Текст книги "Приключения Златовласки в Венеции"

Автор книги: Людмила Леонидова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

10

Тенгиз, приехав с дочкой в гостиницу, где жил Игорь, удивился, что друг не встречает его в холле в условленное время. Телефон Игоря не отвечал.

«Может быть, он у Симоны?» – решил Тенгиз и набрал номер, который дал ему Игорь на случай экстренной связи.

Взволнованный голос девушки сообщил, что Игорь со вчерашнего дня исчез.

– Как исчез? – не понял Тенгиз.

– Я сама не понимаю, – как бы извиняясь, лепетала француженка. – Понимаешь, мы с ним позавчера здорово поругались по телефону.

– Поругались? Позавчера вечером я тоже разговаривал с ним, но он мне даже не обмолвился о ссоре.

– То есть, не совсем так, – оправдывалась Симона. – Ругалась я, а он… молчал.

– Так… – промолвил Тенгиз.

– Может быть, он рассердился и улетел в Москву? – предположила девушка.

– Ага, ты допускаешь, что он пригласил меня, знал, что я сегодня с дочкой приеду, а сам взял и, как истеричная девчонка, умчался от обиды в Москву?

– Нет, – расстроенным голосом отозвалась француженка. – Он так поступить не мог. – И, размышляя, тяжело вздохнула: – Что же тогда произошло?

– Твоя гостиница далеко? – оставив без внимания ее вопрос, спросил Тенгиз.

Симона объяснила ему, где она поселилась.

– Жди меня, никуда не уходи. Я скоро буду, – произнес Тенгиз.

– Может, в полицию заявить?

– Ничего не предпринимай, сначала все обсудим. Пока, – бросил он в трубку и, взяв за руку измученную с дороги дочку, направился к Симоне.

В номере Симоны царил беспорядок. Она явно нервничала, перебирая газеты с интервью Игоря.

– Понимаешь, я с прессой обо всем условилась. Они ему уже такую рекламу раздули! Сегодня коктейль должен был состояться. Я хотела его с нужными людьми познакомить, и вот… – француженка развела руками. – В рецепции его отеля все сменились. Никто не знает, приходил ли Игорь ночевать. Вчера его еще на выставке видели.

– Симона, успокойся! Пойдем поужинаем внизу в ресторане и все по порядку обсудим. Мы с дочкой с утра ничего не ели. Ребенок первый раз за границей, а его, понимаешь, голодом морят.

– Ой, извини, какая хорошенькая! – спохватилась Симона, обнимая черноглазую девочку, робко жавшуюся к отцу.

– Лялечка, поздоровайся с тетей по-французски.

– Бонжур, – пролепетала девочка и еще больше застеснялась.

– Может, ты с нее курточку снимешь? Здесь не Москва, ей жарко. И, наверное, с дороги переодеться хочется. Идите в соседнюю комнату, – предложила француженка.

Но девочка, сняв курточку, оправила нарядное платьице и замотала головой.

– Ну ладно, тогда умоемся, – Симона подхватила девочку и потащила в ванную комнату.

Через полчаса они уже сидели в уютном ресторанчике. Ляля, попав в незнакомую и красивую обстановку полутемного зала с мерцающими свечами на столиках, таращила по сторонам глазенки. Тенгиз с Симоной выпили по бокалу красного итальянского вина и, немного успокоившись, рассуждали об исчезновении Игоря.

– Если я сообщу в полицию, – механически вытирая пятно от мороженого на платье девочки, вслух размышляла Симона, – поднимется шум. Журналисты пронюхают. Это может повредить Игорю. А если не сообщу…

– Как ты хорошо за детьми ухаживаешь, – удивился Тенгиз.

– Я в большой семье воспитывалась. У меня две младшие сестренки есть, – слабо улыбаясь, отозвалась француженка.

– Хорошо, что ты ее уговорила кусочек пиццы съесть, а то так с одним мороженым пошла бы спать, – благодарно заметил обеспокоенный отец.

– В следующий раз ты будешь читать меню по-итальянски, – подхватила Симона, обращаясь к девочке.

– И заказывать по-итальянски? – испугалась та. – Я не умею, я лишь считалочку по-итальянски выучила.

– Хорошо, заказывать буду я, а ты только читать, – успокоила Симона.

Когда, разместившись в номере, они уложили девочку спать, Тенгиз осторожно поинтересовался у Симоны:

– Не думаешь ли ты, что это дело рук «Седого»?

– Я очень этого опасаюсь, – призналась девушка. – Настораживает, что все случилось сразу после рекламы. – Симона кивнула на газеты, которые она таскала за собой. – «Седому» вся шумиха вокруг Игоря, видимо, не понравилась. Они могли выкрасть его и теперь где-нибудь держат, – осторожно предположила она.

«Так они и будут его держать, – подумал про себя Тенгиз; – зачем им это нужно?» А вслух спросил:

– Хроника несчастных случаев здесь имеется?

– Сейчас. – Включив портативный компьютер, Симона сосредоточенно уставилась на экран. – Поищем, где тут последние сообщения, – шептала она, нажимая на клавиши, двигая табулятором по строчкам, и вдруг остановилась. – Посмотри – вот.

Тенгиз нагнулся над девушкой, коснувшись губами ее белокурых мягких волос, и прочитал:

«Вчера в одной из аллей на территории Биеннале был найден мужчина с тупым ранением в голову. Ему была оказана медицинская помощь. В сознание мужчина не приходил».

Симона набрала номер полицейской справочной.

– Его увезли в госпиталь, – сообщил женский голос. – В какой? К сожалению, уже поздно. Позвоните, пожалуйста, завтра и поговорите с шефом отдела происшествий, он вам даст более подробную информацию. Постойте, я, кажется, еще кое-что могу вам сообщить. Вот, в компьютере: около тридцати лет, рост сто восемьдесят пять, крепкого телосложения, блондин, одет в светлую замшевую куртку и коричневые брюки. Документов при нем не обнаружено.

– Спасибо. До свидания. – Симона помрачнела. – Похоже, это действительно он. Удивительно, что пресса не набросилась на сообщение, все ведь произошло на территории выставки.

– Завтра поедем в полицейский участок. Главное, что ему оказана помощь. А может, это вовсе и не он, – видя, что Симона продолжает нервничать, решил подбодрить Тенгиз. – Игорь просто встретил красивую девушку, а мы тут бучу поднимаем.

– Нет. – Симона замотала головой. – Он не такой!

– Да? – усмехнулся Тенгиз.

– То есть, я хотела сказать, что Игóр уже любит девушку, и у него это очень серьезно.

– Знаю, я пошутил, – вздохнул Тенгиз и ласково посмотрел на Симону. – Пожалуйста, успокойся. Пойдем, я провожу тебя. Ложись спать, все будет хорошо.

11

С тех пор как Анастасия себя помнила, она любила рисовать, лепить, вязать, шить платья куклам. С детства ее окружал мир картин и художников, которые приходили к ним в дом, и, нахваливая ее замысловатые поделки, прочили будущее знаменитого дедушки.

Наталья предпочитала, чтобы девочка сама выбрала себе занятие в жизни.

Окончив школу в Москве, Настя решила учиться в Англии в художественном колледже. Дальше она собиралась поступать в Художественную академию.

За первую призовую работу Настя привезла из колледжа грамоту (мать с любовью повесила ее в рамочку у себя в офисе), а пушистого медвежонка-портного в очках и с сантиметром на шее, которого сшила девушка, усадила на розовую подушку в своей спальне.

Восемнадцатилетие Насти праздновали дома, в Москве. Собрались все старые подружки и друзья. Кухарка-искусница испекла высоченный торт с пурпуровыми розочками. Набрав в легкие воздуха, раскрасневшаяся Настя в белом, как у невесты, широком платье, задувала восемнадцать свечей. А потом были танцы до утра. Молодежь веселилась, растекаясь по огромной квартире. Наталья то и дело натыкалась на разгоряченные парочки, отскакивавшие друг от друга при ее появлении. Мать незаметно поглядывала на свою совершеннолетнюю дочь, стараясь заметить влечение к мальчишкам-ровесникам. Но Анастасия держалась со всеми одинаково. В отличие от шумных подружек-акселераток в ней не чувствовалось и тени необузданного желания прижаться своими торчащими грудками к какому-нибудь из давних школьных приятелей.

– Всех приглашаю к себе! – под утро выкрикнула стройная черноволосая Алена, с которой Настя сидела в классе за одной партой. – Поехали за город!

Неугомонная толпа высыпала на улицу. Правда, мальчики, узнав, что Алена приглашает на виллу к своему состоятельному жениху, отнекиваясь, расползались по домам, девочек же терзало страшное любопытство, и они стали дожидаться автомобиля, вызванного Аленой по сотовому телефону.

– Тебе он должен понравиться, – пообещала подружка Насте, прикорнувшей под монотонный звук мотора. Автомобиль двигался в западном направлении к подмосковной Швейцарии.

– Он добрый и очень галантный, в общем, настоящий мужчина, – продолжала она.

– Он что, старше тебя?

– Я не люблю малолеток, с ними одни хлопоты, – уклончиво заявила Алена.

– А красивый? – почувствовав, что подруга не договаривает, поинтересовалась Настя.

– Увидишь, он очень милый, – кивнула Алена и, показав на высокий каменный забор, сообщила всем: – Приехали!

Девушки ахнули, не веря своим глазам: перед ними был красно-кирпичный дворец с застекленной верандой. Тропические растения тянулись через прозрачные стены к первым лучикам солнца, появившимся на темном горизонте. Перед дворцом – подстриженная лужайка с кустами нежных роз, голубой бассейн и замысловатая беседка в китайском стиле.

– А здесь потом будем пить чай, – сообщила подругам Алена.

«Архитектура всех времен и народов, – отметила про себя Настя, – а красиво, ничего не скажешь, такое смешение стилей вполне допустимо!»

Девушки, немного робея, поднимались по мраморной лестнице.

– Я так рад познакомиться с друзьями Аленушки! – Навстречу им спешил лысоватый мужчина с кругленьким животом.

– Распорядись, чтобы приготовили завтрак, – произнес он мимоходом, целуя Алену в лоб.

Алена вопросительно посмотрела на подруг.

Те дружно замотали головой:

– Ели всю ночь!

– Тогда что-нибудь сладенького и кофе, – добродушно посоветовал лысенький. – Мне некогда, а вы отдохните, поплавайте. Если хотите, поиграйте в теннис или сходите в сауну, – он развел пухлыми ручками и удалился.

– Ну что, может, сначала в бассейн? – предложила Алена.

– Кто это? – перебила ее Настя, показывая на дверь, за которой скрылся «колобок», как про себя окрестила она мужчину.

– Кто-кто? – жених мой, – рассердилась непониманию подруги Алена.

– Твой жених? – Не веря услышанному, повторила Настя. – Я подумала, что это его отец.

– Тсс! – Алена приложила палец к губам. – Что тебе, собственно, в нем не нравится?

– Он же старый!

– Зато он… – Не найдя, что возразить, Алена вздохнула. – Зато он любит меня!

– А ты? – не собираясь мириться с увиденным, настаивала на своем Настя.

– И я привыкну и полюблю, – буркнула девушка и, желая прекратить разговор, выкрикнула: – Ну что, купаться? Кто со мной?

– У нас же нет купальников, – замялись девушки.

– Здесь никого не будет, – пообещала Алена, снова выходя на воздух.

– Ой, камера! – Кто-то из девушек показал на глазок вертящегося объектива.

– А, это охрана, – небрежно бросила Алена. – Она у нас бесполая, как в гаремах.

– Все-таки неприятно, что за тобой кто-то наблюдает, – заметила Настя.

– Они не за тобой, а за территорией наблюдают, – поправила подругу Алена.

– У мамы тоже есть охрана, – возразила Настя, – но они за ней в ванну не ходят.

Алена пожала плечами.

– А если они нахальные? – поинтересовалась одна из девушек.

– Нахальных уволим, – твердо произнесла будущая хозяйка виллы. – А ты, Настя, вообще, из семьи художников. Обнаженное тело – это прекрасно. Как же себя чувствуют натурщицы?

– Ну это же их работа! – настаивала на своем Настя.

– У охранников тоже работа, только наоборот, – пошутили девушки.

– Да ну их! Ныряем! – скинув вечерний наряд, Алена первая окунулась в ласковую прохладу голубой воды. Черные длинные волосы струились сзади.

– Ой, какая прелесть! Я еще никогда не плавала нагишом. – Не устояв перед соблазном, Настя нырнула следом за ней и, перевернувшись на спину, вдохнула аромат свежего утра. Первого утра своего совершеннолетия.

12

Дом Натальи в Венеции был полон народу. Хозяйка радовалась – она не любила одиночества. В каждой комнате теперь кто-то жил. Врач считал, что присутствие людей пошло Игорю на пользу: он медленно восстанавливался. Иногда, слушая болтовню девушек, которые специально навещали его, открывал глаза и смотрел… в основном на Настю, но порой бросал красноречивые взгляды на Алену.

Подруги ездили на экскурсии, ходили по музеям, просто гуляли по городу, притаскивая новости с выставочных тусовок. Выставка закрывалась, жюри подводило итоги, Венеция кипела и бурлила сплетнями. Ходили слухи, что Игорь получит одно из призовых мест именно за «Златовласку».

– Ну даешь, подруга! Не знала, что ты такая скрытная! Приворожила Саврасова, позировала ему, а мне ни слова! – Расчесывая свои длинные блестящие волосы, Алена посмотрела в зеркало на Настю. Девушки прихорашивались, собираясь в театр. – Ай да недотрога! Значит, у тебя с ним любовь? Ведь ты же сказала: «только по любви!»

– Ну что ты на нее накинулась, возможно, она ради искусства, – защищала подругу Дорис. – Только почему ты не хочешь нам рассказать? – Немка сделала обиженное лицо. – Ведь мы же не твоя мама.

Настя с досадой уставилась на себя в зеркало, сосредоточенно припудривая еле заметные веснушки.

– Ну почему вы все не верите мне! Не знаю я никакого Игоря! В глаза его никогда не видела!

– А он красавчик! И художник от Бога. Тебя очень точно изобразил. Даже улыбку. Я тебя понимаю. Я бы такому тоже не отказала! – Дорис втиснулась между подружками, подставив и свою физиономию блестящему отражению.

– Ну и хитрюга ты, Настя, – не обращая внимания на призывы подруги поверить ей, заметила Алена. – Ты с ним у меня познакомилась?

– Когда? – Настя широко раскрыла глаза.

– Когда я вас к себе на виллу после твоего дня рождения приглашала?

– А он разве был тогда?

– Ну конечно, он кое-что у нас декорировал, стены расписывал. Помнишь, я девочкам нашу спальню показывала?

– Помню. Там росписи еще сырые были.

– Вот-вот! Росписи помнишь, значит?

– Еще бы! Сплошная эротика! Любовные сцены, женщины с поясами целомудрия! Незабываемые впечатления! Такое не каждый выдумает.

– Это не он выдумал. – Алена обиженно поджала губы. – Это мы с мужем хотели. А он только литографии принес, с которых делал копии.

– Эх вы! Хотели такого художника оклеветать, – снова вступилась Дорис. – А он, бедненький, заказ сладострастного хозяина выполнял.

– Между прочим, ваш великий Микеланджело тоже был небезгрешен. Его скульптура «Леда и Юпитер в образе лебедя», по-вашему, не эротика? – рассердилась Алена.

– Да уж, – примирительно поддержала Дорис, – если посмотреть на этого лебедя, что между ног у голой Леды раскинулся, всю ночь спать не будешь!

– А вы тут пояс целомудрия, пояс целомудрия, – разворчалась Алена.

– Ну-ка расскажи мне поподробнее, как эта штука выглядит? – полюбопытствовала немка. – Кажется, я где-то читала, что это такой металлический обруч и его надевают, – Дорис выразительно показала место, на которое надевают очень неприятную, судя по выражению ее лица, вещицу, – и на замочек защелкивают. И ни тебе любовников, ни ванн там или душей каких, ни-че-го-шень-ки. Точно?

Алена кивнула.

– Ну у тебя и муж. Тиран просто! В спальне такое изобразить.

– Да это он просто так. Он в искусстве вообще ничего не понимает, – защищалась Алена.

– Конечно, не понимает. Это чтобы жене не повадно было на других заглядываться! А? Бикини из стали! Вот мода! Не позавидуешь! – причитала Дорис, но вдруг, сообразив, состроила хитрую физиономию: – А ключик ведь: тю-тю – украсть можно!

– Игорь нам рассказывал, что средневековые дамочки так и делали. Когда их мужья в длительные военные походы уходили, они ключики подделывали.

– Я так и думала. А наказания за супружескую неверность предусматривались? – Дорис изобразила, будто вонзает кинжал в сердце.

– Довольно лояльные. На одной из картинок, которые Игорь нам приносил, распутницу веником охаживали. Но публично, при подружках!

– А у нас… адвокатов нанимают, раздел имущества, разрыв брачного контракта, – прокомментировала немка.

– У нас… круче поступают. Тоже охаживают, но автоматной очередью, – вздохнула Алена.

– У вас расстреливают?

– Можно подумать, у вас только одни цивилизованные методы! – взорвалась Алена. – Я видела в кино – кровь и стрельба на каждом шагу.

– Бывает, что стреляют, но это в кварталах, где красные фонари, то есть где всякие притоны. Устраивают разборки из-за проституток… наркотиков. Но в жизни я этого никогда не видела.

– А я видела! – Алена помрачнела.

Дорис с Настей недоверчиво посмотрели на подругу.

– У нас другой климат. Характер у мужчин более суровый и, если что не так, собственную жену могут жестоко наказать, например…

Настя прервала Алену:

– Ну что ты такое несешь? Она и вправду подумает, что твой муж в принципе может тебя из автомата расстрелять!

– Кто знает, кто знает… – Алена, встала и, как бы стряхивая с себя неприятные мысли, проговорила: – Да, это я, конечно, пошутила!

– Синьорина, к вам пришли! – позвала горничная-итальянка.

Спускаясь по лестнице в гостиную, Настя увидела белокурую маленькую девушку и черноволосого усатого мужчину, которые как завороженные уставились на нее немигающим взглядом.

– Так это вы?! – Девушка нервно поправляла челку, падающую ей на глаза.

«Опять этот дурацкий вопрос!» – Насте надоело оправдываться и объяснять.

Целый день дом осаждали журналисты, настаивая, чтобы их впустили к художнику. Утренние газеты сообщили о награждении Игоря Саврасова первой премий на Биеннале: «Русская мадонна – само совершенство!» – кричали расцвеченные заголовки. Настя стала девушкой дня. Наталья ходила мрачнее тучи. Обе прятались от журналистов, понимая, что если пресса разнюхает, что Игорь находится в доме своей мадонны, то Насте лучше не жить. Поэтому она должна была сидеть в заточении и не показываться никому на глаза.

Но эти двое сообщили, что они близкие люди Игоря и хотят его забрать, поэтому служанка впустила их в дом.

– Да, я – это я! Меня зовут Анастасия, – твердо заявила рассерженная Настя. – А кто вы?

– Я… я… – Девушка на мгновение растерялась.

Но мужчина уверенно пожимал ей руку и представился по-русски:

– Меня зовут Тенгиз, я друг Игоря. А это, – он с большим уважением посмотрел на хрупкую блондинку, – …Симона, его торговый агент. – И, почувствовав напряжение и едва уловимую неприязнь, мгновенно возникшую между двумя девушками, Тенгиз решил начать с комплиментов Насте: – Я так и знал, что в жизни вы лучше, чем ваша копия на полотне.

– Это неудивительно! Ведь мы с вашим приятелем никогда в глаза не видели друг друга, – не выдержала Настя.

– Да-да, – Тенгиз сбился, соображая, почему девушка обманывает, почему она заодно с Игорем. Ведь теперь, когда он получил первую премию и стал знаменитым, он прославил и ее тоже.

– Вы хотите к нему пройти? – поинтересовалась Настя. – Я провожу вас наверх, он у нас в гостевой спальне.

Только теперь, оглядевшись по сторонам, Тенгиз увидел богатый дом, картины кисти известных мастеров, старинную мебель. Девушка сказала «у нас», значит, она живет здесь, в Италии. Тогда, действительно, как Игорь мог познакомиться с ней и все время скрывать это от друга? Что-то здесь не то!

Больной лежал без движения, закрыв глаза.

– Он приходил в себя?

Настя кинула.

– Что-нибудь говорил?

– Что наконец-то меня нашел.

Тенгиз с девушкой переглянулись.

– А еще?

– Что он был в одном из павильонов, а потом вышел на улицу и потерял сознание. Помнит мою маму, потому что она его подобрала. Он просил о помощи по-русски.

«Так, – подумал Тенгиз, – картина проясняется. Выходит, он будто бы случайно попадает в дом к своей возлюбленной, которая, по его утверждению, ему приснилась. Что-то слишком много совпадений».

– Можно мы пригласим врача, перед тем как его забрать отсюда? – поинтересовалась Симона.

– В этом нет необходимости. У мамы прекрасный семейный врач. Он диагностировал кому и сказал, что лучше его не транспортировать, но разговаривать с ним можно и даже нужно. Тогда он быстрее поправится. И еще он сказал, что это уникальный случай… – Настя потупила глаза, – …со мной… если мы с ним не встречались, значит, мой образ возник у него в подсознании, возможно, он где-то меня видел.

– Так, – протянул Тенгиз. – Вы бываете в Москве?

– Очень редко, – замотала головой Настя. – Но моя подруга знакома с ним, вернее, ее муж.

– Может быть, он видел вашу фотографию у нее? – предположила Симона и смутилась.

– Я подругам таких фотографий не дарю, – отчеканила Настя. – И вообще, меня никогда не привлекала профессия модели, натурщицы и тому подобное. Я учусь в художественном колледже под Лондоном и занимаюсь моделированием одежды, а вовсе не ее демонстрацией. И повторяю вам последний раз, и то только потому, что вы близкие ему люди и, наверное, захотите разобраться в этой запутанной истории: я впервые его увидела здесь по приезде из Лондона. – Настя показала на постель, в которой лежал Игорь.

Видимо, ее звонкий рассерженный голос подействовал на больного. Он приоткрыл глаза и, увидев всех троих, слабо улыбнулся.

– Ты что тут разлегся? – обрадованный Тенгиз высоко приподнял подушку Игоря. – Одевайся, поехали на вручение!

– Ты первую премию получил! Ты победил! – подхватила Симона.

– Мы все победили! – обводя глазами присутствующих и останавливая взгляд на Насте, прошептал Игорь.

Настя покраснела. Весь пыл и гнев, с которым она доказывала свою непричастность к Игорю, к его «Златовласке» куда-то исчез. Появились боль и жалость к беспомощно лежавшему художнику, сочувствие его преданным друзьям. Насте захотелось помочь им и разобраться, наконец, самой в этой истории, которая испортила отдых и развлечения с подругами.

– Доктор предлагал пригласить психотерапевта, тот с помощью гипноза мог бы помочь ему восстановить все в памяти… – Настя помедлила. – Если вам это необходимо?

– А вам? – вскинулась Симона.

– Теперь и мне, наверное, тоже, – вздохнув, призналась девушка. – Как мне без этого дальше жить? – Настя серьезно посмотрела на присутствующих. Копну своих рыжих волос она туго затянула в узел, отчего стала выглядеть взрослее. Зеленые глаза блестели, как два драгоценных камушка. Свитер крупной вязки плотно облегал узенькую талию, делая груди значительно больше, чем на полотне.

Симона ревниво отвела взгляд.

– Знаете, девушки, – примирительно произнес Тенгиз, – я думаю, нам нужно отпраздновать это замечательное событие. Мой друг на меня не обидится, если я приглашу вас на ужин.

Игорь моргнул несколько раз.

Настя, сменив серьезное выражение лица, подхватила:

– Видите – он уже поправляется. Доктор сказал: это вопрос недели и лучше его не перемещать… – Она посмотрела на Симону и с нажимом повторила: – Лучше не перемещать.

– А что еще сказал доктор? – Симона, не сдаваясь, посмотрела Насте прямо в глаза.

– Что скоро он будет танцевать!

– С кем? – поинтересовалась Симона.

– Девочки, мы же договорились пойти отпраздновать первую премию. Вы согласны? – снова разрядил обстановку Тенгиз.

Настя неожиданно прониклась доверием к этому симпатичному веселому грузину и, предложив гостям выпить кофе, пошла переодеться.

Тенгиз, на минуту задержавшись у постели больного, шепнул ему на прощание:

– Игоряша, держись и скорее поправляйся. У тебя все о’кей, обе твои пассии под моей надежной охраной. – Взяв друга за руку, он ощутил слабое рукопожатие.