Текст книги "Рай - здесь"

Автор книги: Люси Уокер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

Ей понравилось танцевать со старым холостяком. Кстати, он рассказал ей и о гостях, ненавязчиво сообщив, кто из них чего стоит. Танцевал он замечательно, хотя чуть медленнее, чем молодые, и слишком прямо держал руку, как диктовала мода его юных лет, но зато отлично чувствовал ритм и понимал музыку. Джин не могла не бросить на старика пару любопытных взглядов. Возможно, наступит день, когда они познакомятся ближе, и она сможет спросить его, почему он так и не женился...

Через некоторое время Силла нашла в саду Хью, который разливал напитки у накрытых столов.

– Хью! – воскликнула она с искренне бестактной непосредственностью. – Пойди, оторви Энтони от этой девчонки. Он уже дважды танцевал с ней. Он все-таки хозяин праздника... и не должен танцевать много и, к тому же, обязан подарить по танцу каждой даме.

– Послушай, тетя Силла, – отозвался Хью. – Ты не можешь помешать Энтони танцевать с тем, с кем он хочет. Невозможно «оторвать его от этой девушки», если он хочет быть с ней. Оставь его в покое. Двадцать один год бывает раз в жизни.

– Ну, Хью, может, ты тогда сам пригласишь ее? Она ведь и твой гость.

– Ладно, – задумчиво согласился Хью. – Только я не стану отбивать ее у Энтони.

Хью оставил Силлу в отвратительном настроении. И почему эти девчонки норовили захомутать ее племянников! Естественно, акры Уилстэков и их знаменитое имя очень привлекательны. В некотором роде тетка была благодарна Софи, которая всегда была рядом с Хью и отпугивала остальных девиц. Конечно, Софи не из тех, на ком женятся, и не из тех, кто стремится замуж, так что Силла была спокойна за Хью.

Дядя Джек пригласил Кэнди на танец, и поэтому Джин с Энтони стояли вместе, когда рядом появился Хью.

– Как танцы? – спросил он.

– Прекрасно, – отозвалась Джин. Просияв, она добавила: – Спроси Энтони.

– Лучше не бывает, – улыбнулся именинник. – Побегу найду тетю и помирюсь с ней. Тебе надо опробовать пол, Хью. Ты удивишься – ноги сами пускаются в пляс.

– Я могу пригласить тебя, Джин? – спросил Хью.

Девушка приняла предложение, и они вернулись на веранду. Джин сразу заметила, что девушки поглядывают на нее с любопытством. Почему-то ей было очень приятно, что свой первый танец за вечер, Хью исполнит, именно, с ней. Она решила, что он не так плохо относится к ней, как старался показать последние несколько дней. Джин подняла глаза. Хью был очень похож на дядю Джека – на его лице застыло то же выражение любезного внимания, и, слушая ее, он так же склонял голову на бок. Она заговорила о Кэнди, спросив, не считает ли Хью ее очаровательной. Хью не ответил.

– Хью! У тебя такой вид, будто ты не слышал ни слова.

– А, что ты говорила, Джин? Прости, я задумался.

– Я спрашивала тебя про девушку, с которой сейчас танцует дядя Джек. Не правда ли, она очаровательна?

– О, да, – ответил Хью без особого интереса.

Джин удивилась и посмотрела прямо в глаза партнеру. О чем он думал? Ей вдруг стало неловко смотреть на него в упор, и она опустила глаза, а потом решилась спросить:

– Ты танцуешь со мной по обязанности?

– Раз ты сама спросила, Джин, – ответил Хью после длинной паузы, – то – да. До тех пор, пока ты не захочешь, чтобы все было по-другому.

Что он имел в виду? Почему этот человек никогда не говорил ничего прямо, а изъяснялся намеками? Джин пожалела, что задала ему этот вопрос. Это было нечестно. Ведь у нее, Джин Бедфорд, были свои обязанности, как и у Хью Уилстэка. И она была обязана не заметить, что он пригласил ее из вежливости.

– Ты прекрасный партнер, – похвалила она. – Придется изображать хозяина? Или ты сможешь еще потанцевать?

– И то и другое, – ответил он вежливо.

Танец кончился, и к ним подошла тетя Силла.

– Будь милым, – попросила она Хью, – присмотри за ребятами, вон там, в углу. Кто-нибудь бросит сигарету, и все сгорит. Ты единственный, кто может сказать им об этом и не обидеть.

Джин усмехнулась. Тетя Силла обладала особым даром разъединять пары, если их мужской половиной был кто-нибудь из Уилстэков. Интересно, что делала бы Силла, если бы Софи пришла на вечеринку? – подумала Джин. Нет, похоже, Силла одобряла Софи и не мешала их отношениям с Хью.

Джин отыскала миссис Уилстэк у стола, уставленного едой и цветами, и прошептала ей на ухо:

– Мне очень нравится Кэнди. Осталось только выяснить, умеет ли она готовить.

– Умеет. Она как раз преподает кулинарию в старших классах.

– Тогда она нам подходит, – обрадовалась Джин.

Джин проследила глазами за Кэнди, которая спускалась по ступенькам веранды в компании дяди Джека. Он смотрел на девушку сверху вниз и улыбался. Джин вздохнула, она сама была на грани того, чтобы влюбиться в старого холостяка.

К счастью, тетя Силла была вынуждена играть роль хозяйки дома, поэтому не могла все время следить за любимым племянником, и тот, то и дело, исчезал с веранды, причем надолго. Вместе с ним исчезала и Кэнди Вудс.

– Слава богу, – прошептала миссис Уилстэк на ухо Джин, – никто ничего не замечает. Только один Хью два раза меня уже спрашивал: «Куда, черт побери, испарился Энтони».

– И вы сказали?

– Я попросила, чтобы он оставил Энтони в покое. Обещала, что мы с тобой позаботимся о нем.

Джин отыскала глазами Хью, который разговаривал с одним из фермеров-соседей. Джин удивилась, что в этот вечер он мало танцевал и старался держаться поближе к пожилым. Наверное, этого требовало положение «крупного землевладельца», – решила она. Впрочем, выглядел он очаровательно, и девушки, по-прежнему, заглядывались на него. Джин пришлось выдержать бой с самой собой, чтобы также не бросать на Хью заинтересованные взгляды. Но сегодня Джин заметила еще кое-что – как бы девушки ни любовались Хью, ни одна не подошла к нему пококетничать. Примерно так же вели себя и пожилые дамы со старым холостяком дядей Джеком. Они были рады поболтать с ним, явно восхищались им и уважали его, но ни одной не приходило в голову пофлиртовать со стариком. Хью здорово походил на своего дядю. Его нельзя было назвать необаятельным, но его строгий вид не допускал никаких вольностей.

Во время обеда Джин убедилась в правильности своих предположений. Подали холодную индейку, и Хью, на правах хозяина дома, должен был поухаживать за гостями. Девица, которая оказалась рядом ним, взялась помочь разрезать индейку, но накладывала тарелки с неестественными ужимками и хихиканьем, явно для того, чтобы привлечь внимание Хью. Джин заметила, как мгновенно переменилось лицо старшего Уилстэка, превратившись из улыбчивого доброжелательного в маску холодной вежливости. Через несколько минут девушка отошла, а Хью снова стал самим собой. Тут он поднял глаза и замети Джин.

– Ну-ка помоги мне, – потребовал он. – Здесь слишком много гостей и индеек.

Все расхохотались, пропуская Джин к столу, и она тут же взялась за дело, накладывая одну тарелку за другой. Когда все получили свои порции, Хью посмотрел на Джин с улыбкой.

– Как будет с нами? – спросил он. – Ты поухаживаешь за мной или я – за тобой?

– Я совсем не хочу есть. А вот во рту пересохло

– Тогда пойдем, выпьем. – Они вышли в сад, где были столы с напитками. – Дать сигарету?

Неожиданно напряженность, возникшая между ними с самой вечеринки в Бинди, куда-то улетучилась. Джин не могла понять причин такой перемены. Хью смотрел на ее волосы, переливавшиеся в свете веселой иллюминации.

– Джини... со светло-каштановыми волосами, ― вдруг сказал он.

Джин похолодела. Нет! Только не это! Неужели он хотел снова все испортить?! Хью тут же заметил, что она перестала улыбаться, и поднял брови.

– Ты против? Это всего лишь старая песенка.

– Так мы выпьем что-нибудь? – перебила она.

Джин, сама того не заметив, поступила с Хью точно так же, как он с неизвестной девицей за столом: окатила его ушатом холодной вежливости, а теперь смотрела, как ни в чем не бывало.

– Что будешь? Пунш? Бокал кларета? – спросил он.

– Пунш. Я помогала его готовить и знаю, из чего он сделан.

Не успел он налить два стакана, как появилась тетя Силла.

– Так вот ты где, Хью! Будь ангелом. Все ждут твоей скрипки. Она с тобой?

Тетя снова отнимала племянников у девушек.

– Да. А что сыграть? То, что разбудит гостей или, наоборот, колыбельную?

– Ну, ты сам знаешь, что играть. Только ничего сентиментального! Мы не хотим, чтобы парочки обжимались у забора.

– Значит, классика, – отозвался Хью и с улыбкой повернулся к Джин. – Увидимся завтра, – попрощался он.

Только когда он отошел, Джин догадалась посмотреть на часы: было без пяти двенадцать. Завтра наступало через пять минут. Он пошутил, а значит не обиделся на ее холодность, точнее, не воспринял ее всерьез. Наверное, Хью считал, что он единственный здесь имеет право охлаждать чужие чувства.

Наступило двенадцать часов. Завтра. Хью играл «Цветы в лесу», оркестр аккомпанировал. Гости в тишине слушали. Тлели сигареты. Веселый свет фонарей отбрасывал радугу оттенков на широкие бальные юбки. От земли исходил теплый аромат приближающейся весны.

Хью играл прекрасно, но на этот раз он не сыграл «Я мечтаю о Джини со светло-каштановыми волосами.

Глава 11

День рождения Энтони кончился, и жизнь вернулась к обычной будничной суете. Начались дожди, и как раз вовремя, чтобы спасти посевы. Джин с миссис Уилстэк только и занимались тем, что сушили одежду мужчин. Тяжелая работа так изнуряла всех, что сразу после ужина ложились спать. Вставали же Уилстэки и Джин в пять утра. Хью больше не играл в гольф, а Энтони не ездил к Кэнди. Пока не было посажено последнее зерно, они работали семь дней в неделю.

Когда посевная закончилась, им надо было бы сесть друг против друга и хорошенько поговорить – за эти недели они успели стать чужими. Энтони казался старше и был ужасно занят с «ягуаром». Джин, которая всегда была расположена к Энтони, заволновалась – не бросила ли парня белокурая Кэнди. Чтобы выразить ему свою поддержку, она носила обеды и чай прямо в гараж.

– Ты его балуешь, – как-то заявила миссис Уилстэк, когда Хью вышел из кабинета на кухню позатракать.

– Энтони невозможно испортить, – возразила Джин.

Она заметила, что Хью с любопытством прислушивается к разговору, поглядывая на женщин сквозь сигаретный дым. Миссис Уилстэк налила чай, и Хью вдруг бросил:

– Пусть Джин отнесет еду Энтони. Кажется, им обоим это нравится.

В его словах не звучала ирония, это было просто будничное замечание, но Джин стало не по себе. Она сразу задумалась – неужели Энтони привлекал ее? А ведь именно в этом были уверены тетя Силла и некоторые из ее подруг. Увы, она не могла во всеуслышание заявить, что они ошибались. Конечно, со временем все встанет на свои места, все узнают о Кэнди Вудс, но пока... Джин снова расстроилась. Если бы она не так чувствительно реагировала на слова Хью!..

В субботу снова возникла из небытия Софи, и тут же увезла Хью в новый гольф-клуб. Они не вернулись к ужину, и Джин не слышала, чтобы Хью вернулся домой, хотя заснула очень поздно. Естественно, девушка не могла не думать о том, чем Хью и Софи занимались в столь поздний час. Пошли на вечеринку? Или Хью все-таки был способен на легкий полуночный флирт? Эта догадка полоснула ее ножом по сердцу. Если Хью не собирался жениться, то он должен был играть честно. А может, он предпочитал всем остальным Софи из-за того, что она не опасна и, в свою очередь, всему предпочитает гольф?

Так ли все на самом деле? Или Софи просто умеет ждать? Джин пару раз ловила на себе и Хью подозрительные взгляды Софи...

Ей стало грустно.

Дело было в Хью: не его вина, что он трогал сердца. Но Хью воздвиг вокруг себя барьер, через который не могли проникнуть ни миссис Уилстэк, ни Энтони, ни Мэтт. Говоря метафорически, он всегда сидел во главе стола.

На следующий день – в воскресенье – Энтони объявил, что «ягуар» готов. Осталось только помыть его в последний раз и отполировать. Вся семья собралась в гараже, чтобы пронаблюдать за этими важными операциями. Казалось, Хью гордится машиной не меньше своего брата. Миссис Уилстэк, посмотрев на чистенький автомобиль, выкатила забрызганный «гумбер» и потребовала, чтобы Мэтт помыл его. Мальчишка возражал, но Джин вызвалась ему помочь.

– Кажется, это витает в воздухе, – усмехнулся Хью. – Займусь-ка я «холденом».

Мэтту ничего не оставалось, как вымыть и эту машину. Автомобили оставили сохнуть, а счастливые Уилстэки отправились пить чай.

– Самое трудное – отполировать, – пожаловался Энтони. – А Мэтт сбежал. Боюсь, Джин, тебе придется все делать одной.

– Это неплохое упражнение, – отозвалась девушка.

– Энтони закончит с «ягуаром» раньше, вот он тебе и поможет, – заявил Хью.

Он снова не предложил свою помощь.

Джин решила никому не портить хорошее воскресное настроение и, ничего не сказав, принялась за дело. Она старалась работать быстро. Кто знает? Может, удастся закончить раньше Энтони, который с любовью натирал каждый сантиметр машины. Но полировка оказалась не таким простым делом, как ей представлялось, и, скоро устав, она присела отдохнуть.

– Вот она, прерогатива прекрасного пола, – усмехнулся Хью. – Но ты все равно здорово выглядишь, даже бездельничая, Джин.

Работая, Энтони насвистывал, и девушка обратила внимание на то, как чисто и точно он выводит мелодию. Все Уилстэки были музыкально одарены... Доделав все, Энтони сделал круг по двору и крикнул:

– Поеду, покажусь дяде Джеку! – Голос парня был исполнен гордости. У Джин слезы навернулись на глаза, так ей приятно было видеть, что Энтони первым делом хочет продемонстрировать работу не дружкам, а именно дяде и тете.

Проводив глазами «ягуар», Хью повернулся к Джин, несколько секунд понаблюдал, как она моргает, потом нахмурился и направился к «гумберу».

– Не грусти, Джин. Я тебе помогу.

– Да я не об этом. Я не против того, чтобы отполировать машину. Просто... просто я подумала, что было бы здорово поехать с Энтони и посмотреть, как обрадуется дядя Джек.

– Между прочим, мы можем еще успеть. – Хью уже тер тряпкой. – Иногда Энтони бывает ужасным эгоистом, – добавил он.

Джин опустила тряпку и посмотрела ему прямо в лицо. Неужели Хью считал, что ей нравится Энтони... нравится не так, как должен нравиться в ее положении? И что она расстроилась из-за его «эгоизма»?

– Знаешь, Хью, – начала она, – Энтони влюблен в Кэнди Вудс. И Кэнди Вудс... я надеюсь и молюсь... тоже неравнодушна к Энтони.

Хью перестал тереть машину, но не поднял глаз.

– Это только увлечение. Я бы, на твоем месте, не беспокоился.

– Я и не беспокоюсь. Мне нет дела до романов Энтони.

– Тогда почему ты сказала об этом сейчас?

Хью посмотрел ей в глаза.

– Я думала, что это важно для тебя.

– Ты хочешь, чтобы я что-нибудь предпринял?

Джин была уверена: Хью считает, что она страдает из-за «увлечения» Энтони. «Вот это удар!» – подумала она про себя и вернулась к машине.

Теперь насвистывал Хью. Он просвистел все мелодии, которые играл в Бинди. Начал с «Прогулки во ржи», потом пришла очередь «Серебро дороже золота», и, наконец, перешел к «Я мечтаю о Джини со светло-каштановыми волосами». Каждый тер машину со своей стороны, и когда песенка закончилась, они встретились у капота. Оба резко выпрямились и посмотрели друг на друга.

– Чем она тебе не угодила, Джин? – спросил Хью. – Просто милая старинная песня.

Она не знала, что ответить. То, что она могла бы сказать, говорить было нельзя, и девушка снова опустила глаза на блестящую поверхность «гумбера».

– Отлично, правда? – спросила она. – Спасибо, что помог.

– Не стоит. – Хью улыбался. – Теперь поможешь мне с «холденом»?

– Нет, мистер Уилстэк. Я совершенно вымоталась.

– Что ж, мисс Бедфорд. Вы свободны. Урок закончен.

Он подмигнул и занялся собственной машиной.

Уходя, Джин услышала, как он свистит «Долог путь до Типперери»...

Весна пришла быстро и оказалась очень короткой. Всем показалось, что еще вчера они ходили в шерстяных свитерах, а сегодня уже надели рубашки с коротким рукавом. Снова начались горячие деньки. Джин была слишком занята, чтобы наслаждаться жарой в начале декабря. Мэтт должен был играть на школьном концерте, и девушка понимала, что это станет для него настоящим экзаменом на зрелость. К тому же, надо было готовиться к Рождеству. Когда по вечерам заканчивались занятия с Мэттом, миссис Уилстэк и Джин просматривали каталоги больших магазинов, выбирая рождественские покупки. Девушке хотелось приготовить подарки всем, но она мучилась, не зная, что выбрать для мужчин: ей хотелось, чтобы подарки понравились, но не поставили в ложное положение. В конце концов, она решила вышить всем по набору носовых платков. Ручная работа покажет, что она думала о них и старалась угодить, а скромность сувенира ни к чему их не обязывала. К тому же, подарив одинаковые сувениры Энтони, Хью и дяде Джеку, она бы показала, что никого из них не выделяет особо.

Как-то днем, когда она занималась вышиванием, домой неожиданно вернулся Хью. Она услышала тяжелые шаги в коридоре и быстро спрятала белый кусочек льна в корзинку с рукоделием, вытащив оттуда недошитый передник, который готовила для миссис Уилстэк. Хью сел на стульчик возле пианино и закурил.

– Хочешь чаю, Хью?

– Ты удивишься, Джин, но я уже поставил чайник.

– Но когда вы работаете, – она не смогла удержаться от улыбки, – мы все с удовольствием делаем для вас чай.

– Ладно-ладно, – усмехнулся Хью.

Джин удивилась. Неужели ее старания приучить его к порядку, все-таки дали свои результаты? Лицо молодого человека было очень серьезным, он с интересом наблюдал, как ловко трудятся ее пальчики. Джин не знала, что ему ответить. Сколько девушка ни боролась с собой, она всегда проигрывала битву – Хью ей нравился. Когда она уедет... а ведь это уже не за горами... как миссис Уилстэк будет справляться со своими тремя сыновьями? Впрочем, – подумала Джин, – до ее приезда в Стирлинг-даунс Лаура отлично управлялась одна.

– Знаешь, Джин, – задумчиво произнес Хью, – нам очень приятно, что ты с нами. Надеюсь, мы не замучили тебя до смерти.

– Нет, мне здесь нравится, – честно ответила Джин. – Мне жаль, что Мэтта отправят в школу, и мне придется уехать.

– А зачем тебе уезжать?

Она снова удивилась.

– Но, Хью, моя работа... настоящая работа, за которую мне платят, будет уже не нужна.

– А как насчет ненастоящей, вроде приготовления чая для усталых фермеров? Как мы будем без тебя обходиться?

Джин покачала головой. Она не могла остаться в Стирлинг-даунс в роли компаньонки или платной экономки. Какое положение у нее будет в доме, когда Мэтт уедет в школу? И тут ей пришло в голову, что Хью специально явился в гостиную, чтобы обсудить это. Вот почему он сидел теперь напротив нее и смотрел своими синими глазами – глава семьи. Наверное, Хью понимал, что Джин стала правой рукой миссис Уилстэк, и поэтому хотел, чтобы она осталась у них в доме.

Новой работы у нее пока не было, и, хотя мысль о том, чтобы остаться в Стирлинг-даунс, не была ей неприятна, здравый смысл подсказывал – чем дольше она тут проживет, тем тяжелее будет расставание.

Хью повернулся к окну, и она посмотрела на его красивый профиль. Как он был хорош сегодня! Выглянуло солнце, она отложила работу и улыбнулась.

– Чайник выкипит, мистер Уилстэк. Пойду-ка, налью нам по чашечке, а вы посидите, почитайте газетку, вытяните ноги к камину...

– Что это за манера? Совсем, как миссис Ростбиф. Джин, Джин, на что ты меня толкаешь?

– Ну, не здесь, так в кабинете. Там у вас есть свой камин.

– Пойду-ка я лучше на кухню и займусь чашками, блюдцами и прочим. – С веселой улыбкой он полез в буфет. – Эй, Джин, а как ты ставишь – чашку на блюдце или наоборот?

Если бы он назвал ее «Джини», она бы поняла, что все в порядке. И все-таки, повернувшись к нему спиной и заваривая чай, девушка молила небеса, чтобы он не обратился к ней «Джини». Слишком много надежд вселяло это ласковое имя, а она не могла больше переносить неопределенность.

Ее расстраивало еще кое-что – на Рождество была приглашена Софи.

Нет, пусть они останутся хорошими друзьями, как сейчас, тогда ей легче будет уехать, увозя с собой добрые воспоминания.

Наконец, чай был готов. Хью вынес поднос на веранду и позвонил в колокольчик, чтобы Фрэнк и Энтони, которые трудились в поле неподалеку, услышали сигнал. Вся семья уселась на воздухе передохнуть и поболтать об уборке и ценах на пшеницу в этом году.

– А что будет после того, как жатва кончится? ― поинтересовалась Джин.

– Будем готовиться к Рождеству, – ответил Энтони. – А потом спорить, кто первым поедет в отпуск.

– Я оставлю свой до февраля, – сообщила миссис Уилстэк. – Отвезу Мэтта в школу, а потом отдохну две-три недели на побережье.

– А как ты посмотришь, если я выберу себе вторую половину января? – спросил Энтони у Хью. – Надо погонять «ягуар» и договориться об австралийском ралли на будущий год.

– Миссис Уилстэк, я могу поехать с вами? – вступила в разговор Джин. – Или мне надо собираться раньше?

Лаура всплеснула руками.

– Джин, я вообще отказываюсь думать об этом. Поедешь со мной и Мэттом, отдохнешь, а потом... Нет, я не могу себе представить, что ты нас покинешь.

На веранде воцарилось молчание, потом заговорил Хью.

– Я просил Джин...

– Давайте поговорим о Рождестве, – быстро перебила его девушка. – Это гораздо приятнее. Как ты будешь готовить к праздникам старый дом, Энтони?

– Придется убрать весь фарфор, старинную мебель... Со всей Австралии съедутся племянники и племянницы, и тетя Силла начинает бояться за свой антиквариат за две недели до праздников.

– Ты преувеличиваешь, Энтони, – укорила его миссис Уилстэк. – Не так уж много будет народу, тем более, что все торжества обычно проходят на улице, и мебель не пострадает.

Забавно, – подумала Джин. Энтони подшучивает над Силлой, но если кто-то другой попробует ее покритиковать...

– Жалко, что Мэтт в школе, – улыбнулся Хью. – Он бы вымыл тарелки.

– Вы, мужчины, возвращайтесь к работе, – заявила миссис Уилстэк. – Мы с Джин все сделаем.

– А ты, Фрэнк, умеешь мыть посуду? – поинтересовался Хью.

– Я? А как ты думаешь, кто моет мне тарелки?

– Хорошо, – похвалил Хью, вставая. – Тогда мы сделаем это сами.

Все, включая Энтони, удивленно уставились на главу семьи. Хью усмехнулся.

– Маленький сюрприз, да?

Как противоречиво женское сердце! Теперь, когда Хью предлагал свою помощь, Джин вовсе этого не хотелось. Мужчины действительно много работали на полях в эти дни, а по ночам Хью занимался бухгалтерией в своем кабинете. Скорее всего, она и раньше мечтала ни о помощи, а о готовности помочь. К тому же, в Джин был сильно развит женский инстинкт – инстинкт обслуживать мужчин, и она прекрасно понимала, почему миссис Уилстэк делает все за своих сыновей. Это было нужно не столько им, сколько самой Лауре. Джин встала.

– Что ж, зачтем предложение, как совершенное доброе дело, – сказала она. – Мне не трудно помыть тарелки, ведь вам еще работать в поле.

– Я хотя бы отнесу поднос, – предложил Хью.

Пока он носил чашки и тарелки, Джин наполнила раковину теплой мыльной водой.

– Джин, – вдруг позвал ее Хью. Голос его снова стал серьезным. – Не слишком увлекайтесь готовкой к Рождеству. В такую жару не стоит торчать у плиты. Перед праздниками нам привозят еду самолетом. Скажите мне, что нужно, и все будет.

– Спасибо, Хью. Мы обсудим это с миссис Уилстэк.

Он зачем-то потоптался на кухне еще две – три минуты.

– Знаешь, – вдруг произнес он, – ты сегодня такая тихая...

Джин повернулась к молодому человеку. Как могла девушка смотреть на такого мужчину, как Хью, чувствовать то, что чувствовала, и не показать себя при этом дурой?

Джин склонилась над раковиной и сказала:

– Наверное, это от того, что я думаю. Думаю о своей будущей жизни. В городе столько всего замечательного... Я планирую.

– Ты ждешь и хочешь этого?

– Конечно. А как бы ты чувствовал на моем месте? Театры, огни, музыка... и друзья.

Энтони позвал Хью с улицы, тот крикнул: «Иду!» и через минуту уже был за дверью.

Джин тяжело вздохнула. Хью постарался быть с ней милым... скорее всего, чтобы выразить свою признательность. Кажется, ей не удалось с достоинством принять его благодарность.

Глава 12

Рождество выдалось жарким и тихим. Накануне они полночи просидели, делая украшения для старого дома, и с утра Джин решила выспаться. Сочельник все провели за кухонным столом, мирно разговаривая и вспоминая прежние времена и рождественские традиции Стирлинг-даунс. Хью достал бутылочку старого вина, и они смаковали божественную жидкость, покуривая и болтая. Только Мэтт торчал во дворе, не в силах оторваться от лошадей, которые утром должны были доставить семью в старый дом к дяде Джеку.

Солнце еще не поднялось, но Джин уже проснулась. Она лежала в кровати под одной простыней и с ужасом думала – неужели может быть еще жарче! Вскоре она услышала голос Мэтта – он чистил и седлал лошадей. Потом раздались тяжелые шаги – или Энтони, или Хью, – кто-то из них тоже проснулся рано.

Едва стало светать, в дверь Джин просунулась взлохмаченная голова Мэтта. Джин приподнялась на локте и улыбнулась.

– Привет, Мэтт! Счастливого Рождества!

– Счастливого Рождества, – прошептал мальчик. – Хью послал меня посмотреть, проснулась ты или нет.

– Я – да, а остальные?

– Тоже, только мама делает вид, что спит. Не вставай пока, Джин, ладно? А то ты все испортишь.

– Не буду, а что ты замышляешь?

– Через минуту скажу.

Он исчез, и Джин снова легла. У Мэтта был очень таинственный, по-настоящему «рождественский» вид. Девушка увидела в окно, как он деловито выбежал во двор и начал рвать листья... И тут она услышала одну из самых прелестных рождественских песен: «Ангелы пропели благую весть». Кто-то включил радио. И это был не Мэтт.

Мэтт вернулся в дом, и в кухне послышались голоса – шепот, потом чей-то тихий смех. Шаги в коридоре. Мэтт, все еще в пижаме, снова просунул голову в дверь.

– Мы можем войти? – спросил он.

– Почему бы и нет...

Мэтт широко распахнул дверь, и в проеме появился Хью с подносом. Он не смотрел на Джин – только на поднос, боясь уронить что-нибудь. Лишь поставив завтрак на столик у кровати, Хью поднял глаза на Джин и с улыбкой сказал:

– С Рождеством! Я все приготовил сам. – Он вернулся к двери, потом снова повернулся к Джин и добавил: – Ты не знала, что я это могу, да?

Джин попыталась сказать «Счастливого Рождества!», но у нее перехватило горло, а когда она справилась с дыханием, Хью уже вышел.

Джин смахнула слезы, которые выступили у нее на глазах, и посмотрела на поднос. Все было очень красиво разложено, а сбоку на салфетке лежала дубовая ветка, перевитая красной ленточкой, и маленький соблазнительный сверточек.

Она села на кровати, одернула ночную рубашку и поставила поднос на колени. В открытую дверь было видно, как молодые люди с подносом торжественно направляются к спальне миссис Уилстэк.

– Кто бы мог подумать... – пробормотала она.

Джин взяла в руки подарок, но никак не могла отважиться открыть его. Девушка решила сначала глотнуть чая, будто он мог придать ей мужества.

– Ты уже открыла? – Это был снова Мэтт.

– Нет... оставила на потом, как самое вкусное.

Мэтт ждал, и Джин начала развязывать ленточку.

В коридоре появилась миссис Уилстэк со старшими сыновьями.

– Ну, Джин, открывай, мы умираем от любопытства – понравится тебе или нет.

Из кухни слышался свист – Хью исполнял своеобразный рождественский гимн. Джин сняла бумагу и обнаружила под ней бархатную коробочку. Девушка подняла голову. В нее буквально впились три пары глаз. Она открыла коробочку...

– О! – У нее захватило дух. Это были часы, усыпанные по краю циферблата мелкими бриллиантами. Джин быстро опустила руки, будто подарок жег пальцы. – О, нет, я не могу... я не могу... не могу это принять...

– Можешь, – заявила миссис Уилстэк, наклоняясь к ней. – Ты нам так много дала за эти три месяца! И это подарок от Стирлинг-даунс... с нашей любовью.

Джин не знала, что сказать. Потом дрожащей рукой надела часы. В дверном проеме появилось лицо Хью.

– Ну что, все в порядке? – спросил он.

Джин смогла только кивнуть головой. Это была очень красивая вещь.

– А кто же... кто их выбирал? – спросила она, наконец.

– Дядя Джек, – ответили все хором.

– Ой... милый дядя Джек! – На этот раз она не стыдилась слез. – Не знаю, как вас благодарить... я даже не мечтала....

– Это мы тебе благодарны, дорогая, – возразила миссис Уилстэк, целуя Джин в лоб. – С Рождеством!

– С Рождеством! Я чуть не забыл! – воскликнул Энтони.

– А теперь завтракай, Джин, а то Хью обидится. Ведь он все сам приготовил.

– Но я не могу есть одна. Можно, я пойду с вами?

– Конечно... Бери поднос и пошли ко мне в спальню.

Теперь они сидели на кровати миссис Уилстэк. Когда все устроились, Джин заметила, что Хью куда-то пропал.

– Иду-иду, – тут же откликнулся старший Уилстэк. – Он появился в дверях с чашкой в одной руке и тостом в другой.

– Ни ветчины, ни яичницы? – удивилась его мать.

– Нет. Теперь я понимаю, почему вы с Джин никогда ничего не едите. После того как я приготовил завтрак на четверых, я сыт яичницей с беконом на целую неделю. – Он сел и повернулся к Джин. – Ну, как Рождество на задворках Австралии?

– Рай, – ответила она с набитым ртом. – Настоящий рай.

После завтрака началась суета умывания и одевания, пока, наконец, все не нарядились: Джин и миссис Уилстэк – в свои лучшие платья, ребята – в белые рубашки с нарядными галстуками. Пришло время ехать в старый дом. Мэтт и Энтони решили отправиться верхом, а Хью должен был отвезти Джин и миссис Уилстэк в коляске.

Хью последний раз обошел дом, чтобы убедиться, что все в порядке и нигде не остался гореть огонь. Ведь самым большим врагом австралийцев в жаркий день был пожар. Джин открыла ворота и уже возвращалась к коляске, когда Хью вдруг спросил:

– Ну что, Рождество получается счастливым?

– Да. Ты даже не представляешь, каким счастливым!

Она не добавила, что единственным облаком, туманившим ее небо, было ожидание Софи. Впрочем, никто точно не знал, прибудет ли любительница гольфа – она всегда была непредсказуема. И никто особенно не жаждал ее присутствия, что несколько радовало Джин. Но она не знала, что в действительности чувствует Хью.

За пятьсот ярдов до старого дома их встретила рождественская мелодия – дядя Джек выставил радио на веранду и включил его на полную громкость.

Не успела коляска подъехать к дому, как Джин уже соскочила на землю и побежала к дяде Джеку, который вышел их встречать.

– С Рождеством, Джин! Ты не сочтешь за непозволительную вольность поцелуй старого холостяка?

– Нет, я мечтаю о нем! – Она обвила его за шею и с чувством поцеловала в щеку. – Дорогой дядя Джек! Какой вы милый!

– Смотри, не перехвали меня. Просто мы все хотели тебе подарить что-нибудь памятное и долго ломали голову. Это была идея Хью. Он вдруг вспомнил, что ты не носишь часы.