Текст книги "Провидица (СИ)"

Автор книги: Людмила Цымбал

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 22 страниц)

Глава 35

Я проснулась от сильного жара. Словно кто-то разжег огромное пламя прямо около меня и теперь оно плотным огнем охватывало по кругу. Рубаха прилипла к телу, а со лба липкими, противными струйками лился пот. Что происходило со мной было не понятно. Внутри болело и жгло, словно я проглотила раскаленный кусочек металла, но он застрял где-то в районе груди. Ухватившись за шиворот, попыталась отлепить мокрую ткань. Руки не слушались меня и пальцы лишь скользили по телу. Внутренний огонь стал разливаться ко всем конечностям, причиняя еще большие страдания. Словно яростное пламя выжигало изнутри каждую клеточку.

Мне стало безумно страшно... Такое чувство, что время ушло и теперь я должна буду заплатить за свои слова. Не думала, что мне будет настолько больно. Это дух огня брал плату за свою помощь или все же высшие силы, с которыми я по незнанию играла?

Я сорвала с себя одеяло и попыталась встать. Получались лишь метания на скомканной постели. Позвать кого-нибудь не получалось. Глотку жгло и открыть рот было невыносимо больно. Пришлось ползти на карачках к выходу, каждый раз сжимаясь от сильных судорог. Падала и вновь приподнималась, чтобы добраться до коридора. Еле справилась с открыванием двери. Из груди вырывались тихие хриплые стоны, но никто этого не слышал. Все спали. От боли в голове было помутнение и теперь я не понимала, что делаю. Лишь небольшие проблески сознания все же появлялись, тогда-то мне и пришло на ум, что зимний холод остудить дикую агонию...

Митрий единственный, кто плохо спал. В последнее время часто просто лежал с открытыми глазами. Ведь теперь энергию девать было некуда. Но сейчас же его что-то разбудило, резко вырвав из полуночной дремы. За окнами было тихо и спокойно. От вчерашней непогоды не осталось и воспоминаний. Он стал вслушиваться в эту тишину.

«Что происходит? Какие-то звуки непонятые... стоны или хрипы... Риса» !!! – оторопел парень, безошибочно понимая кому принадлежат странные звуки.

– Грем! – позвал он друга. Тот лежал рядом с ним на соседней постели. Ему все еще был нужен крепкий сон для восстановления. – Грем!

В ответ он не услышал даже невнятного бурчания. Дотянутся до друга ему было не под силу. И он беспомощно соображал, что же делать. Все остальные тоже спали словно убитые. Им слишком много приходилось выкладываться днем и на восстановление монастыря и тренировки. Но Митрию показалось, что это не спроста. Никто его не слышал... так не бывает, хоть один, но должен был проснуться.

– Грем! – в отчаянии звал парень. – Там Риса, ей плохо!

Словно по неведомой команде, глаза парня открылись, и он вскочил на постели. Митрию показалось, что Грем не понимал, что делает и словно во сне выполняет команды.

– Очнись Грем! – озлобился тот. – Иначе будет поздно! Слышишь!

От накатившей злости и собственного бессилия Митрий лишь смотрел на своего друга, который просто сидел на своей постели и неподвижно смотрел в стену. Что делать он не знал. Грема нужно было выводить из этого странного состояния. Пальцы на руке неожиданно шевельнулись, но парализованный парень поначалу этого даже не заметил.

Еще неожиданней для него стало увидеть еле заметные очертания какой-то руны, светившейся голубоватым светом на лбу у друга. Ведь Грем никогда не рассказывал ему, про наличие такого странно явления у себя. Это было настолько необычно, что на секунду Митрий даже позабыл что собственно хотел от друга, но ...

В коридоре послышался непонятный шорох и сильно сдавленные хрипы. Рисе было совсем плохо. Что-то происходило с ней. В отчаяние Митрий попытался ухватиться за Грема, чтобы тот очнулся. Конечно в этот момент парень напрочь забыл, что обездвижен. И совершенно не обратил внимания на то, что невероятно каким образом все же смог дотянуться до друга.

От еле заметного прикосновения «деревянных» пальце к своей руке Грем очнулся, как будто его ударила молния. Мощный разряд прошелся от руки по всему телу приводя в чувства.

– Что? – не понял растерянный парень и уставился на руку Митрия спокойно лежавшую на его собственной. – Как ты это сделал?

Митрий и сам поразился тому, что смог дотянутся до него. И теперь они оба уставились на свои руки в крайнем изумлении, пока их не вывели из оцепенения звуки настежь открывшейся двери, гулко ударившейся об стену. Та, которая вела на задний двор.

– Грем... Риса.

Митрию не требовалось ничего говорить. Тот и сам понимал, что его любимой опять грозит беда. Руна четко давала это понять. И теперь не сдерживаемый более никакими силами помчался к ней.

В дверях он остановился, буквально вцепившись в косяк, чтобы не упасть на скрюченную девушку. Она лежала около самого порога. Моментальный ступор сковал парня, и он не понимал, что происходит. Его Риса металась по снегу и пыталась сорвать с себя мокрую одежду. Сильно хрипела и стонала. Было видно, что ей мучительно больно.

«Неужели опоздали»! – пронеслось в голове парня.

– Нет Риса! Потерпи моя девочка. Я сейчас помогу.

Хотя, чем, не знал. Он поднял ее с холодной засыпанной снегом земли, но неожиданно ощутил горячее тело. Она будто пылала изнутри. Жуткий страх парализовал его. Он стоял и прижимал девушку к себе не зная, чем можно помочь. Она уже не понимала, что была не одна. Боль окутала все ее сознание. От отчаяния Грем молил духов помочь... не забирать. Ведь она так нужна ему...

Тело девушки наконец обмякло, и она больше не дергалась в агонии. Боль отступила, забирая страдания девушки и даря покой. Грем заметил это чуть погодя, не до конца понимая, что все закончилось.

– Нет... Нет... Только не это. Риса! Я прошу тебя. Очнись любимая. Не уходи от меня. Как же я смогу жить, если тебя не будет рядом? Я люблю тебя...Риса!

Он держал ее хрупкое нежное тело, сильно прижимая к себе. Не мог отпустить... поверить, что ее не стало. Что он не смог помочь ей, тогда, когда она так в нем нуждалась. Ей было так мучительно больно... она заплатила слишком высокую цену...

– Грем, бегом неси ее в часовню! Нужно спешить!

За их спиной стоял запыхавшийся учитель. Он только что прибыл... бежал словно сумасшедший чувствуя, что может не успеть. Сзади поспел Данке. Тот встал, как истукан не понимая, что происходит, а когда понял, то побледнел. Он впервые видел слезы на глазах друга. Никогда, даже если ему было безумно больно, тот не показывал их. Каковы бы не были обстоятельства... но сейчас было все иначе. От такого зрелища кровь стыла в жилах. На руках парень держал неподвижное тело Рисы ... босоногую, в одной ночной сорочке и распущенными, спутанными волосами, касающимися земли. Словно собирался положить ее на погребальный костер.

– Бегом! – крикнул старик.

Ступор прошел и Грем следом за своим учителем побежал к часовне. Источник светился неярким белым светом пытаясь озарить маленькое пространство. Словом, никогда раньше тот не источал свет ночью, будто светлячок теплым летним вечером.

Из полумрака навстречу им вышел старый монах. Никто из парней не видел его до этого. Половина лица старца была словно оплавлена и левый глаз от этого был как будто залеплен рубцовой тканью.

– Заходи сюда, – сказал незнакомый монах Грему, – положи ее прямо на пол. Не беспокойся, ей от этого хуже уже не будет.

Грем молча и с особой осторожностью уложил тело любимой девушки около своих ног и ног старого монаха. Тяжело вздохнув тот наклонился к ней и морщинистой рукой накрыл глаза... стал шептать что-то. Учитель Шин тем временем зажег аромопалочки и разложил их в лампадках над всеми пятью постаментами. Терпкий запах разнесся по маленькой часовенке. Затем стал зажигать многочисленные свечи, стоявшие на полках около погребальных урн. Тихо воздал молитвы усопшим и попросил у них помощи.

– Девушка еще жива, – неожиданный голос старого монаха словно прорезал гнетущую тишину. – У нее сильный дух. Она не может вас всех оставить. Слишком много незаконченных дел. Однако высшие силы требуют либо выполнить условия, либо они заберут ее. Нужно спешить, пока есть время.

– А что делать-то? Риса без сознания, – растерялся Грем, не понимая, что делать. – Если ее сознание вообще при ней...

– При ней, – утверждал монах. – Нужны ваши клятвы. Но в принципе достаточно будет только слов согласия. Мы с учителем Шином произнесем молитвы, а вы должны будете ответить на них.

– Ладно Грем, ом сможет произнести все, что скажите, а как же Риса? – спросил удивленный Данке, молча до этого стоявший у входя в часовню и наблюдавший за происходящим внутри. Он искренне недоумевал, как можно выполнить требуемое, когда смотришь на лежащую у ног друга девушку и видишь лишь ее труп. Просто невозможно поверить, что она еще жива.

– Мы доберемся до ее сознания при помощи тебя Грем, – отозвался учитель. – Как тогда, когда мы повторяли видение – сон Рисы.

Грем сразу понял, о чем шла речь. Данке, конечно не понимал, но всей душой надеялся на своего друга и учителя Шина. Он верил, что те точно знают, как действовать.

Никаких специальных приготовлений не потребовалось как в прошлый раз. Ведь сейчас сама девушка уже была готова принять их вмешательство. У Грема не было никаких препятствий со стороны Рисы. Оставалось лишь проникнуть в ее сознание.

Ему это удалось почти сразу. Учитель Шин склонился над своей единственной внучкой и положил свои ладони ей на виски. Затем стал читать молитву при помощи особой техники. Сначала невнятными обрывками фраз, а затем в нарастающем темпе... громче и громче.

Пораженный Данке, так же, как и Митрий впервые видел, что у Грема на лбу есть странный символ. Сейчас он сильно выделялся своим ярким свечением, намного больше, чем источник в пасти у волка. Парень встал на колени около тела Рисы и взял ее за руку. Полностью погрузившись в себя, тот застыл над ней совершенно неподвижно, будто дух покинул его тело. Учитель читал молитву, не умолкая ни на секунду.

.....

«Риса!.. Риса, ты меня слышишь»?

Все будто в сизой дымке. Словно стоишь на пепелище. Ноздри щекочет неприятный запах палёного. Вот только ничего вокруг нет... и никого. Даже самого себя не видно.

«Риса, – опять зову, – ну ответь хоть что-нибудь. Это Грем. Я пришел за тобой».

Секунды тянуться словно года и безмолвие становится в тягость.

«Грем»! – удивляется женский голос. Такой тихий... еле различимый. Словно каждое слово – это мука.

«Да, моя девочка – это я», – становится намного легче, услышав ее голос.

«Мне очень плохо Грем... – слова, словно тихий шелест. – Я так хочу пить. Очень жарко... невыносимо! Помоги мне»!

«Конечно помогу! Сделаю все для этого. Ты только потерпи еще немного, хорошо»?

«Я не могу терпеть... так устала от этой боли. Хочу, чтобы все наконец закончилось, – плачет девушка. От этого становится не по себе. – Больше не могу. Сил не осталось... За что они так со мной? Я просто хотела помочь... Отпусти меня Грем. Не нужно больше держать. Не хочу».

«Не могу отпустить, – упорствует он. – Ты мне очень нужна. Я без тебя не могу обходиться».

«Почему»?

«Потому что я тебя люблю! Потому что ты самое лучшее, что есть у меня в жизни. Кроме тебя у меня никого нет»!

«Тогда помоги мне. Забери боль... дышать трудно... в груди все печет... болит каждая клеточка».

«Я заберу всю твою боль себе, родная, ты только согласись остаться со мной. Прошу тебя».

«Невыносимо больше терпеть»! – слышаться уже отчаянные всхлипы.

«Скоро тебе будет легче. Я обещаю. Ты только будь со мной, не уходи. Не оставляй меня».

«Хорошо, – слышатся еле различимые слова девушки, – не оставлю. Я верю тебе Грем и согласна быть всегда рядом с тобой, потому что тоже люблю тебя».

.....

Никто из собравшихся в маленькой часовне не смог бы с точностью сказать сколько прошло времени. Может быть минуты, а может часы. Время будто остановилось. Двое старых монахов читали клятвы, предназначавшиеся высшим силам, приклонив колени около неподвижных тел парня и девушки. Те застыли каменными изваяниями и лишь едва различимый пар, шедший изо рта молодого человека, свидетельствовал о том, что он живой. Девушка напротив, словно вырезанная из белого камня, лежала спокойно, будто время для нее уже давно закончилось.

Данке с замиранием сердца упорно ждал, когда же хоть кто-нибудь из них откроет глаза или сдвинется с места. Он почти не верил, что Рису можно вернуть из мира духов. Это было за гранью его понимания. Слова клятв остались позади и теперь тишину ничто не тревожило. И уже трое с надеждой стали ждать «возвращение» Грема... и Рисы.

Руна на лбу парня неожиданно резко исчезла, словно никогда и не было. Учитель Шин дернулся, будто хотел остановить ее. Или не поверил, что все так внезапно закончилось. Мгновения спустя Грем открыл глаза и глубоко вдохнул не скованный больше оцепенением. Словно в измененном сознании ему не удавалось дышать полной грудью. Он тут же наклонился к лицу девушки, внимательно рассматривая застывшие черты.

«Почему она не открывает глаза»? – нервно думал Данке. Он уже сам хотел подбежать к друзьям и убедится, что все прошло как надо. Должно пройти!

– Ты смог? – с надеждой спросил учитель.

– Она не хотела возвращаться. Говорила, что ей очень плохо...

– Не смог, – печально склонил голову старый монах, так и не дав закончить до конца то, что собирался сказать, сильно уставший парень.

Грем ничего не ответил, а лишь с большим трудом, но все же самостоятельно поднял девушку на руки и понес в дом. Уже спускаясь со ступеней часовни, он бросил через плечо:

– Ей нужно согреться. Слишком долго она пробыла на холоде. Не хочу, чтобы ее колотило от озноба.

–Что? – оторопел старик. – Так она жива... согласилась остаться?

– Да, – просто ответил тот.

Теперь все будет хорошо. Его любимая сумела найти в себе силы и не оставила. Он словно сам вернулся с того света вместе с ней.

Зайдя в дом Грем уложил свою драгоценную ношу на постель. Укрыл покрывалом. Теперь ее тело не пылало жаром, наоборот ему требовалось больше тепла. И он растопил небольшую чугунную печь в комнате Рисы. Оранжевые язычки пламени охотно проглатывали предоставленное угощение из небольших поленьев, отдавая в благодарность свое тепло и мягкий неяркий свет.

Риса спала, так и не очнувшись. Но Грем знал наверняка, что любимая больше не покинет его. Он не ушел, не оставил ее одну. Хотел, чтобы, когда она проснется, то первым кого увидит, открыв глаза, непременно был он. Тем более что согреть замерзшую девушку просто было необходимо. О мокрой и холодной сорочке, в которую была одета Риса, Грем не подумал сначала и теперь постель была сырой. Он лег рядом, притягивая хрупкую девушку поближе к себе... к своему теплу.

Было странно...то жар, поглощающий меня изнутри, то теперь холод. Кто-то играл со мной в страшные игры. Но боль отступила, и я была счастлива. Всё-таки Грем выполнил свое обещание. Холодно, но не больно – это главное! И как-то тесновато, словно лежу в ящике. Это изначально мне так показалось и когда я уже хотела испугаться, то поняла, что меня просто обнимают, сильно прижимая к себе. И главное я точно знала кто это. Слабость в теле не давала возможности обнять в ответ, но все же я сделала над собой усилие и открыла глаза. Хоть что-то!

– Привет солнышко! – почти шепотом поздоровался Грем. – Я так рад, что ты очнулась. Очень скучал.

– Правда? – было очень приятно слышать такие слова. – Я тоже.

Он коснулся губами моего носа. Стало немного щекотно и приятно. Затем его губы, мягкими касаниями прошлись по моим щекам; чуть ниже, к уголкам губ и наконец я почувствовала нежное прикосновение легкого поцелуя. Не настойчиво, а наоборот, словно он боялся причинить мне хоть малейшую боль. Как я хотела, чтобы он не прекращал. И судя по тому, как его рука медленно, но настырно пробралась ко мне под одеяло, тот и не думал убирать ее оттуда. Скользя ладонью по плавным изгибам от груди к бедрам. По моему телу прошла волна необъяснимого восторга.

– Не останавливайся, – сказала я, почувствовав, что Грем колеблется, застыв на месте.

– Ты слишком слаба еще, – сомневался он.

– Я ведь не буду сейчас заниматься уборкой монастыря, – лукаво улыбаюсь, заставляя парня действовать.

От моей нежной улыбки Грем стал смелее. И вот он уже снимал с меня сырую рубаху, восхищенно разглядывая обнаженное тело. Стыда или стеснения почему-то я не ощутила, лишь хотела видеть всегда этот блеск в его глазах. То с каким восторгом он смотрел на меня вызывало бурю эмоций. Он наклонился ко мне и стал целовать изгиб шеи, там, где пульсировала вена знаменуя жизнь. Затем ниже и ниже, захватывая губами нежную плоть, легонько терзая ее, доводя до восторга. Голова шла кругом от этого восхитительного чувства... Любви!!!

ЭПИЛОГ

– Тайк! Прекрати метаться словно раненый зверь!

Митрий встал с кресла, опираясь о палку, медленно подошел к другу и положил руку ему на плечо, подбадривая. Благодаря стараниям и упрямому упорству Рисы он смог не только пошевелить конечностями, но и наконец встать. Даже начал понемногу свои тренировки. Что очень радовало все нас.

– Я так больше не могу, – схватился за голову Тайк, – сколько можно!

– Не волнуйся ты так, – я сидела на большой подушке рядом со своим мужем. Который, к слову, тоже немного нервничал. – Рождение ребенка всегда хлопотное и долгое занятие. Я ведь тебе уже говорила, что все будет хорошо.

– Я знаю, – чуть ли не выл Тайк, – но мне было бы спокойней, если бы ты была там. Может быть помогла чем-нибудь.

– Меня туда не пускают. Ты же знаешь.

– Я не понимаю почему? – сокрушался друг.

– Потому что ей и самой скоро придётся оказаться там же. Поэтому лишний раз не позволяют нервничать. И правильно делают. Там есть кому присмотреть за твоей женой.

Я нежно погладила свой небольшой пока что животик, едва различимый под халатом. Хоть до моих собственных родов оставалось чуть больше четырех месяцев, Грем нервничал уже сегодня. Тем более, когда увидел Тию со схватками, так побледнел, словно это была я. Мне было смешно, но я лишь немного успокаивала своего любимого, зная, что бесполезно уговаривать. Он уже сейчас представлял в красках, как я точно так же буду кричать от боли. Ему хватило и того, что он видел, когда я умирала и как тогда корчилась в муках. Иной раз вскакивал на постели в холодном поту. Приходилось успокаивать его, ласками, словно маленькое испугавшееся дитя. Которое по-взрослому, бесстыдно пользовалось моими добрыми намерениями. В общем-то я конечно была только рада этому.

– Ну хочешь я скажу кто у тебя родится, к слову, уже совсем скоро? – пыталась отвлечь я неугомонного будущего отца.

– Нет! – остановил свои метания друг и подошел ко мне. – Не хочу заранее знать.

– Тогда успокойся. Неужели ты настолько мне не доверяешь, что не можешь просто дождаться своего...

Крик младенца прервал на полуслове. Громкий и такой неожиданный для остальных, кроме меня. Тайк не ждал больше не секунды. Выбежал из общей комнаты и побежал к своей Тие.

– Ну вот и все, – радостно выдохнул Митрий. – Риса, ну хоть нам скажи кто родился?

– Скоро все узнаете, – улыбнулась я всем парням.

– Ну хотя бы мне, на ушко, – Грем заискивающе посмотрел мне в глаза, сгорая от любопытства.

– А может быть, мне сказать, кто у тебя родится?

– Не нужно! – обиделся муж, чуток насупившись. – Сам узнаю, когда время придет.

– Вот и умничка, мой родной. Раньше остальных могу знать только я. Мне так духами положено. А всем остальным необходимо набраться терпения.

– Только его с каждым разом становится все меньше, – неожиданно подал голос задумчивый Паший.

Рыжий парень отчаянно хотел, чтобы и его любимая Ами вскоре порадовала такой же новостью. Только чуда пока что не случалось.

– Не хандри, – весело ответила я. – У вас все впереди. Учись ждать. Сначала свози ее к родителям, получи от них благословение.

– Ты мне ничего про это не говорила, – озадачился парень.

– Так ты и не говорил о своих переживаниях. Я мысли читать не умею. Вот сейчас понятно, что тебя это тревожит.

Парень немного потупился. Ему стало неловко обсуждать это при остальных. Просто само как-то от переживания вылетело. Мысли вслух. Зато теперь он знал, что нужно сделать.

– Риса, – он подошел ко мне вплотную, чтобы быть немного тише, – А ее родители не будут... ну...

– Ее родители с нетерпением ждут вас. Не волнуйся, ты не можешь не понравится им. У них нет ни единого шанса, чтобы не полюбить мужа своей единственной дочери.

Я поманила пальчиком его поближе к себе. И когда Паший наклонился, то тихо сказала ему на самое ухо:

– После этой поездки, можете заказывать колыбель.

Он просиял от такой новости, даже если было неловко обсуждать такое. Словно я подарила ему последнюю надежду. Хотя, от меня тут ничего не зависело. Да и собственно от поездки не особо. Просто, чтобы сменить обстановку и немного отвлечься от остальных, им двоим необходимо было побыть наедине. Что в стенах монастыря почти никогда не получалось.

Те два небольших домика, что построили вскоре после того как все узнали о беременности Тии и моей точно не хватило на три пары. Последний стали возводить только недавно, что не позволяло Ами и Пашию вдоволь наслаждаться уединением. Тонкие стены между спальнями не особо приглушали разные звуки, что очень стесняло обоих супругов. А вот две недели в дороге... ночёвки в придорожных гостиницах, то, что им необходимо. Никто не сможет им мешать.

В комнату вошел Тайк с маленьким кулечком на руках. На лице отобразилось невероятное блаженство и счастье. Будто успел выпить целую бутыль горькой.

– У меня сын! Сын родился!!! – заорал счастливы до одури отец. Сверточек на руках начал издавать пищащие звуки, словно ругая нерадивого родственничка.

– Не пугай дитё, – весело пожурила я тут же притихшего Тайка. – Он и так напуган от того, что вошел в это огромный и непонятный мир. Ты лучше прижми его посильнее к груди. А лучше отнеси опять к его маме. Малыш сейчас очень нуждается в ней.

– Мне сказали, чтобы я немного погулял с ним, – растерялся новоиспеченный отец.

– Ну хорошо, когда разрешат это сделать, тут же неси его к матери. А сейчас можно я на него взгляну?

– Конечно Риса, о чем спрашиваешь, – лыбился Тайк и с невероятной гордостью показал мне своего сына.

Я не успела даже поднести руку к одеяльцу, в котором было замотано дитя, как сзади подоспели остальные парни и наперебой стали поздравлять своего друга. Пытаясь ухватить его за руку и пожать. А когда поняли, что Тайк не может ее высвободить, крепко держа свою ношу, то просто хлопали по плечу.

Толпу разогнал Грем, давая возможность мне протиснутся сквозь этих невоспитанных и несносных мальчишек. Наконец мне удалось разглядеть маленькое чудо, тихо сопящее у отца на руках. Я дотронулась кончиками пальцев до крохотного носика, затем до лба.

– Пойду к Тии, узнаю, как она себя чувствует, – улыбнулась я Тайку. – Ты пока еще немного побудь здесь, хорошо.

– Хорошо, скажи ей, что я скоро приду.

– Конечно.

Мне натерпелось увидеть свою подругу, сказать, как я счастлива за них обоих. И конечно узнать, как они назовут своего сына...

Должна же я знать, как будут звать будущего мужа собственной дочери!