Текст книги "Призрак и другие соучастники"

Автор книги: Любовь Романова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

ГЛАВА 6. ГАРИК

В столовой только и разговоров было, что об аресте учительницы географии. Проходя мимо стола, за которым вместе со Стервеллой сидели члены московской комиссии, Гарик слышал, как директриса вещала:

– Я всегда знала, что от этой девчонки нужно ждать неприятностей! Загубский на старости лет совсем из ума выжил, раз взял ее на работу…

От этих слов сомнения Гарика в правильности своего поступка только усилились. Если Стервелла радуется, значит, произошла махровая несправедливость – у нее так мозг устроен. Но кто бы мог подумать, что Тарас Анатолиевич столь быстро отреагирует на его звонок! С одной стороны, это было приятно, с другой – пугало. Получалось, что это Гарик в ответе за действия милиции. «Может, сначала нужно было все проверить, – думал мальчик, – а потом уже в тюрьму человека сажать?».

От неприятных мыслей его отвлекла еще более неприятная картина – за их столом сидела новенькая, и как ни в чем не бывало, болтала с Вадиком.

– Гарь, иди к нам! – позвал, заметивший его растерянность, брат, – Представляешь, Нарка разлила Стасин компот. Там сидеть невозможно, вот я и позвал ее за наш стол.

– Заметил, – буркнул Гарик и хмуро принялся за котлету с макаронами.

– Ты слышал, что Алису арестовали? – возбужденно спросил Кролик, – Неужели это она кокнула мужика из Москвы? Зачем ей?

– Затем! Он ее отчим! – важно сообщил Гарик. Несмотря на все сомнения, ему не терпелось сообщить ребятам о своей роли в этом деле. Вон как новенькая на него уставилась. Удивилась.

– А ты откуда знаешь? – спросила она.

– Оттуда. Провел самостоятельное расследование. И в милицию позвонил – Тарасу Анатолиевичу Леонову. Лучшему сыщику Москвы. Слышала про такого?

– Ты? Позвонил? И что сказал? – Глаза новенькой стали еще больше, хотя больше уже просто было некуда.

– Сказал, что Забияко ее отчим, и, что Алиса в интернате ночевала, хотя до дому ей пять минут идти. – Мальчику ужасно льстило повышенное внимание Стаси. Поэтому он закончил эффектной, с его точки зрения, фразой – В общем, можно считать дело раскрытым, – и засунул в рот остатки котлеты.

– Значит, это из-за тебя забрали Алису Сергеевну! Ты… ты… просто дурак! – выпалила новенькая.

– От урры и слышу!

– Она никого не убивала!

– Размечталась! Ты что, больше всех знаешь?

– Да уж точно больше тебя!

– Ага, я видел, как ты неслась за Леоновым! «Дядя Тарас, это же я!» Что, обломалась?

На мгновение девочка замерла, словно от подлого удара вражеской стрелы, а потом одним движением схватила со стола тарелку с макаронами и перевернула ее на голову Гарика. Масляные макаронины поползли по лицу мальчика, цепляясь за уши и оседая на плечах. Вокруг немедленно собралась толпа хохочущих ребят. «Эй, Соболев, сними лапшу с ушей!» – орали со всех сторон. Гарик побагровел от злости. Он ухватил другую тарелку и тоже водрузил ее на голову девочки. Обе косички немедленно покрылись слоем блестящих от масла макарон. Но насладиться триумфом Гарик не успел. Он почувствовал, как неведомая сила потянула его за ухо. Голоса ребят немедленно смолкли.

– Что это вы тут устроили, хулиганы малолетние! – услышал Гарик шипение директрисы, которая подоспела к месту макаронной схватки, – Так опозорить меня перед московской комиссией! Выродки! В подвал, на всю ночь! – плевалась она слюной и подрагивала многочисленными подбородками.

Стервелла выволокла детей из столовой и передала их в руки тети Али.

– Дай им по ведру с тряпками – пусть моют пол. До утра не выпускай. Приду – проверю! – приказала она завхозу и удалилась, прихватив Пупсика, который украдкой дожевывал захваченную в плен макаронину.

* * *

В интернатский подвал вела круто уходившая вниз узкая лестница. Гарик чувствовал дыхание затхлости, доносившееся из недр дома Вершицких.

– Ох, проказники! И угораздило же вас разозлить Стэллу Родионовну! – причитала тетя Аля, – На всю ночь в подвал отправила! И ведь проверит, ей богу, проверит! Так что, извините, касатики, но придется вас и в правду закрыть.

Дверь за ребятами захлопнулась, и они очутились в тускло освещенном пространстве интернатского подвала. У самой двери торчал водопроводный кран. Из него-то и предстояло набирать воду для мытья каменного пола. Гарику уже приходилось отбывать здесь наказание. Только длилось оно всего полчаса и днем. Было совсем не страшно. Тем более, что рядом пыхтел над своей тряпкой Фима Лютиков, а с ним бояться каких-то подвальных сущностей просто смешно. Они его сами боятся.

Постояв не много, Гарик наполнил ведро холодной водой – другой из крана не текло – и принялся за свой кусок подвала. Все пространство, освещенное парой лампочек, делилось на части квадратными колоннами. Под низким потолком они соединялись друг с другом полукруглыми перемычками, образуя ряд арок. Эти арки превратили помещение в две длинные галереи. Не договариваясь между собой, каждый из ребят взял на себя одну из галерей. Пол мыли молча. Да и о чем разговаривать с человеком, который только что надел тебе на голову тарелку макарон?

Холодая вода в ведре почти сразу становилась черной, но Гарик менял ее не часто. Еще чего! Проверять все равно никто не будет. Он дошел уже до середины своей галереи, когда в первый раз решил посмотреть, как там дела у новенькой. Дела шли плохо. Девочка неумело возила тряпкой по полу. Видно, не часто приходилось ей этим заниматься в той, другой, жизни. Покрасневшие от холода руки не слушались свою хозяйку. Она неуклюже пыталась отжать тряпку, но та по-прежнему оставалась грязной массой, которая превращала пол в черное болото.

«Наверное, на ее планете люди давно не моют полы, – вдруг подумал мальчик, – Все делают роботы». Злость куда-то ушла. На ее месте образовалась теплая пустота, которую начало заполнять совсем другое чувство. Он стоял и наблюдал за мучениями девочки, потом, приняв решение, подошел, отобрал тряпку и, как следует, отжал ее.

– Спасибо, – послышался дрожащий голос Стаси. Гарик разогнулся и посмотрел на своего недавнего врага. Посиневший от холода враг громко стучал зубами. Слипшиеся от сливочного масла волосы сосульками обрамляли лоб. Одна косичка расплелась, на форменном пиджаке даже в полумраке подвала были видны огромные жирные пятна. Девочка дышала на сложенные ковшиком руки, пытаясь их отогреть. Сердце мальчика сжалось от жалости. Сам он почему-то совсем не чувствовал холода. «Наверно, потому что я мужчина, – подумал мальчик, – А мужчины пришли на эту планету, чтобы оберегать женщин. Так говорил дедушка, когда Гарик дрался с соседскими девчонками. Правда, это было ужасно давно. Еще в третьем классе, до первого инфаркта дедушки. Тогда никто и подумать не мог, что братьям придется жить в интернате, и дедушка будет их забирать только на выходные.

– Не за что, – сказал Гарик Стасе, – Я свою половину помою и тебе помогу. Честное слово.

– Гарик, ты извини меня за макароны, – пролепетала девочка.

– Ты меня тоже, – улыбнулся мальчик.

– Мир?

– Мир.

Внезапно, Гарик услышал лязг ключа и скрип открывающейся двери. «Неужели, Стервелла сжалилась?», – успел подумать он, но в это мгновение лицо Стаси исказилось от ужаса. Гарик резко обернулся…

В дверном проеме стоял призрак. Худая женщина со смертельно бледным лицом в светящемся балахоне. Нечесаные темные волосы патлами свисали на грудь. Черные губы кривились в злобной усмешке. В руках свеча, на груди – фиолетовый камень. Призрак уставился на детей, и шагнул вперед…

– Ааааа! – закричала Стася.

– Бежим! – выдохнул Гарик. Он схватил оцепеневшую девочку за руку и потащил прочь от фигуры в белом. Близнец знал: там, в глубине подвала, есть коридор, ведущий в неизвестном направлении. Это единственный шанс скрыться от призрака. Гарик старался не думать, что призраки умеют летать и ходить сквозь стены. Он несся по галерее к спасительному коридору, Стася пыталась не отставать. На бегу, Гарик оглянулся. Призрак был совсем рядом. Еще чуть-чуть, и его длинные пальцы коснуться одежды девочки, но, к счастью, темный проем обнаружился впереди всего в нескольких метрах. Последнее усилие и черная «пасть» приняла беглецов. Ничего не видя, они бежали по узкому коридору, уводившему их все дальше и дальше от выхода из подвала.

Гарик почувствовал, что пол под ногами стал неровным. Кажется, это был уже не камень, а песок. Он больше не слышал своего топота. Призрак, судя по всему, тоже двигался бесшумно – за спиной стояла тишина. Ребята замедлили бег и совсем остановились.

– Где она? – шепотом спросила Стася.

– Не знаю.

– А мы где?

– Где-то под интернатом.

Гарик протянул руки и сделал еще несколько шагов.

– Кажется, тут коридор заканчивается, – тихо сообщил он.

– Ой, это дверь. Я ручку нащупала. Может, открыта?

Они навалились на препятствие, и то немного поддалось. Впереди образовалась узкая щель.

– Ух-ты я начал видеть в темноте! – удивился Гарик.

– Нет! Просто там есть немного света.

Из-за двери, действительно, шел тусклый свет. Судя по всему, электрический.

– Ну что, полезем? – с сомнением спросил Гарик.

– У нас есть выбор? Давай – ты первый.

Гарик с трудом протиснулся в пространство между стеной и застрявшей дверью. За ней угадывалась небольшая комната, наполненная запахом пыли и плесени.

– Теперь ты.

Девочка в последний раз глянула в пугающую темноту коридора и начала протискиваться в щель. Внезапно за ее спиной появилось бледное лицо призрака с черными провалами глаз. Стася не могла видеть его – ее голова оказалась зажата между дверью и стеной. Ошарашенный Гарик схватил девочку за руку и потянул на себя. В глазах Стаси отразился дикий ужас.

– Кто-то тащит меня назад! – закричала она, – Это призрак? Ты видишь его?

Но Гарик не стал отвечать, он изо всех сил дернул Стасю за руку, и беглецы рухнули на пол комнаты, оставив призрака в коридоре. Белая женщина тоже попыталась протиснуться в щель, но не тут-то было. Она даже голову не могла просунуть. Видимо, решая, как быть, призрак отступил в темноту.

– Помогай! – крикнул Гарик, вскочил с пола и изо всей силы надавил на дверь. Та скрипнула и резко захлопнулась, при этом, судя по звуку, здорово стукнув призрака по лбу. Из коридора послышался громкий вой. Подоспевшая Стася повернула старинную щеколду, закрепив успех Гарика. Призрак еще пару раз ударил в дверь и, кажется, оставил бесплодные попытки. Больше не доносилось ни звука. Только испуганное дыхание ребят нарушало мертвую тишину подвала.

– А если он сквозь стены умеет ходить? – осторожно прошептал мальчик.

– Не умеет! Те, которые ходят сквозь стены, так от удара дверью не орут.

– Думаешь, это не настоящий призрак?

– Не знаю, – помолчав, сказала девочка, – Выглядел он очень натурально. Почти как во сне…

– В каком сне?

– Не важно. Что это за комната?

– Понятия не имею. Я никогда здесь не был и ничего о ней не слышал. Откуда идет свет?

Стася и Гарик осторожно двинулись к источнику тусклого света. Им оказался самый обыкновенный электрический фонарик.

– Смотри, он совсем новый! – удивился Гарик.

– Батарейки почти разрядились. Наверное, тут часа полтора лежит.

– Ой, гляди! – Гарик удивленно уставился на стену, в которую упирался луч света. Он выхватывал из темноты лицо. Женское лицо.

Мальчик поднес фонарик поближе. С прислоненной к стене картины на него смотрела молодая женщина в старинной одежде. Полотно было очень старым. Когда-то дорогая рама потрескалось, краска облупилась и кое-где покрылась плесенью. Что изображено на нижней части картины разглядеть было невозможно, зато лицо незнакомки почти не пострадало от времени. Это была невероятно красивая женщина: тонкий с горбинкой нос, темные волосы, собранные в высокую прическу, и удивительные, колдовские глаза. «Ее глаза как два тумана. Полуулыбка, полуплач. Ее глаза, как два обмана, покрытых мглою неудач…» – всплыли в памяти Гарика стихотворные строки из учебника литературы. На груди женщины покоился крупный фиолетовый камень на цепочке.

– Княжна Вершицкая, – потрясенно сказала Стася.

– Откуда ты знаешь?

– У нее сапфир на груди, который ей князь из Мадагаскара привез.

И Стася рассказала мальчику историю, услышанную от Милы, а заодно поведала о своей беседе с Алисой Сергеевной в библиотеке.

– Теперь ты мне веришь, что она Забияко не убивала?

– В общем, верю, – признался Гарик, – А вдруг, тебя Алиса обманула?

– Зачем? Нет, тут что-то другое – что-то, связанное с этим сапфиром. Иначе, какой смысл засовывать в рот Забияко стразу? Это явный намек на историю с камнем шамана.

– Ты права. Блин, а я как дурак в милицию звонил…

– Не расстраивайся. Про ее отношения с Забияко и так бы стало известно. Только это не повод для ареста. Все дело в отпечатках на орудии убийства.

– Но если на этом бруске, который дверь подпирал, оказались отпечатки Алисы, значит, она все-таки …

– Глупости! Я сама видела, как брусок все кому не лень трогали. Если дверь в коридоре не закрыть, там сквозняки страшные гуляют. А Алиса Сергеевна тогда в учительской ночевала. Наверное, ей просто стало холодно – вот она брусок и убрала, при этом оставила на нем свои отпечатки пальцев.

Свет фонаря задрожал и стал совсем слабым.

– Все, пора искать выход, пока мы не остались в полной темноте, – сказал Гарик и начал шарить фонарем по стенам комнаты. О том, чтобы возвращаться прежним путем и речи быть не могло – на свидание с призраком никого из подростков не тянуло.

– Странное место. – сказала Стася, разглядывая комнату, – Такое ощущение, что здесь кто-то жил, только очень-очень давно.

На стенах еще можно было разглядеть обои, которые сырость и время превратили в грязные лохмотья. Кое-где виднелись истлевшие остатки гардин. Вдоль стен стояла сгнившая мебель.

– Смотри, это же старинный комод! – удивленно воскликнула девочка.

– Тут зеркало! И кровать! – добавил Гарик.

– А под ногами ковер! Вернее, был ковер. Знаешь, мне кажется, здесь жила женщина.

– Только очень странная женщина. Глянь, на кровати ремни!

– Ее привязывали! – Что же здесь происходило?

– Потом разберемся. Сейчас отсюда нужно выбираться! Жуткое место! – сказал Гарик и принялся ощупывать стены.

– Не старайся, другого выхода нет. Зачем его делать, если есть дверь?

Ребята еще побродили по комнате и, ничего не найдя, сели на груду тряпья, брошенную в углу. Фонарик решили выключить – все равно батареек больше чем минут на десять не хватит.

– Что же нам делать? – в словах Стаси прозвучало отчаянье.

– Ждать. Ближе к утру будем двигаться к выходу, короткими перебежками. Часов в семь придет тетя Аля и выпустит нас. Надеюсь, призрак к тому времени будет похрапывать в своей могилке.

– А как мы узнаем, что наступило утро? У тебя есть часы?

– Нет.

– И у меня нет.

– Может считать?

– Всю ночь?

Ребята ненадолго замолчали, но тишина пугала не меньше, чем темнота.

– Стась, я вот что подумал: давай сами найдем убийцу. Ну, чтобы спасти Алису Сергеевну!

– Сами? – мальчику послышалось в ее голосе сомнение, – Если честно, я ведь детективы ни разу в жизни не читала – не знаю, как ищут убийц.

– Зато я читал! У дедушки, знаешь, сколько книг про преступления! Даже последние учебники по криминалистике есть. Он еще совсем недавно в школе милиции преподавал – следователей готовил. Хочешь, я тебе парочку учебников притащу?

– Хочу. А еще есть хочу! И переодеться!

– Ну со вторым я тебе не помогу, а вот поесть… – Гарик засунул руку за пазуху и извлек оттуда яблоко! – Вот, из дедушкиного сада. Целый день таскаю.

В темноте ребята откусывали по очереди от сочного плода и чувствовали, что действительность становится чуть менее кошмарной. Даже запах плесени ненадолго уступил место аромату осеннего яблока.

– Ой, кто там?! – прошептала девочка.

В дальнем углу послышался тихий шорох. Гарик навел луч фонарика на источник звука. На краю комода сидела крыса. В принципе, в том, что в подвале водятся крысы, не было ничего необычного, если бы перед ними сидел обыкновенный серый грызун.

– Ух ты! Она же белая! – поразился Гарик, – Альбинос?

– Нет, глаза черные. И пятнышки на спине! Да она домашняя!

Тем временем крыса спрыгнула с комода на пол, встала на задние лапы и внимательно посмотрела на ребят. Света, похоже, эта странная обитательница подвала ни капельки не боялась. Постояв немного, крыса опустилась на четыре лапы и подбежала к одной из гардин, затем снова приняла позу суслика.

– Кажется, она нас зовет! – догадалась девочка.

Ребята поднялись и подошли к гардине, за которой только что исчез зверек. Гарик отвел лохмотья в сторону. За ними не было ничего интересного. Стена как стена, или нет…

– Кажется, тут что-то торчит, – сообщил Гарик, присев на корточки. Прямо из пола выпирал странный предмет. Не мудрено, что они со Стасей его раньше не заметили. Если бы не крыса… Кстати, а где она?

– Это же рычаг! – догадалась Стася, – Попробуй нажать!

Мальчик попробовал, но ничего не произошло.

– В другую сторону дави!

Гарик надавил, и… рычаг плавно поддался, а вместе с этим пропала часть стены над головой мальчика. Образовалось что-то вроде окошка. Небольшого, но, при желании, можно пролезть.

– Кажется, мы нашли лифт! – услышал Гарик приглушенный голос девочки, голова которой уже находилась в дыре.

– Для гномов что ли?

– Нет, для еды. Наверное, здесь был подъемник, который доставлял пленнице пищу! Интересно, куда он ведет?

– Вот это мы и узнаем! – решительно заявил Гарик и полез в шахту лифта.

Гарик протиснулся в дыру и начал ощупывать стены узкого прохода. Они были сделаны из гладкого камня, ни единого выступа. «Ну, ничего! – подумал Гарик, – Соболевы так просто не сдаются!» Он уперся спиной в одну стену, ногами – в противоположную, и начал потихоньку ползти вверх. Его голова то и дело пробивала слои многолетней паутины, в глаза и уши лезли ошметки паучьих сетей и сухие насекомые. Мальчик чихал, но упрямо лез все выше и выше.

– Гарик, подожди! – услышал он снизу голос Стаси, – А вдруг там высоко и выхода нет? Может, не надо? Дождемся утра?

– Не бойся! – пропыхтел мальчик, – Выберусь – куда денусь!

Сколько же он полз? Час? Два? Или пять минут? Чувство времени совсем покинуло мальчика. Ноги и спину сводила усталость. Колени дрожали, еще чуть-чуть и он рухнет вниз. И вдруг – БАМ! Голова уперлась в потолок. Приехали. Тупик. Гарик чуть не заплакал от отчаянья! Потом взял себя в руки и снова начал ощупывать и простукивать стены шахты. Одна из них звучала как-то иначе. «Это же фанера! – осенило Гарика, – А если поднажать?» Еле удерживаясь от падения, он развернулся в шахте так, чтобы фанера оказалась рядом с его ногами, а затем изо всех сил ударил по ней. Кусок дерева с грохотом провалился в пустоту, которая находилась за стеной шахты. Еще одно небольшое усилие, и мальчик оказался в помещении с таким знакомым запахом…

– Мастерская Мироныча! – весело закричал Гарик.

Она находилась в одноэтажном флигеле, рядом с основным зданием. Кажется, во времена Вершицких, в нем жили слуги, а теперь каждую неделю получала порцию трудового воспитания мужская часть обитателей интерната. Это была небольшая комната, уставленная длинными столами, за которыми работали воспитанники. В единственное окошко глядел уличный фонарь, наполнявший мастерскую причудливыми тенями, – Стася, ты слышишь меня? Я тебя сейчас вытащу!

Гарик уверенно прошел между рядами столов, заваленных всяким хламом, нащупал в темноте дверцу металлического шкафа и достал толстый канат. Затем спустил его конец в шахту, а другой надежно привязал к ножке одного из привинченных к полу столов.

– Давай, вылезай! – крикнул он Стасе, а сам, как только понял, что девочка висит на канате, начал вытаскивать ее наверх. Через пять минут она стояла рядом. Даже не верилось, что затхлая тишина подвала осталась далеко внизу. Гарика переполняло безумное облегчение.

– А свет здесь не включается? – немного придя в себя, спросила Стася.

– Вот баран! – шлепнул себя по лбу Гарик, – Конечно, включается! А я как дурак в темноте возился.

Выключатель щелкнул, и мастерскую тут же залил яркий свет. Гарик глянул на Стасю и, не удержавшись, хихикнул. Наверное, встреть ее призрак сейчас, бежал бы в ужасе со всех ног. Школьную форму покрывал толстый слой пыли, На голове и плечах болтались обрывки паутины. Волосы слиплись, лицо были вымазаны грязью.

– Я так ужасно выгляжу? – упавшим голосом спросила Стася. Она медленно осмотрела свою, только сегодня выданную, форму, поднесла к глазам серые от подвальной грязи руки, глянула на пыльные туфли, и медленно села на колчаногий стульчик, обитавший с незапамятных времен в мастерской, – Отвернись. Немедленно.

– Зачем это?

– Меня никто не должен видеть. Такую.

– Да брось ты. Я сам не лучше.

– Нет. Ты не понимаешь. Я не имею права нарушать правило. Моя одежда ДОЛЖНА быть идеальной, а так же ногти, руки и прическа.

– Ну, хватит! Что за глупости! Нам нужно скорее выбираться отсюда.

– Я никуда не пойду. Вдруг меня кто-нибудь увидит такой…

Гарик в недоумении уставился на новенькую. Шутит что ли? Да нет – она абсолютно серьезно. Мальчик опустился на корточки перед Стасей, заглянул в ее огромные глазищи и заговорил как можно убедительнее.

– Стась, нам нужно как можно быстрее уходить отсюда. Ты про наш интернат всего не знаешь. Думаешь, подвал самое плохое, что с тобой здесь может случиться?

– Неужели бывает что-то хуже?

– Бывает. Чердак. И не надо смеяться. У Стервеллы там комната одна есть…

– Пыток? – губ девочки коснулась улыбка.

– Почти. Что-то вроде, одиночной камеры. Туда сажают тех, кто из интерната убежать пытается. Жуткое место. У нас некоторые ребята там месяцами сидели на хлебе и воде. Потом долго ни с кем разговаривать не могли. У них от одиночества крыша ехала. В прошлом году один с катушек слетел и вены порезал. Пытался с собой покончить…

– И что, в милицию обращаться не пробовали?

– Ага, кто нам поверит? Участковый – родственник Стервеллы. Она всегда с ним договориться.

– Подожди, у тебя же дедушка криминалистику преподавал! Он ведь бывший милиционер! Неужели не может помочь?

– Может, но мы с Вадиком договорились ему ничего не рассказывать. Понимаешь, любое волнение может вызвать еще один инфаркт, а его дедушка уже не переживет. Но одиночная камера – это тоже не все. Например, Стервелла перестанет отпускать нас на выходные к деду. Я и так уже ближайшее воскресенье буду здесь мебель мастерить. У нас все – и пацаны, и девчонки работают. Каждый понедельник мы шкафы собираем, а вы – фартуки и халаты шьете. Штрафники, вроде меня, еще и на выходных пашут. Стервелла все продает.

– А деньги кому?

– Кому-кому, директриса говорит, что интернату, а на самом деле, думаю, все на своего Пупсика тратит. В общем нельзя, чтобы нас здесь застукали. Тогда точно, либо одиночка, либо рабство беспросветное…

Не успел Гарик закончить, как снаружи послышались шаги, а в дверной скважине завозился ключ…