Текст книги "Однажды летом в Италии"

Автор книги: Люси Гордон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

ГЛАВА ПЯТАЯ

Наконец Холли кивнула, и он усадил ее в кресло, а сам отошел к стене. Через минуту она начала говорить.

– Он водил меня ужинать, мы все время были вместе.

Она снова замолчала, обуреваемая воспоминаниями.

Когда я с тобой, любовь моей жизни, мне кажется, я живу. Ты мне снишься. Я думаю только о тебе.

– Он говорил такие замечательные слова.

– Но слова так мало значат, – прозвучал голос Маттео за ее спиной. – Мы все знаем это в глубине души, но продолжаем верить в иллюзию.

– Теперь я понимаю, что он выбрал меня, потому что я хорошо копирую работы художников. Он показал мне фотографию миниатюры, которая, как он говорил, принадлежала его семье, и попросил сделать копию. Сказал, что оригинал хранится в банке, потому что она очень ценная.

Потом пригласил меня в Италию, чтобы познакомить со своей семьей, которая жила в маленьком городке недалеко от Рима, в Роккасекка. Я никогда не слышала об этом местечке, но, когда приехала туда, мне там очень понравилось. Правда, семья Бруно куда-то исчезла. Всегда находились причины, чтобы отложить встречу.

Тогда у меня появились сомнения, но я старалась не обращать на них внимания. То был красивый сон, и я не могла признать, что он кончился. Но он и не начинался. Бруно просто-напросто использовал меня! – Она рассмеялась. – Я была любовью его жизни, его ангелом, возлюбленной. Представьте только! Я верила всем этим затасканным словам – amore, mia bella, per etemita. А мозг Бруно тем временем работал, как кассовый аппарат.

Холли снова замолчала, боясь, что Маттео оскорбит ее своим сочувствием. Но он только внимательно смотрел на нее.

– Я старалась не замечать правды. В конце концов, то были лишь смутные подозрения. Потом он велел мне ехать домой, пообещав присоединиться ко мне позже.

Мой самолет улетал из Рима, так что мне нужно было сесть на поезд из Роккасекка. Бруно подбросил меня до вокзала, но сам не остался, хотя до отправления было еще два часа. Думаю, он хотел побыстрее избавиться от меня. А потом я открыла чемодан и, к своему большому удивлению, обнаружила…

– Оригинал миниатюры?

– Откуда вы знаете?

– Это ясно как белый день. Как вы говорите, он приехал в Англию в поисках талантливого художника, умеющего делать копии. А кроме того, вас можно было использовать, чтобы вывезти оригинал из Италии.

– Теперь все окончательно встало на свои места, – со вздохом ответила она.

– Не надо так казнить себя. Что вы сделали потом?

– Я позвонила Бруно и сообщила о своей находке. Он пытался подлизаться ко мне, и чем больше он говорил, тем отчетливее я понимала, что он все это подстроил. Мне стало страшно. Я повесила трубку, избавилась от картины и вернулась обратно.

– Это было неумно. Вам не стоило возвращаться на вокзал.

– Знаю, но я оставила там свой багаж. И когда я вернулась, до поезда оставалось десять минут.

– Бруно Ванелли совершил уже не одну подобную кражу. У него криминальное прошлое, и когда исчезла миниатюра, мы подумали о нем. Он всегда опережал полицию на шаг, и был бы в безопасности, если бы вы вывезли картину из страны.

– Но если вы все знаете, зачем я вам рассказываю?

– Потому что в этой головоломке есть недостающий кусочек. Где точно вы оставили оригинал миниатюры?

Холли поднялась и начала ходить из стороны в сторону, но он остановил ее взглядом своих темных, блестящих глаз.

Ей пришло в голову, что этот человек требует от нее слишком много доверия. Он – служитель закона. Если она расскажет ему о местонахождении миниатюры, что будет потом? Уж не ждет ли ее полиция с наручниками?

Она в страхе взглянула на него.

– Скажите мне, где вы оставили сверток.

– Рядом с вокзалом есть маленькая церковь.

– Я хорошо ее знаю. У меня друзья в Роккасекка. Мы с Лизой ездили к ним в гости, поэтому и оказались в том же самом поезде. Продолжайте.

– В церкви никого не было, когда я вошла, поэтому я положила картину за алтарь. Там внизу в стене есть небольшое отверстие.

– Вы говорите правду?

– Да.

– Ничего не утаили? Подумайте хорошенько.

– Нет. Клянусь, что положила ее туда.

Судья кивнул.

– Если вы лжете – пусть нам поможет Бог.

– Я не лгу. Но кто-нибудь уже мог найти ее…

– Будем надеяться, что этого не произошло. Роккасекка – родина средневекового святого. Считается, что на миниатюре, которую вы скопировали, изображен он сам. Не удивляйтесь, но картина принадлежит той самой церкви, где вы ее оставили. Если мы найдем сверток первыми, то сможем настаивать, что кражи не было, поскольку миниатюра уже возвращена законным владельцам.

Холли кивнула.

– Если миниатюра все еще там, я устрою так, чтобы ее нашли.

– Но как?

– Я что-нибудь придумаю. А теперь предлагаю вам пойти спать и забыть обо всем, что было сказано сегодня вечером.

– А если…

– Никаких «если», – твердо произнес Маттео. – Положитесь на меня и забудьте о сегодняшнем разговоре.

Уходя на следующее утро из дома, Маттео сообщил, что пару дней будет отсутствовать. Он не поговорил с Холли до отъезда и даже не попрощался, поэтому у нее не было оснований думать, что его отъезд как-то связан с их разговором, состоявшимся накануне.

Она сразу поняла, что Лиза огорчена его отъездом. Девочка все время спрашивала, куда уехал ее отец. Холли и Берта убеждали ее, что он задерживается на работе, и она успокаивалась на некоторое время, а потом снова задавала свой вопрос:

– Он ведь вернется? Ты обещаешь?

Когда вечером она наконец уснула, уставшая Холли вернулась в собственную спальню. В полночь ее разбудила Берта.

– Пойдемте. Она проснулась от кошмара, и я не могу успокоить ее.

Холли подошла к кровати девочки и обнимала ее, пока та не уснула.

На следующее утро Холли спросила у Берты:

– Твоя спальня ведь рядом с Лизой?

– Да, я должна быть рядом на случай, если понадоблюсь ей.

– Не поменяешься со мной комнатами?

– Но, signora, вы занимаете самую лучшую гостевую комнату по приказу судьи. Он будет недоволен.

– Предоставь это мне, – ответила Холли.

К тому времени, когда на следующий вечер Маттео приехал домой, переезд был завершен. Как и обещала, Холли решила поговорить об этом.

– Я поменялась комнатами с Бертой. Надеюсь, вы не будете возражать?

– Делайте, как считаете нужным. Но я хотел, чтобы у вас была самая уютная спальня.

– Так будет лучше для Лизы. А разве что-нибудь другое имеет значение?

– Конечно, нет. Предоставляю решать вам.

– К тому же Берта не пробудет здесь долго. Альфио торопит ее назначить день свадьбы.

Маттео рассеянно кивнул.

– А как вы, удачно съездили? – осторожно поинтересовалась Холли.

– Весьма удачно, спасибо. Можно сказать, что я ездил на охоту.

– И как добыча?

– Она была там, где я надеялся ее найти, и теперь вернулась к своему законному владельцу.

Холли испытала огромное облегчение.

– А что теперь будет с…

– С вашим приятелем? Если повезет, мы никогда не услышим о нем.

– Если он узнает, что миниатюра найдена…

– Не узнает. Мне удалось избежать огласки.

– А как насчет Сары Конрой? – осторожно спросила она.

– Какой Сары? По мнению полиции, ее не существует. Ванелли придумал ее, чтобы отвести удар от себя. Они не станут гоняться за химерой.

Холли на мгновение закрыла глаза.

– Спасибо, – пробормотала она. – Спасибо и еще раз спасибо.

Холли почувствовала, что силы покидают ее. Все самое плохое позади.

– Холли? – Когда она открыла глаза, он стоял рядом с нею, и в его глазах была тревога. Она покачнулась, и он тут же положил руки ей на плечи.

– С вами все в порядке?

– Да, я в порядке.

– Вы не упадете в обморок?

– Конечно, нет. За кого вы меня принимаете?

– За того, кто имеет право упасть в обморок, если хочет, – мягко ответил он. – Никто не может быть всегда сильным. Сколько бессонных ночей вы думали о Лизе, а не о своих собственных неприятностях?

– Много, – пробормотала она.

– Вы пытались забыть о своих проблемах, а теперь приходится смотреть им в лицо.

– Но теперь худшее позади.

– Вы правы. Но воспоминания еще долго будут преследовать вас, от них не убежать.

У нее создалось ощущение, что он говорит не столько о ней, сколько о себе.

– Как долго меня еще будет мучить чувство вины?

– Трудно сказать определенно, ведь в вашем случае замешаны чувства. Радость, которую вы однажды испытали…

– Думала, что испытала.

– Она ушла навсегда.

– Но будет и другое счастье, – заметила Холли.

– Возможно, но не такое, как было раньше. Живите настоящим, будьте сильной и не оплакивайте напрасно потраченное время.

Холли вздрогнула. Казалось, он хочет сказать больше, чем может произнести вслух.

– Вы понимаете меня? – тихо спросил он.

– Да, понимаю. Спокойной ночи, синьор Фаллуччи. Спасибо за все, что вы сделали.

С наступлением лета и невыносимой жары Холли стала проводить больше времени в саду, особенно по вечерам. Однажды после заката, спустя неделю после возвращения Маттео, она вышла подышать ночным воздухом. Луна скрылась за облаками, но Холли знала дорогу к фонтанам и, побродив по дорожкам, незаметно для самой себя подошла к памятнику Кэрол.

Это был памятник настоящей любви. Любви, которая сохранилась после нескольких лет брака и до сих пор жила в сердце Маттео. Любви, которой она не знала и, возможно, никогда не узнает.

– Бруно, – пробормотала Холли, и на нее с новой силой нахлынули воспоминания.

Его глаза так блестели, а улыбка, казалось, предназначалась только для нее. Как искусно он вызывал чувства, которые она не ожидала испытать. Как легко она приняла иллюзию за реальность!

Дура! Дура!

Холли стала смотреть на отражение в воде своего лица и луны высоко на небе. Но потом ощутила, что за ее спиной кто-то есть, и вздрогнула, почувствовав на плечах чьи-то руки.

Она обернулась и тихонько вскрикнула.

– Бруно!

– Тихо! – Он зажал ей рукой рот. – Тихо, любовь моя!

Она смотрела на него, не веря своим глазам.

– Ты удивлена, что видишь меня, amorе. Разве ты не знала, что я приеду за тобой?

– Признаться, я не слишком много думала о тебе.

– Тут же забыла обо мне. Как ты могла?

– Хотела вычеркнуть тебя из жизни.

– Но ведь не можешь? – спросил он, обнимая ее. – Ты знаешь, что мы связаны друг с другом навсегда.

На мгновение ей захотелось оттолкнуть его, но любопытство взяло верх. Какие чувства вызовет у нее его поцелуй теперь, когда она знала правду? Его прикосновение, когда-то возбуждавшее ее, теперь ничего не значило. Руки двигались по ней, не вызывая никакого интереса. В ее сердце поселился холод.

Как далеко он способен зайти в своей лжи? Холли сделала вид, что расслабилась в его объятиях.

– Холли, моя Холли.

– Бруно, – эхом отозвалась она.

– Я знал, что ты ждешь меня. Ты по-прежнему моя?

– А ты как думаешь?

– Думаю, что теперь мы не должны никогда разлучаться.

Она отстранилась от него. Решение было принято.

– Как ты нашел меня?

– Я был в поезде, с полицией.

– И ты рассказал им обо мне.

– Мне пришлось. У меня не было выбора. Они били меня.

– Я так не думаю. Ты подсунул мне картину, а потом предал меня.

Бруно молчал. Ее худшие опасения подтвердились.

– Как ты узнал, где я?

– Когда поезд прибыл в Рим, я увидел тебя и узнал человека, с которым ты была. В прошлом году Фаллуччи судил моего приятеля, и я был в суде, когда он выносил приговор. Пять лет. Он безжалостный человек. Разве не забавно, что ты живешь в его доме? Тебе уже удалось соблазнить его?

Холли ударила его по лицу с такой силой, что он едва не упал. Бруно схватился за горящую щеку и отступил на шаг назад.

– Мне кажется, я не заслужил такого обращения. Когда я увидел, как ты уходишь с вокзала, то мог бы еще тогда передать тебя полиции. Но я не сделал этого..

– Конечно, не сделал. Ты решил, что если скроешься от полиции, то сможешь найти меня позже…

– Чтобы броситься к твоим ногам…

– Чтобы узнать, где картина.

– Почему ты так плохо думаешь обо мне? – Он снова обнял ее. – Давай не будем ссориться. Извини, что рассердил тебя. Просто ты такая красивая, что можешь соблазнить любого мужчину. Могу поспорить, он уже сходит по тебе с ума…

– Предупреждаю…

– Хорошо. Молчу. Я знаю, что ты верна мне.

Ей захотелось громко рассмеяться.

– Тебе удалось лечь на дно, и полиция больше не ищет Сару Конрой. Мы заберем картину и уедем отсюда.

– Что?

– Она принесет нам целое состояние, но сначала необходимо вернуться в Англию. – Он крепче сжал руки. – Знаю, что ты злишься на меня, но это пройдет.

Какой тщеславный человек! Даже после всего содеянного Бруно не сомневается, что она не устоит передним!

Холли уловила слабый шум позади, но Бруно ничего не слышал. Поглощенный спектаклем с собой в главной роли, он ничего не замечал вокруг. Вдруг она поняла, что нужно делать.

Пора прекратить быть маленькой серой мышкой. Настало время постоять за себя.

– Конечно, я хочу быть с тобой, – произнесла Холли, улыбаясь.

– Тогда принеси картину.

– Не могу. Ее здесь нет. Я ее спрятала.

– Где?

– В Роккасекка. Было слишком рискованно держать ее при себе, ведь меня преследовали полицейские. Возле вокзала есть маленькая церковь. Я спрятала миниатюру за алтарем.

– Расскажи подробнее.

Холли точно описала расположение тайника. Лицо Бруно покрылось потом от возбуждения.

– Мне надо немедленно попасть туда, – заключил он, высвобождаясь.

Она деланно пыталась удержать его.

– Побудь со мной еще. Я так скучала по тебе.

– И я скучал по тебе, но нельзя терять ни минуты.

– Но ты вернешься ко мне?

– Конечно, вернусь.

– Обещаешь?

– Обещаю. А сейчас отпусти меня.

Бруно вырвался из ее рук и убежал по дорожке.

Холли подождала, пока он скроется из виду, потом взглянула на человека, стоявшего в тени деревьев, и спросила:

– Вы все слышали?

ГЛАВА ШЕСТАЯ

– Я слышал достаточно, – сообщил Маттео, выходя из тени.

– Я боялась, что вы слишком быстро появитесь и все испортите.

– Я наслаждался каждой секундой. Когда вы поняли, что я неподалеку?

– В самом конце.

– Я думал, вы стараетесь ради меня.

– Частично. Но в основном для себя.

В темноте она не видела выражения его глаз, но чувствовала его присутствие каждой клеточкой своего тела.

– Что вы теперь собираетесь делать? – небрежно спросила Холли.

– Надо бы поднять на ноги слуг, чтобы его схватили у ворот, или, может, вызвать полицию…

– Нет. Пусть уходит.

– Mio dio! – воскликнул он. – Вы жалеете его после того, как он предал вас? Вы с ума сошли?

– Жалею? Вы видели, как я влепила ему пощечину.

– Да. Никогда не думал, что женщина может ударить мужчину так сильно, с такой страстью…

– С такой злостью.

– Разве это не две стороны одной медали? Стоило ему только намекнуть, что вы могли посмотреть на другого мужчину, и вы были готовы убить его.

Но «другим мужчиной» был сам Маттео. Вспоминая детали разговора с Бруно, Холли вспыхнула. Если Фаллуччи думает, что она действительно собирается обольстить его, она умрет от стыда.

Чтобы успокоиться, Холли подошла к фонтану и плеснула немного прохладной воды на лицо. Ее сердце билось от возбуждения, которое не имело ничего общего с Бруно.

– Я была готова убить Бруно. Я вовсе не сохну по нему.

– Думаю, что сохнете, иначе вы бы просто так его не отпустили.

– Как я понимаю, далеко он не убежит. Вы же сказали, он не знает, что миниатюру нашли.

– Да, я слышал, как вы сказали ему, где она, – медленно произнес Маттео, и его осенило: – Он пойдет туда… Его схватят на месте преступления в церкви, где он будет искать миниатюру, но ничего не найдет, потому что сверток уже найден.

– Если хотите сообщить в полицию, сделайте это. Мне лично хотелось бы, чтобы он просто искал, но так ничего и не нашел…

– А миниатюра тем временем будет спокойно висеть на своем месте…

– Вот именно.

Маттео посмотрел на нее, и она с вызовом встретила его взгляд.

– Maria vergine! – прошептал он с восхищением. – Ну и хладнокровие. Уверен, вы знакомы с понятием «vendetta».

Холли кивнула.

– Да, я знаю, что такое «vendetta». Месть.

– Она сладкая, верно?

– О да, очень.

– Мои поздравления, Холли. Думаю, в вас течет итальянская кровь.

– Или вы недооцениваете англичан.

– Возможно. У вас нет угрызений совести по поводу незавидной участи, которую вы уготовили Бруно?

– Совсем никаких. Правда, был один момент, когда я начала колебаться.

– Когда он поцеловал вас?

Холли покачала головой.

– Вы переоцениваете силу мужских объятий, signore.

Он хищно улыбнулся.

– Так мне говорили. Мы все думаем, что достаточно произнести слова любви, и женщина околдована.

– Тот поцелуй открыл мне глаза, – объяснила она. – Волшебство ушло, и я увидела перед собой подлого человека.

– Буду надеяться, что никогда не навлеку на себя ваш гнев.

– Я у вас в неоплатном долгу, так что можете спать спокойно.

Они медленно пошли вместе к дому. В кабинете Фаллуччи налил ей бокал вина и поднял свой, произнеся короткое:

– Вы великолепны.

Холли рассмеялась и чокнулась с ним, качая головой.

– Почему вы так на меня смотрите?

– Стараюсь понять, что я только что узнала о вас.

– И что же вы узнали обо мне?

– Я только что совершила нечто такое, чего не может сделать женщина, у которой есть сердце. Совсем недавно я любила Бруно, а сегодня вечером отомстила ему за все свои беды. И сделала это с огромным удовольствием! И в результате вы стали лучше думать обо мне. Не отрицайте.

– Я и не собираюсь отрицать. За сегодняшний вечер вы здорово выросли в моих глазах. И вы не были бессердечной. Вы защитили себя, а он заслужил свое наказание. Не слишком суровое наказание, сказать по правде. Я принял решение не заявлять в полицию. Через некоторое время он прекратит поиски и уедет. Ничего не выиграет, но и не потеряет.

– А как вы оказались там в тот момент?

Холли вспомнила, что каждый вечер Маттео ходит на могилу жены.

– Случайно. Я прогуливался перед сном. Ваш разговор с Бруно многое прояснил мне. Не тратьте своих слез на него, он не стоит их.

– А вы когда-нибудь забываете о своих врагах?

– Никогда. Они остаются моими врагами на всю жизнь. Basta! Как только я узнаю о них, то не испытываю никаких угрызений совести по поводу своих дальнейших действий.

– Но вы можете ошибиться. А как насчет невиновных, которые могут попасть под перекрестный огонь?

Ее слова произвели поразительное впечатление на него. Маттео отступил назад и побледнел.

– Mio dio, – прошептал он. – Ваши глаза видят все мои секреты?

– Нет, что вы. Я имела в виду, что нельзя давать мести разгуляться, иначе она может зайти слишком далеко.

– И это говорит женщина, которая только отправила своего любовника на заведомо бесплодные поиски.

– Но, заметьте, я не сделала ненароком больно кому-нибудь еще.

– Вы не похожи на других женщин, – задумчиво произнес Маттео и, увидев, что она нахмурилась, быстро проговорил: – Пора ложиться спать. У нас обоих был насыщенный вечер.

– Да. Спокойной ночи.

И они разошлись по своим спальням.

Холли вскоре обнаружила, что Лиза хорошо рисует, и они обе прекрасно проводили время за карандашами и альбомами. Было приятно учить ребенка, который так легко схватывает азы живописи. Иногда Холли позволяла Лизе рисовать на свободную тему. Результаты на многое пролили свет.

У Лизы был дар хорошо изображать людей, и она все время рисовала одну и ту же картинку. На ней была счастливая семья, состоящая из отца, матери и маленькой девочки. Иногда это были мать и ребенок, иногда отец и ребенок, но никогда – одни родители. Это показалось Холли странным. Когда она спросила, Лиза не ответила, но у нее было такое же отсутствующее выражение лица, какое Холли иногда наблюдала у ее отца.

Однажды утром ей пришла посылка. Холли раскрыла ее и изумилась. Там лежало черное платье для коктейля, которое так понравилось ей, а под ним – еще более роскошное малиновое платье. Записка гласила: «Вторая часть заказа».

Она же не заказывала их, тогда кто?

Потом Холли вспомнила, как Маттео подошел к ней сзади в тот момент, когда она боролась сама с собой, глядя на экран ноутбука. Видимо, он прочитал ее мысли и расширил заказ.

В это время вошел Маттео.

– Я рад, что они прибыли, – сказал он, взглянув на вещи.

– Не надо было заказывать для меня такие роскошные наряды, – укорила Холли.

– Можете отослать обратно.

– Я подумаю об этом, – не очень убедительно ответила она.

– Завтра вечером я даю званый обед. Мои друзья любят Лизу, и я хотел бы, чтобы вы привели ее. Я дам знать, когда буду готов.

В этот момент Лиза просунула в дверь голову.

– Вот ты где. Ты обещала почитать мне книжку. – Она объяснила отцу: – Книга на английском языке. Холли читает ее мне по-английски, но останавливается на самых интересных местах, и я должна прочитать немного сама, чтобы узнать, что будет дальше.

К удивлению Холли, взгляд Маттео стал холодным.

– Да, это замечательный способ изучения иностранного языка. Мне надо идти. Не забудьте о завтрашнем обеде.

– Мы спустимся вниз к гостям твоего папы, – объяснила Лизе Холли.

Лиза в восторге попыталась схватить отца за руку, но он тут же отстранился.

– Мне нужно работать.

– Ну, пожалуйста, папа, всего несколько минут.

– Я занят, piccina. Отпусти меня.

Холли мягко отвела ребенка в сторону. Она снова почувствовала холодок в отношениях отца и дочери.

– Сегодня процессия, папа? – спросила Лиза.

– Нет, завтра. Вот поэтому мы будем обедать все вместе. Когда ты спустишься к ним, piccina, ты должна хорошо себя вести.

– Хорошо, папа.

Холли рассердилась на Маттео. Ребенку требовалось немного его внимания, а он лишь потребовал от нее хорошего поведения. Стало еще больнее, когда она увидела, что Лиза, не признавая поражения, весело улыбается.

– Что за процессия? – спросила Холли, когда судья ушел.

Лиза попыталась объяснить:

– Все адвокаты и судьи выйдут из ратуши и отправятся процессией по городу. Мы можем увидеть это по телевизору.

На следующее утро они включили телевизор в назначенное время. Холли впервые увидела Маттео в официальной черной мантии с длинными золотыми кисточками на плече.

– Только у судей есть золотые кисточки, – пояснила Лиза. – У обычных адвокатов они серебряные.

Она была всего лишь ребенком, но ее глаза светились гордостью и восхищением, когда она смотрела, как ее отец идет с другими судьями, такой высокий и красивый.

– Это судья Лионелло, – Лиза указала на полного, улыбающегося мужчину рядом со своим отцом. На вид ему было лет шестьдесят. – Он очень хороший. Папа называет его своим наставником, но я не знаю, что это такое.

– Наставник – это тот, кто учит, как надо что-то делать.

– Никто не учит папу, что нужно делать, – мудро заметила Лиза. – Он не допустит этого.

– Могу себе представить.

Процессия внезапно остановилась, и камера задержалась на Маттео. Холли решила, что его единственным недостатком была красивая внешность. Он был слишком красив для судьи. В этот момент Фаллуччи повернулся к судье Лионелло и улыбнулся ему, отчего у Холли перехватило дыхание. Она никогда не видела у него такой улыбки: теплой, ласковой и доброй. Он словно снял защитную броню.

Вот какой он на самом деле, с облегчением подумала Холли. Но он не показывает себя настоящего, потому что никому не доверяет.

В тот вечер они с Лизой смотрели в окно на верхнем этаже, как к входу подъезжают длинные лимузины. Некоторых мужчин сопровождали женщины в элегантных вечерних нарядах.

Лизе разрешили передвигаться без кресла, на ней было красивое голубое длинное платьице, закрывавшее больную ногу.

Холли не стала надевать платье для коктейля, а выбрала струящиеся темно-синие брюки и белую шелковую блузку.

Маттео представил ее как родственницу своей жены, и ее радушно приняли. Все восторженно приветствовали Лизу, было ясно, что она всеобщая любимица. Немного понаблюдав за нею, Холли расслабилась.

– Позвольте предложить вам бокал вина, – обратился к ней миловидный молодой человек. – А потом мы будем говорить по-английски, потому что я бы хотел совершенствовать свои знания иностранных языков.

Поскольку он и так прекрасно говорил по-английски, Холли поняла, что он кокетничает. Она со смехом приняла бокал вина.

– Меня зовут Томазо Бандини, – с поклоном представился он. – Думаю, мы станем большими друзьями.

– Если только из-за вас у меня не будет неприятностей с синьором Фаллуччо. Я здесь, чтобы присматривать за Лизой.

– Но Лиза общается с четой Лионелло. Так что вы можете позволить мне заняться вами.

Томазо был не единственный, кто оказывал Холли знаки внимания. Несколько других мужчин с восхищением рассматривали новую знакомую. Заметив это, Маттео отвел ее в сторону.

– Спасибо. Не знаю, с чего вдруг…

– Зато я знаю, – сухо ответил он. – Думаю, Лизе пора ложиться спать.

Прощание заняло некоторое время, поскольку все хотели попрощаться и с Лизой, и с Холли.

– Веди себя пристойно, Томазо, – сделал замечание Маттео. – Отпусти руку Холли. Она ей еще пригодится.

– Действительно, – подтвердил судья Лионелло, взяв руку молодой женщины и почтительно целуя ее.

– Постыдились бы в вашем возрасте, – усмехнулся Маттео.

Судья Лионелло вздохнул и отпустил ее руку.

Холли быстро отошла, чувствуя на себе враждебный взгляд его жены.

Наверху была Берта, которая только что вернулась после закупки приданого. Она помогла Холли раздеть Лизу.

– Прекрасный был вечер, – прошептала девочка.

– Да.

– А ты хорошо провела время, Холли?

– Замечательно. А теперь спи.

Она поцеловала Лизу в лоб, потом подошла к окну и, улыбаясь, посмотрела вниз, вспоминая Томазо и его глупые шутки.

– Bella Холли, – донесся до нее голос Томазо. Она увидела внизу своего воздыхателя, который поднимал бокал в ее честь.

– Моя прекрасная Холли, – вздохнул он.

– Я не ваша Холли, – улыбаясь, ответила она ему.

– Вы правы. Вы недосягаемы, как солнце или луна, а внизу ваш слуга тоскует по вас.

– Ведите себя пристойно.

– Вы разрываете мне сердце.

Томазо громко зарыдал. Вышли другие гости, посмотреть, что происходит.

– Ты бросила нас, – прокричал один из них.

– Покинула, – прокричал другой. Появился Маттео и посмотрел вверх.

– Берта уже пришла? – крикнул он.

– Да, она здесь, с Лизой.

– Тогда спускайтесь к нам. – Она колебалась, и тогда он добавил: – Хороший хозяин всегда выполняет желания своих гостей. Пожалуйста, спускайтесь.

– Иди, – настояла Берта. – Я побуду с Лизой.

Со смехом она спустилась вниз. Маттео встретил ее у последней ступеньки.

– Я недолго побуду.

– Вы побудете столько, сколько захотите.

– А вы не будете обсуждать серьезные судебные дела?

– После второй бутылки не будем, уверяю вас. Но остерегайтесь Томазо. Он настоящий волокита.

– Я так и подумала.

– По возможности избегайте также моего старого, друга Андреа Лионелло, которому давно надо было уняться. А больше всего остерегайтесь синьору Лионелло, которая способна на убийство.

– Я ей очень сочувствую, что она замужем за этим старым развратником. Спасибо за предупреждение.

Холли имела большой успех на вечере. Она ограничилась лишь одним бокалом вина, потягивая из него, и у нее была достаточно ясная голова.

Мужчины впервые вздыхали по ней и целовали ей руки, а у них в глазах были обещания и клятвы. Такого никогда не случалось раньше, и ей было приятно чувствовать свою женскую силу.

Холли вежливо, но настойчиво отказалась кокетничать с Лионелло. Его жена подчеркнуто игнорировала ее.

– Нет, я не буду больше пить, – твердо отказалась она от очередного предложенного бокала. – Я не верю словам ни одного из вас.

Кто-то спросил за ее спиной:

– Интересно, кому вы больше всего не доверяете?

Не узнав голос, она игриво ответила:

– Вам, конечно. – И, с улыбкой повернувшись, увидела прямо перед собой Фаллуччи.

– Я всегда знал, что вы не доверяете мне, – весело заметил Маттео.

– Ну, это взаимно, – легко ответила она.

– Верно. Однако однажды у нас был краткий союз.

– Конечно. – Она рассмеялась ему в лицо. – Враг моего врага – мой друг. Но когда моего врага нет…

– Тогда нужно все пересмотреть, – согласился он. – Хочу только предупредить вас, чтобы вы не считали, что вашего врага больше нет. У таких, как он, есть привычка появляться вновь.

– Вы думаете?..

– Я думаю, что надо быть осторожнее. И если мои опасения подтвердятся, я по-прежнему буду здесь, чтобы помочь вам.

Он склонил голову в поклоне и отошел.