Текст книги "Друзья и любовники"

Автор книги: Люси Монро

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Едкий запах моющего средства обжег ноздри Зоуи когда она закончила чистить ванну и принялась ее ополаскивать.

Стянув с правой руки ярко-желтую перчатку, а провела рукой по лбу. Кошки где-то прятались. Когда она с таким рвением занималась уборкой, они предпочитали не попадаться ей на глаза.

Зоуи дала выход своей ярости, но это ей не помогло, как не помог и долгий разговор по душам с Дженни. Подруга напомнила ей, что Грант застал их с Тайлером в такой же ситуации и поверил в ее невиновность.

Но это было совсем другое дело. В конце концов, Грант приглашал Карлин и раньше.

Боль в груди была слишком похожа на ту, которую Зоуи испытала четыре года назад, но на этот раз она запретила себе плакать.

Всему виной было едкое чистящее средство, убеждала она себя, когда на глаза навернулись слезы.

Девушка глубоко вдохнула и задержала дыхание, чтобы успокоить ноющую боль в груди. Почему ей так больно? Ведь она больше не влюблена в Гранта, как четыре года назад.

Только полная идиотка способна любить мужчину, который однажды ее отверг и к тому же дарит цветы другой женщине. Зоуи попыталась найти этому оправдание, но так и не смогла понять, зачем он в прошлый раз пригласил Карлин к себе домой. Грант уверял ее, что для него их отношения изменились, но при первой же возможности это опроверг. Очевидно, он и вправду решил последовать совету ее директора и проводить с ней как можно меньше времени.

Почему ей так больно, когда она должна злиться? В конце концов, она всего лишь хотела удовлетворить желание, мучившее ее с шестнадцати лет. А сердце должно было оставаться вне игры.

Снова надев перчатку, Зоуи начала искать, что бы еще помыть. Но все в доме, начиная от полов и кончая зеркалами, сверкало чистотой. Зоуи разочарованно вздохнула. Она надеялась, что так сильно устанет от уборки, что на время забудет о Гранте, но у нее ничего не вышло. Образ Карлин в соблазнительном наряде все еще стоял у нее перед глазами, и Зоуи не сомневалась, что он будет преследовать ее в ночных кошмарах.

Звонок в дверь прервал ее невеселые раздумья. Она решила не открывать. Дженни и Тайлер были у нее недавно, так что это мог быть только Грант, но она не хотела его видеть.

Опустившись на крышку унитаза, Зоуи обхватила руками колени и уставилась на дверь, ведущую в холл, желая, чтобы Грант поскорее ушел. Она закрыла руками уши, но это не помогло. Незваный гость, не пёреставая звонить, принялся барабанить кулаком в дверь.

Поняв, что сам он не уйдет, девушка все же решила открыть, Посмотрев в окно, она обнаружила, что это действительно был Грант.

– Открой дверь, Зоуи. Здесь ужасно холодно.

– Я не хочу с тобой разговаривать.

– Жаль, потому что я не собираюсь уходить, – неумолимо заявил он. – Так что открывай, если не хочешь, чтобы я замерз у тебя на пороге.

Подумав, что он все равно от нее не отстанет, Зоуи подчинилась – и обомлела. Она едва разглядела Гранта за охапкой разноцветных роз.

– Я могу войти?

Зоуи отошла в сторону, чтобы его пропустить.

– Куда отнести цветы?

– Ты уверен, что они для меня? – цинично спросила она.

– А для кого же еще? – Его губы сжались в твердую линию. – Не отвечай на этот вопрос. Лучше скажи, что мне делать с цветами.

Зоуи отвела его на кухню.

– Я поищу, куда их можно поставить.

Она нашла несколько ваз и составила из роз красивые букеты. Грант вышел на улицу и вскоре вернулся с цветами в горшках. После его третьего похода к фургону кухня миссис Пэттерсон стала напоминать цветочный магазин.

– Что все это значит, Грант?

Он пронзительно посмотрел на нее своими голубыми глазами.

– А разве ты сама не видишь?

– Ты хочешь извиниться передо мной за то, что я застала у тебя Карлин, одетую как мечта любого мужчины?

Он нахмурился и провел рукой по волосам.

– Нет – потому что я ее не приглашал. И не притворяйся, будто ты мне не веришь.

Она верила ему, но это не делало воспоминания о другой женщине в ажурных чулках, стоящей в дверном проеме, менее болезненными.

Грант снова пронзил ее взглядом.

– Единственная мечта для меня – это ты, причем в любой одежде, а еще лучше – без нее.

Сердце подпрыгнуло у нее в груди.

– Все же зачем ты купил цветы?

– Я просто хотел исправиться.

– Что ты имеешь в виду?

– Мужчина не должен дарить цветы одной женщине, когда ему нравится другая.

Зоуи оглядела кухню, уставленную розами. Ее сердце наполнилось теплом, но она по-прежнему держалась настороже. Грант хотел ее коснуться, но она отстранилась.

– Итак, что произошло вчера? Почему Карлин приехала, если ты ее не приглашал?

– Она неправильно истолковала оказанный ей знак внимания, розы.

– Понятно. Надеюсь, ты в ближайшее время не будешь дарить цветы другим женщинам? – По крайней мере, пока будет продолжаться их роман.

Грант приблизился к ней.

– Не буду.

– Почему сработала система тушения пожара? – Избегая смотреть на него, она сосредоточилась на букете чайных роз на стойке.

– Я не знаю.

Но они оба могли догадаться. Бад. Проводка.

– Мне очень жаль, Это ведь моя вина, не так ли?

Грант протянул руку и немного повернул ее голову, чтобы их взгляды встретились. Его лицо было серьезным, как никогда.

– Это не имеет значения.

У нее перехватило дыхание.

– Конечно, имеет. Скорее всего, Бад повредил проводку. А ведь это я выпустила его из клетки.

Он нежно провел пальцами по ее щеке.

– Мне все равно.

– Но…

– Единственное, что для меня сейчас имеет значение, это твое обещание заняться со мной любовью. – Он наклонился, и Зоуи почувствовала у себя на щеке его дыхание.

Она с трудом могла сосредоточиться на разговоре, когда его губы были так близко.

– Мне казалось, ты хочешь немного с этим повременить.

– Я просто хотел тебя защитить. Это инстинкт, который очень трудно игнорировать. Но если это будет означать потерять тебя, я проигнорирую его, как и все остальное, что может нас разлучить.

– Даже эффектных фотомоделей из Нью-Йорка? – Зоуи не смогла скрыть боль, прозвучавшую в ее голосе. Мучительные воспоминания еще не успели стереться из памяти.

Грант прищурился.

– О чем ты говоришь?

Она запрокинула голову, чтобы создать небольшую дистанцию между ними.

– О тех двух случаях, когда наша дружба могла перерасти в нечто более глубокое, но ты предпочитал мне других женщин.

– Почему ты говоришь «могла перерасти»? Ты больше не хочешь заняться со мной любовью? Если так, то подумай хорошенько. Все зашло так далеко, что мы не можем вернуться к нашим прежним платоническим отношениям.

– Именно так я и думала, когда мне было девятнадцать, но тогда я ошибалась, а ты, возможно, ошибаешься сейчас. – Она хотела заняться любовью с Грантом, но обиды прошлого не отпускали ее.

– Четыре года назад ни один из нас не был к этому готов.

– Ты точно не был. Это означало бы порвать с фотомоделью.

Внезапно Зоуи обнаружила, что сидит на стойке в окружении ароматных цветов, а Грант стоит между ее раздвинутых ног.

– У меня с той моделью ничего не было.

– Не лги, Грант. Ты катал ее ночью на своем самолете. Что было после того, как вы вернулись на ранчо?

– Я отвез ее домой.

Она недоверчиво посмотрела на него.

– Зоуи, я отправился кататься с Маделейн для того, чтобы не затащить тебя в конюшню и не закончить начатое. Я не занимался с ней сексом.

В течение четырех лет Зоуи преследовал образ Гранта в объятиях высокой худой блондинки, а теперь он говорит ей, что не спал с этой женщиной.

– Тогда почему ты отверг меня?

Его глаза затуманились.

– Отверг тебя? Я никогда не отвергал тебя. Это ты убежала из конюшни с видом оскорбленной невинности.

Она пристально посмотрела на него.

– Да, я убежала, потому что никогда прежде не испытывала подобного. Это меня напугало, и я не была готова заняться с тобой любовью.

– Именно это я и сказал только что.

– Но я подготовилась.

Он положил руки ей на бедра.

– Что ты имеешь в виду?

– В ту ночь, когда ты отвез меня домой как надоедливую младшую сестру, а сам отправился кататься на самолете с Маделейн, я хотела заняться с тобой любовью.

– Вряд ли ты могла так сильно этого хотеть. Через два дня ты вернулась в колледж – за месяц до начала занятий, и с тех пор больше не приезжала домой надолго.

Старая боль и гнев всколыхнулись в ней с новой силой.

– А чего ты ожидал? Чтобы я спокойно смотрела, как ты встречаешься с красоткой Маделейн после того, как в течение нескольких недель ухаживал за мной? – Она толкнула его в грудь. – Сними меня.

Грант не пошевелился.

– Нет. Мы должны довести до конца этот разговор.

– А зачем? Все это осталось в прошлом.

– Если бы для тебя это осталось в прошлом, ты не стала бы упоминать о Маделейн.

Черт побери, он был прав!

– Хорошо. Тогда расскажи мне, почему ты катал эту девушку на самолете, если не хотел ее, и заодно объясни, зачем пригласил на свидание Карлин. Почему ты запретил себе меня целовать?

Что ж, я сам на это напросился, подумал Грант.

– Я сделал все это по одной-единственной причине: чтобы защитить тебя и нашу дружбу, – немного помедлив, ответил он.

– Ну конечно.

Он крепче вцепился в ее бедра.

– В девятнадцать лет ты не была готова заняться со мной любовью. Даже ты сама это понимаешь. Я знаю, что если бы ничего не предпринял, то, в конце концов, соблазнил бы тебя.

– А разве соблазнить меня было бы так ужасно?

– Да. В девятнадцать лет ты была невинным подростком. К тому же тебе оставалось два года до окончания колледжа, после чего ты могла заняться карьерой.

Сейчас ей было двадцать три, но она по-прежнему оставалась невинной. Она не хотела уезжать из Саншайн-Спрингз, но, очевидно, Грант об этом не знал.

– Я вернулась в Саншайн-Спрингз, однако твое отношение ко мне равно не изменилось.

Грант криво усмехнулся.

– Я дал себе слово защищать тебя от моих плотских желаний и собирался его сдержать. Должен признаться, мне пришлось очень нелегко.

– А какое отношение имеет ко всему этому Карлин?

– Я пригласил ее на свидание в надежде, что она поможет мне избавиться от влечения к тебе. Понимаешь, Зоуи, я был в отчаянии. Боялся, что не совладаю с собой и соблазню тебя.

Рука Зоуи дрожала, когда она положила ее на его ладонь.

– Ты до сих пор считаешь это ужасным?

– Сначала я и вправду так считал, но затем я понял две вещи. Во-первых, тебе уже не девятнадцать.

– А во-вторых?

– Я не могу перед тобой устоять.

– Но ты же устоял перед Маделейн и Карлин.

– Ни одна из них не была тобой, Зоуи.

Зоуи открыла рот, чтобы что-то сказать, но его признание лишило ее дара речи. В этот момент Грант притянул девушку к себе и принялся покрывать поцелуями ее лицо и шею.

– От тебя пахнет чистящим средством.

Зоуи рассмеялась.

– Я убиралась.

Когда Грант начал нежно покусывать мочку ее уха, Зоуи порадовалась, что сидит на стойке, потому что все ее тело вдруг стало ватным. Затем он расстегнул заколку на ее волосах и запустил в них пальцы.

– Я и не знал, что у чистящих средств может быть такой эротичный запах.

– Я тоже.

Опустив голову, Грант начал ласкать губами ее ключицу.

– О да, Грант… – простонала Зоуи.

– Ты такая сладкая. Прямо как я мечтал.

Он поцеловал пульсирующую жилку на нежной шее, и Зоуи бросило в дрожь.

– Я была обнаженной в твоих мечтах? – игриво спросила она.

– Да. Все эти годы я не мог забыть увиденное в ту ночь в конюшне. Ты была так прекрасна, милая.

Ей было очень приятно это слышать, и она подалась ему навстречу. Не в силах больше ждать, Грант поднял ее на руки.

– Что ты делаешь? – прошептала она.

– Несу тебя в постель, – ответил Грант, вдыхая аромат ее волос.

Войдя в спальню, он опустил Зоуи на кровать и начал раздеваться. Когда она принялась расстегивать блузку, он стал за ней наблюдать.

Зоуи остановилась.

– Не подглядывай.

– Я хочу видеть тебя всю, – сказал Грант. Неужели, имея такое красивое тело, она думает, что они будут заниматься любовью в темноте?

На ее щеках заиграл румянец.

– Я тоже хочу увидеть тебя, но прежде мне нужно кое-что тебе сказать.

– Что?

– Знаешь, сегодняшний вечер напоминает мне тот, другой, четыре года назад.

– Что ты имеешь в виду? – удивился Грант. Тогда она убежала от него, а сейчас готова ему отдаться.

– В ту ночь я хотела подарить тебе свою девственность, Грант.

Теперь он понял, почему она тогда так расстроилась.

– Если бы я только знал, то вел бы себя по-другому!

– Поэтому я и хочу, чтобы ты знал сейчас.

У Гранта перехватило дыхание.

– То есть ты до сих пор девственница? И ни один из тех парней, с которыми ты встречалась в колледже и после ею окончания…

– Нет.

У него чуть не подкосились ноги. Зоуи никогда не была с другим мужчиной. Она принадлежит ему. Целиком и полностью.

– Я… – Он не знал, что сказать. Эмоции мешали ему говорить.

Зоуи закончила расстегивать блузку.

– Пообещаешь мне кое-что?

– Все что угодно.

Сняв дрожащими руками блузку, она потянулась к застежке бюстгальтера.

– Обещай, что не пожалеешь об этом.

Как он мог пожалеть о том, чего хотел больше всего на свете?

– Единственное, о чем я жалею, это о том, что тебе нужно слишком много времени, чтобы раздеться.

– И ты больше не будешь говорить о том, что нам нужно реже видеться?

– Ты же знаешь, я сказал это лишь для того, чтобы защитить твою репутацию.

Зоуи улыбнулась.

– Давай обсудим это в другой раз. – Она расстегнула бюстгальтер.

В считанные мгновенья Грант стянул с себя джинсы и трусы, и ее карие глаза испуганно уставились на его возбужденную плоть.

– Все будет хорошо, малышка. Я буду нежен.

Сглотнув, Зоуи посмотрела ему в глаза.

– Я доверяю тебе.

Не теряя больше ни секунды, Грант уложил Зоуи на кровать, лег поверх нее и начал поочередно ласкать ее соски, похожие на спелые ягоды малины.

Застонав от удовольствия, она запустила пальцы в его густые темные волосы.

– Зоуи, дорогая моя, ты такая красивая.

На ресницах Зоуи заблестели слезы.

– Все хорошо? – заволновался Грант. – Я сказал что-то не то?

– Ты считаешь меня красивой?

Застенчивая улыбка девушки глубоко тронула его, и он наклонил голову и осушил губами ее слезы.

– Всегда считал.

– Но ты никогда мне об этом не говорил, – произнесла Зоуи дрожащим голосом.

– Это неправда. Я всегда говорил тебе, что ты самая красивая девушка в Саншайн-Спрингз.

Она фыркнула.

– Ты делал это, потому что был моим другом.

– Нет, потому что это правда. – Грант провел пальцем по ее припухшим губам. – Ты очень красивая. – Он взял в рот ее сосок и начал посасывать. – Ты такая сладкая.

Застонав, она выгнулась ему навстречу.

– Не останавливайся. О, пожалуйста, не останавливайся.

Он принялся покрывать поцелуями шею и плечи Зоуи, его руки сжимали ее мягкие ягодицы. Зоуи запустила пальцы в его волосы и, притянув его голову к своей груди, отчаянно взмолилась:

– О, Грант, пожалуйста, еще.

От этого Грант распалился еще сильнее. Оторвавшись от ее груди, он наткнулся на молчаливый протест в огромных карих глазах и улыбнулся.

– Не беспокойся, я еще не закончил. Просто на тебе еще слишком много одежды.

Скатившись с Зоуи, он расстегнул ее джинсы и снял их с нее. При виде бирюзовых шелковых трусиков, скрывающих самый сокровенный уголок ее тела, он замер, словно зачарованный.

Зоуи вопросительно посмотрела на него, и у него внезапно пересохло во рту.

– Ты даже не представляешь, какая это для меня большая честь стать твоим первым мужчиной, дорогая.

– Я рада, но не мог бы ты продолжить? – настойчиво произнесла Зоуи. Ее глаза горели от переполнявшего ее желания. – Я умру, если ты будешь заставлять меня ждать.

На ее лице появилась улыбка, и у Гранта внутри все перевернулось. Ему не терпелось показать ей, как он ценит ее щедрый дар, и его ловкие пальцы стянули с нее трусики. Она была так прекрасна и всецело принадлежала ему.

Вновь оказавшись сверху, он начал покрывать поцелуями ее живот, пока его губы не коснулись мягких завитков волос между ее бедер. Все тело Зоуи подрагивало от удовольствия, словно ею овладела доселе неведомая ей лихорадка. С ее губ сорвался стон наслаждения.

Она вся находилась во власти желания, его ласки покорили ее, и она с нетерпением ждала продолжения, чтобы избавиться от мучительной пустоты внутри нее.

– Пожалуйста, Грант, – взмолилась она, глядя в его потемневшие от страсти глаза.

Тогда он, слегка приподнявшись над ней, стремительно заполнил собой ее алчущую пустоту, и окружающий мир разлетелся на части. Но боль, которую она при этом испытала, была ничем по сравнению с неземным наслаждением, подаренным ей этим замечательным мужчиной. Сердца их бились в унисон, пока они возносились на вершину блаженства. Сладкая судорога потрясла их обоих одновременно, и Зоуи застонала от упоительного облегчения, плавно переходящего в состояние свободного падения. Ее голова в изнеможении упала на плечо Гранта, и она, чувствуя себя бесконечно счастливо, забылась сладким сном в его объятиях.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

– Юдора Дживенс выгнала тебя за несколько дней до Рождества? – с осуждением произнес Рой Кортес.

Наблюдая за ним, Зоуи пыталась понять, почему, несмотря на это, его взгляд выражал удовлетворение. Родители Гранта приехали через час после того, как они вернулись в «Дабл-Си».

– Я не могу в это поверить, – сказала Лотти.

Зоуи улыбнулась пожилой женщине.

– Миссис Дживенс боится больших собак и ненавидит грызунов. Обнаружив Бада в ванной, она пришла в ярость.

– Бада? – удивился Рой. – Хомяка, которого отдал тебе Грант?

Лотти с неодобрением посмотрела на своего пасынка, и ей удалось вогнать его в краску.

– Да, – виновато ответил Грант, и Зоуи посчитала своим долгом за него вступиться:

– Хомяк не помешал бы миссис Дживенс, если бы у меня не было пяти животных помимо него.

– Но ничего этого не произошло бы, если бы ты позволила Гранту сдать тебе в аренду твой старый дом, – заметил Рой.

Зоуи сделала глоток кофе, приготовленного Лотти. Смакуя тонкий аромат корицы, девушка готовилась защищаться. Она ничего не возьмет у Гранта из милости, и точка.

– Я не могу позволить себе оплачивать аренду такого дома.

Рой сердито взглянул на нее. В этот момент он был так похож на Гранта, что Зоуи улыбнулась.

– Грант не заставил бы тебя платить больше, чем ты можешь себе позволить. Еще больше он обрадовался бы, если бы ты приняла дом от него в подарок.

Зоуи поморщилась, однако сохранила внешнее спокойствие. В том, что Рой Кортес смотрел на мир сквозь призму богатства, его вины не было.

– Я могу принять в подарок флакон дорогих духов, но не дом.

Нахмурившись, Грант посмотрел на своего отца.

– Зоуи не нужен этот дом.

Девушка с трудом сдержала негодование. Грант ошибался. Ей был нужен этот дом и стабильность, которую он собой представлял, но ей пришлось бы доказывать всем, что она в состоянии сама управлять ранчо.

Уж если собственные родители махнули на нее рукой, она не могла надеяться на заботу Кортесов.

– Ладно, Рой, оставь бедняжку в покое. Она хочет быть независимой, и в этом нет ничего плохого. – Лотти дружелюбно улыбнулась Зоуи.

Рой пожал плечами.

– Зоуи очень упряма, но, я уверен, Гранту было бы гораздо спокойнее, если бы она приняла от него в подарок этот дом. Ему было ужасно неловко советовать Дженсену продать ранчо.

От этих слов у Зоуи перехватило дыхание. Она повернулась к Гранту:

– Ты убедил моего отца продать ранчо?

Ни Грант, ни ее родители никогда не говорили ей об этом. Впрочем, это ее ничуть не удивило.

– Да.

– Ты также посоветовал ему продать дом, не дав мне возможности прежде поговорить с ним?

Грант поморщился. Его красивые глаза выражали разочарование.

– Нет. Я не советовал ему этого. Но что бы ты сказала ему, девочка? Ты все равно не смогла бы управлять ранчо.

Проигнорировав сочувственные взгляды Роя и Лотти, Зоуи спросила:

– Откуда ты знаешь?

Выражение его лица было красноречивее всяких слов. Он просто знал это. И все. Прямо как ее отец.

– Перестань, Зоуи. Ты же никогда не хотела быть фермершей. Ты учительница начальных классов и очень любишь свое дело. – Он наклонился вперед. – Ты можешь уверенно сказать, что была бы счастливее, управляя ранчо?

Конечно, нет, Но дело было совсем не в этом.

– Если бы мой брат не умер, отец не стал бы продавать ранчо, не посоветовавшись прежде с ним.

Грант вздохнул.

– Если бы он был жив, твой отец вообще не стал бы продавать ранчо. Но…

– Но он умер, и отцу пришлось маяться со мной, – перебила его Зоуи. – Из меня не получилось хорошей фермерской дочери, и он вбил себе в голову, что я не смогу управлять ранчо.

У нее в душе образовалась пустота. Она нуждалась в том, чтобы отец принимал ее такой, какой она была, но ей так и не удалось добиться этого. Ей хотелось, чтобы родные считали ее самостоятельной взрослой женщиной, а не капризным, неуправляемым ребенком. Но эти желания так и остались неудовлетворенными, а теперь еще и Грант признался в своей причастности к самому ужасному событию в ее жизни. Родители продали ему ранчо и купили недвижимость в Аризоне, сообщив ей обо всем, когда дело уже было сделано.

Грант встретился с ней взглядом.

– В шесть лет ты увела свою любимую корову в горы, чтобы спасти ее от продажи. В девять лет ты зарыла в саду орудия для клеймения скота. В тринадцать открыла ворота загона и выпустила скот, отобранный на убой. В шестнадцать ты стала вегетарианкой и отказалась приезжать домой на весенние каникулы, потому что они по времени совпадали с весенним загоном скота для клеймения.

Зоуи не могла опровергнуть ни одно из этих обвинений.

Грант вздохнул, и в его глазах промелькнула боль, причины которой она не поняла.

– Твой отец знал, что, передав тебе управление ранчо, он сделал бы тебя несчастной.

Он встал и подошел к Зоуи. Ей показалось, что он хотел к ней прикоснуться, и это было невыносимо.

Девушка поднялась.

– Мне нужно возвращаться домой. Я упаковала еще не все подарки. – Кроме того, ей требовалось время, чтобы подумать. Свыкнуться с тем, что идея продать ее родной дом принадлежала Гранту. – Я пока оставлю кошек здесь, если вы не возражаете.

Грант попытался ее остановить, но она увернулась и выбежала из комнаты.

Гранту захотелось запустить в своего отца чем-нибудь тяжелым.

– Какого черта ты сказал Зоуи, что это я посоветовал ее отцу продать ранчо?

– Я не знал, что это государственная тайна.

Грант стиснул зубы.

– Это никакая не тайна. Просто я не хотел рассказывать ей об этом, потому что знал, что она не поймет.

– Может, тебе стоит попытаться снова все ей объяснить, когда она успокоится? – Лотти взяла мужа за руку. – А тебе следовало бы научиться не лезть не в свое дело.

Рой покачал головой.

– Я и так слишком долго оставался в стороне, и поэтому у меня до сих пор нет внуков. Кстати, у Дженсена тоже.

Лотти застонала.

– Я должна была догадаться. Значит, ты считаешь, что, подвергнув их дружбу риску, ты толкнешь их в объятия друг друга?

– Разве не ради этого Дженсен продал ранчо и лишил родную дочь дома?

Внезапно до Гранта дошел смысл его слов.

– Ты хочешь сказать, что отец Зоуи продал мне ранчо, чтобы свести нас?

Рой пожал плечами.

– На его месте я бы поступил именно так.

Удивление на лице Гранта сменилось яростью.

– По-твоему, лучший способ свести нас с Зоуи – это поссорить нас?

– Я хотел как лучше, но, очевидно, мой сын слеп и не замечает, что влюблен в свою лучшую подругу.

Грант скрипнул зубами.

– Я не слепой.

– Значит, ты уже понял, что любишь ее? – не унимался его отец.

– Не знаю, любовь ли это, но Зоуи мне небезразлична.

– Черт побери, разве это не одно и то же?

Грант ничего не ответил.

– Вы встречаетесь? – спросила его Лотти.

– Мы и не переставали видеться друг с другом.

– Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Ты ухаживаешь за ней?

После прошлой ночи ответ на этот вопрос мог быть только один.

– Да.

Рой нахмурился.

– Тогда в чем проблема?

– Как будто ты не знаешь! – вспылил Грант. – Зоуи никогда не будет счастлива на ранчо, а мое место здесь. Жизнь в крупном городе, где я провожу довольно много времени, ей тоже не по душе. Она провинциалка, но не создана для жизни на ранчо. Совершенно очевидно, что мы не подходим друг другу. К тому же по твоей вине Зоуи так на меня разозлилась, что я не уверен, захочет ли она вообще со мной разговаривать.

– Ты спишь с ней, сынок?

Этот вопрос привел Гранта в ярость. Зоуи убьет его, но для этого ей придется вытащить его из тюрьмы, потому что сначала он придушит своего отца.

– Это не твое дело.

– Полностью согласна, – произнесла Лотти авторитетным тоном, знакомым Гранту с детства. – То, что происходит между ними, касается только их двоих. Думаю, вы с мистером Дженсеном и так уже наделали дел.

Рой открыл рот, чтобы возразить, но, поймав на себе суровый взгляд серых глаз жены, промолчал.

Лотти переключила свое внимание на Гранта:

– А что важнее для тебя – ранчо или Зоуи?

– Кажется, аналогичный вопрос ты уже однажды задавала моему отцу. Ради моей матери он не бросил свою землю, но, когда ты предъявила ему ультиматум, ради тебя он пошел на это. Теперь я, кажется, начинаю понимать, как он смог сделать этот выбор.

Отец с неодобрением посмотрел на него.

– Лотти поставила меня перед подобным выбором, но вовсе не потому, что не хотела жить на ранчо.

– Тогда почему она это сделала? – удивился Грант.

– Потому что твой отец подрывал свое здоровье, управляя одновременно ранчо Кортесов и своими предприятиями в Портленде, – сказала Лотти. – За пару месяцев до того, как я предъявила ему ультиматум, у него случился сердечный приступ. Все обошлось, но доктора сказали, что чем-то ему придется пожертвовать.

У Гранта внутри все упало.

– Почему ты ничего мне не сказал?

– Я не хотел на тебя давить. У тебя были свои собственные планы на восточном побережье, и я не собирался их расстраивать, но тогда Лотти уехала в Портленд и поставила меня перед выбором: либо я перееду к ней, либо мы расстанемся.

– И я не шутила. – Глаза Лотти воинственно блестели. – Я не собиралась жить рядом с любимым человеком и спокойно смотреть, как он вгоняет себя в могилу.

Грант не мог с этим поспорить. Здоровье его отца было намного важнее, чем его прежний стиль жизни, а для самого Гранта Зоуи значила больше, чем что бы то ни было. Даже чем ранчо.

Черт побери, похоже, это любовь.

По дороге к Пэттерсонам Зоуи проигрывала в памяти разговор с Грантом и его родителями.

Грант посоветовал ее отцу продать ранчо, и она не могла его в этом винить. Рационально все взвесив, она поняла, что он был прав. Она не хотела быть фермершей, и продажа ранчо была единственно правильным решением, которое могли принять ее родители. Но ни Грант, ни они, кажется, не поняли, что она хотела участвовать в принятии этого решения. Хотела чувствовать себя полноценным членом своей семьи.

Все же окончательное решение принимал не Грант. Она крепко вцепилась в холодный руль и пожалела, что опять забыла надеть перчатки. Ей не следовало убегать из дома Гранта, не поговорив с ним. Должно быть, он думает, что она во всем винит его, хотя это было не так. Она даже не винила своего отца. Когда он потерял своего единственного сына, у него внутри что-то сломалось, и она не смогла это починить.

Да, она была трудным ребенком. Зоуи улыбнулась, вспомнив о своих детских проступках, о которых говорил Грант. Она была слишком привязана к животным и часто рисовала и писала рассказы вместо того, чтобы помогать родителям по хозяйству.

Грант не был виноват в том, что родители считали ее никчемной. Но старую боль из сердца Зоуи вытеснила новая. Совет Гранта, данный ее отцу, лишь подтвердил, что у них нет будущего. Грант не женится на женщине, непригодной для жизни на ранчо.

Возможно, он этого не осознавал, но три самых главных женщины, отказавшиеся разделить с ним его образ жизни, оставили в душе Гранта глубокую рану. Он не мог снова рисковать, женившись на той, которая ненавидела бы ранчо сильнее, чем любила его самого.

Последние четыре года Зоуи убегала от своей любви к Гранту, но так и не смогла убежать. Она любила этого упрямого фермера больше, чем кого бы то ни было, и верила, что он тоже ее любит. Она смогла бы жить хоть в змеином логове, если рядом будет Грант, значит, сможет жить и на ранчо.

Улыбнувшись собственной решимости, Зоуи остановила грузовик рядом с домом Пэттерсонов. Ее планы изменились. Упаковка рождественских подарков подождет. Грант пригласил ее провести праздники у него на ранчо, и она намерена принять его приглашение.

Грант с закрытыми глазами стоял под горячими струями воды.

Зоуи вернулась через два часа после своего ухода. Она снова воспользовалась парадным входом, но на этот раз это имело особое значение, потому что она привезла с собой все свои вещи.

Ему ужасно хотелось заключить ее в объятия и зацеловать до посинения, но Зоуи недвусмысленно заявила, что она не хочет демонстрировать его родителям физическую сторону их отношений. Днем он сдерживал свое желание, но, когда все ложились спать, он крался на цыпочках в комнату Зоуи.

Он потянулся за мылом, но дотронулся вместо него до чьей-то руки.

– Позволь мне тебе помочь, – послышался нежный голосок.

Обернувшись, Грант наткнулся на обнаженное женское тело. Открыв глаза, он заморгал, но ничего не увидел.

– Зоуи?

Ласковые руки заскользили по его торсу.

– А кого еще ты ожидал увидеть рядом с собой в душе?

– Никого. – Он протянул руку, чтобы найти Зоуи в кромешной тьме. – Что произошло со светом? – Нащупав ее грудь, он принялся ласкать затвердевший сосок.

Дыхание девушки участилось, руки продолжили намыливать его торс.

– Я его выключила. Мне не хотелось, чтобы что-то нарушало наше уединение. – Зоуи подошла к нему вплотную, и он содрогнулся, когда его отвердевшая плоть коснулась гладкой кожи ее живота.

– Дорогая…

Дальнейшие слова утонули в страстном поцелуе. В этот момент он перестал думать, почему Зоуи пришла к нему, рискуя быть увиденной его родителями.

Он слегка приподнял ее за бедра. Темнота создавала ощущение нереальности происходящего.

Они были одни в своем собственном мире, где ранчо и продаже скота не было места. Где никто и ничто не могло их разлучить. Где прошлое не имело над ними власти, а настоящее представляло собой переплетение двух тел в темноте.

Зоуи слегка расставила ноги и обхватила ими бедра Гранта, затем оторвалась от его губ, чтобы немного перевести дух.

– Грант! Возьми меня, – взмолилась она. – Я готова отдать тебе все. Все, Грант!

Растроганный ее словами, он нежно поцеловал Зоуи, чувствуя, что настал момент для чего-то очень важного.

– Включая свою любовь? Ты готова подарить мне свою любовь, милая?

Ожидание ее ответа было мучительным, но оно было для него важнее, чем удовлетворение своего желания.

Зоуи взяла в ладони его лицо.

– Я люблю тебя, Грант. Всегда любила и буду любить.

Это признание лишило его самообладания, и он больше не мог удержаться от того, чтобы выразить свои чувства к ней самым первобытным способом. Прижав ее к стенке душевой кабины, он стремительно вошел в нее.