Текст книги "Елена Премудрая невеста по недоразумению (СИ)"

Автор книги: Людмила Вовченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

Глава 11.

Глава 11

Прошла неделя с триумфальной победы на Фестивале Заварки. Чайная Гавань ещё долго не могла прийти в себя: дети изображали вибрирующие чашки, взрослые обсуждали рецепт «Настоя Хранителя», а лешие пытались сварить свой собственный чай и в итоге устроили небольшой взрыв на опушке.

Елена же, несмотря на всёобщее веселье, была задумчива. Она стояла у окна своей чайной лавки, листая старый травник, оставшийся ей от прабабки.

– Что-то не даёт покоя? – спросил Кощей, входя с улицы, отряхивая снег (который внезапно выпал среди лета, подозрительно только над его головой).

– Помнишь ту старую карту, что я нашла за панелью в кладовке?

– Где были нарисованы летающие чайники и надпись «Не открывать без особого настроения»?

– Вот именно. Я думаю, там указано место силы. Что-то древнее. Может, даже ещё до времён Сказа.

Баюн, уютно растянувшийся на подоконнике, лениво потянулся:

– Хозяйка, у тебя же было правило: «Не лезь в древности, пока не закончишь инвентаризацию трав». Или это правило для других?

– Это было временное правило. – Елена нахмурилась, – Но ощущение, что что-то зовёт. И не просто «ах, как интересно», а на уровне позвоночника и чайного седьмого чувства.

– Тогда идём, – кивнул Кощей. – Путь покажешь, настроение обеспечу.

Так началось их новое приключение.

–

Путь лежал через Заколдованный Ущелье – место, где всё немножко не так. Камни поют, мох танцует, а лягушки предлагают обмен: три квака на правду дня. Через ущелье проходили нечасто, и ещё реже возвращались с той же прической.

Алёша, Добрыня и Илья настояли на том, чтобы идти с ними.

– Без нас вы же опять влезете куда-то, откуда потом будем вытаскивать вас веником, – заявил Алёша, вертя в руках магический компас, который упрямо указывал в сторону ближайшей еды.

Добрыня запасся арсеналом: от зелья против магической икоты до настойки «Против лукавого ветра».

Илья же принёс с собой говорящий сундук. Тот комментировал дорогу, климат, и выбор обуви у прохожих, пока его не прикрыли одеялом.

И вот вся весёлая процессия вышла в путь: Кощей в своей вечной чёрной косухе, Елена в походном сарафане с вышитыми рунами, богатыри, Баюн, сундук и зельеварка на колёсах.

Первым испытанием стал мост через реку Пере-Так. Он вился туда-сюда, как язык лисы, и требовал от проходящих либо загадку, либо песню.

– Кто скажет – тот пройдёт, – хмыкнул мост, – а кто молчит, того соскоблю в чай.

Елена шагнула вперёд и без пауз спела:

Чай завари, да душу согрей,Мост не держи, открой поскорей.Мы не воры, не гады лесные —Мы за травкой, за тем, что живое.

Мост слегка покраснел, качнулся и выдвинул вперёд свои перила.

– Ладно, проходите. Поете красиво. Особенно вот этот в берцах.

Кощей смерил его взглядом, но ничего не сказал. Он вообще подозрительно молчал. Особенно когда речь заходила о магии древних.

–

Когда они добрались до места, обозначенного на карте, всем стало ясно – это не просто поляна. Это Центр Чая. Нет, не столица, не склад – источник самого Чая, того самого, что проявляет себя в сказках, снах и тишине зимнего утра.

Посреди поляны стоял старый каменный круг. В центре – котёл, заросший мхом, но всё ещё тёплый. Воздух вибрировал, как перед грозой, но сладко, с нотками ванили и чабреца.

Баюн замер, уши прижались:

– Что-то... древнее. Очень древнее. Мне чешется спина – признак древности.

– Это место силы, – прошептала Елена, подойдя ближе. – Тут когда-то заваривали Вечный Чай. Говорят, выпив его, можно услышать Истинное Имя своего сердца.

– Это что, романтическая байка? – фыркнул Кощей. – Или опять кто-то напьётся и начнёт разговаривать с самоваром?

– А ты попробуй, – ответила она с вызовом.

Он подошёл к котлу, опустил руку – и замер. Камень под ним начал светиться. И в ту же секунду из котла вырвался пар и начал складываться в образы. Танцы теней, лица, смех, кусочки воспоминаний...

Вдруг показалась фигура – высокая, в плаще из пара, с глазами, светящимися мягким янтарным светом.

– Добро пожаловать, Хранители. Вы пришли за Истинным Чаем. А значит, готовы услышать Истинное.

Все попятились. Кроме Елены.

– А если не готовы?

– Тогда можете уйти. Но кто приходит сюда – уже знает, что нужно остаться.

И они остались.

Чай начали варить все вместе. Травы кидались по памяти, руны активировались песней, а Кощей, на удивление, нарисовал идеальный магический круг… и впервые за долгое время улыбнулся не иронично, а по-настоящему.

Когда чай был готов, его не пили. Они просто стояли рядом, вдыхая. И каждый увидел что-то своё. Елена – свой дом, полную семью, и вечер, в котором всё спокойно. Кощей – ту самую точку, где когда-то решил не быть больше один. Богатыри – пшеницу, простор и голос бабушки, зовущей с крыльца.

А Баюн увидел себя в золотой короне. И пирог.

–

Когда они вернулись в деревню, многое стало другим. Не внешне – внутри. Травы стали расти крепче. Люди смеялись чаще. А в чайной лавке Елены появился новый сбор – без названия. Просто с подписью: «Вдохни – и вспомни, кто ты».

– Ну что, хозяйка? – спросил Кощей вечером, сидя на ступеньках.

– Чай получился… настоящий.

– И ты.

Она посмотрела на него и хмыкнула:

– Не переживай, ты тоже. Даже если иногда ведёшь себя как сгоревший сухарь.

– Это комплимент?

– Скорее предупреждение.

Они засмеялись, а над домом поплыл аромат нового, древнего, по-настоящему волшебного чая.

Глава 12.

Глава 12

С того самого дня, как группа вернулась из Центра Чая, в Чайной Гавани стало происходить… странное. Сначала это были мелочи: мята в огороде начинала шептаться по ночам, самовар на кухне Елены начал отказываться кипятить воду без «танца с бубном», а Баюн заявлял, что у него проснулась вторая душа и она, цитируем: «заскучала по опере».

– Хозяйка, мы что, пробудили магию? Или это просто весеннее обострение у всей округи? – спросил однажды Кощей, наблюдая, как Добрыня договаривается с берёзой о поставке берёзового сока… на бартер.

Елена, нацепив очки, читала очередной свиток, хранящийся под надписью «Проклято-но-полезное», и не отрываясь, буркнула:

– Это, милый, называется «отголосок Истинного». После таких чаёв реальность начинает играть в карты с подсознанием. Временно. Надеюсь.

– Ты уверена, что это временно? – поинтересовался Алёша, появившись в дверях с котом в венке из крапивы. – У нас гуси начали говорить цитатами из классиков. Сегодня один сказал: «Я мыслю – значит, я гогочу».

– Всё. Пора вмешиваться, – заявила Елена, откладывая свиток. – Нужно пойти к Троице Болотной.

– К кому?! – одновременно переспросили богатыри.

– К Троице Болотной. Там три сестры – Феклуша, Нюра и Ефросинья. Старые как корень репейника, хитрые как ведьмин чай, но знают многое. Они – Плетельщицы Ритма. Если в мире нарушается ткань бытия, они чувствуют первые дрожи.

– А почему мы никогда о них не слышали? – удивился Илья.

– Потому что они не хотят, чтобы о них слышали, – сказала Елена, собирая в корзину сушёные пряные листы, шарф и банку варенья. – А уважающим магам не пристало навязываться.

– А мы навяжемся? – спросил Кощей, уже надевая свою любимую брутальную косуху.

– Да. Но вежливо. С пирогами.

–

Путь на болота был… живописен. В воздухе стоял аромат цветущих ряски, мхи свисали, как пряди бороды у старцев, а комары явно перешли на тёмную сторону силы.

– Если один из них укусит меня ещё раз, я превращу его в тапок, – угрожающе пробормотал Кощей, щёлкая пальцами.

– Осторожно, а то тапки отомстят, – усмехнулась Елена.

Добрались к вечеру. Перед ними раскинулась гладь болота, на которой, к их удивлению, прямо на воде стояла избушка – не на курьих ножках, а на лягушачьих.

– Это… это живые лапы? – прошептал Алёша.

– Да. И они тикают, если входишь без стука, – предупредила Елена. – Так что все улыбаемся, машем вареньем, и ведём себя вежливо.

Она трижды стукнула посохом об край причала, и из дома высунулась голова в чепце:

– Кто там шляется по нашему болоту без приглашения?

– Хозяйка Чайной Гавани, с поклоном и пирогами, – громко произнесла Елена.

– А-а, ведьма с маркетинговым чутьём. Заходи. Остальных пусть пока обнюхают наши трясучки.

«Трясучки» оказались магическими болотными созданиями – гибридами комка мха, жабы и слегка панциря черепахи. Они шипели и обнюхивали гостей с ног до головы.

– Ну и диковинки у вас, – буркнул Кощей, поднимаясь по скрипучим ступенькам.

В доме было уютно. Камин, сушёные травы, подвесные кресла из лозы и стол, покрытый кружевной скатертью. Вокруг него сидели три старухи: одна с волосами, похожими на водоросли, вторая – с глазами, будто болотные камушки, и третья, самая старая, говорила исключительно жестами.

– Мы знаем, зачем вы пришли, – сказала Феклуша, наливая в чашки тёплый настой из чего-то пузырящегося. – Мир шатается. Ритм сбит.

– Мы выпили Истинный Чай, – призналась Елена. – Всё изменилось. Люди, звери, даже магия.

– Истинный Чай – как стук в колокол. Не всех он будит в нужное время. Некоторые просыпаются слишком рано… или не туда.

– И что делать? – спросил Кощей, не отпуская чашку.

– Надо… дозреть, – хором ответили старухи. – Каждому. И миру. Но можно ускорить процесс. Есть ритуал. Старый как сама Баба Яга, но надёжный.

– В чём суть?

– Нужно собрать три ингредиента: лепесток лунной акации, перо говорящей птицы и слезу смеющейся звезды.

Баюн фыркнул:

– О, ну конечно. А можно сразу попросить дракона станцевать чечётку?

– У нас был такой случай, – мечтательно сказала Нюра. – Но это другая история.

–

Собирание ингредиентов заняло три недели.

Лунную акацию пришлось искать в зачарованной роще, где деревья строили лабиринты и требовали отгадок на счётный стишок. Перо говорящей птицы Елена получила в обмен на мастер-класс по чайной церемонии для попугаев-мудрецов.

А вот слезу звезды они буквально ловили ночью, стоя на высокой башне с чайником. Когда звезда засмеялась, смотря, как Кощей и Добрыня танцуют румбу под аккомпанемент скрипучего сундука – капля счастья упала прямо в фарфоровую чашку.

Вернувшись к болотным, они провели ритуал: заваривая все три ингредиента в котле на середине болота, при полной луне. Весь процесс сопровождался пением трясучек и танцами лягушек в валенках.

В финале из котла вырвался пар, соткавший над болотом надпись:

"Гармония возвращена. Но следите за реальностью – она обидчивая."

–

На обратном пути их встретил новый день – ясный, спокойный, и… вполне обычный.

Гуси молчали. Травы вели себя прилично. Самовар крутил краник по первому зову. Баюн разучивал баллады, не притворяясь оперным певцом.

– Ну что, хозяйка? – спросил Кощей вечером, когда они сидели на веранде с чашкой свежего чая.

– Думаю, мы на верном пути. А то уж слишком всё стало волшебно.

– Тебе не нравится волшебство?

– Мне нравится, когда оно не прыгает на голову с кастрюлей и кричит «БУ!»

Баюн сладко потянулся, мурлыкнул:

– Главное, что теперь наш чай – не только вкусный, но и философский.

– Да. Пьёшь – и чувствуешь, как мозги тихо аплодируют, – усмехнулась Елена.

А на небе, словно в знак согласия, мигнула звезда и улыбнулась.

Глава 13.

Глава 13

Прошло два месяца с тех пор, как магия вернулась к привычному течению, и в Чайной Гавани снова установился уютный порядок. Ну… насколько порядок вообще возможен, если в твоей округе еженедельно кто-то варит зелье от скуки, лешие устраивают конкурсы «кто громче икнет», а твой муж – древний и слегка саркастичный бессмертный, который вдруг решил освоить... кулинарию.

– Кощей, ты опять поджёг кастрюлю?! – крикнула Елена с веранды, стряхивая с колен пучки сушёной лаванды.

Из кухни донёсся голос, полный важности и чуточку пепельной гордости:

– Я её не поджёг, я её закалил. Это теперь боевой чан. Непробиваемый.

Баюн вылез из-под шкафа, измазанный в муке, и пробормотал:

– А у меня подозрение, что скоро в округе появится легенда о кошмарной каше Кощея.

– Не удивлюсь, – фыркнула Елена, оборачиваясь к гостям на крыльце. – Чем могу быть полезна, люди добрые?

Перед ней стояла делегация из соседней деревни – трое мужчин в домотканых рубахах, с испуганными, но решительными лицами.

– Ведьма Премудрая, – начал старший, переминаясь с ноги на ногу. – У нас в деревне беда. Пруд… ну, наш главный… ожил.

– В смысле? – приподняла бровь Елена.

– А в прямом. Он разговаривает. Кричит. Песни поёт. Иногда предлагает сделки.

Баюн, уже удобно устроившийся на перилах, фыркнул:

– О, ну классика же! Водяной наконец пошёл в народ!

– Мы не уверены, что это водяной. Он… капризный. И матерится по-французски.

– Это не к добру, – задумчиво сказала Елена. – Хорошо, разберёмся. Но сперва обед.

– Да, – кивнул Кощей, вытирая руки о фартук с надписью «Готовлю, потому что могу». – Я приготовил фирменную жгучую похлёбку из чёрного перца, чеснока и угля.

– Ты хочешь их всех убить? – спросила Елена, забирая у него половник.

– Это… пробуждающее блюдо! После него человек готов к любым вызовам.

– После него человек лежит и переосмысливает своё детство, – прошипел Баюн.

–

К вечеру Елена, Кощей, Баюн и Добрыня – которого по дороге подхватили «на всякий случай», прибыли в деревню Камышево. Она была милой, опрятной, с покосившимися заборами и аккуратными огородами. И единственной её аномалией был пруд. Он действительно пел.

На берегу стояла толпа людей, слушающих, как из воды доносится оперный тенор:

– “Я не рыба, не амёба, я Водяной с претензией!”

Из глубины донёсся всплеск, и из воды показалась голова. Водяной был… роскошен. Седой хохолок, алые водоросли вместо шарфа, и усики, завитые в модные спиральки.

– Добрый вечер! – воскликнул он, замечая Елену. – Это вы – та самая Чайная Примадонна?

– Ведьма Премудрая, – поправила она. – А вы, судя по вокалу, обитатель водной глубины с комплексом Бельканто?

– Ах, вы льстите! Но да, я – бывший оперный певец. Проклят на сто лет водой быть за… страстный поцелуй с Жар-птицей.

– Что ж, – кивнула Елена, – стандартная ситуация.

– Меня расколдовать можно, только если три раза мне подпоют с искренним сердцем. А тут народ хоровое пение стесняется практиковать!

– Так может, и не надо расколдовывать? – вмешался Добрыня. – Ну, поплавает ещё сотню лет, а там видно будет.

– Добрыня! – шикнула Елена. – Мы помогаем всем нуждающимся. Даже очень поющим водяным.

Баюн вздохнул:

– Ох, хозяйка, и как ты думаешь убедить деревенских петь?

– Просто, – улыбнулась Елена. – Устроим фестиваль.

– ЧТО?! – одновременно сказали все, включая водяного.

– Да! Фестиваль чая, голоса и спасённых душ. Все выигрывают: я – продвижение, вы – водоём без речитативов, водяной – шанс.

– Я за! – радостно воскликнул певец. – Я даже сцену помогу построить из кувшинок и досок!

–

Подготовка шла неделю. Баюн репетировал хоры с деревенскими бабушками. Кощей делал сцену, одновременно пугая и восхищая местных своим «аристократическим» мастерством. Елена организовывала чайные столы и обучала всех азам «внутренней настройки через дыхание зверобоя».

Добрыня отвечал за безопасность и, неожиданно, за световые эффекты. Он случайно ударил молнией в старую берёзу – та теперь светилась ночами и мигала, если начиналась музыка.

Фестиваль начался на закате. Народ собрался, чай был горяч, печенье – сдобное, водяной сиял.

Когда наступил момент, толпа начала петь. Сначала робко, потом – громче, увереннее. Баюн дирижировал веточкой мяты. И вдруг, когда хор в третий раз прокричал:

“О, водяной наш, славься в пруду, но выйди ты к свету, к жизни, к труду!”

Из воды вылетел столб пара, и Водяной… стал человеком.

На берегу теперь стоял стройный старик с густыми седыми волосами, в шёлковом халате.

– Браво! – закричал он, раскланиваясь. – Я снова сухой! И снова баритон!

– Поздравляю, – сказала Елена. – Надеюсь, вы не планируете уезжать?

– О нет! Я буду петь в чайной Гавани. Устроим вечер романса.

– …Кошмар, – прошептал Баюн. – Теперь у нас будет ещё и клуб любителей арий.

–

Вечером, когда вся команда вернулась домой, Кощей поставил перед Еленой чашку чая и сказал:

– Знаешь, ты превращаешь это место в эпицентр абсурдного добра. Это опасно заразно.

– Ну так присаживайся поближе. Тут, в Чайной Гавани, вирусом волшебства заражаются с первого взгляда.

Баюн зевнул, потянулся:

– А я счастлив. Завтра репетиция детского хора. Я уже сшил им колпаки из крапивы.

– Главное – не заставляй их петь про зелья, – усмехнулась Елена.

И над домом, как всегда, разнёсся запах мяты, пирогов и свежесваренной магии.

Глава 14.

Глава 14

Где-то между паром и пером

Утро в Чайной Гавани начиналось не со зловещих раскатов грома, не с треска заклятий и не с криков «пожар!» – хотя всё это уже бывало – а с размеренного, ароматного звона: Лёпик варил чай.

– Угу-гу, – приговаривал домовёнок, ловко управляясь с самозапаривающимся котлом, – душица с медовиком, капельку мяты, щепотку цветков боярышника... и шепот доброго слова.

Он всегда нашёптывал травам что-нибудь ласковое – по его мнению, они лучше раскрывались в доброй энергетике. Иногда даже мурлыкал. Хотя, по мнению Баюна, мурлыкать может только Кот, и всё остальное – самодеятельность.

Елена в это утро проснулась от подозрительной тишины и лёгкого аромата шалфея и яблочного пирога. Пирога, который она не пекла.

– Лёпик? – она выглянула в халате, с заспанной причёской и одним носком на ноге. – Ты что, опять пробрался в мою кулинарию?

– Утро же, хозяйка! Вкусный чай с пирогом – это основа магической стабильности, – бодро ответил домовёнок, разливая напиток в кружки. – И у меня появились кое-какие новости...

– Только не говори, что опять завёл в подполе светящегося хомяка, – прищурилась Елена, вспоминая, как неделю назад вся её мастерская светилась зелёным.

– Что вы! На этот раз – письмо. Настоящее. С сургучом. И... и с гербом.

Он с важным видом подал ей плотный конверт. Сургуч действительно был настоящий, а герб выглядел подозрительно княжеским: чайник, корона и... кошачий хвост?

– Это что, новый стиль приглашений? – удивилась она. – Или скрытая угроза от Баюна?

– Открывай! – донёсся мурлыкающий голос с подоконника, где уже сидел сам Кот, размахивая хвостом. – Это зов от самого Гильдмастера Пера и Пара!

– Это кто ещё такой?

– Главный мастер баланса. Олицетворяет союз писательского слова и хорошей парилки, – важно сообщил Баюн. – Его видят нечасто. Обычно он появляется только перед важными судьбоносными изменениями. И зовёт... лучших.

– И я в их числе? – Елена фыркнула, потягивая чай. – Я вообще-то ведьма на пенсии, с баней и котом. Всё, как полагается.

– Вот именно! – воскликнул Баюн. – А ещё у тебя чай, травы, рецепты и дурная привычка лезть в любые истории, где кто-то делает что-то не по рецепту.

Елена открыла письмо. Почерк был аккуратный, каллиграфический, с лёгкой вензельной ухмылкой на каждом «е»:

Госпоже Елене Премудрой, хранительнице Трав и Паров, ведьме, зельевару, исследователю, преподавателю и создательнице Чайной Гавани – приветствие.

В связи с приближающимся ежегодным Слетом Чайных и Чарующих, прошу вас прибыть в город Паролист на представление нового Кодекса Трав и Настоев.

Ваше мнение – важнейшее. Ваши рецепты – легендарны. А ваша баня вызывает зависть даже у горных джинов.

С наилучшими пожеланиями —Гильдмастер Пера и Пара, по прозвищу Старый Запарщик.

– Запарщик, говоришь? – протянула Елена. – Это что, бал для ведьм и чайников?

– Скорее, симпозиум для волшебных практиков и мастеров ароматного пара, – уточнил Лёпик. – Там будут зельевары, поэты, парильщики, банные маги, шаманы травяной традиции и даже джинны.

Баюн закатил глаза:

– И если ты туда не поедешь, я обижусь. Потому что хочу туда. Там, между прочим, соревнуются за звание Кота Паровой Гавани!

– Ещё скажи, что тебе нужно новое звание и медаль, – фыркнула Елена.

– Именно так, – без стеснения признался Баюн. – И именной поднос с гравировкой.

–

К вечеру приготовления были завершены. Елена надела своё любимое дорожное платье с вышивкой трав, набила сумку редкими чаями, положила запас веника из чёрного полыни (на всякий случай) и, разумеется, не забыла мешочек с карамельками для подкупа фей.

Кощей подошёл к ней у калитки, одетый строго, но по-мужски элегантно – его новый плащ казался сотканным из ночного неба и слухов.

– Ты готова блистать? – спросил он, подавая ей руку.

– Я готова обжечь, если потребуется, – ответила она, улыбаясь.

– Вот и славно. Карета уже ждёт.

– Карета?

– Портал, – поправился он. – Но я зачаровал его, чтобы пахло ванилью, а не серой, как в прошлый раз.

– Заботливо, – оценила Елена. – Не ожидала.

– Я женат, Елена. На тебе. Я уже привык к стандартам.

–

Переход в Паролист оказался мягким, с нотками лимонной вербены. За порталом открывался город, похожий на сон заклинателя ароматов: дома из лаврового кирпича, дымки чабреца и базилика, фонтаны из чайного настоя, уличные музыканты на варочных котлах и витрины, где крутились венчики из шалфея.

На входе их встретил сам Старый Запарщик – седобородый колдун в халате и тапках, с глазами, сверкающими так, будто он вдохновил половину современных ведьм на бизнес.

– Елена! – воскликнул он. – Наконец-то. Без тебя этот Слет будет просто пар без чая.

– Без парилки, скорее, – усмехнулась она.

Он протянул ей медальон с эмблемой гильдии: перо, пар и чашка.

– Добро пожаловать, госпожа Елена Премудрая. Сегодня ты будешь не просто гостьей, но судьёй. И возможно, к утру – вдохновительницей новых легенд.

Баюн вспрыгнул ей на плечо:

– А я? Мне дадут шапку Судейского Кота?

– Получишь целый подиум, если не устроишь там чаепитие, – пробормотала Елена.

И, расправив плечи, шагнула навстречу приключению.