Текст книги "Война Доминантов. Раунд 2 (ЛП)"
Автор книги: Люциан Бэйн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)
Люциан Бэйн
Война Доминантов. Раунд 2"
Серия: Война Доминантов – 2
Перевод: betty_page
Сверка: helenaposad
Бета-коррект: ildru
Редактор: Amelie_Holman
Оформление: Eva_Ber
Глава 1
Я сидела напротив Люциана в небольшой комнатке, напоминающей кабинет для допросов, он сидел на одном стуле, я на другом, нас разделяло, возможно, шагов пять. Сидя напротив друг друга, мы оба были обнажены. От нервозности ситуации меня трясло, словно мы находились в холодильнике. А он сидел там, как сексуальный Бог, руки расслаблены, лежат на верхней части бедер, сидит с прямой спиной, ноги широко разведены в стороны.
Не могу сказать, пытался ли он таким образом запугать меня, или же был просто чертовски самоуверен. А, возможно, и то, и другое. Но и то, и другое были напрасным трудом, я чувствовала обиду, от которой чуть ли не задыхалась.
Разговоры не разрешались до того момента, пока мы не начнем, поэтому я ожидала в нервирующей тишине первого звонка, который должен был просигнализировать о начале первого испытания. Испытания по мастурбации. Серьезно? Есть ли еще что-то более постыдное? И бессмысленное? Прикасаться друг к другу было запрещено, и тот, кто первый достигнет оргазма, получит право быть Домом в таинственном задании, которое будет идти следом. И за это задание мы бы получили отдельные баллы.
А основное задание в следующем раунде зависело бы от победителя этого теста. Например, как быть Доминой? Смешно. Только Богу известно, каким образом нас будут судить, но я надеюсь, что не за изящество и стиль.
Я не могла решить, какому плану действий мне следовать. Лучше смотреть на то, как он мастурбирует или же закрыть глаза, пока я буду сама заниматься этим? Насколько бы это не было постыдно наблюдать, это было одновременно чертовски возбуждающе. Боже, он прекрасен. Мышцы на его ногах были упругими и выделялись под кожей. И судя по его чрезвычайно возбужденному члену, он был готов кончить в тот же момент, как только раздастся звонок. Это не честно. И все же от одного только его вида я сходила с ума.
Я нуждалась в том, чтобы возбудиться точно так же, как и он. Я заставила себя сосредоточить взгляд между его ног. Даже его волосы на лобке выглядели сексуально. Черные тонкие и короткие. Словно он подстригал их. Вены на его члене были толстыми и заставляли мой язык шевелиться во рту, а мой желудок делать сальто. Воспоминания о том, как он входил и выходил из моего рта и ударялся о заднюю стенку горла, вызывали неконтролируемое хныканье. Я подавила его, продолжая пялиться на его восхитительную эрекцию.
Она была шелковистой, кожа на его члене, и в тоже время эрекция была невыносимо твердой.
– Ты чертовски соблазнительная.
Образ того, как он слизывает мое влажное возбуждение со своих пальцев, пронзило меня жаром. Мое лоно сжалось одновременно с нарастающей пульсацией в клиторе, когда я неспешно подняла взгляд, позволяя его лишенному волос телу и мышцам груди разжечь неистовое пламя внутри меня. Он был соблазнительным. Милостивый. Господи. Мне казалось, что он не был любителем загорать, но в результате передо мной был неприлично роскошный, соблазнительный мужчина с лощеной мускулатурой. Словно восхитительный десерт.
Отыскав пылающий взгляд его голубых глаз, что прожигал меня насквозь, я затаила дыхание. Он прикусил свою нижнюю губу, и мучения отразились в складке между его бровями. Потребность на его лице заставила кровь запульсировать в моих ушах. Иисусе, мне был необходим воздух. Я чуть приоткрыла губы и наполнила им легкие в тот самый момент, как раздался чертовски напугавший меня звонок.
– Боже, твои соски такие твердые, это практически убивает меня. – Эти слова прозвучали так, как будто он ждал, чтобы сказать их, пока затаил дыхание.
Мои щеки запылали румянцем, и я прикрыла глаза одной ладонью, быстро начиная потирать клитор другой рукой. Блять, я была таким профаном в этом! А стон, который только что издал Люциан, дал мне понять, что я подтолкнула его к оргазму.
* * *
Я развел ноги чуть шире и сосредоточил взгляд на припухших складочках Тары, где порхал ее средний и безымянный пальчики, с чуть приподнятым вверх мизинцем, как делают аристократы, когда пьют чай. Я неспешно поглаживал член, позволяя глазам блуждать по ее телу, позволяя образу того, как она ласкает свою киску, послать сводящий с ума жар прямиком к моему члену. Она крепко стискивала зубами свою нижнюю губу, и ее соблазнительные груди чуть подрыгивали от усилий, что она прикладывала. Напоминая мне обо всех тех позах, в которых я отчаянно хотел трахнуть ее. Я сжал яйца и, используя свой средний палец, погладил место, что находилось под ними, посылая резкий обжигающий жар вниз по позвоночнику.
Она раздвинула ноги чуть шире и издала хныкающий звук.
– Блять, да, – прошептал я. – Тебе следует оттрахать себя пальцем, милая.
Потому что именно эта фигня перебросила бы меня через край удовольствия.
Она ахнула и позволила своим губам чуть приоткрыться. Раздвинув ноги еще чуть шире.
– Да, трахай себя пальцем, ты чертовски сводишь меня с ума.
Более напряженный звук вырвался из ее горла, по-видимому, раздосадованный.
– Мой член, словно в огне, крошка, не останавливайся.
Она резко отдернула руку от своих глаз.
– Замолчи! Ты меня сбиваешь!
– Господи Иисусе, милая, тебе следует понаблюдать за мной, – я раздвинул ноги чуть шире. – Ты видишь, что я делаю? Верни свои пальцы обратно на клитор.
Она посмотрела мне между ног и стала снова потирать свой клитор.
– Вот так, это заводит тебя, милая? Видеть мою руку на моем твердом члене? – шипение, что она издала, говорило само за себя. Мое одобрение прозвучало в стоне, и я провел ладонью по влажной пульсирующей головке члена. – Я чертовски жестко собираюсь взять тобой сегодня вечером, детка. Собираюсь вылизать твою сладкую попку языком. Ты хочешь этого?
Она издала резкий вздох, затем ее пальцы пробежались по соску, еще на один шаг, приближающий мой оргазм. Ее крошечные стоны и хныканье, словно нежная ласка языка для моих яиц, и она сокрушила меня тем, что приподняла свои колени чуть выше с едва различимым шепотом, что сорвался с ее губ:
– Люциан.
– О, блять, да.
Я откинул голову назад и позволил этому случиться, позволил моим громким протяжным стонам просигнализировать о моей победе, когда я чертовски сильно кончил.
– Аррр! Это глупо!
Тара жалобно проскулила, и я не смог удержаться от того, чтобы не рассмеяться. Но мне было так хорошо. Любой отказ от роли Дома в любой сфере жизни не давался мне так легко, за исключением постели. И у нее было так же, это абсолютно точно. И это могло обернуться настоящей катастрофой.
– Это просто игра.
Желание все еще циркулировало по моему телу, о чем свидетельствовало легкое головокружение.
Я наблюдал за ее восхитительной задницей, когда она поспешила в угол за ее одеждой. Несколько минут назад она сложила ее там и положила поверх моей. По какой-то причине это раздражало меня. То, как она сложила все, я имею в виду. Это было частью ее контролирующей натуры. Я понимал это. Она поместила ее точно на шесть дюймов выше моей. Именно это раздражало меня. Я был готов поспорить, что она мысленно рассчитала расстояние. Мне это ужасно не нравилось, потому что на подсознательном уровне это означало, что она до сих пор воздвигала стены. А я специально не стал складывать свою, чтобы показать ей, что обладаю большим самообладанием, чем она. Только она не видела в этом самообладание, она расценивала это как его недостаток. Но для меня не складывать мою одежду требовало от меня большего самообладания, чем что-либо еще.
– Ага, как же, это не просто игра.
Она попыталась просунуть ногу в трусики, но, зацепившись большим пальцем ноги, чуть не упала.
– Можешь мне подать мою футболку?
Она схватила мою одежду, сваленную в кучу, даже не смотря на нее, и бросила ей в меня. Я удерживал свой взгляд на ней, молчаливое сожаление наполнило каждую частичку моего тела.
– Боже, как ты красива.
– Да, да, все красиво, потому что ты одержал победу, – она одернула вниз свою футболку и уселась на пол с вытянутыми ногами и руками, скрещенными на коленях. – И что, черт возьми, эти мастурбационные гонки доказали по поводу доминирования?
Я усмехнулся ей, вытираясь. Она была такой милой, когда дулась. Я выиграл следующий раунд, наряду с правом доминировать сегодня ночью. И тогда-то я ее и отшлепаю за все это. Мой член встал только от одной мысли о послеманипуляционном уходе.
– Возможно, это доказывает что у меня в руках сосредоточено больше контроля?
Она сузила свои карие глаза, смотря на меня «не веди себя как придурок, придурок» взглядом.
Я не смог сдержать смешок.
– Ты чертовски сексуальна, когда злишься.
Мой комментарий был вознагражден закатыванием глаз, и затем она сделала то, что делала всегда. Отвела взгляд вправо. Это сокрушительное чувство ударило мне в грудь напоминанием. Прогресс, которого мы достигли с ней, сошел на нет.
Я поднялся, и она тут же кинула в меня остатками моей одежды, словно не желала видеть меня возле себя. Мне хотелось, чтобы причиной этого изменения была проигранная игра. Но дело было не в этом. То были те же стены, что я сокрушил до этого. Они были на том же, блять, гребенном месте.
Я оделся и протянул ей руку. Она посмотрела на нее и перевела взгляд на меня.
– Мы команда, любимая. И даже, несмотря на то, что между собой мы соревнуемся, мне нужна твоя помощь.
Она закатила глаза и вложила свою руку в мою, позволяя мне поднять ее на ноги. Меня пронзила потребность осыпать ее поцелуями, и я украл один поцелуй перед тем, как заключить ее в свои объятия. Я крепче обнял ее, не обращая внимания на ее желание оттолкнуть меня и спрятаться.
– Ты в порядке, милая? – я скользнул губами по ее волосам, зная, что она точно не в порядке.
– Я в полном порядке.
Напряжение в ее теле было практически изнурительным.
– Расслабься, – я погладил ее по спине, стараясь убрать напряжение, прижимая свое лицо к ее, не желая ничего кроме как целовать ее до того момента, пока она не забудет все, кроме того, что я заставил ее чувствовать. Живой. Обновленной. Цельной. Разве она не хотела этого? Не нуждалась в этом? – Ты со мной, милая.
Был небольшой отклик в ее поведении, и я взял его с алчным голодом, притягивая ее ближе ко мне. Этого было достаточно. На данный момент.
* * *
Внезапно под дверь был брошен конверт, и Тара вырвалась из моих рук, чтобы схватить его. Она разорвала бумагу, и я не мог отрицать волнение от предстоящего соревнования. А незнание того, что это было, обеспечивало мне дополнительные острые ощущения.
Она что-то лихорадочно пробормотала, когда быстро пробежалась по строчкам, задыхаясь:
– Вы. Что. Серьезно?
Ее глаза распахнулись, заставляя мое сердце забиться быстрее.
– Что там?
Было так чертовски сложно сдержаться и не кинуться к ней, вырывая конверт из рук, особенно, когда нас оценивают. Спокойный и собранный. Владеющий ситуацией. Характерная черта Дома источать силу.
– Я что должна тебе позволить свесить меня вниз со скалы? Что за хрень?
Она подкинула конверт в воздух, и я поймал его до того, как тот успел упасть, поток адреналина пронесся через мое тело.
– Мы сможем сделать это, без проблем.
– О, да, конечно, если ты так говоришь. Ты будешь тем, кто будет держать веревку. Не забывай, что именно я буду рисковать свой задницей.
– Мы же оба будем закреплены. Давай, это звучит весело. Если, конечно, ты не боишься высоты, – я подмигнул ей. – Тогда хреново.
– Нет, я не боюсь высоты.
Теперь она ходила по комнате и грызла ноготь на большом пальце.
– Ты уверена?
– Это так глупо.
Она потрясла обеими руками, как мне уже удалось понять, это был один из многочисленных способов справляться с беспокойством.
Я подумал о соревновании.
– Ну, по крайней мере, нас доставят на вертолете на вершину... где это будет происходить.
Она сделала глубокие вдохи и выдохнула.
– О да, – она кивнула, но это противоречило ее слабому голосу. – Если мы ответим правильно на вопрос о том, насколько хорошо мы знаем друг друга, – она показала пальцем между нами. – Это как раз плюнуть. Мы же знаем друг друга целых три дня.
Вау. Всего три дня. Мне казалось, что мы знаем друг друга чуть больше.
– Мне кажется, я тебя знаю довольно хорошо.
– Чушь! – Тара, наконец, остановилась и повернулась ко мне лицом, с одной рукой лежащей на ее бедре. Она указала на меня.
– Конечно. Хорошо. И я знаю тебя. Только вот, по настоящему-то нет. Видишь ли... – она приподняла брови, – я мыслю более прагматично. Так, например, скажи какая моя любимая еда? М? Любимый десерт? Цветок? Цвет? Книга, запах, фильм, песня? Животное? К твоему сведению, мне даже не нравятся животные, держу пари ты и не догадывался об этом.
– Ну... если что-то пойдет не так, мне просто придется нести тебя.
– На спине! В гору! Теперь это считается тотальным доминированием! Именно для этого требуются настоящие Домы! Вот только нет, не требуются. Для этого нужны парни на стероидах и абсолютная тупость.
Мысленно это походило на то, что она отвесила пинок моей доминантной натуре.
– Это нормально, что ты чувствуешь страх.
– Нет! Я зла!
– Из-за того, что ты не смогла быть Домом?
– Нет! – она огляделась вокруг, словно искала виновника во всем произошедшем, затем она фыркнула с отвращением. – Нет, из-за того, что мастурбировала перед тобой, и...
Она прикрыла лицо обеими руками.
– Мне кажется, ты достойна уже победить только за то, какая ты горячая, правда.
– Черт!
– Что?
Она убрала прядку волос за ухо, ее рука дрожала. Я поспешил к ней, но она выставила обе руки в моем направлении, словно обороняясь.
– Я в полном порядке. Я... просто напугана. Не так напугана, как во время приступа панической атаки, это «я не хочу идти туда и делать то, что требуется» страх.
Я двинулся вперед, невзирая на ее сопротивление, и обнял ее, прежде чем она смогла ускользнуть от меня.
– Я понимаю. Прекрасно понимаю, – я погладил ее по спине, вверх и вниз, мои пальцы пробежались по ее позвоночнику. – Но ты... сделаешь это?
Я ожидал ее ответа в полнейшей тишине, затем ощутил еле различимый кивок.
– Сделаю. Ради Бабушки.
Глава 2
Старый пикап, видавший свои лучшие дни лет сорок назад, подбрасывал меня и Люциана, когда мы ехали в гору. Пожилой долговязый водитель надрывался от смеха каждый раз, когда нас практически чуть ли не выбрасывало из грузовика. Сцепление жалобно заскрипело, и я невольно приготовилась к тому, что машину может увести с дороги, когда внезапно появились знаки, что дорога идет под уклон. Я не могла грызть свой ноготь на большом пальце, потому что была вынуждена держаться двумя руками за поручень
Наблюдение за пейзажем за окном совершенно не помогало мне. Так называемая дорога была просто-напросто глубоко разбитой от колес колеей, что петляла через густой лес, спускаясь к подножью горы. Каждый толчок от коряги дерева или камня заставлял меня быть благодарной за плотные джинсы и походные ботинки, которые мне дали надеть. В моей сумке, это уж точно, не было ничего подходящего для такого путешествия.
Внезапно грузовик накренился под опасным углом, сильно бросая меня в сторону Люциана, прежде чем я смогла подготовиться к этому. Через несколько секунд, с жутким скрипящим грохотом, грузовик вновь восстановил равновесие. К счастью для меня, в этот раз меня не бросило на колени водителя. Мне бы не хотелось чувствовать его костлявые колени под задницей и его хрипловатый смех снова, спасибо, но увольте меня от этого.
Водитель подался своей лысой головой вперед, примерно в пятый раз, чтобы прокричать через меня свои обращенные к Люциану слова, но я, естественно, не возражала.
– Вы будете находиться на высоте пятьсот футов, но можете не волноваться, – прокричал он, словно его было трудно расслышать. – Вы будете закреплены страховочными тросами, и еще там будут страховочные сетки. – За этими словами последовал взрыв хохота. – Поэтому не разобьетесь.
Если, конечно, мы доберемся туда живыми. Иисусе, как бы я хотела, чтобы он просто вел машину, вместо того, чтобы возиться с радио или похлопывать своей засаленной рукой по грязным джинсам, успевая в любой момент времени подхватывать знакомый ему фрагмент песни. Одной рукой я упиралась о приборную панель, а другой впилась ногтями в ладонь Люциана. Он держал мою руку во время поездки, и я позволяла ему делать это.
Боже, что со мной не так? Почему я так нервничаю в его присутствии? Словно чем интимнее становилось наше общение, тем больше места мне требовалось. Это трусость? Он не предлагал ничего, он просто был... милым. Затем вся та сексуальная фигня, что происходила между нами. Я имею в виду, что мы выполняли все те вещи. Ради игры. Ради денег. Это просто казалось странным, словно однодневным ярмарочным БДСМ карнавалом. Я хотела доверять Люциану, но это было слишком, словно влюбиться в симпатичного зазывалу, работающего на одном из аттракционов!
Наконец, мы добрались к месту назначения, широкой зеленой поляне, что располагалась с одной части горы. Черный вертолет стоял на краю равнины, словно стрекоза, готовая взмыть в воздух. На расстоянии ста ярдов был возведен полосатый навес, где ожидала примерно дюжина человек.
Пару минут спустя к нам подошла длинноногая блондинка, поклонница Люциана, улыбаясь восхитительно-ослепительной широкой улыбкой.
– Мои поздравления Люциан, с твоей вчерашней победой. Это значит, что в сегодняшнем соревновании ты будешь исполнять роль Дома. Ты будешь контролировать, что у тебя так хорошо получается, а Тара будет подчиняться тебе, что она так... – последовал взрыв ее гламурного смеха, ха-ха-ха, хаа, как, блять, смешно. Тупая сука. – А Тара попытается доказать нам, что мы все ошибаемся и продемонстрирует нам, что она может подчиняться сэру Люциану Бэйну.
– С великим удовольствием.
Я кивнула и выпустила руку сэра Люциана Бэйна, чтобы сильнее затянуть волосы в хвостик.
– Как вам уже известно, вам выпал шанс добраться пешим путем вверх на гору, – ослепительная улыбка. – Все, что от вас требуется, просто ответить правильно на один вопрос друг о друге. Первоочередная задача в отношениях жизни Д/с заключается в знании своего партнера на все сто процентов, – она приподняла руку в привычном жесте, и невысокий мужчина, одетый в черный строгий костюм, положил конверт на ее раскрытую ладонь. – Открой его, открой его, – пробормотала она, передавая его обратно, сохраняя на губах сияющую улыбку в тысячу ватт, пока ожидала. Взглянув на карточку, она подняла свои сверкающие зеленые глаза на Люциана. – Домы первые.
Мои веки затрепетали, когда я старалась изо всех сил не закатить глаза
– Мы попросили Тару ответить на некоторые вопросы в анкете, и один из них был: Какая часть тела мужчины вам нравится больше всего? – она приподняла брови, смотря на Люциана, который сверлил меня задумчивым взглядом, сведенных на переносице бровей.
Замечательно. Я солгала и написала «его задница», думая, что мне это принесет дополнительные БДСМ баллы.
– Я бы сказал, что она определенно... любительница задниц.
Мои брови удивленно взлетели вверх.
– Боже мой, ты попал в точку!
– Да, он ответил правильно, а теперь давайте посмотрим, знает ли Тара его так же хорошо, как он знает ее.
По ее неприятному тону она определенно думала, что я ничего не знаю. Я ненавидела это, но она была, скорее всего, права.
– Такой же вопрос? – если вопрос был таким же, то я определенно знала ответ.
– Да. Вопрос идентичный.
– Точный ответ – ее задница.
Мое сердце ухнуло вниз от тупого выражения, которое воцарилось на ее лице.
– Ахх, но нет. Он сказал – вся она.
– Что? Это же не ответ, – я посмотрела на него. – Что это еще за ответ такой? Как я могла догадаться, что это?
– Я не отвечал с намерением, что ты должна догадаться, Тара.
Я закатила глаза.
– Так мы проиграли? Ему придется нести меня?
– Боюсь, что так, милая, – с приторной улыбочкой на губах, блондинка указала на веревочную лестницу, свешивающуюся с двадцатифутовой скалы, на которую нам нужно было взобраться перед тем, где все начнется на вершине.
– Надеюсь, ты съел свой завтрак чемпионов с утра, Люциан. Тебе придется тащить приличную ношу.
Ну, и что это должно было значить? Мой взгляд приземлился на ее пышное декольте. Прежде чем я успела сказать, что ему не придется тащить молочную корову, Люциан взял меня за руку.
И то, как он сжал мои пальцы, давало мне понять, что он точно знал, что я собиралась сказать. Он приблизил мою руку к своим губам, чтобы оставить на костяшках мягкий поцелуй.
– Да, она легкая, как перышко.
Комплимент вызвал мою радость и заставил меня расплыться в улыбке.
– Ах, малыш, ты такой милый.
Я шлепнула его по заднице, затем схватила за плечи и запрыгнула на него, оборачивая свои ноги вокруг его талии. Он подхватил меня и сжал мою задницу ладонями, заставляя меня покрыться румянцем.
– Отлично, милая.
Его пальцы впились сильнее в мои ягодицы, и он бросил сексуальный взгляд через плечо, что заставило мой желудок сделать сальто.
– Я не понимаю. Как мы узнаем, кто победил? Я имею в виду в соревновании, чтобы узнать, кто будет в… следующем задании Домом?
Уже хорошо знакомая нам девушка захихикала, та самая, которая сказала, насколько я была тяжелой ношей.
– Если тебе удастся собрать на вершине десять флажков, то ты выигрываешь право быть Домом в следующем соревновании.
– А следующее...
– В постели. Право быть Домом на ночное соревнование, – она поиграла своими идеальными бровями.
Черт возьми, мне чертовски необходимо выиграть. Мне не нужно, чтобы Люциан был Домом со мной. Боже помоги мне, Иисус Спаситель. Я теряла свою душу в этой проклятой игре. Мою душу и мой разум. И мое тело. Он не спеша отнимал все у меня и превращал меня в кого-то... кто так отличался от меня.
– Готова, любимая?
– Готова.
* * *
– Будь осторожен! – завизжала Тара.
Я прекратил восхождение и вздохнул.
– Любимая? Еще раз завизжишь мне на ухо, и я сброшу тебя со скалы.
– Прости, просто пытаюсь помочь.
– Тогда перестань меня душить.
Еще пару шагов, и мне на ухо раздалось:
– Ты устал? Остановись на секундочку и отдохни.
– Мы делаем это на время, милая. Хреново, что мы, похоже, единственные, кто неправильно ответил на вопросы.
– Ну, это не моя вина! «Все ее тело»? Кто так отвечает?
– Я.
Кусочек ветки впился в мою коленную чашечку, чуть ли не покончив с нашими гонками и нашими жизнями в придачу.
– Ага, вижу, – Тара подытожила очевидное. – И, кстати, я соврала насчет моего ответа о тебе.
Блять.
– Не может быть.
Она практически задохнулась от раздражения.
– Да. Я сделала это. Мне совершенно плевать на мужские задницы.
– В самом деле?
– В самом деле.
– Так и какой же настоящий ответ? – замялся я, затаив дыхание и ожидая.
– Я не скажу.
Она вонзила острые пятки в верхнюю часть моих бедер для большей выразительности сказанного.
– Прекрати визжать мне на ухо, как гребаный банши , – я снова начал восхождение. – Мне кажется, я точно знаю, какая часть тела тебе нравится больше всего. Тебе нравится большой толстый член.
– О да, да, я обожаю его, конечно обожаю.
– Скажи «член».
– Нет!
Еще больше ударов пятками.
Я рассмеялся.
– Ты такая принцесса-неженка. Не могу дождаться того момента, когда накажу тебя сегодня ночью за твое плохое поведение.
– Что? Плохое! Потому что мой ответ был неверным?
Я рассмеялся.
– Нет, потому что ты ведешь себя неуважительно, и ты очень-очень-очень плохо подчиняешься. Пришло время помочь тебе с этим.
Слова практически сдавили ее горло, но она все-таки произнесла их:
– Нет, если я выиграю.
Мой член пульсировал в предвкушении.
– Точно, – я продолжил подниматься, пока жгучая боль не опалила мою икру, практически заставляя меня рухнуть на землю. – Господи Иисусе!
– Что? – пропищала она, сидя в заплечных ремнях, которые они прикрепили к моей спине.
– Судорога.
Я стиснул зубы и двинул ногой, заставляя мышцы голени медленно и постепенно расслабиться.
– О нет! Где? – она снова двинулась, опираясь на мою больную сторону, заставляя нас при этом чуть ли не рухнуть на землю, хотя ее руки еще крепче сжались на моей шее.
– Прекрати меня душить! – я немного ослабил ее хватку, чтобы была возможность дышать.
– О! Прости меня! Ты практически на месте, тебе только осталось...
– Я все прекрасно вижу, милая. Блять. Тьфу.
Я сосредоточился на том, чтобы устранить последствия судороги икроножной мышцы. Но ерзание Тары приводило к тому, что она двигала заплечные ремни, из-за чего лямка на плече впивалась в мою ключицу
– Похоже, что силы от завтрака для чемпионов подходят к концу?
– Ага, а твои перышки, похоже, весят целую тонну.
Я продолжил двигаться, когда она едва слышно засмеялась, что заставило меня улыбнуться, и каким-то образом облегчил нагрузку.
Наконец-то мы добрались до вершины, где ожидали команда экспертов и «обожаемая» блондинка-диктор Тары. Пока они закрепляли на нас альпинистское снаряжение и проверяли ремни на надежность, я смотрел на видеомонитор, что использовал техник, чтобы управлять радиоуправляемым вертолетом, к которому была прикреплена камера. Он направил вертолет под откос скалы, и видеомонитор заполнился образами раскрошившейся горной породы. Медленно в объективе появилась металлическая палка, что была воткнута в камень. Камера чуть сдвинулась, чтобы продемонстрировать черный флаг, неистово развивающийся на ветру из-за крючка на конце. На долю секунды, материал флага пришел в спокойное положение, достаточно спокойное, чтобы я смог разобрать слова, написанные на материале белыми буквами: «Война Доминантов».
Блондинка заняла свое место на приличном расстоянии от края скалы, в то время как второй оператор занял место напротив нее с маленькой видео камерой.
– Доброго дня, дорогие зрители «Войны Доминантов»! Сегодня наше соревнование протекает немного в отличном формате, от того к которому вы привыкли, от части потому что съемка проходит в режиме реального времени. До сих пор, для наших соперников, и вас, мы предоставляли небольшое количество информации, о причинах, лежащих в основе битвы. Сегодня, это изменилось, – она замолчала, чтобы оператор успел сделать некоторые изменения. – Давайте понаблюдаем за Люцианом и Тарой, как они готовятся столкнуться с новым этапом в соревнованиях «Войны Доминантов».
Ее привычные туфельки на шпильках были заменены на пару обычных ковбойских сапожек и заправленные в них джинсы, что были дополнены приталенной кожаной жилеткой, вместо обычного делового костюма. С оператором, следующим за ней, она сделала пару шагов в ту сторону, где мы с Тарой заканчивали приготовления.
– Готовы узнать детали?
Нет, но мы все равно кивнули.
– Тара, тебя собираются спустить с края скалы, и ты должна будешь довериться Люциану. Десять флагов уже готовы там, некоторые из них будет достать сложнее, чем остальные. Ты должна достать столько флагов, сколько сможешь. Если соберешь их все, то выиграешь право быть Домом. Но не волнуйся, каждый флаг, который ты соберешь, оценивается определенным количеством баллов, поэтому каждый будет засчитан, даже если ты не одержишь победу в этом раунде. Каждый флаг, который ты уронила перед тем, как поднять его наверх, засчитан не будет. Есть вопросы?
Тара кивнула, и мне очень захотелось встряхнуть ее, но было слишком поздно предостерегать ее от вопросов.
– А как это вообще связано с тем, чтобы быть настоящим Домом?
Диктор немного приподняла бровь.
– В ближайшие недели, и вы, и наши зрители придете к более глубокому пониманию. На данный момент, будет достаточно упомянуть, что любые отношения, будь-то ванильные, Д/с, платонические отношения, товарищеские или какие бы то ни было нуждаются в доверии. Настоящий Дом – это эксперт в обеих отраслях, как в доверии другим, так и в оценке того, насколько другие люди достойны этого доверия. Наши соревнования были созданы для того, чтобы показать, как это работает с обеих точек зрения.
К ее чести, Тара слушала внимательно, очевидно выискивая какие-то преимущества, или чтобы отыскать в этом здравый смысл или объяснение.
– Окей, давайте сделаем это, – девушка отступила назад. – Удачи вам обоим.
Мастера в сфере альпинизма, подготавливающие нас к тому, что должно было произойти, подвели нас к краю. На протяжении следующих пяти минут, они вводили нас в курс дела, что именно нам нужно сделать. Видимо, стараясь убедиться были ли мы подготовленными достаточно для того, что они припасли для нас, они закрепили наши карабины серией болтов, надежно закрепляя их глубоко в скале под нашими ногами, затем пожелали нам удачи и отошли назад.
– Иисусе, это просто нечестно. Почему тебе приспичило открыть твой рот сегодня утром и облажаться? – слова и голос Тары были наполнены страхом и вспышкой с трудом скрываемой паники.
Я посмотрел через край, и страх подействовал и мне на нервы. Двадцатью футами ниже еще один узкий выступ был усыпан острыми камнями, что напомнили мне о полуразрушенных, покатых глыбах, что я видел до этого на мониторе. Чуть ниже скала спускалась на сотни футов, наравне со смертью, что поджидала и готова была прибрать нас к рукам на каждом отрезке пути. Моя уверенность в удерживающей нас технике для нашей же безопасности потихоньку таяла. Мы были слишком чертовки высоко. Я взглянул на веревки. Они казались очень прочными, но... это же Тара будет свисать с гребаной скалы. Боже, а если что-нибудь случится, и она упадет? Что если карабин сломается? Несчастный случай?
Логикой я прекрасно осознавал, что они удвоили и даже утроили каждую возможную меру безопасности, но несчастные случаи являлись неотъемлемой частью жизни. Легкий ветерок, помогающий нам раньше чувствовать себя комфортнее, внезапно превратился в порыв ветра, растрепывая распущенные волосы Тары, которые теперь лезли ей в лицо. Недовольно бормоча, она вновь собрала их в хвостик.
Наконец, диктор дала нам двухминутное предупреждение. Совершенно не парясь по поводу того, что я выглядел, как курица наседка, я с силой дергал снаряжение в каждом закрепленном месте и дважды проверил пряжки, что были застегнуты и полностью закреплены, зажимы оказались закрыты. Я не собирался рисковать.
Отсчет закончился. Время начинать.
– Хорошо, милая. Я буду здесь, а ты немного опустись…
– Я прекрасно слышала ее! И знаю, что делать, замолчи! – она встряхнула руками и глубоко вдохнула пару раз. – Держи веревку крепко! Пожалуйста.
– Я держу тебя, милая. Веревка надежно закреплена, – меня затопило чувство страха, и мои мышцы задрожали от этого ощущения. Черт. – Поторапливайся и сделай это.
– Я не могу быстрее! – пребывая в раздражении, она медленно двинулась к краю. – Черт, там высоко. Я собираюсь немного наклониться, Люциан!
