Текст книги "Война Доминантов. Раунд 2 (ЛП)"

Автор книги: Люциан Бэйн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

Глава 4

На следующий день я сидел напротив Тары, успокаивая свое дыхание, чтобы превозмочь сковывающие меня чувства. Я был официально вне себя от злости. Она опять делала эту херню. Не смотрела на меня. Обращалась со мной как с незнакомцем. С любовником. Я прибывал в шоке от того, какое это оказывало на меня влияние.

Как кто-то мог не обращать внимания на все, что мы, черт возьми, разделили и быть настолько не заинтересованным? Сама мысль, что для нее это не значило столько, сколько это значило для меня, делало все невыносимым, и, блять, я хотел убраться отсюда и никогда больше не возвращаться. И, тем не менее, эта загадка молила меня разгадать ее, молила, мать вашу, распутать ее. Она ошиблась насчет того, что происходило в ее голове. Целиком и полностью. А я разрывался между тем, чтобы доказать ей это и убраться от Тары подальше.

День второй, задание первое. Боже, пусть это будет не что-то связанное с сексом, потому что я не думаю, что у меня появится стояк, который волшебным образом сможет спасти мою жизнь. Как напоминание того, что она сделала со мной.

Еще один человек, который обладал такой властью надо мной, это мой отец. Мой гребанный отец. А вынужденно испытывать боль от кого бы то ни было не вызывало во мне сексуального влечения. Я поклялся, что никогда никому не позволю разрывать в клочья мои эмоции, как это делал мой придурок отец. Никому, мать вашу.

– Тааак, что ты думаешь, нам скажут делать? – она задавала этот вопрос уже в третий раз.

Я едва повел бровью на ее вопрос, не желая отвечать.

Она захлопала в ладоши.

– Ты нервничаешь?

– А должен? – она изображала растерянность. Словно не понимала, что делает.

– Ну, мне кажется, это было бы естественной реакцией, – проговорила она невозмутимо.

– Ты правда так считаешь? Ты узнала это на первом курсе по психологии? Доктор Тара?

Она закатила глаза и впилась в меня взглядом.

Не выказывая ни признака женщины, которой была за ночь до того, как разрушила меня. Я не мог удержаться от того, чтобы не сказать ей это.

– В чем твоя проблема? Ты ведешь себя как придурок

– Я?

– Да, ты.

– Потому что я такой и есть, – скептический смешок сорвался с моих губ.

– Ага, именно это я и сказала.

– А ты почему себя так ведешь?

– Что насчет меня? Господи Иисусе, что ты хочешь от меня? Чтобы я кланялась тебе в ноги? – она фыркнула, словно это было глупо. – Мы же взрослые люди, не подростки.

Я покачал головой и опустил взгляд.

– Естественно.

– Да. Именно так. Я не знаю, чего ты ожидаешь от меня, но я та, кем являюсь. Я не из тех милых людей… которые рассыпаются в ласковых словах, затопляя ими все вокруг.

– Да, именно поэтому я и хочу их от тебя, – да это просто смешно!

В это мгновение открылась дверь, и в комнату вошла "любимая" блондинка-диктор Тары и присела на третий стул за столом. Еще больше напряжения в воздухе – именно то, что мне необходимо. Она приложила вчера все усилия, чтобы сказать мне, что ее звали Даниэль, словно мне было до этого какое-то дело.

Сегодня у нее в руках был планшет с зажимом для бумаг.

– Как поживает самая любимая парочка Америки? – с ослепительной улыбкой, которая всегда была на ее губах, когда мы с Тарой пребывали в ссоре, она дала каждому из нас по листку бумаги и ручку.

Это подлило масло в огонь к моему пофигисткому отношению, что медленно, но верно выводило меня из себя. Мы с Тарой пробормотали наши приветствия, и она продолжила свою наигранную речь.

– Добро пожаловать на второй день битвы. Сегодня мы начнем с небольшого теста на знание. Друг друга, конечно. Ничего сложного.

Я рассмеялся и ударил ладонью по столу, подмигивая Таре.

– Ничего сложного, милая.

Она посмотрела на меня сердитым взглядом, а Даниэль в это время сложила свои бумаги.

– Замечательно, давайте сделаем это, – она сняла пиджак, выставляя на обозрение белую прозрачную блузку, под которой четко просматривался красный бюстгальтер. У нее точно была сделана пластика груди, и, что не было заметно через прозрачный материал, было заметно через просветы между парой пуговиц, которые с явной натугой сдерживали богатое содержимое.

Я перевел взгляд на Тару и заметил, что она со злостью смотрела на меня. Ах так? Значит ее гложило чувство ревности? Ну, разве она не являлась самым милым на свете противоречием? Без сомнения, она полагала, что я предпочитаю, чтобы мои женщины были длинноногими блондинками, с огромной грудью, и плюс ко всему убийственно одевались. Мне по какой-то причине не могли нравиться темноволосые, с мальчишескими чертами лица, кареглазые и стройные девушки. И, черт меня побери, если просто мысли об этом не делали меня твердым.

Даниэль сцепила свои изящные пальчики вместе, поблескивая красными ноготками.

– Как вы можете помнить, вы писали тест, когда проходили кастинг, и мы использовали некоторые из ответов, чтобы провести эту часть соревнования. Готовы?

Тара и я вновь пробормотали подтверждения о готовности.

– Я начну с Тары, – Даниэль развернула к ней стул и уселась лицом к лицу. – Мы спросили Люциана, какое его самое любимое извращение в сексуальном плане... Скажи нам, каков, по-твоему, его ответ.

– Оу, – Тара изобразила надменное выражение лица и посмотрела на меня. Я взглянул на нее в ответ, приподняв бровь. – Я остановлюсь на... – она скривила губы, затем повернулась к женщине. – Заднице. Женской заднице, – она кивнула один раз, затем еще в качестве подтверждения своего ответа. – Это мой окончательный ответ.

Было чертовски забавно наблюдать за тем, как Тара непринужденно говорила о чем-то, хотя я прекрасно знал, что она кривится внутри.

– Мне необходимо... чтобы ты немного конкретизировала, – Даниэль слегка поморщилась, потому как ей было известно то же, что и мне.

Тара откинулась на спинку стула со вздохом, затем опять подалась вперед, оставляя руки под столом, без сомнения, вцепившись во что-то, чтобы удержаться и не начать грызть ногти. Она сосредоточила свой взгляд на столе.

– Ему нравится... Я имею в виду, он любит... ну это. Использовать... – она нервно почесала свою щеку и отвела взгляд в сторону. – Свой язык.

– Ооооооуууууу, – в голосе Даниэль послышалось нетерпение. – Ему нравится при ласках использовать язык в заднице. Ммм. Замечательно. Очко Таре, – она специально произнесла последние слова с завистью.

– Здорово! – Тара в победном жесте вскинула кулак, выражая тем самым свой жалкий энтузиазм.

– Люциан, твоя очередь, – теперь она повернулась ко мне лицом, используя свою грудь как противовес. – Мы задали Таре тот же вопрос. Как ты думаешь, что она могла ответить?

Я взглянул на Тару, которая делала те самые повторяющиеся действия своими губами. Кривя их, затем растягивая в забавную улыбку. По аналогии с тем, как мы щелкаем ручкой или открываем и закрываем крышку зажигалки. Что, мать вашу, она могла ответить на этот вопрос? Ну, точно не правду. Если бы еще она что-то понимала в этом. Извращение не обязательно могло быть для нее сексуальным, даже, скорее всего, точно таковым не являлось. Что выявляло бесконечное количество вариантов. Я пожал плечами, выдерживая молчаливую паузу. – Полагаю, она могла ответить... – я взглянул на Тару, которая все еще делала эту фигню своими губами. – Ей нравится разгадывать кроссворды.

Раздался громкий взрыв смеха Даниэль, а Тара покачала головой, что-то бормоча.

– Нет. К сожалению, ты не прав Люциан. Ты готов к ответу?

– А это обязательно? – спросила Тара.

– Да. Это обязательно, – я взглянул на Даниэль. – Скажи мне.

– Ее любимое извращение... – она улыбнулась, пока Тара что-то бормотала о том, насколько это все смешно, – это чтение... некрологов.

Я резко вскинул взгляд на Тару, и она закатила глаза.

– Мы можем продолжить?

– И что приятного в чтении некрологов? – Господи, она была скрытой садисткой?

– Много чего.

Мои брови резко взлетели вверх.

– Что серьезно? Так тебя возбуждает смерть? Это для меня новость.

– Нет, смерть как таковая меня не возбуждает, – как будто было даже отвратительно, что я выдвинул такое предположение. – Это странно прозвучит, но мне нравится... – она сделала в воздухе знак рукой, – ...ее неотвратимость. На нее можно рассчитывать, – закончила она сумасшедшее признание, прыснув со смеху.

Я уставился на нее, не в состоянии произнести ни слова. Что-то сжалось во мне, когда я смотрел, как она притворяется, смотрел, как она прячется за своими стенами. Сама мысль, что ей нравилось что-то настолько... странное, сыграла со мной странную штуку. Я имею в виду, что каким-то непостижимым образом, я влюбился в нее только сильнее. Размышления о том, что настолько странная вещь приносит ей утешение, расстраивала меня. Что же с ней произошло?

– Нам нужно что-то делать с этим? – Тара подняла листок бумаги. – Или это так, просто видимость. Как и вся эта маленькая игра в «Войну Доминантов».

Даниэль издала гортанный смешок, так, словно каждую часть ее тела щекотали.

– Терпение, дорогая. А теперь, следующий вопрос. Мы позволим Таре ответить первой, потому что в предыдущем задании она ответила правильно. Хорошо, Тара. Мы спросили у Люциана, какой у него был самый сильный детский страх. Что ты думаешь, он ответил на это?

– Хммм, – Тара постучала ручкой по столу, затем внезапно посмотрела на меня, словно я был запечатлен на фото, которое само находится в другом фото: – Я отвечу... скорее всего, это его отец.

– Оооо, нет, – Даниэль улыбнулась псевдо-сочувствующей улыбкой. – Это вода.

– Что, серьезно? – голос Тары казался чрезвычайно заинтересованным, как и ее поведение. Я сделал себе пометку, что перестану делиться с ней сокровенным, чтобы больше не получать от нее такое пренебрежительное отношение.

– Теперь твоя очередь, Люциан. Как ты думаешь, какой был самый большой детский страх Тары?

Я пожал плечами, все еще пребывая в состоянии беспокойства насчет ответа, который она только что дала. Она была частично права. Я чертовски боялся моего старика, когда был ребенком. Это делало Тару маленькой избалованной, проницательной негодяйкой.

– Мальчики?

Тара всплеснула руками и плюхнулась обратно на стул.

– Почему бы нам просто не закончить чертову игру? Мальчики? Ты что, серьезно?

– Этот ответ имеет под собой веские основания.

– Как это?

Я посмотрел на Даниэль.

– Так и каким же был ее ответ?

Даниэль глумливо рассмеялась, без сомнения, чтобы поддержать наш тон.

– Она боялась... замкнутых пространств.

По явному смущению, что отразилось на лице Тары, я решил подождать следующего вопроса.

– Что там дальше?

– Хорошо, вопрос номер три. Люциан, ты первый. Если бы Таре представилась возможность стать супергероем, кем она бы предпочла быть?

Судя по ухмылке, играющей на губах Даниэль, это будет еще один нелепый ответ. Почему Тара просто не могла солгать и написать долбанные нормальные ответы. Я потер переносицу, пытаясь додуматься до того, до чего я бы никогда не смог догадаться.

– Розовым… Могучим рейнджером ?

– Что?! – Тара вскрикнула в неверии. – Супергероем! – она бросила ручку на стол в явном отвращении.

– Не совсем, Люциан, – Даниэль пришлось постараться, чтобы сохранить свои слова четкими, сдерживая приступ рвущегося смеха. – Посуди сам... Санта Клаусом.

Я задохнулся от шока.

– Санта Клаусом?

Тара указала на меня.

– Он очень даже относится к супергероям. У меня есть причина считать его супергероем. Каждый год он зажигает улыбки в глазах детей.

Так, а вот сейчас я начал волноваться.

– Ты что, веришь в Санта Клауса?

– О, Боже мой, ты что серьезно? – она посмотрела на Даниэль. – Ответ на вопрос подразумевает под собой необходимость моей веры в него?

Даниэль покачала головой с натянутой улыбкой на губах и с облегчением вздохнула.

– Ты права, – проговорил я. – Это моя оплошность.

– Чертовки верно, я права, – пробормотала она. – А что насчет него? – она указала на меня. – Аквамен .

Даниэль ахнула.

– Верно!

Я уставился на Тару, сбитый с толку, что ей удалось догадаться.

– И как ты догадалась?

Она нагло ухмыльнулась.

– Удачное предположение. Но особенности твоего характера так и кричат об этом. Преодоление препятствий – это твое второе «я», и желание быть Акваменом выглядит разумно, относительно твоих... детских страхов.

Мне оставалось только согласиться.

– Впечатляюще.

– Итак, Тара в лидерах, два ноль в ее пользу. Следующий вопрос, Тара. Мы спросили Люциана, кем он хочет быть, когда вырастет. Как ты думаешь, что он сказал?

– Эммм. Как мне кажется, слово «Дом» появилась в его детском лексиконе гораздо позже, поэтому, я думаю... проктологом?

Я разразился смехом от самого неожиданного и абсурдного ответа. Она специально отвечала неправильно, чтобы побольнее уколоть меня.

– Черт, этот ответ был хорош.

– Хорош, но не верен, – Даниэль нахмурилась. – Он хотел стать архитектором.

Тара посмотрела на меня широко распахнутыми глазами от шока, что, я не мог точно сказать, было хорошо или плохо.

– Архитектором. Впечатляет, мистер Бэйн.

– Спасибо... Доктор?

– Это твое предположение насчет меня?

Я думал об этом.

– Ага, оно самое.

Она улыбнулась и покачала головой.

– Опять неверно, малыш. Я хотела стать космонавтом.

– Что, серьезно? – ладно, это было на самом деле довольно круто. – Я восхищен.

– Уверена, так и есть, – она посмотрела на Даниэль. – Ну что, пришло время рисовать всякие БДСМ картинки? – она подняла листок, и я прикусил нижнюю губу от того, насколько забавной она была.

– Еще один вопрос. Тара, мы спросили Люциана, если бы он имел возможность встретиться с кем угодно на этой планете, кто бы это был? Мертвый или живой. Вымышленный или нет.

– Я не знаю. Человек-паук?

Даниэль издала не искреннее восклицание.

– Точно! – она посмотрела на меня. – А она хороша!

Я уставился на Тару, задаваясь вопросом, с кем со всей планеты она хотела бы встретиться. Возможно...

– С Нилом Армстронгом ?

– Оооо, нет, – Даниэль погладила меня по руке, и наклонилась в мою сторону. – Она написала «со своими родителями», – ее фальшивый вздох раздался эхом во внезапно повисшей тишине.

Мое сердце ухнуло вниз, и я перевел взгляд на Тару. Господи. Черт.

– Что? – Тара пожала плечами. – Я не знала их. Я хотела бы с ними познакомиться. Любой ребенок хотел бы.

– Конечно, милая, – слышать, как она говорит об этом так без эмоционально, заставило мой желудок отчаянно сжаться.

– Мы закончили? – слова Тары были произнесены спокойнее, чем обычно.

– Еще одно задание. Я бы хотела, чтобы вы записали свою самую большую, самую тайную фантазию на бумаге и убрали листок в конверт, – она достала два конверта и передала каждому из нас.

Тара покачала головой.

– Какой в этом всем смысл? – она даже не скрывала, насколько глупой затеей считает это задание, как и все остальные тесты.

– Справедливый вопрос, – Даниэль улыбнулась и поиграла бровями. – И на который я не собираюсь отвечать.

Тара схватила ручку, бормоча что-то о неожиданных, не логичных вопросах или о нахождении во всем этом логики, пока остервенело писала на листке. Затем она внезапно резко положила ручку на стол, сложила листок, положила его в конверт, запечатала и решительно придвинула его перед ошеломленной женщиной.

Я уставился на листок и тяжело вздохнул. Мою самую большую фантазию, да?

Ага. Это легко.

Глава 5

Благодаря моим ответам в познавательном тесте на знание деталей про сэра Люциана Бэйна, я заработала право быть Домом во втором задании. Слава Богу. Это был второй день. Еще один день. Я смогу вынести это.

Я оделась так, как было сказано, в одежду, которую мне принесла Даниэль, и ждала на диване, пока приготовится Люциан. Мой разум не прекращал размышлять над тем, что нас могло ожидать дальше. Одна часть одежды была представлена в виде купального костюма с плотно облегающими штанами для йоги, а сверху была толстовка, украшенная логотипом «Войны Доминантов», что вызывало неподдельную тревогу. Несмотря на то, что я могла плавать, это не было моей сильной стороной, поэтому и вызывало волнение. Легкая обувь для плавания на резиновой подошве завершала комплект, и я подумала, что помимо плавания мы будем делать что-то еще. Иначе этот костюм был разработан, чтобы сбить нас с толку. Но мы не узнаем этого, пока не встретимся лицом к лицу с заданием.

Люциан вышел в гостиную, одетый в мужскую версию костюма, который был как две капли воды похож на мой.

– Готова к предстоящему заданию?

Я пожала плечами и поднялась на ноги.

– Конечно. А ты?

Он усмехнулся.

– О да, – придерживая дверь, он отступил назад и указал мне рукой, чтобы я проходила первой. Следуя за мной, он положил одну ладонь на мою поясницу.

Воспоминание о том, как его рука ласково поглаживала мою спину прошлой ночью, обдало меня жаром. Это был чертовски грязный прием! Но если бы я сказала что-нибудь, он бы понял, как на меня влияли его занятия любовью. Это было слишком мощным оружием, чтобы отдать его в распоряжение Дому Ромео.

Я хранила молчание, пока мы направлялись в столовую. Мы не были тут с того момента, как объявили об окончании первой части соревнования. Другая женщина, брюнетка и, к счастью, это была не легкомысленная Даниэль, остановила нас прямо перед двойными дверями в столовую. Я осмотрелась, испытывая облегчения от того, что не заметила нигде так ненавистную мне блондинку.

Диктор посмотрела на нас двоих оценивающим взглядом, ее пристальный взгляд задержался на темных отметинах от ногтей, которые я оставила прошлой ночью на шее Люциана. Она улыбнулась ему улыбкой, которую можно было называть подбадривающей.

– Я надеюсь, вы вдвоем вчера вечером хорошо отдохнули и готовы начать соревнование?

Люциан ухмыльнулся.

– Не знаю, как насчет хорошего отдыха, но я абсолютно точно удовлетворен, по крайней мере, на некоторое время. И готов.

Я закатила глаза. Достаточно скверно, что я оставила ему отметины, которые все могли видеть. Ему было не обязательно хвастаться тем, что мы занимались сумасшедшим сексом ночь напролет.

Он заметил мое неодобрительное выражение лица и приподнял бровь.

– Какие-то проблемы, милая?

– Никаких, малыш. Я готова одержать победу вновь. У меня есть наготове парочка планов, которые я хотела бы воплотить в жизнь, – ладно, признаю, все это было просто бравадой. В его глазах все еще поблескивал огонек авантюризма.

Диктор подала знак оператору, который подошел и встал позади нас. Когда он кивнул, она улыбнулась своей ослепительной улыбкой, после чего представилась зрителям. Когда эта часть была закончена, девушка развернулась и обратилась непосредственно ко мне и Люциану.

– Отлично, на этой неделе этот этап соревнования будет посвящен доверию. Доверие – это основное требование, когда происходит взаимодействие в любых видах отношений. Как упоминала вчера Даниэль, не имеет значения, будь это ванильные, Д/с, платонические отношения или же товарищеские. Если нет доверия, то отношения не будут работать.

Она посмотрела на нас, исследуя, как бы оценивая, было ли у нас то, что нужно для воссоздания чего-то настолько эффективного.

– До сих пор вы, возможно, думали, что играете в милую, забавную, немного извращенную игру. И хотя со стороны это может казаться забавным и даже милым, с этого момента соревнования будут немного более похожими на реалии настоящего. Знайте, что у каждого теста, начиная с этого момента, будет определенная цель.

Она замолчала для того, чтобы улыбнуться на камеру, тем самым привлекая зрителей.

– Пройдут недели, прежде чем вы начнете понимать цель и знать, чего ожидать от соревнования за звание лучшего Дома. Вы поймете, что Дом – это не тот, кто доставляет оргазм, это образ жизни, точка зрения, моральные устои. Наши тесты разработаны таким образом, чтобы избавиться от притворщиков и тех, кто спекулирует властью. Так что, если вы тут в погоне за острыми ощущениями, вы проиграете. Если вам это не по душе, вы можете уйти. Если вы не согласны с этим, вы можете так же уйти. Но если вы примете решение остаться, то знайте, что от вас может потребоваться сделать вещи, которые вы и не думали, может потребоваться сделать от настоящего Дома. Но чтобы быть нашим лучшим Домом, вам придется не только сделать это, а сделать это идеально.

Она слегка повернулась, чтобы указать на двойные двери, что вели в столовую.

– А сейчас, за этими дверьми, вас поджидает новое задание. Это задание потребует от вас использовать доверие, которые вы выстроили между собой во время теста. На этот раз вам предстоит преодолеть полосу препятствий. Бэйн, у вас будут завязаны глаза. Вы двое будете связаны между собой, для того чтобы мы убедились, что вы будете работать как команда. Риз будет направлять вас словами, для того чтобы преодолеть полосу препятствий. Это проверит ее возможности вести, а ваши – следовать указаниям, а также способность Бэйна предоставлять кому-то достаточно контроля.

Ее ладонь легла на ручку двери, она улыбнулась и проговорила:

– И вам, ребята, нужно попытаться сделать это быстро. На данном этапе вы стоите на втором месте в ряду на выбывание. Для вас дела обстоят не очень хорошо. Вас будут оценивать, как индивидуально, и как команду. Тот, у кого будет наибольшее количество баллов, зарабатывает право быть Домом в спальне.

– И, – проговорила она, открывая дверь в большой гимнастический зал, который был заставлен препятствиями. – Так же мы ввели нововведение для соревнований на этом этапе. Начиная с этого момента, тот, кто находится на месте саба, должен безоговорочно подчиняться, если он или она делают это недостаточно хорошо, Дом выберет соответствующее наказание, чтобы вдохновить саба на надлежащее подчинение. Но если в ближайшие недели вам удастся справиться, то это будет оцениваться высшим баллом в соревновании для Дома. Так же это будет включать возможность продажи с аукциона сабы другому Дому для обучения.

Что? Срань Господня, это просто сумасшествие. Судя по тому, как Люциан склонив голову, покачал ей, он так же не был счастлив услышать эту новость.

Внезапно он посмотрел на меня своими голубыми глазами, в которых была видна жесткость.

– Я так полагаю, ты собираешься поиграть в Дома? – он что же, думает, что я собираюсь делать это из чистого упрямства? Но его ждало разочарование. Я собиралась играть в Дома, потому что могла делать это, и, даже больше того, я была чертовски хороша в этом.

– Да, именно это я и собираюсь сделать. А ты собираешься поиграть в саба? – я проговорила это с похожей интонацией, полностью подражая его сомнениям в моих возможностях.

– Ага. Именно так.

Я кивнула и хлопнула его по спине.

– Тебе под силу с этим справиться?

Он посмотрел на меня в ответ.

– А ты? Тебе под силу справиться с тем, чтобы быть моим Домом?

– Да. Я смогу сделать это. А ты сможешь подчиниться?

– Смогу. Я охренительно умею подчиняться. Если ты сможешь направлять меня.

– Я смогу направлять тебя.

– Отлично. Тогда я смогу следовать твоим указаниям.

– Тогда мы справимся с этим в два счета.

Диктор передала нас мужчине и женщине, которые подвели нас к месту старта.

Я не смогла удержаться от подкола:

– Хорошо осмотри территорию, пока тебе не надели повязку.

– Оу, я так и сделаю. Поверь мне, – он пробормотал это несколько раз подряд. Я тоже внимательно изучила место проведения соревнования. Снаряды с препятствиями не выглядели непреодолимыми, простой стандартный набор с препятствиями.

– Окей, по сигналу свистка вы вдвоем должны преодолеть череду препятствий из шин, установленных в яме с грязью, как вы можете видеть. Затем, вы должны взобраться по берлинской стене, что подразумевает под собой, что вы будете помогать друг другу. Затем вы должны пройти по гимнастическому бревну. Если вы упадете, то вам придется проходить всю полосу препятствий сначала, затем вы должны преодолеть параллельно натянутую веревочною лестницу, и, наконец, Бухты Порока. Вы вдвоем должны взобраться на нее и прийти к финишной ленте. Все понятно?

Мы кивнули, и Люциан вытянул вперед руку.

Я ударила по ней, и он издал печальный вздох, протягивая мне ее еще раз.

– Возьми ее, милая. Я не смогу точно знать, куда мне идти, если ты меня не будешь направлять.

Жар обжог мою шею.

– Да знаю я, – я взяла его руку, и он крепко сжал ее. Так крепко, что это говорило мне о том, что он будет тащить меня вперед. – Помни, мы одна команда, – проговорила я. – Я веду. Поэтому не старайся быть впереди меня. Но поспевай за мной.

– Не волнуйся на мой счет, милая. Просто веди вперед и не задерживайся, – они надели ему повязку, затем соединили нас на уровне талии верёвкой, которая отделяла наши тела друг от друга примерно на два фута.

Раздался сигнал свистка, и я побежала с Люцианом к шинам.

– Будь готов остановиться, примерно через десять шагов начинаются шины.

– Просто двигайся вперед, только продолжай двигаться.

Мы добежали до шин.

– Остановись.

Люциан не смог остановится вовремя и упал на шины, таща меня за собой.

– Блять, Тара, меня необходимо предупреждать об это заранее, а не за секунду!

– Прости! – мы старались подняться, но вязкая грязь затрудняла движение. – Я остановила тебя прямо перед шинами. Шагай со мной на счет три. Первой ставим правую ногу.

Мы отлично справлялись примерно половину пути.

– Мой ботинок!

Неожиданная остановка заставила меня потерять равновесие из-за того, что Люциан потянул меня, и мы, покрытые липкой жижей, вместе упали, запутавшись в наших руках и ногах.

– Да хрен с ним с этим ботинком! Я куплю тебе пятьдесят гребаных пар, если ты так больше не сделаешь, Господи Иисусе.

Мы старались изо всех сил подняться, лишь упали вновь.

– Боже прости меня, – я помогла ему подняться. – Черт, нам придётся все начинать сначала. – Я повела его обратно на линию старта.

– Давай начнем так, как мы делали раньше. Начинаем с правой ноги. Пошли.

Мы двигались синхронно, я проговаривала вслух каждый наш шаг влево, шаг вправо, шаг влево, пока мы не приноровились к этому.

– Хорошо, я побегу вместе с тобой к стене.

– Черта с два ты побежишь.

Но я побежала. И он последовал моему примеру.

– Стена будет через три шага.

Люциан выставил руки вперед, но, невзирая на это, он все равно достаточно сильно ударился и выругался, потирая свое запястье. Надеясь, что он не причинил себе повреждений, я передала ему связанную узлами веревку, чтобы он карабкался рядом со мной.

– Давай вместе?

– Да. Один, два, три.

Когда мы начали подниматься, то обнаружили, что вязкая грязь, которая была на нашей одежде, быстро покрыла веревку, создавая нам огромные трудности в размещение ноги на узле, чтобы найти точку опоры. Мне, так или иначе, удавалось сохранять темп до половины пути, несмотря на жесткие волокна, которые болезненно вгрызались в мои босые ступни.

Веревка, что соединяла нас, начала ощущаться туже вокруг талии, натягиваться все сильнее с каждым дюймом, что Люциан преодолевал быстрее меня.

– Милая, быстрее.

– Я поднимаюсь так быстро, как могу, – я ахнула от неожиданности. Моя босая ступня соскользнула с узла верёвки. – Черт! – я старалась изо всех сил восстановить точку опоры.

– Черт возьми, – Люциан выругался под тяжестью моего и своего веса. – Давай, малышка. Сделаем это вместе, у тебя получится.

Наконец, мне удалось поставить ногу на следующий узел, и я снова начала карабкаться. Мышцы на руках горели от напряжения.

– Давай. Давай. У тебя получится.

Он начал двигаться вновь, и веревка опять потянула меня, отнимая настолько драгоценное равновесие.

– Верхняя часть стены уже близко, верно? Ты сможешь сделать это. Черт побери, поторапливайся.

Наконец у меня получилось, и мы аккуратно перекинули ноги через стену и без проблем спустились.

Внизу, я повела Люциана в правильном направлении.

– Бегом к гимнастическому бревну.

Мы рванули вперед, и за пять шагов за цели я предупредила его. Казалось, что мы работали слаженно.

– Я пойду первой, – проговорила я, – а ты следом за мной.

– Иди, иди. Медленно. Не упади.

– Хорошо, – я поднялась на гимнастическое бревно и сделала пару шагов. – Может, тебе держаться за мою талию. Чтобы сохранять равновесие.

Я положила его руки на талию и аккуратно повела нас по бревну.

– Ты чертовски хорошо справляешься, милая.

Прежде чем он смог закончить свою фразу моя бестолковая, босая ступня соскользнула с бревна. Люциан сжал крепче мою талию, восстанавливая баланс, но все его усилия пошли прахом из-за силы притяжения и внезапно, мы уже боролись изо всех сил, чтобы восстановить равновесие. Черт. В конце концов я потянула нас обоих вниз, и мы свалились с бревна, болезненно приземляясь на жесткий пол.

– Блять, я тебя не поранил? – он неистово шарил по мне руками, в поисках ушибов.

– Не то что бы очень, – мне пришлось солгать, вместо того, чтобы продолжать сидеть и реветь. Помогая ему подняться на ноги, я поспешила с ним к началу. – Хорошо, начинаем.

– Забирайся ко мне на спину, – Люциан повернулся ко мне. – Я понесу тебя.

– Ты уверен?

– Да. Я сделаю это.

Я запрыгнула к нему на спину, и он пересек со мной в рекордное время положенное расстояние.

– Сделано! У тебя получилось, – ахнула я.

Он поставил меня на пол, и я повернулась лицом к следующему препятствию.

– Верёвка. Господи, я надеюсь, что смогу сделать это, у меня устали руки.

– Блять. Давай я понесу тебя и тут. Только подведи меня к ним.

Я поспешила к веревкам, ненавидя, что ему приходилось делать, но я понимала, что это была наша единственная настоящая возможность.

– Мы на месте. Может, мне сначала стоит попробовать самой, – я подвела его к пьедесталу, который по высоте был примерно восемь футов, и направила его руки напрямую к веревке, которая находилась между двумя платформами на расстоянии двадцати шагов.

– Забирайся ко мне на спину. Если ты устанешь на половине пути, и нам придется начать все сначала, я не смогу нести тебя.

– Боже, ты уверен?

– Нет, но это все, что мы можем.

– Хорошо, – я взобралась к нему на спину, и моя неподготовленность в плане физической выносливости обдала мои щеки горящим стыдом.

– Держись крепче, милая. Мы преодолеем это.

Он начал переставлять руки, хватаясь сначала одной, затем второй, подтягивая нас вверх по веревке.

– Я слишком тяжелая? Может, мне удастся держаться одной рукой, чтобы немного убавить давящий на тебя вес.

– Нет! – он продолжал раскачиваться вместе со мной, как обезьяна.

– Ты в порядке?

В ответ он зарычал, каждая мышца в его теле была напряжена. Его футболка насквозь пропиталась потом, и невыносимое желание увидеть его обнаженным и блестящим от испарины обрушилось на меня словно яростное чувство голода.

– У тебя... и правда потрясающее тело, – прошептала я ему на ухо.

– Аррр.

Это было больше похоже на рык, и я не могла точно сказать говорило ли это о том, что он расстроен или об обратном.

– Прости, ты уже близко. Вау, ты просто потрясающий. Я серьезно.