Текст книги "Такая вот жизнь (СИ)"

Автор книги: Людмила Мацкевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

  – Я думаю, – грустно вздохнула Юля, – они о любви не думали и не говорили. Любовь просто была.

  – Кажется, начинаю понимать, куда ты клонишь, – задумчиво произнес Павел.

  – Я вот читаю, смотрю телевизор. Как просто люди говорят о любви! Переспала с кем-нибудь – значит, любила, он ее бросил – уже ненавидит. Какая же это любовь? Так, муть одна, оправдание себя и своих часто неумных поступков. Я думаю, если есть любовь, то ее из души ничем не вытравишь, что бы ни случилось.

  Они долго лежали молча, думая каждый о своем.

  – Грустные у тебя истории, и ты для молодой девушки слишком много думаешь, – сказал, наконец, Павел. – Иди ко мне, поздно уже.

  Он обнял Юлю и прижался грудью к ее спине. Он всегда любил так засыпать.

   И все-таки они постарались не испортить этот последний вечер. Павел развлекал Юлю, рассказывая какие-то смешные истории, а она, выпив еще пару бокалов вина, казалась веселой и улыбчивой. Он, не глядя, даже отключил зазвонивший не вовремя телефон, а она сделала вид, что не заметила его торопливости. Со стороны, наверно, казалось, что у этой молодой красивой пары все не просто хорошо, а прекрасно! А еще говорят, что со стороны виднее...

   Дорога домой, тем не менее, была грустной. Юля читала какую-то книгу, Павел, уткнувшись в телефон, сосредоточенно нажимал на светящуюся панель. Оба молчали, а у вокзала торопливо распрощались. Юля села в такси, назвала адрес и посмотрела в окно. Павел уже отвернулся и искал глазами встречавшего его шофера. На минуту девушке показалось, что вот сейчас он скроется в толпе, и она никогда больше его не увидит. Захотелось как-то сгладить напряжение последних часов и довольно холодное расставание.

  – Я сейчас! – бросила она таксисту и почти побежала за уходящим Павлом.

  – Подожди, Паша, подожди!

  Услышав знакомый голос, он обернулся, а Юля, чуть не сбив его с ног, вцепилась в рукав куртки.

  – Что случилось?

  – Мы так расстались, что я подумала... Нет, это неважно, не обращай внимания! Просто я хотела поблагодарить за все и за поездку тоже. И знаешь, мне всегда было хорошо с тобой.

  – Так сказала, будто у тебя большой опыт в этих делах, – привычно отшутился он, а затем улыбнулся и обнял ее.

  – Нет, но ты же понимаешь, о чем я.

  В голосе Юли послышалось смущение, и он легко засмеялся.

  – Я настроения твоего, девушка, в последнее время не всегда понимаю.

  – Не надо ничего понимать, Паша, просто спасибо тебе и до свидания.

  Юля не стала дожидаться ответа и заторопилась к ожидающему ее такси.

   И снова та самая протоптанная дорожка: дом, институт, дом, работа, дом. Посвежевшая и отдохнувшая, Юля не стала скрывать от однокурсниц, что провела неделю в Ярославле. С кем, никто не уточнял, все и так знали. После приезда она не видела Павла больше недели, он позвонил лишь однажды, объяснил это большим количеством срочной работы и пообещал появиться через несколько дней.

   Сегодняшний день был бы одним из обычных, если бы в конце последней пары ей не передали записку. Она еще не развернула ее, но сердце сжалось от дурного предчувствия. Оно не обмануло: в записке сообщалось, что Павел давно встречается с другой, что вчера был с ней в ресторане, что уже идут разговоры о скорой свадьбе.

   Юля, привыкшая смотреть на все, что случалось с ней, словно со стороны, анализировать и раскладывать по полочкам, выбрала, казалось, лучший вариант расставания. Винила ли она в чем-нибудь Павла? Конечно, нет, ведь в первое же их утро она сама очертила границы будущих отношений.

   Вечером она набрала знакомый номер. Он тут же отключил телефон, видимо, был не один, но через какое-то время перезвонил.

  – Ты свободен завтра вечером? – спросила Юля, не давая ему времени даже для приветствия. – Пожалуйста, после работы зайди и забери свои вещи. Меня дома не будет, давай обойдемся без лишних слов. Прости, но я встретила другого человека.

   Вещей оказалось неожиданно много. Пара свитеров, рубашки, футболки, предметы личной гигиены, домашние тапочки, какие-то записные книжки, зонт – все нашло свое место в дорожной сумке. Отдельно были собраны подаренные им вещи. Девушка расставалась с ними без сожаления: ей не нужны были связанные с ними воспоминания. Утром она выбросит их вместе с мусором, там им и место.

   На следующий день после занятий Юля долго работала в библиотеке, а потом отправилась в кино. Вернувшись, сумки с вещами в коридоре не обнаружила. На тумбочке сиротливо лежала оставленная Павлом связка ключей. Она разделась и направилась в бабушкину комнату. С сегодняшнего дня она станет там жить. Бывшую свою перед сном закрыла на ключ. Там все напоминало о Павле.

   После Нового года Юля, как это обычно происходит в бесконечных телесериалах, окончательно убедилась, что беременна, и неожиданно для себя обрадовалась этому. Она много кем была в своей жизни: нелюбимой дочерью, любимой внучкой, прилежной студенткой, ночной поломойкой, вечной невестой, безнадежно влюбленной в мужа своей сестры дурочкой, брошенной любовницей, наконец. А скоро станет мамой, и это навсегда станет для нее главным и определит дальнейшую жизнь. Счастья в отношениях с кем-либо она больше искать не собиралась, видимо, оно обходило ее стороной. И переживать по этому поводу не хотела тоже. У каждого своя судьба, и кто сказал, что все кругом счастливы?

   Если разбираться, то она окажется счастливее многих других: здорова, довольно привлекательна, имеет крышу над головой, скоро получит диплом... Нет рядом любимого человека? Это не страшно, так бывает. Зато ребенок... Он будет любить свою мать, а уж она-то будет любить его безмерно. А Павел? А что Павел? Он пошел своей дорогой. Оба они понимали, что любовь не только в постели, а в чем-то другом, большем. И каждый человек хочет ее найти, но не каждый, к сожалению, находит.

  Часть седьмая

   Счастливы женщины, которые, имея детей, так и не узнали, что такое токсикоз. Юлю он истязал с первых дней беременности. Она похудела, ее мучили запахи, постоянные тошнота и усталость. Несколько раз приходилось торопливо выходить из аудитории во время занятий, и она облюбовала себе место у самой двери. Преподаватели извинения выслушивали, сочувствовали, но она понимала, что все догадываются об истинной причине ее внезапного недомогания. На любопытные взгляды сокурсников старалась не обращать внимания, но, входя в аудиторию, чувствовала себя натянутой струной.

   Вечерами она часто плакала. Ее мучили давние обиды на мать, так и не сумевшую полюбить свое дитя, на Сергея, после окончания школы оставившего ее и уехавшего в город учиться. Почему-то вспомнилась и приблудившаяся худая черная кошка. Она по неизвестной причине не захотела жить в их доме и перебралась к деду Никодиму. Вспомнился даже злой гусак, загнавший ее, босоногую девчонку, в густую крапиву. Тогда Юлю спас опять же Сергей, прогнавший обидчика длинной хворостиной.

   Работать тоже становилось все труднее: просто-напросто не хватало сил. Врач, к которому она обратилась, выслушал Юлю и без лишних вопросов выписал больничный, а так же рекомендовал подумать о свободном посещении занятий.

  – Есть, спать, гулять, отдыхать, радоваться жизни – вот что сейчас самое главное. Будешь хуже чувствовать себя – приходи, положим в больницу. Обязательно смени работу на более легкую, а если возможно, совсем оставь. Достаточно и одной учебы.

  – Я все поняла, – уныло ответила Юля, складывая в стопочку направления на анализы, рецепты на лекарства и витамины.

   Если с институтом все было более или менее ясно, то с работой надо было что-то решать, потому что никто там больную долго держать не будет. Вечером она подсчитала свои скудные сбережения, как будто и без этого не знала, что до окончания института их все равно не хватит.

   И все же вариантов того, где найти деньги, чтобы прожить без работы какое-то время, нашлось несколько. Можно было подыскать на некоторое время квартирантов, но вряд ли кто захочет жить в одной квартире с маленьким ребенком. Можно было обменять квартиру на меньшую с доплатой. Был еще один вариант: попросить помощи у Сергея. В другое время она никогда не сделала бы этого, но сейчас решилась отбросить гордость и стыд ради ребенка. Правда, они с Сергеем давно не виделись, а если быть точной, с тех самых пор, как Юля честно рассказала об отношениях со своим новым приятелем. Но друг друга из вида все же не теряли: изредка перезванивались, старательно обходя в разговоре неудобные темы.

   Уже утром следующего дня Юля, плача на плече Сергея, откровенно рассказывала обо всем.

  – Я знала, что нельзя с ним встречаться, он не для меня, но трудно все время быть одной! Я ничего от него не хотела и честно об этом сказала. Знала, что не любит, так и я не любила. А теперь вот, ребенок...

  – Может быть, мне стоит с твоим приятелем поговорить? – осторожно спросил Сергей. – Все-таки ребенку нужен отец.

  – Не вздумай! Не хочу осложнять ему жизнь таким сюрпризом.

  – Может, и не осложнишь, – мягко возразил он. – У всех людей по-разному!

  – У всех одинаково, если любви между родителями нет. Я это точно знаю, – отрезала она. – И не будем больше о нем. Сам же учил: перешагни через ненужное и забудь. Считай, я забыла.

  В ответ на ее горячность он только удивленно хмыкнул и подал ей очередную салфетку.

  – И какая же помощь нужна? Ты еще не сказала.

  – И работу, и учебу мне не потянуть, – она снова всхлипнула. – Работу придется бросить. Какие-то деньги у меня есть, но до окончания института их не хватит, да и после рождения ребенка надо будет на что-то жить хоть какое-то время. Помоги мне деньгами, а я обменяю эту квартиру на меньшую и расплачусь с тобой.

  – Глупая девчонка! – всерьез рассердился он. – Нашла из-за чего расстраиваться! Конечно, помогу. И квартиру менять не надо, мы ведь лучшие друзья на свете, почти кровные родственники.

   Юля провела салфеткой по мокрым щекам и еще теснее прижалась к его плечу, а он неожиданно почувствовал себя подростком, которому было предназначено судьбой в очередной раз спасти маленькую одинокую девочку.

  – Знаешь, я не могла даже думать об аборте. Хочу родить и больше никогда не быть одинокой. Я так устала, так устала...

   Она хотела еще что-то сказать, объяснить свое нынешнее душевное состояние, но опять заплакала навзрыд. Сергей уже не слушал сбивчивую речь Юли: горькая жалость подступила к самому горлу. Он знал, чувствовал, что они по-прежнему оставались друг для друга самыми близкими людьми, и ее слезы, конечно же, не могли оставить его равнодушным.

   Потом они сидели на кухне, пили чай и вспоминали о жизни в поселке.

  – Знаешь, – вдруг посерьезнев, сказала Юля, – однажды летом я проснулась рано и заснуть больше не смогла. Вот и решила посмотреть, как встает солнце. Сидела, конечно, на нашей скамейке. Солнце еще не показалось, но небо постепенно начало менять свой цвет. Оно казалось не розовым, не золотым... Мне даже трудно описать его цвет, но он был каким-то необычным, более темным и тревожащим, что ли... И облака в этом цвете выглядели как языки пламени костра. Было очень красиво, так красиво, что даже немного страшно. Потом пришел дед Никодим.

   Мы сидели вдвоем, смотрели и молчали. Потом он сказал, что это ангелы сжигают людские желания. Не все, а только те, которые Бог не захотел исполнить. А иначе, куда их девать? В то время я была обижена на весь белый свет, потому что ты уезжал в город учиться, плакала ночами и просила Бога, чтоб он не лишал меня друга. Теперь я знаю совершенно точно: мое желание не сгорело.

  – Я пойду, отдыхай и ни о чем плохом не думай, – в горле запершило, и Сергей откашлялся, – деньги принесу через пару дней.

   Когда привыкаешь к определенному темпу жизни, трудно начать жить как-то иначе. Юля по-прежнему просыпалась рано, но, вспомнив, что торопиться особенно некуда, потому что в институте ей пошли навстречу и разрешили свободное посещение занятий, просто лежала в постели, прислушивалась к своему новому состоянию и о чем-нибудь думала.

   С деньгами все утряслось. Сергей действительно помог.

  – Это те, которые ты хотела отдать матери. Видишь, самой пригодились, – он положил деньги на стол и пододвинул к ней.

  Юля даже представить не смогла, что же такого сказал он теще, если та не решилась прийти к младшей дочери и потребовать часть денег за дом.

  – Вот уж не ожидала. Удивил, – только и смогла пробормотать она.

  – Думаю, до окончания института хватит, а там что-нибудь придумаем.

   Слезы, как всегда в последнее время, были близко. Юля прижала задрожавшие пальцы к глазам и тяжело задышала.

  – Сережа, – прошептала она, – Сережа...

  – Сейчас воды принесу, – тут же испуганно отозвался он.

  Когда вернулся со стаканом, увидел, что Юля сидит в той же позе, а между пальцев текут тоненькие ручейки слез. Он обнял девушку и прижал к себе.

  – Успокойся! Думаешь, ребенку нравится твое настроение? Не делай ему больно!

   Она и вправду постепенно успокоилась, и они еще долго молча сидели рядом. Да и зачем слова, если они сто лет назад научились понимать друг друга и без них?

  – Ты все обо мне знаешь, – прервала Юля затянувшееся молчание, – а о тебе мы не говорили ни разу. Как ты живешь?

  Он немного помолчал, словно собираясь с мыслями.

  – О чем рассказывать? Не о чем. Работою там же. Из дома ушел два месяца назад, снимаю квартиру. Уходил и раньше, но возвращался. Сейчас все. Больше нет сил. Подам на развод. С дочерьми вижусь по выходным.

  – У тебя кто-то есть? – осторожно спросила Юля. – Девушка какая-нибудь?

  Он смешливо фыркнул и улыбнулся.

  – Никого у меня кроме тебя нет, подруга моя дорогая.

  Она, глядя на Сергея, тоже улыбнулась, правда, улыбка получилась грустной.

  – Похоже, мы с тобой в одинаковом положении. Семейное счастье не для нас.

  – Раньше я думал, – признался он, – что ты приедешь в город, найдешь себе человека по душе, выйдешь замуж и будешь счастлива. Кажется, у вас с этим парнем все было очень серьезно. Я ждал, когда ты скажешь о свадьбе.

  – Ты ждал? У меня тайн нет, они есть у тебя.

  – Прости, – смутился Сергей.

   Он, конечно, понял, что Юля намекала на случайную встречу в супермаркете. Тогда она узнала о второй беременности сестры. Узнала, но не от него.

  – Я неправильно выразился. А молчал, потому что боялся. Я не знал, как ты к этому отнесешься.

  – Боялся? – снова переспросила она. – Ты всегда жил так, как хотел, на меня не оглядывался. И я не думаю, что чего-то боялся.

  Он не стал увиливать от ответа, чего уж теперь...

  – Пока не был женат, как-то серьезно и не задумывался о нас, ты ведь была маленькой девочкой. А вот потом... Потом понял, что не общаться с тобой не могу. Думаешь, мало я выслушал на эту тему от твоих матери и сестры? Мало обо всем передумал? Решил так: скажешь, что кого-то полюбила, я тут же отойду в сторону.

   Юля посмотрела на склоненную голову Сергея, и ей стало его жалко. Не обижаться же всерьез на то, что он любит своих детей и поэтому пытался сохранить семью? Вот потому и ответила так мягко, как смогла:

  – И я не научилась жить без тебя. Хотела, даже попыталась, но, видишь, не смогла.

   Они замолчали. Сказанное не стало новостью ни для него, ни для нее, просто оба подтвердили серьезность своих чувств. И ему и ей было грустно от мысли, что все могло бы сложиться совершенно иначе. Оглядываясь на прошлое, оба словно наблюдали за чужими жизнями. Заблудиться между прошлым и будущим оказалось просто, найти единственно правильный выход – значительно сложнее.

  – Да, – вздохнув, вдруг сказал Сергей, – нонеча не то, что давеча...

  – ... а давеча было, как надысь... – подхватила Юля.

  – ... но намедни все поменялося...

  – ... а тепереча стало все не так, как давеча, – тихо закончила девушка.

  Откуда появилась на свет эта тарабарщина, они не знали, но уж больно любил дед Никодим вставлять эти строки в свою речь. Сейчас они оказались, как никогда, кстати.

   В этот вечер Сергей не торопился уходить, словно ждал чего-то. Уже попрощавшись, остановился у порога и вопросительно посмотрел на девушку. Юля понимала, что он хочет остаться, а для этого ей нужно было сказать лишь одно слово, но этого-то она и не могла сделать.

   Все было не так, как когда-то виделось в мечтах, все совершенно не так... Слишком много несбывшихся надежд, слишком много руин...

  – Что же будет с нами? – Сергей все же задал этот вопрос.

  – Не знаю, – произнесла она задумчиво, – думаю, все останется по-прежнему. Обидно только: я так долго ждала твоего развода, но все оказалось напрасным.

  – Почему же напрасным, Юля? Что нам сейчас мешает быть вместе?

   Стало горько, что Сергей на самом деле не понимает таких простых вещей и ждет объяснений. Она удивленно посмотрела на него и ответила, не отводя взгляда:

  – Потому что ты ушел ни ко мне, а от жены. А это совсем другая история, Сережа.

  Он, нахмурившись, отвел глаза куда-то в сторону и молчал, даже не пытаясь переубедить ее, молчала и Юля.

  – Что-то устала сегодня, – пробормотала она, когда молчание стало для обоих мучительно-тягостным, – пойду, прилягу.

  Припозднившийся гость, так и не проронив ни слова, торопливо вышел.

   А жизнь продолжалась. Во второй половине беременности Юля стала чувствовать себя значительно лучше, много занималась, большую часть дороги из института проходила пешком. Сергей после того памятного разговора не появлялся, лишь изредка звонил, справляясь о здоровье. Оба старательно делали вид, что между ними ничего особенного не произошло.

   Как-то весной Юля попросила проводить ее в больницу. Конечно, она могла бы дойти и сама, но ночью еще подмораживало, поэтому дороги к утру превращались в каток. Сергей с готовностью откликнулся на эту просьбу. Так мир был восстановлен, и он снова стал частым гостем в ее квартире, освободив будущую мать от многих бытовых проблем. Теперь он закупал продукты в магазине, нередко помогал готовить ужин, мыл посуду. Иногда выпадали тихие свободные вечера, и они вместе выходили на прогулку. Теперь он не торопился в свою пустую квартиру и проводил с Юлей все свободное от работы время.

   Говорят, что любовь со временем переходит в обыденность. Некогда яркие чувства угасают, теряют свою новизну и остроту. У Сергея, как он позднее понял, все произошло с точностью до наоборот: детская привязанность к маленькой девочке с годами переросла в нечто иное, и это новое чувство было гораздо сложнее и сильнее, чем казалось вначале.

   Сергей очень долго не решался признаться в этом самому себе, объясняя нежелание расстаться с Юлей обычными дружескими чувствами. Он давал себе клятвенные обещания не звонить и прекратить встречи, но, в конце концов, смирился и принял очевидное: его место в жизни было рядом с ней, и только там он чувствовал себя на своем месте, спокойно и счастливо.

   Когда Юля сообщила о появлении в ее жизни молодого человека, Сергей даже на какое-то время почувствовал облегчение. Кто знает, может это и был выход из создавшегося положения, который позволит ему через какое-то время успокоиться? Но уже через несколько дней затосковал настолько, что, подъехав после работы к ее дому, долго смотрел на знакомые окна, но так и не решился зайти.

   Зато позвонил на следующий день и очень старался запомнить каждое услышанное слово, чтобы потом прокрутить весь разговор в голове и понять, изменилось что-то между ними или нет. К счастью, ничего необычного не услышал, почти успокоился и решил, что эта любовная история долго не продлится, а новый друг Юли никакой реальной опасности для их отношений не представляет.

   А вот теперь случилось то, что случилось, и он считал себя виноватым не только перед женой и детьми, но и перед Юлей тоже, потому что сам отталкивал ее от себя. Будь он хоть немного решительней в принятии окончательного решения, с ней бы ничего подобного не произошло. Ситуацию надо было исправлять, но как это сделать сейчас? И Сергей решил отложить серьезный разговор до рождения ребенка.

   Вот и закончилась учеба. От каких-либо празднований по этому поводу Юля сразу же отказалась, с горечью вспомнив, что не была и на выпускном вечере в школе. С Павлом она больше не виделась, он просто-напросто исчез из ее жизни, видимо, с головой погрузившись в новые отношения. Юля по нему не скучала.

   Ничего значимого в ее жизни за последнее время не произошло, если не считать случайной встречи с Ильей. Они почти столкнулись на улице недалеко от мебельного магазина, где она решила присмотреть кроватку для ребенка. Сергей должен был приехать за ней позже. Илья был с девушкой. Юля лишь кивнула головой, здороваясь, и прошла бы мимо, не придержи он ее за локоть.

  – Постой, Юля, постой! Мы давно не виделись. Давай минутку поговорим.

   Ах, как некстати была эта встреча! Пришлось остановиться и даже улыбнуться.

  – Мы знакомы с института, а не виделись и вправду давно, – обратилась она к его спутнице. – Вы, наверно, торопитесь?

  Девушка, не отвечая, продолжала с нескрываемым любопытством рассматривать Юлю, но вот Илья бросил на нее недовольный взгляд, и она заторопилась с ответом.

  – Разговаривайте, разговаривайте... Я подожду в кафе.

   Илья на уход подруги не обратил никакого внимания, отступил на шаг и с улыбкой посмотрел на располневшую Юлю.

  – Тебя можно поздравить? Вышла замуж? Кто он?

  Очень хотелось ответить, что замужем, что муж – прекрасный человек, что все у нее в двойном слое шоколада, и ей пришлось мысленно одернуть себя, чтобы сказать правду:

  – Нет, я одна.

  Брови Ильи от удивления взлетели вверх.

  – Так это ребенок Павла?

   Она уже пожалела, что остановилась. Разговор становился все более неприятным. Зачем он спрашивает? Какое ему дело? Она не на исповеди! Но ответила, как всегда, спокойно:

  – Конечно же, нет. Подумай, стала бы я от него скрывать такое радостное известие?

  Видимо, Илья не поверил ни единому услышанному слову, потому что еще раз, словно не доверяя своим глазам, посмотрел на ее изменившуюся фигуру.

  – Вот что, Юля, – задумчиво сказал он, – я на самом деле рад встрече, но здесь не место для разговоров. Мой номер у тебя есть, позвони, если захочешь. И если понадобится помощь, тоже звони, помогу по старой дружбе.

  Он поднял руку, осторожно провел кончиками пальцев по ее плечу и грустно улыбнулся. Она, ничего не ответив, отвернулась и торопливо пошла в сторону магазина.

   Эта встреча имела не совсем приятное продолжение. Через неделю вечером зазвонил телефон. Юля посмотрела на засветившийся экран. Это был Илья. Она убавила звук телевизора и протянула трубку Сергею.

  – Пожалуйста, скажи, что я отдыхаю и не могу подойти.

  Звонивший еще раз подтвердил мнение Юли о нем, как о человеке понятливом, и больше напоминанием о себе не беспокоил. Сергей же в тот вечер был как-то особенно весел и, казалось, никак не мог понять, отчего у его подруги без каких-либо видимых причин испортилось настроение.

   До родов оставалась пара недель. Сергей взял отпуск и по настоянию Юли уехал со старшей дочерью на неделю в санаторий. После отдыха он планировал перебраться к Юле и находиться рядом с ней до рождения ребенка. Честно говоря, ему хотелось остаться с ней навсегда. Надо было лишь суметь объяснить, что из семьи, где есть дети, уйти не так-то просто. Надежда на понимание все же была, ведь Юля сама скоро станет мамой. В последнее время отношения между ними, кажется, наладились окончательно.

   Был полдень, когда с вокзала позвонил Сергей. Поезд скоро отправлялся, и ему захотелось еще раз перед дорогой услышать голос Юли.

  – Зря тебя послушал, – торопливо заговорил он, – не надо было уезжать, на сердце как-то неспокойно.

  – Что со мной может случиться за неделю? – ей было приятно его волнение. – Вот приедешь, и у нас еще будет время насладиться бездельем.

  – Сразу же появлюсь у тебя с чемоданом.

  – Да хоть с двумя, места много, – отшутилась она.

  – Юля, мне пора. И вот еще что: после этого я уже никогда и никуда от тебя не уйду.

  Сергей сказал это и с замиранием сердца стал ждать ответа.

  – Хорошо, оставайся, – услышал он, наконец, ее тихий голос и только сейчас заметил, с какой силой рука сжимала ни в чем не повинную трубку.

   Возиться с приготовлением ужина не хотелось, поэтому Юля быстро приготовила омлет и достала из холодильника оставшийся от обеда салат. В последнее время они с Сергеем ужинали чаще всего вдвоем, и она, кажется, к этому уже привыкла – одной сидеть за столом было скучно. Потом он обычно мыл посуду и уезжал домой, благо, снятая квартира находилась недалеко.

   Юля отложила вилку и задумалась над последними словами Сергея. Когда-то она мечтала, чтобы он по всем правилам признался ей любви и предложил выйти за него замуж. Однако действительность оказалась куда как прозаичнее: не было ни слов о любви, ни долгожданного предложения, только заверение, что он никогда и никуда... Стало обидно, что Сергей посчитал достаточным лишь поставить ее в известность о своих намерениях. Наверно, сделал он именно так потому, что был абсолютно уверен в ее согласии. Видимо, в нынешнем положении Юли раздумывать не полагалось, а полагалось с радостью и благодарностью принимать то, что само падало в руки.

   Ну, почему он так и не смог хоть раз сесть рядом и честно рассказать о своих чувствах и истинных причинах развода? И самое главное, рассказать о том, ушел ли он просто от жены или ушел к ней, Юле? Зная характер своей сестры, Юля подозревала, что Сергей с ней так и не смог ужиться. Тогда кем же она все эти годы была для Сергея? Запасным аэродромом? Нет, надо прекратить терзать себя. Это, наверно, из-за беременности ее голова постоянно забита всякими страшилками. А Сергей сказал так, как сумел. Не всем же быть романтиками, в конце-то концов! Все у них будет хорошо, все у них будет просто отлично!

   Вот помяни черта к ночи – он и явится! Раздался звонок, Юля открыла дверь и увидела на пороге сестру собственной персоной. Какое-то время они стояли и смотрели друг на друга. Марина изменилась. После родов она располнела, и это, как ни странно, ей шло. А вот во взгляде уже не ощущалось прежней легкости и беззаботности, вместо них там затаились недовольство и озлобленность. И Юля отметила, что этим она стала еще больше походить на мать. Сестры не виделись несколько лет, и все эти годы Юля очень надеялась, что никогда и не увидятся, так как жили они в разных концах города.

  – Пустишь? – спросила гостья, и она посторонилась, разрешая войти.

   Сестра зашла в комнату, огляделась и села в кресло, жестом приглашая Юлю сесть рядом.

  – Ну, здравствуй, вечная невеста! Значит, правду сказали, не соврали, что видели тебя, беременную, с Сергеем под ручку. И давно это у вас началось? Может, еще с поселка? А что у него есть законная жена и двое маленьких детей, это как, не в счет?

   Юля улыбнулась: Марина ни капли не изменилась. Как и прежде делала сестру виноватой во всех своих бедах. Но изменилась сама Юля: ее и раньше было трудно вывести из равновесия, а уж теперь, да еще и при разговоре с сестрой, тем более.

  – Если ты пришла выяснять отношения, то напрасно: я ни в чем каяться не собираюсь.

  – Отомстила, значит? Успокоиться не смогла, что Сергей тебя бросил и на мне женился? Затащила-таки мужика в постель? И как, понравилось с мужем сестры кувыркаться?

   Юля слегка поморщилась. Она уже жалела, что разрешила Марине войти. Трудно было даже представить, с каким удовольствием все эти годы сестра и мать перемывали ей и Сергею кости!

  – Никому я не мстила. А он человек свободный: захотел – женился, захотел – развелся. Выясняй отношения с ним, а не со мной. Если сказать больше нечего – уходи.

  – Уйду, конечно, когда все скажу. Ты вот спроси у своего друга, почему я второго родила, если у нас все так плохо было? Да потому, что он просил меня. Если бы хотел к тебе уйти, то ушел бы давно. А может, не хотел? Может, ему так удобно? Порезвится тут с влюбленной дурочкой, а потом скорей домой – к жене под одеяло. Малина! Только я одного не пойму: тебе-то такое «счастье» зачем? Ты его жалеешь, думаешь, что он со мной несчастен. А сама-то ты с ним счастлива? Об этом бы подумала, невеста вечная!

   Желая прекратить этот разговор, Юля встала и вышла в коридор. Марине ничего не оставалось, как выйти следом, но это нисколько не умерило ее пыл.

  – Вот еще что: меня Сергей простить не может за то, что женила его на себе. А вот с тобой за что так обошелся, не знаешь?

  Слова сестры безжалостно хлестали Юлю, и слышать их было невыносимо больно. Хотя на первый взгляд они казались правдивыми, на самом же деле эту правду искажали и коверкали каким-то немыслимым образом, делая ее уродливой и постыдной.

  – Замолчи, пожалуйста, замолчи! Все не так, как ты думаешь, – почти простонала Юля.

  Однако слабая попытка урезонить сестру закончилась ничем: ее слова даже не были услышаны.

  – Знаешь, – уже стоя в коридоре рядом с Юлей, продолжила сестра, – было у меня сегодня желание прийти и оттаскать тебя за волосы. Помнишь, как частенько бывало в детстве? Чтобы знала, как мужа у сестры уводить, детей сиротить. Вот только грех на душу брать не хочу: боюсь, что тут и родишь.

   Решив, что сказала достаточно, Марина с силой оттолкнула сестру в сторону, освобождая себе дорогу, и вышла, громко хлопнув дверью. Юля, потрясенная произошедшим, еще долго стояла у стены, придерживая руками живот, стараясь успокоиться и отдышаться. Потом она зашла в комнату, осторожно прилегла на диван и задумалась. Обиды на сестру не было. Юля понимала, что Марина была вправе во многом ее обвинять, но, видит Бог, разрушать чужую семью она не хотела: с этим супруги прекрасно справлялись сами.

   В комнате было тихо, словно и не было здесь никогда нежданной гостьи. Вот только одно беспокоило Юлю: неудобные вопросы, заданные сестрой, остались в памяти и, по-видимому, никуда уходить не собирались. Они лишь затаились, ожидая своего часа.

  Часть восьмая

   Поздно вечером Сергей позвонил еще раз, удостоверился, что все в порядке, пожелал спокойной ночи. Юля отложила трубку. В комнате было уже почти темно, но вставать, включать свет и чем-то заниматься совершенно не хотелось. Приятнее было просто лежать на любимом диване и думать о малыше, который скоро должен был появиться на свет. Он выбрал для этого хорошее время: осень обещала быть сухой и теплой. Незаметно она задремала, но вскоре проснулась от довольно сильной боли и сразу все поняла.

   Сумка с необходимыми вещами была собрана давно, осталось только вызвать скорую. Юля встала, но боль тут же заставила ее сесть. Наверное, надо было попросить помощи у кого-нибудь из соседей, но это было не совсем удобно, потому что на часах было почти двенадцать. Решение пришло неожиданно, и она, ни минуты не колеблясь, набрала номер Ильи.