Вот хорошая девочка... Не забудь позвонить Джиму, ладно? И передай миссис Ростбиф привет. – Пауза. Джин снова закрыла глаза. – Увидимся, Джин. Пока!

Он повесил трубку.

Неужели Хью посылал домой Энтони из-за того, что все еще думал, будто она влюблена в его брата? Тетя Силла пыталась изолировать от нее Энтони, а Хью, наоборот, подталкивал его. Девушка пожалела, что не может рассказать о том, что творится у нее на сердце, и заодно о сердечных делах Энтони. Она еще долго стояла у телефона, даже не пытаясь позвонить в старый дом Джиму. Джин представляла, как она выходит в поле, взбирается на самую высокую кочку и объявляет:

– Энтони Уилстэк на три года моложе меня. Если бы я только подумала о романе с ним, то сразу почувствовала бы себя нянькой малыша. Я не влюблена в Энтони Уилстэка... но, похоже, я готова влюбиться... влюбиться...

На этих словах фантазия ее оставляла. Перед ней было множество препятствий, каждое из которых могло остановить нарождающееся чувство: «нельзя влюбляться в человека, который объявляет себя закоренелым холостяком»; «он любит отдавать приказы другим»; «кругом множество девушек, которые без ума от него, и среди них множество хорошеньких, лучше меня»; «он предпочитает всем Софи». И еще: «Он будет оставлять одежду на полу в ванной». Она хваталась за каждое из этих препятствий, как за соломинку, но все было напрасно. Оставалось одно, последнее. Джин хорошо знала себя. Вскоре предстояло покинуть Стирлинг-даунс, и она будет чувствовать себя очень одинокой. Она всегда мечтала о доме и, казалось, обрела его, но снова должна была потерять. Джин не могла позволить, чтобы одиночество дополняло еще и разбитое сердце. Тогда ей просто не жить.

Джин все-таки дозвонилась до старого дома, ее сообщение произвело невероятный эффект на тетю Силлу, которая, сразу забыв об усталости, пообещала приехать к обеду.

Как ни странно, они очень мило посидели. Энтони, отмытый и выбритый, выглядел таким загорелым, будто провел пару недель на модном курорте. Тетя Силла была совершенно счастлива, что видит племянника, а Джин старалась держаться подальше от парня, так что тете было не о чем волноваться. Дядя Джек был очень мил. Он сидел на месте Хью во главе стола и разговаривал с Джин о ней самой, причем так деликатно, что она не чувствовала неловкости. Миссис Уилстэк была счастлива и спокойна.

Ужин почти закончился, когда Джин вдруг заметила, что, кроме приветствий, дядя Джек и миссис Уилстэк не обменялись ни единым словом, и даже не смотрели друг на друга. Но при этом они не производили впечатление поругавшихся людей. Девушка вдруг сообразила, что за все пять месяцев, что она жила в Стирлинг-даунс, дядя ни разу не был тут. Моя посуду, Джин внезапно поняла, что тетя Силла сделала с миссис Уилстэк и Джеком то же, что делала теперь с нею самой и Энтони. Она разъединяла людей. И старшее поколение предпочло подчиниться, чтобы не осложнять себе жизнь. Тетя Силла хотела, чтобы при ней всегда был человек, которого она могла бы любить, человек, о котором она бы заботилась, стала бы ему необходимой. Энтони был ее страховкой от одиночества. Джин не знала, жалеть тетю Силлу или проклинать ее.

После ужина все собрались в гостиной, и Джин немного поиграла гостям. Когда музицирование закончилось, миссис Уилстэк пошла укладывать Мэтта спать, а тетя Силла отправилась в гараж за Энтони. Джин и дядя Джек остались вдвоем.

– Какой приятный вечер, – сказал он. – Иногда я жалею, что не обзавелся семьей.

– Кто-то потерял замечательного мужа, – отозвалась Джин. – Вам надо было жениться, дядя Джек.

– Она вышла за младшего брата, – усмехнулся тот. – Мне всегда казалось, что это ошибка... но, видишь, я остался холостяком.

Он поднял брови – точно так иногда делал Хью. Так вот в чем дело! Эти люди отнюдь не были обречены на холостую жизнь. Просто они уступали младшим. Джин вспомнила разговоры с Хью, его слова, сказанные Энтони. Он не хотел стоять на пути брата! Ей понравилась эта мысль, но Джин тут же напомнила себе, что как только появлялась Софи, Хью забывал об Энтони.

Ну и странная семейка!

На следующее утро небо заволокло тучами. Явно собирался дождь. Джин обрадовалась.

– Кстати, – предложила миссис Уилстэк, – почему бы нам не прокатиться в Динди? Хочешь посмотреть на мужчин за работой?

– С удовольствием. А что скажут они? Хью вчера прямо заявил, что Энтони не хочет показываться перед дамами грязным и небритым.

– Ну, Энтони, наверное, еще не успел испачкаться. А Хью и Фрэнк не берут в голову такие глупости.

Глава 14

Они быстро приготовили все для пикника и погрузились в «холден». Чем ближе к Динди, тем хуже была дорога, а один раз Мэтту и Джин пришлось даже толкать машину, въехавшую в кювет.

– Какая неосвоенная страна! – воскликнула Джин.

– Да, меня иногда охватывает трепет, когда я думаю о том, что рука человека не касалась ее со времен создания, – подхватила миссис Уилстэк. – Мои сыновья – первые! Интересно, что здесь будет через сто лет?

– Наверное, ваши предки задумывались о том же.

– Да, ведь когда они поселились в Стирлинг-даунс там не было никакой фермы и полей, только дикая земля.

Вдруг раздались два резких гудка, и миссис Уилстэк пояснила:

– Они услышали, что мы подъезжаем.

Все, включая Фрэнка, загорели до черноты, и все трое широко улыбались. Они вовсе не возражали против вторжения женщин. Первым подошел Хью. Он сдвинул шляпу на затылок, на его бронзовом лице неестественно выделялись белоснежные зубы и ярко-синие глаза. Кстати, он был выбрит, что приятно удивило Джин. Энтони, как ни странно был грязен, будто и не принимал накануне ванну. Фрэнк явно не брился и не мылся. Это были трое бушменов, живущих в сотне миль от цивилизации. И их работа состояла в том, чтобы поставить на службу человеку раскаленную целину. Джин никогда не видела Хью таким красивым. Рабочая одежда шла ему больше любого делового костюма – она подчеркивала его силу, надежность и спокойную уверенность в себе.

Они с удовольствием пообедали. Мэтт, который был слаб здоровьем, немного недомогал накануне. Миссис Уилстэк испугалась, что у него приступ ревматизма из-за перемены погоды, но мальчик успокоил ее, сказав, что просто ушиб ногу. На пикнике боль усилилась так, что ребенок не мог встать – нога онемела.

– Похоже, вам надо собираться, – заявил Хью. – Боюсь, Мэтту придется несколько дней полежать в постели.

– Не буду я лежать, – совсем по-детски захныкал Мэтт.

– Все равно придется, старик, – возразил старший брат. – Ты только подумай о книжках, которые сможешь прочитать! Не говоря уже о мороженом и пирожных, которые тебе будет таскать Джин.

Энтони быстро собрал вещи и помог им погрузиться в машину. Миссис Уилстэк ничего не говорила, но ее лицо побелело от тревоги. Хью сам вызвался отвезти их домой.

По дороге Мэтт снова начал плакать, что не ляжет в постель, пока ногу снова не прихватило, и он затих. Дома Хью отнес Мэтта в ванную, чтобы хорошенько отмыть, а миссис Уилстэк и Джин отправились на кухню. Они слышали голоса – говорил Хью, иногда Мэтт, один раз мальчик даже рассмеялся.

– Хью его уговорил, – с облегчением вздохнула миссис Уилстэк со слезами на глазах. – Что мне с ним делать?

Джин показалось, что она имела в виду не столько Мэтта, сколько Хью.

На другой день Мэтту не стало хуже, но через сутки поднялась температура, и боль перекинулась на спину.

– Температура – это снова ревматизм, Джин, – заявила миссис Уилстэк. – Я не хочу, чтобы ребенок лежал тут в сотнях миль от врачей и лекарств. Я отвезу его в Перт.

– Может быть, сначала связаться с Хью или с дядей Джеком? – робко предложила Джин.

Но миссис Уилстэк отказалась. Она была настроена на решительные действия.

– Выезжаю через час. Приготовь одежду, ладно?

Джин было нечего возразить, она быстро собрала кое-какие вещи и книги Мэтта, а когда чемодан был готов, сама Лаура, тоже уже одетая, вывела из гаража «гумбер». Они решили выпить по чашке чая на дорогу. У Джин было неспокойно на душе, и она с облегчением услышала в отдалении звук мотора. Это был Энтони.

– Хью отослал меня домой, – весело заявил Энтони, выскакивая из машины. – Меня подменит Джим, а я присмотрю за вами. Поколочу Мэтта, если понадобится...

– Я через несколько минут уезжаю, – сообщила миссис Уилстэк. – Присмотришь за Джин и домом.

Отговорить ее было невозможно. Уже попрощавшись, миссис Уилстэк вдруг остановилась в дверях.

– Я не могу оставить вас вдвоем, – в сомнении пробормотала она. – Людям это не понравится. И дяде Джеку тоже. Ты не можешь вернуться в Динди? Нет, тогда Джин останется одна...

Она побежала позвонить Силле и вернулась успокоенная.

– Все в порядке, – сообщила она. – За тобой приедет тетя Силла. Поживешь у них.

Она была настолько захвачена тревогой о младшем сыне, что не могла думать ни о ком другом. Только у ворот она сообразила, как обошлась с девушкой.

– Джин... ты простишь меня, ладно? Позвоню из Перта.

– Конечно, – кивнула Джин. – Не волнуйтесь. Уверена, что с Мэттом будет все в порядке.

– Прости, старушка, – виновато усмехнулся Энтони. – Не думаю, что тебе будет очень весело в компании тети Силлы.

– Ничего страшного, – успокоила его Джин. – А как же ты? Один, в огромном доме...

– Да, мне это не очень по душе, – отозвался Энтони. – Кэнди написала, что будет на уик-энд в Джадсе, и пригласила меня. А мне придется присматривать за домом и кормить овец.

– Не стоит, Энтони. Поезжай. И прямо сейчас, пока не приехала тетя Силла. Ведь сегодня уже пятница.

Парень сомневался.

– Давай-давай. Пока ты принимаешь ванну, я соберу твои вещи. Если ты любишь эту девушку – поезжай, а то она достанется кому-нибудь другому. Она невероятно хорошенькая и милая...

В глазах Энтони мелькнула тревога.

– А как же дом, животные?..

Он уже был согласен ехать.

– Я все объясню дяде Джеку. Он поймет. Будет посылать кого-нибудь накормить овец.

– А тетя Силла?..

– Черт с ней! Если ты не уедешь, пока она не явилась за мной, то не уедешь никогда. Тебя ждет судьба дяди Джека.

И Энтони решился. Джин быстро собрала его вещи, пожелала счастливого пути и посоветовала ехать окольной дорогой, чтобы не столкнуться с тетей Силой.

Когда он уехал, в доме стало пусто и тихо, как в могиле. Джин вымыла чашки и тарелки, прибралась и начала складывать свой чемоданчик. Вскоре появилась тетя Силла.

– Всего один чемодан? – удивилась она. – А где Энтони?

– Уехал куда-то на машине, – ответила Джин. – А мне не понадобится много вещей.

– Кстати, я хотела поговорить с тобой, – продолжила Силла. – Давай зайдем в дом, сядем.

Она выбрала для разговора гостиную, устроилась в кресле, закурила и внимательно оглядела Джин.

– Видишь ли, – начала она, – теперь, когда Мэтт уехал, в твоем присутствии нет больше смысла, разве ты сама так не думаешь?.. Я знаю Лауру лучше, чем ты. Если с Мэттом что-то серьезное, они нескоро вернутся домой. А когда все уладится, как раз придет время отправлять мальчика в школу. Они заедут только за вещами – и все.

– Вы хотите сказать, что я должна уехать в Перт прямо сейчас?

– Ну, а ты что сама думаешь? Сейчас здесь самое худшее время года, а в Перте – лучшее: пляжи, купание, развлечения. Зачем тебе запирать себя в Стирлинг-даунс, тем более, что в этом нет необходимости? Это просто нечестно по отношению к тебе. Ты так не думаешь?

Джин поняла, что если тетя Силла еще раз спросит, не думает ли она так же, то она просто закричит. Силла пыталась заставить ее поверить, что она больше не нужна Уилстэкам. Пауза затягивалась. И Джин действительно задумалась. Возможно, в том, что говорили другие, была правда: без миссис Уилстэк и Мэтта в ней нет нужды. Девушка страшно жалела, что не поехала в Перт вместе с миссис Уилстэк и Мэттом, но теперь было поздно. И все-таки, несмотря на то, что Силла была в чем-то права, она причинила Джин страшную боль.

Теперь у нее не было выбора. Оставалось одно – уехать. Естественно, в этой ситуации она становилась нежеланным гостем в старом доме. Остаться она не могла. Приехать в Перт и поселиться в отеле – значило добавить неприятностей миссис Уилстэк, которой и так приходилось несладко.

Силла, молча, курила. Джин выпрямилась.

– Я должна связаться с Хью... – начала она.

– Не стоит. Джим Дин поедет сегодня в Динди, чтобы занять место Энтони. Я пошлю записку с ним. Не стоит впутывать Хью. Он сейчас занят – им надо все закончить, пока не началась пора отпусков. Кстати, сегодня есть вечерний поезд.

Джин подумала, что лучше умрет, чем еще раз ступит на порог Уилстэков. Хью!

Уехать не попрощавшись? Ей чуть не стало дурно.

Впрочем, может, так лучше. Он навсегда останется в ее памяти таким, как в последнюю встречу. Да, лучше с ним не встречаться.

– Если вы пришлете сюда Джима, – сказала Джин, – то он мог бы отвезти мои чемоданы на станцию.

– Это можно оставить до завтра... если тебе так удобнее.

– Мне удобнее уехать сегодня, – гордо ответила Джин. – Если вы не против, то я начинаю собираться и... прощайте!

Тетя Силла встала, стряхнула пепел и поправила юбку.

– Конечно, Джин, это твое решение, – сказала она. – Если хочешь, поживи до отъезда в старом доме. Впрочем, я понимаю, почему ты решила уехать сегодня. В эту погоду пляжи сами манят человека, не та ли?

– Безусловно. Спасибо, что напомнили о них.

Силла вышла, заметив на прощание:

– Надеюсь, ты приедешь к обеду. Ведь поезд только вечером.

– Нет, если вы не возражаете. Мне надо собраться и доделать кое-какие дела.

– Что ж, если надо... – тетя Силла протянула руку. – Тогда до свидания. Энтони тебя отвезет...

– Попрощайтесь от моего имени с дядей Джеком, – попросила Джин.

Одна мысль грела ее сердце – Энтони был далеко, он был с Кэнди. Какой удар для тети Силлы!

Собиралась она медленно и методично. Сначала Джин забрала серебряный кубок, который выиграла в гольф-клубе, но потом поставила его на место: может быть, он напомнит им о Джин со светло-каштановыми волосами...

От боли и обиды она двигалась еле-еле. Холодная тяжесть сковала сердце и даже не оставила сил для сожалений. Миссис Уилстэк, Хью и дядя Джек будут расстроены. Наверное, они сочтут ее неблагодарной. Впрочем, кто знает? Быть может, в глубине души они почувствуют облечение? И уж точно скоро забудут о ней.

В обед она вскипятила себе чай и сделала бутерброд, который так и не смогла съесть. Когда девушка вытирала тарелки, появился Джим. Она рассказала ему об Энтони, чтобы Хью знал, где искать брата в случае необходимости.

– Джим, а мисс Уилстэк дала вам записку для Хью? – спросила она.

– Нет. А должна была?

Фермер казался озадаченным.

Джин колебалась. Значит, Хью даже не узнает, что она уехала. Может, так и лучше...

– Скажите ему, чтобы кто-нибудь утром накормил животных. Только не говорите сегодня, а то он будет недоволен. Завтра, ладно?

– Хорошо. Как хотите, мэм.

Грузовик Джима увез чемоданы Джин в город. Фермеру и в голову не пришло, что она сама может добраться до вокзала только пешком. Оставалось шесть часов до отхода поезда – вполне достаточно, чтобы прошагать четыре мили.

Чтобы скоротать время она села за пианино.

Пальцы сами собой заиграли мелодию... «Я мечтаю о Джини со светло-каштановыми волосами». На глаза навернулись слезы.

Глава 15

Джин вымыла посуду, убрала все на кухне и решила в последний раз обойти дом. Было тихо, только эхо разносило по пустым комнатам звук ее шагов. Она накормила животных, налила им воды, внесла в дом клетку с попугаем и накрыла ее платком. Проверив еще раз, выключила ли она плиту, Джин взяла сумочку и вышла на веранду, заперла парадную дверь, которой пользовалась всего пару раз за всю жизнь в Стирлинг-даунс, и сунула ключ под коврик.

Девушка медленно шла к воротам. В одной руке у нее была сумочка, в другой – шляпа. Ей было очень тоскливо. Джин вспомнила свой приезд. Теплый прием, чувство дома, сердечную обстановку в семье Уилстэков... Тогда кругом царили шум и оживление. Сейчас – тишина. Безмолвный закат, не нарушаемый даже пением птиц.

От самых ворот простирались мили и мили желтых полей, и Джин еще раз обернулась, чтобы посмотреть на дом. Когда она вечерами гуляла в лугах, дом манил ее назад светом, уютом и жизнью. Сейчас он был пуст, окна и двери закрыты, ее никто не ждал там.

До отхода поезда еще оставалось время, и девушка шла медленно и понуро. Четыре мили пути не пугали ее, ей было грустно уходить, не попрощавшись с семьей Уилстэков, к которым она привязалась всей душой. Пять долгих месяцев их жизнь была ее жизнью, а теперь она уходила, будто их вовсе не существовало...

В это время Джим Дин, доставив чемоданы Джин на станцию, уже ехал в Динди. В городишке он неожиданно встретил Хью и Фрэнка, которые суетились вокруг «холдена». Оказалось, они приехали за продуктами, но задержались из-за того, что надо было почистить карбюратор.

– Как дядя Джек? – поинтересовался Хью.

– Отлично. И мисс Уилстэк тоже. Она заезжала к вам домой.

– Там все в порядке? Энтони справляется?

– Д-да... думаю, да, – неуверенно отозвался Джим.

Он не знал, надо ли говорить Хью, что Энтони сбежал на уик-энд к своей подружке, ведь мисс Бедфорд просила сделать это на следующий день. Фермер решил изложить новости Фрэнку, чтобы тот посоветовал, как быть.

– Дом стоит пустой, – сообщил он, кивнув в сторону далекого Стирлинг-даунс – Думаю, Хью ничего не знает. Это не мое дело, но мне кажется, что мисс Уилстэк сказала молодой леди что-то такое, отчего та сразу собрала вещички и отправилась в Перт.

– А где Энтони?

– Уехал к мисс Кэнди Вудс, – подмигнул Джим и направился в кафе, чтобы выпить чашку чая на дорожку.

– Надо бы заехать домой, – смущенно заметил Фрэнк Хью. – Все-таки животные... Их, конечно, можно не кормить денек, но воды налить надо...

– Но они сами могут это сделать, – удивился Хью, – Мэтт в постели, все дома, вряд ли они уедут куда-нибудь в гости.

– Спроси Джима, – пожал плечами Фрэнк, – Я так понял, что все куда-то подевались. Он сказал, что Энтони поехал в Джадс, а мисс Бедфорд – в Перт, на вокзал.

Хью выпрямился. Он застыл у машины, сжимая в руках бензиновый шланг, будто окаменев.