Текст книги "Я нашел тебя"

Автор книги: Люси Рэдкомб

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Рэдкомб Л. Р96 Я нашел тебя: Роман/ Пер. с англ. Н.В. Юрбургской. – М.: Издательский Дом «Панорама», 2001. – 192 с.

Оригинал: Radcomb Lucy, 1973

ISBN 5-7024-1258-3

Переводчик: Юрбургская Н.В.

Я нашел тебя

Жажда мести и желание простить – и то, и другое свойственно людям. И, судя по Истории человечества, было свойственно всегда. Так что же, око за око, зуб за зуб или, получив пощечину, подставлять другую щеку? Впрочем, последнее – не прощение, а смирение. На это способен не всякий. Особенно если пощечина нанесена близким человеком. Или обществом. Или государством.

Да, месть сладка. Но какой нестерпимой горечью оборачивается эта сладость с годами! И каким спокойствием наполняется душа человека, удержавшаяся от мести! Удержавшегося самостоятельно или удержанного Добрым Ангелом, Судьбой, даже – случайностью. Надо только понять, что Зло, даже великое, – банально и не романтично. А Добро, даже совсем крохотное, прекрасно.

Лизелотта фон Мёбиус

«Психология индивидуализма и психология толпы. Размышления»

Пролог

До свадьбы оставалась буквально пара дней. Вилли предложил Бригит убежать от родственников, которые им еще успеют надоесть, и съездить в Кельн. Девушка с восторгом согласилась. Она никогда не была в этом красивейшем городе, не видела замечательного собора. Молодые остановились в роскошной гостинице, которая расположилась буквально в полусотне шагов от собора. Все, что можно было увидеть в соборе и рядом с ним, они осмотрели очень внимательно. Оба были поражены, увидев материальные следы пребывания на этой земле римлян.

Вилли пригласил Бригит в свой любимый итальянский ресторан. О, это был настоящий пир! Девушка бывала в различных подобных заведениях, но то, как их накормили здесь, было ни с чем не сравнимо.

Повар-итальянец готовил все прямо у них на глазах. Первым делом он создал, другое слово было бы трудно подобрать, спагетти. Потом выяснилось, что к этому тесту может подойти только соус из сока черной каракатицы, и все необходимое было тут же доставлено к их столу. Меню оказалось таким разнообразным, что через пару часов гости уже ели дышали. Вилли, по немецкому обычаю, когда трапеза был завершена, решил выпить рюмочку сливовицы. Хозяин подвел его к столику, уставленному бутылками, и предложил самому выбрать сорт выпивки. Все бутылки были початыми. Вилли это не удивило. Он знал уникальность каждого подаваемого здесь напитка.

Та сливовица, которую он выбрал, и не ошибся, была изготовлена из слив, собранных с определенной ветки дерева в определенный день и даже час на острове Сицилия. Он еще раз убедился, что в этом ресторане угощали только произведениями кулинарного искусства.

Несколько дней до свадьбы они провели на редкость красиво и спокойно. Бригит была не современной девушкой, она твердо сказала жениху, что первая брачная ночь должна быть первой.

Их свадьба была по самой высокой мерке красивой. Когда они вышли из церкви, то зеваки шептались о том, что в их городе снимают какой-то шикарный фильм. Некоторые спрашивали участников церемонии, когда фильм выйдет на экраны. Для молодых все это было и радостью, и одновременно нелегким испытанием.

Невеста была сказочно красива. Миниатюрная брюнетка с серыми глазами. Ручки, ножки, точеный профиль, где надо выпуклость. Особых впадин не было вообще. Вилли не мог смотреть на это чудо природы равнодушно. Ему хотелось побыстрее прогнать и желанных и необходимых гостей.

И вот час настал. Наконец-то молодые остались наедине. Они долго ждали этого момента. Гости разъехались. Бригит и Вилли были взволнованы: вот она и наступила, их первая брачная ночь, та самая, действительно первая.

Вилли был старше и опытней, в его жизни до того, как он встретил Бригит, уже случались романы. Но женщины менялись, а вспомнить в основном было нечего. Они отличались друг от друга цветом волос и оттенком кожи, запахом духов, манерой поведения в постели. Но всех объединяло одно: то были разовые партнерши, ни с одной из них он не связывал своих жизненных планов. Бригит – другое дело...

Хотя уже стемнело, Вилли не стал зажигать в комнате свет. Чтобы ориентироваться хватало и узкой яркой полоски из-под неплотно прикрытой двери ванной. Вилли вытянулся в полный рост на простыне и нетерпеливо ожидал молодую жену. Она появилась в полутьме, прекрасная, как богиня. Правда, молодая женщина из стыдливости накинула на себя большое банное полотенце. Протянув руку, нетерпеливый молодой за это махровое препятствие привлек новобрачную к себе. Сначала бережно усадил на кровать, а потом и уложил, опрокинув на спину. Через несколько секунд его твердые губы впились в ее нежный рот. Они не произносили ни слова. Только тяжело дышали. На слова у них просто не было времени. Бригит возбуждала нагота Вилли, и ее возбуждение усиливало его страсть. Он целовал ее груди, живот, постепенно опускаясь все ниже и ниже.

Она стала выгибаться навстречу его поцелуям, тихо постанывая. Чувствовалась, что она действует, повинуясь инстинкту, а не технике любви, которая ей пока еще была не знакома. Наконец настал момент, когда ноги женщины раздвинулись, она была готова принять его...

В свадебное путешествие они улетели сначала во Францию. Париж поразил и очаровал их. К счастью, оба были выносливыми пешеходами. Они бродили по улицам, не обращаясь с вопросами к пешеходам. Их общий французский был весьма посредственным, а немецкий акцент во Франции до сих пор любили далеко не все. Если до интересующей достопримечательности было слишком далеко, они брали такси. Водители лишних вопросов не задавали, их интересовало расстояние поездки и размер чаевых.

Собор Парижской Богоматери заставил молодых предаться серьезным размышлениям о смысле жизни. Монмартр настроил на шаловливый лад. После похода в Лувр им пришлось долго отдыхать – ужасно устали ноги, особенно у Бригит. Они едва добрались до Трокадеро и долго сидели там, наблюдая за прохожими, иностранными туристами, за мальчишками и девчонками, носившимися на роликовых коньках, бесстрашно прыгавшим по ступенькам, которых была добрая сотня.

Добраться до Триумфальной арки им не хватило сил. Елисейские поля молодые осмотрели из окна такси.

Они строили планы на будущее и хотели объехать весь свет. Но успели побывать еще только в Лондоне.

Туманный Альбион поразил их не меньше, чем Париж. Британцы любили и уважали свои традиции, но при этом вовсе не были такими чопорными, какими их изображали классики английской литературы.

В Лондоне молодой паре было так хорошо, что и уезжать не хотелось. Знаменитое британское «прайвэси», которое потом присвоили американцы, оказалось великим делом. Никто не имел права влезать в дела другого, пока действия этого другого не угрожали первому. Поразили странные окна в гостинице, открывавшиеся, как в старом вагоне поезда, вертикально. Зато подкупил обычай в любом номере гостиницы держать чайник, заварку и сливки. О сахаре вспоминать даже глуповато. Ох, уж этот «файф-о-клок», послеполуденный чай!

Вилли постарался отогнать воспоминания. Как давно это было, подумал он, и как недавно. Бригит умерла больше трех лет назад. А со времени их первой брачной ночи прошло уже шесть с лишним лет. Но он помнил все в мельчайших деталях. И каждый раз, вспоминая, скрипел зубами – их счастье могло бы продолжаться по сегодняшний день. Но...

Вилли не случайно вспомнил свою прежнюю жизнь именно сегодня. Он собирался предпринять один решительный шаг, который был связан с событиями из той жизни. Предвидеть, как все вновь изменится в его судьбе, он, естественно, не мог.

Глава первая

Асфальт шоссе, вытянувшегося вдоль Рейна, пожалуй, был не менее гладким и ровным, чем поверхность знаменитой американской гоночной трассы в Солт-Лейк-Сити, которую облюбовали поклонники космических скоростей на земле. Там они ставили один за другим сумасшедшие рекорды на автомобилях, сопоставимых по цене со спутниками.

Стоял прекрасный солнечный день, когда не хочется думать о заботах и проблемах. Машины неслись от Бонна на северо-запад, к Кёльну и Дюссельдорфу, и на юго-восток, в сторону Штутгарта почти со скоростью участников «Формулы-1». Правда, были и некоторые исключения. Два автомобиля, продвигавшихся в правом, не скоростном ряду, словно выискивали что-то. Маленький «Опель-вектра» и тоже небольшая, но мощная спортивная машина скорее крались, чем скользили по идеальной асфальтовой поверхности.

Первой машиной управляла красивая молодая блондинка. Она внимательно пыталась рассмотреть в зеркале заднего вида лицо того, кто преследовал ее уже не первый десяток километров. Скорее всего, опять какой-нибудь проклятый писака, подумала она. Уже несколько месяцев ее, единственную дочь крупного чиновника из большого города в центральной части Германии, буквально преследовала журналистская братия. Отец был обвинен в коррупции, мафиозных связях и даже в помощи торговцам наркотиками. Гизела, так звали блондинку, не хотела верить в эти обвинения. Но следствие по делу отца набирало скорость, и ей приходилось прятаться от газетчиков, не желавших упустить свой заработок на сенсации.

В уголовном деле чиновника фигурировал и такой эпизод, как гибель молодой женщины. Та отправилась за покупками в центр города, и на одном из перекрестков автомобиль, проехавший на красный свет, неожиданно возник на пути ее авто. Сидевшая за рулем женщина инстинктивно резко крутанула руль, и машина на большой скорости врезалась в мачту освещения. Женщина погибла на месте. Виновник аварии не пытался скрыться. Он был ощутимо накачан наркотиками и с трудом воспринимал действительность.

Трагедия произошла буквально через пару месяцев после того, как Бригит, а это была она, родила здорового, крепкого мальчика.

Вилли Фриш к тому времени стал писателем, известным не только в Германии, но и во всей Западной Европе. Уже три года он одиноко воспитывал сына и забыть о гибели жены не мог ни на день.

За пару часов до начала странной гонки на замедление, разыгравшейся на шоссе, он сидел в кабинете и спорил со своим другом и литературным агентом Вальтером Бауэром.

– Я передумал ехать на книжную ярмарку во Франкфурт-на-Майне, – сообщил Вилли приятелю.

У того даже лицо вытянулось от удивления.

– Ты что, с ума сошел? Тебя там ждут. Запланирована презентация твоей последней книги. В чем дело?

– У меня переменились планы.

Вилли встал и потянулся. Он был высок, крепко сбит и от природы элегантен. Этот мужчина, на которого ни одна женщина не могла посмотреть равнодушно, находился в самом мужском расцвете. Ему было тридцать семь лет.

Вальтер взволновано продолжил.

– Послушай, я же договорился, что на ярмарке у тебя возьмут интервью основные телеканалы. Более того, будет учтено присутствие во Франкфурте твоего малыша, и корреспонденты обыграют тот факт, что ему в эти дни исполняется три года. Я уже заказал для тебя и сына хороший «люкс». А ты знаешь, как трудно с номерами во Франкфурте в дни работы ярмарки... Да еще плюс бесплатная реклама!

– Ну так осчастливь кого-нибудь. Откажись от брони.

– Не будет ли слишком нахальным с моей стороны поинтересоваться, куда это ты направляешься вместо книжной ярмарки?

– Есть одно намерение... – По лицу Вилли проскользнуло подобие самодовольной улыбки. – Мне надо последить кое за кем, а возможно, если удастся, и поговорить с ней.

– С ней? – изумился Вальтер. – У тебя появилась женщина? – Зная, что за все три года после смерти жены Вилли не глянул ни на одну представительницу прекрасного пола, его друг искренне обрадовался. Ну, если речь идет о женщине, то черт с ней, ярмаркой, пронеслось у него в голове. – А почему ты не говорил мне о ней раньше? Кто она?

– Не было повода сказать, это раз, к тому же она еще не знает, что ей предстоит встретиться со мной, это два. Речь идет о Гизеле Дорман.

Лицо Вальтера стало белым как мел.

– Ты шутишь? Гизела же дочь... ну этого... из-за которого твоя жена...

С саркастической улыбкой Вилли подтвердил:

– Да, та самая Гизела, дочь того, кто виновен в смерти моей жены...

К мысли встретиться с Гизелой Дорман Вилли пришел не сразу и не вдруг. Время, конечно, залечивает все раны. Вилли уже понял, что ему одному, без женщины, всегда находящейся рядом, мальчика нормально не воспитать. Но для того чтобы решиться на такой шаг, сначала необходимо отомстить господину Дорману и навсегда забыть о нем. Вознамерившись использовать Гизелу как средство мести, Вилли пока не представлял себе технологию этой мести.

Отец Гизелы по совокупности того, что за ним тянулось, был отдан под суд. Процесс получился затяжной, и к моменту начала этой истории как раз был вынесен приговор. Знакомые Дормана не могли понять, как этот примерный некогда семьянин, прилежный труженик, вдруг превратился в низкопробного грешника. Впрочем, эта история еще впереди...

Высказав удивление плану друга, Вальтер задумчиво проговорил:

– Странноватая она девушка... Холодная как лед, замкнутая. Эдакая Снежная королева с льняными волосами... Слушай, а где ты с ней познакомился?

Вилли смущенно кашлянул.

– Да пока мы с ней, собственно, незнакомы. Именно с этой целью я ее и преследую.

От этих слов внизу живота у Вальтера пробежал холодок.

– А как ты собираешься действовать, когда познакомишься с ней? Когда, скажем, прижмешь ее машину к обочине?

Глаза Вилли сталью блеснули из-под ресниц.

– Точно еще не знаю, как я себя поведу, – сказал он, сдерживая собственные эмоции, – но собираюсь рассказать ей кое о чем, что заставит ее загрустить очень и очень надолго...

Гизела, конечно, и представить себе не могла, какой поворот в жизни заготовила ей судьба. Последние месяцы были просто ужасными. Ситуация с отцом. Разочарования в личной жизни. У нее был друг, почти что жених. Но отношения с ним разладились. Слишком разными людьми оказались она и Гюнтер. От мыслей об этом молодом, но каком-то... засушенном, что ли, человеке на душе у девушки становилось кисло.

Обстоятельства сложились так, что Гизела смогла выкроить пару недель на отпуск. Ей было просто необходимо вырваться из привычного круга общения, попасть на природу, некоторое время ни о чем не думать. И постараться забыть все свои проблемы.

Девушка вела машину на хорошей, но не предельной скорости. Уже больше часа она видела в зеркало заднего вида, что за ней неотступно следует небольшая спортивная машина, не отставая и не обгоняя. Наконец ей это надоело, и Гизела, сбросив скорость, перестроилась в правый ряд, чтобы выбрать подходящее место и остановиться. Девушка не хотела оказаться на шоссе один на один с незнакомцем. Но и людные места, где сновали один за другим туристы и местные обыватели, ее не прельщали. Бездельники, как правило, любопытны. И если они заметят, что красивая блондинка и некий мужчина на повышенных тонах выясняют отношения, это обязательно привлечет их внимание. А ей хотелось поговорить с незнакомцем с глазу на глаз так, чтобы он раз и навсегда исчез с ее горизонта. Девушка наконец решилась, заметив указатель «Площадка отдыха». Сбросив газ, она медленно въехала на эту площадку и остановила свой «опель». Естественно, Гизела не удивилась, когда спортивный автомобиль совершил точно такой же маневр.

Она так сжала руль, что кончики пальцев побелели. Потом, несколько раз глубоко вдохнув, Гизела сумела справиться с волнением. Открыла дверь и стала ожидать, когда вышедший из той машины мужчина средних лет подойдет поближе. А он, остановившись на полпути между автомобилями, казалось, вовсе не спешил. Тогда девушка сама вышла из автомобиля и решительно направилась к своему преследователю. На ее губах играла загадочная улыбка. Сейчас получишь по заслугам, сукин сын! – подумала она.

Не обращая никакого внимания на стоящего без движения мужчину, который, как ей показалось, был одним из тех журналистов-папарацци, что преследовали ее особенно назойливо, Гизела подошла в левому заднему колесу спортивной машины. Потом, повернувшись спиной к автомобилю и примерившись, резко ударила острым каблуком по шине. И сразу же с удовлетворением услышала, как раздалось шипение выходящего из бескамерной шины воздуха.

На лице мужчины появилось изумление, быстро сменившееся выражением злобы.

– Ты что, телка, умом тронулась? – с негодованием завопил он. – Чем тебе помешала моя машина? – Потом мужчина справился с эмоциями и уже гораздо спокойнее спросил: – Так в чем же, собственно, дело? Я что, сделал тебе что-нибудь плохое?

Гизела повернулась к мужчине и внимательно посмотрела на него.

– Да ни в чем, просто пора уже всей вашей братии отцепиться от меня.

Эти слова были сказаны с таким искренним презрением, что даже у закоренелого циника шевельнулась мысль о том, что действительно пора перестать копаться в подробностях семейной трагедии. Вслух же, уже обращаясь к девушке на «вы», журналист произнес:

– Так что же вы собираетесь делать со мной, дорогуша? Пырнете каблуком в укромное место, чтобы я истек здесь кровью? – Он взял Гизелу за руку. – Кстати, я не вожу с собой запаску, а машину свою бросить я здесь не могу...

– Какие-нибудь проблемы? Нужна моя помощь?

Девушка и ее преследователь одновременно повернулись, услышав этот низкий, бархатного тембра голос. В пылу перепалки они не услышали, как неподалеку остановился третий автомобиль, дорогой БМВ.

Владелец приятного голоса и шикарной машины оказался широкоплечим высоким атлетом, его лицо Гизеле не было знакомо. Вряд ли он журналист, подумала она, внимательно посмотрев на автомобиль незнакомца. Такую роскошную машину ни один из этих мерзавцев себе позволить не может.

Девушка, с одной стороны, успокоилась, потому что уже не была один на один с обозленным журналистом, а с другой – даже пожалела своего преследователя. Тот действительно попал в затруднительную ситуацию – запаски нет, оставлять здесь машину нельзя, ее ограбят, если вообще не угонят...

Одновременно она ощутила какое-то странное беспокойство, когда ее глаза встретились с глазами владельца БМВ. От того исходила какая-то особая мужская сила. Глянув на руку мужчины, Гизела обнаружила на пальце левой руки широкое обручальное кольцо и сразу же потеряла интерес к незнакомцу. В ее кодекс чести входило одно непререкаемое правило: никогда не иметь дела с женатыми мужчинами. Теперь она была совершенно спокойна. Его великолепная мужская красота и плотское обаяние уже были окольцованы! Значит, ей, Гизеле Дорман, здесь делать нечего.

– Папа, я тоже хочу выйти из машины, – раздался детский голосок.

Из БМВ выбрался малыш, на редкость похожий на отца. Не хватает, чтобы на сцене появилась и мама, пронеслось в голове Гизелы. Как ни странно, она ощутила ревность к той женщине. Но в машине никого больше не оказалось.

В это время обрел дар речи неудачливый журналист. Он уже не пытался задержать руку девушки в своей, натолкнувшись на взгляд серо-стальных глаз второго мужчины. Тот повторно поинтересовался, что тут происходит и не нужна ли его помощь.

– Нет, все в порядке. Так, небольшое недоразумение, – попытался прояснить ситуацию журналист. – Кстати, у вас нет ли чего-нибудь, чтобы подремонтировать проколотое колесо?

– Есть, – коротко ответил владелец БМВ.

Он даже помог потерпевшему с ремонтом. Девушка наблюдала, как они возятся с колесом и потом накачивают его электронасосом. Теперь Гизеле казалось, что ей уже доводилось где-то видеть второго мужчину. Она не знала, как ей лучше поступить – уехать, не прощаясь, или дождаться конца операции по ремонту и отбыть уже тогда, расставшись с обоими в пределах разумной вежливости. А Вилли спешил помочь журналисту, чтобы тот поскорее убрался. Ситуация для начала знакомства с девушкой была просто идеальной.

Если бы Гизела только могла себе представить, что именно сейчас решается ее судьба! И не где-нибудь на небесах, а здесь, на кусочке асфальта, спрятавшемся от солнца под тенью деревьев. Ну а если бы знала, уехала или осталась? Как бы там ни было, девушка решила дождаться завершения ремонтных работ. Прошло минут двадцать.

Незнакомец стоял около своей машины и, вытирая руки платком, что-то объяснял сыну. Присутствие этого мужчины странно возбуждающе действовало на девушку, она не могла не признаться себе в этом. Их глаза снова встретились, Гизела слегка покраснела и тут же разозлилась на себя за это. К тому же она заметила, как по его губам пробежала легкая улыбка, и отнесла ее на свой счет.

Так, по сути дела, и было, но, к счастью, она не могла прочитать его мысли. А Вилли усмехнулся, подумав: если тип из спортивной машины чем-то обидел «белокурое создание», один из грехов его предыдущей жизни можно списать. Так ей и надо, этой девице, наверняка унаследовавшей все «лучшее» от своего папаши! Почему, кстати, она оказалась на пустынной площадке в обществе незнакомого водителя? Не силком же тот ее затащил сюда...

От этих размышлений его отвлек детский голосок.

– Папа, можно мне еще немного погулять перед тем, как мы поедем дальше?

– Погуляй, минут пятнадцать тебе хватит?

– Думаю, да! – И мальчик, не теряя времени, побежал по направлению к деревьям, окружавшим с трех сторон площадку отдыха.

Журналист предпочел уехать как можно быстрее с места своего поражения. Вилли и Гизела остались с глазу на глаз. Ему именно это и было нужно. Ну давай, начинай, приказал он себе. Начинай – что? – уточнил внутренний голос.

Вилли поразила перемена, которую он заметил в тот момент, как спортивная машина исчезла. Надменная и холодная богиня с испепеляющим взглядом голубых, уходящих в синеву глаз расслабилась и превратилась в мягкую, неотразимо очаровательную девушку.

Они молчали довольно долго, всматриваясь друг в друга. Неожиданно для себя Вилли спросил:

– Чего бы сейчас вам хотелось больше всего?

– Честно говоря, принять горячий душ и растянуться на чистой простыне, не думая ни о чем!

Ответ прозвучал очень искренне. Он тут же представил себе эту картину. Она под душем. Вода струится по бархатистой коже, вот девушка подставила под струю свою великолепную спину. Вода льется еще ниже, стекая на аппетитные крутые ягодицы и сильные стройные бедра! Вилли почувствовал прилив желания и упрекнул себя: вот уж выбрал время, ничего не скажешь!

От эротических мыслей его отвлекла реплика Гизелы.

– Ну, если о душе сейчас говорить не приходится, то переодеться во все сухое и чистое я себе могу позволить, – промурлыкала она. – Кстати, у меня есть влажные салфетки, можно протереть лицо и руки. Хотите?

Вилли ответить не успел, его опередил подбежавший сын:

– Я хочу... Мне жарко!

Вилли поднял мальчика на руки.

– Нам пора, простите, не знаю вашего имени...

Тут он одарил девушку обаятельной улыбкой, одной из лучших в его арсенале. Почему-то вздохнув, девушка сказала:

– Меня зовут Гизела... Гизела Дорман.

Назвавшись, она внимательно проследила за выражением лица мужчины. Он, казалось, никак не отреагировал на ее имя и фамилию. Ни одна черточка его лица не дрогнула.

– А я – Вилли Фриш. Это мой сын Петер.

– Рада познакомится с вами, – вполне искренне произнесла девушка.

Она мотнула головой, как привыкла делать с самого детства. От этого жеста ее длинные, почти до пояса волны серебристых волос приходили в движение, создавая маленькую феерию. Увы, от той феерии сегодня не осталось и следа. Скрываясь от назойливых журналистов, Гизела была вынуждена изменить свою внешность. Прежде всего, она подстригла волосы. Подстригла, несмотря на то что ее друг, почти жених, Гюнтер как-то заявил, что женщины с короткой прической вызывают у него подозрение – трудно сказать, к какому полу они принадлежат. Теперь Гюнтер уже не был составной частью ее жизни. То ли по причине изменения ее прически, то ли из-за ситуации с ее отцом.

Вспомнив об этом молодом человеке, Гизела упрекнула себя: а я еще собиралась воспитывать с ним наших детей. Представляю, какой была бы наша семейная жизнь!

Наступил момент, когда и Гизеле, и Вилли надо было решить, как поступить дальше. Разъехаться навсегда или найти какую-то формулу для продолжения этого неожиданного знакомства.

Все так удачно началось, подумал Вилли. Было бы глупо упустить такой шанс.

Не могу, как ни странно, вот так вот взять и навсегда уехать, с отчаянием призналась самой себе Гизела. Наступила пауза, но ни один из них не двинулся к своей машине. Пора было возобновить разговор.

Для начала Вилли вежливо поинтересовался, далеко ли едет девушка. Она бросила на него благодарный взгляд. В последнее время никто из посторонних не проявлял к ней ни малейшего участия, это особенно касалось мужчин. Девушка сообщила, что едет на несколько дней передохнуть. Потом назвала деревню. У ее друзей там летний домик, который сейчас пустует, и они дали ей ключи.

Опять возникла пауза, во время которой поток мыслей пронесся в голове Гизелы. Сравнив этого мужчину с Гюнтером, она решила, что Вилли наверняка чей-то муж, очень по-мужски красив. Мощная фигура, широкие плечи, длинные сильные ноги... Но больше всего ее поразила та сдержанная мужская ласка, с которой он относился к своему сыну. Чувствуется, что это самое дорогое, что у него есть на земле, подумала не без зависти Гизела. Она, одинокая как никогда, особенно остро ощущала отсутствие человеческого тепла в своей нынешней жизни. Да и могла ли девушка рассчитывать на что-то лучшее сейчас, когда люди вынесли суровый приговор ее преступному отцу?

Чтобы нарушить молчание, Гизела спросила, знает ли ее собеседник, где расположена упомянутая ею деревня. Оказалось, что не только знает, но даже бывал там. Более того, они с сыном едут в те же края. Девушка опять была тронута теплотой его голоса и доброжелательностью, сквозившими в каждом слове.

Неожиданно разговор свернул в странное русло.

– Путь более далекий, чем я думала, – заметила Гизела. – Пожалуй, мне действительно стоило бы переодеться. Но я, честно говоря, не знаю, где и как это сделать. Не могу же я устраивать стриптиз перед папой и сыном. Тем более что папа такой красивый мужчина. – Сделав это добавление, девушка слегка покраснела.

– Попробуйте поверить одинокому мужчине. Сын пока не в счет. Я обеспечу вашу безопасность... и даже не стану подглядывать. Не думаю, чтобы кто-нибудь еще завернул в этот уголок в ближайшее время.

Вилли был доволен тем, как развивались события. Он делал верные шаги в направлении намеченной им цели. Однако у него промелькнули сомнения в том, правы ли были ее недоброжелатели, описывавшие девушку как легкомысленное, чуть ли не распутное создание. В ней скорее чувствовалась какая-то природная чистота, известная доля наивности и несомненная доброжелательность в восприятии окружающего.

Он услышал не без удивления фразу, которую произнесла девушка.

– Мне бы не хотелось, чтобы какой-нибудь бездельник, случайно заглянувший сюда, обвинил вас в насильственных действиях.

Вилли был поражен.

– О чем это вы?

– Люди очень любят истолковывать все в худшую сторону. Представьте себе, семейная пара застает в этом укромном уголке полураздетую девушку и красивого мужчину. Доброжелатели разворачивают свой автомобиль и мчатся к первому полицейскому патрулю. Там, задыхаясь от волнения, рассказывают о том, что увидели на стоянке или что могли увидеть. Полицейские, ведомые чувством долга и человеческим любопытством, несутся сюда. И тогда вам могут понадобиться долгие объяснения... Мне не хотелось доставлять вам такую неприятность.

– Да полно вам! Во-первых, ничего подобного не произойдет. А во-вторых, я ведь совершенно посторонний для вас человек, так зачем вам беспокоиться о моей репутации?

– Вы, прежде всего, очень добрый человек. – Гизела сказала эти слова теплым тоном и удивилась, заметив, как затвердело после ее фразы это красивое мужское лицо. Разве она произнесла что-то обидное для него?

– Значит, вы разговариваете со мной именно поэтому? А если бы я был жестоким агрессивным самцом, вы не стали бы иметь со мной дело?

Гизела немного искусственно улыбнулась. Ее пробила дрожь от мысли о том, что мог бы быть и такой сценарий.

– Прежде всего, вы не одинокий самец, – решительно сказала она. – С вами Петер, вы – отец!

Вилли не сдавался.

– Мало ли было в истории человечества мужчин, которые, будучи примерными отцами, проявляли агрессивность и жестокость в отношении других людей и особенно женщин?

Гизела, не веря в то, что он говорит все это серьезно в применении к ней, подумала: наверное, даже счастливо женатые мужчины время от времени хотят казаться опасными для представительниц прекрасного пола.

– Я прекрасно вижу, как вы относитесь к сыну. Так вести себя недобрый человек просто не мог бы.

Девушка повернулась и направилась к машине. Открыв багажник, она вынула оттуда дорожную сумку и уселась на заднее сиденье своего небольшого автомобиля. Стала переодеваться.

Порядочно ли я поступаю, стремясь нанести удар своему врагу, приручив его дочь? – подумал Вилли. Впрочем, уместно ли вообще это понятие в подобной ситуации? Думал ли проклятый Дорман о возможных последствиях, садясь за руль в таком состоянии? Лицо погибшей жены явилось его мысленному взору, и Вилли отбросил свои колебания. Все должно пойти так, как он задумал.

Подумав о Дормане, Вилли унесся мыслями в те теперь уже далекие времена, когда у них с Бригит все только начиналось. Они встретились в несчастливое для девушки время. Первые годы ее детства были очень благополучными. Она росла в спокойной, богатой, можно даже сказать, счастливой семье. Но потом, как говорится, в одночасье сгорела ее мама. От рака. Умерла именно тогда, когда подрастающей девочке никто не может заменить родную мать, которая подскажет и научит, как следует входить в эту полную соблазнов и опасностей взрослую жизнь. Отец всячески старался опекать дочь, но у него не очень получалось. Он был профессиональным военным, и это практически исключало сентиментальность и ласку, которыми окружала Бригит ее мать. Девочка, уже почти девушка, замкнулась в себе. Она никуда не ходила и ни с кем не дружила. Так началось и продолжалось ее девичество.

Когда она встретила Вилли, такого сильного, уверенного мужчину, к тому же старше ее на десять лет, она отдала ему все, что у нее было. Душу и тело.

Тряхнув головой, Вилли отогнал воспоминания. Не к месту и не ко времени! – приказал он себе...

Когда мужчина осторожно глянул на машину Гизелы, та, видимо, была в середине процедуры переодевания. Его поразило великолепие наготы девушки. Выше талии на ней ничего не было. Нижнюю часть ее тела он видеть не мог. У Гизелы были маленькие красивой формы груди, они чуть подрагивали вслед за каждым движением ее тела. Девушка как раз натягивала тонкий пуловер. Вилли стало неудобно подглядывать, и он отвел глаза.