Текст книги "От Бузулука до Праги"

Автор книги: Людвик Свобода

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 25 страниц)

Для введения врага в заблуждение в ночное время из глубины наших боевых порядков к переднему краю передвигались автомашины лишь с частично затемненными фарами. Возвращались же они, соблюдая светомаскировку. Так же мы использовали имевшиеся у нас несколько танков; ночью они с шумом подходили к переднему краю, имитируя большое скопление танков. Мероприятия, проводимые с целью ввести противника в заблуждение, занимали все наше внимание вплоть до 17 января 1945 года. Наш замысел вполне удался, и прежде всего благодаря находчивости и изобретательности саперов, артиллеристов и танкистов. Разумеется, свою долю, и немалую, вложили в это и пехотинцы, особенно наши отважные и неутомимые разведчики.

Имитация подготовки наступления дала свои результаты: противник не заметил переброски нашей артиллерии с Ондавы в район Ясло. Мало того, 1-й Чехословацкий армейский корпус, несмотря на то что был ослаблен из-за отсутствия артиллерии, вынудил введенного в заблуждение противника перебросить из-под Ясло горно-стрелковую дивизию для усиления своей обороны на реке Ондаве.

В остальном дни проходили без каких-либо примечательных событий. Людям, уже привыкшим к жестким законам войны, и прежде всего тем, кто воевал не первый год, казалось, что фронт, проходивший вдоль Ондавы от Стропкова через Свидник на Гуту Полянскую, будто застыл. Разумеется, это только казалось.

На Ондаве – в окопах, в блиндажах, на наблюдательных пунктах и на огневых позициях – воины нашего корпуса впервые за войну встречали рождество на родной земле, на земле Республики. Уже всем было ясно, что это последнее военное рождество, что в следующем году рождественский праздник будет веселее. Впрочем, об этом мы говорили на фронте каждый год: еще один – и будем дома, среди своих, в тепле родного очага, с праздничным пуншем, с рождественским карпом на столе и иными вкусными яствами.

Это последнее военное рождество в окопах на берегу реки Ондавы, этот последний фронтовой рождественский праздник проходил в непривычной тишине. Однако произошел случай, который мог окончиться весьма печально, и о нем стоит рассказать.

Последнее рождество на фронте. Настроение приподнятое. Разве только в землянках и окопах нет свежесрубленных елок или хотя бы хвойных лапок, увитых бумажными украшениями. На сочельник подморозило и выпал обильный снег. На фронте спокойно. Все свидетельствовало о том, что противник не собирается вести в праздник какие-либо активные боевые действия.

"Да и почему бы им не отметить рождество?" – думали наши ребята. Они были убеждены, что на другом берегу реки немцы будут украшать рождественские елки, петь свою "Heilige Nacht" и на праздник оставят нас в покое. Поэтому не удивительно, что в некоторых ротах появились напитки "для поднятия настроения", а в основном "для сугреву".

В 1-й роте 2-го батальона 3-й бригады горячительного было достаточно. Даже многовато. Солдатам хотелось встретить рождество весело. Как говорили они своему командиру роты Василу Свиде, встретить так, чтобы потом вспоминать об этом. Автоматчики даже предложили командиру послать одного из них в ближайшую деревню к шинкарю и прихватить там чего-нибудь в дополнение к запасу, и без того уже изрядному. Командир роты не одобрил их "инициативу". Свида хорошо знал, что такое война. Опыт подсказывал ему, что этого делать нельзя. И, желая оградить роту от всяких случайностей, он распорядился все запасы "горячительного" – официальные и неофициальные сдать на склад. К бутылкам, флягам с водкой и другими спиртными напитками он поставил часового, которому строго приказал: "Никому – ни капли". А затем распорядился усилить посты.

Многие солдаты не поняли причину такого решения командира и возмутились: как это, любимый командир не дает встретить рождество. Многие выражали свое неудовольствие открыто. Нашлись и такие, кто утверждал, что командир, прибегнув к излишне крутым мерам, умышленно хочет испортить последнее рождество на фронте.

Ночь перед рождеством проходила спокойно. Когда Свида обходил позиции своей роты, кое-кто говорил ему прямо, а иные намекали, что он, мол, все видит в черном свете.

"Неужели я поступил неправильно?" – спрашивал себя командир роты.

Перевалило за полночь, когда Васил Свида прилег. Он хотел немного отдохнуть. Утомление взяло свое, и Свида заснул. Однако спал он недолго. Недалеко от его блиндажа упал первый снаряд. За первым – второй, третий – и пошло... В утренней мгле заплясали багровые вспышки разрывов. После десятиминутного артиллерийского налета в атаку двинулась вражеская пехота.

Светало. В расплывающемся утреннем тумане воины роты Свиды увидели фашистов в серо-зеленых шинелях. Немцы пошатывались. Их беспорядочная атака, крики и неистовая стрельба не оставляли никакого сомнения: они были пьяны.

Командир роты приказал подпустить гитлеровцев как можно ближе. Только когда фашисты подошли совсем близко, на них обрушился плотный огонь стрелкового оружия роты. Пьяные гитлеровцы, не ожидавшие такой встречи, в панике бежали, оставив перед передним краем убитых и раненых. Да, не прояви Свида тогда твердости, противник застал бы роту врасплох.

В роте оказалось трое раненых. За это бойцы должны были благодарить только своего командира. И больше других Свиде были благодарны те, кто обвинил его в бездушии, когда он помешал солдатам "весело" отпраздновать рождество.

С 19 по 22 декабря 1944 года все пять артиллерийских полков корпуса оставили огневые позиции. С ними ушел и 1-й танковый батальон.

Организованно совершив марш по горным дорогам, наши артиллеристы своевременно прибыли в указанный район сосредоточения и сразу же приступили к оборудованию огневых позиций. Земля, промерзшая на глубину до 40 сантиметров и превратившаяся в камень, поддавалась с трудом. К утру воины отрыли и замаскировали окопы для орудий, оборудовали наблюдательные пункты батарей. С рассветом они закончили работу. Оборудование запасных огневых позиций, укрытий для расчетов, ходов сообщений и ниш для боеприпасов можно было начать лишь с наступлением темноты. На день все замирало.

Даже малоопытные солдаты, только что прибывшие на фронт, понимали, что на этом участке готовится что-то значительное. Но что и в каком масштабе, никто не знал. Один тот факт, что направо и налево от чехословацких артиллеристов, впереди и сзади – всюду, куда ни бросишь взгляд, виднелись только орудия, минометы и катюши, не оставлял у необстрелянных бойцов сомнения, что скоро они станут участниками грандиозной операции. Но пока это была утомительная будничная работа, во время которой не происходило ничего примечательного.

На рождество в 200 или 300 метрах от огневых позиций батарей минометного дивизиона 3-го артиллерийского полка совершил вынужденную посадку советский самолет. Местность хорошо просматривалась противником, и через несколько минут около самолета начали рваться вражеские снаряды. Раненый советский летчик дополз до огневой позиции дивизиона. Он сказал нашим, что в самолете остался тяжело раненный штурман. Сам летчик был очень слаб и не мог помочь ему.

– Кто хочет пойти за раненым советским товарищем? – спросил командир дивизиона Бучек.

Добровольцев оказалось больше, чем требовалось.

Семеро минометчиков быстро поползли к самолету с красной звездой, окутанному дымом разрывов. Им удалось вытащить из самолета штурмана и перенести в безопасное место. Жизнь советского друга была спасена. Из минометчиков двое получили ранения.

В оставшиеся до начала операции дни и ночи наши артиллеристы провели большую работу. Командиры уточняли на картах будущие задачи, пристреливали репера, орудийные расчеты занимались огневой службой, добиваясь максимальной согласованности действий и взаимозаменяемости, штабы отрабатывали документацию, связисты прокладывали связь, шоферы доставляли боеприпасы. Офицеры-просветители вместе с советскими политработниками организовали встречи-беседы, чтобы ближе познакомить наших артиллеристов с теми, кого они будут поддерживать своим огнем, – с советскими пехотинцами.

Подготовка советских войск к зимнему наступлению шла полным ходом. Начало наступления, как известно, намечалось на 20 января 1945 года.

Каково было в то время положение на Западном фронте?

Почему англо-американские войска топтались тогда на месте перед линией Зигфрида в Арденнах? Если смотреть правде в глаза, картина вырисовывалась неприглядная.

Союзническое командование во главе с генералом Эйзенхауэром объясняло положение, в котором находились англо-американские войска в сентябре 1944 года, недостаточно развитой сетью коммуникаций, плохой погодой, сильной обороной противника и ограниченными возможностями для маневрирования резервами.

Это формальная причина их бездействия, а по существу дело обстояло иначе.

Теперь известно: на Западе рассчитывали, что гитлеровскому вермахту удастся задержать советские войска на Одере и на других водных рубежах, которые считались непреодолимыми. Но это свидетельствует лишь о том, как мало уроков извлекли стратеги Запада из изумительной операции по форсированию Днепра, проведенной советскими гвардейцами. На Западе рассчитывали на недоступность восточнопрусского вала с массой мощных железобетонных укреплений, прикрытых противотанковыми заграждениями. Там еще верили хвастливой пропаганде Геббельса, что варшавский оборонительный рубеж на Висле непреодолим. Этими и подобными вымыслами гитлеровское командование пыталось поднять моральный дух своих войск.

В поисках выхода из необычайно трудного положения, в котором оказалась фашистская Германия к концу 1944 года, гитлеровское командование приняло решение провести наступление на Западном фронте, в районе Арденн. Планом этого наступления предусматривался прорыв обороны американо-английских войск в наиболее слабом месте, форсирование реки Маас и дальнейшее развитие наступления в направлении на Антверпен. Предполагалось отрезать американо-английские войска в Бельгии и Голландии и уничтожить их. Успех операции рассматривался как фактор, который решительно улучшил бы положение немецко-фашистских войск на Западе и создал более выгодные условия для ведения вооруженной борьбы против Советской Армии. Этим наступлением руководство фашистской Германии рассчитывало изменить неблагоприятную для Германии обстановку на советско-германском фронте, заставить Англию и США пойти тайно от Советского Союза на переговоры о заключении сепаратного мира и добиться в ходе этих переговоров уступок со стороны западных союзников.

Удар немецких танковых и других наземных соединений в Арденнах удался. В обороне американских войск образовалась брешь. К 23 декабря 1944 года немецкие танковые дивизии расширили прорыв до 100 километров по фронту и почти на столько же в глубину. Союзники понесли значительные потери. Одна 1-я американская армия потеряла в этих боях свыше ста тысяч человек. Все попытки англо-американских войск нанести контрудар по немецко-фашистским войскам и перехватить инициативу успеха не имели. В начале января 1945 года гитлеровцы начали подготовку к новому наступлению. И союзникам, при всей их самоуверенности, стало ясно, что игнорировать эту угрозу нельзя.

13 января 1945 года состоялось совещание партийного актива 38-й армии. От чехословацких артиллерийских частей на актив был приглашен офицер-просветитель 1-го артиллерийского полка товарищ Р. Бейковский.

"Мы сидим в маленькой польской школе, – рассказывал нам Бейковский. – В класс входит командующий 38-й армией генерал-полковник Москаленко, подтянутый, живой. На кителе цвета хаки орденские ленточки. В руке генерал держит бумагу. Говорит как-то взволнованно:

– У меня есть важное сообщение. Я прибыл из Москвы. В Ставке нам было зачитано письмо, с содержанием которого я вас сейчас ознакомлю.

Генерал Москаленко читает присутствующим копию письма английского премьера У. Черчилля И. В. Сталину от 6 января 1945 года.

"На Западе идут очень тяжелые бои, и в любое время от Верховного Командования могут потребоваться большие решения. Вы сами знаете по Вашему собственному опыту, насколько тревожным является положение, когда приходится защищать очень широкий фронт после временной потери инициативы. Генералу Эйзенхауэру очень желательно и необходимо знать в общих чертах, что Вы предполагаете делать, так как это, конечно, отразится на всех его и наших важнейших решениях... Я буду благодарен, если Вы сможете сообщить мне, можем ли мы рассчитывать на крупное русское наступление на фронте Вислы или где-нибудь в другом месте в течение января и в любое другое время... Я считаю дело срочным".

Так устами Уинстона Черчилля западные союзники настойчиво просили Советский Союз начать наступление, которое облегчило бы и спасло их положение.

... – Три года обещали они открыть второй фронт, – говорит генерал Москаленко. – А теперь, когда, наконец, открыли, не знают, что делать. Мы должны дойти до Берлина первыми, – подчеркнул товарищ Москаленко и продолжал: – Мы хотели выждать еще некоторое время, подтянуть резервы и транспортные средства. Но теперь обстановка изменилась. Через несколько часов начнется наступление на всем фронте. От его успеха зависит исход войны, а также полное освобождение братских народов Польши и Чехословакии. Знамя, которое мы несем от Волги, мы победно водрузим в Берлине!"

Перед наступлением командующий артиллерией 1-го Чехословацкого армейского корпуса полковник Савицкий издал специальный приказ, в нем говорилось:

"Нашей артиллерии выпала честь участвовать в наступлении славной армии народов СССР. От его успеха зависит исход войны. Это наступление приближает час встречи с нашими родными. Разрушения и жертвы, которыми еще придется заплатить за окончательную победу, будут меньшими, если мы безупречно выполним свою задачу.

Самоотверженно помогайте армии нашего могучего союзника, который несет нам свободу и независимость. Нашим высшим долгом сейчас является, чтобы каждый из нас – командиры, штабы и рядовые воины – исполняли свои обязанности точно, добросовестно и были неутомимы до полной победы. Вспомните злодеяния врага, страдания наших близких на родине и все то горе, которое фашисты принесли миру. Бейте и уничтожайте врага метким огнем... От каждого из вас в равной степени зависит успех. Призываю вас всех в бой за быстрое освобождение Чехословацкой Республики и ее народа. Призываю вас всех не жалеть сил для того, чтобы уменьшить потери пехоты поддерживаемых вами советских дивизий и тем самым подтвердить честь и доброе имя чехословацких артиллеристов.

В бой!"

Ответ на свое письмо английский премьер-министр получил 7 января.

"...Мы готовимся к наступлению, но погода сейчас не благоприятствует нашему наступлению. Однако, учитывая положение наших союзников на западном фронте, Ставка Верховного Главнокомандования решила усиленным темпом закончить подготовку и, не считаясь с погодой, открыть широкие наступательные действия против немцев по всему центральному фронту не позже второй половины января. Можете не сомневаться, что мы сделаем все, что только возможно сделать для того, чтобы оказать содействие нашим славным союзным войскам".

Советское правительство и Верховное Главнокомандование решили начать наступление на восемь дней раньше намеченного срока. Москва приняла это решение, несмотря на то что погода не благоприятствовала ни авиации, ни артиллерии.

Советское наступление началось 12 января 1945 года. С сандомирского плацдарма на левом берегу Вислы двинулись войска 1-го Украинского фронта. На следующий день южнее Варшавы перешли в наступление армии 1-го Белорусского фронта. 14 января войска 3-го, а 15 января войска 2-го Белорусских фронтов начали наступление в Восточной Пруссии. Под мощными ударами советских войск немецкая оборона начала рушиться.

Действовавшая в составе войск 1-го Украинского фронта 38-я армия, которой были приданы пять артиллерийских полков и танковый батальон 1-го Чехословацкого корпуса, перешла в наступление 15 января.

В ночь на 15 января 1945 года никто из чехословацких артиллеристов не сомкнул глаз. Не до сна было. После полуночи на огневые позиции выехали "катюши" – несомненный признак окончания напряженной трехнедельной подготовки к наступлению. Приближалось начало Западно-Карпатской операции. Все было готово. Расчеты находились у орудий, командиры батарей и дивизионов – на наблюдательных пунктах, связисты – у своих аппаратов.

На каждый километр фронта тогда приходилось по 200 артиллерийских стволов. Если все они откроют огонь, вражеские укрепления превратятся в дым и пепел. Если кто из гитлеровцев переживет эти 65 минут непрерывного огня тысяч орудий, минометов и "катюш", он никогда не забудет их. И это очень хорошо!

Последний метеорологический бюллетень поступил к 8.00. Артиллеристы еще раз уточнили данные для стрельбы, внесли окончательные поправки.

В 8.44 в небо взлетели зеленые ракеты, в 8.45 воздух прорезал характерный скрежет залпов "катюш". К "катюшам" присоединились все советские и чехословацкие батареи. В течение двух минут противник отвечал редкими выстрелами, потом смолк. Превосходство советской и чехословацкой артиллерии над вражеской было абсолютным. В районе Ясло на позиции гитлеровцев обрушился неистовый смерч огня и металла.

В артподготовке участвовала 3-я батарея 1-го дивизиона 3-го Чехословацкого артиллерийского полка, которой командовал поручик Войтех Горак. Согласно официальному уведомлению, полученному его родителями от словацких властей, он погиб на фронте. Но Войтех Горак был жив и принимал участие в боях под Ясло.

9 апреля 1944 года Войтех Горак еще командовал словацкой батареей, но, поняв предательскую роль командования словацкой армии, он со своими солдатами перешел на сторону советских войск. Произошло это так. 9 апреля Горак зашел к немецкому капитану и доложил, что с группой своих артиллеристов решил атаковать деревню, которую занимало одно из подразделений дивизии советского генерала Казакова. Немецкий капитан, не зная, что скрывается за "усердием" словацкого офицера, предложил Гораку взять с собой пулеметный взвод. От людей Горак вежливо отказался, но немецкие пулеметы взял. А утром 10 апреля, как это было заранее условлено с советскими офицерами, он "атаковал" деревню. После этого фашисты объявили о его гибели.

За шестьдесят пять минут артиллерийской подготовки 1-й Чехословацкий артиллерийский полк выпустил 1857 снарядов, 2-й полк – 1699. В конце артподготовки над позициями гитлеровцев появилась советская авиация. После мощной артиллерийской и авиационной подготовки, в результате которой вражеская оборона была буквально взорвана, в наступление пошли танки, за ними поднялась пехота.

В полдень 15 января советские войска овладели городом Ясло, а через четыре дня был освобожден Краков.

Бои под Ясло прошли успешно, и этому (пусть, быть может, не столь значительно) способствовали чехословацкие артиллеристы. Их действия получили высокую оценку в специальном приказе Советского Верховного Главнокомандующего. Трем из пяти наших артиллерийских полков – 2, 4, 5-му было присвоено наименование Ясельских. Когда в Москве 19 января 1945 года 224 советских орудия салютовали в честь славной победы советских войск, они салютовали также и чехословацким артиллеристам. Участие артиллеристов 1-го Чехословацкого армейского корпуса в наступлении 38-й армии заложило основы боевых традиций артиллеристов нашей новой Народной армии.

Во время зимнего наступления, начавшегося на 1200-километровом фронте от Балтики до Карпат, советские войска взломали вражескую оборону и начали:продвижение на запад. Гитлеровская армия потеряла около восьмисот тысяч человек убитыми и свыше трехсот тысяч пленными. Боевые действия были перенесены на территорию фашистской Германии.

4. С парашютно-десантной бригадой в Словацкие горы

Прежде чем рассказать о наступлении корпуса с рубежа Ондавы в глубь Словакии, мне хотелось бы осветить боевой путь 2-й Чехословацкой парашютно-десантной бригады. Боевое крещение бригада, входившая тогда в состав войск левого крыла 38-й армии, получила в оборонительных боях в Карпатах. После 15 сентября 1944 года она пять дней участвовала в наступлении, своими действиями ее воины заслужили похвалу маршала Конева. Поздним вечером 19 сентября 1944 года бригада заняла деревню Пулаву. В следующую ночь ее сменила советская часть, и бригада была отведена в тыл.

Сражающаяся с оккупантами Словакия остро нуждалась в помощи. Когда стало ясно, что наше продвижение через Карпаты не будет быстрым, советское командование решило перебросить транспортными самолетами 2-ю Чехословацкую парашютно-десантную бригаду, специально обученную для ведения боев в тылу врага, на помощь словацким повстанцам.

Бригада сосредоточилась вблизи города Кросно. Оттуда ее предполагалось в кратчайший срок перебросить через Карпаты и Татры и высадить на аэродроме повстанцев Три Дуба или у Брезно над Гроном.

Первый приказ о вылете десантники получили 22 сентября. В тот же день в воздух должны были подняться две их группы. Но Карпаты покрыл плотный густой туман, пошел дождь, вершины Высоких и Низких Татр затянуло облаками. Вылет не состоялся. И на следующий день метеорологи не обещали ничего утешительного. Ненастье продолжалось.

Две тысячи сто сорок четыре десантника с нетерпением ждали, когда же, наконец, они поднимутся в воздух. Каждый знал, что в восставшей Словакии ему предстоят тяжелые бои с оккупантами, и это усиливало нетерпение, вызывало боевой порыв и энтузиазм. К погрузке в самолеты было подготовлено и оружие: 1518 винтовок, 1237 автоматов, 96 противотанковых ружей, 92 ручных и 42 станковых пулемета, 41 миномет, 36 снайперских винтовок, шестнадцать 45-мм противотанковых пушек, двенадцать 76-мм орудий, 4 зенитные пушки и 3 боекомплекта боеприпасов для всех видов оружия. Часть этого оружия предназначалась для повстанцев.

Только 26 сентября 1944 года первые 33 самолета поднялись в воздух с аэродрома возле города Кросно и взяли курс на Словакию. Произвести посадку удалось лишь четырнадцати самолетам в ночь на 27 сентября. Остальные, несмотря на то что их вели опытные и смелые советские летчики, после бесплодных попыток пробиться через густую облачность, окутавшую аэродром повстанцев, вынуждены были возвратиться обратно.

И только 6 октября 1944 года вечером, в тот самый день, когда наш корпус перешел Дукельский перевал и вступил на территорию своей родины, закончилась переброска остальных подразделений парашютно-десантной бригады. Вместо запланированных трех дней переброска бригады растянулась на четыре недели.

Когда первые две группы десантников прибыли в Словакию, положение повстанцев было довольно тяжелым. Под натиском 8 гитлеровских дивизий (преимущественно эсэсовских) они кое-где отошли, и площадь освобожденной территории сократилась. Командование повстанческих войск, во главе которых эмигрантское правительство в Лондоне поставило генерала Виеста, осуществляло тактику обороны. Эта тактика, примененная на ограниченной территории, давала фашистским войскам возможность сосредоточивать свои силы на нужном им направлении. Используя свое преимущество в танках и артиллерии, они наносили чувствительные удары повстанцам. О ведении же наступательных боевых действий повстанческое командование и не помышляло. Между тем в тех условиях это была бы единственно правильная тактика. И ее успешно применяли партизаны; часто нападая на противника, они распыляли силы гитлеровцев и уничтожали их мелкие группы. Но командование словацких повстанцев тактика партизан не устраивала. С самого начала восстания оно пыталось подчинить себе партизанские отряды и бригады.

Чехословацкое эмигрантское правительство в Лондоне и его военные представители в Словакии, возглавляемые Голяном, а позже Виестом, в ходе восстания стремились осуществлять свои планы. Однако ход событий развивался не так, как им хотелось. В освободительную борьбу втягивались огромные массы народа, возглавляемые Коммунистической партией Чехословакии. Восстание день ото дня приобретало всенародный характер, трудящиеся все более проникались революционными идеями. Этого-то как раз и опасались представители буржуазии; они боялись дать оружие и власть в руки народа, боялись, что он, борясь с оккупантами, расправится заодно с собственными предателями. И они сдерживали стремление воинов повстанческой армии перейти к решительным действиям, а это приводило к пагубным последствиям.

Вечером 7 октября 1944 года командира парашютно-десантной бригады полковника Пржнкрыла вызвали в штаб повстанческой армии. Городу Зволен грозила опасность, и было решено часть бригады, уже прибывшей в Словакию, немедленно перебросить в район Тырновой Горы, где в это время шли упорные бои. К утру 8 октября 2-я и 3-я роты 2-го парашютно-десантного батальона направились в указанный район с задачей овладеть населенным пунктом Ялна и остановить продвижение фашистов по долине реки Грон.

В ходе трехдневных напряженных боев десантники, действуя смело и инициативно, достигли первых успехов. Враг, наступавший вдоль реки Грон, был остановлен. Стойко выдержав натиск гитлеровцев, десантники решительно контратаковали и отбросили врага на Ялну. В этом бою участвовали и повстанцы. Подтянув свежие силы, фашисты попытались прорваться к городу Зволен другим путем, со стороны Банской Штявницы, но и здесь ничего не добились.

Бригада действовала не в полном составе. Роты включались в боевые действия по мере прибытия в Словакию. Так, роты 1-го батальона были направлены для усиления обороны повстанцев в районе Банской Штявницы и Банской Белы. Получив задачу, они немедленно выслали вперед разведывательные группы, одну из которых возглавил поручик Рыс. Противнику удалось окружить группу наших десантников – восемь чехословацких разведчиков попали в критическое положение. Заняв один из дворов хутора, чехословацкие воины решили сражаться до последнего. Гитлеровцы, видимо, считали, что судьба десантников решена, и предложили им сдаться. Получив отказ, они подожгли постройку. Восемь десантников дружно атаковали и вырвались из окружения, при этом они убили четырех вражеских солдат.

В те дни в этом районе действовали и летчики 1-го Чехословацкого истребительного авиационного полка, сформированного в СССР. Полк прибыл в Словакию 17 сентября по приказу командующего 2-й воздушной армией генерал-полковника С. А. Красовского.

Подразделения парашютно-десантной бригады, действовавшие в разных районах Словакии, собрались вместе лишь 18 октября. Бригада получила восемь суток для пополнения и отдыха. К этому времени, согласно неполным архивным данным, в Словакию из Советского Союза было направлено: 2082 автомата, 630 винтовок, 467 ручных, 90 станковых и 23 зенитных пулемета, 256 противотанковых ружей и 5 минометов. Перед началом восстания в Словакию из Советского Союза было заброшено 24 группы парашютистов (404 человека), не говоря уже о том, что из Польши и Украины на нашу территорию перешло несколько партизанских отрядов. Только из этих данных видно, какую большую помощь оказал повстанцам Советский Союз.

Обстановка в Словакии усложнялась с каждым днем. Много струсивших и предавших повстанческую армию офицеров, оставив свои подразделения и части, бежали с поля боя. Армия разлагалась. Воспользовавшись этим, гитлеровцы предприняли наступление через Крупину на Зволен. Угроза нависла и над Брезно. Вся надежда была на парашютно-десантную бригаду.

21 сентября, прервав отдых, бригада направилась в район Брезно, которому враг угрожал больше всего и где боеспособные войска были особенно необходимы. Здесь стало ясно, что при повсеместном отходе повстанческих войск под натиском эсэсовцев парашютно-десантная бригада, как бы мужественно она ни сражалась, не сможет остановить наступающего врага.

Бригадная газета "Пламя свободы" в те дни обратилась к воинам: "...Чехословацкий солдат, ты защитишь себя, свой народ и свою родину лишь непоколебимой стойкостью в самом упорном бою. Приказ: Ни шагу назад! Действовать только наступательно! Отступая, мы помогаем немцам. Наступлением мы не даем уничтожить себя. Воины, решительно пресекайте трусость!"

25 октября пал город Брезно. В тот же день единственный аэродром повстанцев Три Дуба оказался под угрозой захвата противником. 1-й Чехословацкий истребительный авиационный полк вынужден был вернуться в Советский Союз. За время своей боевой деятельности – с 17 сентября до 25 октября 1944 года – летчики полка совершили пятьсот семьдесят три боевых вылета, находясь в воздухе в общей сложности 376 часов. В 18 воздушных боях они сбили 9 и уничтожили на аэродромах 20 самолетов противника. Кроме того, летчики уничтожили 186 автомашин, 9 танков, 3 бронетранспортера, бронепоезд, 15 артиллерийских и минометных батарей, 5 складов с боеприпасами и несколько огневых точек врага. За боевые заслуги 1-му Чехословацкому истребительному авиационному полку было присвоено наименование "Зволенский".

Умело сражалась с врагом и смешанная эскадрилья, укомплектованная словацкими летчиками. Несмотря на то что в ней были преимущественно учебные самолеты или самолеты времен первой республики, словацкие летчики воевали великолепно. Так, на самолете Ш-328 один словацкий летчик сбил новейший немецкий самолет ФВ-189. Ш-328, этот наш ноев ковчег, уже тогда считавшийся музейным экспонатом, вышел победителем из схватки с вполне современным двухфюзеляжным разведывательным самолетом. Ротмистр Луптак 4 сентября 1944 года на попрадском аэродроме уничтожил 3 "Юнкерса-87", 8 истребителей "Фокке-Вульф-190" и "Мессершмитт-109".

Смешанная эскадрилья за шесть недель сделала триста пятьдесят боевых вылетов, сбив при этом 7 самолетов противника и 3 уничтожив на земле. Она истребила 5 вражеских танков, 33 артиллерийские и минометные батареи, 30 пулеметных гнезд и 800 гитлеровцев.

Наши летчики одержали бы во время Словацкого народного восстания еще более значительные успехи, если бы у них было больше горючего. Англо-американские бомбардировщики за несколько дней до восстания преднамеренно уничтожили нефтеочистительные заводы и запасы горючего в Дубове и Подбрезове, несмотря на то что подпольная радиостанция "Ото" еще 26 июня 1944 года обратилась к нашему министерству национальной обороны в Лондоне с просьбой сохранить важные объекты.

Но вернемся ко 2-й парашютно-десантной бригаде.

После падения городов Брезно и Зволен создалась непосредственная угроза центру и колыбели Словацкого восстания – Банской Бистрице. Однако боевые действия можно было бы продолжать и в тех трудных условиях. Главный штаб партизанского движения в Словакии несколько раз призывал Виеста и Голиана готовить части повстанческой армии к действиям в горах. Лишь таким путем можно было сохранить тысячи патриотов для дальнейшей борьбы. Однако командование словацкой армии упрямо отклоняло эти предложения.