Текст книги "Золотая цепь старчества. Русское старчество XX века"
Автор книги: Людмила Ильюна
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)
Блаженная Любовь Рязанская
Грохотала гражданская война, рушилась русская жизнь по всей стране, но верным оставалось «малое стадо», которое не могли запугать ни угрозы, ни насмешки, ни даже физическая смерть. И были среди этих «верных даже до смерти» Христу особые вожди, охранители, помощники народа – старцы и старицы. Сейчас, когда «все тайное становится явным», мы узнаем, что в каждом краю поруганной Русской земли жили в то время свои праведники – молитвенники, советчики, отцы и матери всех скорбящих. «Хотелось бы всех поименно назвать», – как сказала Ахматова, но все имена таких подвижников знает только Господь. В этой книге мы рассказываем о тех, чей подвиг был описан, а теперь уже и в печатных изданиях донесен до нашего поколения.
Среди этих вошедших в анналы церковной истории имен есть и имя рязанской блаженной Любови.
Любовь Семеновна Суханова родилась в 1860 году в небольшом городке Пронске. С детства Люба была поражена тяжелой болезнью – не могла ходить. Так продолжалось до пятнадцатилетнего возраста, а в пятнадцать лет девочка получила чудесное исцеление, которое сопровождалось благословением на подвиг юродства.
Но перед этим, как сказал священник, благословивший ее «выйти к людям юродствовать», Любушка сама себя заточила между печкой и стеной – в затвор на молитву. А через несколько лет стали рязанцы встречать на улицах города благообразную девушку в платочке и цветном сарафане, и что ни скажет та девушка, все оправдывается, все сходится. Гостинцы, которые она получала от добрых людей, тут же раздаривала нищим и убогим.
Будущее блаженная изъясняла не словами, а, как это часто бывает у юродивых Христа ради, действием. Вырезала ножницами из бумаги фигурки или из куска ткани выкраивала. Кому дорога предстоит – лошадку даст, а то и паровозик, кому замуж идти – веночек, а к кому смерть грядет – тому и гробик. Все подавала молча, подаст – и уйдет.
Предвидела она революционную беду. Стареньким матушкам из Казанского монастыря, где она любила молиться, говорила блаженная: «Вы-то косточки свои здесь в монастыре оставите, а другие – нет». Так и получилось, сестер после закрытия обители большевиками раскидало по всей стране.
В начале 1917 года блаженная Любовь шумно металась по улицам Рязани с криками: «Стены иерихонские падают, стены иерихонские падают!» Не понимали тогда люди, в чем дело, а спустя несколько месяцев всем уже стало понятно, какое падение предрекала святая.
Свою кончину Любушка предсказала сама. Недели за три до смерти говорила она маленькой девочке в том семействе, где ее особо привечали: «Лизанька, я ведь скоро умру, а ты за меня Богу молись, ходи на мою могилку, песочек бери, а гроб мой обей розовым».
21 февраля 1921 года блаженная Любовь отошла ко Господу, и с той поры и до нашего времени могилка ее особо почитается в Рязани. Обидимые, гонимые, больные получали тут по молитвам к праведнице облегчение, а теперь в часовню над мощами прославленной Церковью старицы едет со всех концов земли Русской верующий люд.
В 1996 году блаженная Любовь причтена к лику местночтимых рязанских святых. С июня 1998 года святые мощи блаженной Любови Рязанской пребывают в храме святителя Николая Чудотворца в Ямской слободе (Николо-Ямском храме) г. Рязани, а частичка мощей – в Благовещенском храме. Блаженная старица не оставляет без помощи тех, кто просит ее молитвенного заступничества. (8/21 февраля – день памяти блаженной Любови Рязанской).
Преподобная Рахиль Бородинская
Схимонахиня Рахиль (в миру Мария Короткова) родилась в богатой купеческой семье в городе Дорогобуже Смоленской губернии. С детства она отличалась особой набожностью, любовью к молитве, милосердием к нищим. В четырнадцать лет она вместе с подругами отправилась в паломничество в Киево-Печерскую Лавру. Придя туда, они решили сразу поклониться мощам преподобного Феодосия. Прикладываясь к раке, Мария увидела у изголовья старца, он заговорил с ней. Отвечая на ее сокровенное желание уйти в монастырь, старец сказал, что со временем оно исполнится. На обратном пути домой встретился им юродивый и закричал: «Вот какая счастливая! С самим преподобным Феодосием беседовала». Только тогда Мария поняла, что это был за старец. С этого времени преподобный до конца жизни был ее покровителем.
В семнадцать лет в Болдинском монастыре Мария исцелилась от тяжелой болезни глаз, после чего дала обет уйти в монастырь. В восемнадцать лет Мария тайно ушла из дома. Несколько лет она подвизалась в Смоленском Вознесенском монастыре.
В 1861 году, по милости Божией, она была принята в Святогорскую Успенскую пустынь Изюмского уезда Харьковской губернии.
В 1867 году будущая старица была переведена в Серпуховской Владычный монастырь. В монастыре она приняла иноческое пострижение от митрополита Московского Филарета (Дроздова) с именем Павла.
В 1872 году по просьбе настоятельницы Спасо-Бородинского монастыря схиигумении Алексии (бывшей казначеи Владычней обители) она перешла в Спасо-Бородинскую женскую обитель. На второй седмице Великого поста, 13 марта 1885 года, рясофорная послушница Павла была пострижена в мантию с именем Митродора, и вскоре ей было дано послушание алтарницы. Непосредственно перед этим назначением ей во сне явился преподобный Феодосий Печерский, благословляя принять из рук его кадило. Монахиня Митродора сподоблялась видеть Ангелов у Престола, белого голубя над Святыми Дарами, ей также дано было видеть духовное состояние священников, что впоследствии проявилось в ее наставлениях иереям и мирским людям.
Главным и самым продолжительным ее послушанием была работа сначала на игуменской, а потом на общемонастырской кухне. Работа шла легко, потому что она за все принималась с молитвой к Богородице, прося Ее благословения, вразумления и помощи в каждом деле. В 1912 году, в юбилейные бородинские дни, она удостоилась чести готовить для царского стола. Тогда обитель Бородинскую посетил Государь Император Николай II с Царственной Фамилией. Монастырская трапеза так им понравилась, что Императрица пожелала видеть монахиню, которая ее приготовила; позже монахиня Митродора была удостоена чести быть представленной и Государю.
Особенно ревностно монахиня Митродора относилась к поминовению воинов, убиенных в 1812 году, которое было обязательным для всех сестер Спасо-Бородинского монастыря. Часто во сне она видела их в белых одеяниях, с венцами на головах. Были и такие, у которых не было венцов, но с каждым годом число их уменьшалось, а число увенчанных росло. В последний же год своей жизни она видела, что воины заполнили весь монастырь.
Очень тесное духовное общение установилось у нее со старицей схимонахиней Саррой. Две подвижницы часто беседовали о спасении, о делах Божиих, и однажды матушка Сарра сказала: «А ты, Митродорушка, будешь выше меня». Слова старицы Сарры исполнились. Проходя обычные монастырские послушания, монахиня Митродора росла духовно. Когда ей было уже более семидесяти лет, Господь известил ее, что в скором времени ей суждено удостоиться высшего монашеского чина.
17 ноября 1915 года монахиня Митродора была пострижена в схиму с именем Рахиль. Когда она в посте и молитве пребывала в храме после пострига, ей вновь явилась Матерь Божия. После принятия схимы матушка Рахиль была назначена старшей в богадельне.
К схимонахине стали обращаться за советом и наставлениями сестры обители и богомольцы, а однажды даже попросили благословить их. Старица всю ночь усердно молилась, а под утро, задремав в кресле, в тонком сне увидела Матерь Божию, Которая благословила ее и сказала: «Все твои прошения о людях будут исполняться. Я Сама буду благословлять тобою благословляемых». Это было благословение на подвиг старчества. В тяжелые послереволюционные годы многие приходили к старице и получали от нее мудрые духовные советы и благодатные утешения. Из многочисленных свидетельств современников известно о ее прозорливости и чудесах.
В сложное для России время, когда многие монастыри закрывались, а монашествующие изгонялись и преследовались, Спасо-Бородинский монастырь закрыть не посмели. Придя в монастырь, представители новой власти зашли к матушке Рахили. Перед ними сидела маленькая, худенькая доброжелательная старушка, которая предложила им выпить чаю. Когда же они захотели уйти, то почувствовали, что не могут двинуться с места, будто приросли к стульям. Им пришлось поневоле просить старицу, чтобы она благословила их уйти. Только после ее молитвы они смогли уйти, пообещав, что монастырь не закроется, пока она жива. (В 1928 году, после смерти старицы, монастырь закрыли. Долгое время в нем был музей, и лишь в 1992 году здесь появились новые насельницы.)
8 сентября 1928 года прозорливая старица предупредила своих духовных чад, что видится с ними в последний раз. Она попросила позвать к себе монастырского духовника отца Андрея со Святыми Дарами и в последний раз приобщилась. С этого момента она больше ничего не вкушала.
Схимонахиня Рахиль скончалась в первом часу ночи с 9 на 10 октября 1928 года, хоронили ее в канун праздника Покрова Пресвятой Богородицы на кладбище за юго– восточной стеной обители, над ее могилой позже была построена часовня.
Незадолго до смерти старица Рахиль говорила своим духовным чадам: «Кто меня будет помнить, того и я не забуду. Приходите ко мне на могилку, и вы получите облегчение и утешение. Я и после смерти буду помогать». Слова прозорливой старицы исполнились по ее блаженной кончине: приходящие к ее могилке обретали утешение, получали исцеление от телесных и душевных недугов.
28 июля 1996 года по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II старица Спасо-Бородинского монастыря схимонахиня Рахиль была причислена к лику местночтимых святых Московской епархии. День празднования церковной памяти преподобной Рахили – 27 сентября/10 октября.
В главном Владимирском соборе Спасо-Бородинского монастыря есть икона преподобной, на которой она держит свиток со словами, обращенными к каждому из нас: «На что призван, то и исполняй. Все земное заманчиво. Над голубым сводом есть еще небо, куда должны стремиться все живущие».4141
Житие составлено С. Девятовой.
[Закрыть]
Преподобный Силуан Афонский
«Скоро я умру, и окаянная душа моя снидет в тесный черный ад, и там один я буду томиться в мрачном пламени и плакать по Господе: где Ты, свет души моей? Зачем Ты оставил меня? Я не могу жить без Тебя».
Так плакал великий святой XX столетия – преподобный Силуан Афонский. Это был его ответ на полученное им от Бога откровение: «Держи ум твой во аде и не отчаивайся». Трудно понять обычному человеку эти слова. Но это и есть путь святых – Божья благодать даст узреть духовное убожество каждой человеческой души и не впасть в уныние, а возложить все упование на Того, Кто показал эту бездну опустошенности внутренней. Чем, если можно так выразиться, более святым становится человек, тем больше он начинает видеть за собой греха – и сам осуждает себя на ад, считает, что «все спасутся, один он погибнет». У святых отцов была поговорка, что велик не тот, кто сподобился видеть Ангела, а тот, кто начал видеть свои грехи, как песок морской. Такой человек, даже совершая великие чудотворения: воскрешая мертвых, исцеляя тяжких больных, изгоняя бесов, пользуясь почетом и уважением людей, – будет «держать ум свой во аде». За малейшее движение (прилог) греховного помысла тщеславия или превозношения перед обычными грешниками он уже осудил себя на ад и придумал сам себя наказания («Зачем тебя подвергать мучением, ты сам себя мучаешь», – говорили подвижникам мученики). Святой Григорий Палама писал, что тот, кто считает себя достойным вечного ада, становится смелым и готовым на всякое страдание.
В наше время опыт ада – реальное состояние, которое знакомо людям не в воображении, а при столкновении с безысходными ситуациями, стихийными бедствиями, на войне и в проявлениях садизма, невероятной жестокости. Как относятся подвижники наших дней к тому, что люди уже на земле превращают свою жизнь в ад? Бегут от мира, брезгливо отворачиваются? Нет.
Величайший святой XX века прп. Силуан Афонский оставил нам откровение, которое обращено к людям, живущим в условиях «нового времени». Старец, оставаясь верен тысячелетней традиции Православия, дает нам, однако, направление, в котором мы должны развивать и хранить Православие именно в наше время.
В видении от Самого Господа Иисуса Христа он услышал удивительные слова: «Держи ум твой во аде и не отчаивайся». Эти слова современные толкователи соотносят с афоризмом Сартра: «Ад – это другие». Но если французский экзистенциалист предлагает бегать от этого ада, бегать от «других», то православный святой призывает погрузиться в этот ад, то есть не отторгать от себя мир в его страшнейшем современном состоянии, сострадать, молиться за него. На иконе прп. Силуана написаны его слова: «Молю Тебя, Господи, да познают Тебя все народы земли Духом Твоим Святым». Старец, живя в отдалении от мира на Святой Горе Афон, между тем никогда не относился к миру и к людям мирским с пренебрежением, он жалел всех, с кем его свел Господь (он управлял наемными рабочими из России), и молился за всех сродников этих людей. И из этой молитвы родилась великая молитва за весь мир. Так исполнил он схимническое послушание, ведь схимник – это молитвенник за весь мир. И пока есть такие молитвенники, мир еще не захлебнулся окончательно в военном огне и стихийном распаде.
В чем же состоит смысл откровения, полученного старцем Силуаном, для нас? Мы не можем молиться за весь мир – слишком «высокая планка». Но мы как христиане должны учиться тому, чтобы не жить «в резервации», не чувствовать себя чистенькими посреди грешников. «Держи ум твой во аде» – мы все вместе живем в аду современной жизни, все вместе наблюдаем и участвуем в ее ужасах. «И не отчаивайся» – вот это то, чем должен отличаться настоящий верующий человек от неверующих. Видя все ужасы, попадая в тяжелейшие ситуации, он не должен отчаиваться, он должен проявлять веру на деле – надеяться на благой Божий промысел о всем мире.
Напомним здесь основные вехи жизни святого, которому дано было плакать «о всем Адаме», как о самом себе.
Преподобный Силуан Афонский (мирское имя – Симеон) родился в 1866 году в селе Шовском Шовской волости Лебединского уезда Тамбовской губернии в благочестивой семье крестьянина Иоанна Антонова. Родители его были людьми трудолюбивыми, кроткими и от природы мудрыми, хотя и неграмотными. Большая и дружная семья, вспоминал впоследствии старец, жила бедно, однако нуждающимся в помощи никогда не отказывала, порой делясь с ними последним. Особенно радушно в семье принимали странников. Отец беседовал с ними о Боге и христианской жизни, и эти беседы производили сильное впечатление на восприимчивую душу отрока.
С детства Симеон трудился вместе со старшими, в меру сил помогая отцу в поле и братьям на строительных работах в помещичьем имении. По этой причине, видимо, он вынужден был оставить сельскую школу, проучившись в ней только «две зимы». Но стремление к знаниям (которое характеризовало его отца, «томившегося своей темнотой») было присуще преподобному всегда.
Жизнь набожной семьи Антоновых была неразрывно связана с храмом, посещение которого прививало Симеону с младенчества чувство благоговения перед словом Божиим, воспитывало его в духе христианского смирения и других добродетелей. В храме он постигал церковную грамоту, учился сосредоточенной молитве, внимал чтению житий святых. Спустя несколько лет юноша, возлюбив Господа всей душой, открыто пожелал удалиться в монастырь и принять постриг в Киево-Печерской Лавре. Его стремление, однако, не встретило поддержки у отца, который настоял на том, чтобы сын сначала поступил на воинскую службу и лишь после ее прохождения решил, кем ему быть.
Повинуясь родительскому слову, Симеон вернулся к своей обычной жизни. Было ему в ту пору девятнадцать лет. Благочестивое намерение вскоре оставило его, и он, подобно многим своим сверстникам, поддался соблазнам мира. Молодой, красивый, сильный, а к тому времени уже и зажиточный, он наслаждался жизнью и в шумной суете мира начал было забывать первый зов Божий к иноческому служению.
Но Господь уберег его от погружения в греховную пучину, вновь призвав уйти от мирской суеты и вступить на путь монашества. Произошло это, по свидетельству старца, при следующих обстоятельствах: однажды, вернувшись домой с гулянья, он задремал, и в тонком сне, глядя на себя как бы со стороны, увидел, как в него проникает «злосмрадный змий». Почувствовав отвращение, он проснулся и в момент пробуждения услышал произнесенные Самой Пресвятой Богородицей слова: «Ты проглотил змия во сне и тебе противно; так и Мне нехорошо смотреть на то, что ты делаешь».
Осознав свои грехи, юноша горячо раскаялся в них перед Господом и возблагодарил Божию Матерь за явленную к нему доброту. Это событие имело решающее значение для выбора дальнейшего пути. К нему вновь вернулось желание посвятить свою жизнь Богу.
Воинскую службу Симеон проходил под Санкт-Петербургом. Был он воином исполнительным, в поведении примерным, в отношениях с товарищами по службе верным, за что его любили сослуживцы. В армии с особой силой проявился дар его мудрого совета, следуя которому многие обрели душевный покой и благополучие. Уйдя на службу с живой верой и глубоким покаянным чувством, Симеон никогда не забывал о Боге. К тому времени чудесным образом определилось и место его будущих монашеских подвигов – Святая Гора Афон, куда он был «от мрака греховного к свету Истины Христовой Самой Пречистой призван». Он часто думал об иноческой жизни, и, желая хоть как-то помочь насельникам монастыря, несколько раз посылал на Афон накопленные им деньги. О внутреннем состоянии преподобного в тот период красноречиво свидетельствуют слова его сослуживцев: «А он умом на Афоне и на Страшном Суде».
Незадолго до окончания воинской службы Симеон решает испросить молитв и благословения отца Иоанна Кронштадтского – святого праведного Иоанна. Не застав его, он оставляет записку со словами: «Батюшка, хочу пойти в монахи; помолитесь, чтобы мир меня не задержал». В казарме он уже на следующий день почувствовал вокруг себя «адское пламя», которое «гудело» с тех пор не переставая повсюду, где бы он ни находился.
Много лет спустя в записках преподобного прочтут: «О великий отец Иоанн, молитвенник наш! Благодарю я Бога, что видел тебя, благодарю и тебя, пастырь добрый и святой, ибо ради твоих молитв я расстался с миром и пришел на Святую Гору Афонскую, где увидел великую милость от Бога».
Всего одну неделю Симеон пробыл дома. Собрав подарки для монастыря и необходимое в дорогу, он попрощался со всеми и отправился на Афон. Осенью 1892 года преподобный прибыл на Святую Гору и был принят послушником в русский Пантелеимонов монастырь в пору расцвета этой обители.
Жизнь старца в монастыре была проста, доступна и внешне ничем не примечательна: сначала его послушанием была тяжелая работа на мельнице, на смену которой пришел хлопотливый труд эконома, заведование мастерскими, продовольственным складом, а на склоне лет – торговой лавкой.
Пройдя путь начальных иноческих испытаний, он в 1896 году был пострижен в мантию с именем Силуан, а в 1911 году – в схиму с оставлением прежнего имени.
Своих учеников преподобный не имел и в послушании у какого-либо определенного старца не находился. «Трудно жить без старца, – говорил он впоследствии. – Неопытная душа не разумеет воли Божией, и много скорбей перенесет она, прежде чем научится смирению». Сам он, подобно большинству монахов, воспитывался в атмосфере общей для иноков Афона духовной традиции, проводя, как того требовал многовековой уклад жизни в обители, дни в непрестанной Иисусовой молитве, длительных богослужениях в храме, постах и бдениях, частой исповеди и причащении Святых Христовых Тайн, чтении духовных книг и труде.
С первого и до последнего дня преподобный являл собой образ совершенного послушания; для него игумен, духовник и просто старший брат – добрые наставники. Если монахи и миряне, считал он, будут слушать духовников и пастырей своих без их осуждения, без возражения и без внутреннего сопротивления, то и они сами не лишатся спасения, и во всей Церкви будет полнота жизни.
Прожив сорок шесть лет в обители с общежительным уставом, подвижник никогда не стремился к уходу в затвор или к удалению в пустынь, считая, что без благоволения Божия они сами по себе являются лишь вспомогательными средствами, а не целью христианской жизни. В то же время он был далек и от мирских интересов. Постоянно находясь среди людей, старец хранил ум и сердце от посторонних помыслов, очищал их от страстей для молитвенного предстояния Богу, утверждая, что это самый короткий путь ко спасению. Он не искал мученичества, но всей своей жизнью повторил аскетический опыт отцов Церкви – известных подвижников благочестия. Каким был этот путь для преподобного?
По афонскому обычаю, новоначального послушника вводили в жизнь монастыря исповедью. Испытав в Таинстве Покаяния радость очищения и освобождения от тяготивших его грехов, Симеон, однако, сразу же подвергся нападению помыслов – о возвращении в мир и женитьбе. Сознание того, что он снова опечалил Божию Матерь, потрясло послушника, открыло ему, что и здесь, на Святой Горе, как казалось – в пристани спасения, возможны искушения и даже погибель. Отрезвленный своим духовным падением, он стал много и усердно молиться, прибегая преимущественно к Иисусовой молитве, которая вскоре вошла в его сердце и стала сама совершаться в нем непрестанно. Этот дар был получен преподобным от Пресвятой Богородицы по сокрушенной молитве перед Ее образом и явился прочной основой его духовной жизни.
Послушник Симеон продолжал подвиг бдения, поста и сердечной молитвы, но не покидала его и духовная борьба с новыми искушениями – тщеславием и гордостью. Они, не давая душе возможности «вступить на путь веры», то возносили Симеона «на небо», вызывая в нем чувство якобы собственной непогрешимости – «ты теперь святой», то низвергали долу, казалось, уже в вечную гибель, говоря ему: «Ты не спасешься». Диавольские нападения все возрастали, привнося чувство богооставленности, доводя Симеона до отчаяния. И когда он посчитал, что «Бога умолить невозможно», Господь непостижимо явился послушнику во время вечерни в храме пророка Божия Илии и духом ввел его в Небесную обитель. В тот момент, по свидетельству старца, он всем своим существом почувствовал, как благодать «мученичества» наполнила его и он познал Господа Духом Святым. С тех пор все происходящее в мире он рассматривал лишь в соотношении с опытом души, познавшей своего Творца. «Иное дело веровать в Бога, – говорил он, – и иное знать Бога».
Явление Господа Иисуса Христа принесло послушнику радость Пасхи, Воскресения, ощущение перехода от мрака духовной смерти к неизъяснимому свету жизни. Однажды познав Духом Святым Божественную любовь, он начинает несравненно глубже и острее переживать потерю благодати: «Кто потерял ее, тот неутомимо день и ночь ищет ее и влечется к ней. Она теряется нами за гордость и тщеславие, за неприязнь к брату, за осуждение брата, за зависть, она оставляет нас за блудную мысль, за пристрастие к земным вещам, за все сие уходит благодать, и опустошенная и унылая душа скучает тогда о Боге, как скучал отец наш Адам по изгнании из Рая».
Старец Силуан часто вспоминает иноческое служение преподобного Серафима Саровского, чудотворца, душа которого, познав Господа, неудержимо стремилась к новым подвигам ради стяжания благодати. «Познавшая Бога душа, – запишет преподобный Силуан позднее, – ничем не может удовлетвориться на земле, но все стремится ко Господу и кричит, как малое дитя, потерявшее мать: скучает душа моя по Тебе и слезно ищу Тебя».
Как обретается и удерживается благодать, почему и за что оставляет она душу верующего человека, – эти вопросы становятся важнейшими в жизни подвижника.
Постоянно пребывая в подвиге, он воздерживался во всем и от всего, что могло бы мешать стяжанию благодати: спал мало, урывками, до двух часов в сутки, сидя на табурете; не делал послаблений в посте и ограничивал себя в еде, советуя обращавшимся к нему «кушать столько, чтобы после принятия пищи хотелось молиться»; отсекал свою волю, считая, что это приносит «пользу большую» для души. Она тоскует, молится, плачет, пребывая в борьбе, чтобы удержать благодать, но Божественный свет если и возвращается, то ненадолго, а затем, как прежде, снова оставляет послушника. «За то страдаем мы, – пояснял старец, – что не имеем смирения. В смиренной душе живет Дух Святой, и Он дает душе свободу, мир, любовь, блаженство». Стяжать смиренный дух – «это великая наука, которую скоро не одолеешь».
Прошло 15 лет со дня явления преподобному Господа. Его ум вновь омрачается диавольскими нападениями и потерей мира души. Со временем эти страдания усиливаются мучительными борениями с бесами, по ночам отрывающими его от непрестанной внутренней молитвы. О том, какую душевную боль ему пришлось претерпеть при этом, подвижник говорил впоследствии так: «Если бы Господь не дал мне вначале познать, как много Он любит человека, то я и одной такой ночи не вынес бы, а их у меня было множество».
В одну из таких ночей, когда, несмотря на все старания, молитва не приходила к преподобному, он с сокрушением в сердце воззвал: «Господи, Ты видишь, что я хочу молиться Тебе чистым умом, но бесы не дают мне. Научи меня, что должен я делать, чтобы они не мешали мне?» – «Гордые всегда так страдают от бесов», – был ему ответ. «Господи, научи меня, что должен я делать, чтобы смирилась моя душа?» И снова в сердце прозвучал ответ от Бога: «Держи ум твой во аде и не отчаивайся». По словам старца, Господь пожалел его и Сам научил, каким образом душа должна смиряться и становиться неприступной для врагов: при приближении греховных помыслов она признает себя достойной вечной муки и нисходит во ад, чтобы силою адского пламени выжечь в себе действие всякой страсти и с чистой молитвой обратиться к Господу, уповая на спасительное действие любви Христовой и тем самым избегая отчаяния. «И этим, – говорил преподобный, – побеждаются враги; а когда я умом выхожу из огня, то помыслы снова приобретают силу». Эта способность возобновлять в себе подлинное переживание адских страданий ради очищения души от страстей с тех пор не покидала его.
Дарованное Господом откровение не только явилось для монаха Силуана чрезвычайно важным практическим указанием, но и положило начало новому этапу в его духовной жизни. Постепенно в молитве подвижника начинает преобладать скорбь о мире, не ведающем Бога. Как объяснял старец, люди забыли Господа, сотворившего их, и ищут своей свободы, не понимая, что вне Бога, вне Истинного Источника жизни ее нет и быть не может. Свобода – только в Господе, Который по милости Своей дает прибегающим к Нему благодать Святого Духа. В Нем, Святом Духе, в Его познании содержится освобождение от рабства греха и страха смерти.
Он учит любви Божией и дает душе силу жалеть даже идущих греховным путем. «Где нет любви к врагам и грешникам, там нет Духа Господня». Речь идет о врагах веры Христовой. Сам старец делил людей не на врагов и друзей, а на познавших Бога и не познавших Его.
Подлинно по-христиански спасти ближнего можно только любовью. В любви ко всем людям преподобный видел уподобление Господу Иисусу Христу, Который «руки распростер на Кресте», чтобы всех собрать. Любовь Христова не может претерпеть ничьей гибели и в своей заботе о спасении всех объемлет, не только мир ныне живущих на земле, но и уже умерших и сошедших в самый ад. И если ликует и радуется душа при спасении людей, то столь же сильно плачет и молится она, видя обратное – их гибель.
«Молиться за людей – это кровь проливать», – говорил преподобный. И он жил страданиями всего мира, забывая самого себя, и не было конца его молитве, призывавшей все народы Земли познать Господа Духом Святым. По глубокому убеждению старца, если бы это совершилось и люди, оставив свои увлечения, всей душой устремились бы к Богу, то изменилось бы лицо Земли, и судьбы всех людей и весь мир преобразились бы «в один час».
Вся жизнь его была сердечной молитвой «до великих слез», исключительно высоким подвигом любви к Господу. «Мир стоит молитвою, – утверждал преподобный, – а когда ослабнет молитва, тогда мир погибнет». В этой молитвенной устремленности он достиг такого внутреннего состояния, при котором провидел происходящее и прозревал будущее человека, открывая глубокие тайны его души и призывая всех вступить на путь спасительного покаяния. Непрестанная молитва не оставляла подвижника до последнего часа его земных странствий.
11 сентября 1938 года старец схимонах Силуан мирно скончался. Он явил своей подвижнической жизнью пример кротости, смирения и любви к ближним.
Спустя пятьдесят лет, в год празднования 1000-летия Крещения Руси, Священный Синод Константинопольской Православной Церкви причислил блаженного старца к лику святых.
По благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II имя преподобного Силуана Афонского было внесено в месяцеслов Русской Православной Церкви под 11 сентября.
