Текст книги "Небо в подарок (СИ)"

Автор книги: Любовь Штаний

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 18 страниц)

– Тебя жалко, – вздохнула девушка. – Я ведь чего только не делала. И угрожала, и умоляла, и пол в коридоре около ее каюты маслом поливала и клей варила...

– Так это из-за тебя док ногу сломал? А мы на Каюк грешили. И кстати, ведро с клеем над дверью землянки тоже твоя работа?

Оценив смущенную гримасу, штурмовик крякнул:

– Выходит, Дорну ни за что попало. Думали – очередной неудачный подарок.

– Ну, не так уж ему и попало, – насупилась рыжая. – Пока Торадин помогал Кате волосы от клея отмыть, успокоился совсем.

– Кхе-кхе, – мужчина закашлялся и покосился на спутницу.

А ведь и вправду не понимает насколько «успокоился» – не то слово в их случае. Если бы не слово, данное Лишугу, уже осознавала бы. а так... Да и совесть не позволяла просвещать. Слишком бурно и болезненно Айа воспринимала все, связанное со своим рогатым счастьем.

Мысли на тему «просвещения» и демонстрации на практике некоторых моментов сбили дыхание. Так! Нужно срочно менять тему. Пока еще не поздно, а не то...

– Так вот почему Епть на пару с Каплей тебя на неделю заперли в твоей же каюте? А я еще гадал, почему кэп не вмешивается.

– Огромное спасибо ему за это, – потупилась Айа и неожиданно улыбнулась.

– Почему?

– Потому что именно тогда ты сам ко мне пришел и несколько часов к ряду утешал через дверь.

– Так ты выла белугой!

– Ага. потому что сам пришел, хотя до того бегал от меня по всему кораблю.

Когда через полчаса вся компания погрузилась в челнок и покинула материнский корабль, «Капля» печально вздохнула. Не по-настоящему, конечно. Легких у корабля не наблюдалось, но мысленно она научилась уже и вздыхать, и смеяться, и грустить. Как бы поклоны наедине с парочкой не переели, с таким-то потоком...

– Ддварушка, а куда мы летим? С тобой я и на край света готова, только...

– Через сорок минут увидишь, – глянув на приборы, пробасил демон. – Не беспокойся.

Девушка лишь пожала плечами и прижалась к теплому боку своего рогатого. Он рядом – и довольно. А там будь, что будет.

Штурмовик зажмурился. Как ни странно, он не только «привык» к обожанию Айи. Постепенно и сам...

Однажды, проснулся и осознал, что без восхищенного взгляда одной упрямой лагортианки дни станут пустыми, а ночи... Ночам еще только предстояло наполниться огнем.

На исходе часа челнок вышел на орбиту большой красной планеты.

– Где это мы? – поинтересовалась Айа, с любопытством разглядывая мазки розовых облаков атмосферы.

– Мой дом, – отозвался штурмовик, вводя данные для посадки. – Кэп согласился слегка подкорректировать курс Капли, чтобы подойти как можно ближе.

– Ах да. Твоя планета же на границе исследованного сектора, – вспомнила рыжая. – Хочешь родственников навестить? Я читала, у вас это принято.

– Не только. У меня тут одно очень важное дело, -неожиданно Ддвар почувствовал непривычное волнение.

Как бы все не испортить, если голос сорвется. Недовольно покосился на громогласно мурлыкающих поклонов. Цыкнул. Шарики затихли, едва не лопаясь от усилий сдерживать переполняющие эмоции.

– Спасибо, что взял меня с собой, – потерлась щекой о мускулистое плечо лагортианка. – Я бы без тебя сума сошла.

– Да не за что. – нарочито небрежно отмахнулся демон и вдруг расплылся в улыбке. – И по древним, и по нынешним обычаям присутствие невесты на свадьбе обязательно.

–А?!

– Это капитан с Епть беспланетные. Им и церемонии на «Капле» достаточно. Я подумал, что в Храме оно как-то лучше.

– То есть... – Айа сглотнула. – Мы прилетели на... собственную свадьбу?

– Если ты не против. После можно и на корабле...

Не дав договорить, рыжая с диким визгом кинулась на рогатого жениха. И пять, и десять минул спустя двое под звучен мелодичного чириканья самозабвенно целовались, пока челнок медленно опускался к главному храму планеты.

Проснувшись, от души потянулась и отправилась умываться. Торадин опять с утра пораньше ушел, а мне до работы еще часа два оставалось. Впрочем, какая там работа – с лагортианами разговоры разговаривать?

Это Ураг придумал привлечь меня к их просвещению в вопросах духовности. Сначала идея показалась глупой, если не сказать больше. Тоже мне, мать Терезу нашли! Но когда психолог разложил по полочкам...

Учитывая рационально-сухое мышление, сама мысль о возможности делать что-то не для пользы, а для удовольствия казалась новеньким дикой. Я буквально выворачивала память наизнанку, выдавливая из нее стихи, анекдоты, сказки и песни. Могла бы, еще и картины бы вспомнила, да как. если барашек в коробочке – верх моих способностей? Впрочем, лагортианам и того хватало.

Довелось пообщаться по сети со здоровыми представителями расы. Так вот: больные круче С ними хоть говорить можно, а с остальными... Будто с компьютером в гляделки играешь...

Поморщившись. откинула дурные мысли и открыла дверь. На пороге спальни обнаружилась коробка с алым бантом на крышке. Та-а-а-ак... Опять Дорн чудит. И ведь, хакер чертов, каждый раз блокировку с каюты снимает.

Хорошо хоть в спальню больше не суется, но раза два в месяц неизменно пытается «одарить» меня несчастную. Почему несчастную? Да потому что за минувший год не угадал ни разу! От одного вида «подарочков» уже поколачивать начинало.

Осторожно перешагнув коробку, я направилась в ванную. Умывшись и приведя себя в порядок, вернулась к «сюрпризу». Походив вокруг, решила Торадина не вызывать. Ему сейчас и без меня было чем заняться. Вчера «Капля» сообщила о подходе имперского судна с почти сотней инфицированных лагортиан на борту.

Нет, мы привычные, но чтоб так много за раз? Их ведь и принять, и разместить нужно. Разъяснить что почем... Еще и поклоны только меня да Торадина слушаются, а как без них определить действительно эмоциональных среди толпы пришлых «сухарей»?

Вот именно – никак, а «Капля» не резиновая. И так уже народу полно. Лишь поначалу примкнуть к нам рисковали только совсем отчаявшиеся и отчаянные, а в последние три месяца просто табуном поперли. Это после того, как ученый имперский совет официально признал выводы наших бортовых медиков верными.

Док на пару с Урагом полгода мучительно выясняли, почему так с Торадином вышло. Выяснили. Если без зубодробительных профессиональных формулировок, капитан слишком переживал за меня. Угу. Звучит дико, но отчет на девяти сотнях страниц – неплохое доказательство.

Оказалось, из-за беспокойства за меня лагортианин постоянно находился на грани трансформации. Вроде само по себе это плохо, но зато Торадин постепенно научился, привык сдерживать агрессию второй ипостаси. Вроде как сроднился с собственным вторым «я».

В первый раз, когда перешагнул за грань и превратился в «монстра» его удалось вернуть в нормальное состояние с помощью сыворотки из моей крови. Лично я думаю, и без сыворотки ничего бы он нам не сделал. Просто теперь, по прошествии времени, многое из того, что случилось в кают-компании виделось иначе. Он ведь не нападал – просто двигался ко мне. Да и... Какая теперь разница?

Во второй раз Торадин «превратился» из-за меня же. Хотя, тут еще Дорн приложил свои пятнистые семипалые лапки. Координатор напугал до визга своим желеобразным подарочком, а капитан спросонья решил – на меня напали. Угу. Защищать кинулся, а я его подушкой...

Вообще, лагортиане, которые здоровые – идиоты. Очень умные, очень знающие и правильные, но идиоты. Они ж своих заболевших сначала отправляли в ссылку, а едва изгнанники доходили до последней стадии – делали все, чтобы убить.

Не сами, конечно. Космос все-таки. Но у экипажей всех (всех!) кораблей имелись четкие инструкции по уничтожению трансформировавшихся. И как последние должны были себя вести? Сдохнуть, сложив лапки на пузе?

Вот и выходило: все, чего лагортиане боялись – чушь. И поклоны, и болезнь. Сами себя в угол загнали, придурки правильные. А еще самая совершенная раса. Тьфу! Хорошо, общаться с этими... здоровыми нам практически не приходится. Разве только по дальней связи.

Карантин с «Капли» частично сняли, но это не подразумевало возврата в сектор ее родного мира. Перестраховщики.

Слава богу. Торадин отбил у пиратов базу на одной из планет.

Становление пригодной для нормальной жизни биосферы завершится уже через пару месяцев. Технологии лагортиан позволяли не только создавать устойчивую атмосферу, но и создавать устойчивый климат, слегка корректировать орбиту, заполнять планетку растениями и животными, устанавливая равновесную саморегулируемую биосистему. Правда, на все это еще год уйдет, но зато потом будет куда представителей новой расы высаживать.

Империи согласились в первое время поддерживать нас в обмен на подробные отчеты о результатах проводимого лечения. Торадин выбил еще кучу полезных пунктов в обмен на информацию о том секторе космоса, который мы сейчас упорно исследовали. Пару кораблей сопровождения, например.

Впрочем, я в эти дела не лезла. Мой капитан и сам прекрасно справлялся, а меня куда больше волновала то. как загорались его глаза при встрече.

Ни дня. ни секунды я не сожалела о случившемся. Как можно сожалеть, когда живешь в бескрайнем, мерцающем всеми цветами радуги счастье? Когда одно Небо над головой, а другое – в глазах самого близкого, чуткого, любимого? И любящего.

До сих пор не могу привыкнуть к той невообразимой нежности и жадности, с которой Торадин ловит каждый мой взгляд, каждый жест или прикосновение. Ощущение, будто он и сам не верит. Ну и пусть. Ради этого можно всю вселенную с ног на голову перевернуть, не то что представления одной расы о «хорошо и плохо». Еще бы Дорн угомонился...

Вот почему все подарки мне одной? В конце концов, не единственная землянка на борту. Кстати, мои соотечественники, выведенные из анабиоза, оказались вполне приличными людьми.

Владлен, художник, упорно рисовал все и всех, а Доминика по большей части в каюте отсиживалась – боялась инопланетян. Причем в каюте Владлена. Сдается мне, эти двое уже спелись. Очень уж часто зависали вместе. Но сейчас речь не об этом. Что с подарком делать-то?

Нет, позови я, Торадин все бросит и примчится, не раздумывая. Все-таки Дорна чуть-чуть жалко. После разборок, когда тот мне преподнес в буквальном смысле блохастый коврик, координатор от капитана по углам две недели ныкался. А если история повторится?

Эх... Вот только очередного воспаления среднего уха нам не хватало! Дока же родимчик хватит.

Наверное, пока ничего предпринимать не буду. Просто переставлю коробку на стол, чтоб не споткнуться случайно, а открывать не стану. К вечеру по-тихому выясню, чего там зеленый придумал, и самолично надаю по ушам придурку. Или сразу вернуть подарок? Точно!

Но ни «переставить», ни «вернуть» не вышло. Едва коснувшись коробки, та растворилась, оставив в руках липкое нечто. Взвизгнув, я подпрыгнула и попыталась отшвырнуть очередной шедевр «координаторского» искусства, но серовато-зеленый, отвратно воняющий комок намертво пристал к ладоням.

Все, сейчас кому-то будет весело! Ворвавшись через десять минут в кают-компанию застала ушастого за беседой с хихикающим в кулак Лайеном.

– На этот раз точно угадал. – вещал торжествующим тоном Дорн. – Вот увидишь. И нечего ржать! Каюк наверняка останется довольна.

– О, да! – Я потрясла правой рукой с прилипшим комком пакости. – Ты даже не представляешь, НАСКОЛЬКО я довольна. Сейчас от счастья до потолка подпрыгивать начну!

– Правда? – недоверчиво-радостно переспросил наивный координатор, не замечая, как Лайен потихоньку сползает под стол от беззвучного хохота. – Ты умеешь подпрыгивать и скакать до потолка?

– Угу. Криво до пола. Вот поблагодарю тебя и сразу начну фортеля выделывать безумным поскакунчиком. Ты мне только одно скажи, маньяк-благодетель...

– Да? – все еще радостно улыбнулся ушастый придурок.

– Бога ради, объясни мне... что это?! – Я почти зарычала, не в силах сдерживать злость.

– Эм... Это ведь... – Кажется, до некоторых доходить начало, вон как ушки задергались и голос осип. – Это... казинявка...

– Чего?! Какая еще казинявка?

Смутное подозрение шевельнулось и...

– Друг мой ситный, а твоя «казинявка» от какого слова? Казинаки али козявки?

– Ну, я подумал, это одно и тоже, – проблеял этот... этот...гад ушастый. – Вот, специально для тебя синтезировал гибрид и...

– А-а-а-а-а-а! – завизжала, истерически размахивая руками. Доперло: меня одарили казинаками из козявок. – А-а-а-а-а!

– Что здесь происходит? – с порога рявкнул капитан, недобро глядя на изобретателя-неудачника: – Дорн? Опять?

– Кэп, я...

Вот тут-то «подарочек» отлепился от моей руки и полетел... Ага! Прямо в Торадина. Правда, муж привычный уже к неожиданностям – успел увернуться А вот стоящему за ним товарищу повезло меньше. Казинявка, радостно чавкнув, прилипла к лицу новенького.

– Здрасть, – растерянно брякнула, не зная, куда от стыда деваться. – А мы тут, это... героя дня выбираем! Вы самый удачливый на сегодня...

Мужик сдавленно захрипел, отдирая липкий ком. Кажись, мне каюк! Ептъ... Как отлепит, точно пришибет... А потом Торадин пришибет его. И Дорна. Ой!

– Любимый, а мне волноваться нельзя. – представляя себе в деталях грядущие неприятности, прошептала и шустро нырнула подмышку к мужу – Как там новенькие? Много перспективных?

– Достаточно. И, кстати, я хотел тебя с братом познакомить, – фыркнул капитан, бережно обнимая и привычно целуя в макушку. Кивнул в сторону облепленного казинявкой лагортианина. – Но, если такое дело, знакомить не буду. А почему волноваться нельзя, кстати?

– Ну... – ковырнув пяткой пол. замялась.

Вот блин. Не хотела же еще пару месяцев говорить. Думала: посмотрю, когда сам догадается...

– Кать? – приподняв лицо за подбородок и уже обеспокоенно заглядывая в глаза: – Ты здорова?

– Здорова. Только слегка беременна...

– В каком смысле?

– В смысле, у нас ребенок будет.

– Катя!..

Кто-нибудь знает, что такое счастье? Нет? Счастье, это когда ни на мгновенье не сомневаешься в том, что, заглянув в глаза любимого, увидишь мерцающее небо. Счастье, это когда в его небе отражается твое собственное.

А вот когда небо, бесконечное, бескрайнее, нежное – одно на двоих, это уже – СЧАСТЬЕ. И оно у нас есть.

конец