Текст книги "Карамелька. Книга 1 (СИ)"

Автор книги: Людмила Ансарская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

Арсен поднялся, встряхнул меня за плечи. Это не возымело эффекта.

–Да что с тобой?! Кто же тебя так запугал?

Он подвёл меня к маленькому прудику, наполняемому настоящим родником, подведённым сюда при помощи труб и желобов. Я не могла сопротивляться, тело стало как будто ватное, как бывает в самых кошмарных снах, когда ты хочешь убежать, но не можешь сделать ни шагу. Арсен зачерпнул пригоршню ледяной воды и вылил мне за шиворот. Я завизжала и стала биться в его руках.

– Ну, наконец-то хоть какая-то реакция! Твой отец предупреждал, что лучше ничего тебе не говорить, но я подумал, что тебе будет спокойнее, когда ты узнаешь, что с ним всё в порядке.

– Ты видел папу? – дрожащим голосом спросила я.

– Я же сразу сказал, что видел. Ты чем слушала, маленькая? Всё, пришла в себя? Или ещё купаться будем?

– Н-нет, я в порядке.

– Вот и славно. Идём сядем, и я тебе всё расскажу по порядку.

Мы снова вернулись к беседке.

– Я решил узнать, кто ты. Уж очень ты необычная для путешественниц. Навёл справки. Не думай, что это было легко. Кто-то очень хорошо постарался, чтобы тебя было невозможно найти. Это меня ещё больше заинтриговало. Потом выяснилось, что мы знакомы с твоим отцом. Не просто знакомы, а очень хорошо общались в своё время. То-то ты мне показалась смутно знакомой, я тебя видел, когда тебе было лет тринадцать.

– Фу!

– Что?

– А ты случайно не тот папин друг, за которого он хотел выдать меня замуж? – осенило меня.

– Нет. У нас не было об этом разговора. Да и я не любитель маленьких девочек, а ты была именно ребёнком, когда мы в последний раз виделись с твоим отцом. Потом я уехал сюда и в столице бывал редко.

Я облегчённо выдохнула. Так рада, что Арсен не тот папин друг. И вообще, хорошо, что я не знала, что они были знакомы, а то бы я его на пушечный выстрел к себе не подпустила.

Господин Лавров усмехнулся.

– Так рада?

– Конечно. Это же отстойно выходить замуж за папиных друзей, – уверенно заявила я. – Хорошо, что вы давно не общались.

Арсен рассмеялся.

– Ты прямо утешила, я уж не знал что делать, если вдруг ты взбунтуешься против наших отношений, ссылаясь на моё знакомство с твоим отцом.

– Так что тебе ещё говорил папа?

– Передавал тебе привет и сказал, что скоро ты сможешь вернуться домой. Он даст тебе знать.

Я важно покивала головой.

– Это хорошо, значит, он скоро решит все проблемы, – я радостно потёрла ручки, потом невольно поймала погрустневший взгляд Инородца.

Хотела сказать что-нибудь утешительное, но мне не дали, нагло заткнув рот поцелуем.

– Идём в дом, – сказали ошалевшей от напора и страстности поцелуя, протянули как ни в чём ни бывало руку и помогли подняться со скамьи. – Наташа зовёт на обед.

В отличие от нас, халтурщиков, девочки были заняты полезным трудом, они вовсю пропалывали грядки перед домом. Именно от этого занятия их и отвлёк голос матери, зовущей всех домочадцев на обед. Дважды звать никого не пришлось, двойняшки с радостным писком бросились, сначала мыть руки к садовому умывальнику, а затем в дом. Себастьян работал где-то недалеко от дома (я имею в виду, не в поле) поэтому тоже пришёл к обеду. Если бы он был занят полевыми работами, еду ему бы отнесли девочки, или бы он пообедал тем, что взял с собой с утра. Всё зависит от того, насколько бы далеко он был от дома. Да, тяжела доля фермера.

С Себастьяном пришёл незнакомый мне мужчина лет тридцати. Он представился как Аркадий. Живёт он в соседней деревне и, когда много работы, помогает Себастьяну. Проще говоря, он сезонный работник.

Мне он сразу не понравился, глазки бегают, весь какой-то засаленный, с лицом немытым с рождения. Может, я предвзято отношусь к сельским жителям? Но вон Себастьян тоже работает на земле, но при этом старается, чтобы его одежда всегда была опрятной, а лицо чистым. Они (Разумовские) через день топят баню и каждый вечер принимают летний душ (он расположен прямо во дворе, солнце за день прогревает воду, и к вечеру она как парное молоко).

Этот работник прошёлся по мне сальным взглядом, пока не натолкнулся на Арсена, после этого больше не смотрел в мою сторону. Вот и славно.

Мальчишек не было, они были на дальних выгонах, пасли своих коров.

А вот в самом доме меня ждал неприятный сюрприз в лице Родика. Если он лично приехал, значит, случилось что-то важное, и Арсен будет вынужден нас покинуть.

– Наташа, извини, я вынужден пропустить обед. Мне нужно в город.

Мои опасения оправдались, я протестующе застонала.

– А ты, Карамелька, остаёшься здесь. Завтра тебя заберу.

– А ты что вечером не приедешь?

– Я не знаю, малышка. Будь плохой девочкой.

– Что? Ты имел в виду хорошей? – решила уточнить я.

– Нет, именно плохой. Снова можешь наставить синяков двум мелким проходимцам, если начнут приставать, – с улыбкой пояснил мой мужчина.

Я невольно рассмеялась.

Без Арсена стало грустно.

– Увидитесь ещё, – с улыбкой утешила меня Наташа.

Обед прошел спокойно, хулиганить-то было некому.

– Ничего, что мы с Арсеном... так нескромно себя ведём? – поинтересовалась я у хозяйки дома. Вдруг, мы уже достали её до самых печёнок?

Женщина рассмеялась. Мы были на кухне, мыли после обеда посуду. Девчушки умчались на пасеку. Несмотря на возраст, они уже были профессиональными пчеловодами. Правда, им помогал какой-то бездомный дедок, постоянно проживающий на пасеке Разумовских. Наташа про него рассказала, что после смерти жены, он всё раздал и хотел пойти в странствия, но здоровье подкачало. Ушлые родственники дарёное возвращать не торопились. В итоге дед остался ни с чем. Себастьян и пригласил его к себе в помощники, знал, что тот очень хорошо разбирается в пчеловодстве. Так дед Макар и стал постоянным жителем пасеки Разумовских. Она стояла в лесу. Под неё Себастьян построил небольшую избушечку, где можно было жить и хранить пчеловодческий инвентарь.

– Вы хорошо себя ведёте. Сразу веселей жить стало, – она снова мило хихикнула. – Извини, что смеюсь, – она бросила на меня чуть виноватый взгляд. – Но я говорю правду, жить стало веселей. Мы далековато живём от людей. Мальчишки хоть на дискотеку сбегают, Себастьян частенько делами в городе бывает, а я как привязанная здесь сижу. Совсем одичала. Мне даже поговорить не с кем. Поэтому я очень рада, что у Арсена появилась ты, как бы это ни звучало цинично, – она взяла меня за руки. – Я очень-очень рада, что ты приезжаешь к нам, в этот богом забытый угол.

– Здесь мило, – не согласилась я. – И очень живописно.

– Да-да, – покивала головой Наташа, уже думая о чём-то своём. – Кажется, у нас гости, – внезапно сказала она.

– Кто? – удивилась я. – Я не слышала, что бы лаяли собаки.

Эти две здоровенные псины исправно несли дозор. Мне пришлось прикормить их, чтобы они ко мне привыкли и перестали остервенело бросаться и рваться с цепи каждый раз при виде меня.

Наташа ничего не ответила, вместо этого быстро вышла во двор. Я последовала за ней.

В распахнутой калитке стояли двое мужчин. При виде их у меня всё внутри заледенело.

– Ну, здравствуй, Каролина Евстигнеева, давно не виделись.

Глава 17 Попалась

– Что я могла сделать? Они просто забрали её! – заламывала руки русоволосая женщина, чуть не плача.

Зеленоглазый блондин расхаживал перед воротами и старательно что-то разглядывал у себя под ногами. Что он хочет увидеть? Следы от шин?

– Арсен, – окликнул его бородач. – Нам тоже её жаль, но здесь ты ничем не сможешь ей помочь. Если попробуешь её освободить, то втянешь свою общину в чужие разборки. Никто этого не одобрит.

Блондин зло зыркнул на старого друга.

– Если бы Наташу похитили, ты бы также думал? – прошипел он.

– Ну, сравнил тоже, вы с ней знакомы без году неделя.

– Она была под моей защитой. Только этим утром обещал, что всё будет хорошо, – мужчина резко поднялся с корточек. – Я найду её, и эти ублюдки пожалеют, что сунулись на мою землю.

Сказал и быстро направился к машине.

Себастьян поморщился. Ему тоже было жаль девчонку, но друга было жальче, его он знал дольше. А теперь он ввязывается в не свою войну, рискуя положением, а, может, и жизнью.

– Наташа, – позвал он жену.

Она подошла к нему, заглянула в глаза.

– Да, я понимаю. Ты должен идти, – она сжала его руки, опустила глаза. – Ты не можешь не идти. Это долг жизни, – она подавила вздох.

– Прости, милая, я обещал больше никогда не рисковать. Я постараюсь быть осторожным, – он поцеловал её в висок, отстранился и поспешно пошел к видавшей виды, но всё ещё надёжной машине.

Кусты живой изгороди пели на разные птичьи голоса, оглушительно стрекотали кузнечики, в небе с писком носились стрижи. Природа дышала умиротворением, а на дом, где жили люди, как будто опустилась чёрная туча.

Женщина с всхлипом опустилась на колени прямо в пыль подъездной дороги и зарыдала в голос. Она уже не думала, что ей снова придётся провожать своего мужчину туда, где убивают.

***

– Вот и встретились, красавица. Долго же ты от меня бегала.

Я отвернулась от говорящего, не хотелось на него смотреть. Бесит. Мерный стук колёс отсчитывал километры, с каждым часом я всё дальше удалялась от места, к которому уже привыкла, которое стало вызывать если уж не любовь, то симпатию. Не думала, не гадала, что за такой короткий промежуток времени я смогу найти в том месте друзей и свою любовь. Жаль, что всё так быстро кончилось. Мы с Арсеном даже не успели поссориться. Фактически мы были на стадии медового месяца, и я не успела испить эту сладостную чашу до дна. Это меня больше всего бесило.

Этот человек, который меня нашёл в богом забытом месте, не сделает мне ничего плохого, у него другие цели. Моему физическому существованию ничего не угрожает, что нельзя сказать о смысле существования. Этот человек решил во что бы то ни стало получить меня. Я не знаю его мотивы, но когда отец отказал ему, он очень огорчился. Его огорчение сказалось на благосостоянии нашей семьи, но отец не отступил от своего слова.

Я не знаю, что меня ждёт впереди. Этот человек сказал, что теперь, когда он меня получил, моему отцу ничего не угрожает, он может спокойно продолжать заниматься тем, чем занимался ранее.

– Ты не замёрзла? – заботливо поинтересовался тот, кого я не понимаю.

Его вопрос имел под собой основание: удалившись на несколько сот километров от того городка, мы попали в зону циклона, небо затянуло тяжёлыми тучами, зарядил унылый мелкий дождь, как бывает при затяжном ненастье. Я же была в лёгком летнем сарафанчике, то есть в том, в чем меня забрали от Разумовских.

На вопрос я угрюмо промолчала. Не хочется с ним разговаривать. Я не стремлюсь понравиться людям, которых не уважаю, а методы этого человека внушают мне отвращение.

Он насмешливо вздохнул.

– Ох, Кэри, Кэри, кому, что ты докажешь, если заболеешь, – снял с себя лёгкую куртку, оставшись в одной рубашке поло, подал мне.

Я проигнорировала. Он снова вздохнул, на этот раз искреннее. Подошёл ко мне, заставил встать, потянув за руку, затем одел как куклу. Я не предпринимала попыток помочь этому ... надеть на меня его куртку. Застегнул молнию до конца, подкатал слишком длинные рукава. Снова отступил на своё место.

– Так-то лучше, – удовлетворённо сказал он.

Внутренне я с ним согласилась: только ощутив на себе нагретую человеческим теплом вещь, я поняла, насколько я закоченела. Вот бы ещё ноги закутать пледом. Я невольно поджала пальчики на ногах, кокетливо выставляющиеся в открытом носке босоножки.

Он вышел. я быстро проверила карманы его куртки, вдруг по не осторожности оставил телефон? Но ничего подобного, он отличается предусмотрительностью. Из личных вещей там оказалась только дорогая зажигалка, явно подарочная. Вернулся с горячим чаем и коробкой кремовых пироженых. Наверное, у проводниц разжился.

– Ешь, – сказал, поставив всё это передо мной. – До дома ещё не скоро доедем.

Я мельком удивилась, до столицы уже оставалось не так много. Но чай взяла, уж очень хотелось согреться.

– Надеюсь, там нет транквилизаторов, – пробубнила я, с подозрением принюхиваясь к содержимому стакана.

– Зачем? Я не насилую девушек, поэтому тебе нечего бояться, – всем своим видом он демонстрировал спокойствие и уверенность, вольготно откинулся на спинку, так чтобы его лицо оказалось в тени.

В его чёрных глазах читалось лёгкое любопытство, с каким он разглядывал меня. Нам ещё ни разу не приходилось находиться друг от друга так близко. Я нервничала, не нравится, когда смотрят в упор, из-за чего чуть не обожглась чаем.

–Ты красивая, Каролина, – наконец подвёл итог своим разглядываниям.

Я снова промолчала. Он продолжил.

– Почему не ешь? – кивнул в сторону пироженых. – Ты же любишь сладкое?

– Я хочу мяса, – капризным тоном заявила я, задрав кверху носик.

Он расхохотался чуть ли не до слёз.

– А я хочу тебя. Придётся нам обоим потерпеть, пока не прибудем домой, – наконец сказал он.

Я бросила на него настороженный взгляд. Чего он задумал? Сам же сказал, что не насилует девушек...

– А, может, ты меня к папе отвезёшь? – решила я попытать удачи.

– Отвезу, – я неверяще уставилась на мужчину, – с внуком познакомиться.

– С чьим? – не поняла я.

– С нашим ребёнком, – медленно проговорил, глядя мне в глаза.

Все перед глазами поплыло, я ухнула в какую-то яму. Она не была страшной, она была убаюкивающей и нежной как объятия матери.

Как хорошо выспалась. Невольная улыбка наползла на лицо. Арсен, наверное, уже проснулся. Я потянулась, наслаждаясь ощущением прикосновением шелковистого постельного белья к телу. Приоткрыла глаза, солнечный свет пробирался через неплотно закрытые шторы.

Стоп. Где это я? Второй раз в жизни просыпаюсь в незнакомом месте. Но в первый раз это было хотя бы романтично. Провела руками по телу, облегчённо выдохнула. Слава богу, одета в свой сарафанчик, но комната незнакомая. Комната довольно просторная, с аккуратной мебелью в классическом стиле. Подошла к окну, выглянула. Подо мной раскинулся ухоженный сад, с подстриженными газонами, выложенными белым камнем дорожками, буйно цветущими клумбами и какими-то деревьями. Судя по всему, моя комната находится на втором этаже. Я прошлась по комнате, со второго раза обнаружила неприметную дверку, ведущую в уборную. Входная дверь была заперта. По крайней мере, она не поддалась моим усилиям её открыть.

Сделала своё дело, вышла из туалета, в кресле напротив кровати обнаружила этого мерзкого гада, похитителя. Он благожелательно улыбался.

– Как спалось? – задал он вопрос светским тоном.

– Ты! – я вперила обвиняющий перст в мерзавца. – Ты усыпил меня! А говорил, что не причинишь вреда! Я больше никогда не буду брать пищу из твоих поганых рук. Точно!– меня осенила блестящая идея. – Я объявляю голодовку! Вот, – я со всего размаха села на кровать.

Она, предательница, оказалась слишком мягкой и пружинистой, в итоге я чуть не опрокинулась на спину.

Зло выругалась подслушанными у братьев Разумовских словами.

– Кэри, Кэри, – укоризненно сказал этот тип, помогая мне выбраться из кроватной западни.

Я зло зыркнула на него, отплёвываясь от наэлектризованных волос.

– Я ничего не подмешивал тебе в пищу. Ты же близко знакома с Инородцами, так ведь? Поэтому ты должна знать, что некоторые из них обладают экстраординарными способностями.

– Ты что Инородец? – буркнула я, мне совсем не нравился подобный расклад событий.

– Не совсем. Но во мне есть кровь Иных в достаточном количестве, чтобы проделывать подобные трюки с неожидающими ничего страшного людьми. Я просто усилил твоё естественное желание.

– Зачем тогда ты мне всё это рассказываешь, если твои штучки срабатывают только с неподготовленными людьми?

– Я стараюсь дать тебе понять, что я не враг.

– И вообще, где я нахожусь?! – опомнилась я.

– В нашем доме. Отдыхай, располагайся. Сейчас придёт горничная, она поможет тебе привести себя в порядок. Ты можешь свободно гулять по всему дому и усадьбе. Она, к слову сказать, весьма немаленькая. Но за пределы выйти не сможешь.

Что-то подобное я предполагала.

– Это снова гипноз? – не удержалась я от издёвки.

– Ни к чему лишний раз применять гипноз к матери своего будущего ребёнка, – меня передёрнуло, он сделал вид, что не заметил. – Отдыхай, милая, – и вышел.

Мда, сдаётся мне, что мы уехали достаточно далеко, чтобы Арсен меня не нашёл. Неужели, я всю жизнь проживу с тем, кто мне не по нраву?

Вскоре пришла обещанная горничная. Это оказалась пожилая женщина лет пятидесяти, очень степенная и несклонная к праздным разговорам. То есть она, попросту, игнорировала все мои вопросы, не связанные с непосредственной жизнью в моём новом доме.

Так монотонно и однообразно прошло три дня. Хозяин дома не напрягал своим присутствием, он настаивал лишь на обязательных совместных ужинах, сам целый день где-то пропадал. А где ночевал, я не знала, и знать не хотела.

На четвёртый день я озверела от скуки.

– Где ваш хозяин? – рявкнула я на пришедшую горничную. – Мне нужно срочно с ним поговорить.

Женщина молча кивнула и попросила следовать за ней. Мы спустились на первый этаж, а затем перешли в другое крыло здания. Особняк похитителя оказался весьма нескромным.

Я разъярённой фурией ворвалась в кабинет, где, как мне сказали, находился хозяин поместья. Он действительно там находился, сидел за письменным столом и что-то писал.

– Сколько я ещё здесь буду находиться? Я что в тюрьме? Как меня всё достало! Я хочу домой к папе, – на этой фразе мой боевой задор иссяк, и я позорно разревелась.

Да, не вышло из меня киношной героини.

Мужчина молча подождал, когда поток жалоб и слёз иссякнет, потом подошёл ко мне, подал платок и сказал:

– Станешь моей женой добровольно, всё изменится, – он присел передо мной на корточки (пока плакала, умудрилась присесть на стоящий тут же кожаный диванчик).

– Да пошёл ты, – сказала, бросила в него платочком, встала (он немного посторонился) и вышла из кабинета.

Ещё не успела захлопнуть дверь, как услышала брошенное в спину.

– На Лаврова не надейся, он не станет вмешиваться в чужие дела. Интрижка с дочерью такого человека, как твой отец, льстит самолюбию, конечно. Но не более.

Я с грохотом захлопнула тяжёлую дверь кабинета.

***

Ах, он, значит, так! Я фурией пронеслась по обширным комнатам особняка, чуть ли не сбивая по пути многочисленные безделушки, служащие элементами декора. Он сидел с ноутбуком, значит, всё– таки в этом доме есть интернет, осталось достать средство связи. С этого и начнём.

Глава 18 Косплей

Чтобы усыпить бдительность, я ещё для вида побушевала, потом легла спать. Ну и что, что днём? Просто мне так лучше думается. Горничная, приставленная ко мне в качестве шпионки, наконец-то ушла. А то всё это время старательно изображала служебное рвение: ей приспичило делать уборку. Лично. Хорошо, хоть не в спальне (в моё пользование было выделено целых пять комнат).

Кое-как дождалась вечера, вечером люди естественным образом расслабляются в предчувствии конца рабочего дня и их легче застать врасплох. Для исполнения своего чёрного замысла я выбрала служащих кухни. Мне не было запрещено посещать любые комнаты в этом доме, чем я и воспользовалась. Выскользнула из своих апартаментов, для вида зашла в библиотеку. Специально за мной никто не ходил, но всё время ненавязчиво приглядывали. Не исключено, что здесь используются камеры наблюдения, хотя я не видела ни одну.

Потом направилась на кухню, не туда, где кушают, а именно в то место, где готовят, при том готовят для обслуживающего персонала. Кухня оказалась просто огромной, туда-сюда сновали люди в белых колпаках. Это сколько в поместье людей, если приходится готовить столько пищи? На меня слегка недоумённо посматривали, но не прогоняли.

– Эй, ты! – окликнул меня незнакомый женский голос.

– Я? – неуверенно переспросила я, показывая на себя пальцем.

– Ты-ты. Сколько можно прохлаждаться? Быстро берись за работу. Понаберут всяких, не знают, с какой стороны за нож взяться.

По началу я приняла говорящего за женщину, но подойдя поближе поняла свою ошибку. Это был мужчина, только очень странный мужчина.

– Чего встала? Фартук взяла и вперёд.

Похоже, меня приняли за новую работницу. Ну что ж, мне же лучше. Я напялила униформу, в которую здесь были одеты абсолютно все, белые длинные фартуки, косынки у женщин, и колпаки у мужчин. Теперь меня будет трудно узнать даже моей горничной. Предполагалось, что я буду заниматься черновой работой, то есть чисткой овощей и выполнением поручений подай-принеси. К ночи я вымоталась так, что еле стояла на ногах, при том к своей цели я так и не приблизилась (я хотела попросить, ну ладно, временно позаимствовать, телефон). До раздевалки персонала я не дошла. А когда всё-таки туда добралась, в голове уже не было никаких мыслей, кроме как спать.

– Эй, ты чего здесь спишь?! – снова этот противный голос, даже поспать нормально не дадут.

Похоже, я прикорнула прямо на скамейке в раздевалке для персонала.

– Иди в свою комнату! – я и пошла. – Да не туда, там хозяйские покои, – меня пребольно дёрнули за руку, туда иди, – меня подтолкнули в другую сторону.

Я послушно поплелась, по пути наткнувшись на другую скамейку и чуть не растянувшись на полу.

– Эх, ты, всё за тебя делай, – меня подхватили под локоток и потащили в неизвестном направлении. Я тупо переставляла ноги, ни на что другое сил уже не оставалось.

Наконец мы оказались в просторной комнате, заставленной кроватями на манер казармы. Большинство из них уже были заняты посапывающими девушками и женщинами. Меня толкнули на свободную. Я как упала, так и уснула, даже не раздевшись.

Разбудил меня грохот. Ну, мне так показалось, что это грохот. Я выругалась словами, подслушанными вчера на кухне. Разбудивший меня грохот оказался сиреной, которой будили временных работниц на работу. Да-да, я узнала, что все эти люди – временные сотрудники, их наняли для обслуживания какого-то обширного мероприятия. Поваляться мне не дали. Злая, очень худая женщина, подняла меня с постели чуть ли не пинком, так же поступила и с остальными сотрудницами. Общей волной движущихся тел меня вынесло в общую умывальную комнату. Кто-то сунул мне в руки маленькое полотенце с гигиеническими принадлежностями. Я посмотрела на их качество (такое ощущение, что я буду не первая, кто ими попользуется). Уже было хотела возмутиться и раскрыть своё инкогнито, но тут произошло следующее.

В умывальню ворвались люди из охраны поместья. Хотя нет, не ворвались. Они нагло и беспардонно ввалились, с довольным видом выслушали возмущённые визги женщин. Потом важно объявили, что выпускать из комнаты будут по одной. На вопросы, что им здесь надо, они ответили, что выполняют приказ хозяина, тот ищет воровку. Тут я заметила, что в умывальне действительно собралось очень много народа, теперь мне стало понятна цель той женщины, которая всех без разбора загоняла в эту комнату. Ещё я порадовалась, что под давлением обстоятельств (то есть наглым вымогательством со стороны всяких "начальниц") избавилась от дорогих серёжек и браслетиков.

Охранники вели себя развязно, нагло общупывая девушек, проходящих досмотр. Не все были недовольны. Я приготовилась терпеть, как вошел старший этих разухабистых молодцов и навёл порядок. Охранники, да и девицы погрустнели, зато дело пошло в два раза быстрее. Меня бегло осмотрели, ощупывать не стали, под тонкую форменную сорочку, которую я одела под воздействием инстинкта: "делай как все", не особо что-нибудь спрячешь. Пропустили. Фух.

Но есть и минус, придётся снова поработать в этих рабских условиях.

Этот день не отличался от вчерашнего вечера, мы всё так же что-то готовили в огромных количествах, как будто армию собрались кормить. Сделали только небольшой перерыв на обед, который наступил далеко за полдень. Я успела познакомиться с некоторыми девушками. И мне удалось выяснить, что работникам тоже нет хода из поместья, пока не закончится контракт. А стандартный контракт здесь на полгода. Средства связи тоже у всех отобрали, тоже согласно контракту. На вопрос, почему они согласились на такие ужасные условия, на меня посмотрели как на дуру, и ответили: "Естественно, потому что здесь хорошо платят".

Я оказалась какой-то Ритой. По мне так эта девчонка в последний момент передумала и смылась. Умная девочка. Меня саму настораживали условия найма. В голову закрадывались подлые мыслишки, что потом, после истечения контракта нас всех отправят к праотцам, чтобы избавиться от свидетелей. Я осторожно поспрашивала работников и пришла к выводу, что большинство из них либо одиноки, либо недавно вышли из мест лишения свободы. Понятно, почему тут такие порядки, и они никого не смущают, кроме меня. Та женщина, которая следит за дисциплиной, наверняка была надзирательницей в местах не столь отдалённых.

Я продержалась неделю. Наверное, и дольше, если бы моя жизненная позиция не вошла в клинч с позицией надзирательницы. Ну нет у меня навыков пресмыкания перед ничтожествами, жизненный опыт не располагает. Эта баба как-то чуяла моё отношение к ней и тому, что она делает, при том, я неполная дура, я старалась явно не демонстрировать его и держать своё мнение при себе. Тактика игнорирования не помогла, меня пришли ломать. Сначала всё началось весьма буднично, ко мне стали придираться, якобы по делу. Вот скажите, много надо ума резать овощи? Правильно, нет, если ты не клинический идиот, ты справишься с этим заданием, шутя. Главная трудность – это монотонность работы и её большое количество. Но нет, злобных дел мастер находила к чему придраться, постоянно стояла у меня над душой, жутко бесясь от того, что я её игнорировала. Я уже говорила, что не считаю нужным понравиться людям, которых не уважаю. Вот это как раз тот случай. Потом меня стали подъедать прошаренные в деле гнобежа работницы. Но я бы и это стерпела, хватило демонстрации прицельного метания мясного тесака (спасибо крёстному, научил в детстве), чтобы они не подходили близко, а орали только издалека. Но надзирательница во что бы то ни стало захотелось "поставить меня на место" (откуда ей знать, где моё место? Я не уверена, что она своё-то знает). Меня обвинили в порче имущества, при том все знали, что это ложь от начала до конца. Похоже, со мной сыграли злую шутку гены анархистов, не смогла я прижиться в этой среде. Пойду, сдамся своему кошмару и напрошусь лично расстрелять этих сотрудниц.

Не знала, что тут применяют систему физического наказания. Может, меня бы и выпороли впервые в моей жизни, но не помог случай.

После громкого скандала и взаимных обвинений, меня потащили к начальнику, тому самому странному мужчине. Если бы он в тот момент был один, то не избежать моей симпатичной попке порки, но в то утро странное подразделение решил лично навестить самый главный босс. Или у него опять чутье сработало? Наследство инородческих предков?

Меня затащили чуть ли не волоком в кабинет, где и замерли, оцепенев от ужаса перед хмурым взглядом самого главного. Хотя он на них не смотрел, он смотрел исключительно на меня.

– Кэри, что ты тут делаешь? – спросил он вкрадчиво. Так спросил, как будто был уверен на сто процентов, что я должна находиться в другом месте.

– Играю в революционерку, не видишь что ли? – ответила я, выдернув рукав из ослабевших пальцев надзирательницы.

Всеобщий хозяин перевёл вопросительный взгляд на главного повара. Тот соскочил, залебезил.

– Так это новая сотрудница с последним набором сюда пришла. Я помню её,– на него жалко было смотреть.

Я шмыгнула носом. Нет, не от сочувствия, просто в последнее время меня заставляли мыть посуду в холодной воде, вот и простудилась.

Господин Самый Крутой Здесь подошёл ко мне, мягко взял за руку, поднёс мою истерзанную моющими средствами и неаккуратной нарезкой овощей ладонь к глазам.

– Что это такое?

– Производственная травма, – я безразлично пожала плечами.

Господин натурально зарычал. Надзирательница что-то жалобно пискнула и, кажется, описалась.

– Фу, – сказала я, отходя от неё подальше, практически утыкаясь в надушенную рубашку здешнего хозяина. Тот судорожно прижал мою голову к своей груди, вдохнул аромат моих провонявших запахами кухни волос.

– Убью всех, – прорычал.

– Не буду мешать, – сказала, отстраняясь и решая идти на выход.

Не дали.

– Позже, – было весомо заявлено, меня под ошалевшими взглядами подхватили на руки и понесли прочь.

Мужчина, которого я ненавижу, уверенно и быстро шёл по многочисленным коридорам. Идущие навстречу люди останавливались и склоняли головы в приветствии. Ладно, хоть земные поклоны не бьют.

– Ты сейчас похож на сказочного злодея, похитившего красавицу, – сказала я, с любопытством разглядывая меняющуюся обстановку: миллитарная и минималистичная постепенно превращалась в роскошную.

– Кэри, я уже говорил тебе, что для тебя я не злодей, – устало из-за многократного безрезультатного повторения отреагировал злодей. – Кстати, как ты оказалась в том боксе? Тебе так стало скучно в своих покоях, что ты решила поработать ручками?

– Тебе что не сообщили? – удивилась я.

– О чем? – не понял пленитель.

– Вообще-то я неделю как сбежала. Никто не знал, где я, – он резко остановился, – жаль, не дошел совсем немного до заинтересовавшей меня картины. Интересно, это оригинал? Говорю же, что мы вошли в роскошную часть особняка.

– Что ты сказала? – нервно переспросили меня.

– Я говорю, сделай ещё пару шагов вперёд, отсюда плохо видно.

На меня посмотрели как на сумасшедшую или сумасшествие блеснуло в глазах смотрящего?

Меня осторожно опустили на антикварный столик с инкрустациями, ещё несколько мгновений смотрели в мои недоумевающие по поводу проделанных действий глаза.

– Я больше не могу ждать, Каролина. Ты такая непоседливая, – меня поцеловали.

Глупое воздержание или уже знакомый гипноз чёрных глаз сделали меня предательницей. Я тихо охнула и не нашла силы сопротивляться ласковым, но настойчивым прикосновениям этого мужчины. Когда всё закончилось, я не нашла в себе смелости смотреть в глаза этому чудовищу, сделавшему меня предательницей. Каждое мгновение ожидала услышать его насмешливый комментарий, но вместо этого получила очень ласковый поцелуй в шею, чуть ниже ушка.

– Спасибо, что доверилась мне, – чуть хриплый голос.

Я бросила резкий взгляд на говорящего и утонула в черном омуте его глаз. Легкая улыбка исказила его губы.

– Идём, сладкая, – меня ещё раз обняли, прошлись руками по телу, оправляя одежду, снова подхватили на руки.

– Ты сделал из меня предательницу, – тихо сказала я.

– Думай, что я тебя загипнотизировал, если тебе так легче, – мягко посоветовали мне, награждая мой носик лёгким поцелуем.

– А ты, правда, меня загипнотизировал? – с надеждой спросила я.

– Хочешь, каждый вечер буду так гипнотизировать? – спросили в ответ с хитрой улыбкой меня.