Текст книги "Карамелька. Книга 1 (СИ)"
Автор книги: Людмила Ансарская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)
– Я думала, ты меня никуда не отпускаешь, потому что волнуешься за ребёнка, а оказывается, что мы махровый... – блин, забыла слово, которое означает такого человека.– Ты тиран!! Вот ты кто! – нашла я другое слово. – Ты чудовище!!
– Прекрати!! – прикрикнул Вадим. – Тебе нельзя волноваться. Я с тобой итак чрезмерно мягок, но ты этого не ценишь.
– Да пошёл ты!!!!– завизжала я. – Видеть тебя не хочу!!!
Инородец отчётливо скрипнул зубами, и вышел, решив не усугублять ситуацию. Волнуется за ребёнка. Блин, надо успокоиться, в случае преждевременных родов страдать придётся мне, а не ему, в том числе и разбираться с последствиями.
Я медленно опустилась на кресло, схватила подушку и от души отдубасила её, представляя ненавистную рожу Инородца. Во что я влипла? А? Папа!..
Едем на очередной осмотр в больницу. Она принадлежит одному из Инородцев. Работают там в основном Инородцы. И лечатся тоже они. Мда. Как однако крепко закрепились эти существа, того и гляди подомнут под себя чистокровных людей.
Среди Иных бытует мнение о собственном превосходстве и неполноценности земных гуманоидов. На что-то это смахивает. Из истории. Теперь я поняла, почему ко мне такое отношение. Хоть я Вадиму и нравлюсь, но в их культуре непринято демонстрировать привязанность. Это позорная слабость. Поэтому для всех остальных Инородцев я просто самка, вынашивающая его потомка. Карамелька, ты такая наивная была, когда думала, что он сделает тебя своей королевой. Такая наивная. Теперь я поняла чувства Наташи, почем она так бесилась от моего положительного отношения к древнему иному. Теперь я сама бесюсь от злости на себя, на обстоятельства, на папу, что он оставил этого поганого Инородца мне в наследство. Ненавижу!!!!
Я как-то себе по-другому представляла своё замужество, ожидание первого ребёнка. Где здесь чудо и радость? Одна ненависть вперемежку с липким страхом, даже не знаю, чего больше.
Глава 30 Поворот
Вадим сегодня сопровождает меня. После того скандальчика, что я закатила, он принялся вдруг обхаживать меня, разные мелкие подарочки делать, время проводить больше. Но уже поздно, я увидела его истинную суть и место, которое мне определили. Оно меня не устраивает. Смотрю угрюмо в окно, мимо проезжают автомобили, заляпанные до крыши грязевыми брызгами, проплывает реклама и голые кусты. Асфальт покрыт грязевой жижей, обочины покрыты комьями бурого снега. Бе. Даже природа разделяет моё мерзкое самочувствие.
Внезапно нас останавливает дорожная полиция. Странно, сколько не ездила с Вадимом, нас ни разу не тормозили. Водитель вопросительно оглядывается на своего господина, тот кивает. Мы припарковываемся на обочине. Внезапно из стоящего рядом микроавтобуса выскакивают мужики с автоматами, выволакивают водителя и Вадима, заваливают на грязный капот, орут, чтобы не двигались. Я зажала себе рот ладонями, чтобы не заорать. Если со мной тоже самое проделают, не уверена, что не рожу прямо здесь.
С моей стороны рывком открывается дверь, мужик в чёрной маске козыряет.
– Капитан Небылицын, военная полиция. Вы Каролина Кофф?
Я ошарашенно киваю, с трудом воспринимая происходящее.
– Выйдите из машины и проследуйте за мной, – он открывает дверь пошире и подает мне руку.
Я оглядываюсь на Вадима. Он что-то шипит, пытается дёрнуться, но мужик в военной форме хорошенько прикладывает его по затылку. Думаю, мне лучше подчиниться.
Принимаю помощь капитана, осторожно выхожу из машины, он быстро и уверенно ведёт меня в сторону незамеченной мною ранее машины военного образца. Да что вообще происходит?! Открывает дверцу и помогает взобраться в этот высокий внедорожник. Внутри меня ждёт женщина в военной форме.
– Здравствуйте, – приветливо говорит она. – Вам не о чем волноваться. Вы попали под программу защиты членов семей военнослужащих, выполняющих свой долг по борьбе с инопланетными угрозами.
Я удивлённо хлопаю глазами. У меня нет родственников военных! Это я и сказала симпатичной военнослужащей.
– Имя Семёна Разумовского вам ни о чем не говорит? – с лёгкой усмешкой спрашивает она меня.
На меня неожиданно снисходит благодатный покой. Вот Сенька даёт! Интересно, в качестве кого он меня представил? Сестры, наверное. На лицо невольно наползает глупая улыбка.
– Вижу, что это имя вам знакомо, – тоже улыбается девушка в форме.
А машина, наконец, трогается с места, и мы отправляемся в неизведанные (для меня) дали.
***
– Привет, Конфетка! – несколько развязно окликает меня курсант в военной форме, в котором я узнаю Разумовского-младшего, сам улыбается, а в глазах тяжёлая сосредоточенность. – Как добралась? С ветерком? – в последних словах насмешка.
Подходит ко мне, мягко и немного неуверенно целует в губы, потом кладёт свою ладонь мне на животик. А я во все глаза на него смотрю. Неужели это тот паренёк, с которым я познакомилась этим летом?
– Язык проглотила, Карамелька? – уже с лёгкой тревогой спрашивает.
– Нет, – отрицательно качаю головой и неожиданно для себя прижимаюсь к парню, утыкаясь носом в его форму.
Он, осторожничая, обнимает меня в ответ, гладит по плечам.
– Только не реви, – с нервным смешком замечает, заставляет на него посмотреть, я прикусываю губу, чтобы на само деле не разреветься, но предательские слёзы всё равно текут по щекам. Это от облегчения. Это всё нервы. – Я убью эту суку! – шипит сквозь зубы на грани слышимости парень, имея в виду Вадима. Ну я так думаю. Вокруг нас небольшая толпа военных.
Этот удивительный парень стирает мокрые дорожки с моих щёк чуть шероховатыми ладонями. В карих глазах горят зарницы. Злится. Желваки так и играют на лице.
– Всё нормально, – говорю, кое-как справившись с голосом, и пытаюсь улыбнуться.
Нас отвлекает вежливое покашливание. Та женщина, что сопровождала меня в машине.
– Вам нужно отдохнуть, – говорит она уверенно. – Через полчаса необходимо будет продолжить путь.
Я с удивлением сморю на неё, потом на Семёна.
Тот неожиданно широко улыбается.
– Конфетка, тебе придётся пожить в шкурке жены военнослужащего. Можешь отказаться, пока не поздно, – я невольно сильнее вцепилась в его китель, парень усмехнулся. – Меня переводят в специальное военное училище, ну и ты со мной. Там закрытый военный городок, чужих нет, так что этот козел не доберётся до тебя, – на этих словах, он сильнее сжал челюсть, потом как бы встряхнулся, снова улыбнулся. – Правда, там скучновато, – с усмешкой заметил он, – не как в столице.
– Мне нравится, – быстро проговорила я. – Я поняла, что маленькие городки – это моё.
К нам подошёл ещё один офицер.
– Теперь я вижу, Разумовский, почему ты так старался вытащить эту девчонку от Инородцев, – при звуке его голоса Семён невольно вытянулся по стойке смирно, а говоривший окинул меня оценивающим взглядом, прищёлкнул языком. – Повезло тебе, сержант, с такой красавицей. Береги её.
Семён серьёзно кивнул, а я вежливо улыбнулась.
Потом Семён провожал меня до машины.
– Я позже приеду, – сказал, сжимая мои пальчики. – Нам как семейной паре, – последние слова он со значением выделил, – полагается комната в общежитии. Ты пока там устраивайся, через три дня я приеду, – он сунул мне в руки банковскую карточку. – Роскошь я не обещаю, но с голоду не умрём, и крыша над головой всегда будет, – сказал он, смотря в сторону.
Я хихикнула.
– Не переживай, твоя жена умеет делать деньги, дай мне время, я сколочу нам небольшое состояние, – пообещала я.
Семён зло зыркнул на меня.
– Ты че не веришь, что я смогу нас обеспечить?!
Я и забыла, что он взрывной парень. Подавила улыбку. Всё-таки, какой он милый.
– Конечно, верю, – сказала как можно серьёзнее я. – А ты думал, на чьи деньги я собираюсь начать строить капитал? Естественно, на твои. Твоя невеста на данный момент банкрот, – по лицу парня пробежала сложная непередаваемая гамма чувств.
– Я знаю, – наконец, сказал он. – Придётся тебе какое-то время потерпеть без ярких шмоток.
Я фыркнула.
– Так что, Семён, учись хорошо, сейчас одна надежда на твою повышенную стипендию. Делай военную карьеру, а то я боюсь, что от меня эти проклятые Инородцы так просто не отстанут: живут-то они долго, – парень зло ощерился, в его глазах полыхнула такая ненависть, что даже я немного испугалась. – А деньги я придумаю, как достать, – всё-таки закончила я свою мысль.
– Нам год потерпеть, у меня учеба закончится, и начнётся служба. У меня будет хорошая зарплата, не волнуйся, – я снова улыбнулась, пряча улыбку на груди парня.
Я тебе буду благодарна уже за то, что ты меня вытащил от этого.... Даже слов не могу найти, как назвать этого нечеловека. А ты ещё и содержать меня собрался. Да ещё и с дитём.
Нас поторопили, я уехала, а парень остался стоять на крыльце неприметного, не отличающегося от остальных, двухэтажного здания. Снова впереди меня неизвестность, как в тот раз, когда я отправилась одна в зону отчуждения.
Ну что ж, посмотрим, что предложит мне судьба в этот раз.
***
Мне выдали паспорт. Представляете себе, паспорт!!! Я целых полгода жила без документов! Паспорт был на мою последнюю фамилию, под которой меня и знал Семён. Я снова Каролина Кофф! И так приятно быть собой!
Как мне объяснила та приветливая женщина-офицер, которая меня сопровождала и помогала с оформлением всяких бумажек, для того чтобы я могла проживать в общежитии для военнослужащих, мы с Семёном в самые кратчайшие сроки должны оформить наши отношения. От неё я также узнала, что мой брак с Вадимом не был зарегистрирован (к моей вящей радости), то есть никакая волокита с разводом мне не грозит. Интересно, на каких правах я была бы при своём ребёнке при таком отношении со стороны Инородца?
Ещё из плюсов, мне как участнику программы по защите полагается небольшое социальное пособие. Хорошо, с голода не умру. Тут же мне предложили поработать по специальности. Ну почти по специальности: я должна буду анализировать динамику отношения общественности к Инородцам, то есть бумажная работа, или скорее работа в сети. Фух, хорошо, не придётся лично общаться с Инородцами. Мне кажется, что у меня на них выработалась стойкая аллергия. Только прожив сутки вдали от Иных, я поняла, насколько они давят на психику. Странно, Арсен так негативно на меня не влиял, мне, наоборот, с ним было приятно и комфортно. Может, потому что мы находились в зоне отчуждения?
Квартирка, где мне предстояло жить в ближайшие, ну, думаю, пару лет, мне понравилась: маленькая, светлая, уютная. Сопровождающая меня женщина-офицер познакомила меня с соседками. Хорошо, однако, у военных программа по адаптации работает. Двое из моих соседок оказались почти моими ровесницами, жёнами молодых офицеров, одна – сама военнослужащая, а её муж – шеф-повар самого крутого (и единственного) в этом городке ресторана. Она сразу взяла меня под своё крылышко, я не сопротивлялась. По-моему её впечатлила моя история, рассказанная моей сопровождающей, выслушав которую, я сама чуть не прослезилась, настолько я выглядела в ней несчастной. В общем, нас с Ингой свела общая нелюбовь к Инородцам (у неё кто-то из близких родственников пострадал от них).
Алла Витальевна, мой куратор (оказывается, так называется должность той женщины-офицера, которая меня сопровождала), осторожно посоветовала мне не афишировать, кто на самом деле отец моего ребёнка.
– Мы старались подобрать для вас место и окружение, в которое инородцу внедриться будет сложно. Большинство из вашего окружения будут те, кто пострадал в той или иной мере от действий Инородцев.
– А откуда вы знаете, кто отец моего ребёнка? – удивлённо спросила я.
Куратор лукаво улыбнулась (я заметила, что у неё очень богатая палитра выражений лица).
– Это моя работа. Я изучила ваше личное дело. С того момента, как поступило заявление об оказании защиты, нашим отделом была проделана большая работа. Там имеются и данные из клиники, где вы проходили обследование.
Я восхищённо присвистнула, они смогли забраться к Инородцам! Видимо, те не такие уж крутые, с ними тоже можно работать. А то в последнее время у меня сложилось впечатление, что они непобедимы, надо искоренять подобные мысли.
– А... – хотела спросить я, могу ли я взглянуть на эти бумаги, но девушка меня опередила.
– Как только вы оформите брак с вашим женихом, вас поставят на учёт в местный госпиталь, где вы всё сможете узнать у своего врача. Я могу вам сказать одно: ваш ребёнок внешне не будет отличаться от других детей, – у меня челюсть отвисла, а что разве может быть по-другому?
Этот вопрос я и задала куратору.
Та пожала плечами.
– Вы не хуже меня знаете (намекает на образование), что Инородцы бывают разными, некоторые не совсем антропоморфны. У детей первого поколения от Иных и людей встречаются очень нестандартные мутации.
Я схватилась за живот и с ужасом уставилась на говорившую. Та спохватилась.
– Ой, я не должна была вас пугать! Успокойтесь, пожалуйста, это вас не касается, ваш ребёнок развивается нормально, и при рождении будет выглядеть совершенно как человек.
У меня задёргался глаз. Если бы Вадим прямо сейчас был рядом со мной, я бы собственными зубами перегрызла ему глотку. Так меня подставить с малышом!!!! Уррод! Скотина!! Ненавижу!! Так испоганить мою светлую мечту!! Вместо хорошенького ребёночка чуть не подсунул мне уродца!! Наверняка ведь знал, чем всё может обернуться!
Меня накрыло осознанием, почему папа был так категорически против Вадима. Наверняка, он узнал об этой "особенности" Иных и попробовал разорвать договор. Хотя я до сих пор не в курсе сути сделки между ним и Вадимом. Знаю только то, что мне сказал этот Инородец.
Должно быть, у меня было очень выразительное выражение лица.
– Присядьте, Каролина, – забеспокоилась Алла Витальевна, мы находились в моей квартире.– Дышите спокойно и ровно. Если вы смогли выносить до этого срока своего первого ребёнка, значит, уже ничего страшного не случится, – она взяла меня за руки, пытаясь вызвать доверительность. – Такова статистика. В будущем вы сможете родить ещё детей, в том числе и от обычного мужчины.
У меня задёргался второй глаз. Это значит, что я рисковала ещё и своим будущим материнством?!!! Ненавижу грёбанного Вадима!! Ненавижу!!! Теперь понятно, почему Арсен так неоднозначно относился к своему отцу, возможно, его мать умерла из-за каких-то мутаций, возникших от связи с иным. Вот почему Арсен так волновался за меня, когда понял, что я беременна и так старался защитить. Возможно, этот проклятый Вадим хотел использовать меня как инкубатор, пока я не загнусь от истощения.
Куратор побежала на кухню за водой. Держи себя в руках, Каролина, если хочешь остаться в живых. Тебе ещё нужно как-то отблагодарить парнишку, который поверил в тебя и рискнул своей жизнью ради сомнительной перспективы жить с тобой. Дыши глубже. Вот так.
Аутотренинг помог, я немного успокоилась. Зато кураторша сидела красная.
– Извините, я думала, вам всё это известно, – виновато проговорила она. – Это ведь незакрытая информация. К тому же вы какое-то время работали в одном из городков, где основную часть населения составляют Инородцы.
И я поняла, что эта девчонка, очень молода. Просто строгая прическа и форма делают её несколько старше и солиднее.
– Вы первый год работаете? – спросила без наезда я.
– Второй, – смутилась девушка.
– Я тоже в этом году работала на своей первой работе. У меня тоже были ляпы, – я потрепала её утешающе по руке. – Не переживайте.
Та смущённо кашлянула.
– Вообще-то, это я должна вас утешать.
– Вы и так здорово мне помогли, поверьте, – возразила я.
Глава 31 Курсант
У Семёна на карточке оказалась солидная (для него) сумма. Я обнаружила это, когда отправилась в магазин за продуктами. Так как из вещей у меня только были те, в которых я была на момент проведения операции по моему вызволению из лап злобного Инородца, девочки щедро поделились со мной одеждой, которую сами не носили. Ну, вы понимаете, какая она была. Но ладно, дарёному коню в зубы не смотрят.
Завтра выхожу на работу, может, удастся выпросить аванс? И надо уточнить насчет наследства. Надеюсь, братец не всё прихватил к своим рукам? Ведь счета были арестованы в связи с расследованием. А значит, у меня есть шанс добраться до папиных тайных счетов. Папа на такой случай оставил мне инструкции.
Из окна пятого этажа, на котором находилась моя квартира (то есть квартира-то как раз Семёна), открывался вид на такие же пятиэтажки, как и эта. В этом милом маленьком городке, действительно не было никаких развлечений. Но о развлечениях я сейчас думала меньше всего: пытаюсь вжиться в новую роль жены военнослужащего. Сегодня должен приехать Сенька. Вот скажите мне, как с ним общаться? Я зло растрепала свою медовую чёлку. Как назло в голову ничего стоящего не идёт. Блин блинский. Ладно, в доме я прибралась (при помощи соседок), вкусняшек наготовила. Что ещё делает хорошая жена в ожидании своего мужа? Вот ведь, полгода прожила замужней женщиной, а не знаю.
Соблазнять в моём положении не получится, мне врач прямым текстом сказал, чтобы я не выделывалась, на поводу у молодого мужа не шла, думала сейчас только о ребёнке. Ещё и намекал на альтернативные способы удовлетворения супруга. Когда я его спросила, сделав невинный вид, что он имеет в виду, он почему-то засмущался.
Блин, да я даже с Арсеном так не волновалась, как в ожидании этого пацанёнка!
***
– Завтра пойдём заявление писать, – сказал Сенька, стряхивая холодные капли со своих волос прямо на меня. Я завизжала от неожиданности и огрела придурка, вздумавшего поиграть с беременной женщиной, кухонным полотенцем. Парень, довольно хохотнув, ловко увернулся.
Нет, он не попал под зимний дождь (откуда на этой широте в середине зимы осадки в виде воды?), он вышел из душа, завернувшись в одно полотенце, и щеголял теперь накаченным торсом и волосатыми ногами. Хорошо, хоть у него грудь не волосатая. А на животе от пупка спускается тёмная такая дорожка, которая меня очень смущает и будит воображение. Блин, держи себя в руках, Каролина, этот псих на поверку оказался таким же раздолбаем, что и раньше.
– Я сегодня мою посуду сама только потому, что ты с дороги, – сказала я, вытирая последнюю чашку.
– Да я помню-помню, какая ты разгильдяйка, – сказал этот тунеядец, усаживаясь за стол и протягивая руку... к вазочке с конфетами.
Я иронично на него посмотрела.
– Что? – спросил он, выгнув бровь и отправляя шоколадную вкуснятину в рот. – Ты бы попробовала целый год без сладкого жить, – сказал, с наслаждением жуя конфетку. Кстати, он сам эти конфетки и накупил, притом в большом количестве.
– Ты же бывал в увольнении, – не согласилась я, осторожно усаживаясь напротив него. Просто живот всё растет и растет, приходится теперь передвигаться очень плавно и мягко.
Парень неопределённо помахал рукой.
– Ты же знаешь мой характер, меня часто лишали увольнительной. За поведение.
– Бедняжка, – я потрепала теперь коротко стриженные русые волосы парня и расхохоталась.
Сенька неожиданно поднялся и чмокнул меня в уголок губ.
– Эй! – воскликнула я возмущённо. – Я же показывала тебе справку из больницы!
– Да знаю я, – отмахнулся парень, развёртывая очередную конфету. – Я вообще на тебе собрался жениться не из-за секса.
– А из-за чего? – поинтересовалась я.
– Из-за конфет, естественно, – сказал, наклоняясь ко мне через стол. – Хочешь? – подсунул мне свою обкусанную конфету.
– Нет, и тебе не советую, а то завтра будешь чесаться от аллергии.
– Пф, – насмешливо фыркнул парнишка. – Мне никогда не надоедят конфетки. Ну и Карамельки тоже, – он скабрезно подмигнул мне, снова откидываясь назад, на спинку обеденной зоны. – Так вот, рассказываю, почему я вдруг замутил всю эту фигню. Один пацан, который со мной учился, заделал своей девахе ребёнка, ну его заставили жениться. А в качестве бонуса разрешили жить не в казарме, а у неё на квартире. А меня так зае... задолбала эта казарма. В следующее же увольнение я увидел тебя. Ещё с таким внушительным животиком, – он обрисовал руками перед собой слоновье пузо, показывая, какой у меня живот, – и в голове как будто щёлкнуло, – он поднял указательный палец вверх. А меня начал разбирать смех.
– Так вот где выход! – продолжил парень свой увлекательный рассказ. – Я пошёл к командиру, всё ему объяснил, так мол, и так. Он сказал, Разумовский, ты просто обязан жениться после такого, что сделал с той девушкой. Вот такая вот история. Можно я потрогаю твой живот, – без перехода спросил он.
– Зачем? – насторожилась я.
– Ну, прикольно же, – чуть смущаясь ответило это чудо. Подумав, я кивнула.
Парень медленно обошёл стол, присел передо мной на корточки и... попытался задрать мою рубашку.
– Эй, ты чего?! – возмутилась я, перехватывая его руки.
– Да не бойся ты, я просто прикоснусь, – я разжала его руки и сама приподняла подол рубашки. – Ничего себе! – восхищённо присвистнул Сенька.
– Чего? – насторожилась я.
– А он уже пинается? – как-то по-детски спросил парнишка, прикасаясь тёплыми ладонями к моей обнажённой коже.
– Немного.
– Ты когда родишь? – снова спросил Сенька, отстраняясь.
– В апреле.
– О, так мы успеем пожениться. Я думал, ты уже скоро, – он снова сел на скамью обеденной зоны.
– Я слышу разочарование в твоём голосе, – не смогла не поддеть я.
– О чем ты? – сделал невинный вид парень, наливая себе сок из пакета.
– Ни о чём, – пропела я.
Парень усмехнулся.
– Я почти полгода жил без нормального секса, подождать какие-то пару месяцев – пустяки. Зато потом, – он резко подался ко мне, в его глазах блеснул предвкушающий огонёк.
– Э, нет, – отстранилась я от него, – мы не пойдём завтра жениться.
– Трусишка, – снова фыркнул парень. – Да пошутил я, расслабься. Я же сказал, что женюсь на тебе из-за конфет и из-за отдельной жилплощади. А так будем жить как эти, ну эти, которые спали друг с другом, не снимая одежды.
– Пуритане что ли? – меня снова начал разбирать смех.
– Во, они самые.
– А ты откуда о них знаешь?
– В кино видел, – пожал плечами парнишка.
Сенька ушёл одеваться, а я задумалась, когда всё-таки он настоящий? Когда дурашливый, или когда нехарактерно для его возраста серьёзный?
***
– Надеюсь, ты не храпишь, – серьёзно заявил Семён, выбирая подушку, "которая помягче".
Он так и сказал, что заберёт себе, лучшую. В знак компенсации, за то, что я его "прогоняю спать на кухню". На кухне у нас стоит небольшой раскладной диванчик. На мой взгляд, очень удобный и мягкий. Нам повезло, в проекте этого дома были предусмотрены большие кухни.
Я обе подушки проверила, они обе отстойные. И если бы не обстоятельства, то ни за что не легла на них спать.
Я себе уже расстелила и даже переоделась в одолженную кем-то из соседок пижаму. Пуританского вида. Когда Семён её увидел, долго ржал. Всё-таки я у него ассоциировалась с совершенно другим стилем. Сам он щеголял в армейского вида трусах.
– На себя посмотри, – буркнула я, подкатывая чуть великоватые рукава верхней части пижамы, штанины тоже надо бы подкатать.
– Блин, ты похожа на куколку, которую нарядили в не по размеру платье! – сказал он, отсмеявшись.
Я немного расслабилась. Волновалась, как буду выглядеть в его глазах? Не ожидала от себя такого.
– Где моя простыня? – я ткнула на угол дивана, где стопкой лежало постельное бельё, приготовленное специально для Сеньки.
Семён взял его в охапку, сделал пару шагов в сторону кухни, остановился, швырнул всё обратно на диван, резко подошёл ко мне.
Я напряглась.
– Дай хотя бы тебя поцелую нормально, Карамелька, – сказал, беря меня за подбородок. – А то мне всё кажется, что это всё сон, – обхватил моё лицо руками и поцеловал.
Поцеловал, как умел. Всё-таки я избалована опытными любовниками. Но зато Семён искусность компенсировал юношеской страстностью. От его энергетики у меня аж волоски на руках встали дыбом.
Недолгий поцелуй закончился, а мы уставились друг на друга изучающе.
– Я тебе хоть немного нравлюсь, Карамелька? – спросил негромко. А, это он отсутствие реакции с моей стороны принял за безразличие. Что я могла сделать в моём положении? Прыгнуть ему на шею?
– Пф, балбес, я просто не хочу тебя распалять, – сказала серьёзно, легонько коснувшись губами нижней части его щеки. – Но ты нарочно ходишь и соблазняешь меня своим накаченным прессом! – добавила, надув губки, и щёлкнув парня по рельефному животу.
Сенька довольно разулыбался.
– Спокойной ночи, – сказал, хитро прищурив глазки, и прошёлся горячими ладонями по моей сейчас о-очень женственной фигуре. Я прыснула со смеху. – И тебе спокойной ночи, карапуз, – добавил, чуть склонившись к моему животу. – Надеюсь, когда родишься, ты не будешь излишне доставать своих родителей воплями.
– Э, он хороший, – я чуть оттолкнула парня. – Я на ночь слушаю классическую музыку. Вот. Поэтому он будет здоровый и спокойный ребёнок.
– Ага-ага, а потом ты его отдашь в музыкальную школу, и он будет наяривать на скрипке. Кстати, ты уверена, что это он, а не она?
– На сто процентов. Это мальчик. У меня будет сын, – сказала я, поглаживая животик.
– У нас, – поправил парень.– Он родится уже после того, как мы поженимся, поэтому будет Разумовским. Кстати, всем говори, что это мой пацан. Поняла? – Сенька упёр мне чуть ли не в нос свой указательный палец.
– Поняла-поняла, – хмуро ответила я, отстраняя руку парня от лица.
Сенька внезапно завалился на мой диван, закинул руки за голову и начал размышлять вслух.
– Так, если он родится в апреле, значит, ты его сделала... – он неопределённо помотал рукой в воздухе, – в июле? Примерно, когда я в первый раз к тебе пришёл ночевать? Ну да. Значит, чисто теоретически он мог бы быть моим... если бы некоторые не выпендривались.
Он одним слитным движением соскочил с дивана, уворачиваясь от запущенной в него подушки.
– Сам выпендрёжник! – крикнула.
– О, спасибо, на двух подушечках удобнее спать, – заявил паршивец и, прихватив мою спальную принадлежность, улизнул на кухню.
Вот паршивец! Хотя глупо от Сеньки ждать такта, он и так растратил всю свою тактичность на годы вперёд. Может, ну его? Завербоваться в армию, мне и без него помогут. Надо уточнить эту информацию. Где-то у меня должен остаться телефончик моей кураторши.
Думала я, укладываясь в постель. Без подушки спать не очень удобно, но и та, что была вряд ли бы могла улучшить ситуацию, потому что была тощая, как блин, и твердая, как полено.
–Обиделась? – к моему боку, со спины приникло горячее тело, а ухо защекотало горячее дыхание. Когда успел подкрасться?
– Иди ты... на кухню!!! – воскликнула, отстраняясь.
– Обиделась, – констатировал парень. – Нашла из-за чего. Я тебе подушку принес, – он приподнял мою голову и подсунул постельную принадлежность, параллельно чуть не вырвав у меня клок волос.
– Ай!
– Прости, – этот паршивец ещё и хихикнул. – Я не специально, – потом серьёзно добавил. – Я не умею общаться с такими куколками, как ты, поэтому... не обращай внимания на то, что я порой говорю. Хорошо? – горячая ладонь прошлась по моей руке от плеча к локтю и обратно.
– Хорошо-хорошо. Иди уже спать, – сказала я раздражённо. – Если уж совсем жарко станет, здесь есть холодный душ, охладишься, – я чуть повернулась к парню, чтобы видеть его лицо в свете почти полной луны.
– Зачем душ? Я буду драчить. Вот специально твой лифчик взял. Для вдохновения, – он ловко выхватил из стопки вещей, аккуратно сложенных на стуле, этот предмет моего гардероба.
– Ты! А ну верни! – возмущённо возопила я, аккуратно садясь на постели.
А Семён, последний раз махнув моим розовым лифчиком с порога кухни, захлопнул двери и демонстративно закрылся на защёлку.
Вот сволочь! Как бы я не злилась, но всё равно то, что он делает, выглядит забавно. И тешит самолюбие. Я невольно улыбнулась.
С улыбкой на губах я и уснула.
Глава 32 Бракосочетание
Проснулась от ощущения мягкого прикосновения к шее. За окном было ещё темно, но по ощущению, было уже утро.
– Карамелька, вот скажи, – раздался сзади негромкий голос, – вот ты беременна, почему у меня на тебя всё равно встает? М? – каждое слово было перемежено мягкими сочными поцелуями в шею, щеку и почему-то сейчас обнажённое плечо.
– Потому что у тебя девушки давно не было, – ответила я очевидное, поворачиваясь на спину.
– Думаешь? – задумчиво переспросил Семён, забираясь рукой под мою рубашку и оголяя животик.
– Да, – ответила я, перехватывая его ладонь у моей груди.
– Не думал, что будет так тяжело, – сказал, откатываясь на край дивана, парень.
Секунду я думала.
– Давай я тебе помогу.
Сенька заинтересованно повернул голову, в темноте было видно лишь, как блеснули белки глаз.
– Как? Перестанешь быть собой?
– Нет. Я тебе помогу, но только ты обещай, что не будешь набрасываться на меня. Обещаешь?
– Ну ладно, – с сомнением протянул парень. – Только не говори, что надо идти в душ! Я уже там был три раза.
– Не надо, – я подтянулась к парню поближе. – Обещай, что не будешь набрасываться?
– Ладно, обещаю.
Парень весь напрягся в ожидании моих действий.
– Лежи смирно, – приказала я.
– Ты что насиловать меня собралась? – со смешком спросил Сенька.
– Почти, – прошептала, прижимаясь теснее и прикасаясь к шее губами, а в это время рукой скользнула по его животу и ниже.
Парень дёрнулся, но я зашипела, и он замер. Закинула на него бедро, а рукой продолжила исследовательское путешествие. С моему небольшому беспокойству Разумовский-младший оказался обладателем достоинства, которое я оценила, как несколько большеватое для меня.
– Карамелька, я больше не могу, – было заявлено мне, мой возмущённый писк был заткнут обжигающим поцелуем.
Хорошо, ему хватило выдержки не наваливаться на меня всем весом. Пижамные штанишки были содраны с меня чуть ли не вместе с кожей, ладно хоть трусики остались на месте.
– Я понял, что ты хотела сделать, – прохрипел разошедшийся парень. – Соедини ножки, – последовал приказ, как минимум генерала.
Впрочем, ему не нужно было моё содействие, он сам прекрасно справлялся. Я решила не делать резких движений во избежание....
Он устроился между моими ножками и стал двигаться, вставив между моими ляжками. До меня, наконец, дошло, чего он добивался. Я чуть расслабила мышцы и стала подыгрывать его движениям. Всё-таки у меня не такой большой опыт, оказывается.
Хорошо, что этот умник догадался одеть защиту, а то бы я сейчас с ног до головы была бы в его сперме.
Парень упал рядом со мной, тяжело дыша. Нащупал мою руку, поцеловал ладошку.
– Спасибо, Карамелька. Ты реально сладкая, – сказал со смешком. Перекатился ко мне поближе, обнял. – Когда тебе станет можно... я отплачу, – уже сонно пробормотал.
– Вот ведь... порох, – пробормотала я, чуть повернула голову и поцеловала его в щёку. Он что-то бессвязно пробормотал.
