Текст книги "Любовь Илги: осень, лето."
Автор книги: Людмила Кондрашова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)
– Так,– проговорил князь, вновь придвигаясь ко мне и обнимая за плечи,– ну не отдавай тогда свою Силу, если не можешь, какая мне разница?
– Не могу не отдавать!– закричала я, отталкивая его.– Если не отдам, я и мои дети будут навсегда прокляты! Понимаешь, прокляты! Об этом говорит наша вера!
Даниил от неожиданности даже слегка отпрянул, страсть, уже начинавшая загораться в его глазах сменилась какой-то мыслью.
– Что же теперь делать, Катерина? Я ведь хочу жениться на тебе и увезти тебя в Кривец? Ты из-за этого не захочешь быть со мной?
И тут я взяла себя в руки и пошла на хитрость.
– Почему, князь Даниил? Моя Сила поможет нам стать самыми великими правителями на Земле! Любая крепость и армия падет под моей Силой, никто не сможет устоять перед нами и перед тобой, как великим военачальником! У нас с тобой будет такая власть, какой еще ни у кого на Земле не было!– повторила я ему слова Рыси.
Он еще больше отодвинулся от меня.
– Ты хочешь этого, Катерина? Стать великой царицей? Разрушать города и покорять страны?
– Сейчас мы говорим не обо мне. Ответь мне лучше: ты хочешь этого? Моей Силы и нашей власти над миром?
Те секунды, на которые он замешкался, отвечая мне, показались мне вечностью. Я смотрела в его лицо мужчины, воина, правителя, со страхом ожидая решения. Только теперь, именно в это мгновение, я поняла, почему Сила Бога Камня, заключенная в Самоцветном Поясе могла принадлежать только девочке или чистой юной девушке. Разве должна это Сила принадлежать взрослой женщине с изуродованной жизнью или искаженной похотью душой? Разве может она использовать Силу Бога для удовлетворения земных эгоистических желаний своих и своего мужчины, для подавления себе подобных, для владения прекрасной Землей только для себя и своих приближенных? В злых бессмысленных руках эта Сила принесет только горе, страдания и смерть и разрушит все прекрасные творения Богов. Я с ужасом ждала его ответа, понимая, что вполне могу решиться на все ради него, я так его люблю, что готова бросить всю свою жизнь к его ногам, оставить Силу Самоцветного Пояса для нас с ним и даже принять Вечное Проклятие… Он мог бы уговорить меня на это, сделать то, что не удалось Рыси, и теперь я с ужасом понимала это.
– Послушай, Катерина,– немного помолчав, ответил мне князь,– ты еще очень молода, почти ребенок, а я старше тебя почти вдвое. Мне довелось биться во многих сражениях, видеть страдания своих друзей, и их гибель от страшных гнойных ран, слышать черное карканье вороньих стай над местом битв. Я сам убивал людей, рубил мечом их тела, содрогающихся в агонии. Я правил своим княжеством, был судьей и палачом, решал судьбы своих подданных, собирал дань с покоренных, иногда оставляя их без куска хлеба и обрекая на голодную смерть. Много страшных и даже неизлечимых болезней близких мне людей пережиты мною. Слишком многое я повидал в этой жизни. У меня и сейчас достаточно богатства, власти и силы. Многие красавицы побывали в моей постели, – тут он прямо и честно посмотрел мне в лицо. – Но я, никогда в жизни не любивший, теперь знаю, что ничего в мире не стоит дороже своей семьи и детей от любимой женщины, ничто не может сравниться с радостью просыпаться рядом с ней каждое утро и видеть счастливую улыбку на ее лице. Сейчас я мечтаю прижать к сердцу своих и твоих детей, играть с ними на весеннем лугу и смеяться их детским шалостям. Я люблю тебя, Катерина, и не нужна мне власть над миром. Зачем мне эта забота, зачем мне нужно думать за других и отвечать за них? Мне не нужна твоя Сила. Я хочу видеть рядом с собой обычную женщину, а не Великую Волхву мерян. Мне нужна только ты и твоя любовь. Отдавай свою Силу кому угодно или бросай ее на дороге. Нам с тобой она не нужна.
Я смотрела на него не отрываясь. Его взгляд был чистым и мужественным, и я понимала, что он сказал правду. Впервые я слышала от мужчины столь серьезные и мудрые речи, не каждый мог на это решиться.
– Ох, Даниил! – простонала с облегчением я и обняла его. – Но что мне делать? Ведь я и мои дети будут навеки прокляты!
К моему удивлению, Даниил улыбнулся.
– Сейчас ты находишься во власти темных демонов, они владеют тобой, твоими мыслями и твоей душой. Берегись, Катерина! Не оставайся одна в этом сражении всей жизни каждого человека. Я смогу помочь тебе, я знаю, как сражаться с ними, со злейшими врагами всех людей, как защитить тебя и себя от любых проклятий.
– Чем ты можешь помочь мне? – удивилась я.
– Поедем со мной, и ты будешь защищена, я обещаю тебе,– твердо сказал он и поцеловал меня так, что я на несколько мгновений забыла обо всех своих страхах, обо всем, что было со мной в этот день, только его губы, его страстный шепот, дающий мне надежду на жизнь. С большим трудом я смогла вновь отодвинуться от него и положить ладонь на горячие жаждущие губы.
– Жди меня здесь, Даниил. Завтра.
– Когда, милая, утром?– спросил он, вновь склоняясь к моему лицу.
– Не знаю. Жди,– сказала я и отвернулась, не решаясь давать ему никаких обещаний, потому что не знала, что будет со мной на следующий день, приду ли я к нему или навсегда останусь в Пещере Заветов. Теперь мою судьбу должны будут решить Боги.
Вырвавшись из его объятий, я быстро пошла вверх по тропинке. Он попытался догнать меня, но я обернулась и снова сказала ему:
– Завтра. Все будет и все решится завтра! Останься здесь, Даниил, не ходи за мною.
– Всегда помни обо мне, не бросай меня. Я погибну без тебя. Потому что люблю тебя, – сказал он мне вслед.
– Ты простилась с ним?– осторожно спросила меня Юмера, когда я вернулась домой.
– Да,– сказала я.– Приготовьте мне на завтра ритуальную рубашку для Праздника Передачи Силы. Я утром иду в Пещеру Заветов.
– Мы пойдем с тобой, и многие Дочери Камня тоже. Мы уже решили, пусть будет что суждено,– переглянувшись, сказали мои верные Хранительницы.
– Нет,– твердо возразила я.– Я должна быть там одна, когда свершится надо мной воля Богов. Для вас всех это лишняя опасность.
– Но ты хотя бы знаешь, что нужно делать?
– Да, я знаю, – ответила я им совершенную неправду. Как они плакали, если бы кто только слышал, как плакали! Я думала, что мое бедное сердце уже привыкло к боли сегодняшнего дня, но даже не представляла, насколько много в нем еще слез.
Глава 11.
Утром туман пришел с Плещин озера и накрыл белесым клочковатым полупрозрачным облаком и деревню Волхвов, и Жертвенный Алтарь, и костры с дымами, стелющимися почти по земле, и тропинку, по которой я поднималась вверх к лесу. Прохладная влага, упавшая на траву, намочила почти до колен подол моей белоснежной ритуальной рубашки, сверкающей даже в этой рассветной полумгле великолепием вышивки золотыми нитями. Мягкие ритуальные башмачки тоже промокли почти насквозь, я замерзла и дрожала от рассветного холода, хотя и надела длинный теплый плащ, который взяла с собою. Во время этого пути по мокрому облаку, упавшему на землю, я почему-то вспомнила то жаркое июльское утро десять лет назад, когда Велса впервые вела меня сюда на Праздник Передачи Силы. С тех пор мы с Хранительницами не раз приходили в Пещеру Заветов, чтобы собрать драгоценные камни для приданого Дочерей Бога Камня, выходивших замуж, так что эту дорогу я могла бы найти не то что в тумане, а вообще с закрытыми глазами.
Вот небольшая горка с разбросанными по ней каменными шарами. Сейчас они уже не казались мне такими огромными, как в детстве, а пещерка с серебристым ручейком, струящимся в каменную чащу, и фигурками зверят, выбитыми на ее стенах, не была такой загадочной
Я присела возле бормочущей воды на камешек и вспомнила глаза Волхвы, что передавала мне Самоцветный Пояс. Бесконечная любовь и доброта струились тогда из ее глаз. Вряд ли она думала, что я окажусь такой жестокой, мстительной и злой. Что мне надо было делать? Простить князя Даниила и не отвечать злом на зло? Может быть тогда бы и не было цепи слишком многих несчастливых событий, которые повлекла за собой моя месть. Если бы я спокойно дождалась этого лета, передала Силу Бога другой девочке и стала женой Рыси? Если бы я поговорила с ним о наших взаимоотношениях раньше, появился бы у него тогда его преступный замысел? Пошли бы они со Славмиром на убийство ребенка? А если нет, мне нужно было провести с этим человеком всю жизнь, иметь от него детей и не знать, что он способен на такую подлость? А может быть он и не стал бы таким, если бы я отказалась от мести Даниилу? Имело ли на него влияние мое согласие? Из чего вообще складывается разноцветный калейдоскоп жизненных событий и какова роль поступков каждого человека в них? Ответа у меня не было ни на один вопрос. Не хватало моего Ведания Великой Волхвы для таких решений. Значит я была глупой и злой, а моя гордыня сослужила мне плохую службу.
С этими покаянными мыслями я отправилась дальше, почти не обращая внимания на великолепие подземных залов и сияние драгоценных камней на их стенах. Я брела по мелким гладким камешкам пола, опустив голову вниз, и постепенно нагревалась от волшебного легкого тепла, струящегося на меня со всех сторон.
Пещера Заветов была столь же ярко освещена светильниками с темным маслом. Они горели здесь всегда, никто никогда не зажигал и не гасил их. Все также на неимоверную высоту уходили серые сводчатые стены, сияющие переливчатыми сполохами драгоценных синих, желтых, красных и зеленых узоров. Более яркие и хорошо видные внизу, они лишь чуть поблескивали выше, а потом и совсем скрывались в мягкой высокой темноте, лишь иногда вспыхивая кое-где крошечными ясными звездочками.
Я подошла к белоснежной чаше со спокойной молчаливой водой и замерла, глядя на ее поверхность. Постепенно горькие мысли начали покидать меня, и странное спокойствие воцарялось в душе.
– О Великая Богиня Воды! – сказала я тихо.– Помоги мне сделать то, что я должна сделать! Не осуждай меня за это решение! Прости меня как мать всегда прощает своего ребенка! Ей ведь все равно, матери, какой он, хороший или плохой, она будет любить его любого до самого смертного часа! Нет у меня матери, и некому утешить меня в моих горестях, некому понять мою любовь и мое горе! Я хочу жить, иметь семью и детей, хочу, чтобы они были счастливы, а не прокляты! Заступись за меня перед Богом Камня! Мне некому передать его Силу, и я решила возвратить ее ему.
Полное безмолвие и беззвучие были мне ответом. Боги были глухи и немы, и не хотели говорить со мною. Вслушиваясь и вглядываясь в темное водяное спокойствие, я ждала, минуту, другую, третью… Потом изо всех сил ударила ладонью по холодной поверхности. Сверкающие брызги взметнулись веером вокруг меня и упали в стороны.
– В чем я виновата, скажите мне?! Что сделала не так?! – закричала я, и вихрь гнева снова охватил меня.– Я ведь была ребенком, когда стала Великой Волхвой! Откуда я знала, что надо делать? Почему из-за меня должно погибнуть племя Дочерей Бога Камня?
Ответа не было. Только чуть-чуть потрескивал огонь в вечных светильниках, да мои шаги гулко раздались в огромном пустом помещении, когда я медленно побрела вокруг чаши.
Я была в полном отчаянии, мне так захотелось броситься в бесстрастную безмолвную воду и навсегда покончить с этой измучившей меня жизнью. Я даже подошла еще ближе к краю чаши и нагнулась над поверхностью озерца. Холодное серебристое зеркало отразило мое залитое слезами лицо. Вода даже не колыхнулась и не издала ни одного звука, словно никогда и не пела свою счастливую любовную и колыбельную песню, словно никогда не была живой и любящей меня, как десять лет назад. Ей было все равно, есть я или нет меня, даже если я брошусь вниз, в ее черную сумрачную глубину, она спокойно примет меня, расступившись своим прозрачным телом и вновь сомкнется, поглотив навсегда.
Я закрыла глаза и перегнулась через бортик белоснежной чаши, ниже, еще ниже… Если бы у меня закружилась голова, или что-то испугало бы меня, через несколько секунд все было бы кончено. В этот страшный миг окончательного решения в уже вновь полусонной памяти всплыли слова Даниила: « Не бросай меня. Я не смогу жить без тебя». Они возникли во мне, словно мягкий блик света на поверхности воды, и только мысль о нем удержала меня от гибельного поступка. В первый раз за все долгое утро я вспомнила о нем, и слабое желание жизни гулким ударом сердца толкнулось в моей груди.
Тогда я медленно разогнулась, отступила от края холодной чащи и начала снимать с себя одежду, браслеты, ожерелья, кольца и белоснежные башмачки. Остался только Самоцветный Пояс. Десять лет он жил со мною и, казалось, даже прирос к моему телу. Я никак не могла справиться с застежкой, она все скользила злорадной холодной змейкой в моих пальцах, отскакивала в сторону, словно живая, и отказывалась подчиняться моему желанию. Наверное, это и было ответом Богов: они не желали забирать от меня Пояс.
– Не хочу! – вновь закричала я.– Он не нужен мне! Не нужен! Забери его!
В нетерпении и ярости я рванула его с той силой, с какой только могла, и вот: он остался в моих руках, шириной почти в ладонь, весь усыпанный сиянием огромных разноцветных драгоценных камней, еще теплых от жара моего тела.
Нагая, я медленно подошла к краю озерца.
– Бог Камня! Я возвращаю тебе твой Самоцветный Пояс Силы! Нет у нас того ребенка, который бы мог принять его! Пусть теперь он будет твоим навсегда! А надо мной пусть свершится твоя воля!
Я наклонилась и опустила одежду и ботиночки, с лежащими сверху тяжелыми украшениями, в безмолвную неподвижную воду. Они медленно стали погружаться в черное холодное ее пространство. Потом бережно двумя руками опустила вслед за ними величайшую святыню Дочерей Бога Камня – Самоцветный Пояс Силы. Вначале он застыл на поверхности воды, словно был легче ее, как живое существо, раздумывающее, что делать дальше, а потом быстро пошел вниз, и вот уже ничего не было видно в густом серебристом теле, поглотившем его…
Мне почему-то стало очень холодно, а ведь до этого я не чувствовала почти ничего. « Может быть он обратит меня в камень, и я останусь в Пещере Заветов навсегда?»– подумала я и еще немного постояла, дрожа и от холода и от страха одновременно. Потом подняла плащ, лежащий возле чаши, и завернулась в него.
Светильники, горевшие вдоль стен Пещеры Заветов и освещавшие ее, словно Солнце днем землю, начали постепенно гаснуть один за другим. Я настолько была поражена этим, что даже потрясла головой, потом ущипнула себя за руку: нет, это мне не снилось. Все темнее и темнее становилось вокруг меня. Вот уже начал пропадать блеск каменных сводов. Вылепленные на стенах чаши с озерцом скульптуры людей и животных, столь отчетливо видные раньше, теперь растворялись в наступающей темноте, и наконец в центре зала оказалось всего лишь слабо различимое беловатое пятно.
« Еще немного, и я останусь здесь навсегда! В кромешной темноте мне никогда не найти выхода!»– мельнула паническая мысль.
Я закричала от ужаса и бросилась бежать в боковой коридор, ведущий к выходу из Пещеры. Слабое призрачное сияние, всегда освещавшее галереи и подземные залы тоже начало постепенно блекнуть. Все темнее и темнее становилось вокруг. Я бежала все быстрее и быстрее, спотыкаясь о камни, ставшими неприятно холодными и острыми, а кромешная тьма мчалась за мной по пятам, будто радуясь моим всхлипываниям и слезам страха. Гулкое эхо постанывало и охало вслед за мною, раздаваясь страшно далеко в пустоте и темноте подземных залов. Если раньше я ощущала радость, тепло и уют в этом Месте Силы, то теперь пустота, холод и мрак догоняли меня все быстрее и быстрее. Я уже не могла больше бежать, и они нагнали меня… В темноте я чуть не пропустила нужный поворот, выводящий меня в маленькую пещерку с ручейком. Пришлось возвращаться назад: в уже в косматой ждущей мгле ощупывать руками колючие холодные стены и находить нужное отверстие.
Наконец я оказалась в пещерке у входа возле журчащего ручейка. В это маленькое помещение уже проникал через узкий проем слабый свет солнца. Я с облегчением вздохнула, повернулась назад и оторопела: никакого входа в галерею не было! Там, где я только что прошла, была сплошная стена серого бугристого камня… Как я успела пробежать и остаться в живых, не знаю. Еще немного, и проход к подземным залам и Пещере Заветов навсегда закрылся бы, а я осталась бы бродить сумрачной тенью в безмолвном царстве Бога Камня!
С облегчением проскользнула я через узкий лаз на поверхность. И тут это случилось: мои глаза были открыты, но я увидела впереди только темноту: внезапная слепота поразила меня. Ни огонька, ни слабого мерцания впереди, словно я была в глубокой темной ночи. Только передо мной на земле слабо светились две резкие серебристые полосы, я сделала шаг, другой через них, но куда? Сзади, из пещерки, из которой я только что вышла, словно был слышен спокойный разговор нескольких людей, из которого мне не понятно было ни слова. Может быть вернуться и попросить о помощи? Хотя откуда здесь могут быть люди? Не знаю, что удержало меня от гибельного шага, я только сжалась вся, словно испуганный зверек, и замерла. Минута, друга, третья… и ждущий спокойный разговор…Впереди только молчаливая ночная тьма… а слева… слева послышался постепенно нарастающий гулкий звук. Куда бежать? Растерявшись, я закрыла лицо руками, но в эту минуту сзади раздался такой грохот, что я резко отпрыгнула в сторону. Зрение вернулось сразу, тьма пропала, вечерний свет солнца ударил в лицо, я повернулась назад и увидела: огромный камень упал перед входом в пещерку с ручейком, навсегда скрыв вход в нее от людских глаз. Оглянувшись вокруг, я поняла: ничего не осталось! Ничего! Словно никогда и не было! Даже огромные и маленькие каменные шары исчезли с пригорка. Только склонившиеся деревья указывали на заколдованное прежде место. Это был ответ Бога Камня: я навсегда была изгнана из его царства, а вместе со мной и все племя его Дочерей. Тянувшееся веками расставание наконец завершилось. Мы ушли от него и получили целый мир, всего лишь похожий на прежний рай, в котором раньше жили его человеческие дети, мальчик и девочка…
Клонившееся к закату желтое солнце подсказало мне, что я провела в Пещере Заветов целый день, совершенно не ощущая движения времени. Обрадовано вздохнув, что могу видеть свет и не осталась слепой навсегда, я отправилась в обратный путь. Легкие летние травы клонились и шуршали под моими босыми ногами, на смеющихся деревьях с ветки на ветку прыгали задорные птицы, а в высоком звонком небе плыл, высматривая свою пернатую добычу надменный молчаливый ястреб.
Я свернула со знакомой тропинки, ведущей к Плещину озеру и пошла к общему кладбищу мерян. Вот знакомая дорожка, бегущая вдоль опушки леса, вот желтые и серые домовинки на местах захоронений, а вот и могила моего отца Свитожа. Когда я еще была Волхвой и обладала Силой, я поставила здесь четыре невысокие каменные стены, накрыв их сверху большой плитой. Внизу, почти возле самой земли, было сделано круглое отверстие, чтобы блуждающая по другим мирам душа всегда могла вернуться назад к захороненным здесь обугленным останкам.
Сняв с пальца смарагдовое кольцо со Стражем, я поцеловала его.
– Прощай, милый отец. Я всегда буду помнить и любить тебя. Никто никогда больше не потревожит твою душу. Иди с миром к Вечной Ладье.
Возле камня стены я нагребла немного земли, завернула кольцо вместе с ней в лист лопуха и опустила в отверстие, а потом накидала сверху мелких камешков. Душа Свитожа вместе со смарагдом, в котором она была заключена, вернулась после долгих странствий к своему телу. Немного постояв в молчании возле могилы, я до земли поклонилась ей, потом встала с колен и медленно пошла в деревню Волхов.
Дочери Бога Камня уже закончили свою молитву у Дольмей Камня и собрались возле нашего дома. Их было уже не очень много молодых и старых, светловолосых и седых молчаливо-угрюмо и настороженно встречающих меня.
Я подходила к ним и думала о том, как же все мы похожи друг на друга. Их печальные лица словно повторяли, переливаясь от одной к другой, один и тот же прекрасный образ, слившихся воедино Первой Матери и Отца, ни на одну черточку не потеряв эту похожесть от детства к старости. Посмотрев на крошечную девчушку, можно было перевести взгляд на лицо девушки, потом взрослой женщины и, наконец, старухи, и появлялось ощущение, что ты смотришь на лицо одного человека, всего лишь изменившееся во времени.
– Илга… Великая Волхва…– слабо прошелестели голоса, когда я вошла в их расступившийся круг. Потом все они начали медленно опускаться на колени.
– Нет, встаньте все!– тихо прервала я это молчаливое движение вниз, к земле, и они послушло замерли, а потом выпрямились и начали подниматься.
– Послушайте меня, Дочери Бога Камня! – сказала я.– Нет больше Великой Волхвы! Нет Самоцветного Пояса Силы! Нет больше Пещеры Заветов!
С этими словами я сбросила с себя теплый плащ и встала перед ними обнаженная.
Их безмолвие ударило в меня, оглушило страшнее самого громкого звука. Даже дыхание, казалось, замерло в их груди. Они оцепенели одним потрясенным существом и, казалось, не могли двинуться. Даже крошечные светловолосые девчушки замерли у некоторых их них на руках, а дети постарше в страхе прильнули к своим матерям. Шелестел верхушками деревьев ветер, рвущийся с Плещин озера, шумели накатывающиеся на желтый берег волны, но ни звука не издавали стоящие вокруг меня женщины. У меня от страха похолодели руки и ноги, и снова на мгновение потемнело в глазах.
Общее молчание прервала подбежавшая ко мне Велса. Она набросила мне через голову простую серую ритуальную рубаху, как делалось всегда в Пещере Заветов, когда уходила Волхва.
– Что случилось с тобой, Илга, расскажи нам,– попросила она, обняв меня за плечи. Теперь я поняла, что они не отвергают меня, как мне показалось вначале, начала согреваться. Несколько раз глубоко вздохнув и немного успокоившись, я рассказала им все, что было со мной в Пещере Заветов.
– Ты снова спасла нас Илга, что запретила идти с тобой,– подвела итог моей повести Велса.– Мы бросились бы в панику, и многие не смогли бы выбраться оттуда. Ко знает, сколько из нас вернулось живыми.
– Как нам жить теперь?– спросила высокая седая Радлана. Она была самой старой из всех, стоявших вокруг меня женщин, но даже время не стерло прежней красоты с ее покрытого морщинами лица, а высокая худая фигура была такой же стройной и прямой, как и у молодых.
– Сначала мы будем помнить, что были когда-то одним племенем, помнить нашу веру и наши обычаи… А потом забудем свои предания и растворимся среди других народов… Наверное, так нужно. Не печальтесь, у вас есть жизнь, семьи, дети и внуки. Будет еще у каждой женщины много радостных дней,– потом я хотела произнести традиционное пожелание Волхвы, но не смогла и промолчала…
Я приняла крещение с именем Екатерина в домовой церкви князя Даниила в крепости Кривец, а на следующий день круглолицый смешливый священник обвенчал нас.
Через год у меня родилась русоволосая сероглазая дочка. Как только я увидела ее, поняла, что не властно больше надо мной Древнее Проклятье, моя девочка была во всем похожа на моего мужа и неважно, что она была перворожденной– никогда ей не быть Дочерью Бога Камня.
Потом, когда я кормила грудью свою новорожденную малютку, качала ее на руках, гладила мягкие вьющиеся русые волосики, я все время думала, почему Господь послал нам с Даниилом нашу любовь, а потом поняла… Чем Христос мог остановить злобу и ненависть, месть и жестокость, царившую в наших сердцах тогда? Как он мог примирить злейших врагов между собою? Только послав нам Любовь, которая стала Его величайшим благословением и прощением.
Только теперь, когда немного подросла моя крошка, и под моим сердцем бьется крошечное сердечко второго ребенка, я иногда думаю: кто был тот, что давал нашему племени свою Силу, заключенную в Самоцветном Поясе?
.
