Текст книги "Небо в подарок (СИ)"

Автор книги: Любовь Штаний

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

Все это произошло за какие-то доли секунды, и когда Ддвар, охнув, брякнулся практически на меня, едва не снеся рогами умывальник, послышался грохот, стон, рык и визг. Одновременно!

Мое «епть!» в этой какофонии практически потерялось. Дальше – больше:

– Ддвар! Как ты мог?! – пронзительному визгу– Айи вторил болезненно-слаженный стон троицы розовых поклонов где-то над нами.

– Епть, – сдавленное от демона, пытающегося подняться.

– Хрям-брык-бряк-ррр... – Треск пластика и грозное рычание откуда-то сверху и сбоку.

– Да слезь ты с меня! – Слегка придушенное. Это уже я.

Услышав рык и грохот, штурмовик снова потерял равновесие и опять плюхнулся на меня. О, нет... Вот говорил мне папа не связываться со всякими козлами, а я не послушалась – подписала договор вслепую. Вот и результат.

А что? Тоже рогатый, правда не воняет, а просто пахнет чем-то мускусно-острым. И все равно: почти голая, в одном полотенце, валяюсь на мокром полу в собственной ванной, а меня пытается раздавить полуобнаженный мужик! Как назло, скафандр снять успел. Совсем не айс. Еще и голова кружится пуще прежнего...

Спасли поклоны.

Эти маленькие пушистые шарики, причем не только мои, но и розовые с багровым, вцепились демона и подняли того под потолок.

Придерживая сползающее полотенце, я кое-как села и пощупала набухающую шишку на затылке.

– Такими темпами копыта раньше времени откину, -пробормотала, морщась.

– Каюк, не надо мои копыта никуда кидать! – взвыл демон. – Лучше капитана успокой, а то он меня сейчас на клочки порвет!

А и правда, по полу уже стелилась алая дымка, а сквозь остатки футболки капитана, стоящего у заметно потрескавшейся и частично порушенной перегородки, снова проявились багровые лезвия шипов. Господи, за что мне это? Где ж я так нагрешила-то? И главное – когда успела?

– А вот не фиг было ко мне в ванную вваливаться. – мрачно пробубнила. – На кой тебе это понадобилось?

Ддвар не ответил. Сложно ответить, когда тебя душат... А штурмовика душили и очень усердно.

Торадин крыльями, оказывается, не только обнимать умеет, но еще и по назначению их использовать может. В смысле, начальство на «Капле» летающее. И пофиг ему, начальству то есть, и хрипы подчиненного, и визг взбесившейся четверки поклонов, и то, что демона держит уже только сам лагортианин. Вот прям за горло и держит, а рогатый только дрыгает в воздухе... угу... именно копытами.

Пришлось подниматься. Штурмовик, конечно, сам виноват, но я против настолько радикальных методов воспитания в персонале вежливости.

– Ау, – подергала капитана за ногу. – А я есть хочу и ударилась сильно. Ну его. а? Брось бяку, пойдем кушать, а то я сейчас в обморок бухнусь. Либо от голода, либо от головокружения

Лагортианин еще с пару секунд продолжал воспитывать чувство такта в одном конкретно взятом рогатом психе, и я даже чуть-чуть испугалась. Ведь он же не серьезно? Не собирается же он Ддвара убивать, в самом-то деле?

– Торадин, ты меня вообще слышишь? – со всей силы дергая взбешенного мужчину за ногу. – Брось его, говорю! Он по дурости, не со зла. А мне больно и...

Мдямс... Знала же, что местные все понимают буквально. Надо было говорить не «брось», а «аккуратненько уложи рогатого на пол». Или сказала бы «отпусти». Почему выбрала именно слово «брось»? Вот теперь раковина вдребезги, а демон без сознания отдыхает в груде осколков.

– Ты чего? Совсем сдурел? – глядя квадратными глазами на картину маслом, простонала я. – Теперь придется Дока звать и Лишуга. Опять столпотворение, блин! Еще с Айей объясняться.

– Ка-а-атя... – не своим голосом простонал Торадин.

– Что. Катя? – обернулась и... обомлела.

Алые глаза лагортианину шли, конечно, но после глубокой зелени смотрелось это жутковато. И взгляд на мои голые ноги тоже как-то... нервировал. Слегка волновал, но нервировал все же больше.

– Не смотри так. Я просто не успела одеться. Как раз собиралась, а тут он ввалился и...

Капитан снова зарычал и алая дымка, стекающая с его крыльев, стала заметно плотнее. Футболка канула в лету. Разодранная шипами и крыльями. просто повисла лоскуточками, а после...

Мужчина прищурился, медленно выдохнул, и шипы втянулись в сиреневатое тело. Теперь уже полуобнаженное.

Шаг. Сглотнув, глянула на ошметки ткани, у ног. Мама...

– Катя...

– Не говори глупостей. – раздался из-за открытой двери знакомый голос. – Не могла Катя Ддвара соблазнить.

– Я сама видела! Они на полу целовались и, – пара громких всхлипов. – и стонали оба!

Когда это мы целовались? Стонали – это да, было. Больно же и... Эм? А чего это опять с Торадином? Так за справедливость ратует? Или за мою девичью честь? Нет, полотенечко, едва прикрывающее грудь и попу – не самый подходящий наряд для встречи гостей, но чего клыки-то отращивать? Еще и такие длиннющие!

– Выйди, а? – попросила жалобно. – Я хоть оденусь...

Ага! Прям взял и вышел... Буквально.

Меня поперек живота взял и из ванной вышел. Аккурат навстречу Айе с братцем.

– Здрасьте, гости дорогие. Давно не виделись, – булькнула я растерянно. – Вы бы Дока позвали. А то после наших стонов-поцелуев Ддвар того... отдохнуть решил и рогами умывальник в хлам раздолбал. Лишуг, ты же починишь?

Последние фразы я говорила уже не видя окаменевших собеседников. Торадин молча усадил на диван, сдернул со спинки плед с кисточками и укрыл, завязав на шее узлом.

– Катя, – осторожно начал главный механик, но под взглядом резко обернувшегося начальства, голос его опустился до едва слышного шепота: – А что тут происходит?

– По ходу, выезд дурдома на прогулку, – пробормотала тихо, поджимая ноги. – Насчет целителя и раковины я не шутила. Торадин, сядь, пожалуйста, а то мне холодно.

Чересчур плавный шаг крылатого лагортианина в сторону моего ангела-хранителя мне не понравился. Сама не знаю почему, но интуитивно почувствовала: ничего хорошего в этой плавности и молчании нет. Дернула за край крыла:

– Либо ты сейчас сядешь, либо я встану. А плед короткий и голова у меня все еще кружится...

Мужчина остановится, но не обернулся. Блин.

Пришлось... Всхлипнула, шмыгнула носом, и:

– У-у-у-у-у...

Знаю. Прием запрещенный, и пользоваться слезами недостойно, но что я еще могла сделать? Одеть супницу капитану на голову? Так супа жалко – есть хочется. Зато, едва заскулила, лагортианин молниеносно развернулся и. увидев прикушенную губу и сморщенный нос, простонал:

–Катя? Я...

Угу. Было бы еще хорошо шипы убрать и обнять меня, бедную, да только не успел он. Айа оказалась шустрее:

– Ах, ты! Соблазнила Ддвара, а потом еще и убила! -завизжала рыжая, узрев полуголую рогатую тушу на груде

осколков. – Мало тебе моего брата было? Гадина бесстыжая!

Это Лишуг разговоры со мной разговаривал, а его сестричка почти сразу к ванной метнулась, и вот итог. Прежде чем я успела сообразить, что происходит, супницу одели на голову мне.

– Все, – не обращая внимания на дымящегося Торадина уже тянущего ручонки к охамевшей сотруднице, я встала. Сняла

супницу с головы, вручила посудину капитану.

– Сиди тут, – рявкнула на мужика, толкая его на диван. -Будешь дымиться, пойдешь в свою ароматизированную каюту с кирзачом на кровати! Ты, – ткнула пальцем в Лишуга. -Забираешь своего рогатого товарища и валишь с ним к Доку. Только сначала раковину мне почини.

Обернувшись к слегка оглушенной моими воплями девице, прищурилась:

– А с тобой, дорогая, мы сейчас побеседуем...

Мясного рагу было жалко почти до слез, но после супа жадность отступила на второй план.

– Для начала. Мне твой рогатый псих на фиг не сдался! Братец твой давно не маленький и сам разберется со своими тараканами, а что касается моего морального облика...

В каюту влетел Перламутрик и заметался под потолком, словно не зная куда кидаться. Из ванной доносилось шипение и клекот сцепившихся не на жизнь, а на смерть поклонов, а я... бесилась.

Поесть не дали, одеться не дали. помыться не дали, поспать не дали! Еще и в совращении всяких копытных обвиняют!

– А вот и ты, – запрокинув голову, украшенную подтеками сливочного супа, я вперила грозный взгляд в перламутрика. – Я тебя просила за придурками проследить, а? Вот теперь быстро в ванную, разнимать остальных, а потом вот эту, – ткнула пальцем в рыжую – Вон из моей каюты и чтоб до утра ни одна сволочь нос сюда не казала! Все ясно?

– Мне не ясно, – подбоченившись, визгливо вступила рыжая самоубийца. – с чего это ты раскомандовалась? Думаешь, кэп поддержит? Как бы не так! Если он переступит порог трансформации – от тебя мокрого места не останется! Мы тоже сдохнем, но ты – первая, раз с ним так близко якшаешься!

– Айа! – Капитан рванулся к лагортианке, но я толкнула его в грудь.

– Сиди! С этой я и сама справлюсь...

– Как же! Справится она! Да я за Ддварчика тебя... Бульк!

– Мясное рагу, медленно стекающее с головы рыжей, пахло умопомрачительно.

– Никогда не лезь ко мне, – процедила я. разбивая о миску, временно ставшую каско-шляпой, первую тарелку. – Будешь гадить в моей комнате, побрею налысо! – Звяк! Вторая тарелка разлетелась на кусочки. – А вякнешь еще в сторону Торадина...

– Бдзыньк, звяк! Парой стаканов стало меньше. – Глаз на попу натяну и скажу, что так и было!

Потерявшая ориентацию лагортианка зашипела, но тут из ванны розовыми снарядами вылетели три вращающихся вокруг своей оси поклона. Почти одновременно врезались в грудь рыжей, извазюканную моим почившим далеко не с миром ужином. Девушка вскрикнула и плашмя упала на пол. Миска на ее голове жалобно дзэнькнула и распалась на две равные половинки.

– Дура! Думаешь, я поверю, что тебе Ддвар не нужен? – зашипела Айа похлеще любой змеюки. – Капитан – монстр, а ты делаешь вид...

– Бряк! – Плетеное блюдо с фруктами словно само подвернулось под руку, и новая «маска» украсила злобное личико ревнивицы и хамки.

– Я тебя предупреждала, – отчеканила я, покрепче завязывая узел покрывала и собираясь вытащить незваную гостью из каюты за волосы. – Довела!

Никого тащить не пришлось. Мимо, прямо в дверь, как мяч в ворота, просвистел багровый рогатый клубок, и мои поклоны в полном составе, торжествующе чирикая. подхватили рыжую.

– Стоп! – крикнула, направляясь к девице, пытающейся выплюнуть ставшую кляпом местную сливу.

Поклоны замерли, озадаченно пискнув. А я подошла, остановилась напротив сиреневого лица, с любопытством глянув на синее нечто, надежно залепившее рот «красотки». Даже пальцем в него потыкала. А потом:

– Завтра, как отмоешься и придешь в себя – извинишься. Может быть... только «может быть!» – я тебя прощу.

Катя? – Возмущенно-испуганный вскрик Лишуга заставит обернуться.

Парень стоял, взвалив демона на плечо, и переводит растерянный взгляд с меня на сестренку в лапках поклонов и обратно.

– Извини, солнце, но твоя сестра – законченная идиотка. Мало того, что она учудила в моей комнате разгром и на меня наехала, так еще и капитана монстром обозвала.

– Но, Катя... – Он покосился на окаменевшего Торадина, который явно едва сдерживал желание самостоятельно провести «разъяснительную беседу». Нет уж! Я видела, как тот со штурмовиком разобрался. Оно мне надо? – Но, Катя, наш кэп серьезно болен и... в определенном смысле он действительно монстр.

И это – мой герой? Так говорить о заболевшем человеке? То есть лагортианине? Тем более, таком, как Торадин?!

– Даже если он, по-вашему, монстр, – проговорила, с трудом держа себя в хрупком подобии рамок приличия. И сорвалась на крик: – Даже если он монстр, это – мой монстр!!! Вон отсюда или я за себя не отвечаю!

Незваных гостей из каюты как ветром сдуло, а я плюхнулась на пол и заревела, едва «Капля» закрыла дверь Так обидно, так несправедливо! И даже не знаю, когда очередной придурок ворвется в мою спальню, ванную или гостиную с очередным бредовым обвинением! Сколько можно? Несколько дней подряд изгаляются, а я даже дверь не могу закрыть так, чтоб очередной псих не ворвался. То с кирзачом, то с веником наперевес... Ведь даже не двери – стены ломают, лишь бы нервы потрепать! И опять не поем нормально!

Еще и Торадина обозвали! Я знаю, каково это, быть бельмом на глазу. Знаю, как встречные отводят глаза, чтобы не смотреть на инвалида в коляске. И как ни старайся не замечать косых взглядов, как не убеждай себя в том. что болезнь просто пугает здоровых, это все равно, очень горько и обидно. А тут прямым текстом. Сволочи!

– Катя? – Меня осторожно погладили по плечу. – Не плачь, пожалуйста.

Я бы не плакала, да остановить истерику просто не было сил. Потеря крови, стрессы и все остальное сложились в одну кучу Постоянные качели от хорошо к плохо, и обратно бесили. Непонимание и откровенное предубеждение местных – доводило до нервного тика.

Вернувшиеся поклоны жалобно чирикали над нами, а я все ревела и ревела. Ревела, чувствуя, как меня осторожно поднимают на руки. Ревела, когда Торадин нес ванную. Ревела, даже когда на глаза попалась восстановленная раковина.

Как Лишуг мог так гадко... Ангел-хранитель! Я же думала, он человек, а он сволочь! В очередной раз всхлипнув, почувствовала, как все вокруг проваливается в темноту.

Док в который раз за сутки купировал воспаление третьего уха у координатора потоков. Нельзя так нервничать представителям его расы. Тем более, у Дорна уже хроника, и только работа у стабильно уравновешенных лагортиан позволяла обходиться без медикаментозным лечением уже четвертый год. До полного излечения оставалось каких-то несколько месяцев и вот теперь вся работа Урагу под хвост!

Зеленые уши непрестанно дергались и повышенным трением хрящевых оснований повышали температуру близ очага воспаления. В итоге – нервная возбудимость, тик и... Замкнутый круг!

– Успокойся, – увещевал его целитель. – Если бы не твоя аллергия вкупе с боязнью замкнутого пространства, отправил бы в анабиоз на пару недель.

– Н-н-н-н-н-ельзя без координатора потоков, – слегка заикаясь, протянул Дорн, судорожно стискивая в лапах странный предмет. – А если тоннель? Или пространственная петля? Как без ста-ста-ста-билизащих пространственно-временных течений?

– Можно подумать, сейчас от тебя был бы толк, – буркнул Док, в глубине души признавая правоту собеседника. – Давай я тебе хотя бы дозу снотворного вколю? Выспишься и заодно немного придешь в себя.

– Не-е-ет, только не это!

– Но почему?

– Так Епть же! Ей мой подарок не понравился и, наверняка, землянка не успокоится теперь просто так. Я понял, земляне -страшная раса. Как ты думаешь, что это?

Дорн сунул под нос целителю тонкий сверкающий металлом штырь, на одном конце которого удерживалась странная красно-зеленая конструкция из кожи.

– Эм... Оружие? – предположил лагортианин. – Или...

– Вот именно «или»! Это – стимулятор рождаемости и -Каюк сама проговорилась! – еще и пыточное приспособление. Представляешь насколько жутким должен быть акт воспроизводства себе подобных, если без пыток на него не соглашаются?

– Ох... А лог-сканирование выдало сходную с нашей физиологию...

– А психику ваше сканирование анализирует? С какой точностью? То-то и оно! Я. значит, засну, а Епть мне в глаз вот это воткнет, чтоб обеспечить себя потомством? Нет уж...

– Да с чего ты решил, что ты ей нужен? Ваши самки вообще яйцекладущие, а земляне живородящие.

– Что? Я должен буду... Из себя? Выдавить нечто живое? О нет...

Туфелька полетела в дальний угол, а сам координатор, содрогаясь всем телом, метнулся к двери и прильнул к ней спиной. Исполненный ужаса взгляд прикипел к отблескивающему металлом каблучку шпильки.

– У нас на родной планете есть такой паразит – марма. Он впрыскивает жертве вместе с ядом личинку, которая жрет носителя изнутри так медленно и аккуратно, что несчастный остается в сознании даже в тот момент, когда... когда, прогрызая путь к свободе, из него выбирается новая марма. У-у-у...

– Ты бредишь. – произнес медик, но особой уверенности в его голосе не услышал ни координатор, ни сам хозяин. – У них потомство на свет появляется так же, как и у лагортиан.

– Да? А зачем тогда пытки?

– В любом случае, не понимаю с чего бы Каюк выбирать именно тебя в качестве партнера.

– Да из мести же! Говорю: она пришла в ярость из-за отсутствия пары у подарка. Ей, видно, хотелось, чтобы они размножались естественным путем и... О! Это – намек!

– Какой намек, о чем ты?

Дорн, испуганно огляделся:

– Мой подарок – размножение. Это уже практически предупреждение. Или... угроза! Спрячь меня, я...

Бреньк! Заслышав шаги за дверью, координатор взвился на полметра вверх, завизжал и кинулся под шкаф с воплем:

– Спрячь меня, спрячь меня, спря-я-я-я-я-ячь... Я хочу жить и не хочу размножаться под пытками! Умоляю, спрячь меня!

– Спаси его! – Ударил по ушам женский крик, едва целитель, тяжело вздохнув, открыл дверь. – Умоляю, спаси Ддвара!

– Где он и... Ох, Айа, а с тобой-то что? – отшатнулся от буро-зеленой девушки Док.

– Это все Каю. . .

– А-а-а-а-а-а! Епть! Я говорил, говорил, говорил! Мы все трупы! Это все она. Епть! – заголосил Дорн, безуспешно пытаясь втиснуть свое двухметровое туловище под узкий шкафчик с лекарствами... – От нее нигде не спрятаться! Не уберечься! Не смогла сожрать демона, так заставила размножаться...

– Не говори глупостей, – отмахнулся Док и повернулся к окаменевшей девушке. – Так что с тобой и Ддваром, Айа?

– Никакие это не глупости. – зло зашипела лагортианка. – Каюк его соблазнила, а потом бросила умирать. На полу в ванной. Еще и умывальник его рогами расколотила! Его восхитительными рожками... Рожулечками .. Рожульками...

– Да быть не мо... – Толстячок выглянул в коридор и осекся, узрев в отдалении Лишуга, несущего штурмовика. -Ох...

Неужели правда?

Зеленый невротик, почти перейдя на ультразвук, завизжал:

– Нет! Не хочу! – вскинулся, намереваясь бежать куда глаза глядят, и...

Шкаф, не выдержав такого издевательства, рухнул. Брызги стекла и самых разнообразных настоек, притираний и химических реактивов вперемешку со стандартными лекарствами разлетелись по медотсеку...

Если бы Док уже не сбился со счета, считая травмы Ддвара за последние пару дней... Если бы не нагнетающие обстановку дикие предположения коллег... Если бы! Все могло обернуться иначе, но целитель кинулся к штурмовику, лишь приказав на ходу Айе и Дорну помыться. Если бы...

Рыжая, не отходившая далеко от двери, бросилась навстречу брату с любимым на плечах, а координатор забился в угол, тихонько подвывая.

Воспаление третьего уха – совсем не шутки. В самых запущенных случаях заболевшие сородичи зеленого ушастика от страха даже отгрызали себе конечности. Но это, правда, лишь в родных болотах, где ядовитые туманы провоцировали сумасшествие. Вот такой естественный отбор...

Дорн, конечно, находился в куда более выгодных условиях: и лекарства, и никаких ядовитых туманов... Хотя, можно ли считать ядовитым туманом испарения сотен реактивов и химически сложных смесей? Спорный вопрос...

Часть 17. Психологическая

Я очнулась в незнакомой комнате. Светло-фиолетовые стены в сочетании с оливково-зелеными лампами как-то сразу и вовсе убили малейшее удовольствие от нахождения в мягкой кровати. Впрочем, удовольствие и без того было сомнительным. Слишком мягкая кровать, слишком знакомый, хоть и слабый запах лекарств, слишком сильное головокружение и пугающая сухость во рту.

Я что, сознание потеряла? Похоже... Я как сюда попала?

– Как она? – Встревоженный голос Торадина был достаточно очевидным ответом на невысказанный вопрос.

– Не так чтобы очень хорошо, – протянул чуть нервно целитель. – Но и не плохо. Сильное переутомление и, вероятно, обезвоживание. Если все так. как вы говорите...

– Сомневаешься в моих словах? – холодно процедил капитан.

– Айа озвучила иную версию и. в подтверждение ее слов. Ддвар сейчас в стацкамере.

– Он сам виноват, – прошипел лагортианин так угрожающе, что я зажмурилась. – Штурмовик напал на Катю, и я сорвался. Демон жив сейчас только благодаря ей.

– Даже так... А я-то гадал, откуда такие серьезные повреждения на горле... Но как вы сдержались?

Я осторожно повернула голову, глянув на говоривших из-под опущенных ресниц. Торадин сверлил мрачным взглядом фиолетовую стену, а толстячок водит руками над лиловой овальной пластиной.

– Не знаю, – выдавил капитан. – Но в данном случае речь уже не об этом.

Мужчина протянул открытую ладонь целителю, и я едва сдержала изумленный вскрик. когда пальцы вдруг превратились в гибкие щупальца. Одно мгновение – и я выдохнула. Фух, показалось... Ладонь как ладонь, знакомые очертания.

– Как... вы контролируете трансформацию? – Ужас в голосе медика смешался с благоговейным восторгом.

– Когда относительно спокоен – да, – неуверенно кивнул мужчина.

– Это... это невоз... – целитель осекся, заворожено уставившись на шею начальства. – Вы это видели?!

– Что именно?

Толстячок, не отрывая взгляда от начальства, попятился. Легкое прикосновение к стене и на ней возникло большое зеркало.

Неопределенно помахав дрожащей рукой. Док сглотнул:

– Кольца... Посмотрите...

–Я и отсюда вижу, что их три и окрас не тот. который бывает в моменты кризиса, но...

– Нет, – почти пропищал толстячок, – я не о том!

Приглядитесь повнимательней.

Торадин недовольно поморщился, но шагнул к зеркалу. В чем там дело, я не поняла, но, обернувшись к врачу, мужчина несколько секунд напряженно молчал, а потом:

– И что это может означать?

– Представления не имею. – развел целитель руками -Подобных случаев никогда прежде не было. Чтобы монстр...

И вот тут что-то во мне взорвалось:

– Не называйте его так никогда! – вскрикнула, садясь, и... снова упала на подушки, не узнав в сиплом карканье своего голоса.

Язык словно прилип к небу, а в глазах потемнело. Зря я так резко дернулась.

– Катя? – позабыв о зеркале, кинулся ко мне капитан. – Ты как?

– На букву «X», – прохрипела. – Не подумай, что хорошо. Попить дашь? Пожалуйс...

Не успела договорить, как у губ оказался стакан воды, а широкая ладонь, придержала за спину, помогая сесть.

– Ты чудо, – выдохнула искренне и присосалась к стакану.

Глотать было немного больно, и горло саднило, но я выпила все до капли и устало улыбнулась:

– А пойдем спать? Здесь очень лекарствами пахнет. Нервирует.

– Кать, – обнимая за плечи и удерживая в сидячем положении, Торадин склонился ближе. – А ты не шутила?

– Когда? – не поняла я, с замиранием сердца глядя прямо в большие зеленые глаза.

– Когда сказала, что если и монстр, то твой? – почти беззвучно прошептал лагортианин.

Уф... Ты прости, я просто разозлилась тогда, -устыдившись того, что повторила за парой идиотов такую пакость. Выпороть бы меня за такое, да поздно. Слово не воробей: вылетит – не поймаешь. – Конечно, никакой ты не монстр.

– Ты так думаешь? – скептически изогнул бровь капитан.

– Очень жаль, если дала тебе повод считать иначе, -буркнула, отворачиваясь, но мужчина осторожно придержал за подбородок, не давая отвести взгляда.

– А если я все-таки... монстр?

– Тогда я тебя поцелую, и ты превратишься в прекрасного принца, – хмыкнула нервно. – Пошли спать? Пожалуйста.

– А у землян поцелуи обладают целительными свойствами? – встрял совсем не к месту Док, подаваясь вперед.

– Как бы не так! Это помогает исключительно против злого колдовства, – ответила, любуясь слегка клыкастой улыбкой капитана. – В случаях с насморком, геморроем и чахоткой поцелуи бессильны.

Торадин усмехнулся и легко поднял меня с кровати.

– Жаль, что колдовства не бывает. Не знаю, как на Земле, а у нас точно, – выдохнул негромко.

Угу. А я в этот момент думала только почему у меня в такой момент на голове суп! Волосы наверняка слиплись и напоминают гнездо слюнявого аиста. Р-р-ро-о-мантика, блин! Чуть отклонившись, сдернула с кровати какую-то тряпку и шустро накинула на голову.

Лагортианин вздрогнул и уставился на меня с печальным недоумением во взгляде.

– Зачем? – спросил.

– Хм... А чтоб желания съесть не возникло, – отшутилась смущенно. – Суп с волосами – фиговый деликатес.

– Кстати о еде, – повернулся он к медику.

– В идеале – мясо, рыба, фрукты и как можно больше пить, – отозвался тот. задумчиво разглядывая нас. – А еще лучше будет несколько часов полежать в стацкамере. Я...

Откуда ни возьмись между Доком и нами выросла сплошная стена, а дверь в каюту распахнулась сама собой. Из коридора с клекотом влетела разноцветная станка поклонов. Закружила, замельтешила, подталкивая Торадина в спину к выходу.

– Лучше бы вы Кате с кухни принесли еды, – ворчливо заметил капитан, когда желтый мазнул его пушистым боком по щеке.

Я же лишь улыбнулась, пряча лицо на широкой груди. И вот зря я это сделала. Торадин явно к себе забежать не успел и сейчас щеголял в одних штанах, а торс оставался обнаженным. До того момента, когда уткнулась в гладкую теплую кожу, с легкими шершавинками чешуек, факт неодетости лагортианина как-то упустила из вида – не до того было. А теперь...

Сердце пропустило удар. Воспоминание о поцелуе обожгло губы. Краска бросилась в лицо. но... Ни малейшего желания отстраниться я так и не почувствовала. Напротив, если бы не осознание собственного непрезентабельного вида, наверняка не сдержалась бы и бесстыдно поцеловала завораживающе пахнущую счастьем грудь. Ох, совсем с ума схожу...

Нимфоманка, блин.

Перемещение из каюты Дока в мою собственную в памяти осталось ощущением напряженной борьбы подсознанием и магнетизмом сильного тела рядом. Когда мужчина поставил меня на пол. я даже смотреть на него не могла, так стыдно было.

– Я помоюсь, хорошо? – пробубнила, рассматривая босые ступни лагортианина. Голос дрожал, как заячий хвост, а успокоиться никак не выходило. Вот же...

– Сама справишься? – негромко поинтересовался тот. – Я могу помочь и...

– Лучше принеси чего-нибудь поесть. Я справлюсь и поклоны поддержат, если что.

– Как скажешь. Ужин... на двоих? – уже в дверях неуверенно уточнил.

– Если только ты не собираешься приглашать еще кого-то. Хотя, приглашать не обязательно – сами припрутся и разрешения не спросят, – не удержалась от шпильки.

– Я быстро, – тепло произнес мужчина. И уже куда жестче: – Если еще кто-то сунется... Ужин будет только на двоих.

Так я и поверила... Боюсь, в этом дурдоме ждать адекватности от аборигенов – пустое. Все равно ведь не дождаться.

Тяжело вздохнув, по стеночке побрела в ванную. Ох, что же мне так погано-то? Хорошо еще, капитан не видит насколько нетвердо я на ногах стою. Дойти бы...

«Дойти» так и не вышло. Нет, я не потеряла сознания и даже не брякнулась на пол. Просто за дело взялись поклоны. Обеспокоенно понаблюдав за моими потугами некоторое время, пушистики переглянулись и решили взять дело в свои руки, то есть лапки.

Меня не только отнесли и уложили в ванную с теплой водой, но еще и тщательно вымыли. Да так быстро и ловко, что я и не пикнула.

С одной стороны – сил не было, с другой – придавило изумление, с третьей – благодарность и восхищение слаженными деловитыми движениями пушистых мячиков. А уж когда меня вытащили из воды и насухо растерли полотенцем, которое появилось на краешке умывальника само собой...

В общем, возникновению тонкой густо-синей сорочки в пол и нежно-голубого махрового халата я даже не удивилась.

Удивлялка закончилась. Лишь покорно подняла руки, подчиняясь неожиданным помощникам. Шелковистая ткань ласково скользнула, обнимая тело. Халат порадовал мягким теплом, и я потерлась щекой о широкий ворот.

– Спасибо, ребята. Вы такие лапочки... – прошептала, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.

Трындец. Я за всю жизнь столько не плакала, сколько за последние дни. То от умиления, то от обиды, то еще от чего. Фу! Если дело и дальше так пойдет, либо плесенью от сырости покроюсь, либо высохну и стану похожа на мумии. Вот уж точно – обезвоживание.

В комнату вышла уже сама, хотя мячики держались близко, не позволяя усомниться: не бросят в случае чего. Стараниями поклонов все банные процедуры заняли не больше пяти минут и Торадин еще не успел вернуться.

Честно говоря, было совестно. Болеем оба, а носится исключительно он со мной...

– А давайте, что-нибудь приятное капитану сделаем? -протянула, рассматривая абсолютно чистый стол и полы.

Все ж таки «Капля» – еще одно чудо. Тут такой погром был. а сейчас все в идеальном порядке.

Для начала я попросила корабль слегка «подрастить» кровать в спальне. После всего стесняться Торадина уже глупо. Вдвоем спали, в бассейне купались, да и... К тому же отправлять капитана в каюту со смердящим подарком Дорна мне совесть не позволяла.

Подумав о разодранной шипами пижаме, попросила Каплю придумать что-нибудь из одежды для Торадина. Стоило вспомнить о способностях корабля не только убираться, но с нуля создавать мебель, постельное белье, запахи... Стоило, но не хотелось.

Почему-то приятнее было считать, что возвращаться лагортианину некуда и его каюта – не вариант. Да и сделать я могла пару кроватей вместо того, чтобы расширять собственную, но.. . Под боком у капитана было уютнее и всякие Дорны-Ддвары-Айи не так путали... Ох, не-е-ет...

– Епть?

Едва не застонав в голос, прижала к груди черную борцовку, выданную Каплей для капитана. Опять? Господи, сколько можно!

– Если вы начнете громить комнату, я вас покусаю, -мрачно призналась, оборачиваясь. – Сдохну, но искусаю. Еще и отравлю на фиг. У меня сейчас яда больше, чем у любой гадюки.

– Она еще и ядовитая? – как будто даже с восторгом вякнул, пятясь Лайен.

– Чего надо? – уже совсем невежливо бросила, рассматривая маленького синего поклонника, цепляющегося за хвост Урага.

Хвост был гладкий, как я помнила по собственному опыту, и мячик постоянно соскальзывал, но упорно карабкался по своему хозяину вверх. Покосившись на своих собственных питомцев, вынуждена была признать: что-то тут не так. Мои были значительно крупнее, пушистее и как-то ярче, что ли. У каждого, если присмотреться, можно заметить отличия не только во внешности, но и в характере.

Хм... Вспомнила поклонов Айн и Ддвара. Те были мельче моих, но значительно крупнее ураговского недорослика. К тому же, с последнего раза, когда видела синенького, он даже усох как-то. И взлететь явно сил не хватало, и хвостика не видать...

В чем тут загвоздка, интересно? Любопытство с жалостью вперемешку дернули присесть на корточки и поманить малыша:

– Масик, иди сюда, – протянула ладонь крохе размером с перепелиное яйцо. – Не бойся, я тебя не обижу. И они тоже, – добавила. многозначительно глянув на недовольно вскинувшихся питомцев.

Пушистики явно ревновали, но синий клубочек выглядел таким упрямым, таким... недокормленным что ли. К моей радости и нескрываемому недовольству Урага, тот застыл, несколько раз нерешительно дернулся и, вдруг, метнулся ко мне с такой скоростью, что я от неожиданности даже упала.

Ну как упала – села на попу, прижимая тоненько чирикающий безглазый шарик. Бедненький... Такой смешной был поначалу, а сейчас просто комок меха с тонкими черными лапками и ничего больше. И вот так жалко стало эту недоделку...