Текст книги "Любовь Илги: осень, лето."
Автор книги: Людмила Кондрашова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)
– А как же ты?
– Пока не знаю. И еще, Велса, сходи к Рыси, скажи ему, что он срочно нужен мне. Пускай придет сейчас за крепостную стену к Плещину озеру, он знает куда. Ты тоже иди с ним туда.
– Хорошо, Илга,– она посмотрела мне в глаза и сказала, немного успокоившись.– Я думаю, ты уже знаешь, что делать.
Наскоро умывшись и сменив испачканную при взбирании на скалу Чернава рубаху на очень нарядную и красивую из тонкого полотна желтого цвета, крашенного охрой, я вышла за частокол у деревни Волхов и спустилась по тропинке к Плещину озеру. День хоть и был по-июльски жаркий, но достаточно ветреный. Потоки холодного воздуха шли над поверхностью воды, взрывая ее белыми пенистыми бурунами, которые быстро неслись к берегу и с размаху накатывались на него, оставляя на желтом песке темно-зеленые лохмотья водорослей и кучки мелких рачков, копошащихся в них. По ясно-голубому прозрачному небу стремительно неслись воздушные корабли облаков, а веселые ласточки скользили в звонкой вышине и пищали свои беззаботные летние песенки. Если только бы можно было предаться этому прекрасному дню, отринуть все беды и печали и наслаждаться дыханием столь короткого северного лета! Но невозможно это для вечно бегущего в заботах человека… Часто он не замечает ничего вокруг себя и не испытывает восторга от созерцания окружающих его дивных картин, а мчится, забыв обо всем, стремясь догнать свою ускользающую каждую секунду жизнь…
Обойдя по берегу крепостной вал и поднявшись перед ним вверх по тропинке, я оказалась за городом, потом перешла через широкую проезжую дорогу, ведущую к распахнутым воротам, и оказалась на большой поляне, окруженной с трех сторон темно-зелеными разлапистыми елками. Рысь и Велса уже сидели на свалившемся от старости дереве и ждали меня.
– Иди, Велса, нам надо поговорить,– сказала я Хранительнице,– а потом тихонько шепнула.– Спрячься недалеко.
Она согласно кивнула мне и пошла по тропинке к кустам боярышника.
– Привет, сестренка,– сказал Рысь, скользнув по мне ярким взглядом узких светло– карих глаз.– Нарядная, красивая…Чего звала-то? Случилось что?
– Хотела поговорить о нашем с тобой будущем,– ответила я, скромно опустив глаза вниз. Хоть я и имела право предложить любому мужчине из племени мерян связать со мной его жизнь, естественно мне, как и любой девушке, должно быть неловко говорить об этом.
– Я очень рад буду стать твоим мужем, Илга, – торопливо ответил он, видимо уже давно предполагая нечто подобное. – Мы с детства знаем друг друга и давно уже стали почти родными,– беззаботно улыбнувшись, он подвинулся ко мне и попытался взять меня за руку.– Такая красавица как ты сделает честь любому мужчине.
– Подожди, Рысь, – спокойно сказала я ему и встала.– Со мной случилось несчастье, я должна рассказать тебе о нем. Может быть после моего рассказа ты и откажешься жениться на мне.
– Еще чего! Откажусь!– пробурчал он недовольно.– За кого тебе еще выходить, как не за меня?
– Ты думаешь, больше никого не найдется?– удивленно спросила я, как всегда поражаясь его самонадеянности.
Он хмыкнул и снова скользнул по моему лицу узким рысьим взглядом.
– Ну давай, рассказывай о своем несчастье, – немного лениво протянул он своим мурлыкающим голосом.
– Завтра должен состояться Праздник Передачи Силы Самоцветного Пояса, и я по традиции должна покинуть деревню Волхвов и выйти замуж. Но случилось большое несчастье: мне некому передать Пояс Силы. Улада умерла во младенчестве, Зорица не отдает Преславу волхвам, Свечина погибла, Стоум Ясну увез за море, а Рознег отдал Дару христианам. Теперь я вынуждена оставить Самоцветный Пояс Силы себе. Но по Заветам это невозможно, так как я и мои дети будут навеки прокляты!– не в силах сдержать слез я закрыла лицо руками.
– Да брось тебе рыдать-то! Неужели ты веришь в эти старые россказни о заклятиях, проклятиях и прочей чепухе!– засмеялся Рысь.– Ты лучше подумай о том, какие возможности открываются перед нами!
– Какие?– спросила я, отнимая руки от лица.
Он встал напротив меня, и лицо его раскраснелось от еле сдерживаемого волнения, глаза заполыхали страстным огнем.
– Если ты оставишь Пояс себе, с твоей Силой Бога Камня мы сможем завоевать весь мир, и стать самыми великими царями на Земле. Ты об этом никогда не думала?– я отрицательно покачала головой.– А зря! Только представь себе, что никто не сможет противостоять нашей армии! Любая крепость падет от ударов твоих камней, и никому не будет защиты от этого! А сколько богатства окажется в наших руках! Да мы сможем жить, где захотим, и никто ничего не сможет запретить нам! Лучшие яства, прекрасные сады, ласковое теплое море, благозвучная музыка! А сколько власти! Жизнь любого человека на Земле будет в наших руках! Все будут трепетать от страха, бояться самого звука наших имен! Не будет предела нашей силы и нашему могуществу!
Он в возбуждении подскочил ко мне и схватил за руки.
– Я буду великим военачальником, лучшим полководцем всех народов! Если ты боишься, что как слабая женщина не справишься, я возьму все управление на себя, а ты только будешь помогать мне в нужный момент своей Силой Бога Камня!
– А как же проклятье, которое падет на головы наших детей?– пробормотала я, с ужасом глядя в его глаза, горевшие желтой злобной животной радостью. В какой-то момент мне показалось, что передо мной не человек, а дикая опасная кошка, имя которой он носил. В его лице проступило что-то звериное и бессмысленно-жестокое.
– Дети? Да их вообще можно не заводить! Один лекарь из Новгорода, куда мы водили караваны, рассказывал мне о настойке, которая делает женщину бесплодной. Зачем тебе терять в беременностях и кормлениях свою красоту? Все будут восхищаться моей женой, могущественной царицей, с такой удивительной внешностью!
Воодушевленный своими мечтами, он все больше погружался в сладостные картины, которые рисовало перед ним его воспаленное воображение. Главная страсть его– власть над миром– завладела в эту минуту всем его существом.
– Как я мечтал в своем нищем детстве и безотцовщине, что когда-нибудь стану выше всех людей на Земле, богаче любого нашего князя, сильнее самого грозного великана! Да наплевать мне на твои проклятия, главное, что мы будем вместе и будем править!
Он схватил меня за плечи и заглянул в мои глаза. Я похолодела от страха, но потом вспомнила о Страже и мгновенно пришла в себя.
– Да, конечно, Рысь, я очень рада, что ты меня понял и согласен связать со мною свою судьбу,– твердо сказала я, освобождаясь от его рук.– Давай подождем до завтра. Пусть все будет по закону, пусть все меряне узнают нашу правду. А пока это будет наша с тобой тайна.
– Да, хорошо, Илга,– тут же успокоившись, сказал он.
Меня всегда поражал этот его мгновенный переход от возбуждения к полному спокойствию. Даже в детстве, при полной поглощенности игрой, он никогда не терял контроля над собою.
– Тогда завтра я буду ждать от тебя вестей, – сказал он.– Я ведь предчувствовал этот разговор, поэтому не отправился с караваном Стоума в дорогу.
– Завтра, Рысь, завтра. А сейчас иди,– прервала я его, попытавшегося еще о чем-то поговорить со мной, а потом отвернулась и пошла прочь через дорогу к Плещину озеру.
Слезы душили меня, они никак не могли пролиться и дать хоть какое-то облегчение моему горю: я навсегда потеряла своего брата, моего любимого товарища детских игр, моего защитника, который захотел сделать меня игрушкой в своих руках и послушной исполнительницей его плана получения власти. Свои знания об обычаях Дочерей Бога Камня, которые я раскрывала ему как самому близкому человеку, он использовал во вред моему племени. Я потеряла моего названного отца Славмира, который помогал ему, потеряла свою семью, которую очень любила, и не чувствовала себя с ней сиротой. И давно уже не было на этой земле моей любимой дорогой Олеи, воспоминания о ласковом материнском тепле которой грели меня все эти годы. Бесконечное одиночество сжало горло железной горькой хваткой, и не было мне счастья и спокойствия в этом мире.
– Иди в деревню Волхвов, я приду скоро,– пробормотала я тайно подобравшейся ко мне Велсе. Хотя Рысь уже подходил к крепостной стене своим скользящим кошачьим шагом, она, видимо, поняла, что я не хотела, чтобы он ее видел.
– Я лучше буду здесь, недалеко. Не беспокойся, я не помешаю тебе,– ответила она, недоумевая, почему столь обычное объяснение между будущим женихом и невестой привело меня в такое отчаяние.
Я сначала побрела по дороге не к крепости, вслед за Рысью, а обратно из города, но потом остановилась и посмотрел на озеро.
Глава 9.
Был уже полдень, и солнце палило нещадно, вспыхивая цветными бликами по серебристой поверхности воды, но холодный ветер, налетавший резкими порывами с севера, пробирался под мою тонкую вышитую рубаху, поэтому, несмотря на жару, было немного зябко. « Стать бы крошечной букашкой или ящеркой, заползти под листочек, в норку, ямку, скрыться ото всех или нырнуть в воду чтобы никого не видеть и не слышать!»– с горечью думала я, глядя на озеро.
Мои тяжелые мысли прервал мужской крик:
– Беги, Волхва! Беги! – прямо передо мной с дерева на дорогу спрыгнул прятавшийся здесь часовой, высокий рослый парень в короткой темной свите.– Беги!– крикнул он еще раз и оттолкнул меня к обочине, а сам изо всех сил помчался к крепости.
Руки и ноги мои онемели от мгновенно вспыхнувшего страха, я медленно, очень медленно отвела взгляд от берега озера и посмотрела на дорогу.
Из-за поворота послышался конский топот и лязгающий звук, а потом я увидела выехавший прямо на меня небольшой военный отряд из десятка вооруженных всадников. Рыжие лисьи хвосты развевались на высоких острых рогатинах, кольчуги и кожаные панцири с нашитыми на них железными пластинами угрожающе сверкали. Мощные руки держали наизготовку мечи, рогатые булавы и палицы, острые секиры серебристо сияли над их головами. Огромные мохноногие кони были в устрашающих кожаных масках на мордах с прорезями для глаз и рта, толстые звериные шкуры укрывали их спины и шеи. Такое полное вооружение дружинников доказывало, что они были готовы в любой момент своего движения ко всему и ринутся в бой при первом же возгласе своего командира, ехавшего впереди.
– Илга, беги сюда! Скорее! – закричала с обочины Велса.
Но я в каком-то оцепенении не могла даже пошевелиться, только сердце забилось часто– часто, и слега закружилась голова.
– Катерина! – от звука этого голоса необыкновенное волнение охватило меня, не было даже сил понять: что это? Наваждение?
– Катерина! – мгновенно соскочивший с лошади всадник в начищенной до блеска, сияющей серебром кольчуге бросился ко мне, на ходу отбрасывая с головы боевой шлем.
Я протянула руки к бегущему воину, и долго сдерживаемые слезы наконец хлынули у меня из глаз.
– Милая, ну что ты плачешь? – сказал он, останавливаясь возле меня, и, задыхаясь от волнения, прижал мои ладони к губам.– Я так мечтал о встрече с тобой! Ты снилась мне каждую ночь, Катерина, и я не знал, что со мной происходит… Ни на одну женщину я даже смотреть не мог. Пожалуйста, поверь мне…Даже если ты сейчас решишь прогнать меня, я лягу как пес у твоей двери и буду счастлив видеть хоть иногда край твоей одежды! Прости меня, Катерина, за все, что я сделал. Я люблю тебя и хочу быть с тобой…
Время остановилось. Его руки, чуть-чуть касаясь, скользнули по моим волосам и плечам, задрожавшим от его прикосновений. Потом он нежно приподнял пальцами мой подбородок и прикоснулся своими твердыми горячими мужскими губами к моим губам. Внутри меня все взорвалось тысячами искр. Его мягкий, но по-мужски властный поцелуй был словно огненная вспышка, поразившая, пронзившая до самого основания, до самой мельчайшей клеточки мое тело. Блаженная слабость охватила меня, я ощущала всем своим существом горячую мужскую силу, властность и энергию, вливающиеся в меня через столь нежный первый наш поцелуй. Если бы я умерла сейчас, в это мгновение, на моем лице сияла бы счастливая улыбка, с которой я унеслась бы в Вечность.
Я подняла руки вверх и обняла его за шею: гладкость по-детски нежной полоски кожи возле холодного железа кольчуги, мягкий шелк струящихся между пальцами русых волос, его дыхание, обжигающее мои губы и щеки, к которым он прикасался легкими нежными поцелуями, его загоревшиеся страстью глаза, погружали меня в водоворот невозможного наслаждения, заставляли задрожать от счастья, и я с восторгом поняла, что тоже люблю его. Его легкие и ласковые прикосновения губ к щекам, скользящие вниз к шее нежные поцелуи погрузили меня в водоворот блаженных чувств. В это мгновение я унеслась на сверкающих крыльях страсти в страну вечного счастья, забыв обо всем, о том, что мы стоим, обнявшись, на виду у всех, посередине дороги и что вокруг нас люди.
Из сладостного плена вывел нас раздавшийся крик дружинников.
– Князь Даниил! Берегись!
Еще обнимая друг друга, мы повернулись в сторону города: большими, какими-то боковыми прыжками, к нам мчался со стороны крепостной стены Рысь на бегу выхватывая из ножен звенящий яростью меч.
– Я не отдам тебе ее! – кричал он, задыхаясь.– Оставь ее! Я убью тебя!
Князь резко оттолкнул меня в сторону, схватился за рукоять меча и вырвал сверкающий смертоносный клинок из ножен.
Он еле успел подставить меч под сталь оружия Рыси, раздался жесткий скрежещущий звук, в стороны полетели искры от яростно сшибшихся лезвиями клинков. Внезапность нападения была потеряна, и брат ловко по-кошачьи отпрыгнул в сторону. Даниил, уже вставший в боевой разворот, крепко сжимая закованной в железо рукой меч, слегка втянул голову в плечи, подлетел вверх и, издав странный клекот, хищной птицей ринулся на врага. Рысь тоже бросился вперед, и они начали драться почти на середине дороги. Меч звенел о меч, противники кружились друг вокруг друга, изворачивались от грозящих ударов, отпрыгивали в стороны и снова бешено бросались друг на друга. Дикая злобная кошка и огромный ястреб сшиблись в смертельной схватке. Стало ясно, что они оба очень сильны, и поединок обещает быть долгим.
– Велса! Велса!– крикнула я, обернувшись к опушке.
Она выскочила из-за кустов боярышника.
– Беги! Скорей беги в деревню волхвов за Велимудром! Скорее Велса!
Хранительница бросилась бежать.
Рысь тем временем, наступая на Даниила, заставил его сойти с дороги и начал теснить к обрывистому берегу озера. Князь понял его маневр и, вновь увернувшись от грозящего удара, резко отпрыгнул в сторону, оказавшись почти за спиной Рыси. Тот мгновенно развернулся и бросился вперед, держа меч двумя руками, словно таран. Даниил дождался мгновения, когда до столкновения осталось лишь несколько секунд и вновь отпрыгнул в сторону, ударив своим мечом плашмя по клинку противника. Рысь закачался, чуть не выронив оружие из рук. Теперь я поняла тактику князя: он уже разведал излюбленные приемы ведения боя соперника, и ждал лишь мгновения, чтобы нанести решающий удар. Еще один выпад, и Даниил убьет его. Брат, видимо, тоже понял это, снова развернулся и начал описывать по-кошачьи мягкие круги вокруг противника, отвлекая его своими стремительными выпадами. Князь медленно поворачивался, отбивая удары оружия Рыси и готовясь к очередной атаке. Звон мечей и их стремительное сверкание ошеломили меня, первый раз перед моими глазами происходил столь серьезный мужской поединок. Я понимала, что один из них вскоре умрет, и что это идет битва за жизнь. Противный липкий страх заставил покрыться потом мое тело, и я еле могла дышать от охватившего меня волнения. Вот князь вновь переменил позицию и от обороны перешел к нападению, он двинулся вперед, стремительно вращая перед собой мечом, заставляя противника отступать к неудобному месту– к груде валунов возле берега. Рысь, отбивая теснящие его удары меча, шаг за шагом отступал назад. Я в ужасе сжала руки: еще секунда, и он споткнется, оказавшись в полной власти князя. А потом я даже не поняла, что произошло, настолько быстрым почти неуловимым для глаз было нападение Даниила. Меч Рыси, выбитый мощным ударом, сверкнул над их головами и вонзился в землю, а Даниил, схватив железной рукой противника за горло, уже заносил над его головой сияющий на солнце широкий клинок.
– Нет!– закричала я и бросилась к ним.– Нет, нет, Даниил, не надо!
Он обернулся ко мне, отбросил свое оружие в сторону и страшным ударом в лицо свалил своего противника на землю. Рысь упал, раскинув руки и ноги, и стал недвижим.
– Ты убил его!– закричала я, подбегая к князю.– Что ты сделал! Он же мой брат!
– Нет, Катерина,– спокойно сказал Даниил, останавливая меня.– Это был слабый удар, от него не умирают. Он очнется через несколько минут, не бойся.
Я прижалась лицом к холодной кольчуге князя, дрожа и постепенно приходя в себя от пережитого волнения.
– Илга!
Я обернулась. Велса, Юмера, Велимудр и Вольгмир стояли на дороге, не решаясь подойти к месту сражения. Немного отставая от них к нам двигался и отец Рыси, Славмир.
– Он жив,– сказала я им.– Не бойтесь, он очнется. Велимудр, вспомни, о чем я спрашивала тебя утром: ты должен обездвижить Рысь, он опасен. Тоже самое ты должен сделать со Славмиром. А потом ты заглянешь в сердце обоих и узнаешь, почему я прошу тебя об этом.
– Да, Великая Волхва,– сказал, поклонившись мне Велимудр, и, обернувшись назад, остановил взглядом Славмира. Тот замер на дороге, видно было, что случившееся колдовство поразило его, он смертельно побледнел, не в силах пошевелиться. Идущие за ним вооруженные мечами и короткими клинками меряне тоже остановились, пытаясь сообразить, что происходит, затем стали обходить Славмира, заглядывая ему в лицо и даже пытаясь заговорить с ним. Потом поняли, что это волхование, посмотрели на Велимудра и остановились в стороне, боясь даже приблизиться к нам.
В это время Рысь пошевелился на траве и стал подниматься на ноги, руками вытирая кровь со лба, куда пришелся удар Даниила. Отерев ладонями глаза, он взглянул на нас хищным рысьим взглядом, вскочил на ноги и немедленно бежал бы, если бы Велимудр не остановил его. Брат замер также как его отец и также смертельно побледнел.
– Меряне!– закричала я.– Идите все сюда!
Они обошли недвижимого Славмира, поминутно оглядываясь на него, и с опаской приблизились к нам. Дружинники князя спешились и встали за спиной Даниила мощным военным строем. Хотя обе стороны поглядывали друг на друга с недоверием все уже поняли, что боя не будет. Я повернулась к Велимудру.
– Загляни в сердце моего брата и узнай, что делал он и его отец на скале Чернавы.
– Я уже знаю,– ответил волхв, пристально глядя в его лицо. – Но я дам ему речь, он ответит сам.
Рысь заговорил неестественным глухим голосом, совершенно непохожим на его обычную мягкую вкрадчивую речь. Было ощущение, что слова выходят из самой глубины его существа.
– Мы с отцом задушили Свечину, когда утащили в лес, потом ночью отнесли на скалу Чернавы и бросили вниз на камни.
Крик ужаса вырвался из груди собравшихся людей, Юмера и Велса закрыли лица руками, а мужчины-меряне сжали ладони в кулаки и опасно приблизились к Рыси. Только дружинники и князь, привыкшие в своих походах ко многому, сохраняли спокойствие.
– Говори дальше,– приказал Велимудр.
– Мы пришли к Рознегу и угрожали убить его детей, если он не увезет Дару из деревни. А до этого мы убедили Зорицу отказаться отдать Преславу волхвам.
Я была просто поражена. Вот уж этого я совершенно не ожидала! Я думала, что Зорица все решила сама, оказывается и здесь было запугивание и злобная человеческая воля.
– Скажи, Рысь, зачем вы с отцом пошли на такие преступления?– снова спросил Велимудр.
– Я хотел, чтобы Илга никому не отдала свою Силу. Я хотел стать ее мужем и править миром вместе с ней.
Все в ужасе обернулись ко мне. Князь еще крепче обнял меня за плечи и взялся за рукоять меча.
– Не бойся, Даниил! Я вижу, что в сердце Великой Волхвы не было этого желания, она ничего не знала об их планах. И еще,– он мягко улыбнулся,– я вижу в ее сердце большую любовь к тебе.
Даниил прижался губами к моей щеке.
– Вы казните их?– спросил он меня.
Я покачала головой.
– У мерян нет смертной казни, князь. Мы считаем, что жизнь дана Богом Камня и Богиней Воды, поэтому люди не вправе отнимать ее.
– Как же вы поступаете с преступниками?
– Мы изгоняем их из племени, – ответила я.
– Только изгоняете и все? За такое страшное убийство?– удивился Мстислав.
– Ты все узнаешь и поймешь позже,– пообещала я.
Князь Даниил отодвинулся от меня, резко повернулся к мерянам и неожиданно для всех нас опустился на колени.
– Я принес вам много горя восемь лет назад, меряне, и справедливо был наказан за это. Простите меня!– он поклонился в землю.– Я готов возместить вам денежные недостатки, которые вы понесли от меня. А людей, убитых моими воинами, уже не могу вернуть. Я считал вас врагами, язычниками, поэтому так поступил. Мы живем на одной земле и говорим на одном языке, теперь я понимаю что вы мои братья. Я заблуждался, меряне, простите меня, – и он опять поклонился в землю.
– Встань, князь,– сказал подошедший к нему Вольгмир.– Меряне прощают тебя.
– Я обещаю вам, меряне, свою защиту! – Даниил встал с колен, и его громкий голос разнесся далеко по дороге. – Никто, пока я жив, не будет преследовать на этой земле людей за их веру, в чем бы она ни заключалась!
Дружинники достали мешки, притороченные к их седлам и стали обходить мерян, отсыпая им привезенное серебро. Кто-то брал деньги с благодарностью, а кто-то, плача, отталкивал протянутые к нему руки, и монеты сыпались в пыль дороги. Тогда отвергнутый со своими дарами воин вставал на колени и упрашивал хоть малой толикой позволить ему возместить страдания человека.
Когда все закончилось, дружинники, вновь собравшиеся возле князя, повинуясь его команде, подхватили стоящих столбами Рысь и Славмира на своих коней, и мы отправились к крепостному валу, на бревенчатой стене которой уже собралось множество народа. Князь хотел было посадить меня на своего коня, но я воспротивилась, тогда он, кинув поводья охраннику, пошел рядом со мною. Меряне шли чуть поодаль, тихо переговариваясь, и я всей кожей ощущала бросаемые на меня их недоуменные взгляды. Со всех сторон люди спускались с крепостной стены, выходили из своих домой и шли за нами.
Ворота деревни Волхвов были широко распахнуты, возле них стояла запряженная повозка. Порх, приготовленный в дорогу, сидел на ней, сзади был привязан еще один оседланный конь.
Вольгмир и Велимудр сняли неподвижных Рысь и Славмира с вытянутыми вдоль тела руками с коней дружинников и уложили их на сено на дно повозки.
Обряд мы должны были провести здесь, перед воротами, потому что наказываемые теперь не имели права ни войти в деревню Волхвов, ни подойти к Дольмей – камню для принесения жертвы.
– Бог Камня, услышь нас, детей твоих, взывающих к тебе!– начал свое моление Велимудр.– Много столетий назад ты отринул от себя своих детей, совершивших преступление, заключивших нас в колесо кровосмесительных деторождений и не дававших нам вернуться к тебе и Богине Воды! Но ты не умертвил нас, а оставил жить на созданной тобой Земле! Давая новую жизнь, ты не отнимал прежнюю, и мы, твои дети, понимаем милость твою к нам и благодарим тебя за нее!
Он опустился на колени прямо в пыль дороги, все меряне и волхвы опустились вниз вслед за ним. Дружинники и князь остались стоять неподвижно.
Я обошла повозку, встала спиной к ней и протянула руки к Дольмей-камню, находившемуся прямо против ворот.
– Отец наш, Бог Камня, покажи силу свою! Дай нам знак в суде над нашими братьями Рысью и Славмиром, совершившим убийство невинного ребенка! Дай знак, чтобы мы знали, что не допустили ошибки и не обвинили невиновных! – как только я произнесла свои последние слова, земля вздрогнула и страшно заскрежетала под нами, словно в самой ее глубине заворочались, задевая друг друга, огромные тяжелые камни. Этот низкий скрежещущий нестерпимый звук, хоть и продолжался всего несколько секунд, потряс всех присутствующих. Многие закрыли лица руками, некоторые упали на землю, даже дружинники князя побледнели от страха. Вслед за этим яркая вспышка неизвестно откуда взявшейся молнии ослепила собравшихся, и на несколько секунд лишила всех зрения. Потом наступила странная тишина, ветер мгновенно стих, голоса птиц умолкли, люди в волнении замерли.
– Спасибо тебе, Бог Камня! Ты не оставил нас в наших исканиях и подтвердил виновность Рыси и Славмира! Да свершится теперь над ними приговор справедливости! – сказала я и опустилась на колени.
Велимудр подошел к осужденным, держа в руках маленькую глиняную плошку. Взяв лежащую в ней тонко выструганную деревянную палочку, он смазал темной жидкостью их губы, глаза, уши, руки и ноги, а остаток вылил на головы. Тайное зелье, секрет которого передавался в племени Лосей их волхвами из поколения в поколение, должен был лишить Рысь и Славмира памяти об их прошлой жизни, они должны были забыть все: кем они были, на каком языке говорили, где жили, кто были они друг другу, из какого племени происходили. Завтра после забытья, они должны были очнуться совершенно другими людьми в незнакомом им городе, куда ночью отвезет их Порх и, оставив там, лежащих в повозке, вернется назад. Какое еще физическое наказание постигнет их, мы не знали, но они обязательно станут калеками: зелье Велимудра или ослепит их, или у них откажут руки или ноги, или безобразной коростой покроет их тела. Они вынуждены будет влачить горькое существование никому не известных и ненужных калек и всю оставшуюся жизнь зависеть от человеческой милости или подаяния.
Меряне знали о той каре, которая предназначалась Рыси и Славмиру, поэтому, когда повозка с осужденными двинулась к лесу, к заходящему за его кружевной край багровому кругу дневного светила, женщины заголосили как по покойникам, а мужчины начали смахивать ладонями с глаз редкие слезы. Мы выросли вместе с ними, здоровались по утрам и смеялись, играя в общие детские игры, рожали детей и молились о здоровье у Дольмей-камня, прикрепляли подарки и украшения к идолам Предков, жили одной жизнью и, казалось, знали все друг о друге. Теперь нас покидали прежде близкие нам люди, с этого момента навсегда ставшие врагами племени мерян. Насколько странна и переменчива жизнь! Друг становится врагом, а враг другом, и нет никакой возможности для человеческого разума объяснить причины столь жестких перемен, приводящих к очередному повороту колеса судьбы.
Я тоже закрыла лицо руками и начала всхлипывать. Князь подошел ко мне и обнял за плечи.
– Волхва Велса рассказала мне, что с ними будет. Вы еще хорошо поступили, слишком мягкий приговор для таких бандитов, как они! Я просто повесил бы их как убийц на осине или отрубил голову.
– Их следующая жизнь будет гораздо тяжелее смерти,– сказала я Даниилу, подняв к нему залитое слезами лицо.– Они будут очень сильно мучиться, пока не умрут.
– А если снова совершат преступление?
– Сил на него у них не будет, слишком беспомощными калеками станут они, их будущая жизнь– страдания, холод, голод и беспомощность. Они станут проклинать свою горькую участь и никогда не поймут, за что так наказаны.
– Да…– пробормотал князь.– Может быть отрубание головы и слишком легкая смерть для них.
– Пойдем на берег озера, Даниил. Нам необходимо поговорить с тобой, – сказала я.
– Да, Катерина,– улыбнулся князь, надеясь на романтическое свидание. « Я не Катерина!» – хотелось закричать мне ему, ничего не понимающего о том, рядом с какой бездной оказались мы. Мой брат, защитник и друг детства стал моим врагом, чего же я должна ждать сейчас от Даниила, еще год назад бывшего заклятым врагом мне и всем мерянам? Теперь я уже понимала, как он дорог мне, как я люблю его, и еще больше боялась нашего разговора, а он, смотрел на меня, улыбаясь слишком беспечно, слишком ласково.
– Ты из-за брата так грустна, Катерина? – спросил он, но я ничего не ответила, и отвернулась от него.
Меряне уже расходились по своим домам. Ветер совсем стих, и легкая прохлада начала опускаться на вечернюю землю. Длинные изогнутые тени, протянувшиеся от частокола деревни Волхвов, легли на тропинку, по которой мы спускались к Плещину озеру. Князь шел вполоборота впереди, поддерживая меня руками на скользких камнях, а я пыталась не поддаваться вновь поднявшимся во мне сладким ощущениям и радости от его прикосновений и взглядов. Мне нужно было собраться с мыслями для решительного разговора с ним. Но у меня никак не получалось успокоиться, слишком многое произошло в сегодняшний день, а теперь, ко всему прочему, я еще не знала, как закончится он для меня. Неизвестность, безобразным всклоченным сумраком притаившаяся в глубине времени, вновь пугала меня.
Глава 10.
– Я открою тебе свою тайну, Даниил,– проговорила я, останавливаясь и отстраняясь от него, вновь пытавшегося обнять меня.
Мы стояли на берегу Плещина озера. Солнце уже почти скрылось за лесом с другой стороны водного пространства, отбрасывая длинные багровые полосы по верхушкам волн, катившимся к желтому песку берега под слабым дуновением вечернего ветра. Справа от нас две склонившиеся ивы своими ветвями почти купались в воде, которая со слабым плеском билась об огромные серо-сизые валуны, лежавшие вплотную друг к другу под этими почти падающими деревьями.
– Ты знаешь о моей Силе, – сказала я, вновь отводя жаждущие руки князя. Он понял, что меня заботит действительно нечто серьезное и немного отступил в сторону.
– Говори, Катерина,– улыбнулся Даниил.– Но только говори быстрее, а то могу не совладать с собою и начну целовать тебя, не дослушав.
– Рысь и Славмир понесли наказание за убийство, которое они совершили, пытаясь заставить меня не отдавать свою Силу,– продолжала я, внимательно глядя в его лицо и пытаясь увидеть в наступающей темноте малейшее движение души, которое позволило бы мне решить, кто передо мной, друг или тоже враг.-
Завтра должен был состояться наш Великой Праздник, который проводится раз в десять лет. Теперь его не будет.
– Почему? – удивился князь.
– Я должна была передать свою Силу одной из девочек, которую выберут во время ритуала в Пещере Заветов Бог Камня и Богиня Вода.
Он улыбнулся: наши языческие обычаи были ему непонятны и, наверное, еще смешны для него.
– Ну и отдавай свою Силу своим девочкам, разве я могу что-то понять в твоей вере? Это твои обряды, твой народ, делай, как знаешь.
– Ты не понимаешь меня, Даниил! Мне некому теперь отдать свою Силу! Одна из девочек умерла во младенчестве, двоих увезли родители, мать одной из девочек не хочет отдавать ребенка на испытание, потому что ее запугали, а последнего ребенка убили Рысь и Славмир, поэтому их постигло наказание! Некому мне отдать свою Силу!– мой голос сорвался от волнения, и я замолчала.
