Текст книги "Любовь Илги: осень, лето."
Автор книги: Людмила Кондрашова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)
Но разве мог князь так просто отпустить меня? На это было и рассчитано, что он воспротивится немедленному моему отъезду.
– Ни в коем случае!– воскликнул он нетерпеливо.– Вы с сестрой мои гости. Хотя бы несколько дней побудьте под моим кровом. Я очень вас прошу!
Он просит! Этот надменный властный хищный человек решил сыграть роль гостеприимного хозяина, вероятно, надеясь за эти несколько дней все же обольстить меня. Может быть ему это и хотелось, но я ни в коем случае не уступила бы. Хотя сейчас он был так хорош собой: длинные вьющиеся волосы, светло-стальные большие теплые глаза и ласковая улыбка, скользившая по прежде надменным губам, окруженным мягкой русой короткой бородкой, до которой мне почему-то очень захотелось дотронуться ладонью, из-за того видимо, что его странная перемена поразила меня: сейчас почти ничего не напоминало в нем хищную опасную злобную птицу, на которую он так был похож вчера. Энергия мужской силы, власти и незаурядного ума дополняли его облик. Теперь, когда он не был столь напыщен, мог бы произвести довольно приятное впечатление. К тому же, казалось, он не меньше нашего был рад столь удачно разрешившейся загадке Катерины.
Перехватив мой взгляд, брошенный на князя, Рысь хитро и опасно усмехнулся. Да, ума ему было не занимать. Он был достойным противником князя Даниила.
– Хорошо, мы задержимся у вас на два дня, если сестренка не против.
Я посмотрела в умоляющие глаза князя и слегка кивнула.
– Окажите тогда приют и моим людям. Со мной двадцать кольчужников да еще и лошади. Мы много дней искали Катерину. Когда нашли сгоревший и разграбленный обоз, совсем пали духом, измучились и устали.
– Даже не сомневайтесь! Воины будут размещены и накормлены. А вас с сестрой я приглашу сегодня вечером к себе на ужин,– пообещал довольный князь.
О многом мне хотелось переговорить с любимым братцем. Уж я бы ему кое-что сказала! А может быть со злости даже треснула его по уху как бывало в детстве. Но когда нас привели в отведенную ему рядом с моей светлицу, это хитрец тут же приложил палец к губам.
– Уши,– прошептал он, обнимая меня. Конечно, Рысь был прав: наверняка тайные слуховые оконца были у соглядатаев князя, любое неосторожное слово могло погубить нас. А может Даниил и сам бы решил подслушать, о чем это говорят братец с сестренкой наедине после долгой разлуки.
И мы начали болтать без остановки о родителях, няньках, мамках, прислужницах, торговле отца, урожае, моих приключениях, перемежающихся отчаянными громкими всхлипываниями, братскими объятиями и поцелуями. Разговор был долгим, почти до самого вечера, и таким плаксивым, что тот, кто слушал нас, наверняка очень утомился.
Наконец любезный братец решил, что хватит скоморошничать и поднялся.
– Пойду наведаюсь к моим ребяткам, посмотрю, как их там устроили. А ты отдохни, сестренка, приоденься к ужину. Привез я тебе твои наряды,– весело подмигнул он мне и пошел прогуляться.
В моей светлице уже стоял приготовленный заранее мной и Рысью дорожный сундучок дочери богатого купца.
Тут уж я расстаралась для княжьего приема. Тонкая рубаха из белоснежного полотна, богато украшенная разноцветной вышивкой и новгородским жемчугом по рукавам, вороту и подолу, летник из ярко-синей сверкающей заморской ткани с длинными рукавами, увешанный серебряными пуговицами-бубенчиками, и расшитый золотыми нитями; наголовная шелковая лента с височными кольцами и подвесками; десяток дорогих браслетов на запястья и перстни на каждый палец, вышитые золотом черевики на ногах, плащ с капюшоном из собольих шкурок – все для того, чтобы усыпить бдительность князя Даниила. Не знаю, насколько красивой показалась бы эта византийская роскошь в его глазах, но не холодно было точно.
Я немножко повертелась перед зеркальцем, ловя восхищенные взгляды служанок. Девица на выданье, красавица, да еще и богатая невообразимо – именно об этом кричал весь мой облик.
Скромно опустив глаза, я встретила вошедшего в светлицу князя Даниила и Рысь и поклонилась им низким уставным поясным поклоном.
– Какая красавица сестра твоя, Петр!– не смог сдержать восхищенного возгласа князь, с упоением разглядывая меня.– А жених, – он запнулся,– есть у нее жених?
– Уже год свахи ходят вокруг дома, да пока еще никого не выбрала,– усмехнулся братец. Князь Даниил просиял.
Пересмеиваясь и переговариваясь, мы прошли в княжью горницу, где был накрыт богатый ужин. Несколько перемен блюд: жареные на вертелах рябчики, куропатки, куски диких кабанов, пареные репа, капуста и брюква, всевозможная зелень, меды вишневые и смородиновые, квасы, пироги со смоквой – хотя нас за столом было всего трое, еды хватило бы на десятерых дюжих воинов.
Этот хитрец Рысь, без умолку болтавший в течение почти двух часов, пока длился ужин, наконец сделал вид, что вдоволь напился хмельного меду и уронил голову на руки. Мы с князем остались вроде бы наедине. И тут он дал волю своим взглядам: откровенно нескромные, они останавливались на моих загоревшихся щеках, на груди, плечах, ласкали пальцы, волосы, губы. Я уже не знала куда деваться, проклиная про себя этого захрапевшего якобы братика.
– Зарделась ты, моя скромница,– пробормотал князь Даниил. – А что же и жениха-то нет у тебя?
– Да пока никто не понравился ни мне, ни родителям, – прошептала я тихо. Он быстро обошел стол и сел на лавку рядом со мною.
– А чем я не жених? Я ведь тебя как увидел, в огне сгорел, только и мечтаю о тебе, не могу остановиться в мыслях, – голос его слегка вздрогнул.– Посмотри хотя бы на меня ласково, скажи, что не откажешь, если в Новгород сватов пришлю. Да и как я буду без тебя, когда ты уедешь…
– Послушайте, князь, разве это возможно? Ведь вы меня видите и знаете всего один день. И ничего вам обо мне неизвестно,– ответила я, пытаясь удержать бурно бьющееся сердце.
Он осторожно и нежно взял меня за руку. Жар пробежал от его горячей ладони по моему телу. Я вырвала руку и отодвинулась от него.
– Нет,– сказала я, – не трогайте меня, прошу вас. Это нельзя, это нехорошо.
– Да что ж плохого в том, что я буду просто держать тебя за руку? Это же ни объятия и ни поцелуи… Какая же ты немыслимая красавица! У меня душа вся изболелась, места себе не нахожу второй день…
– О чем вы говорите? Не хочу ничего слушать. Сейчас вот разбужу братца…
– А я попрошу стражу уложить его на полати, так он и до утра проспит.
– Значит и я до утра буду сидеть возле него, а попробуете меня тронуть – закричу.
Князь был слегка озадачен.
– Так я же обещал к тебе сватов заслать! Ты что, не согласна? Я жених твой буду, а ты мне даже за руку не даешь себя взять.
Он резко поднялся и встал перед висевшей в углу иконой, слегка озаренной слабеньким огоньком лампадки, поклонился и осенил себя широким крестным знамением.– Вот тебе крест христианский! Женюсь на тебе, Бог свидетель!
Что мне было до его клятв!
– Пока отец мой не знает, что со мною и где я, и согласия своего ни на что не дал,– твердо ответила я, искоса взглянув на него.
– Разве он посмеет мне отказать?– разозлился князь.– Кто он такой? Простой купец? А я его дочь княгиней сделаю!
– Он мой отец! Какова будет его воля, так я и поступлю, а пока вы мне никто!– отрезала я и встала напротив.
Ух как загорелись его глаза! Я была так близко от него! Если бы не Рысь, он бы вновь набросился на меня.
– Какая же ты красивая! И очень недоступная, холодная как лед! Нет в тебе никаких чувств ко мне! Но все равно ты будешь моей, я добьюсь тебя во что бы то ни стало!– он бросил взгляд на явно мешавшего ему Рысь.
Тут я испугалась его неистовства, сама подошла и взяла его за руку. Он задрожал всем телом, ухватил сразу вторую мою руку и поднес к губам.
– Я умоляю вас, не пугайте меня, не делайте мне ничего плохого, а когда приедут ваши сваты, я дам согласие. Но не раньше,– потихоньку отнимая руку от его горячих губ, прошептала я.– А пока попросите проводить меня и брата в горницу. Я очень устала. Такой длинный день…
– Да я с вами поеду в Новгород завтра же просить твоего отца выдать тебя за меня!– обрадовался он.
Лицо его засветилось, и князь улыбнулся немного детской радостной улыбкой…
Зря! Все его чувства были напрасны! Горечью и тоской наполнилось мое сердце.
Этой же ночью кольчужники Рыси, опоив привезенным сонным вином внешнюю и внутреннюю стражу и тайно перебив сопротивляющихся, открыли ворота подошедшей дружине заклятого врага Даниила – его брату Радомиру. По другому крепость Кривец было не взять.
Глава 3.
Шум битвы и дикие крики раненых и умирающих я слышала всю ночь, и они привели меня в невозможное состояние духа. С началом штурма я начала плакать и плакала все время. «Ни за что не буду больше никому мстить, ни за что! Кровь, пожары, смерть!»– рыдала я, уткнувшись лицом в подушку. До этого, ослепленная жаждой мести, ни в коем случае я не задумывалась о таких последствия. Как же я была глупа! А сейчас, вспоминая милые личики Тали, Малика и Миры, металась по комнате, озаренной всполохами пожаров, проклиная свое решение, принятое в свое время так легко. « Ну что они-то мне плохого сделали, что? Почему они сейчас страдают? Все из-за меня!» – невозможно было осознать и простить ту самовлюбленную жестокость, которая гнала меня по дороге этой страшной мести. Потом то ласковое и грустное, то холодное и надменное лицо князя Даниила всплывало перед глазами. Не в силах удержать разбушевавшееся воображение я то представляла его с воткнутым в горло мечом, плавающим в луже темно-красной дымящейся на холоде крови, то сброшенного в яростной битве со стены и лежащего на стылой земле с переломанными костями, издававшего низкие тяжелые стоны. Одно дело воображаемый противник, каким он был для меня всегда, что-то вроде безжизненной куклы, а другое он сейчас, каким я его узнала, с его горячими дрожащими руками, с его ласковым и грустным голосом, с его наивной верой в то, что придуманный отец-купец выдаст меня за него замуж. Что со мной происходило, я совершенно не понимала! Ох, как это было ужасно! Мои душевные муки было ни с чем не сравнить. Никогда в жизни так не ревела, разве что в детстве!«Только бы он был жив! Только бы с ним ничего не случилось!»– молилась я. За кого? За своего заклятого врага! Которому еще совсем недавно желала страшной гибели!
– Ну пора нам потихоньку собираться,– пробормотав скользнувший в светелку Рысь.– Кони ждут у заднего крыльца, да и кольчужники застоялись. Уж поскачем мы отсюда быстрее ветра,– он тихонько и довольно засмеялся, потирая закоченевшие руки.
– А князь Даниил? Где он ? Что будет с ним?
– Зачем это я о нем думать должен? Может убили уже,– равнодушно пробормотал братец и тут взглянул на меня.– Да ты что это? Ревела?– удивился он.– Ого! Моя холодная Илга растаяла! А воды-то сколько! Ну ничего, приедем домой, успокоишься.
Я встала и хотела направиться следом за ним к двери, но шум в коридоре, топот множества ног и лязг оружия прервали наше намерение.
– Неужели не успели?– Рысь отпрыгнул ко мне в глубь комнаты, выхватил из ножен зазвеневший меч и замер, закрывая меня спиной.
Дверь резко распахнулась, и в светелку ворвался князь Даниил в кольчуге и шлеме, разгоряченный битвой, с обнаженным окровавленным мечом в руках. За ним такие же возбужденные втиснулись здоровенные дружинники с рогатыми булавами и круглыми толстыми палицами.
– А! Вы здесь! Ну слава Богу, живы оба! Воевода Микита предал меня! Крепость захвачена! Бежим! Через несколько минут мой брат Радомир будет здесь! Наконец исполнит свою детскую мечту– убьет меня! Скорее! Надо бежать!
– Почему?– пробормотала я.– Ведь он брат…
– Да, который завидовал мне всю жизнь!– закричал возбужденный князь и заметался по комнате, словно волк по клетке. – По его мнению, мать и отец больше любили меня! Я был богаче и удачливее! Прекраснейшие женщины любили Даниила, а не Радомира…– тут он осекся, остановился и посмотрел на меня.
Мы с Рысью переглянулись. По-видимому, он ни в коем случае не подозревал в нас предателей.
– Куда бежать князь? Бой во дворе,– сказала я. – Бегите вы, а мы лучше останемся здесь и смиренно встретим свою участь.
– Что?!– заорал Даниил,– да я не допущу, чтобы тебя убили! Еще хуже, если ты достанешься ему! Он же любит красавиц, у него для утех почти двадцать девок! Скорее бежим! Не медлите! Здесь есть подземный ход, о котором мой братец Радомир даже не подозревает. Выберемся и поедем к вашему отцу в Новгород. А крепость я потом отобью.
Еще не легче! Наличие в комнате не менее десятка стражников не предполагало никакой возможности к сопротивлению и бегству. Пришлось покориться.
Пока мы бежали по галереям, озаряемым сполохами пожаров, спускались вниз и вниз по узким деревянным лесенкам, перебегали из сеней в клети, открывая потайные дверцы и двигаясь по пути, ведомому только князю Даниилу, он все время держал меня за руку, и я была сама не своя от совершенно непонятных мне жгучих, туманящих разум чувств, вызванных его близостью. Лишь мрачные мысли о моем предательстве и возможной гибели едва знакомых мне людей омрачали эти минуты. «Он жив! Он жив! – пело мое измученное страхом и слезами сердце. – Но дальше? Что нам дальше делать? Под конвоем отправляться в Новгород? Как теперь бежать?»
Когда же мы начали спускаться по узеньким каменным скользким ступенькам в подземелье, я обернулась и посмотрела на Рысь. Он встретил мой взгляд и усмехнулся. « Конечно, опять что-то придумал», – поняла я и немного успокоилась.
Путь был долгим и непростым: в одном месте вода мутными ручьями стекала с покрытых вонючей плесенью каменных стен, в другом дружинникам приходилось разбирать груды обрушившихся балок, подпиравших своды потолка. Иногда преграждали нам путь брошенные бочонки, старые ржавые мечи и кольчуги. Один раз пищащее семейство крыс выпрыгнуло почти из-под ног. Я вскрикнула, а князь засмеялся и только крепче сжал мою руку.
Выбравшись наконец из подземелья через узкий скользкий лаз, грязные и измученные, мы оказались прямо возле коней, которых держали тиуны у закрытого кустарником выхода уже за крепостными стенами и рвом. Я обернулась и посмотрела назад. «Может быть, Мира успела спрятать своих детей, и Таля с Маликом не пострадали?»– с надеждой подумала я. Хотя бой уже кончился, крики еще доносились из крепости: начались грабежи и насилие. Но пожара почти не было, да разве будет Радомир сжигать теперь уже свою такую богатую собственность?
Князь хотел было усадить меня на своего коня, но Рысь, как настоящий братец, воспротивился.
–Нехорошо это. Она незамужняя девица, а ее будет обнимать посторонний мужчина. Что скажут люди! Нет, Катерина поедет со мной, – он поднял меня и закинул в седло, а сам сел впереди. Я уцепилась за его плечи. Все планы князя о приятном путешествии до Новгорода с девицей в объятиях провалились. Он разозлился.
– Ты Катерину охраняешь как заморскую принцессу!– буркнул недовольно.
– Я обязан защищать ее честь, это сестра моя. Семья должна передать Катерину в руки любимому супругу без единого пятнышка. Такие уж у нас правила,– скромно сказал Рысь.
Настроение князя быстро переменилось, он улыбнулся довольно и скользнул по мне загоревшимся взглядом.
–Гей!– крикнул Даниил, и наш небольшой отрядик ринулся вперед по едва намеченной и примерзшей лесной дороге. Белый серп Луны усмехался нам с середины темно-сиреневого звездного неба, колючий морозный ветер остужал разгоряченные щеки, копыта лошадей с хрустом ломали ледяную дорожную корку, деревья смущенными великанами косились на нашу бешеную скачку.
Так мы ехали часа два. Я совсем устала держаться за пояс Рыси и даже слегка валилась на бок, засыпая. Князь Даниил заметил это.
– Давайте остановимся и перервемся до утра!– прокричал он брату.– Погони за нами не будет, Радомир думает, что я поеду в вотчину в Селенец. Если пошлет за нами, то туда, а мы в совершенно другой стороне к Новгороду.
Рысь согласно кивнул.
Посреди большой поляны в лесу мы остановились. Огромные валуны и груды камней были разбросаны по покрытой изморозью траве, стройные корабельные сосны стояли вокруг и утыкались разлапистыми верхушками в ночное мерзлое небо.
Дружинники князя быстро натаскали хвороста и развели большой костер. Я легла возле него на свой плащ и, согревшись, уснула, словно провалилась в темноту. Рысь рухнул рядом.
Ночью я почувствовала легкое ласковое прикосновение мужской ладони к щеке и открыла глаза.
– Спи, милая, спи,– князь еще раз нежно скользнул пальцами по моему лицу. – Как я хочу скорее приехать в Новгород и обручиться с тобой! Как я хочу обнять тебя и поцеловать как невесту! – прошептал он и бережно накрыл меня своим меховым плащом.
« Заботится обо мне? Да как такое возможно?»– недоверчиво вздохнула я и вновь уснула.
Перед рассветом проснулась еще раз от легкого шороха. Рысь доставал из-за пазухи голубя– сизаря. Птица тихонько гулькнула. Оглядываясь на мирно спящих дружинников, брат прикрепил на лапку надписанный кусочек бересты и выпустил красавца в начинавшее светать розоватое небо. Сизарь отправился к своей голубке, всегда ждущей его в котомке у хитрющего горбуна Ели. Потом Рысь улыбнулся мне и снова улегся рядом.
Окончательно я проснулась уже утром от шума и криков. Кольчужники Рыси окружили лагерь и, разоружив дружинников князя, привязывали их, отчаянно вырывающихся к стволам сосен сыромятными ремнями. Горбун Еля бегал вокруг, всплескивал сухонькими ручками и меленько, вредно хихикал возле каждого пленника.
Самого князя держали за руки и плечи Ротай и Бедырь, два наших самых рослых охранника.
– Кто вы такие?– орал князь, отчаянно пытаясь вырваться.– Да я перебью вас всех! Катерина! Петр! Бегите!
– Не надо шуметь, все уже закончилось,– хитренько произнес Рысь, высвобождаясь из рук якобы держащего его воина. – Илга, иди сюда,– подозвал он меня.
Ошарашенный князь перестал кричать.
– Кто? Илга? Да она же Катерина!– он топнул ногой.– Петр! Немедленно объясните, что здесь происходит!
Я подошла к Рыси и молча встала неподалеку.
– Ногой-то топать не надо, князь Даниил,– проговорил брат и оглянулся на меня. – Теперь не мы в твоей, а ты в нашей власти. Говоришь, что хочешь знать правду? А хватит у тебя силы перенести ее?
– Говори, не тяни!– снова крикнул князь и пнул ногой державщего его Ротая.
– Твой воевода Микита ни при чем. Он не предавал тебя. Это я воткнул ему в горло кинжал, когда он обходил дозоры. Это я со своими людьми открыл ворота крепости дружине твоего брата.
– Ты?! – князь от потрясения даже перестал вырываться.– Да кто ты такой? Почему? Что я сделал тебе?! А тем более Катерине! Да если бы я захотел, я уже взял бы ее!
– Если бы ты только попытался, он растерзал бы тебя,– тихо проговорила я.
– Как? Кто он?– пробормотал князь, немного теряясь от моего взгляда.
Немного отступив, я выпустила из кольца Стража. Серебристый дымок вначале закрутился у моих ног, а потом из него проявился человеко-зверь и встал на кривых лохматых лапах рядом со мной. Серо-сизая шерсть на лице и спине вздыбилась клоками, горящие изумрудным светом узкие почти осмысленные глаза злобно взглянули на Даниила. Открыв человеческую, но по-волчьи клыкастую пасть, он издал дикий звериный вопль, готовясь растерзать всякого, кто приблизится ко мне.
Кольчужники упали на колени. Крик ужаса пронесся по привязанным к соснам рядам дружинников. Князь мертвенно побледнел.
–Значит мне это не показалось вечером в твоей комнате…– пробормотал он.– Оборотень… Кто ты, Катерина? – еле слышно спросил князь, отчаянно пытаясь не потерять рассудок рядом с этим смертельно опасным человеко-зверем.
Рысь подошел ближе. Этот хитрый тип всегда был склонен к театральным эффектам. Он показал на меня рукой и сказал:
–Это Илга – Великая Волхва мерян!
Я грустно улыбнулась.
– Что еще такое!– снова заорал потрясенный князь.– Катерина! Твой брат сошел с ума!
– Нет,– ответила я, глядя в побагровевшее лицо Даниила, снова пытающегося вырваться из рук держащих его охранников. – Рысь сказал правду.
– Рысь? Он же Петр! Что, и здесь ложь? Не верю и ни за что не поверю! – но тут он, видимо, вспомнил Гайю и перестал кричать.
– Покажи ему,– тихо сказал Рысь.– Отпустите князя,– скомандовал он кольчужникам. Те освободили ему руки. Даниил выпрямился, слегка пошатываясь от неимоверного волнения, охватившего его, и шагнул ко мне. Страж предостерегающе зарычал.
– Возьми свою плетку, и стегни по этому камню,– Рысь показал Даниилу на большой валун среди нескольких камней в центре поляны.– Только не очень сильно, а то ей будет больно.
– Бред!– воскликнул князь, подошел к камню и изо всех сил стегнул хвостатой сыромятной конской плеткой по валуну.
– Осторожнее!– закричал Рысь.
Я вскрикнула от боли. Потом протянула Даниилу руку, на которой вздулся большой багровый рубец.
– Этого не может быть,– прошептал князь. Слезы выступили у меня на глазах от боли. Он бросил плетку и шагнул было ко мне, но отшатнулся, взглянув на Стража.
– Нет,– сказал Рысь,– это еще не все.
Я слегка повела руками. Камни поляны со скрежетом и грохотом поднялись вверх, крутнулись в воздухе, потом стали мягкими как глина в руках гончара, изогнулись, принимая то одну, то другую форму и опустились на землю, собравшись в одну высокую большую площадку, почти без зазоров между ними. Раздался хлюпающий звук: тяжеленный мшистый валун вывернулся из окоченевшей земли, взлетел вверх и встал в центр площадки. Плоский большой серый камень как живое существо вылез из расступившейся земли, поднялся в воздух, несколько раз перевернулся и накрыл словно шляпой это неимоверно огромное, но достаточно устойчивое сооружение. Пирамида после этого даже не качнулась.
Кольчужники стояли на коленях, опустив головы, а обезумевшие от страха дружинники глухо стонали.
– Меряне поклоняются камням, князь, – сказал Рысь Даниилу, помертвевшему и сотрясаемому крупной дрожью. – Илга– Верховная волхва.
– Ведуны…Язычники… Но я… При чем тут я и моя крепость? А! – наконец догадался он.– Вы шпионы моего брата Радомира! Сколько золота он вам отсыпал? Вы предатели! – князь бросился было на Рысь, но вскочившие Ротай и Бедырь вновь схватили его за руки.
– Почему я?– он чуть не рыдал. Тогда я подошла к нему так близко, как только смогла. Страж побрел за мною.
– Дело не в предательстве и не в золоте, князь. Мы ничего не взяли у Радомира, мы сами достаточно богаты, – произнесла я, глядя в его испуганные глаза.
– Но что! Что же тогда заставило тебя так поступить со мной, Катерина?– словно завороженный, он еле дышал.
– Помнишь, князь, восемь лет назад ты отшвырнул от себя девятилетнюю девочку, когда разрушал наше капище?
– Какое капище? Языческий алтарь? Да я много их разрушил…
– Вспомни, князь, Это было на Плещин озере.
– А…да, было, но так давно…– вспоминая, прошептал он, не отрывая от меня взгляда.– Как я мог узнать тебя? Ведь ты тогда была совсем маленькой девочкой…
– Я вот этого не забыла… Помнишь как ты рубил мечом наш Дольмей-камень, который стоял в середине нашего молитвенного круга?
– Идола…Вспомнил…– снова прошептал он, мертвея. Тут я рванула рубаху на груди и показала большой безобразный шрам, шедший по руке через плечо.
– Ты изуродовал меня…Если бы разбил камень, я бы умерла. Я еле выжила тогда… Ты еще хотел бросить Дольмей-камень в костер, который сложили твои слуги…
– Да,– сказал князь,– я вспомнил: высокая женщина в белой рубахе упала передо мной на колени и просила не губить тебя… Это было. Но неужели все правда? Разве ты камень?
–Дольмей– отражение Бога Камня. Я и он – это одно. У меня одно тело с ним и одна душа,– твердо сказала я и испугалась за его рассудок: серые глаза Даниила слегка затуманились. – Я должна была отомстить тебе за мой народ. Скольких вы убили тогда? Тех, кто не успел убежать от твоих воинов? Маленьких детей, матерей и стариков. Мужчин же угнал работать на тебя! Разве ты этого не помнишь?
– Помню… Да… И ты решила мне отомстить…
– Мы решили,– зло сказал Рысь.– И если бы ты бросил тогда Дольмей – камень в костер и сжег мою сестру, я бы все равно нашел тебя и убил.
– Ужас… Я сам всегда мстил…Мое имя было до крещения Мстислав, и месть была моим девизом… Око за око… Но я мужчина, воин, а ты … Красавица, девушка, совсем еще юная, пошла на ужасную месть…Ты что, ведьма? Да что заставило тебя стать такой?– пробормотал князь.
Он посмотрел на меня очень пристально, словно пытаясь проникнуть в тайны моей души. Я встретила его взгляд, и горькие слезы выступили из моих глаз и покатились по щекам. Я не могла вынести его осуждения, сама не понимая почему. Но он понял всю глубину моего горя и ту огненную бездну отчаяния за содеянное, в которую я себя ввергла из-за него.
– Катерина! Прости меня! Прости!– он вырвался из рук кольчужников и протянул ко мне руки.
– Я прощаю тебя, князь Даниил. Уже простила…– пробормотала я, всхлипывая и слегка дотрагиваясь до его пальцев. Мгновение мы смотрели друг на друга, пытаясь осознать, где и в каком новом качестве сейчас оказались наши чувства. Он почти пришел в себя. Мужская сила и страстный призыв проникли в меня с новой энергией его взгляда. Я видела, что он не смог бы отказаться от меня ни в коем случае, даже сейчас, когда открылась вся правда. А я…Если бы не было никого вокруг, я бы бросилась к нему в объятия… Я видела, как задрожал и он от вновь охватившего его желания.
На несколько минут странное безмолвие воцарилось на поляне. Даже Страж перестал рычать, почувствовав, что опасность мне не угрожает.
– Останься со мной, Катерина,– умоляюще прошептал наконец князь Даниил.– Все будет забыто и прощено, клянусь тебе…Как я смогу жить без тебя? Ты всю душу мне перевернула…
Я молчала.
– Нам пора, – резко сказал Рысь. Кольчужники поднялись с колен.– Уже солнце встало, а впереди еще долгий путь. Поехали, сестренка, – он обнял меня за плечи.
Страж по моей команде исчез в кольце. Ротай и Бедырь привязали князя ремнями к толстой сосне. Он не сопротивлялся, только смотрел на меня неотрывно.
Мы вскочили на коней.
– Прощай, князь Даниил!– прокричала я, повернувшись к нему и слегка натягивая поводья горячащегося вороного коня. Сначала он ничего не ответил, и мы с Рысью ринулись вперед. Кавалькада помчалась за нами. И только потом на повороте дороги я расслышала его громкий голос, пробившийся через конский топот.
– Я все равно найду тебя, Катерина! Найду! Найду!
Мне почему-то стало так плохо. Горькие спазмы сжали мое горло. Я несколько раз судорожно вздохнула и опять заплакала.
Рысь, скакавший рядом, покосился на меня.
– Ого! Ты что это, жалеешь его? Этого изверга?
– Сколько крови, страданий и смерти! Не надо было мне мстить,– всхлипывала я.
– Мне не надо было тебя с собой брать, лучше бы я сам с ним разобрался, – резко сказал Рысь.– Но ничего без тебя не получалось придумать: в крепость просто так не попасть, а в чистом поле перерубил бы он нас всех.
–Холодно. Князь привязан к дереву, он и его люди замезнут,– плакала я.
– Мы некрепко затянули ремни,– пробурчал недовольный почему-то Рысь,– я еще положил рядом с ним кинжал. Через час он и его дружинники будут на свободе. Но нас ему не догнать, лошадей-то нет.
Я обернулась. Княжьи кони, погоняемые Ротаем и Бедырем, небольшим табуном скакали за нами….
Странные чувства, незнаемые мною до встречи с князем Даниилом, которые сияли во мне несмотря ни на что эти два дня, медленно погасли. Я ощутила тоску и одиночество, словно потеряла что-то очень дорогое, какую-то часть себя. Краски яркого морозного осеннего дня померкли и стали бесцветными, безжизненными и мрачными.
Глава 4.
Моя кормилица Олея была из Рода Волков. Один из молодых воинов племени Рысей похитил ее, когда она была еще совсем юной девушкой. Так считали одни, а другие возражали им, говоря, что она сама согласилась убежать с красивым, беспутным и нищим Славмиром, потому как племена Рысей и Волков были в давней вражде, и ее родители, богатые, почтенные и уважаемые всеми люди, никогда не отдали бы свою самую любимую младшую дочь за Славмира добровольно. Ну уж раз случилось, так тому и быть. Поплакали немного расстроенные отец с матерью, да и смирились: пускай теперь дочь живет как хочет. Простились, думали навсегда и не надеялись больше встретиться. Но вскоре Олея вернулась, зареванная, с хорошеньким младенцем – сыном на руках. Сколько ни расспрашивали ее оторопевшие родители о случившемся, она ничего не отвечала, только плакала, а когда уж слишком настырные и задиристые старшие братья требовали сказать, кто обидел ее, чтобы отомстить наглецу, отказывалась отвечать. Может оскорбил ее муж, может бил, а может просто нашел другую, а ее выгнал – все знали, что в племени Рысей это бывало, такие они были вероломные и лживые, поэтому в конце концов оставили юную мать в покое.
В то время как вернулась она домой, умерла в родах моя мать– дочь Бога Камня, и мой отец Свитож, тоже из Рода Волков, слезно упросил Олею взять кормить меня, наши-то дома были совсем рядом. Но говорил, что ненадолго, потому что надеялся забрать меня обратно, как только вернется с охоты. Сам хотел ухаживать за мной, а его козы дали бы мне вдоволь молока. Да и на охоту отец собрался только из удали, он и его младшие братья не голодали, всего было вдоволь, хоть и обязан был он после смерти моей матери вернуть ее богатое приданое обратно в деревню Волхвов нашего племени, таков был порядок. Да, завидные невесты были дочери Бога Камня, все, кто брал их за себя, богатели неимоверно: драгоценных камней в их приданом было без счета. Но отец мой сам был достаточно богатым человеком и без жениных ценностей. Даже заказал стругу в племени Бобров, отличных строителей лодок, чтобы поплыть весной со шкурами по Трубешке. Не удалось этим планам сбыться: на охоте проглядел беспутный Капей медведя. Неожиданно вышел он на отца, и не донесли Свитожа живым до деревни.
Вот так получилось, что осталась Олея с двумя детьми: меня отдать никому не захотела. Но мы ни в чем не нуждались: от отца отошло мне много чего, моя умершая мать, значит и я, были Дочерьми Бога Камня, а это сословие волхвов мерян: первые сыновья дочерей Бога Камня могли стать волхвами в племенах своих отцов, а первые дочери, если не хотели выходить замуж, Хранительницами Заветов, поэтому деревни вокруг: Нерена, Добола, Почара, Мирава, Вонага и Кичер – считали своим долгом помочь моей кормилице. Построили всем миром дом на хорошем месте у ручья из толстенных бревен с горницей и кухней, сенями и клетями, в середине избы для зимнего обогрева сложили круглую печь из глины с треугольной трубой, купила мать Олеи для нее все хозяйственное обзаведение, и стали мы жить втроем: Олея, мой молочный братец и я, хоть и в деревне, но немного отдельно.
