Текст книги "Война Доминантов. Раунд 2 (ЛП)"

Автор книги: Люциан Бэйн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

– Держу тебя.

Не было смысла говорить ей то, что и так было ясно. Я сконцентрировался на веревке в моих руках.

– Держи меня крепко! Мне придется наклониться. Блять, мне придется наклониться. О Боже. Черт!

Паника в ее голосе заставила меня захотеть вытащить ее обратно, спуститься вниз со скалы и скрыться от всех напастей.

– Просто наклонись, милая, а я медленно опущу тебя, хорошо?

– О, Боже.

– Ты наклоняешься?

Черт побери, почему они не позволили ей спуститься по веревке вниз, чтобы собрать флаги? Почему нужно сначала наклонить голову, чтобы посмотреть вниз?

– Я думаю. Я думаю.

– Я собираюсь очень медленно отпустить веревку.

– Медленно! – закричала она. – Люциан, мне страшно.

Блять, ее страх буквально сбивал меня с ног.

– Я держу тебя, – прокричал я решительно в ответ.

– Не торопи меня, не торопи меня, – захныкала она.

– Я и не тороплю тебя, милая, извини. Ты чертовски хорошо справляешься. Ты уже можешь дотянуться?

Она напряглась.

– Пока еще нет. О, Господи.

– Насколько ниже, на один фут?

– Да, может быть. А, может быть, на пару футов? – она издала всхлип, протягивая руку за чертовым флагом.

– Хорошо, милая, еще немного

– Хорошо, хорошо, я почти дотянулась! – ее голос наполнился нотками триумфа.

– Он у меня! Поднимай! – ее нервные победоносные крики отразились от окружающих нас камней, когда я начал поднимать ее.

Она подбежала и крепко обняла меня. Внезапно желание завладеть флагами стало казаться невероятно глупой затеей, чтобы повторить ее. – Милая, ты можешь прекратить, тебе не нужно больше, – я нежно прижал ее голову к груди, благодарный за то, что ее пульс бьется у моей ладони, где прижималась ее шея.

– Я в порядке. Я в полном порядке, – она кивнула и оттолкнула меня, подбегая обратно к краю скалы. – Мы сможем сделать это. Я готова. Я готова, опускай меня вниз.

Я вернулся на место и повторил свои действия. Ей пришлось отклониться немного дальше, но в этом не было ничего страшного. Первый успех придал ей уверенности сделать то, что от нее требовалось. Мы сделали это еще раз. И еще раз. Она справлялась отлично, озаряясь радостью от каждой следующей победы. Но рационалист во мне с каждым разом все больше огорчался. Каждый успех приближал нас к миллиону шансов проигрыша.

На седьмом флаге, когда ее пальцы коснулись пластмассы, моя гребаная нога заскользила вперед по гравию, заставляя меня потерять равновесие.

Тара пролетела вниз пару дюймов.

– Люциан!

Ужас наполнил ее крик и разорвал мои внутренности.

– Черт, милая! – я начал тащить ее вверх, не заботясь о том, чтобы делать это неспешно. И затем поспешил заключить ее в свои объятия. – Мне так жаль, нога соскользнула.

Каждая часть ее тела сотрясалась от дрожи

– Я не могу. Не могу сделать этого. Прости меня, я просто не могу.

– Хорошо, хорошо, – я сердито посмотрел на блондинку-диктора и показал ей большие пальцы направленные вниз, сигнализируя о том, что мы закончили, затем вернулся к тому, чтобы успокоить Тару.

– Ты чертовки восхитительна, малышка! Ты собрала семь флагов.

– Я собрала семь штук? – широкая улыбка расцвела на ее лице, даже несмотря на то, что слезы от ужаса произошедшего собрались на ее ресницах. – Я смогла, я достала семь флагов!

Я прижал ее ближе к себе, поглаживая по голове.

– Я так горжусь тобой, ты мой ангел.

Я поднял ее лицо вверх и решительно прижался к ней губами, отчаянно желая стереть все ее страхи своим поцелуем.

Глава 3

Вернувшись в нашу мини-темницу, я, сидя за кухонным столом, наблюдала за Люцианом. За молчаливым Люцианом. Слишком молчаливым с того момента, как мы приехали с соревнования. Прими душ, пока я приготовлю еду. О, я очень хорошо освежилась. Мысленно, я уповала на то, что он будет вести себя со мной достаточно тактично, хотя мое тело содрогалось от другого рода молитв, над сутью которых я даже не хотела задумываться.

Еда пахла восхитительно, лук и говядина заставили мой рот наполниться слюной. Очень жаль, но желудок был стянут во столько узлов, что есть было просто невозможно. На Люциане не было ничего, кроме черных плавок, что абсолютно не помогало. Его вид было тяжело игнорировать.

Сегодня вечером он был Домом, но сбивающие с толку знаки, что исходили от него, немного путали меня. Приготовление еды. Ласковое обращение. Милое поведение. Что все это значило? Возможно, он чувствовал себя плохо, потому что облажался на соревновании из-за того, что у него соскользнула нога. Может, он хотел немного ослабить контроль. Чтобы я могла немного отдохнуть.

Мой живот напрягся, когда он подошел к столу с тарелкой, заполненной едой. И уселся. Напротив меня. Я ждала, чтобы посмотреть, что он задумал. Он просто начал резать стейк. Я что себя все нафантазировала? Он что был зол на меня из-за чего-то и теперь собирался наказать меня, оставив без еды? Злость медленно начала подниматься по позвоночнику обжигающей волной только от одной мысли об этом.

Он перегнулся через маленький столик, держа в руках вилку, на которую был нанизан кусочек мяса. Он что собирался кормить меня? Растерянность в один момент сменила злость, когда я посмотрела на еду, внезапно понимая, что совершенно не голодна.

– Я... не так уж и голодна.

– Ты не ела ничего с самого утра, милая.

Нежность в его голосе подразумевала под собой что-то еще. Словно это чувство граничило с каким-то другим.

– Околосмертный опыт полностью отбил мне весь аппетит.

Он пялился на меня на протяжении пары секунд.

Что у него на уме? Нервное состояние заставило меня говорить, а точнее произнести извинения:

– Прости. Возможно... Я проголодаюсь чуть позже.

Он неспешно положил кусочек к себе в рот, сосредоточенно удерживая свои восхитительные голубые глаза на мне. Легкая тень щетины, что начала проявляться на его лице, и мрачный взгляд, все это словно прошлось прикосновением по моим женским частям тела. Он медленно жевал, смотря на меня, не сводя глаз, и внезапно я была застигнута врасплох. Попала в молчаливую ловушку его умопомрачительного сексуального соблазнения.

Я была вынуждена наблюдать за тем, как он ест, наблюдать за его ртом. Боже, его губы. Часть меня осознавала, что он прекрасно понимает, что делает, сознательно рассчитав эффект, что он произведет на меня, и использовал это, и все же я не могла остановить то, какое это действие оказывало на меня. Мог ли он соблазнить мое тело и разум чем-то настолько простым, как, например, поглощение пищи? Да. Да, определенно, мог. И делал.

Кончик языка прошелся по его нижней губе, заставляя мой желудок сделать сальто. Легкий влажный след на его губе разжег во мне аппетит, но не к еде.

Милостивый Боже, помоги мне, у меня проблемы. То, как он смотрел, как он двигался и даже как он сидел на месте, сулили мне «неприятности», причем в буквальном смысле слова. Потому что я, наконец, поняла его незнакомую мне сторону характера. Это, наверняка, затишье перед бурей. Словно он выполнял после манипуляционный уход, прежде чем мы начали что-то. Воздух вокруг него был наполнен ощущением «ты так плохо вела себя, милая. И поэтому я собираюсь разорвать тебя, словно ужасная буря безмятежное утро».

Он отодвинул тарелку в сторону, еще одно продуманное действие. Спокойное. Расчетливое.

– Ты знаешь, что будет следом.

Мой клитор пульсировал от этих всезнающих сексуальных слов.

– Ты можешь начать с того, что поблагодаришь меня.

Я уставилась на него, лишенная дара речи, пытаясь что-то почувствовать кроме ужасной необходимости ощутить его прикосновения. Поблагодарить его? Это я должна благодарить его? Мой разум настойчиво нашептывал мне, что я имею право разозлиться на него за это, даже больше, мне следовало так и поступить. Я смотрела на него словно несмышленое дитя, что копается со спичками в попытке поджечь небольшой фитиль сокрушительного заряда динамита. Но все было влажным. Насквозь пропитанным влагой.

Он поднялся на ноги, и мой напряженный взгляд был сосредоточен на нем. Люциан подал мне руку, и я приняла ее, не думая. И затем он повел, а я последовала. Все было так странно, словно во сне.

– Я буду милым и позволю тебе выбрать. С этой полки.

Я посмотрела на полку, на которую он мне указал, где лежали фаллоимитаторы. Резкий всплеск жара распространился по моему телу. За этим последовало жестокое понимание того, что каждый фаллоимитатор на этой полке был двойным, к основной части был прикреплен еще один небольшого размера. Господи милостивый. Страх, наконец, возымел действие и резко возрос, полностью овладевая моим телом. Я слабо покачала головой.

– Тара.

Я прикрыла глаза от предостережения в его голосе. Различного множества предостережений. Одно из них было более весомым в моем разуме, это то, как мы отчаянно нуждались в баллах, чтобы одержать победу. А также как отчаянно он нуждался в этом сам. Ему было необходимо это. Но я просто не могла выбрать. Не могла.

– Пожалуйста.

«Выбери за меня, я не могу». Вот что обозначали мои слова.

Внезапно передо мной возникло его лицо, когда я взглянула на него, его нежные ладони оказались по обеим сторонам моей головы, а ласковые губы прильнули к моим.

– Блять, милая. Не смотри на меня так. Твой страх просто убивает, – его горячее дыхание, наполненное таким отчаянием и потребностью, плавило меня. – Я так сильно хочу сокрушить его. Позволь мне. Позволь мне проникнуть в тебя.

Моим ответом ему было беспомощное хныканье, а я, в свою очередь, могла лишь уповать на то, что он поймет его значение. «Делай все, что ты считаешь нужным», – хотела произнести я, закричать, – «делай что угодно». Но это я отвечала на его потребность. Боже, она была такой настоящей и идеальной, и, Господи, сексуальной. Но мое тело отказывалось идти на поводу у моего разума. Оно было в ловушке двух разных миров, беспомощно продолжало стоять на вымышленном перекрестке, охваченное пламенем, исходящем от Люциана Бэйна.

Языки племени облизывали обжигающим прикосновением все мое тело и разум. Подчинись. Сдайся. Я желала поддаться... что бы там ни было, кем бы он ни был. Он был тысячами солнечных лучей в моих глазах, я не могла за этим ничего рассмотреть, но его ослепляющий свет не приносил мне никакого другого ощущения, кроме испепеляющего жара.

Я умирала, охваченная странной смертью. Напуганная. Это была та самая смерть, которой я не желала, но в которой неистово нуждалась. Я могла чувствовать ее. Я жаждала ее, нуждалась в ней, ненавидела ее, презирала ее, убегала прочь от нее, Господи Иисусе.

Он поднял меня на руки, и я прижалась к нему. Уткнувшись в изгиб его шеи. Зажмурившись от яростного желания, страха. Я продолжала прятаться, когда он уложил меня на спину. Он связал меня при помощи шелковой ленты. Сначала мои руки. Нежно. Медленно. Затем лодыжки.

Я не оказывала ему сопротивления. Ни разу. Я не возражала. Даже тогда, когда он достаточно широко развел мои ноги. Даже тогда, когда на мои глаза легла повязка из мягкого шелка.

– Я собираюсь любить тебя, милая, – его шепот слегка разметал мои волосы и защекотал мое ухо, посылая сочетание холода и вспышек возбуждения по коже. – Каждую частичку тебя. Всем своим существом. Прикладывая все силы.

Он начал это действие с моих губ. Пробуя их на вкус, трепетно покусывая их, пока я не приоткрыла их, пребывая в состоянии отчаянного голода, я старалась держать свое дыхание под контролем вместе с эмоциями, что он вызывал во мне. Его пальцы ласково скользили по моим вытянутым рукам, его обнаженное тело легко прикасалось к моему. Шепот безумной страсти нарастал неистово и стремительно.

Его губы скользнули по моему подбородку, затем по скуле. Люциан переместил свое тело таким образом, что его член нежными движениями поглаживал внутреннюю сторону моего бедра. Он облизал мою шею с глубоким стоном, наполненным голодом.

Я ответила ему своим стоном, наполненным такими же чувствами

– Я понимаю, Господи, я понимаю, – его губы скользнули по моей груди. – Ты нуждалась в этом, на протяжении такого долгого времени.

Я закричала от обжигающего чувства от посасывания на моей груди, за которым последовало его теплое дыхание и прикусывание соска зубами.

– Люциан, – его имя сорвалось с моих губ. Я дернулась в своих шелковых оковах и выгнула спину, неумолимо ища его рот. – Пожалуйста.

Он ответил мне мучительным стоном, его влажные и горячие губы накрыли другую мою грудь, его язык облизывал и ударял по вершинке, скользил, зубы прикусывали. Его пальцы были повсюду, нежно лаская, затем царапая, его член прижимался между открытых лепестков моих широко разведенных в стороны бедер. Я подавалась вверх, одержимая желанием ощутить это.

Внезапно он снова прильнул к моим губам, его длина скользила между моих складочек.

– Это именно то, чего ты хочешь, малышка?

Он провел членом по клитору.

– Боже, да.

Его дыхание задрожало у меня во рту, а его пальцы тем временем порхали по моему клитору.

– Сначала я хочу всосать его в рот. Лизать его, пока ты практически не кончишь, – он скользнул ладонью к моему лону и толкнулся в меня глубоко пальцем. – Мне необходимо наполнить тебя, заполнить до отказа твое тело, – я вновь толкнулась на его ладонь, и он легко устремился пальцем к моей заднице. – Малышка, – он прижался пальцем к колечку тугих мышц. – Мне просто необходимо ее вылизать. Затем трахнуть своим языком, – он вошел кончиком пальца в мою попку. – Ты хочешь этого, милая? – он прикусил мою нижнюю губу, затем всосал ее между своих губ. – Я просто схожу с ума от тебя. Мне необходимо знать.

Затем внезапно он вернулся к ласкам моей груди. Люциан издавал звуки, словно был на грани, стонал, хныкал, его пальцы впивались в кожу и пребывали в отчаянной спешке. Он схватил меня за талию, и я испугалась.

– Мне необходимо видеть тебя.

Его пальцы неспешно ослабили свою хватку, и он едва ощутимыми прикосновениями прошелся по моему телу, сопровождая все это поцелуями, пока он вновь не оказался у моих губ. Он легко развязал повязку, целуя меня, его пальцы поглаживали мое лицо, легко проходились по всей длине волос.

– Я здесь, любовь моя. Я здесь, всегда.

* * *

Она хотела видеть меня. Блять, что это делало со мной. Я чуть не сказал навсегда. Я здесь, всегда. Навсегда. Я использовал повязку, полагая, что так ей будет легче. Но ей было необходимо видеть меня. Она нуждалась во мне. Милостивый Господи, блять, да.

Теперь бы я не смог насытиться ей так быстро. Я тоже нуждался в том, чтобы она видела меня. Наблюдение за мной, сломило бы ее. Смотреть, как я чертовски наслаждаюсь этим. Как ей удается? Каждый раз, когда я строил планы, ей было достаточно сказать одно слово, издать один единственный звук, и все летело к чертям. Самым потрясающим образом. Возвращаясь обратно между ее бедер, я схватил ее за попку и приподнял. Одна вещь была неизменной. Мое неутолимое желание заставлять ее кричать от удовольствия.

Я ласково провел губами по ее открытым складкам, впиваясь пальцами в мышцы ее ягодиц, отчаянно борясь за то, чтобы сохранить здравый рассудок. Я скользил языком вверх и вниз по ее раскрытой плоти, пока ее аромат не заставил меня превратиться в хищника, ее гребаные непрерывные крики превратили меня в одержимого.

– Господи Иисусе, блять! – я погрузил язык в ее покрытое влагой лоно и прижался носом к прелестному твердому клитору. Я полностью растворился в ней, черт. Я переместился к ее восхитительной заднице и провел языком по всей поверхности ее кожи.

– Да, да, Люциан!

– О, Боже, блять! – я ахнул, лаская языком ее анус. Я входил и выходил в нее языком, пока каждая часть ее тела не задрожала от вожделения. Она изнывала от желания быть наполненной. Но, Господь свидетель, я не желал, чтобы эта честь выпала на долю фаллоимитатора. Я хотел наблюдать за тем, как она будет кончать, когда мой член будет наполнять ее, и мой палец будет безжалостно проникать в ее попку.

Я остановился и связал ее руки вместе, прикрепляя их к изголовью кровати. Колени широко разведены, попка приподнята кверху, укладывая ее в позу лицом вниз. Господи Иисусе, да.

Я ласково погладил ладонями ее бедра.

– Малышка, я собираюсь трахнуть тебя сейчас. Ты готова к этому, милая?

Она энергично закивала.

– Да, да.

Я удерживал ее чертовски идеальные бедра и очень медленно толкнулся внутрь.

– Ты чувствуешь меня, малышка? Как я заполняю тебя?

Она вскрикнула, кивая.

Я тяжело застонал, когда вошел до основания.

– Я вошел в тебя на всю длину, – слова были пронизаны моим желанием. Я старался восстановить дыхание, пока наблюдал. – Я так чертовски восхитительно выгляжу, когда нахожусь в тебе, – я провел кончиком мизинца по мышцам ее упругой попки, и она издала резкий вскрик, затягивая мой палец внутрь. – Да, малышка. Черт, вот так.

– Да, да. Трахни меня, Люциан. Боже, пожалуйста, просто сделай это.

– О, Господи, – простонал я, прикрывая глаза от яростно нарастающего оргазма, что взывали ее провокационные слова. Она дернула бедрами, и мой палец проник глубже.

– О, Боже мой, Люциан.

– Я сейчас кончу, малышка, черт, не торопись, – мой палец проник наполовину в ее попку, а я неспешно вытащил почти наполовину член из ее киски. – Боже, милая... – я издал пронзительное шипение. Твоя влага покрывает мой член. Ты такая влажная. Такая прекрасная, – я погладил ее по спине рукой, и снова неспешно скользнул в ее киску. – Ты готова к траху, милая?

– Господи, да.

Она была в состоянии отчаяния. Именно такая, как мне и нужно.

– Сделай это. Подайся киской на мой член, – я проникал и выскальзывал пальцем, а затем проник под нее своей второй рукой. – Твой клитор, малышка. Такой твердый. Такой горячий, не так ли?

– Боже, да, Люциан.

– Я знаю, малышка. Вот так, трахай мой член, – я сделал вращательное движение бедрами, когда она насаживалась на мой член, издав рык необходимости разорвать ее.

– Ты так близко, я могу чувствовать это.

– Я кончаю, Люциан. Я кончаю! Люциан, о, Иисусе...

Я глубоко толкнулся и начал подаваться бедрами вперед.

– Кончи, блять, на мой член, – я толкался внутрь и наружу, дергая ее на себя, одним пальцем гладя по ее клитору, а другим продолжая проникать в попку.

Она начала издавать звуки, говорящие о ее приближении к оргазму, который нарастал с невероятной скоростью, когда ее тело задрожало и сотряслось. Так красиво. Я издавал стоны сквозь стремительно нахлынувшее удовольствие, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не кончить, не сейчас. Блять, не сейчас, не таким образом. Мне было необходимо ее тело под моим, чтобы наши тела крепко прижимались друг к другу, мне было необходимо слышать ее голос в моем ухе, чувствовать ее рот, чтобы мой член погружался в ее лоно так глубоко, как только это возможно. Вот что мне было нужно.

Я замедлил толчки, поглаживая ее по спине вверх и вниз, лаская ее ягодицы другой рукой, слушая ее нежные вскрики удивления. Я вытащил член и развязал ее. Она перекатилась на бок, все еще едва переводя дух, и не сводя взгляда с моего члена. Смотря на то, что я не кончил, она вновь покраснела от желания. Я стоял рядом с кроватью, наблюдая за тем, как возбуждение скользнуло по ее рукам и ногам, пока от наваждения она не раздвинула ноги чуть шире, заставило задрожать ее бедра, выгнуть ее спину и затвердеть ее идеальные соски. Милостивый Боже. Блять.

Я забрался на кровать, располагаясь рядом с ней. Она удерживала мой взгляд и, черт возьми, в ее глазах стояли слезы.

– Что такое, милая? – мое сердце забарабанило в груди.

– Прости.

– Простить за что? – я наклонился и прижался в нежном поцелуе к ее губам, не желая разрушать ничего из того, что я дал ей.

– За... – она отвела взгляд влево, ее подбородок дрожал, – за то, что мы проиграли раунд игры.

– Блять, милая, это моя нога соскользнула, не ты виновата. Я виноват.

– Знаю, но я испугалась.

– Ты испугалась? Милая, если б ты была на тот момент в моей голове. Я чуть не схлопотал сердечный приступ.

Она приподняла брови, затем рассмеялась.

– Правда?

– Черт, конечно! Я был так рад, что ты вышла из игры. Я не шучу.

Она смотрела на меня, и я видел, как ее лицо превратилось в маску серьезности, чего я не мог ни объяснить, ни понять в это мгновение. Что я такого сказал? Она заключила мое лицо в ладони и притянула его к губам, Тара обернула свои ноги вокруг моей талии.

– Займись со мной любовью, пожалуйста.

Ее слова были сказаны с таким отчаянием, что были подобны пинку под зад. Я возился словно подросток, но в то мгновение, когда я ощутил близость ее лона, она дернула мои бедра, и мой член глубоко вошел в нее.

Стон, что она издала, пронзил мое гребаное сердце, Господи Иисусе. Я поцеловал ее, если бы это можно было назвать поглощением, то это было именно тем, что я сейчас делал. Но я никогда не испытывал такого отчаянного желания обладать каждой частью кого-то, как это было с Тарой. И то, как она отвечала на мои чувства, блять, это ставило меня на колени. Следующее, что я осознал, она перевернула нас, оказываясь сверху. Я держал ее за талию и смотрел, прижимая ее сильно к паху и подаваясь бедрами вверх, жестко проникая в ее лоно головкой члена. И, блять, определенно точно, ей нравилось это. Наблюдать ее на мне, в такой позе, вынудило мой оргазм нахлынуть с такой интенсивностью, словно это была неуправляемая комета, не было никакого смысла отрицать это. Я прижимал ее к себе, толкаясь головкой члена глубоко, пока мое собственное тело не застыло в экстазе, гребаном ослепительном экстазе. Я приподнялся на кровати, и она прижалась своей грудью к моей, издавая крики в мой рот, когда я крепко обернул руки вокруг нее, заключая в объятия.

Блять, она что-то сделала со мной. Я не знаю, что именно это было, я знаю только то, что прежним мне уже не стать.