Текст книги "НЕ ГАДАЙТЕ НА РОМАШКАХ. Книга 1.КУДА КАТИЛСЯ КОЛОБОК?"
Автор книги: Людмила Сурская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)
Самое время. Потому что в кустах, на краю поляны, мучались любопытством, сгорали от нетерпения девчонки. Их просто распирало. Потому что то, что делали те двое было непонятно. Игра, не игра?! Им очень хотелось вывести парочку на чистую воду и доказать всем, что они дурачат народ. И как пить дать – всё срежиссированный спектакль. Уж очень разные были те, двое.
– Что они делают? Ты видишь? – толкала под локоть подругу Натали.
– Ничего не понятно, закрыл весь обзор своей широкой спиной, кажется, целуются.
– О, побежал к реке,– заметила первой такой его рывок с кроссом Светочка.
– Ау, чокнутая, сюда идёт,– поднимая тревогу, потянула подруг Аня.
Одноклассницы сорвались с места.
– Точно, к нам. Бежим.
Ломая кусты, и натыкаясь друг на друга, девчонки понеслись в лагерь.
А Дарья шла и шла в их направление.
– Дарья, ты куда? – догнал её дрожащий от холода Бугров. У него хватило ума, смелости и такта вернуться к ней и сделать вид, что ничего такого не произошло.
Она чувствуя себя неуверенно растерянно и даже стыдливо обернулась на голос и замерла судорожно соображая, что делать: начать обвинять и ругаться с ним или, свести всё к шутке. Ей казалось он не сможет смотреть ей в глаза не то, чтоб говорить. И она тоже не сможет... Конечно, самое правильное, превратить всё в иронию. С его приближением она схватилась за вспыхнувшие щёки и оторвала наконец-то от лужка с ромашками глаза. О! Она извелась, а ему хоть бы что... Как она не догадалась, Бугров не был бы самим собой, если б на чём-то долго задерживался. Дарья хорошо заметила его эту особенность, просто запамятовала. "Ни тени раскаяния, ни волнения. Ничего, – озлилась Дашка на невозмутимого парня. Но вскоре вспышка погасла и она уговаривала себя:– Хорошо, пусть будет, как всегда, то есть ничего не было". Но ведь её вина тоже есть в том, что произошло: ни оттолкнула, а потянулась. Имеет ли она право распинать так его. Что уж там... Она вздохнула и начала разговор первой:
– Там, девчонки за нами подсматривали,– кивнула она на лес.
Было похоже, что Роман обрадовался, уж очень весело он говорил о неприятных вещах. И вздохнул вроде бы как с облегчением.
– Вот, вороны, и не лень им было комаров по лесу кормить. Замёрз. Глубоко нырнул,– разогревал он себя, массируя руками. Даша ошибалась и невозмутимость Бугру давалась нелегко. Он страшно корил себя за несдержанность и ой как переживал: "Она вряд ли меня когда -нибудь простит... Хотя кто знает? Начала же она разговор со мной первая... Или это всё жест вежливости? Ведь лоб здоровущий, о чём только думал, идиот! Вот как я смогу жить без неё теперь, если она меня не простит?"
Даша честно терпела и притворялась, стараясь казаться равнодушной и невозмутимой, но всё же не выдержала:
– Бугров, когда у тебя гормоны "бабника" начинают играть, предупреждай, пожалуйста,– буркнула она, склонив голову на бок и прищурившись.
Бугров поморщился, стараясь держать марку недовольства, и она уже даже не удивилась, когда праведно возмущаясь, промычал:
– Всё, проехали. Случается с каждым заскоки. К тому же надо тебе учиться познавать жизнь.– И уже бодренько продолжил:– Зато ты теперь знаешь, что для мужика и для тебя значит, это сокровище. Горбиться больше не будешь, пряча такую ляльку.
О! Оказывается то был шаг в её пользу. Вот даёт! Она тронула щёки – ещё не сгорели. Но желание затевать ссору у неё внезапно исчезло совсем. Дашке стало даже стыдно, и она оттаяла. Всё-таки он для неё старался. Опять же с поучительной целью. Сама бы она никогда не решилась на такое. К тому же, похоже, он не так уж невозмутим, как хочет казаться. Подметив его состояние, а так же с целью помириться, чего уж теперь рычать, когда дело сделано, пролепетала:
– Ромаша, ты мурашками весь покрылся.
Обрадовавшись своей амнистии, он с готовностью пояснил:
– Вода на глубине ледяная. Как судорогой не свело, чудо просто. Утопленник бы был сто процентов.
Но факт оставался фактом– Дарья чуть не утопила его. Лучше бы он это не говорил. Лучше б промолчал. Дашка, обхватив парня, насколько хватило маленьких ручек, прижалась к его груди.
– Не пугай меня, Ромашечка. Это жестоко.– Бугров стоял не то не сё. Она добавила:– Ты мог утонуть, мог утонуть, понимаешь...
Он понимал: правда. Они скованы одной цепью. Их судьбы переплелись. Сообразив вдруг, что оказался своеобразным катализатором того процесса, который разрушил её прежнюю жизнь и сейчас ответственен за неё, он испугался. Именно так – испугался ответственности перед Дашей и самим собой. Не на шутку разволновавшись, и мало что понимая сейчас, он наивно округлив глаза, пробурчал:
– Я ничего такого не сказал. Нырнул глубоко и всё, больше ничего.
– Учти: если ты умрёшь, я тоже умру,– прошептала она. Она едва сдерживала слёзы.
Бугров поискал на чтобы перевести разговор и нашёл:
– Не говори ерунды... Возвращаемся, поздно уже, и выкинь ты эту тряпку, у тебя фигурка, как у куколки,– ополчился он на пляжную модную вещь.
– Ты успокаиваешь меня нарочно,– не поверила в его откровения она.
– Ну, с чего бы мне это было надо.
Всю обратную дорогу они не говорили – молчали.
Весь день жагарившее на всю печку солнце, устало сползало за лес. Но ещё во всю смеялись хохотушки стрекозы. Гудел в трудах шмель, и забавлялись догонялками бабочки. Даша бы осталась тут навечно. Но Роман поторопил: «Надо идти!» Надо так надо. Набрав немножко цветов, вернулись на базу. Класс в полном составе топтался у костра. Активно пытаясь его разжечь. И при положительном исходе чего-нибудь сварить. На обед выкрутились – обошлись сухим пайком. Вечером решили по полной походной программе, зря что ли тащили крупы, консервы, но пока это плохо получалось.
– Над чем колдуем таким большим коллективом? – прищурился Бугор.
– Кушать хочется,– ответствовал не стройный хор.
– Понятно. Сейчас поможем вашему горю. Только переоденусь.
Развернувшись к девушке, он попросил:– Даша, собери там, на берегу, наши полотенца и принеси мне спортивный костюм. Сама оденься потеплее, кровопийцы искусают.
Сказал и отвернулся. А Даша, приложив по военному ладонь к виску, мол, "есть!" помявшись для порядку, вдруг ещё что вспомнит, пошла выполнять приказ. Брела и думала, а куда от дум деться, если они хвостом тащились за ней. Ведь никто не знает рецепта приобретения счастья, а что если оно в руках самого человека. Только надо набраться смелости и броситься в бездну неизвестности за ним. Но таких называют ненормальными. А что если это одно и тоже? Только Даша никогда не сможет побороть себя и значит, останется навсегда несчастна. Вскоре он наверняка посчитает её занудой, ему будет с ней скучно и неинтересно...
Бугор же принялся за ребят. По его мнению: эти переростки больше тянули на малолеток, нежели на взрослеющих мужиков.
– А вы, что пацанва, рот раскрыли, картошку чистить надо. Так оно. Девчонки, брысь отсюда. Сколько имеется в наличии вёдер?
– Четыре,– недовольно раздалось из разных углов.
Бугров не замечая скрипа продолжал:
– Тащите воды, да из родника, а не с реки. Знаете где?
Они не знали. Бугрову пришлось объяснять народу ещё и это.
– Топайте вот по этой тропинке до ручья и налево вверх. Там увидите, мимо не проскочите. Смородины на обратной дороге наломайте.
Последнее сразу вызвало вопросы.
– Для чего?
– Это я знаю, чай классный получается, – обрадовался один из мальчишек.
Бугров развёл руками:
– Если всё всем ясно, тогда за дело.
Все разошлись по своим местам. Всем нашлось это самое "дело". С приходом к костру Бугра всё вокруг него ожило, закрутилось, заработало. Так бывает около людей с врождённым лидерством и обаянием.
Азарт прошёл. Ребята, недовольно гремя вёдрами, тащились по тропинке к роднику. Оно и понятно: есть хочется всем, работать же не очень. Они с удовольствием искали в Романе грехи и полоскали.
– Раскомандовался тут, "пацанва", – ворчал кое-кто из ребят, никак не желающий быть простаком, правда, почти шёпотом. В открытую с Бугром никто связываться не желал.
– Всё он наперёд про всех знает,– вторил первому и второй, но тоже не громко.
– Топайте молча, пока не схлопотали между глаз,– предупреждали, которые подальновиднее.– Оно не переломимся воды принести, опять же для себя.
По мере приближения к костру ропот утих. Успеть поиметь от Бугрова неприятные разъяснения и уточнения никто не желал.
Вскоре у весело потрескивающего огня слышался смех, возня и восторженные возгласы. "Ну и пусть себе!" Дашка не спешила к костру. Она оставалась одна на берегу до тех пор, пока красный диск солнца не погрузился в воду. Вокруг всё было таинственно красиво и спокойно. Река вся в золотой и алой от заката чешуе, ластилась к песчаному берегу. Вода, немного пахнущая илом и рыбой, плескалась у её ног. Было так тихо, что слышала, как пищал комар у уха. Даша, сидя на прибитой к берегу коряге издалека наблюдала за столпотворением у костра. Она с удивлением смотрела на скачущих возле Бугрова ребят. Оттуда доносилась музыка и хохот. Похоже всем хорошо вместе, а ей вот, наоборот, хотелось побыть одной... Речка прикрываясь ночью целует берега. Ласкается к ним. Вот бесстыжая! Даша отвела глаза. Наверное, потянуло в одиночество не зря. Она не хотела признаваться в этом даже себе, но Роман её притягивал, как магнитом к себе. Безусловно он ей нравился. И сколько бы она не врала себе или не сердилась на это чувство, ничего не могла с этим в себе поделать. Как же ей хотелось бы проникнуть в его душу, голову и понять, что он в действительности чувствует по отношению к ней. Чтоб не смотреть на костёр с веселящимся народом, развернулась к нему спиной. Время шло, а про неё забыли. Он в первую очередь. Само собой Дашу начал нервировать такой игнор с его стороны, однако сама проявлять инициативу для примирения она не хотела– гордость не позволяла. Ещё через часть она начала злиться– что он о себе думает? "Ему поручили за мной смотреть, а он бросил? Что он о себе возомнил? Да без него мне лучше! Мне отлично без него!" Увлёкшись, она не заметила, как подошёл сам виновник её дум– Роман. Заметив её отсутствие и перемену в её настроении он, догадываясь о причине, всё же сначала пошёл в обход:
– С тобой всё в порядке?
Даша пожала плечами. Тон ответа был не совсем естественный, но бодрящийся:
– Да, всё прекрасно!
– Можно узнать, о чём ты так сосредоточенно думаешь?
– Просто... думаю.
Чтобы он сказал узнав, что в её голове крутятся каруселью мысли о нём. Возможно, повеселился бы... Ещё одна дурища угодила в список поклонниц.
– Хм! Ты надулась на меня, малышка, за мою дурь? – присел перед ней на корточки Бугров.
Дашка с азартом замотала головой. Выдавать себя она не собиралась.
– Совсем нет. Ты прав, зарывшись в книги, я просмотрела реальную жизнь, а она совсем другая и далеко не книжная, с другим запахом и цветом. И потом, я знаю, что ты мне ничего плохого не сделаешь.
Он облегчённо вздохнув, спрятал улыбку в уголках губ и объявил:
– Так чего же ты тут мёрзнешь, не идёшь к костру? От воды тянет прохладой.
Даша решила не лукавить. Сказала честно. Что думала, и как дело было. Это же чисто дружеский жест. Так зачем же лукавить.
– За тобой наблюдаю. Около тебя всегда будет много женщин вертеться.
– Это плохо? – стараясь быть серьёзным, смахнул с неё комара Бугров. – Кровососа прикормила.
Не заметившая иронии Даша, продолжила на серьёзной ноте разговор:
– Пока не знаю, никогда не думала об этом. Вероятно, они в тебе находят что-то будоражащее их с разум, раз толпой топчутся около тебя.
Бугров же завёлся. Святая простота. Даже интересно. Он наклонился ближе и, гипнотизируя её взглядом, отчего вкрадчиво спросил:
– А что нашла ты?
Её глазки забегали и, найдя выход, уткнулись в кроссовок.
– Не путай в свой улей меня, – отмахнулась Дашка, которой совсем не понравился его переход на её личность. Врать она не могла, а правду говорить не хотела, оттого и нервничала.– Будь любезен не морочь мне голову и не учиняй допроса.
"Ага выкручивается! Учится помаленьку". Спрятав улыбку Бугров попробовал надавить.
– Так не годится, мадумазель. Кто эту тему поднял, а?– пристыдил он её.
Дашка уличённая в хитрости занервничала, но решила не мудрить и правильно над всем расставить ударения.
– Тебе же нельзя говорить, ты задавака.– поняв, что не отстанет, сдалась:– Ну, хорошо.– Она сделала паузу.– Доброту, нежность, верность и надёжность.
Бугров смахнул с неё ещё пару комаров и расплылся в улыбке:
– Ух, глазастая. Все слабости мои разглядела своими зелёными глазульками.
Её зелёные манящие и затягивающие глаза-омуты были рядом. В них отражался вечерний туман и нежность заката. Бугров с большим трудом подавил желание притянуть её к себе и впиться страстным поцелуем в невинные губки. Но придётся сдержаться, на сегодня уже хватит безумств. Он, баламут, напугал Дашку и завёл себя, надо быть осторожным. Какое счастье, что хватило ума и сил удержаться. Да, там в ромашках, девочка ответила и подалась к нему, но это, скорее всего, реакция тела, а не её самой. Только ему нужно другое, а именно– её чувство. Секса у него в жизни навалом, зачем в него втягивать малышку... У него хватит сил подождать. Чтоб не мучиться видениями и не доставать себя, он быстро сменил тему: – Пойдём ужинать,– прохрипел он, играя её пальчиками.
– Я не хочу,– заупрямилась она.
Он улыбнулся, слегка прищемив ей губами кончик носа, легко поднял девчонку и понёс к костру. Его козьими рогами не проколоть. Шкура дубовая.
– Зато я умираю от голода. Ужин – объеденье,– заявил он.– Ты ж не хочешь сотворить из меня труп?
Нет-нет. Такое в её планы не входит. Пусть живёт себе на здоровье.
До костра она так и доехала на его руках. Народ не смотря на то, что был по горло занят едой, всё ж не оставил их приход не замеченным. Естественно, отреагировал по-разному. Одни любопытничали, но не углублялись, другие перекривились, и захлебнулись злостью, их глаза нехорошо поблёскивали. Это уж как водится – сколько людей столько и мнений. Только одно но, все желания раскладываются на возможности. И это, кому хочется, можно понять. На бревне, служащим диваном белел, приляпанный скотчем, листок с меню. Даша, обрётшая почву под ногами, прочитала:
1. Суп с тушёнкой вермишелевый.
2. Картошка с сосисками и огурцом.
3. Чай с печеньем.
Ничего особенного, а вкусно. Объедаловка. Ребята ходили гордые собой, их так и распирало от похвал. Ещё бы такой ужин сварганили! Даша тоже попробовала и не удивилась речам своей классной.
– Роман, что бы мы без тебя делали? – передала все ребячьи лавры до Бугрова та.
Девчонки одобрительно загудели. Зато у мальчишек враз поубавилось спеси.
Роман даже бровью не повёл на такие фанфары.
– Есть захотели, придумали бы, – перекривился он, забирая у бренчащего на инструменте паренька гитару. Именно она занимала в данный момент его мысли. – Дайка, милый, её мне, она от тебя за вечер устала. Бугров пел красивым голосом, хорошо владея инструментом, приводя в восторг сидящих у костра ребят. Гитара в его руках рыдала и пела. "Ах, да Бугров! Кто б подумал",– слушая его прищурилась Даша. Ей было невдомёк, что старался он для неё. Пытаясь показать себя разносторонне. Зачем ему надрываться для кого-то. Важно раскрыться перед этой малявочкой. А она, словно услышав мольбы его души, шепнула на ушко, мол, кое в чём он неплохо разбирается. Бугор хмыкнул:– "Кое в чём? И на том спасибо". Зато от всех остальных, получил восторгов с вагон.
– Роман, да тебе цены нет, – проворковала восторженно англичанка, подсаживаясь под бочок парня и игриво попросила: – Спой ещё. Получила массу удовольствия и от ужина, и от твоего голоса. Играешь, опять же классно. Я на облаках!
Бархатный голос действительно покорял. Народ просил на сытый желудок зрелищ. Бугров, покосившись на восторженные лица с большой долей иронии всё же не ломаясь, пел. "Англичанка готова,– расстроилась Дашка,– уже и под бочок подсунулась и сияет как медный таз. Вообще-то трудно её упрекать в том, что не устояла перед столь привлекательным парнем. Любая лапки сложит, даже самая классная. А Роман шифровальщик, какой голос прятал. Выходит, ничего о нем не знаю, а он в курсе моих всех дел.– Она повела глазами вправо:– Натали явно затевает какую-то каверзу, постоянно шушукаясь со своими подружками. Этот допинг из песен, лишил их последнего разума". Даша не ошиблась. Света и Ларочка проявляя инициативу принялись, настойчиво приглашая с собой, уводить её к реке. Странное предложение не вызвало в ней никакого протеста. Наоборот, смекнув в чём дело, она разрешила себя уговорить. Глядя на этот спектакль, она с трудом сдерживала приступ подступающего смеха. Выбраться из ловушки -полпобеды. Загнать в неё любителей ловли – вот победа. "Даже забавно с одной стороны – Натали, с другой – англичанка. Пусть себе лбы разбивают. Но лучше б глаза мои не видели всего этого", – злилась Дашка уходя от костра подальше, но не настолько, чтоб уйти совсем. Всё произошло с точностью да наоборот. Разбилась она причём нарочно. Ловко зацепив корень ногой. Грохнулась, содрав локоть и колено. Довольная случившемся, но, глотая слёзы от боли под оханья девчат, вернулись к костру. Всё было честно. Какие у одноклассниц могут быть к ней претензии. Да ни каких. Уйти ушла, но вернулась по уважительной причине. Разве не так?! Ишь только и ждут её ошибки – сидят и пялятся на него. "А я вот она!"
– Кошмар! Представляете, Дашка ногу ободрала, – громко оповестила о трагедии ребят Светка.
– Да ну!– взвыл класс, правда, некоторые как-то не слишком сочувственно. Натали даже прогнусавила:
– Все нервы на верёвки порвала эта дура. На ровном месте ЧП найдёт.
Бугор, зажатый в женское кольцо, кинув гитару, рванул к Даше.
Натали недовольно перекривилась. Англичанка так же с не меньшим неудовольствием повернула в её сторону голову. Мол, зачем отвлекать. Упала себе и упала. Но Бугров так не считал. Кинув всё, он присел на корточках перед ней:
– Этого ещё не хватало! Что с тобой, малыш, покажи? – Её бедная нога в разорванных бриджах, крутилась в его руках, как резиновая.– Так больно, а так? Ничего страшного. Ссадины замажем.
На самом деле её разбирал смех. Хотелось смеяться много и весело, но надо потерпеть, весь спектакль следует доиграть до конца. Вот поэтому промычав в ответ что-то невразумительное и таким слабым голосом, что впору умирать, Дарья морщила носик и терпеливо сносила его метод лечения. А за одно со смешанным чувством горечи и радости осознавала насколько приятны ей его прикосновения. Мог бы, конечно, и осторожненько, но и так неплохо: сразу видно, что такое рвение от волнения. Поэтому она готова разбить ещё чего-нибудь, лишь бы он лечил и прикасался. Кто бы только знал, как ей хочется, чтоб он всегда был рядом.
– Ребята, принесите мой рюкзак, на высоком пеньке яркий такой. Увидите, поймёте, не сложно,– развернулся он к пацанам.
Несколько человек рвануло с мест. Теперь желание Бугра – закон. Пацаны, к концу вечера смотрели на него, как на героя американских боевиков и не иначе. Вот умеет он. Не прошло и пары минут, как рюкзак лёг у его ног.
– Этот?
– Он. Спасибо.
– На здоровье.
А Бугров, порывшись в боковом кармане, выудил на свет божий тюбики с мазями и уже занимался Дашкиной ногой.
– Вот так, потерпи, пожжёт немного, – старательно вымазывал он её ободранные места перекисью водорода. – Чего тебя туда понесло, темно же?– этот вопрос он задал после заклеивания ссадины пластырем.
– Плавающие звёзды в реке посмотреть хотела, – выкрутилась Даша.
Он внимательно уставился на неё:
– Посмотрела?
– Да. Только на те, что из глаз сыпались довелось лицезреть,– улыбнулась она.
Бугров засопел: "Детсад!"
– Что? Лягушонок с тобой проблемы, посажу я тебя на верёвочку, так надёжнее будет. Ты, что плакала?
– Одна слеза всего-то и выкатилась, – бодрилась Дашка, положив своё колено на жертвенник любви.– Больно самое чуть-чуть было...
Народ наблюдал издалека не вмешиваясь в процесс. Правда, всем было интересно о чём шепчутся эти двое. Но не спросишь же.
– Ром, что там с ней,– забеспокоилась долгим молчанием классная? Явно намекая что пора бы и озвучить происходящее...
– Нормально, жить будет,– откликнулся Роман.
– Если не будет, никто не заплачет от горя,– пробурчала недовольная сорванной операцией Наташка.– Ходить и то не может, как человек. Понятно с чего он её на руках всё время таскает...
– Зато мы старались, а лавры все ей достались,– хихикнула Светочка.
Все кто не слепой присматривался к интригам. Многовато их набиралось. Класс с интересом наблюдал за тем, что будет дальше.
Бугров же подвёл всю эту ночную возню под свой план. Властно положив ей руку на плечо он изрёк:
– Так! Кому как, а детям спать пора. Пошли-ка подушечку обнимать, малыш.
Даша удивлённо вскинула брови, ей не слишком-то хотелось уходить от веселья, однако она привыкнув полагаться на него не стала возражать. Да и спорить с Бугровым бесполезно, ещё и при народе. Опять же, увести его подальше от костра, от алчных глаз охотниц, совсем не плохо. Бугров же велев верным оруженосцам доставить рюкзак на место, и притянув девчонку к себе на руки, пошагал к лагерю. Он нёс её осторожно, как ребёнка. Она плыла на его руках. Чья-то рука от всей души сыпанула по ночному небу пригоршнями звёзды: колье, браслеты... Нате вам, шикуйте! А может от щедрот своих, сорвал покрывало из густых облаков, решив подарить землянам небо в алмазах, небесный властелин. Собственно, какая разница... Холодный серп луны, прячущейся в кронах деревьев, сопровождал их на всём пути до самого верху. Даша балдела. Как хорошо на его руках, таких сильных и таких тёплых. Жаль, что это удовольствие продлиться недолго. Вот она палатка, всего в двух шагах. Дашку качали только одни мужские руки, – это руки отца. И вот Ромка...
– О чём задумалась?– неожиданно спросил он, наклонившись к побледневшей Даше. – Нога болит?
От этих вопросов она инстинктивно напряглась, стараясь не выдать кружащих её чувств и боли в разодранной ноге, выхватив интересный объект быстро перевела на него разговор.
– Ты классно поёшь. Мог бы стать артистом.
– Мало ли чего в любом из нас намешано...
– Смотри, мотоцикл, шикарный какой, – показала она на стоящую у кустов блестящую машину.
– Это мой, – небрежно бросил Роман.
– Опять сюрприз, – удивилась Даша. – Откуда деньги на такого дорого коня?
Её маленький пальчик водил по его сросшимся бровям. "С этим Бугровым сплошные загадки".
– Заработал.
– Кто ты Бугров, я ничего про тебя не знаю? – неуверенный пальчик прочертил его нос и упёрся в губы.
– Много знать вообще вредно. Тем более ночью, когда все кошки серы. В кустики хочешь?
– Да, – помедлив, согласилась Даша.– А ты подсматривать не будешь?
Бугров спрятал улыбку: "Не Дашка, а сплошная юмореска!" Но в воспитательных целях строго сказал:
– Больно надо. Далеко не отходи, темно, мало ли что...
Над этим "мало ли что" Даша не задумывалась. Она так усердствовала в выборе места, что благополучно влезла в крапиву.
– Ой, мамочка, – почёсываясь, взвизгнув, верещала она.
"Какого чёрта!" Бугор лез, как медведь, ломясь напрямую через кусты.
– Крапива жжёт, негодяйка, – топталась, почёсываясь, виновато она.
Бугор встал, как вкопанный. Рухнувшее в пятки сердце, вернулось на место, с ним и способность шутить.
– Подуть? – предложил, ухмыляясь, свои услуги он.
– Совсем не смешно. Обойдусь.
– Тогда постой тут. Нельзя и на шаг отпустить, везде неприятность найдёт, – ворчал он, отойдя на пару шагов в кусты.
– Я глаза закрою руками, – пообещала она ему, но тут же услышанное журчание обдало её жаром и догадка застряла в ушах: "Надо было не глаза закрывать, а уши, дурёха".
Он потёр в пальцах листочки. "Мытьё рук,– догадалась Дарья.– Ишь, чистюля".
– Детсад какой-то. Пошли-ка спать, страдалица моя, – подхватил он её на руки. "Так вернее".– Всю программу на сегодня ты уже выполнила сполна: ногу ободрала, жопку крапивой подпалила...
– Ромка, ты бяка,– надулась она.
– Да ну?!– хохотнул парень, прижав её к груди.– Чему -то другому ещё досталось...
Решив, мудрее промолчать, Даша прильнула к его плечу, стараясь не задеть губы. Ей так нравилось быть рядом с ним совсем маленькой и беспомощной. Даже ещё меньше и беспомощнее чем она есть. Ах, как жаль, что дорога так коротка и не растянешь её, как резинку. Шли, шли и дошли. Палатки уже не пустовали. Кто ещё танцевал, кто искал звёзды в ветвях, а кто и сны смотрел. Такое дело на любителя. И на женской стороне, и на стороне ребят, доносилось сопение. Свежий воздух опьянял, тем кто спал, спалось сладко.
– Пойдём к стенке, – определил место Бугров, устраиваясь сам и указывая место ей. – Ложись рядом.
– Ром, нельзя рядом, палатку разделили на две половинки: мужскую и женскую,– усомнилась она.
– Мне что ли нельзя? – он сверкнул в темноте белыми зубами.– Мне что ли они будут нотации читать... Не бери на голову ерунду. Устраивайся.
Естественно, не поверить ему Даша не могла. Бугрова остановить невозможно. Да и ей кто указ, школа-то уже окончена. Опять же, разве они делают, что-то плохое...
Он старался не сходить с деловых рельсов и не терять головы. Запретный плод всегда сладок и он избалованный вниманием барышень пытался сейчас не сорваться голодным зверем на Дашу. Кто б подумал, что его так круто стреножит малявочка. А ведь он готов хоть сейчас пойти с ней вабанк: сделать предложение. Только нельзя... Не время. Он должен непременно быть достоин её... Да и Громов рог обломает. Надо ждать. Всему своё время.
Дашка взбила ватную подушку и приткнулась между брезентом и им. Но просто так тихонько лежать она не могла. То что-то торчало под матрасом, то мешало под головой. Разве она нарочно, совсем же нет. Так получается. А недовольный Бугров ворчит:
– Опять вертишься, не лежится тебе, что на сей раз?
Вот ведь какой. Не мог сразу угомониться. Если на пляже то раз, кувырк и храпака давил, а тут вот всё ему надо...
– Ноги замёрзли,– буркнула она.
Оценив её виноватый вид, участливо спросил:
– У тебя носки тёплые с собой есть?
Есть ли у неё носки, разве она знает, если не сама складывала вещи.
– Надо посмотреть в рюкзаке, бабушка собирала. Вон, он под головой.
– Раз бабуля упаковывала, значит, должны быть.– Бугров, приподняв её голову от подушки, с азартом принялся рыться. Не без толку. Вскоре объявил:– Нашёл. Давай утепляться. Дама, вашу ножку.
Его рука, сжимая ступню, скользнула по её лодыжке, затем выше, коснулась колена... Но ничего не произошло. Натянув ей носки Бугров завалился спать. Она невесело усмехнулась: "Настоящая семейная идиллия". И тут эта самая идиллия была нарушена.
– Даша, как нога? – поинтересовалась классная, вошедшая в палатку и недобро глянувшая в сторону Романа.
Бугров сразу же приподнялся на локти и внимательно наблюдал.
– Нормально, Алла Константиновна,– бодренько ответствовала Даша. Голос её после плавания его ладоней по ноге немного хрипел. Учительница не могла этого не заметить. Да и пожаловала она сюда уж точно не из-за царапины на ноге. Так и есть, после минуты молчания, классная заявила.
– Я бы хотела с тобой поговорить, если позволишь?
– Пожалуйста,– перекрестила с Бугровым взгляд Даша.
– Роман, выйди на минутку, – попросила Алла Константиновна.
– Это ещё зачем? – упёрся Бугор.
– М-м!...У нас женский разговор,– нашлась учительница.
– Подумаешь государственная тайна.
– Ромаша, пожалуйста, – поняв, что классная не отступит, и Бугров тоже, взмолилась и Даша, стараясь безболезненно сломить его сопротивления.
Подождав, пока он закроет проём, классная подсела к девушке поближе на только что освобождённое парнем место, и помучив своими пальцами рукава куртки, наконец-то, вымучила из себя:
– Это не моё дело, конечно. Вы окончили школу и сейчас вольные птицы. Но, но, но... Поосторожнее с ним, – наконец решилась она сказать то, зачем пришла.– Прошу тебя. Он взрослый парень, причём известная в городе личность, а ты не такая, как другие девочки. Ребёнок ещё. Будь по-другому, я б и не дёргалась. Не позволяй ничего этакого, взрослого, – тщательно подбирала она слова. – Не для тебя он, девочка. – Она ещё раз вздохнула и добавила:– И куда только твои родители смотрят.
Дашка, пощипывая одеяло, жалела учительницу. Она её понимала, и страх и заботу... только она не знала о Романе того, что знала о нём Даша. Вздохнув и погладив руку женщины, она прошептала:
– Не волнуйтесь вы так, Алла Константиновна, родители в курсе. К тому же я глупость не сделаю, Роман тоже нет...
Та опешила и не поверив растерялась, а потом обиженно буркнула:
– Я ничего такого не имела в виду. Ну, хорошо... Будем считать это вашим делом. Я совесть свою успокоила. Долг выполнила. А там, как знаешь. Родителям виднее. Спокойной ночи.
Недовольная классная прошла молча мимо стоящего у мотоцикла Романа. Он посмеиваясь засунув обе руки в карманы спортивных брюк, потопал назад.
– Предупреждала? – поинтересовался тут же вернувшись, он.
– Почти. Она неплохой классной дамой была, просто мы с тобой всех выбили из колеи. Спокойной ночи искуситель.
– Не понял, я кто?
– Спи.
– Сама чего тогда крутишься?
– Положение правильное выбираю. Так спина мёрзнет, так руки.
– Нерешаемых задач нет, сама говорила. Так теплее, – сгрёб он её под себя. – Теперь всё в тепле, и никаких проблем.
"Теперь другие проблемы, и покруче холода",– полыхнуло в Дашкиной голове. Жаром горит спина, вжатая в грудь Бугрова. Молоточками стучит шальная кровь в висках от его близкого дыхания. Горят щёки, и сохнут губы. "Почему бы ему сейчас не поцеловать меня, – страдала Дашка. – Так нет же, лежит, как бревно. Когда не надо, то, пожалуйста, а если очень хочется, не дождёшься. Мучение одно с ним непонятливым, и ведь не попросишь. Господи, ладони сейчас расплавятся в его огненных ручищах, а спина просто сгорит". Обидевшись на Романа, она скорая на расправу определила степень их отношений. "Всё ясно с ним. Наши отношения слишком легки и непонятны, чтоб надеяться на что-то серьёзное с его стороны. В таких, как я, не влюбляются, здесь классная права. Для него я только игра, смешная забава. Надо успокоиться и не желать несбыточного. Не дано, не моё". Так было легче и тяжелее. Не понятно, но бывает. А где-то рядом с палаткой пел соловей, надрывая Дарьино сердце. Ей хотелось вскочить, прогнать его, закричать громко, громко: "Летел бы уж отсюда серый, не бередил и так кровоточащую душу".
– Ром, а Ром, ты спишь? – донеслось от входа.
– Какого чёрта? – озлился Бугров, приподнимаясь.
– Выйди, поговорить надо.
– Опять? Уже одна была, говорила. Между нами, то есть между мной и ребёнком нет ничего такого чего бы следовало стыдиться. Между нами детская, кристально чистая любовь! – ворчал он, устраивая удобнее, как ему казалось спящую Дашку и пробираясь к выходу, где его ждала "англичанка". Его: – Ну, что ещё?– прозвучало раздражённо– холодно. Любезно– не назовёшь, но Даше они показались не бурчанием, а звоном.
