Текст книги "Под шепот сердец…"

Автор книги: Люси Гиллен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

– Нет, разумеется, нет! – совершенно искренне возразила Кара, но в то же время подумала: а может, действительно именно эта мысль погнала ее ночью на болота?

Эндрю чуть сильнее сжал ее плечи, словно догадавшись, о чем она думает.

– Я сразу же пойду домой, как только передам вас в надежные руки Агнес, – сказал Джеймс, когда они дошли до аллеи, ведущей к Дауэлу. – В такой поздний час приходскому священнику полагается быть в постели.

Тэм открыл входную дверь и отошел в сторону, пропуская вперед Кару и Эндрю. На кухне горел свет.

– С вами все в порядке? – воскликнула выбежавшая в коридор Агнес, на ее глазах были слезы. – О боже, что у вас с лицом, мисс Хьюстон?

– Ничего страшного, – ответил Эндрю. – Горячая ванна и постель – вот все, что ей сейчас нужно. – Он повел девушку в гостиную. – А ты, Агнес, иди ложись.

– Да, да. Я просто хотела вас дождаться и убедиться, что все в порядке. Иначе я бы и заснуть-то не смогла.

– Простите меня. – Кара сжала руки Агнес. – Я сделала глупость.

– О-хо-хо… – Голубые глаза Агнес весело прищурились. – Надеюсь, больше такого не случится. На болотах и в самом деле легко потеряться.

– Да уж, теперь-то я это точно знаю. – Кара бросила быстрый взгляд на Эндрю, дожидавшегося, пока она поговорит с Агнес. Его серые глаза лучились теплым светом, уголки губ чуть приподнялись в улыбке.

– Ну, мне пора возвращаться, – сказал священник. – Может быть, увидимся завтра.

– Спасибо тебе, Джеймс. – Кара подошла к нему и поцеловала в щеку. – Мне очень жаль, что я тебя заставила поволноваться.

– Что ж, за такое вознаграждение я могу еще раз повторить свой подвиг! – весело отозвался он.

Эндрю устало покачал головой, удивляясь неиссякаемому энтузиазму своего друга.

– До свидания, Джеймс. И огромное тебе спасибо. – Закрыв дверь, он повернулся к Каре и взглянул на нее так, словно видел впервые. – Тебе лучше тоже отправиться в постель.

Девушка послушно кивнула. Только сейчас она заметила, что ее платье испачкано, а нарядные белые босоножки совершенно потеряли свой вид. На руке и на щеке ныли царапины, чуть выше правой щиколотки появился малиновый синяк.

– Чувствую себя просто ужасно, – тихо проговорила она. – Но как же я рада, что наконец дома!

– Правда? – спросил Эндрю.

Кара подняла на него глаза – они светились счастьем.

– Да, – улыбнулась она. – Большое спасибо, что пришел и спас меня. Спокойной ночи, Эндрю.

– Спокойной ночи. – Он молча смотрел, как она повернулась и пошла к лестнице. – А разве мне не полагается вознаграждение?

Кара обернулась, подбежала к нему и, сияя карими глазами, потянулась губами к его щеке, но Эндрю снова обнял девушку и приник к ее губам.

– Спокойной ночи, – прошептал он, разомкнув наконец объятия. – Сладких тебе снов.

На следующее утро Кара проснулась гораздо позже обычного и увидела у своей постели Агнес с чашкой чаю в руках.

– С добрым утром, – улыбнулась экономка. – Мистер Кэмпбел не велел будить вас.

Девушка взглянула на часы. Стрелки показывали половину девятого.

– Господи! Я и не думала, что уже столько времени.

– Не беспокойтесь. Мальчики сейчас в гостиной. Мы объяснили им, что вы спите, и попросили их не шуметь. Ох, вы и не представляете, в каком состоянии был вчера мистер Кэмпбел, когда я сказала ему, что вы ушли! Он…

Но закончить фразу Агнес не успела – в дверь осторожно постучали, и почти сразу в комнату просунулась светловолосая вихрастая голова. Голубые глаза с любопытством уставились на Кару.

– Кара… – прошептал Дугал.

Из-за его спины послышалось привычное эхо:

– Кара…

– Заходите, – пригласила девушка детей.

Они вошли осторожно, с непривычно торжественными лицами – сначала Дугал, за ним Робби. Мальчики были аккуратно одеты, причесаны и умыты, хотя у Робби в уголке рта застыла мармеладная клякса.

– Что за делегация такая? – рассмеялась Кара.

– Ты заболела? – спросил Дугал.

– Нет, я не заболела, – улыбнулась девушка. – Просто очень устала. Вчера ночью я потерялась на болотах, но не беспокойтесь, ничего страшного со мной не случилось.

– Ты ранена. – Дугал ткнул пальцем в красные полосы на руке Кары. – Очень сильно.

– Ничего, это скоро заживет, – заверила его девушка и повернулась к Агнес: – Простите, что прервала вас на полуслове. Я не ожидала такой делегации.

– Теперь-то вы никак не можете сказать, что о вас никто не заботится, – проговорила Агнес с улыбкой и направилась к двери. – Я подам вам завтрак, как только вы спуститесь вниз. А может, вы хотите поесть здесь, в комнате?

– Нет, нет, я сейчас спущусь.

– Ты что, упала? – не дожидаясь, пока за Агнес закроется дверь, продолжил допрос Дугал.

– Ну да, в темноте ничего не было видно.

– А ты испугалась? – Голубые глаза расширились от любопытства.

– Да, я очень испугалась, – честно ответила Кара.

– И дядя Эндрю с дядей Джеймсом пошли искать тебя?

Кара глубоко вздохнула:

– Если ты все знаешь, то почему спрашиваешь? Думаю, дядя Эндрю уже все рассказал тебе.

– Рассказал, – согласился Дугал. – Он сказал, что ты очень смелая и плакала совсем немножко.

– Я старалась быть храброй, – пробормотала девушка, чувствуя себя несколько виноватой оттого, что не упомянула об Ангусе Финли. И оттого, что ей приписали не свойственную ей черту характера. – А теперь вы с Робби спускайтесь вниз, а я приведу себя в порядок. Увидимся через несколько минут в гостиной. Хорошо?

– Хорошо, – кивнул Дугал. – Мы скажем дяде Эндрю, что ты не заболела, а устала. Он разрешил нам зайти к тебе, только велел, чтобы мы не мучили тебя вопросами. Но ведь мы тебя и не мучили. Правда?

Встав с кровати, Кара почувствовала, что у нее болят все мышцы. Такое впечатление, будто ее избили. Ноги двигались с трудом, руки были тяжелыми и словно чужими. От вчерашнего путешествия у нее остались царапины на предплечье – следы ногтей Ангуса. Только бы Эндрю их не заметил. Придется надеть что-нибудь с длинным рукавом. Слава богу, вчера он не обратил внимания на эти царапины. «Возможно, – улыбнулась девушка своему отражению в зеркале, – вчера его беспокоили совершенно другие мысли».

Когда Кара вошла в гостиную, Эндрю поднялся ей навстречу. Через мгновение рядом с ним появились Робби и Дугал. Серые и голубые глаза с беспокойством устремились на девушку.

– Доброе утро, – поздоровался Эндрю.

Кара была разочарована этим бесстрастным приветствием. Правда, в его глазах она заметила тот же теплый свет, что лучился в них вчера, и ее сердце радостно встрепенулось.

– Тебе уже лучше? – потребовал объяснений Дугал, и Эндрю улыбнулся:

– Я хотел задать тебе тот же вопрос, но постреленок опередил меня.

– Я отлично себя чувствую. Но как же долго я спала!

– Глупости. – Эндрю ласково коснулся светлой головки Дугласа. – Я не разрешил детям тебя будить. Тебе следовало выспаться. Вчера ты выглядела совсем измученной. – Он внимательно посмотрел на ее оцарапанную щеку. – Царапина небольшая, скоро пройдет.

– А у нее еще раны на руке, – торжественно объявил Дугал.

– Ты упала? – тотчас заволновался Эндрю. – Я не заметил вчера, что у тебя что-то с рукой.

– Ничего страшного! – Кара рассмеялась, надеясь, что Дугал ничего больше не скажет. – Всего лишь пара мелких царапин.

– Нет, они большие, – продолжал упорствовать Дугал. – И красные.

Эндрю нахмурился:

– Царапины могут быть опасны. Если их не обработать, они могут воспалиться.

Кара покачала головой, сожалея о том, что не спрятала свою руку от пытливых глаз ребенка.

– Совершенно не о чем беспокоиться. Дугал преувеличивает.

– И вовсе не преувеличиваю, – возмутился мальчик.

– Позволь мне взглянуть, – попросил Эндрю и подошел к Каре. Две светловолосые головы окружили ее с флангов. – Царапины от колючих кустарников очень опасны. Дай-ка я посмотрю на эти, как говорит Дугал, раны.

Кара вздохнула и сняла кардиган.

– Пожалуйста. Видишь, просто царапины.

Эндрю внимательно осмотрел глубокие красные полосы на ее предплечье.

– Похоже на отметины от ногтей, – пришел он к выводу. – Будто кто-то схватил тебя за руку.

Кара под прицелом трех пар глаз продолжала молчать.

– Дугал, – медленно проговорил наконец Эндрю, – иди поиграй немного с Робби. Мне нужно поговорить с Карой. Сядь, – строго скомандовал он, когда за мальчиками закрылась дверь.

Но Кара, чувствуя нарастающую волну негодования, отошла к окну, все еще держа кардиган в руках. Затем она надела его и, стараясь унять дрожь в пальцах, стала неторопливо застегивать пуговицы.

– Что ты скрываешь, Кара? – спросил Эндрю. – Почему не хочешь честно мне все рассказать? Ведь это же следы от ногтей. Верно?

– Эндрю, ты из мухи делаешь слона. – Она отвернулась, чтобы не встретиться с ним взглядом.

– Неужели? Это следы от ногтей, Кара. Никакой колючий кустарник не в состоянии оставить такие отметины. И их не было у тебя вчера за обедом, иначе я бы заметил. Так кто же это сделал?

– Было очень темно, луна зашла за тучу. Я не видела, куда шла, и все время спотыкалась… – Ее голос сорвался. – Прошу, не мучай меня.

– Если ты не хочешь мне рассказать, как появились эти отметины, вывод напрашивается один – ты скрываешь имя этого человека.

– Я вовсе ничего не скрываю…

– Впрочем, не так уж и трудно догадаться, – неожиданно проговорил Эндрю и смерил Кару ледяным взглядом. – Каким же дураком ты меня считаешь! – с горькой укоризной добавил он.

– Эндрю, нет! – Она подошла к нему. Ей хотелось коснуться его руки, но она не осмеливалась. – Пожалуйста, не надо так думать!

– Интересно, о чем же мне не надо думать? – все так же холодно спросил он. – О том, что ты случайно встретила Финли? Не так ли?

– Да. – «Он мне больше не доверяет», – с ужасом подумала Кара. – Я расскажу тебе правду, но ты должен пообещать мне…

– Я ничего не должен и не буду обещать.

– О! Значит, ты не хочешь меня выслушать?

– Я слушаю, – сказал Эндрю, мрачно глядя на девушку. – Можешь рассказывать. Я хочу знать, что случилось. Я хочу знать правду.

– Я расскажу, но, прошу, не нужно ни в чем обвинять Ангуса Финли. Он был очень добр ко мне. Помог найти дорогу.

– Чрезвычайно рад это слышать.

Кара вспыхнула, но не стала возражать. Она подробно рассказала обо всем, что произошло.

– Я не думала, что ты заметишь эти царапины. И ты никогда бы не узнал о них, если бы не Дугал.

– А сама ты бы мне никогда не рассказала… Но почему?

– Потому что я знала – ты поднимешь шум из-за пустяка, что ты и сделал.

Кэмпбел еще раз внимательно посмотрел на Кару, а потом жестом указал ей на кресло.

– Сядь, – коротко бросил он и добавил: – Пожалуйста.

Кара повиновалась, но его мнимое спокойствие заставило ее насторожиться. Эндрю сел напротив нее.

– Ты хочешь сказать, что Финли всю дорогу шел с тобой? – спросил он.

Кара снова вспыхнула, уловив сомнение в его голосе.

– Да, он довел меня до болота и ушел, потому что я попросила его. И он понял, почему я попросила его об этом. – Она вызывающе взглянула на Эндрю.

Он закурил трубку. Неловкая пауза затягивалась. Он снова выпустил кольцо синеватого дыма.

– Что ж, похоже на правду.

– Это и есть правда! – возмутилась Кара. – Что это может быть еще? И вообще, за кого ты меня принимаешь?

– Ты говоришь, что это правда, и я тебе верю. Потому что я хорошо знаю, что ты за человек.

– Ты действительно это знаешь?.. Я чувствовала себя виноватой, потому что заставила вас меня искать. И я была так рада видеть и тебя, и Джеймса.

– Ну да, разумеется, и Джеймса, – не без сарказма проговорил Эндрю, однако Кара предпочла промолчать. – Он очень расстроился из-за того разговора. Жаль, что ты тогда не так меня поняла.

Облако густого дыма скрывало выражение его лица.

– А как еще я могла тебя понять? – тихо спросила девушка. – Ты просто поставил меня на место. И Джеймса тоже.

– Джеймс привык ко мне и к моей манере разговаривать. – Эндрю пожал плечами, словно и не рассчитывал, что она способна принять его таким, каким он был и каким его воспринимал Макки.

– Да, к этому довольно трудно привыкнуть. У меня пока мало опыта… – грустно сказала Кара. – Думаю, я обучусь этому искусству, когда мы поженимся. – Она поймала на себе его усталый взгляд.

– Я тяжелый человек, Кара. Я знаю, со мной действительно не просто ужиться, но я буду очень стараться, чтобы твоя жизнь рядом со мной была как можно приятнее и легче.

Ей вдруг захотелось плакать. Как и Мойра, этот человек умел сделать так, что обиженные им люди не держали на него зла и прощали его. Причем совершенно искренне. Это умение всегда выручало Мойру в школе, и сейчас Кара отметила такую же способность в ее брате.

– Не нужно слишком сильно стараться. Мне не на что жаловаться. – Она неожиданно рассмеялась. Этот смех заставил его просиять. – Временами ты бываешь очень похож на Мойру.

– На Мойру? Что ты имеешь в виду? Я не понимаю. Мы совершенно разные.

Неожиданно в дверь постучали – вошла Агнес. Эндрю недовольно нахмурился – ему явно не понравилось это внезапное вторжение.

– Ваш завтрак готов, мисс Хьюстон. Идите есть, а то все остынет. – Голубые глаза внимательно взглянули на Эндрю, потом на Кару. И девушка вспомнила, что говорил ей Ангус о своей матери – о ее необычайной проницательности и романтичности. – Надеюсь, я не помешала…

– Все в порядке, Агнес, – торопливо заверила женщину Кара. – Я сейчас приду. – Она бросила взгляд на Эндрю: – Может, присоединишься ко мне, поможешь справиться с огромным кофейником, который Агнес всегда ставит передо мной?

– Я налью и вам чашечку, – пообещала экономка, не дожидаясь согласия Эндрю.

Он улыбнулся. Неожиданно раздавшийся телефонный звонок заставил всех троих вздрогнуть. Агнес поспешила в коридор, чтобы снять трубку.

– Это вас, мистер Кэмпбел, – сообщила она, заглянув в комнату. – Миссис Маккензи-Браун.

У Кары упало сердце, когда она увидела мгновенно изменившееся выражение лица Эндрю. Он поспешно встал и вышел в коридор, плотно прикрыв за собой дверь.

– Эта женщина просто несносна, – вздохнула Агнес, убирая со стола тарелки.

Кара, полностью с ней соглашаясь, кивнула. Эндрю вернулся на удивление быстро. Вид у него был обеспокоенный.

– Что-то случилось? – спросила Кара, предчувствуя недоброе.

Он ничего ей не ответил и обратился к Агнес, которая уже собиралась исчезнуть на кухне.

– Агнес, не могла бы ты кое-что для меня сделать? – спросил он.

– С удовольствием, мистер Кэмпбел, если это в моих силах.

– Не могла бы ты сегодня занять детей? Ненадолго. На пару часов, пока мы с мисс Хьюстон будем отсутствовать.

– Никаких проблем, мистер Кэмпбел. Я присмотрю за ними, – охотно согласилась экономка. – Можете смело оставить их со мной.

– Большое спасибо.

Когда за Агнес закрылась дверь кухни, Эндрю взглянул на Кару.

– Ты можешь объяснить, куда мы собираемся? – осторожно поинтересовалась она.

– А ты не рассердишься?

Девушка удивленно взглянула на Эндрю:

– Почему ты всегда думаешь обо мне хуже, чем я есть на самом деле?

– Видишь ли, Рода пригласила нас с тобой на ленч.

Глава 9

Эндрю смотрел на нее умоляюще.

– Полагаю, у тебя нет никаких особых причин, чтобы отвергнуть ее приглашение?

Кара пожала плечами:

– Я и не собираюсь его отвергать.

Что ж, у нее и в самом деле нет причин, чтобы отказать Роде Маккензи-Браун в этой просьбе. Ну разве что ее неприязнь к этой женщине…

Эндрю смущенно провел рукой по своим густым светлым волосам.

– Приглашение последовало слишком неожиданно, я не смог придумать повода для отказа.

– Да уж, действительно щекотливое положение, – засмеялась Кара. – Трудно усидеть на двух стульях.

Эндрю шутку не принял. Он вообще никак не отреагировал на нее.

– Так ты пойдешь? – спросил он, и девушка кивнула:

– Я пойду, но мне хотелось бы знать, почему она нас пригласила.

– Ума не приложу, – нахмурясь, признался Эндрю. – Думаю, это что-то вроде проявления светской учтивости с ее стороны.

– Возможно.

Кара почувствовала – близость и легкость, установившиеся в их отношениях, вдруг исчезли. Как часто эта женщина будет вторгаться в их жизнь и внезапно разрушать все ее планы? Она постоянно задавала себе этот вопрос, и ответ был не слишком оптимистичным.

Несмотря ни на что, Кара подготовилась к ленчу у Роды Маккензи-Браун самым тщательным образом. Она надела темное платье с глубоким вырезом и длинными узкими рукавами, чтобы скрыть царапины на предплечье. Кроме того, это элегантное и строгое платье должно было сыграть роль выгодного контраста к нарочито детским рюшкам, которыми изобиловали все наряды Роды. Царапины на щеке с легкостью были упрятаны под тонким слоем тонального крема. Да, она выглядит отлично, решила про себя девушка, глядя на свое отражение в зеркале.

Восхищенный взгляд серых глаз убедил ее в правильности вывода.

– Полагаю, на этот раз ты не станешь возражать против того, чтобы доехать до дома Роды на машине? – спросил Эндрю.

– Нет, конечно, – ответила Кара. – Кроме того, я сильно сомневаюсь, что в таких туфлях можно разгуливать по деревенским дорогам.

– Да, они очень непрактичны.

– Но ведь хорошенькие!

– Очень хорошенькие, – подтвердил Эндрю и добавил чуть ли не с упреком: – Собственно говоря, ты действительно отлично выглядишь.

Кара засмеялась и присела в шутливом реверансе.

Им открыла дверь та же пожилая служанка с лицом мучнистого цвета и искусственно приветливой улыбкой. Она пошла вперед, пригласив гостей следовать за ней. От прямой напряженной спины исходили флюиды неприязни, но деловитый стук каблуков должен был продемонстрировать отсутствие всяких личных симпатий и антипатий. Она привела Кару и Эндрю все в ту же белую комнату, только на этот раз хозяйка уже ожидала их, погрузившись в одно из своих белых кресел. Она не встала, чтобы поздороваться с гостями, лишь устало улыбнулась и протянула им маленькую белую ручку.

– Прошу извинить меня. – Круглые кукольные глаза источали неизбывную печаль, предназначавшуюся, разумеется, для Эндрю. – Доктор Клейн считает, что мне нельзя ничем утруждать себя.

Эндрю принял белую ладошку в обе руки и растроганно склонился над возлежащей в замысловатой позе миссис Маккензи-Браун.

– Не беспокойся, Рода, – деловито и наигранно весело сказал он, словно пытался приободрить неизлечимого больного. – Мы все понимаем. – Затем, подойдя к Каре, суетливо схватил ее под локоть, подвел к белому креслу и, прокашлявшись, громко объявил: – Посмотри, Рода, я привел Кару, как ты и просила.

– Мисс Хьюстон…

Ледяные пальцы скользнули по ладони Кары, холодные голубые щелки с плохо скрываемой злостью взглянули на девушку. Радужная оболочка глаз была настолько светлой, что казалось, на Кару уставились лишь черные точки зрачков. От этого взгляда у нее по спине пробежал холодок.

– Надеюсь, вам уже лучше, – пробормотала Кара.

– О, – кукольное личико сморщилось, – надо учиться жить с тем, чем наградила нас природа. – Два верхних жемчужно-белых зуба картинно впились в пухлую нижнюю губу. – Разумеется, так долго продолжаться не может… – Тихий горький смех продемонстрировал философское отношение к жизни. Затем Рода снова радостно просияла. – Ах, в прошлом у меня, как ты знаешь, Эндрю, было немало счастливых минут.

Это «как ты знаешь, Эндрю» она произнесла чуть тише, чем всю остальную фразу. Эндрю мгновенно покрылся пунцовым румянцем. «Похоже, эта женщина уже перешла черту, за которой кончаются его терпение и сострадание», – подумала Кара. В это мгновение проворные цепкие пальцы завладели рукой Эндрю и приложили ее к щечке с нарисованным румянцем.

– Милый, милый Эндрю, я так благодарна тебе за все. – В Кару вновь выстрелил торжествующий взгляд. – О, прошу вас, присаживайтесь скорее!

– Надеюсь, прогулка верхом в воскресенье доставила вам удовольствие? – вежливо поинтересовалась Кара, чтобы как-то поддержать разговор. Она почувствовала себя несколько увереннее, видя, что Эндрю пребывает в явном замешательстве, повергнутый в это состояние нескромными намеками миссис Маккензи-Браун. – Эндрю говорит, что вы очень любите лошадей и прекрасно держитесь в седле.

Рода рассмеялась, ее смех представлял собой странный контраст двух разновидностей звуков: мягкого, глубокого и резкого, почти пронзительного.

– А я страшно боюсь лошадей. Правда, Эндрю? – продолжила девушка.

– Да, да, конечно, – поспешно поддакнул он и ласково добавил: – Но я обещаю… обещаю научить тебя любить этих славных животных.

Услышав этот интимный, вкрадчивый тон, Рода опять начала буравить свою соперницу черными зрачками.

– Я и подумать не могла, что вы, мисс Хьюстон, не можете сидеть в седле. Для меня и Эндрю это так же естественно, как дышать, ходить по земле, разговаривать.

– Не могу сказать, что меня сильно прельщает такой способ времяпрепровождения, – заметила Кара. – Когда мы учились в школе, Мойра обожала уроки верховой езды, а я, признаться, всячески избегала их.

– Ммм… Вероятно, это были дополнительные занятия, – презрительно усмехнулась Рода. – И они, полагаю, стоили недешево.

– Возможно, – просто согласилась Кара, – но я всегда считала, что верховая езда и женственность не слишком сочетаются. – Ее темные бархатные глаза с нежностью взглянули на Эндрю. – Хотя, должна сказать, мне очень нравится смотреть, как в седле сидит мужчина. Например, Эндрю.

– Я и учитель неплохой, – похвастался он. – Уверяю тебя, если ты научишься верховой езде, твоя женственность нисколько от этого не пострадает. – Его глубокий голос неожиданно дрогнул, и щеки Кары покрылись легким румянцем.

– Что ж, – торопливо пробормотала она, – как только мы поженимся, я сразу же возьму у тебя несколько уроков.

– Ловлю на слове. – Эндрю повернулся к хозяйке дома: – Рода, тебя мы берем в свидетели.

– После того, как вы поженитесь… – Бледно-голубые глаза бросили отчаянный взгляд на Эндрю, и Кара вдруг почувствовала что-то вроде жалости к этой хитрой и в то же время нелепой женщине. – До свадьбы осталось больше недели…

В дверь громко постучали, и в комнату вошла та же пожилая служанка.

– Ленч готов, мадам.

Женщина шагнула к креслу своей госпожи, чтобы помочь ей встать, но Эндрю оказался проворнее: он подскочил к Роде, подхватил ее на руки и поставил на пол.

– О! – со счастливой улыбкой воскликнула Рода. – Ты гораздо сильнее Бетти.

– Надеюсь, что так, – сухо проговорил Эндрю и, с улыбкой повернувшись к Каре, взял ее под руку.

Гостиная находилась в другом крыле дома. Чтобы жаркие солнечные лучи не проникали в комнату, на окнах были опущены все жалюзи, поэтому здесь царил таинственный, холодноватый полумрак. Сияющие фарфоровые тарелки и серебряные вилки, ножи и белоснежные накрахмаленные салфетки придавали гостиной торжественно-официальный и в то же время безликий, стандартный вид.

– Может быть, чуть приоткроем окна, Рода? – спросил Эндрю, усадив хозяйку во главе стола.

Та со вздохом сожаления позволила впустить свет в свое ледяное царство.

– Я знаю, как ты любишь свежий воздух, дорогой. У меня же от яркого света начинают болеть глаза. Полагаю, мисс Хьюстон, вы, как итальянка, имеете привычку к жаркому солнцу.

– Я лишь наполовину итальянка, – спокойно поправила ее Кара. – И я не была в Италии уже двенадцать лет, миссис Маккензи-Браун. Об этой стране у меня остались лишь детские воспоминания.

– Понятно. – По всей видимости, Рода уже потеряла интерес к этой теме. Она повернулась к Эндрю: – В этом году ты загорел сильнее, чем обычно. Загар очень идет к твоим волосам.

Эндрю вспыхнул, встретившись взглядом со смеющимися глазами Кары.

– Ты не находишь, Рода, что у Кары загар прекрасного оттенка? – спросил он с подчеркнутой выразительностью. Кара покраснела. – Он удивительно подходит к ее карим глазам и черным волосам.

– Мне всегда казалось, что ты предпочитаешь блондинок, – с упреком проговорила Рода, в конце фразы ее голос поднялся до колоратурного сопрано.

Внезапно сгустившаяся атмосфера напряжения была рассеяна вошедшей в гостиную служанкой.

– Прошу прощения, что я мало ем. Мне приходится соблюдать диету. Я так завидую тем, кому не нужно придерживаться строгих ограничений в приеме пищи, – сказала Рода.

– Да, все эти диеты… Это слишком сложно, – заметил Эндрю, – особенно если учесть то обстоятельство, что миссис Кумминз – редкостный повар.

– Благодарю, – улыбнулась Рода, принимая этот комплимент на свой счет. – А вы умеете готовить, мисс Хьюстон?

– Да, конечно. Мне нравится готовить. А вам?

Миссис Маккензи-Браун так взглянула на Кару, словно та задала ей неприличный вопрос.

– Господи, разумеется, нет! – воскликнула она. – У меня никогда не возникало такой необходимости и, смею надеяться, не возникнет и в будущем.

– Думаю, вы можете обмениваться уроками, – шутливо проговорил Эндрю. – Уроки верховой езды в обмен на уроки кулинарии.

Кара весело рассмеялась, но миссис Маккензи-Браун сурово нахмурилась – сценарий ленча выскользнул из-под ее контроля, началась импровизация, что не было предусмотрено ее планом.

Отъезжая от большого каменного дома, Кара вдруг заметила Джеймса, который как раз выходил из церкви. Она махнула священнику рукой, и Эндрю пришлось заглушить мотор.

– Добрый день, – заулыбался Джеймс Макки, подойдя к ним. Он явно пребывал в прекрасном расположении духа. Испытующе посмотрев на Кару, священник спросил: – С тобой все в порядке, Кара? Надеюсь, к тебе уже вернулись силы после той изнурительной прогулки? – Он бросил выразительный взгляд на дом Роды. – Визит вежливости?

– Отвечаю «да» на все твои три вопроса, – засмеялась Кара. – Со мной все в порядке, Джеймс. Спасибо.

– Навещали нашу больную? – задал вопрос Джеймс, и Эндрю сразу помрачнел.

– Она пригласила меня и Кару на ленч, – объяснил он. – И я даже рад этому, хотя некоторые ее замечания заставляли меня краснеть.

– Тебя? – недоверчиво прищурился Джеймс. – Уточни, пожалуйста, – тебя или Кару?

Эндрю виновато взглянул на девушку и улыбнулся.

– Мне пришлось тяжелее. А Кара отлично держит удар. Собственно говоря, именно она выиграла сегодняшний бой.

Джеймс и Кара удивленно переглянулись. Джеймс пришел в себя первым.

– Не зайдете на минутку ко мне? Я хочу кое о чем тебя спросить, – обратился он к Эндрю. – Относительно вашего визита.

– Вряд ли ты услышишь от меня что-нибудь интересное, – стал было возражать Эндрю. – Ленч как ленч, ничего особенного.

– Ах, какая жалость! – улыбнулся священник. – А то можно было бы распустить какой-нибудь забавный слушок. В последнее время здесь стало что-то слишком тихо – никаких происшествий. Такая скучища…

– Что ж, если ты настаиваешь… – вздохнул Эндрю. – Но, уверяю тебя, мне нечего тебе сообщить.

– Зато у меня есть, что тебе сообщить, – загадочно улыбаясь, сказал Джеймс и открыл переднюю дверцу, предлагая Каре выйти.

Джеймс пригласил их в уже знакомую Каре маленькую комнату, ту самую, в которой она вместе с детьми дожидалась возвращения Эндрю в тот злополучный день, когда миссис Маккензи-Браун упала в обморок. Усадив гостей в кресла, Джеймс сел на старый стул, шелковая обивка которого в нескольких местах затерлась до блеска.

– И что же ты хочешь сообщить нам, Джеймс? – не без опаски полюбопытствовал Эндрю.

Темные живые глаза загадочно взглянули на Эндрю, затем на Кару. Сложив руки на груди, он без обиняков заявил:

– Рода Маккензи-Браун пребывает в столь же прекрасном здравии, как и я.

Кара чуть не вскрикнула от неожиданности. Покосившись на Эндрю, она заметила на его лице все признаки подступающего гнева – на лбу пролегла складка, брови сердито сошлись у переносицы.

– Никогда не знал, Джеймс, – холодно проговорил он, – что ты так компетентен в медицине.

– Разумеется, не я поставил ей этот диагноз, – возразил священник. – Но уверяю тебя, я хорошо знаю, о чем говорю.

– Так на чей же авторитет ты опираешься? – Серые глаза требовали объяснений, в голосе Эндрю слышалось сомнение.

Джеймс задумчиво посмотрел на него:

– Мог бы догадаться, что я не в праве раскрывать эту тайну. Но если тебе достаточно моего слова, то повторю еще раз – у тебя нет совершенно никаких оснований беспокоиться о здоровье Роды.

– Нужно сказать, я прекрасно понимаю, когда ты говоришь правду, а когда шутишь – ведь мы знаем друг друга, можно сказать, всю жизнь. – Эндрю сцепил руки в замок и опустил их на колени. Его лицо сделалось хмурым. – И сейчас мне, наверное, следует признаться: я был единственным, кто не понимал, что Рода рассчитывала выйти за меня замуж. Вполне возможно, что и в отношении ее здоровья я не проявил должной прозорливости. – Серые глаза взглянули на Кару. – Для тебя-то слова Джеймса не были откровением? – спросил он с улыбкой.

Кара кивнула. Ей захотелось встать с кресла, подойти к Эндрю и обнять его, но она понимала – его драгоценной гордости нанесли глубокую рану, и прояви она в данный момент сочувствие, это уязвит его еще сильнее. Джеймс, его замечательный друг, сделал все возможное, чтобы избавить ее от вторжения в их жизнь Роды Маккензи-Браун. Теперь уже ничто не могло помешать ей выйти замуж за Эндрю.

Чтобы как-то разрядить накалившуюся атмосферу, Джеймс спросил:

– Когда приезжает Мойра? Кажется, ждать осталось недолго.

– Да, совсем уже скоро, – подтвердила Кара.

По дороге в Дауэл Эндрю не проронил ни слова. Кара испытывала чувство неловкости и полной беспомощности. В такие минуты, как эта, когда он погружался в какие-то свои, непонятные ей мысли, между ними возникала глухая стена отчуждения.

Эндрю остановил машину на аллее и повернулся к Каре:

– Если ты хочешь венчаться в длинном белом платье, как нам советовал Дугал, и с букетом цветов в руках, то нет ничего невозможного.

Глядя в сторону, Кара покачала головой:

– Пожалуй, я соглашусь с Джеймсом. Важно не то, что на тебе надето, а то, что у тебя внутри. То, что ты чувствуешь.

– Джеймс иногда и вправду бывает разумным, – усмехнулся Эндрю. – Как, впрочем, и Дугал, хотя он вряд ли это понимает.

– О, я думаю, он очень хорошо все понимает, – серьезно сказала Кара. – Ведь он говорит весьма разумные вещи. И кроме того, этот малыш убежден, что мы, взрослые, не обладаем таким проницательным умом и тонкой интуицией, как он. И это, – карие глаза тепло взглянули на Эндрю, – вероятно, правда.