Текст книги "Провидица (СИ)"
Автор книги: Людмила Цымбал
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц)
Чуть запыхавшись, я все же вбежала в небольшое помещение, где некогда стоял один маленький столик на коротких ножках, несколько подушек для удобного сидения и маленький буфет. Сейчас же, посередине стоял большой дубовый стол и стулья с высокими спинками, на которых сидели все те же ученики деда, он сам и Ами вместе с Тией. Все, молча, уставились на меня (еще бы, запыханая и все так же помятая). Один из парней, которого я еще не знала, случайно выронил палочку, совсем чуть – чуть не донеся ее до рта, и та с грохотом упала на деревянный стол.
– Извините, учитель, – вымолвил тот, резко подымая палочку ко второй и дальше продолжая есть.
– Риса, ты опоздала... И тем самым остаешься без обеда. Иди в свою комнату и разбери свои вещи. Позже я позову вас с девочками к себе, и мы начнем занятия. Ступай.
Говорил он это тихо, размеренно, не смотря на меня. И только когда все было сказано, он поднял на меня свои глаза. Я неслыханно удивилась. Всего на пару минут опоздала. Ведь он сам рассказывал мне про часовню, отбирая мое время (ну и что, даже если это я пришла к нему!). Дед сам меня позвал для разговора. И что теперь?
– Деда, я успела только умыться и сразу сюда. Неужели две минуты решают мою голодную судьбу? Я есть хочу! – и чуть не взвыла в отчаянии.
– Ступай, я сказал. Первое правило вы все слышали. Никому не позволено его нарушать.
И он стал кушать рис из своей тарелки, показывая тем самым, что разговор окончен. Девчонки сочувственно на меня посмотрели, но что-либо говорить не стали. Знаю, что они сами голодные с дороги. Подруги сидели за столом чуть дальше от парней, не смущая их и себя. Во главе, конечно, сидел учитель Шин.
– Ну и пожалуйста! – огрызнулась, не ожидая от деда такой подлости. – Если я умру, это будет на вашей совести. Закопайте меня в лесу под осиной. -33 Я развернулась чтобы уйти, а потом повернула голову (все парни, без исключения были в изумление от моей речи, молча переглядываясь и косясь на меня). – Третьей от тропы к озеру. Вот!
И с чувством полного достоинства покинула не гостеприимный обеденный зал. Чуть не споткнулась об порожек, прыгая как кузнечик. Отыскав свою спальню, я была и так не в настроении, а тут еще один сюрприз.
«Кажется, я начинаю ненавидеть сюрпризы»!
Конечно, я рассчитывала на более комфортные условия проживания. Кровать, там... стул, хоть один... комод. Нет! Маленький столик на низеньких ножках, двухдверный старый шкаф. Овальное зеркало напротив окна висело на стене. А вот он родненький, стоит! Я про табурет, который стоял возле зеркала, видимо для расчески. Я его сразу не приметила. Но что больше всего огорчало, так это все та же циновка, что я видела в первой комнате. Тоненькое покрывало и маленькая подушка – валик.
Я вообще к такому не привыкла. Мы, конечно, не жили роскошно, но элементарные удобства у нас были в городе. Вот, например, кровать лично у меня была. Да еще и с соломенным матрацем, который мама каждый год по лету разрезала и просушивала солому. Большая перьевая подушка. Я сама лично мелкой девчушкой, петухов ощипывала (помогала в одном трактире кухарке), а перья собирала и относила маме. Хоть она и кололась иной раз, как ежик колючками, но если подложить платок, то красотища, каких мало.
И вот теперь я стояла и не могла спокойно смотреть на это чудовищное орудие пыток. То же самое, что на простых досках спать!
«Я конечно и так сюда не рвалась. Это меня родители буквально выперли. Но хоть думала, что ладно! Приеду к своему милому старичку, в старости помогать буду. А он издеваться вздумал. Рехнулся к своим почтенным годам, что ли? Я лучше обратно вернусь»!
Да, мысли, конечно, не веселые, а следующую карету еще много дней (а может и месяцев ждать придется) не пешком ведь идти назад. Так и волки сожрать могу. Я про медведей вообще молчу! Делать нечего. Посижу пока тут. Может быть, я немного все преувеличиваю, и дед просто решил надо мной подшутить. Вот только шутка, какая – то злая вышла. У меня заурчало в животе. Вторя моим мыслям.
И от нечего делать я стала разбирать свои вещи. В шкаф повесила два своих платья (ярко – желтое, как солнышко и простое серое с оборочками по краю рукавов), третье было на мне. Платок белый, пушистый (подарок мамы на прощание) и пальто зимнее. Несколько колготок улеглись в ящичке шкафа, поделив место с нижним бельем. Обувь поставила чуть ниже (одни сапожки на зиму и ботинки на осень). Сандалии тоже были сейчас на мне. А тапочки я поставила возле входа.
В сумке остался лишь небольшой холщевый мешочек. Я достала его и высыпала содержимое на столик. На поверхность упал гребень с крупными зубцами, три ленты, одна резинка и небольшая брошь в виде цветка розы. Она была совсем не из золота или серебра. Простая медь, но такая красивая. Когда-то я ее у мамы выпросила со слезами на глазах. У меня мама вообще очень добрая, она мне все самое лучшее всегда отдавала.
«Мамочка, я так скучаю уже. Прошло больше трех недель, как я покинула наш дом. А у мен такое чувство, что целая вечность прошла. Зачем ты настояла, чтоб я уехала? Подумаешь завод. Не я первая, не я последняя осталась бы там работать. Так бы с вами рядом была».
За своими мыслями я и не заметила, что прошло какое – то время и ко мне постучали в комнату. Я быстрым движением руки сгребла свое богатство и положила это все на табурет около зеркала. Распахнув дверь, я увидела одного из учеников деда. Он был серьезен. Высокий ростом (почти две головы выше меня), светловолосый, чуть худощавый, с голубыми глазами. Вполне хорош собой. Одежда все та же, как и у остальных. Рубаха и шаровары.
– Привет, – решила первой поздороваться я.
– Здравствуй. Меня прислал учитель, чтобы я проводил тебя к нему.
– Ладно. А как тебя зовут? Или ты не скажешь? Так и будешь, с серьезным лицом конвоира, провожать меня?
Парень слегка смутился:
– Меня зовут Ориен. Прошу следовать за мной.
– Подожди, я ведь так и не переоделась. Не могу же я идти в таком виде на занятия! И вообще, почему занятия нужно обязательно проводить в первый же день приезда?
Ориен неопределенно пожал плечами.
– Если ты опять опоздаешь, будешь наказана повторно. Лучше поторопится.
– Да как так! Это что тюрьма с особыми правилами? Я такого не помню в детстве, когда сюда приезжала. Дед был обычным монахом, всегда позволял мне играть вдоволь. Что изменилось?
Ориен, опять приподнял левое плечо:
– Ты выросла и уже не ребенок. Что бы достичь своей цели в жизни необходимо учится и естественно дисциплина.
– Ты так говоришь, – отвечала я парню, следуя за ним по пятам и опять пытаясь отряхнуть так и не смененное платье, – как будто я совсем бестолковая. А я между прочим не виновата, что опоздала. Я в часовне была, с дедом разговаривала.
– А должна была идти отдыхать и приготовится к обеду. Твои подруги так и поступили.
– Не будь занудой!
От этих слов Ориен даже остановился на мгновение, что немного смутило меня, а потом продолжил свой путь. Так и не прекратив свои нравоучения:
– Вот поэтому тебе и необходима дисциплина. Умение распоряжаться своим временем. А не искать оправдания своим опозданиям.
– Тоже мне нашелся учитель! Лично я уверенна, что пара минут ничего не решает. Можно и не быть таким строгим. Тем более он не видел свою внучку много лет. Хоть капелька приветствия должна быть?!
Тот только покачал головой; мол, что со мной разговаривать. Бесполезно! Тем временем мы прошли по коридору, и вышли через заднюю дверь. Прошлись по узкому заднему дворику (так вот куда колодец перенесли и веревки с сохнущим бельем тут как тут). И даже курочки квохтают.
Одна из более сообразительных рябушек залезла на край колодца и оттуда, сверху наблюдала, где можно лучше полакомится. И как только одна из товарок находила крупного червя, с диким криком слетала со своего места, и отнимала честно найденное не ей. Как всегда, в жизни: хочешь жить, умей вертеться.
Пройдя мимо все этого, мы зашли на небольшую открытую террасу с высокими перилами и покатой крышей. Внутри уже сидел дед на маленькой циновке, а напротив него Тия и Ами. Мы поприветствовали друг друга кивком. Я присоединилась к ним. Все молчали. Дед сидел, завернув ноги и уложив их к себе на колени пятками вверх.
ОГО! Я так не умею. Хоть и попыталась сделать то же самое. Больно! Сижу и думаю: «А как мне теперь правую ногу вытащить? Затащить -то затащила, а обратно»! Тем временем, пока я тихо пыхтела, как котел, поставленный на печь, дед начал говорить. Я притихла, решив оставить свою несчастную ногу пока в таком положении.
– Первое что я хотел сделать, – начал наш учитель, – это еще раз поприветствовать вас в этом храме. Теперь здесь вы будите жить и учится. Условия простые – соблюдайте строго настрого правила и старайтесь.
– Что стараться, учитель Шин? – решила уточнить Ами.
– Стараться учится, конечно. Иначе познать науку будет сложно без усердия.
Пока дед говорил о том, что нас ожидает, я пыталась освободить свою ногу. А как только замечала, что на меня начинают коситься все, то тут же прекращала свое занятие, так и не освободив конечность. Та как будто нарочно насмехалась и крепко удерживалась в таком положении, лишь еще больше причиняя мне боль.
– Вы будете жить в одном здании со всеми моими учениками и, конечно же, со мной. Так как у нас нет возможности строить новое жилище отдельно для вас. Но я попытался сделать, как можно комфортнее ваше пребывание, и поэтому каждая из вас будет иметь свою собственную комнату. Надеюсь это подарок вам, от всех нас понравится. Учиться вы будете отдельно от мужчин. Прием пищи вместе с остальными, так же, как и молитвы. Свободное время тоже позволено находится в одном помещении. Надеюсь мне не стоит говорит о том, что вы все являетесь моими учениками и поэтому никаких отношений, кроме дружеских я не приемлю.
– Да учитель, – ответили мы хором.
– Хорошо, что это понятно. Следующее... Первое занятие будет завтра после первого приема пищи. С собой возьмите карандаш и тетрадь. Встречаться будем здесь. Да, что еще хотел сказать. Ваша форменная одежда, в чем вы будете ходить на занятия, и вообще находясь в стенах нашего монастыря, лежит у вас на спальном месте. Есть еще какие-нибудь вопросы по пребыванию, может быть вам что-то необходимо?
– Деда... – я хотела задать вопрос дальше, но он поднял свою руку ладонью ко мне, тем самым заставляя помолчать.
– С этих пор Риса, называть ты меня будешь учитель, как и все остальные.
– С чего вдруг! – обиделась я. – Если я приехала к тебе, и ты будешь меня учить, это еще не значит, что ты перестал быть моим дедом.
Тот грустно вздохнул:
– Риса, за твое неприемлемое поведение и пререкания с учителем, я вынужден опять наказать тебя. Ступай на кухню и помоги приготовить ужин. Делать будешь все, что скажет тебе наш повар. Понятно!?
У меня речь пропала от такого поворота дел.
«Что» !!!
Но я увидела, что дед дальше не станет со мной спорить, а чего еще хуже накажет еще сильнее, мне все же пришлось идти на кухню. Хотя, во-первых, я теперь понятия не имею где она находится, тут столько всего изменилось. А во-вторых, я просто-напросто не могла подняться со своего места. Нога затекла так, что теперь я ее даже не чувствовала.
– Риса! Мне повторить твое наказание? – спокойно осведомился дед.
– Я не оглохла ... Дедушка! Просто ногу не могу разогнуть. Затекла.
Когда меня незаслуженно (конечно, по моему мнению) ругают, я всегда становлюсь сильной язвой. Ко мне неожиданно сзади подошел (совершенно для меня неслышно, как будто вор подкрался) все тот же Ориен и поднял меня за талию, как куклу тряпичную. Разок встряхнул (где только силы взял, я ж не пушинка далеко!), нога выпрямилась.
– Так лучше? – осведомился дед.
– Не совсем. Идти-то я не могу. Мне можно немного около перил постоять, пока она придет в норму?
– Постой, а вы девочки идите отдыхать в свои комнаты, до ужина. И я пойду, по медитирую.
– Да, учитель! – ответили они и, проходя мимо меня и Ориена (который почему-то остался стоять возле меня) похлопали меня по руке в ободрении. И Ами шепотом сказала:
– Риса, прекрати пререкания с учителем. Я тебе как подруга советую, а то так и будешь все время на кухне проводить.
– Этот учитель мой дед. Пусть не думает, что я так просто сдамся. Я упрямая, как и он.
– Глупенькая ты, пополам с упрямством. Поняла?
– Ами иди уже, без тебя тошно. А ты что стоишь, боишься исчезну? – огрызнулась я уже на парня, тихо стоящего рядом и рассматривающего уходящую Ами. Потом он спокойно повернулся ко мне.
– Боюсь, ты кухню, только к завтрашнему утру отыщешь. А нам всем кушать уже сегодня хочется.
– Ха! Так сами идите и готовьте себе. Раз меня тут не кормят, чего я ради вас стараться должна? Вы тут вообще кто такие, монахи? Раз так, то и готовить тоже должны уметь.
– Во-первых, мы не монахи, а во-вторых, это твое наказание. Чего ради, мы, за тебя всё делать должны? – в моей же манере ответил парень.
– Как не монахи! А кто тогда? – мое любопытство взяло вверх, я попыталась встать на обе ноги.
Колики были страшные, но я не стала даже звука при нем издавать. Нечего делать! Зато скривилась, как старый кожаный башмак, растирая правую ногу. И попыталась все же пойти, хотя ощущения были такие, как будто ты ступаешь по разбитому стеклу. Вздрагиваешь после каждого шага. Пришлось даже ухватиться за, молча, подставленную парнем руку. Тот нисколечко не обиделся на меня за такие разговоры и охотно продолжил беседу.
– Мы воины. Обучаемся боевому искусству у мастера Шина и мастера Кагу.
– Кого? Тут еще мужчины есть?
– Конечно. Нас, учеников, восемь. И чтоб каждому уделить достаточно времени необходимо больше одного учителя.
– А почему я его не увидела даже за столом, сегодня?
– Потому что его сейчас нет в монастыре. Он приезжает из монастыря «Святой дух», что в горах Тингшея. Раз в три месяца, на неделю или две. В зависимости от потребности.
– Это как так? Учитель дает вам задание на дом, а потом приезжает и проверяет?
– Примерно так. Большего не требуется. Учитель Шин проводить остальные занятия и обучает нас тоже.
– А зачем тогда другой? Разве есть такая сильная потребность? Я имею ввиду – вы ж не дети, чтоб ходить за вами и показывать, как и куда руки или ноги ставить.
– И тем не менее. Разные стили ведения боя мы обязаны знать. Поэтому нужен еще один учитель, знакомый с другой техникой. Учитель Кагу с радостью откликнулся на приглашение учителя Шина.
– Понятно. Воины значит. И сколько лет вы воюете?
– Мы пока только учимся и много тренируемся.
– Что ни разу на практике свои умения не испытывали? А почему дед вообще вас стал обучать? Ведь он, насколько я знаю, хотел, как и старый отшельник остаться в уединении?
– Скорее всего, учитель так бы и остался затворником. Однако он является одним из немногих великих мудрецов и мастером боевых искусств. Это знает, чуть ли не каждый младенец в округе. Его попросили обучить мастерству маленьких мальчиков, чтобы вырастить из них хороших воинов. Учитель согласился. Изначально всего учеников было двое – Грем и Еман. Но этого ему показалось недостаточно, и он решил обучить искусству боя восьмерых, наиболее, по его мнению, лучших.
– А почему такое количество? Не пять или десять?
– Он этого не пояснил нам. Это спросишь у него самого.
Глава 3
Мы прошли за угол и увидели небольшой домик, соединенный с основным зданием. Я, как шла с Ориеном под ручку (точнее вцепилась в него и попросту забыла отцепиться обратно), так с ним и вошли с заднего двора в эту, как оказалось, кухоньку.
Возле дальней стены стояла большая печь с котелком кипящей на огне водой. Посередине дубовый стол с множеством разнообразной зелени, две чашки с крупой и баночки с соусами. Около входа в основное помещение стояла бадья с водой и два деревянных ведра. Мойка с горой грязной посуды. Вдоль стены стояли буфетные столы с дверцами. Видимо там хранились остальные продукты. На меня поднял глаза один из учеников. Имени я его еще не знала. Это был тот самый парень, который при виде меня, сегодня в обед, выронил одну из своих палочек, которыми ел.
Обычной внешности. Русоволосый. Вот только тот самый волос был странно и смешно подстрижен. Сверху не слишком длинный хвостик, а по бокам бритый ежик. Не скажу, что мне понравилось очень. Забавно, но и не портило его совсем.
Парень стоял с метлой в руках (потому что рассыпал впопыхах уже нарезанный им зеленый лук на пол). Он так и застыл, уставившись на нас. Точнее на руку Ориена, в которую вцепилась я. Конечно, оная мною тут же была убрана себе за спину. Мол, ничего – то ты и не видел, молодой человек!
– Здрасти! Как твои дела? А меня к тебе на подмогу привели. Схватили за руку и как маленькое нашкодившее дитя приволокли, – я попыталась оправдаться шуткой.
У Ориена от этой наглой лжи глаз скосился на меня:
– Я только помог тебе не упасть по дороге. Так ладно, Тайк! Учитель Шин в наказание, велел ей помочь тебе сегодня с ужином. Так что удачи тебе, – и уже себе под нос, уходя, – большой удачи!
Я зыркнула на него негодующе, и тот быстренько ретировался с кухни. Тайк молча, уставился на меня, ожидая дальнейших действий.
«Ничего себе, я что, на гадюку похожа, заползшую в дом. Чего он от меня ждет? Нападения»?
– Меня Риса зовут, – опять решила я начать первой, а то смотрю они тут все какие-то стеснительные больно (может дед так запугал). – А тебя Тайк?
– Да. Здравствуй. Это правда, что сейчас Ориен сказал? – спросил он недоверчиво.
«А если я сейчас совру, интересно, что мне тогда будет? А хотя даже думать не буду. Что– то дед нынче не в духе постоянно. В особенности на меня. Помогу, наверное, бедолаге. Вон как торопится. Лишняя пара рук точно не помешает».
– Правда. Так чем помогать-то нужно? Ты учти, я вашу пищу особо готовить не могу. Хоть и сама наполовину шийенка, а толку нет. Все же я воспитывалась на другой земле, с другими вкусовыми традициями. А маме некогда было меня всем премудростям учить. Я только рис с курицей в кунжутном соусе готовить могу. Это у меня хорошо получается. Даже папе нравится. Хотя это единственное, что ему из шийенской пиши нравиться в принципе. Так что сам понимаешь.
– Ты так много разговариваешь! – ужаснулся парень. – Давай лучше тогда посуду помой. Я совсем не успеваю. Тренировка поздно закончилась.
– Ой, можно подумать сам не любишь поболтать. Ладно уж, помою. Раз так надо.
Я конечно, наверное, как и многие, не люблю посуду мыть. Зато тихонечко в сторонке постоять и больше ничего не делать кроме этого, мне нравится. И чем медленнее я буду ее мыть, тем меньше меня попросят сделать.... И так думала только я одна.
Видя, как не успевает Тайк, решила еще чем-нибудь помочь. Все же я добрейшей души человек. И знаете, чем больше предполагаешь, тем наглее становится этот паренек с хвостиком. То ему посуду вымой, то пол подмети. А там по накатанной: промой рис, нарежь овощи. А сам то и делает, что поучает, как все это делать лучше, да побыстрей. Ходит, только ложкой помешивает в котелке.
– Риса, не так! Соевые бобы промывать нужно три раза.
– Знаешь, что .... Я помогать тебе пришла на кухню, а не выполнять за тебя всю твою работу, – вскипела я.
– Ну Риса! Я так устал...все болит. Руки ноют. Ног не чувствую. Неужели нет ни капли сострадания к несчастному парню!? Другу, можно сказать!
– Друг! Не зли меня. А то пойду я отсюда, сам домывать посуду будешь после готовки. Все! Я тоже устала! Между прочим, много часов тряслась в карете. Не самой комфортной и мягкой, хочу заметить. У меня синяки там, где никогда не были до этого. Тем более я голодная, как стая волков. Между прочим, не ела со вчерашнего вечера. Я за сегодня уже дважды наказана. Да еще и кем! ДЕДОМ! Которого столько лет не видела...
– Все!!! – жестом своей руки резко остановил меня парень. – Ты посиди тихонечко на табурете... В уголочке.... Я тебя понял. Ты только посуду потом помой. Идет?
Тайк понял, что со мной бесполезно играть в такие игры и быстренько сдался, принимаясь за свои сегодняшние обязанности. Сам дочистил овощи и мясо.
– А еще сегодня ногу отсидела, – решив не останавливаться на достигнутом не унималась я. – Так колики замучили, пришлось прыгать на одной ноге. А еще...
– Достаточно! Я понял. Иди, отдыхай. Спасибо, что помогла.
– Правда! А ты не обманываешь? Скажешь деду, что сам меня отпустил? Мне ведь еще переодеться надо. С самого утра не могу этого сделать. Скоро чесаться начну от грязи.
Я подпрыгнула на стуле, напрочь забыв про свою «больную» ногу.
– Бегом отсюда! – в шутку разозлился парень. – Чтоб духу твоего здесь не было! Я очень надеюсь, что такое сокровище как ты, достанется самому ворчливому из мужей. И не забудь переодеться. Не понимаю, что тебе мешало весь день это сделать?
– Нуууу во– первых ...
– Иди, я сказал! – прикрикнул Тайк и даже замахнулся ножиком, которым нарезал листья салата.
В его руках это, почему-то мне, показалось страшнейшим оружием. Уговаривать меня не надо.... Долго! Поэтому я стрелой вылетела из кухонной пристройки в дверь смежную с основным помещением. Первая дверь направо по коридору (с этой стороны), я помню – ванна. И посему не задумываясь, открыла ее нараспашку, дабы быстрее привести себя в порядок.
Опоздала! Точнее я не первая тут была. Около таза с водой стоял полураздетый Грем и обтирался полотенцем после полоскания. Блин, я совсем не подумала, что тут могут находиться другие люди (а конкретнее парень). Сначала я решила, что он меня не заметил и поэтому я могу быстренько закрыть обратно дверь и сделать вид, что даже не входила сюда. Вообще меня тут не было!
– Умеешь ты прям двери открывать, я смотрю, – как ни в чем не бывало, сказал он и повернулся ко мне лицом.
Я, конечно, не могу сказать, что не видела полураздетых мужчин. В теплое время года на фабрике, после трудного рабочего дня многие шли на реку, что текла неподалеку и купались, прям там. Рабочий народ неприхотливый и очень стесненный в условиях.... Но чтоб такого странного. Живот как – будто из кубиков сложен. Крепкие мышцы рук. Немного худощав (скорее даже натренирован), но глаз не отвести. Естественно я покраснела, как маков цвет. А делать-то нечего. Отступать не мой конек.
– А я думала, тут никого нет. Все по комнатам отдыхают перед ужином.
Я нахально глянула парню в глаза, чтоб не думал меня смущать еще больше. Взялась по бокам за платье и развела руки в стороны.
– Гляди, какое пыльное. Скоро помещение освободишь?
– Уже. А что мешало раньше переодеться? Только не говори, что учитель опять тебя наказал.
– Есть немного, а что тут такого! Можно подумать тебя ни разу не наказывали?
– М-да! – чуть удивился тот. – Ну поспеши тогда, а то и к ужину опоздаешь. Знаешь, тебе бы не помешало немного дисциплинированнее себя вести. Поверь, поможет в жизни.
И с этими словами он по-свойски отодвинул меня от прохода и вышел из ванной комнаты. Почему-то задевая меня своим плечом. Я, между прочим, не толстая. Мог бы и поаккуратнее. Нечего прижиматься. Мне даже сказать нечего было в ответ, от неловкости, которую я испытала.
Быстренько влетела вовнутрь и закрыла на щеколду дверь. К ужину за мной зашли мои подружки. Девочки выглядели просто отлично. Скромные платья. Темно – фиолетового цвета в цветочек у Ами и зеленое (без рисунка) – у Тии. И почему я так никогда не могу. Я всегда выглядела как встревоженный воробей. То платье сзади торчит, то волосы растрепанные. Вечно челка непослушная, даром, что удлиненная немного.
– Неужели ты сегодня хоть куда-то успеваешь? – усмехнулась Тия. – Давай скорей переодевайся и идем на ужин. Что с тобой случилось? Ты вся будто горишь.
–А, не обращайте на меня внимания, – уклонилась от ответа я (что-то мне не хочется рассказывать про случай в ванне). – Уже бегу. Вы идите.
– Нет уж, подружка! Мы тебя тут подождем. А если надо будет, то подгоним. Вечно ты за временем не следишь. Так нельзя. Мы сюда приехали не на отдых. Сама должна это понимать.
– Ами!!! Прекрати свои нравоучения. Почему всем тут так в охотку поучать меня. Я не ребенок маленький.
– Я не поучаю тебя. Поторопись! Вот ты пока тут пререкаешься с нами, ни с места, ни сдвинулась. А ну бегом, я сказала! – не зло прикрикнула та.
Чуть ли не вприпрыжку я подбежала к шкафу и вытащила желтое платье. Скинула свое уже местами с черными разводами голубое (точнее непонятного цвета). Волосы расчесала, но не стала, как Ами распускать, а опять, по привычке, сделала гульку на затылке. Вроде бы все. Я окинула себя взглядом в зеркало и осталась вполне довольна собой. Сильно придираться к себе мне было лень, поэтому я это оставила на потом. Подруги больше не стали ждать пока я насмотрюсь и покручусь возле зеркала, а взяв меня за руку, повели в столовую.
К всеобщему удивлению (в смысле парни сидели уже в полном составе, кроме деда) они увидели меня в числе прибывших девушек. Некоторые, с которыми я уже успела сегодня познакомится, ухмылялись во весь рот. Может быть, даже поспорили, приду ли я вовремя. Кажется, Ориен выиграл (судя по единственной оставшейся, из четверки, довольной физиономии). А остальные просто внимательно нас разглядывали. Но как только мы уселись на свои места, вошел дед и переглядки тут же прекратились. Он довольный, что все, наконец-таки, в сборе, уселся на свое место во главе стола и сложил руки в молитве:
– Благодарим духов за то, что на нашем столе есть пища, а над нашими головами кров.
Все сделали то же самое и хоровое «благодарим» пронеслось над столовой. Наконец я смогла поесть вдоволь. Мне казалось, что вкуснее и сытнее пищи я никогда раньше не ела. Но все же соли немного не хватало.
– А можно соль? – попросила я у кого-нибудь. Хоть один должен знать, где ее взять.
– Мы не едим соль, Риса, – ответил дед, – она вредна для организма. Вместо нее мы используем соусы на травах и специях.
– Да, – уныло промямлила я. Вот еще один минус тутошнего пребывания. – Ну тогда дайте мне пожалуйста соус посолонее.
– Риса, здесь не придорожный трактир. Пищу приготовили, и в таком виде какая она есть подали на стол. Больше ничего нет. Ешь. Разговоры за столом тоже не приветствуется. Понятно? Если только необходимо сказать действительно что-то важное и безотлагательное.
– Так куда безотлагательней!
Чувствую, что меня кто-то в этот момент толкнули ногой об ногу, тем самым заставляя замолчать. Я сидела ближе всех к мужской половине монастыря. И вот по силе удара чувствую, что это был именно кто-то из парней. Я мстительно зыркнула на ближайших ко мне... Грем и Ориен сидели друг напротив друга, как ни в чем не бывало и ели. Больше не стала спрашивать ни о чем. На сегодня наказаний достаточно.
После ужина было два часа свободного времени, перед вечерней молитвой и сном. Так как мы не местные и что именно во время молитвы делать нам пока не объяснили (то чему меня учили в детстве, я уже изрядно подзабыла), то нас отослали по своим комнатам. Хотя я искренне надеялась, что нас эта участь минует. Для чего они нам? Мы ведь не монахи в конце-то концов. Нас просто обучите, чему-нибудь, да и ладно будет. А после обучения и работа найдется.
В этих краях девушке проще живется. Многим проще! На земле Шийенов женщина имела несравнимо больше прав, чем в Калкидоне. Там мужчина был всем. А женщина всего на всего та, кто родила мужчину. Посему прав у нее на земле калкидонцев почти не было, а зато работать на равных – это всегда пожалуйста. Даже больше приветствуется. Закон всегда и в любом случае был на стороне мужчины. Захотел муж прогнать свою жену (да хоть просто так!), пожалуйста. Никто тебе и слово не скажет. В общем, сложностей много. И это хорошо, если тебе попадется любящий и заботливы муж, как мой папа. А если нет! Мама знала это и видимо не хотела для меня такой жизни. Поэтому отправила меня, как только появилась такая возможность (в смысле я достигла такого возраста, когда могла самостоятельно покинуть наши земли).
На Шийене было все по-другому. Религия говорила о том, что женщина и мужчина это те, кто не могут существовать в этом мире друг без друга. Это две силы (две стихии) дающие жизнь на земле. Поэтому они равные. И это мне нравилось гораздо больше. Здесь я могла не опасаться, что разгневанный чем-то мужик может избить меня и не понести за это никакого наказания. Я не говорю про более страшные вещи.
За окном настала ночь, а мы сидели с девочками у меня в комнате и обсуждали перемены в нашей жизни. Я попыталась хоть как – то устроиться на жесткой циновке именуемой местом для отдыха и сна. По мне так можно было и не стелить ничего вовсе. Сэкономили бы на покрывалах и только. Девочки уселись на колени возле маленького столика, смотря, как я пытаюсь расстелить одеяло и усесться на него.
– Это просто бесполезно! – простонала я. – Как было жестко, так и осталось. Как на этом можно спать? Ума не приложу. Может быть, спросить у деда, какой-нибудь матрац.
– Ты в своем уме? – Ами сочувственно посмотрела на мои пыхтения и представила, как сама будет спать на подобном безобразии. – Я уверенна, что это бесполезно и чревато негативными последствиями. Раз тут положено спать на этом, значит, так тому и быть. Не нужно гневить учителя. Даже если он приходится тебе дедом.
– Ты думаешь, он за это меня накажет? Рехнулась? А если он посмеет это сделать, то я с ним вообще перестану разговаривать. Это совсем уж не по – человечески и вообще... Тия, а что ты все время молчишь? На той стене, куда ты сейчас уставилась, узоров нет. Только деревянные доски.
Девушка встрепенулась, как будто синичка, встревоженная внезапным появлением опасности. Она робко улыбнулась и взглянула на нас с Ами.
– Девочки, а как вы думаете, кто эти парни такие? Что они тут делают? Они такие симпатичные.
– Тия, не смей даже думать о них. Ты слышала, что учитель нам говорил про парней? Так что... – Ами посмотрела укоризненно на подругу.
– Да ты что! Я ж просто так спросила. Я ведь не собираюсь тут... Ну, сами понимаете, – она еще сильнее смутилась и покраснела. – Просто они такие... хорошенькие. Что им тут понадобилось?
– Вояки они будущие, наемники может быть, – я все-таки нашла удобную позу для лежания на «досках».
– А ты откуда знаешь? – удивилась Ами.
– С чего ты это взяла? Я их только за медитацией и видела сегодня. Они просто монахи. Ну у тебя и фантазии, – усмехнулась Тия.
– Это просто часть их обучения. Мы ведь тоже должны будем это делать. Хоть и не понимаю зачем оно нам, девушкам, надо.
– Откуда ты это знаешь? – не унималась Тия.
– Так я сегодня дважды наказана была. А сопровождали меня эти чудо монахи. Я ведь тоже спросила у Ориена, кто они такие и что тут делают. Тот и ответил.
