Текст книги "Сердце ангела"
Автор книги: Людмила Князева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц)
В его жизни? – Виту бросило в холод. – Неужели Крис так и не узнает о её любви?
На круглых часах привокзальной башни, едва различимых из окна, медленно ползли стрелки. «Я буду с тобой, с тобой навсегда. Только вернись», – повторяла Вита снова и снова, как заклинание, не отрывая взгляд от светящегося круга.
В четыре утра дверь распахнулась – на пороге стоял Крис. Они замерли, наслаждаясь мгновением чуда: в дебрях огромного мира, полного нелепых ошибок и жестокой неразберихи встретились двое, предназначенные друг другу. Вита видела, как светлело лицо Криса и засияли прозрачные глаза.
– Ты здесь! Я так боялся, девочка. – Он шагнул к ней, держа руки в карманах. Казалось, его связали, чтобы не позволить совершить глупость. Но в голосе звенела настоящая радость. И Вита ответила:
– Я ждала тебя… Мне было страшно. – Она прижалась щекой к его плечу и тихо всхлипнула, сдерживая слезы.
– Надо что-нибудь перекусить и немного поспать. Утром мы уезжаем. Тихонько отстранив Виту, Крис сбросил куртку и сел на кровать. – Устал. Но все обошлось.
– У меня тоже. Сэндвичи устроят? – Вита попыталась дозвониться в сервис, но в этой гостинице круглосуточного обслуживания не было. Она взглянула на Флавина, виня себя в том, что и не подумала позаботиться о еде. Размышляя о высоких чувствах, забыла, что любимого надо кормить. Он не понял, подбадривающе подмигнул:
– Из твоих рук я съем что угодно, несравненная! Но прежде мне надо принять душ. Жаркое вышло дельце. – Крис поднялся и открыл свою сумку в поисках чистого белья. – Ты можешь занимать наиболее удобную часть кровати, нам придется, как говорят, «делить ложе».
Дождавшись, когда Крис скрылся в ванной комнате, Вита тихо выскользнула из номера. Купив салат, сок и сэндвичи в баре, она опрометью бросилась назад, надеясь, что успеет занять место у стола раньше Криса. Он ни за что не отпустил бы её в такое время и может здорово запаниковать, заметив пропажу.
Вита опоздала – Крис спал, лежа поперек кровати. Его бедра прикрывало влажное полотенце, на лицо падали мокрые волосы. Вита замерла, пораженная открытием – впервые за все эти дни, проведенные вместе, она видела его спящим. Кажется, Флавин вообще не умел спать. И вот он лежал, поджав колени и подсунув под щеку сложенные ладони – бронзовокожий, поджарый, как арабский акробат. Вита протянула руку, чтобы убрать со лба прилипшие кудрявые пряди, ей страшно захотелось просто коснуться его. Крис тут же сел:
– Тебя не было семнадцать минут.
– Прости… Мне захотелось накормить тебя. – Вита поставила на стол пакет.
– Никогда больше не поступай так. Глупышка. – Отбросив покрывало, он рухнул на подушку и, даже не успев укрыться, затих.
Ошеломленная Вита присела рядом, прислушиваясь к дыханию – Крис крепко спал, улыбаясь во сне. Она поправила одеяло и потушила свет
… – Уже десять, девочка! Есть интересные новости. Я посмотрел две передачи – жуткая история: разбился и сгорел автомобиль, возле места происшествия найдена дамская сумочка, телефон и какое-то мелочи, вылетевшие из салона. – Полностью одетый Крис сел на край постели. – Полиция предполагает, что в автомобиле находились Флавин и Джордан – странная парочка!
– А что сказали о супругах Кинсбрюкен? – Вита села, чувствуя себя разбитой.
– Сказали, что эта новость затмит вышеизложенную: мадам спала полностью одетая, а мистер, воспользовавшись её сном, сжевал почти весь завтрак. Ведется следствие.
– Брр, – я совершенно не хочу есть. – Вита с мольбой посмотрела на Флавина. – Крис, в этой деревне, куда мы едем, будет хороший отель?
– Люксы уже ждут супругов Кинсбрюкен. – Крис положил ладони на колени Виты. – Ну что, уже хочется бежать?
– Ты экстрасенс?
– Немного.
– Тогда скажу честно – ты вовсе не угадал. Никуда бежать не хочется, хочется переместиться в пространстве и прямо в хорошую ванну.
– Не капризничай, детка. Сейчас мы поедем по живописной дороге, я буду рассказывать тебе забавные байки о том, например, как встретил вчера на темной дороге одного известного тебе господина… И угрожал ему пистолетом.
– Кому же? – Вита потянулась и, достав из сумки щетку, принялась расчесывать волосы.
– Пока секрет. Скажи честно, Рисконти не проговорится?
– Думаю, нет. Он дал мне королевское слово.
– Ему надо потерпеть, в сущности, всего-то меньше суток. К ночи, надеюсь, мы будем за пределами досягаемости и врагов, и друзей
… Взяв напрокат автомобиль, Крис двинулся на юг по самой короткой трассе, через центр Ирландии. Он очень старался веселить Виту, но она выглядела уставшей и сонной.
– Извини, какая-то странная слабость… В висках иногда возникает звон и все как бы двоится. Так бывает, когда телевизор испорчен. Наверно, я и впрямь устала. – Вита опустила веки, и Флавин заметил, что синие тени залегли в уголках её глаз.
Страх за её судьбу и сомнения в правильности своего решения все сильнее мучили Криса. Вначале все было похоже на увлекательную игру, и пугающие приступы слабости Виты сменялись прекрасным самочувствием. Она резвилась и радовалась жизни, а Флавин в который раз пытался убедить себя, что диагноз врачей ошибочен, а Сократ сильно сгустил краски. Но с каждым днем силы Виты иссякали, и Флавина охватила тревога. Он взял на себя огромный риск, втянув больную девушку в опасные приключения и теперь вез её в неизвестность, рассчитывая лишь на собственную интуицию.
В ответственные моменты своей жизни Крис ориентировался на возникавшее в нем чувство уверенности, зачастую опровергавшее все доводы рассудка. Вначале это был как бы голос умершей Ханны, к которой юный Крис продолжал обращаться за советом. Потом он стал называть его интуицией. Анализировать предпосылки интуитивно принятого решения категорически воспрещалось. Стоило Флавину задуматься правомочности подсказанного интуицией поступка – и все превращалось в абсурд. Он совершал заведомые глупости – подписывая невыгодный контракт, принимая в труппу ненужного человека, задумывая невероятные трюки, и выигрывал. Таинственная рука вела его по жизни. Это называли чутьем или везением Флавина, а многие считали признаком сильной натуры, умеющей подчинять себе обстоятельства и забывать о неудачах.
Глядя на измученную Виту, Крис начал думать так же. Он мог играть собственной судьбой, обожал рискованные предприятия, но сейчас слишком много взял на себя. И почему? Возомнил, что только ему под силу противостоять недугу Виты, только он – Кристос Флавинос может бросить вызов судьбе. Об этом сигналили странные события, складываясь в единый рисунок.
Явившийся нежданно, Русос привез приглашение на остров Сими, полученное от незнакомца. Вскоре пришло известие из Москвы о пропаже Виты и уже у самолета доктор Ласкер сообщил свой диагноз. Человек на острове оказался отцом и он подтвердил подозрения Флавина – боязнь Виты нуждается в совершенно особом лечении.
Сократ решил, что Кэтлин способна помочь девушке. Но почему? Почему Кэт называла Виту невестой, почему подарила ей старинный наряд, но не смогла вспомнить ничего, касающегося собственного прошлого? Странные совпадения, не имеющие конкретных здравых объяснений, сигналили Флавину о том, что он на верном пути. Но как слаба оказалась вера! – «Опомнись! вопил рассудок. – Ты должен немедленно отвезти девушку к хорошим врачам! Ты теряешь время, рискуя убить её, преступник!» – «Ты же знаешь, Кристос, врачи здесь бессильны. Препоручив Виту медицине, ты снимешь с себя ответственность, но поступишь как трус. И никогда не простишь себе этого», – убеждала его интуиция.
Усилием воли Крис заставлял себя сосредоточиться на дороге и внешних мелочах, приглушая не ведущие к добру внутренние противоречия.
На автомобильной радиоволне шли музыкальные и развлекательные программы, прерываемые короткими сводками новостей. Сообщения о гибели Джордан и Флавина сопровождались интригующими домыслами частного порядка. Теперь никто, кажется, не сомневался, что они стали любовниками уже давно, водя за нос несчастного Рисконти. Крис с отвращением выслушал отчет о своей личной жизни, составленный бесцеремонными журналистами и покосился на Виту. Количество приписываемых ему побед впечатляло. Звучали имена самых известных красоток, и особенно часто упоминалась Абра Гарам – черная колдунья, ведьма, вампиресса. Это не могло порадовать Виту, как и предположение о рогах Рисконти. К счастью, она дремала, убаюканная музыкой. Люди по-прежнему пели, веселились, рассказывали дурацкие анекдоты и серьезно обсуждали погоду, когда те, кого они ещё недавно боготворили, так жутко ушли из жизни.
«Вот так и будет, когда тебя не станет, Всемогущий Маг. твоя власть, твоя слава – свет падающей звезды, как жизнь любого из смертных. Разница лишь в том, что о «маленьком человеке» не будут сплетничать на всех радиоволнах и смышленые журналисты не станут придумывать за него обалденные романы. Считай это генеральной репетицией настоящей панихиды, балда, и смейся, пока ещё жив!»
Крис насторожился. – «Нашему корреспонденту удалось встретиться с мисс Голди Джордан и узнать нечто, проясняющие трагические события в Ирландии. Всего несколько часов назад личный врач Виталии Джордан, господин Ласкер, сообщил её матери, что Виталия страдала неизлечимым недугом. Именно Крис Флавин, как доверенное лицо пострадавшей, был посвящен в страшный диагноз. Возможно, именно эта причина толкнула любовников на самоубийство. Это самая страшная и самая романтическая версия ужасного происшествия…»
Не раздумывая, Флавин вскрыл панель и обесточил радиоприемник. Уж это Вита не должна была слышать.
– Что нового сообщили? – Подняла голову Вита.
– В нескольких километрах от места аварии полиция обнаружила брошенный «бьюик», явившийся причиной катастрофы. Преступники скрылись. Ведется активный поиск.
– Я так и знала. Они и в Дании улизнули из-под самого носа копов. Ловкие ребята. – Вита поморщилась. – Ну, а что-нибудь забавное говорят?
– Рекомендуют усталым путникам пообедать в ближайшем ресторане. Глянь-ка в путеводителе, как там с телячьими отбивными на расстоянии десяти километров.
– Мне не хочется даже думать о еде. И страшно выходить из машины вдруг кто-нибудь узнает «покойников»? Наверняка наши лица уже несколько раз мелькали на телеэкране в траурной рамке. Нас оплакивает каждый бармен и даже полицейский.
– К сожалению, радио испортилось. Но последнее, что мне удалось услышать, были размышления о нашем давнем романе. Звучит убедительно, – Его Величество Рисконти посадит меня в тюрьму.
– Будет так же весьма интересно, если Голди Джордан расскажет, как подменила приблудной сироткой свою погибшую дочь… Да, это может стать, как говорят журналисты, настоящей «пулей». Ведь я больше не намерена скрывать свое настоящее происхождение. Вот мы «воскреснем», вернемся в Нью-Йорк, и я сделаю заявление прессе. – Смотри: «Веселая цапля» – блюда национальной и европейской кухни». осталось семь километров. – Вита развернула путеводитель.
– Подойдет. Цаплю я ещё не ел.
– Только без меня. Подожду в машине. – Вита поудобнее устроилась в кресле, когда автомобиль остановился возле ресторана. Это оказалось довольно оживленное место – мотель, бензозаправка, маленький новогодний базар с десятком зевак возле разыгрывающих пантомимические сценки клоунов.
– О'кей. Сиди тихонько, я через десять минут вернусь, нагруженный провизией. – Нацепив кепку с массивным козырьком и круглые черные очки, Крис спокойно вошел в ресторан. Вите даже показалось, что он изобразил хромоту и резко приподнял одно плечо. Да, этот циркач любил розыгрыши!
В машине было тепло. Еще недавно дрожавшую от озноба Виту бросило в жар. Она немного опустила стекло, жадно вдыхая морозный воздух. Тут же в окошко постучали и в щель просунулась рука с газетой. Вита купила «Светскую сплетницу» и тут же развернула её в поисках информации о собственной гибели. Статья с заголовком «Их любили во всем мире» занимала целый разворот. А на снимках, неизвестным образом раздобытых журналистами, Вита и Крис наслаждались таиландскими красотами: присев, Вита гладила тигренка, а рядом грозным стражем возвышался Флавин; Вита и Крис завтракали на террасе у моря, загорали, поднимались в горы на тележке канатной дороги. И везде они выглядели так, словно проводили вдвоем свой медовый месяц. Здесь были также фотографии Хью Гранта и Голди Джордан, давших репортерам короткие интервью. – «У меня не укладывается в голове полученное из Ирландии сообщение. Я отказываюсь верить в гибель Виты», – сказал Хью и, как отметил репортер, заплакал. – «Моя дочь уже попадала в катастрофу и несколько дней считалась погибшей… Но потом, с тех пор как Августа Вита вернулась ко мне, я поверила в её Ангела-хранителя. И мне не нравится позиция доктора Ласкера. Если он имел столь серьезную информацию, то давно должен был поставить меня в известность», – заявила Голди.
Далее Вита узнала о двух невероятных вещах. Во-первых, она, оказывается, давно была любовницей Флавина, придерживая Рисконти для выгодного замужества. Во-вторых, как выяснилось с помощью Ласкера, страдала серьезным заболеванием мозга и, возможно, испытывала желание покончить счеты с жизнью.
Вернувшийся с пакетами и коробками Крис застал Виту с растрепанной газетой на коленях. Она плакала, спрятав лицо в ладонях.
– Что здесь случилось? Тебе жаль разбившихся бедолаг? – Бросив покупки на заднее сидение, Крис завел мотор. – Чувствуешь, какой запах? Цыплята-гриль и картофель фри – классический дорожный набор. Плюс всякие лакомства для леди – клубника со взбитыми сливками, груша запеченная в шоколаде… Сейчас мы отъедем в пустынное место и приступим к трапезе. Да что с тобой, девочка? – Крис сразу догадался, какая информация потрясла Виту и решил не сдаваться.
– Ничего… Извини, у меня кислое настроение и все кажется так… так… Безысходно, что ли. – Вита высморкалась. – Больше не буду. Прочла статью о нашей гибели и вдруг представила, что нас и вправду нет…
– Не надо, милая. Сегодня мрачный день, свинцовые тучи. Трудно поверить, что за ними – солнце. Но оно есть, Вита. Что бы там не плели синоптики о бурях и циклонах. И мы с тобой будем радоваться, что бы ни сочиняли о нас сплетники.
– А мне даже понравилось. И стало жалко… Эти фотографии в Таиланде… Я выгляжу такой счастливой, беззаботной, что позавидовала самой себе. – Вита искоса глянула на Криса. – Знаешь, что про нас пишут? – Что мы давным-давно любим друг друга! Причем так безумно, что даже задумали совместное самоубийство…
– Бред какой-то, – хмыкнул Крис.
– Конечно, бред. Но очень заманчивый… Как ты думаешь, это возможно?
– У японцев даже было модно – возлюбленные умирали вместе, если их брак по каким-то причинам был не возможен. Но у них же крепкие самурайские традиции.
– Ты мог бы совершить такое или, хотя бы, подумать? Ну, отказаться от жизни ради кого-то?
– Ни за что! Я все таки постарался бы сыграть свадьбу.
– Ну, а если свадьба невозможна, если, допустим, у твоей возлюбленной неизлечимая болезнь, как здесь пишут про нас?
– Что пишут, какая болезнь? Я совершенно здоров.
– Кто-то пустил слух, что у меня опухоль мозга. Не думаю, что это сделал доктор Ласкер, хотя ссылаются на него. Он не стал бы скрывать от меня или Бранта, если бы имел какие-то подозрения.
– Естественно. Его профессиональные старания хорошо оплачиваются. Но кто сочинил такую мерзость?
– Лоренс Хопкинс. Главный стервятник Голливуда и шоу-бизнеса.
– Мужик старается заработать, можно понять. Поднапрягся и превратил заурядную аварию в душещипательную «лавстори».
– А мне стало жаль тех недель в Таиланде. Сценарий Хопкинса куда интересней.
– Это хорошая шутка, мисс. – Заметив стоянку, Крис направил машину в укрытие заснеженных елок. – Можно мне ответить в том же духе? Остановившись, он повернулся и пристально посмотрел на Виту. – Осмелюсь утверждать, что сумел бы сочинить и что-нибудь покруче, если бы мисс Виталия Джордан доверила мне полномочия эксклюзивного сценариста.
Перевалило за полночь, когда Флавин свернул на дорогу с указателем «Сильвер Корриган». В путеводителе это место упоминалось в связи с «постройкой крепостного типа середины XVI столетия, связанной с мрачными преданиями».
– Кажется, сюда-то нам и надо, как ты думаешь, детка? – Прищурившись, Крис всматривался в серебристую темноту.
Вита ничего не ответила – она спала, подобрав ноги и уронив на колени лохматую головку. Флавин выключил фары, он скорее угадывал, чем видел очертания крепостных стен, венчавших вершину высокого холма. В отличие от других памятников старины, древнее строение не подсвечивалось прожекторами, оно тускло мерцало, подобно гнилушке в лесу. «Господи, ведь так светится ночами сухой мох в здешних лесах! Будто сквозь чащу проникает лунный свет. Но луны нет, есть только серебряный мох!» – вспомнил Флавин и отчего-то обрадовался. Теперь он знал, как станет искать дорогу к висящему в снежной мгле замку – по бледному свечению, ведущему сквозь ночь.
Медленно, с погашенными фарами, автомобиль взбирался вверх На стекле суетились дворники, разгребая тающие хлопья. Крису казалось, что они летят сквозь облако. Не стоило думать, что в метре от колес обрывающийся вниз край дороги. Разве можно бояться, если доверил свою судьбу провидению.
Ворота выросли внезапно, прямо перед лобовым стеклом, Крис резко нажал на тормоза.
– Ой, все время сплю… Где мы? Почему такая темень? – Встрепенулась от толчка Вита и с трудом распрямила затекшие ноги. – Я просто окаменела.
– Приготовься к встрече. Нас, кажется, ждали. – Крис кивнул на медленно расходящиеся створки массивных ворот. – То ли у здешних хозяев фотоэлемент, то ли телекамера. Хорошо хоть не обстреляли из гранатомета.
– Мы поедем туда?! – Вита насторожилась, всматриваясь в темноту. – Не похоже на отель.
– Скорее, это музей. – Въехав во двор, похожий на каменный колодец, Крис вышел из машины. Вита видела его темный силуэт с задранной вверх головой, едва обозначавшийся в синем мраке. Вспыхнувший свет ослепил Виту она зажмурилась, инстинктивно пригнув голову. А когда снова открыла глаза, замерла в недоумении: машина стояла в центре круглой съемочной площадки, освещенной со всех сторон. Мощные стены из выщербленного камня поднимались высоко вверх, к снежному куполу, очерченному светом. Яркий луч, бьющий прямо в глаза, падал на замершего Криса, и по этому лучу, как по тоннелю двигался к нему темный силуэт. Легкий звон в голове усилился, крик застыл в горле, Вита судорожно перевела дух и закрыла лицо ладонями.
Глава 14
Двадцать восьмой день рождения Инессы отметили по-семейному скромно в одном из подмосковных домов Фистулина, не имевшем к бандитскому миру никакого отношения. По документам и даже с виду усадьба принадлежала известной эстрадной паре. Жители близлежащего поселка не раз имели счастье лицезреть съезжавшихся в «Лесное озеро» представителей столичной богемы, о чем с удовольствием рассказывали, обогащая скромный список узнанных звезд перечнем самых любимых имен. Получалось, что в этом сказочном тереме, скрывавшем, якобы, какое-то невиданное великолепие, побывали и Бабкина, и Зыкина, и даже Сталлоне в сопровождении Киркорова.
Увы, Василий Шакерович не мог похвастаться, в отличие от общеизвестной «Властелины» подобным знакомством. В последние два года, с тех пор, как на него было заведено уголовное дело, Фистулин оставался в тени. Но не расправа государственных карательных органов, а месть сильно обиженных конкурентов страшила его. Даже Инесса, неформально признанная женой пять лет назад, вынуждена была жить, в основном, в Европе, изнывая от тоски и тревоги. Вася обещал своей ненаглядной встретить Новый год и отметить её день рождения на Болеарских островах неподалеку от испанского побережья, где чета имела шикарный особняк.
– Пора поваляться в песочке, Нюсенька, заверил он, но не приехал.
И тогда Инесса прибыла в Москву. Дело в том. что не все в её «семейной» жизни устраивало бывшую солистку вокального ансамбля «Секрет», работавшего в загородном ресторане.
Инесса, числившаяся в любовницах одного весьма ответственного лица, рискнула переметнуться к приглянувшемуся ей «деловому», о котором слышала много интересного. Говорили, что Фистулин чуть ли не самый главный в России, ворочает колоссальными бабками и может практически все. Для начала Василий подарил ей квартиру на Сретенке, а потом стал ещё инициативней, увлеченный недюжинными талантами девушки. Через год он сделал ей предложение стать «боевой подругой», разделив трудности жизни подпольного миллиардера. Речь шла о семейном дележе банковских счетов и переводе на подругу части фантастического состояния. Вот здесь, на радостях, она совершила ошибку – соблазнила телохранителя Фистулина и рассказала своей ближайшей подруге о постельных неудачах Василия. Узнав обо всем, «супруг» сослал Инессу в Испанию, но не избавился от неё окончательно, а продолжал «тянуть резину» – изображал перед окружающими счастливого завоевателя юной красотки, используя её как рекламу своих жизненных достижений. Инесса попыталась напомнить о «брачных» обязательствах и получила отпор. Фистулин гневался, Инесса притихла, делая отчаянные попытки восстановить свою былую власть. Дельные люди нашептывали ей, что непозволительная деликатность может обернуться трагедией. Кроме незначительной суммы в немецком банке и драгоценностей, «супруге» Фистулина формально не принадлежало ничего. Даже носящие её имя владения в Испании.
– Так ведь я же бескорыстная. Могу всю жизнь в твоих подружках состоять и принимать в подарок всякую чепуху. – Инна снисходительно оглядела новенький «джип-чероки», ожидавший её во дворе усадьбы «Лесное озеро».
Василий Шакерович помахал ручкой Язвицкому, стоящему на почтительном расстоянии с видеокамерой и, обняв «супругу», направился к автомобилю Язвицкий прицелил объектив – ему выпала честь стать хроникером семейных торжеств шефа.
Пристрастие Фистулина к съемкам было в общем-то объяснимо – он не имел возможности продемонстрировать современникам вырванные у жизни призы умопомрачительное богатство своих особняков, коллекцию машин, сногсшибательную роскошь принадлежащей ему женщины. Кое-какие видеоматериалы, тщательно отредактированные Фистулиным, попадали в руки завистников, повергая в состояние шоковой зависти. Учитывая, что видеопленка будет иметь рекламный характер, Инесса упаковала соблазнительное тело в невероятно узкий комбинезон из блестящей черной кожи, выгодно подчеркивающий формы, а сверху небрежно накинула распахнутое длинное манто из снежно-белой норки.
Когда шесть лет назад перспективный «деловой» с номенклатурным лицом подцепил сексапильную певичку, она жила в однокомнатной квартирке, снятой прижимистым патроном, и весила на десять килограммов меньше. Из бывшего достояния Инесса сохранила лишь упорно поддерживаемый имидж Мерилин Монро, с которой обнаруживала несомненное сходство.
«Прекрасная, трудно заполняемая пустота», – сказал кто-то из современников кинозвезды, имея в виду её безнадежно низкий коэффициент интеллектуальности. Василий Шакерович составил о своей пассии не более лестное мнение и это ему нравилось. Во-первых, она не пыталась лезть в его дела, во-вторых, довольствовалась имеющимся, обеспечивая Фистулину завидное «семейное положение». Она любила погулять, но позволяла теперь себе это лишь вдалеке от родины, всячески демонстрируя в российском окружении Василия свою горячую преданность.
Позируя для камеры, вертлявая блондинка с алым ртом выглядела потрясающе и, кроме того, умела выгодно «подать» супруга, наигрывая страстное влечение. Язвицкому, наблюдавшему объятия, поцелуйчики, заигрывания, хотелось плюнуть и выругаться – уж он-то знал, чего стоит этот балаган.
– Милый папик, ты что-то слишком распузатился… – шептала Инесса, нежно обнимая «супруга» за талию, для чего почти забралась под его дубленку. – Игрушка хорошенькая, только мне на фиг не нужна, – сказала, томно улыбаясь, то ли по поводу «джипа», то ли насчет предмета в штанах Фистулина, по которому скользнула ладонью.
– А что нужно? – По-деловому осведомился Шакерович, распахивая дверцу машины и предлагая даме сесть.
– Что и всем! – Подхватив полы шубы, Инна заняла место. – Посиди рядышком, драгоценный мой, поговорить надо.
Дав отбой Язвицкому, Василий Шакерович залез в машину. Он уже знал, что Инна консультировалась с адвокатом по поводу наследования имущества сожителя, и получила рекомендацию добиться незамедлительного перевода крупной суммы на её личный счет. Никто, однако, не мог предположить, сколько нулей благоразумно требовать от Фистулина. А сам он был не склонен к широким жестам, отстегивая бывшей «совдеповской» ещё жене и сыну скромные «алименты». Нюсеньке же и так перепадало слишком много. Единственным, что могло бы поднять её статус, была беременность, но здесь молодая женщина, слишком рано начавшая приобретать сексуальный опыт, потерпела полное фиаско. Не удивительно, что Фистулин все чаще подумывал о замене спутницы.
– Ну, чем порадуешь? – Покосился Фистулин на ярко подведенные черным «монровские» глаза и почему-то с отвращением подумал, что женщина, притязающая на статус супруги, не дееспособна.
– Хочу обеспечить себе и твоему ребенку спокойное существование.
– Ребенку?! – Шакерович напрягся. Инесса неоднократно заявляла о том, что согласна на вариант «суррогатного» материнства или даже приемного чада.
– Ведь у нас будут дети, козлик? Ты обещал что-нибудь придумать.
– Ну, не прямо сейчас! – С трудом сдержал ругательство Фистулин.
Ответ не понравился Инессе. Она не сомневалась, что «супруг» развлекается со своими грудастыми телками, но завести постоянную подружку он был явно не способен – ни по влечению души, ни по зову плоти. Но если только какая-нибудь девочка сообразит забеременеть, шансы Инессы упадут до нуля. Это практически могло случиться в любую минуту и затягивать неопределенную ситуацию было крайне опасно. Но прибегать к последнему средству очень не хотелось. В борьбе за привязанность Фистулина у Инессы оставался единственный козырь, которым можно было воспользоваться лишь в крайнем случае и с предельной осторожностью: она знала о «муже» очень много.
– Ты груб. Разве что-то изменилось? – Инесса призывно посмотрела в узкие хитрые глаза.
– Ничего. ты – моя подруга, об этом знают все. Но тебя волнует не штамп в паспорте, а мои бабки, верно? Тебе мало дворца в Испании, царской жизни, которую я устроил бывшей девке.
– Может, и тебе напомнить, в каком кабинете и под каким знаменем просиживал штаны товарищ Фистулин?
– Слушай, лапушка, – Фистулин примирительно взял её руку и посмотрел на подаренный им бриллиантовый перстень. – Все давно обговорено и подписано «треугольником». – Он изобразил широкую улыбку. – Тебе цацки, тряпки, прогулки в солнечные края, мне – работа и хорошее настроение. Вот эти елки, эта тачка, домик, шубки-колечки – все для души. Для поднятия боевого духа… Не порть мне праздник, зайка, не омрачай радость. Понятно, да?! Разгорячившись, Фистулин начинал жестикулировать руками, как рыночный торговец. – Сколько дел – голова трещит! Вчера вот сообщили, – друзья погибли.
– Кто еще? Про Сильвестра слыхала.
– В Ирландии разбились американские знаменитости – манекенщица Виталия Джордан и фокусник… как его там…
– Крис Флавин?! У них, говорят, роман… Е-мое! – охнула Инесса. Ты-то здесь при чем?
– Несимпатичные люди. Слишком много о себе понимают.
– Ты познакомился с Джордан, когда она была в Москве и поэтому не приехал ко мне?
– Естественно. – Фистулин с удовольствием закурил, пуская перед собой дым. – Все было схвачено. Мэр ждал куколку, но она оказала честь мне. Понимаешь, – мне!
– И что тебя не устроило? – Инна взяла сигарету и, не дождавшись пока увлеченный своими мыслями Фистулин даст ей прикурить, щелкнула зажигалкой.
– Ну вот, подумай сама: я подготовил условия нормальной сделки, американцы их нарушили. Меня подставили. Об этом заговорили все. Ну… из наших кругов, конечно. Сильвестр даже поздравление мне прислал, будет земля ему пухом. – Глаза Фистулина злобно сверкнули. – Это все сучонок Лесник растрепал.
– И тогда ты всем показал, какой крутой. – Инесса мгновенно смекнула, что полученные ею сведения могут оказаться дорогостоящими. Российские власти давно мечтали упрятать Фистулина в американскую тюрьму. Это было куда реальнее и надежнее, чем осуществить акцию правосудия в своем отечестве, где «крестный отец» находился под могущественной защитой. Такой поворот дел мог оказаться самым удачным и для Инессы, но после того, как на её банковском счете появятся полученные от Фистулина деньги. Если старик не раскошелится добром, придется поднажать, пригрозив запродать американцам сведения о гибели Джордан – цэрэушникам или мафиози. И те и другие только и ждут компромат на зарвавшегося московского бандита. – Зря ты в такое дело ввязался. Большой шум разведут, американское следствие…
– А у меня в исполнителях специально парнишка из нью-йоркских коллег поработал. Вот пусть его и ловят. Вместе с ихними паханами.
– Не думаю, что твоим коллегам в Штатах это очень понравится.
– Они, что, – патриоты, или, может, эту Джордан трахали? Сработано чисто… А здесь кому надо все уже сообщили.
– Ты растрезвонил о своем подвиге?
– Допустил своевременную утечку информации. Это же не просто акт вандализма – это красивая месть! В Москве знали, что я выслеживаю куколку, а теперь поймут, что мои руки обидчика везде достанут. – Василий Шакерович выбросил в окно сигарету и открыл дверцу. – Хватит заседать, кушать пора. На десять персон в «Русской избе» пир заказал, заботился, как родной.
– У меня чудесный папик! – Инесса подставила губы, но Фистулин увернулся от жаркого поцелуя, и смычный алый след отпечатался на его щеке.
… Поздно вечером после ужина в оздоровительных целях парились в бане. Вдвоем, под хороший чай и соответствующую музыку. Инесса с визгом прыгала в бассейн, барахталась в подсвеченной, бурлящей голубой воде, а потом изображала утопленницу – раньше Фистулина это возбуждало. Теперь же, вместо того, чтобы провести приемы искусственного дыхания на «жертве» водной стихии, он скучно философствовал на деревянной лежанке.
– Для дураков и нытиков наши разборки – бессмысленная бойня. Они полагают, что президента можно выбрать по телевизору – кто больше лапши развесил, тому и власть. А раньше как? Выезжали на конях богатыри и дрались до последнего – кто сильнее, того и в руководители. – Он повернулся, подставив спину. Инесса мастерски прошлась по ней дубовым веником. Думаешь, мне денег мало, вещей? Да мне интерес в жизни нужен, интерес большой, тысызыть, – глобальный. Сейчас Фистулин кто? Нет, не бандит. Только дебилы говорят, что бандит. Фистулин – санитар природы, общественную экологию сохраняет, очищая Россию от таких, как Сильвестр… И всякой криминальной сволочи, в том числе. Ой, блин, хорошо…
