Текст книги "Карамелька. Книга 1 (СИ)"
Автор книги: Людмила Ансарская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)
– И я тебе, правда, нравлюсь? – спросила недоумённо я.
– А? – Сенька был занят редактированием, оказывается, он хорошо ориентируется в графическом редакторе. Он выглядел таким увлечённым, глаза сияли, приятно было посмотреть на человека, который делает то, что ему по душе. – Я даже больше тебе скажу, – он повернулся ко мне, строго посмотрел. – Хотя ты мне не веришь, но я люблю тебя ещё с прошлого лета, – и поджал губы.
Я на него странно посмотрела. Я думала, что им движет неразделённая страсть. Ну, ему обидно было, что я на него не реагировала в прошлом году, поэтому он всё это и замутил, ну с этой программой по защите пострадавших от Инородцев, чтобы добраться до моего тела. И радовалась, что мне тоже приятна с ним близость, и не надо переступать через себя. Он мне очень нравился за его лёгкий характер и за то, что он так неприкрыто восхищается мною. Ну и чего скрывать, мне ужасно было страшно остаться одной в этом мире. Одной против таких влиятельных врагов, как Вадим, например. После смерти папы активизировались многие недруги, которые раньше боялись даже посмотреть косо в мою сторону, а теперь видят во мне лёгкую добычу. Брату, как я поняла, до меня нет никакого дела....
Мне стыдно, что я притащила молодому парню такое дурное наследство, и я боялась даже спрашивать, как он умудряется раз за разом решать такие сложные задачи, при виде которых у меня глаза закатываются и ноги подкашиваются. Но этот парень делал вид, что ему всё равно, что я не принесла никакой прибыли лично ему, а лишь хлопоты. И за это я ему была благодарна.
Глава 40 Мама
Я спрашивала у куратора, как дела обстоят с моим наследством. Она сказала, что деньги и вложения, которые принадлежали лично мне до смерти папы, так и остались моими. Мои счета вот-вот должны разморозить. А папины деньги так и будут арестованы до окончания следствия по поводу его убийства.
Утешало, что я осталась всё-таки не с голой задницей. Всё-таки папа у меня молодец, позаботился о своей доченьке. То, что у меня есть достаточно, чтобы ни в чем себе не отказывать до конца жизни. За следующие пять лет я увеличу свой капитал как минимум вдвое, так что нам с Семёном не грозит ни голодная смерть, ни смерть от холода. Главное, не попадаться на глаза многочисленным папиным врагам. Так что пока забудем про папины деньги и будем тихо сидеть, как мышки. Пока мои мужчины достаточно не окрепнут. Я о Семёне и Славе, если кто не понял.
Странно, почему я рассматриваю Семёна в своих планах на такое далекое будущее?
Эта мысль настолько удивила меня, что я улыбнулась уже начавшему нервничать парню, перебралась к нему на колени и шепнула на ухо.
– Кажется, я тоже в тебя влюбилась, Семён Разумовский!
Парень довольно проурчал и прикусил кожу на моей шее, вызвав щекотку, и тесно-тесно прижал к себе.
Маленький Славка подал недовольный голос.
– И тебя тоже люблю, мой родной! – крикнула в сторону кроватки, мягко высвобождаясь из объятий любимого.
Малыш теперь всё больше предпочитал проводить время в нашей компании, а не в объятиях Морфея. Растёт, проказник.
***
В середине недели Сенька позвонил и "обрадовал", что его отправляют на ученья на две недели.
– И это, – неуверенно добавил мой Семён. – Мама хочет приехать.
– Наташа?! – сказать, что я удивилась, значит, ничего не сказать. Я многозначительно помолчала.
– Ну да. Папа сказал, что она передумала на нас злиться и решила пойти на мировую. Ты как?
– Как-как, никак. Я не ссорилась с твоей мамой. Если хочет, пусть приезжает. Я бы очень обозлилась на женщину, которая настраивала бы против меня моего сына. Поэтому: добро пожаловать!
Сенька хмыкнул.
– Спасибо. И я на самом деле хотел бы, чтобы вы снова подружились, – добавил он задумчиво.
Я пожала плечами. Потом вспомнила, что он не видит.
– Было бы хорошо, – сказала.
Хотя на самом деле очень сильно переживала по поводу приезда свекрови. Это раньше мы с Наташей ладили, но тогда я была девушкой друга семьи, а не невесткой. Согласитесь, совершенно разные требования предъявляются подруге и жене сына?
Пока Сеньки не было две недели в городе, я занималась переоформлением своего наследства на свою новую фамилию. Ну и имя сына открыла пополняемый счёт, чтобы у него хоть что-нибудь осталось, если вдруг со мной случится непредвиденное. Не говорите, что мне рано об этом думать, папа тоже хотел жить до девяноста, но в итоге....
Купила машину, чтобы не бегать на поклон к Даше. Сколько можно?
У девчонок челюсти отпали, когда они увидели меня выходящей из новенькой машинки возле нашего дома.
– Не хило нынче платят безработным! – воскликнула Вика, натурально присвистнув. Это она намекает, что я живу на социальное пособие, потому что не заработала на декретный отпуск.
– Это ты всё-таки решилась променять курсанта на более опытного и с более толстым кошельком мужика? – спросила Даша, обходя мою красавицу по кругу.
– Нет, – скромно ответила я. – Это...– тут я задумалась, что сказать? Моё имя никто не ассоциировал с именем отца, очень известного человека в определённых кругах. Даже Сенька не знал, кем он был. Догадки – это догадки. Пусть дальше так и остаётся. Что же соврать, чтобы выглядело правдоподобно? – Это деньги мамы.
– Так ты говорила, что она давно умерла? – с оправданным недоверием заметила Вика.
– Умерла. Только составила завещание таким образом, что я могла получить её только, когда рожу ребёнка.
Девочки посмотрели на меня как на дуру. Блин! Но это почти правда! Я же не виновата, что в их среде не принято так делать!
– А чё раньше не рожала? – резонно заметила Дарья, забираясь в салон.
– Так у меня раньше и нужды в деньгах не было, – я развела руками. – Кстати, приглашаю вас в кафе, обмыть покупку, – сказала я, чтобы настроить девочек на добродушный лад. Знаю, что к несчастным легче относиться с добротой, чем к успешным. Надо будет отдариться девушкам, они здорово меня поддержали, когда я приехала сюда у меня из одежды была только та, что на мне.
– А я думаю, чего ты такая спокойная! Если бы мне пришлось на седьмом месяце беременности срываться с места и мчаться в неизвестном направлении, ещё и с пустыми руками, я бы с ума сошла от страха! – воскликнула грубоватая и прямая моя подруга Даша. – А ты сразу знала, что тебе привалит наследство!
– Не знала, не была уверена, на самом деле. И мне было очень страшно. И если бы не поддержка Семёна и ваша, я бы, наверное, с ума сошла. Спасибо вам большое за то, что вы для меня и моей семьи сделали, – я обняла сначала Вику, потому что она стояла ближе, потом Дашу.
***
Блин, Наташа приезжает уже сегодня, а Семён возвращается с учений только завтра! Что делать?! Как Наташа реагирует, увидев меня? вдруг в волосы вцепиться? Хотя, это маловероятно, раньше я не замечала за ней активной агрессии.
Документы и пропуск для Наташи уже готовы, мне надо встреть её на въезде в город. Вот и машинка пригодилась. Усадила расшалившегося Славку в детское креслице, пристегнула. Так, ключи на месте, документы тоже с собой, кажется, ничего не забыла. Глянула на своё отражение в боковом стекле: что-то волосы сильно отрасли, чуть не до попы. Заметила маленькое пятнышко на своих лимонных шортах с высокой посадкой. Блин! И где только успела посадить?! Надеюсь, свекровь (как непривычно думать о Наташе в этом ключе!) не обратит на него внимание, а то подумает, что я стала замарашкой.
Поправила сползшую бретель кофточки цвета фуксии, расправила воланчики на горловине и плечах. Кажется, всё в порядке. Славка напомнил о себе недовольным воплем, скучно же одному сидеть в машине.
– Иду-иду, мой сладенький! – подмигнула своему отражению ободряюще и села в машину.
Долго ждать Наташу не пришлось, не успела я простоять и десяти минут, как к посту подъехало такси. Из него вышла белокурая женщина в цветастой юбке ниже колена, в которой я без труда узнала свою свекровь. Она так и не научилась подбирать вещи со вкусом. Кое-как справившись с дрожью в коленях ( да, я так боялась, в прошлый раз меня от неё спасал Сенька, а где он сейчас?), я вышла на жару из уютно-прохладного салона своей белой красавицы.
Наташа как раз представляла свои документы постовым. Я подошла, меня узнали, но всё равно тщательно проверили документы (таковы правила, а факт знакомства не отменяет их исполнения).
– Свекровь приехала? – усмехнулся один из военных, дежуривших сегодня на посту, делая пометку в журнале прибытия. Я кивнула.– Удачи,– от души пожелал парень. – Семёну привет.
– Ага, – согласилась я. Я же говорю, что в нашем городке все друг друга знают. А о моей истории не слышал только глухой. Я могла не знать этого смуглого улыбчивого парня, но он меня уж точно знал, я одна такая с карамельными волосами.
– Привет, Наташа, – поздоровалась я с мамой Семёна. Она выглядела уставшей с дороги.
– Здравствуй, Каролина, – поприветствовала она негромко. – Выглядишь всё также цветуще.
Я хотела съязвить, мол, не вашими молитвами, но вовремя прикусила язычок.
– Ты тоже не изменилась, – сказала я двусмысленный комплимент.
Мы постояли друг на против друга какое-то время молча. Славка не выдержал первым, громко потребовал моего присутствия, итак я слишком долго испытывала его терпение. Наташа вздрогнула, как будто услышала не плач ребёнка, а рык голодного тигра.
Я рванула к машине, но краем глаза заметила, как она прошептала: "Проклятое дитя". У меня возникло острое желание оставить её на посту вместе с её баулами. Как она может так говорить о моём крохотном мальчике, который увидел свет недавно и ещё никому не успел сделать зла? Рано я обрадовалась, мечтая, что она приехала мириться.
– Садись! – крикнула я Разумовской, ныряя к сыну на заднее сиденье, чтобы немного его успокоить. Увидев мать, он заагукал и стал проситься на ручки. – Потерпи немного, малыш, скоро будем дома, – сунула ему в руки яркую игрушку, чтобы отвлечь немного, а сама вышла из машины.
Наташа, где стояла там и осталась там стоять, смотря на моего сына со странной смесью страха и гадливости. Вот дрянь!
– Садись в машину, Наташа, если не передумала поехать в гости к исчадию ада, – хмуро сказала я, закрывая заднюю дверцу и садясь на водительское сиденье.
Жена фермера без посторонней помощи, даже не крякнув, запихнула два своих баула в багажник (а Себастьян говорил, что у неё слабое здоровье) и села рядом со мной. Назад она старалась не смотреть, на заднем сиденье сидел мой пятимесячный сын, увлечённо круша игрушку.
Так, в тягостном для всех, кроме Славки, молчании мы доехали до нашего с Сеней дома. Хорошо, у подъезда попался знакомый с четвёртого этажа, он помог нам затащить наташины сумищи до двери. Что она туда натолкала, если даже бравый капитан с видимым усилием их поднимал?
Я тащила сынишку и пакет с покупками. Заметила, как Наталья искоса бросает взгляды на моего малыша, и каждый раз чуть заметно вздрагивает. Ну да, он сильно похож на Вадима, но доктор сказал, что в силу своего инородческой наследственности он с возрастом всё больше будет походить на мужчину, которого чаще всего будет видеть рядом, то есть на Семёна. Это касается и внешнего сходства. Хорошо, что Сенька никогда не видел Вадима, а то бы его, наверное, напрягало бы такое явная похожесть сына на того мудака.
Стоп! А разве Наташа знакома с Вадимом? Ведь она меня невзлюбила как раз после того, как этот иной меня похитил! Всё интереснее и интереснее.
Мы уже второй час сидели каждая на своём краешке дивана и делали вид, что увлечены просмотром ток-шоу по телеку, когда со стороны послышался звук поворачиваемого в замочной скважине ключа. Я напряглась и незаметно взяла в руки перцовый баллончик. Наташа, кажется, не обратила внимания на странный звук.
Дверь открылась, на пороге появился Сенька в полевой форме.
– Сюрприз! – заорал он, раскидывая руки в ожидании, что я брошусь ему в объятия.
Ну, завелась у нас такая традиция, он же редко бывает дома, я успеваю по нему соскучиться, как и он по мне.
Я не стала разочаровывать своего молоденького муженька, спрятала баллончик под покрывало и с радостным писком рванула к нему. Он не оплошал (опыт – страшная вещь), подхватил меня в объятия и прокружил, благо наша прихожка позволяет это сделать без опасения травм.
– Как моя секси-девочка поживает? – мурлыкнул он, недвусмысленно пройдясь по всем моим изгибам, просто он не знал, что на нас смотрит его мама. На ученьях связи не было, а точную дату приезда он не знал.
– Сень, тут Наташа,– прошептала я, слегка отстраняясь.
– Какая Наташа? – не понял этот герой, не спешащий меня отпускать.
Тут раздалось вежливое покашливание.
– Здравствуй сынок, – в дверях в гостиную стояла мама Сеньки, хмуро разглядывая нашу живописную композицию.
– Мама? Мама! Привет, мамуля! – меня отпустили, а в объятия заключили другую женщину.
Блин, никогда не думала, что буду ревновать своего парня к его матери, но в душе что-то такое шевельнулось.
– Ты когда приехала? Сегодня? Как папа? Брат, сестрички? Тебе нравится у нас? Посмотри, какой у нас карапуз. Я конечно отсылал фотки, но в живую видеть это другое. Знакомься – Славка Разумовский, твой первый внук, Славка, это твоя единственная бабуля.
Сенька трещал без умолку, не давая матери вставить и слова, подхватил сына и сунул в руки не ожидавшей подобного напора матери. Даже я не успела никак отреагировать. Наташа взяла малыша на руки с таким видом, как будто ей сунули не разорвавшуюся бомбу. Хорошо, хоть не выронила. А Сенька между тем продолжал.
– Посмотри, какой он хорошенький. Весь в Карамельку, – он подмигнул мне. – Поэтому она его всячески балует, блин, а мне некогда его воспитывать, всё учеба да учеба. Совсем испортит пацана, – он с притворной грустью покачал головой. – Придётся его отправлять к деду с бабушкой на перевоспитание. Вот глотнет он свежего воздуха фермерских просторов, и глядишь вырастет настоящим мужиком, ну как я, – без ложной скромности добавил он. – Ну как, мам, ты не против?
– Сеня...
– А, можешь не отвечать, итак знаю, что не против. Да, Карамелька? – он ловко выхватил сына из рук бабули, стал подбрасывать его, мальчишка радостно запищал. Блин приучит его, а потом он ноет, требует, чтобы я его тоже поподкидывала, а у меня сил не хватает!
– Жена моя, ты собираешься кормить своего мужа, вернувшегося с похода? – с намёком произнёс этот хитрый балбес.
Мы с Наташей синхронно бросились на кухню, чуть не застряв в дверном проёме. Вот блин! В спину нам раздался довольный ржач.
– Мам, приезжай почаще, я ещё никогда не видел, чтобы Карамелька с такой скоростью бежала на кухню, – посмеиваясь, сказал он.
Мне захотелось треснуть его чем-нибудь тяжёлым.
***
Я предлагала маме постелить в комнате, а самим спать на кухне (там диван похуже выглядит), но она наотрез отказалась. Наверное, боится оставаться в одной комнате с моим страшным и ужасным пятимесячным сыном. Я не стала настаивать.
Семён попробовал быть паинькой, то есть просто лечь спать и проспать до утра без сновидений. Но в его молодом организме осталось слишком много энергии, даже полевые учения не смогли её полностью истребить.
– Я так не могу! – шёпотом воскликнул он, поворачиваясь ко мне.
– О чем ты? – прикинулась я невинной овечкой. На самом деле у меня тоже выработался определённый рефлекс на приход домой Семёна. Ну тот самый, размножательный.
Сенька поднялся, сходил закрыл дверь на кухню, потом ту, что из коридора в комнату.
– Да, жаль, сеновала нет, – озвучила я его мысли и хихикнула, настолько Сенька выглядел забавным, когда в нём боролись две привычки.
Одна выработалась ещё, когда он жил с родителями: подружек в дом не водить, а другая – уже здесь: пришёл на выходные – не трать напрасно время.
Семён в сердцах взъерошил себе волосы.
– Ладно, мы же женаты, правильно? – задал он риторический вопрос в пространство и нырнул ко мне на диван. – Ну, всё, жена, готовься исполнять супружеский долг! – рыкнул он.
Я пискнула и резво рванула на другую сторону дивана.
– Ты с дурел? – пропищала я, когда Семён всё-таки меня догнал.
– Это ты сдурела. Чего убегаешь, сладенькая? Если тебе хочется поиграть, то ты выбрала не лучшее время, – проурчал он, нежно целуя мою шею. – Как же я по тебе соскучился! – выдохнул.
– Ты забыл, что за стенкой Наташа? – решила я повредничать. Ведь этот концерт задумывался только, чтобы немного поиздеваться нал Семёном.
– А? мама? Мы же женаты, так что ничего плохого не делаем, – возразил добропорядочный сын.
– Хорошо, – я подалась навстречу парню, прижимаясь теснее. – Как же я по тебе соскучилась, мой милый! – и протяжно, томно выдохнула.
– Ты чего? Я даже ещё не начал? – удивился Семён.
Видимо всё-таки присутствие матери его смущало, учитывая величину кулаков его отца можно предположить, что рефлекс "скромности" закрепился в голове парня надолго.
Он что хотел просто по-быстренькому сделать и завалиться спать?! Нет, дудки, пусть делает всё правильно.
– Я просто очень по тебе соскучилась, Сеня. Очень-очень, – жарко прошептала ему в губы, скользнув бёдрами по его телу.
Какое-то мгновение в парне боролись два противоположных желания, наконец, природа победила.
– А, делай, как знаешь! – и поцеловал, потом перешёл на грудь.
Наше воссоединение сопровождалось таким томным полувздохом-полувсхлипом, порнозвёзды бы обзавидовались. Надеюсь, соседи оценят наш концерт. Обычно я тоже не молчу, но сегодня превзошла сама себя, и мне даже не особо пришлось напрягаться. Оно само вырывалось из груди. Вцепилась в Сеньку как Булька, превратила его в тигра (спина у него теперь полосатая) и даже, кажется, укусила в плечо.
– Ну ты вампирша, – со смешком сказал мой Семён, обнимая и целуя в макушку. – И вправду соскучилась, – я преданно потёрлась носиком о его щёку и уютно устроилась в его объятиях.
И соскучилась тоже, и выплёскивала злость на его мамашу. Хотелось как-то ей досадить, поставить в неудобное положение. Хорошо, что моя фантазия ушла в мирное русло.
Томно потянулась, улыбка так и не сходила с моего лица.
– Сеня, я люблю тебя, – Сенька в ответ обнял меня крепче, и широко улыбнулся.
– Моя куколка такая проказница, – хмыкнул. – Но я ничего не имею против.
Глава 41 Добрая травница
А утром я проснулась от приступа жесточайшей тошноты.
– Ты случайно не беременна? – нервно пошутил мой любимый мальчик, суя мне в руку стакан с водой: меня уже третий раз вывернуло на изнанку.
Наташа ничем не проявляла своего присутствия, будто её и не было.
– Мама, придумай что-нибудь! – взмолился Сенька. – Ты же знахарка! – взмолился бедный парень, когда меня от жуткой боли в желудке свернуло в калачик прямо возле унитаза.
Ко всему прочему, Славка заливался громким плачем, но я сейчас ничем не могла ему помочь, сама еле живая. Он всегда так остро реагирует на моё состояние.
– Я не врач, сынок, – развела руками жена Себастьяна, которую я раньше считала доброй и отзывчивой женщиной, а сейчас она вела себя как святоша при виде сожжения проклятой ведьмы: то есть выглядела, как будто стала свидетелем свершения справедливой воли божьей.
– Сень, позвони нашему врачу, – простонала я.
Да, у парня здравый смысл улетучился в присутствии матери.
– Сейчас-сейчас, потерпи, маленькая, – он трясущимися руками (так испугался или я настолько плохо выгляжу?) взял телефон.
Всё-таки сумел набрать номер. Степан Игнатьевич сам вызвался приехать, за что я ему была премного благодарна.
– Присутствуют явные следы отравления, – вынес диагноз наш доктор, он приехал через двадцать минут, благо Зимний – очень компактный город. – Что вы вчера кушали, голубушка? – обратился он ко мне.
– Как обычно, – просипела я.
– А если подумать? – строго вопросил наш доктор.
Сенька нервно расхаживал по комнате, жутко меня нервируя. Почему у него такая странная реакция на моё состояние? Он же солдат?
– А на отравление чем это похоже? – внезапно он остановился, перестав изображать маятник. – Разве вы не говорили, что организм Каролины стал крепче?
– В том-то и дело, молодой человек, что отравление вызвано безопасным для обычного человека веществом. Я не могу сказать каким, пока не узнаю, что ваша супруга вчера кушала или где гуляла.
– То есть её отравили как инородку? – на лице парня отразилась борьба противоречивых чувств: неверие, несогласие, боль, ярость.
– Да. Но я думаю, что госпожа Каролина сама по неопытности съела что-нибудь не то. Всё-таки она пока не привыкла к своим новым особенностям.
– Теперь так со мной всегда будет? – тихим голосом спросила я, имея в виду, что я теперь не смогу есть, что мне нравится.
– Нет, что вы. Пока не окрепнете, и пока ваш организм достаточно не адаптируется к новому состоянию.
Сенька неожиданно резко подошёл к дивану, на котором я лежала, вытянул у меня из-под головы подушку под моим ошалевшим и несколько удивлённым взглядом доктора. Рывком стянул наволочку.
Бац! Я оттуда выпал небольшой матерчатый мешочек. Семён разорвал его одним движением, на пол посыпалась зелёная труха от сухого растения.
– Мама! Ты ничего не хочешь объяснить?! – рявкнул он, оборачиваясь к застывшей на пороге комнаты женщине.
– Это чертополох, он отгоняет дурные сны, – залепетала она. – Я всегда клала его вам в подушки, когда вы были маленькие.
Бедный парень стоял и неверяще смотрел на свою мать.
– Ты знала, что наш ребёнок Инородец, и всё равно подсунула чертополох? – спросил он глухо. – Зачем? Зачем, мама? Дяде Арсену ты не устраивала таких сюрпризов.
Я недоумённо переводила взгляд от Сеньки к матери и обратно.
– Что это значит, доктор? – тихонько спросила я.
Тот же с каким-то исследовательским интересом наблюдал за светловолосой женщиной.
– Вы столкнулись, уважаемая Каролина, с феноменом непроизвольной негативной реакции на Инородцев со стороны обычного человека. Думаю, что мама вашего супруга просто-напросто испугалась за своего сына, что он связал свою жизнь с вами.
Это я и так знала, правда неприятие Наташи списывала то на её пророчество, то на её дурость, в зависимости от своего настроения.
– А чертополох-то здесь при чем? – всё-таки уточнила.
– Это народный способ защититься от порождений Иных. В нём есть вещества, которые вызывают аллергические реакции у Инородцев. Это у взрослых. Ну а у таких как вы, проходящих мутацию, и у детей, они могут вызвать очень негативные последствия, вплоть до летального исхода, – с невозмутимостью коновала просветил меня обладатель белого халата.
– То есть мой сын мог умереть? – осипшим голосом переспросила я. Как раз на этой фразе ругань между Семёном и его матерью притухала, и все услышали заданный мною вопрос.
– Мог, если бы вы его напоили своим отравленным молоком.
Я с такой ненавистью посмотрела на человека, который когда-то был мне другом и бросилась к кроватке сына. Но Сенька меня опередил.
– Это неправда! – выкрикнула Наталья. – Я просто хотела сделать отворот, чтобы ты оставила моего сына в покое! Я никого не хотела убивать! Я не знала, что ты тоже стала чудовищем! А ребёнку я ничего не подсыпала!
Но мы её не слушали, в четыре руки перевернули постельку сына вверх дном. Точнее в три, потому что одной я прижимала к себе своего малыша. К счастью для Натальи, мы не обнаружили посторонних предметов в Славкиной кроватке.
– Мама, как ты могла?! – с мукой в голосе воскликнул Семён.
А доктор ненавязчиво подхватил меня под локоток и увел на кухню, прикрыв за собой дверь.
– Я знаю, что вы хотите расплаты за причинённые страдания, – это он ещё мягко выразился, я готова была прямо там перегрызть горло этой доморощенной травнице, – но прошу, держите себя в руках ради вашего ребёнка.
Я уставилась на мужчину. Причем здесь мой ребёнок? Этот вопрос и задала вслух.
– Возможно, что вы ещё не слышали, но парламент принял закон о регистрации Инородцев.
– И? – не видела я связи.
– ВЫ проходите программу, вы на виду, если вы позволите эмоциям взять над вами верх, покалечив кого-нибудь в состоянии гнева, вас признают невменяемой. Потому что вы везде по документам проходите как пострадавшая от Инородцев, значит, потенциально опасная. Ваш случай не уникальный, когда вследствие тесного контакта происходит мутация чистокровного человека. Но не все они заканчиваются удачно. Если вы сорвётесь, это даст повод комиссии признать вас потенциально опасной для общества и изолировать. Знаете, куда попадёт ваш ребёнок?
– Куда? – пересохшими губами спросила я.
– В специальное военное училище для маленьких Инородцев, где из него сделают идеальную машину для убийства. Хотите ли вы такой судьбы своему дитя? Думаю, на этот вопрос не требуется ответа.
Доктор замолчал, а я пыталась переварить полученную информацию. Получается, я попала из огня да полымя? Проклятые Инородцы! Будь проклят тот день, когда приехала в их заштатный городишко! Или всё началось раньше? Что там Вадим говорил про обращение моего отца к нему за помощью в избавлении от бесплодия?
Теперь во мне и в моем ребёнке заинтересованы не только Инородцы в лице Вадима, но и государственная машина? Я внезапно успокоилась. Ну что ж, пока кому-то что-то нужно от меня, можно выторговать для себя бонусы. Так, для начала нужно успокоить семью. Нам потребуются все силы, чтобы выиграть в этой игре без правил под названием жизнь.
– Спасибо доктор за информацию, – вежливо поблагодарила я.
Он улыбнулся.
– Я всего лишь исполняю свой долг – спасаю жизни живых существ, как бы это пафосно не звучало. Я оставлю для вас рекомендации и список продуктов, от которых следует воздержаться.
Я кивнула и вышла из кухни.
Между Семёном и матерью происходил разговор на повышенных тонах. У бедного парня произошёл разрыв шаблона: как может мать, самое родное существо по умолчанию, целенаправленно вредить другому родному человеку? Да, сегодня его вера в непогрешимость родителей рухнула в одночасье. Как мне его жаль. Как мне больно за него. Я сама пережила подобное, когда узнала, что папа умер, оставив меня разгребать проблемы. Умом я понимала, что он ни в чём не виноват, но попробуй, докажи это эмоциям? Крушение иллюзий, взращенных с детства. Психологи утверждают, что это неизбежный шаг взросления и перехода во взрослую жизнь. У кого-то он проходит менее травмоопасно, у кого-то накладывается вот на такие жизненные обстоятельства.
Наташа упоённо перечисляла страдания, которые причинили ей Инородцы вообще, и я в частности. Я не стала дослушивать, ибо помнила о словах доктора и своей теперешней чрезмерной импульсивности, резко открыла дверь и вошла в комнату.
Быстрым шагом подошла к Семёну, и крепко прижалась к нему вместе с сыном.
– Родной, – сказала я, когда в комнате возникла тишина, – прости свою маму, она просто мама, которая боится за своего ребёнка. Как я за своего, – он посмотрел на меня как на сумасшедшую. – Нам через многое придётся пройти, любимый, поэтому давай побережём силы.
– Карамелька, – парень отстранил меня, – что ты такое говоришь? Мама чуть не отправила тебя на тот свет.
– Но не отправила же, – резонно возразила я. – Сень...
– Я оставил рекомендации на столе, – прервал нас голос доктора. – Ваш организм самостоятельно справится с ядом, лекарства ему будут только мешать. Через пару часов ваша кровь полностью очистится. Вы снова можете продолжить кормить своего ребёнка грудью, только сцедите первое молоко. И помните, о чём я вам говорил. Сохраняйте спокойствие. Провокаций в вашей жизни ещё будет предостаточно. Всего доброго, – он слегка поклонился и вышел.
Мы с Сенькой успели пожелать счастливого пути.
***
Медленно вытирала вымытые тарелки. Думала над тем, что сказала Наташа. Во время достопамятного разговора она, наконец, раскрыла причину своей неприязни ко мне и моему ребёнку. Вы думаете, все дело было в Инородцах, в её ненависти к иным? Я тоже так думала, но всё оказалось намного проще и банальнее.
Мой папа не был святым, и насколько был нежен ко мне, его дочери, и к своей жене, моей матери, настолько же он был жесток ко всем остальным. Нет, он не бегал с окровавленным тесаком, выискивая жертву. Он всегда был холоден и расчётлив. Его боялись. В его руках была определённая власть, позволяющая ему продвигать свои интересы на уровне федерации. Но папа никогда не был публичной личностью. Он скорее серый кардинал. И никогда не занимая никакой официальной должности. Я до сих пор не знаю, что смогло его свалить.
Папа никогда ни меня, ни маму не посвящал в свои дела, и у нас в семье было не принято спрашивать о работе. Мы просто каждый раз радостно встречали вернувшегося домой отца. Мы были папиной радостью, папиными куколками, которых можно было любить и баловать. Но всё же отец научил меня правильному обращению с деньгами. Он сказал: "Дочь, твой отец не вечен, ты когда-нибудь заведешь свою семью, и было бы неплохо, если бы у тебя на чёрный день всегда были деньги для себя и своих детей. Мужья и жёны часто ссорятся".
Я ещё тогда удивилась, сказала, вы же с мамой не ссорились. Он улыбнулся и потрепал меня по макушке. И начал учить тому, что мне сейчас очень пригодится: как при любом раскладе независимых от меня обстоятельств оставаться финансово свободной.
Так вот, оказывается, когда-то семья Натальи перешла дорогу моему отцу, а он никогда не оставлял за спиной врагов. Наташа выжила только потому, что к тому моменту была уже замужем за Себастьяном. Тот не будь дураком, рванул в такую глушь, что его никто искать не стал. А всё может потому, что он не привлекал внимание моего отца с самого начала и в делах тестя, отца Наташи не участвовал, будучи военным и постоянно в разъездах?
Наташа что-то нагадала? Че-пу-ха! Она увидела газету с фотографией моего отца и меня. Мы считались погибшими во время пожара в особняке. Тогда она поняла, кто я. Поняла, что мой отец меня спрятал в этой дыре, и что по иронии судьбы она, Наташа, ещё и помогала дочери того человека, который уничтожил всю её семью.
Тогда она возненавидела меня лютой ненавистью. Её жажду мести немного охладил тот факт, что меня похитили. Но когда я вернулась, жива-здорова, у неё совсем крышу снесло от чувства несправедливости бытия, затаённой ненависти к убийце семьи, и всепоглощающего страха, что мой отец тоже остался жив и рано или поздно приедет за мной. И тогда совершенно случайно может обнаружить недобитых врагов.
Единственное, что она могла сделать, находясь в своем положении, это отказать мне от дома и порвать все связи со мной, чтобы даже намёка не осталось, что мы знакомы.
Почему-то Себастьян не поддержал её паранойю. Может, что-то знал о настоящем положении дел с моим отцом. Однако, он продолжил общение со мной и даже сына не стал сильно ругать за то, что тот женился на мне.
Где-то я понимаю страх Наташи. Но ладно, она ненавидит меня из-за отца, но её сын-то причём? Сейчас мы очень тесно связаны, причиняя вред мне, она причиняет боль и ему.
