Текст книги "Небо в подарок (СИ)"

Автор книги: Любовь Штаний

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

И вот если реакция капитана была уместна и даже в какой-то степени приятна, хоть и окрасила мои собственные уши в алый цвет, то демонстрировать недостаток одежды остальным, мягко говоря, не хотелось.

Захлопнув за собой дверь, сползла по ней на пол и почему-то рассмеялась. Может, Лайен заразный? Что смешного было во фразе дока, которую удалось разобрать на бегу: «А если Каюк – наше спасение»?

Мало того, что глупость, так еще и обещающая кровопотерю! И все же мне хотелось смеяться. И не только: смеяться, петь, танцевать, тихо улыбаться или кричать в голос о том, как невообразимо счастлива...

Конечно, кричать я не стала. Просто встала, разделась и пошла мыться. Приняла душ. вытерлась насухо и оделась. К счастью, «Капля» предоставила тонкую синюю водолазку, брюки и белые носки еще до того, как я о них подумала.

Правильно. С сорочками мне сильно не везет, да и док чирикает за дверью. От его восторженных восклицаний уже в ушах звенит. Нужно будет потом что-нибудь со звукоизоляцией придумать. Стенки потолще сделать, например.

– О! Это невозможно! Необъяснимо! Антинаучно! – в откровенно безумной эйфории взвизгивал толстячок, подпрыгивая около высоченного лагортианина, когда я решилась-таки вернуться на свое место.

На столе стояла корзинка с поклонами. Около нее висела знакомая синяя сфера, а капитан стоически терпел манипуляции целителя. Морщился, правда, но терпел.

Медик извлекал из сферы одну за другой непонятные штуковины. Прикладывал их то к спине, то к рукам, то к шее жертвы исследований, а потом запихивал обратно в синий шар.

При всей суетливости и видимой неадекватности, метания целителя все же имели некоторую закономерность. После каждого «доставания» или ощупывания Торадина, толстячок делал запись на прозрачном плоском экране, развернутом прямо в воздухе.

Сам экран был почти невидимым, а вот буковки темно-зелеными и... знакомыми? Присмотревшись, осознала: хоть и не понимаю смысла большинства терминов, в целом фразы незнакомого языка читаю, как будто они по-русски написаны. Любопытно...

– А почему я на вашем языке читаю? – спросила, присаживаясь на узкий диванчик.

– Так ты и говоришь на всеобщем. – отмахнулся Док. -Ускоренная программа обучения. Активирована, когда шло лечение в стацкамере.

Мдямс... А я даже не заметила. Выходит, думала на родном, а говорила на чужом языке? Вот идиотка. Такого не заметить, надо совсем невменяемой быть... Хотя в этом дурдоме успокоиться и придти в себя и времени-то не было. Шок за шоком...

То вернувшаяся способность ходить, то Небо в обзорном окне, то осознание человекообразности пришельцев, то... Да чего уж! Сплошной каюк епть, если в двух словах. Кстати, о словах...

Задумавшись, припомнила любимые стихи. В голове они воспринимались вполне привычно. Никаких признаков иного языка... А если вслух?

– Каждый выбирает для себя женщину, религию, дорогу.

Странно... На слух текст тоже воспринимался, как всегда.

– Катя, это – твой родной язык? – спросил вдруг Торадин.

– Да! Я что, по-русски говорила?

– Наверное, – пожал мужчина плечами. – А что именно ты говорила? Очень красиво прозвучало.

– Это стихи, – в некотором отупении сказала. Выходит, если специально задумываюсь...– Это когда слова специально так складываются, чтобы напевно получалось.

– А зачем? – озадаченно нахмурился Док. – Это -бессмысленная трата времени.

– Зато красиво, – совсем потерявшись от постановки вопроса, ответила. – Не все ж для дела. И для души что-то нужно.

– Душа? – Док даже очередную фиговину отложил в сторону. – Это какое-то божество землян? У многих рас есть объекты для поклонения, я знаю.

Открыв рот, какое-то время таращилась на толстячка. И как ответить?

– Если не касаться темы религий, душа – это ты сам. То, что отличает тебя от всех прочих, – выдала наконец.

– A, – целитель понимающе кивнул, возвращаясь к исследованиям. – если на вашем языке так тело называется, тогда все ясно. Кроме того, зачем нужны эти стихи?

– Да нет, душа – это то, что внутри! То, что делает тебя живым, злым или добрым. Собой!

– Ох, – приборчик выпал из пухлых рук и закатился под стол. – А лог-сканирование ничего подобного не выявило!

– О не-е-ет, – отчаявшись объяснить очевидное, застонала я, – Я не знаю, как объяснить! Просто не знаю, но без души человек – всего лишь кусок мяса. Вы же тоже все разные! Руки-ноги одни и те же, а внутри разные. Вот чем ты от Лишуга, например, отличаешься?

– Габаритами, количеством и соотношением мышечной и прочих тканей, размерами костей, составом крови, – начал сосредоточенно перечислять Док.

– Да как вы вообще живете, если разницу между друг другом так определяете? – воскликнула в сердцах.

– Замечательно! – обиженно насупился материалист от медицины. – У нас самые совершенные в семи секторах космоса технологии, самые полные знания обо всем. Лагортиане – совершенная раса.

– И вымирающая, – добавил тихо Торадин.

– Уже нет! С кровью землян мы победим болезнь. Взять хотя бы тебя! Это же...

– Катя! Я, кажется, понимаю, о чем ты... – прервал возмущенный клекот врача капитан.

Тут сфера издала переливчатое пеликанье и целитель, махнув рукой на философствования, кинулся к экрану. Несколько секунд жадно вчитывался в текст, периодически изумленно причмокивая и вскрикивая, а потом просто завис.

– Что там? – Я заинтересованно подалась вперед.

– Это ошибка. Какой-то сбой! Такого не может быть, – Док сглотнул и принялся торопливо выстукивать на прозрачном экранчике.

– И долго ты еще Торадина мучить собираешься?

– Нужно время для повторного исследования и...

– Ясно, – поднялась и потянула капитана за собой. – Пусть для чистоты эксперимента данные свои у спящего собирает, -буркнула, кивая на диван.

– Если ты устала, может, к себе пойдешь? – неуверенно предложил лагортианин, покосившись на дверь спальни.

– Нет уж. Я тебя одного этому фанатику на растерзание не оставлю.

Торадин улыбнулся:

– Ты ведь понимаешь, что док для меня неопасен, – скорее просто сказал, чем спросил. – И все равно переживаешь?

– Опасен – не опасен, – ворчливо буркнула, отворачиваясь. – Пока он не успокоится, никуда от тебя не уйду – и баста карапузики.

– И за что мне такое счастье? – тихо рассмеялся мужчина, поднимая на руки и усаживаясь вместе со мной на диванчик.

– Это ирония или всерьез? – не удержалась от шпильки. – Или уже утомила своим присутствием?

Шутки шутками, а сомнения еще были. Смутные, невесомые, но были. Пусть жесты, тон, улыбка говорили об обратном, но все еще так свежо, неверно... Слишком быстро, слишком необъяснимо...

Вместо ответа капитан, заглянув в глаза, сжал крепче и нежно поцеловал в губы, без слов повторяя уже сказанное. В зеленой, мерцающей истинным чувством глубине отражалось небо... и я сама.

– Не покидай меня никогда, – выдохнул на ухо почти беззвучно. – Никогда не уходи, мое невероятное, нежданное счастье.

Угнездившись рядом, я положила голову на плечо Торадина и закрыла глаза. Для ответа не было ни слов, ни мыслей. Страшно подумать, как я жила бы, не получи на день рождения в подарок небо.

Даже два неба... Одно где-то там. за границами корабля, и еще одно – теплое, живое, ласковое... То, которое дышит совсем рядом, обнимая одной рукой за плечи. И. думая, будто не замечаю, второй рукой перебирает спутанные, чуть влажные пряди моих волос.

Медленно два неба слились в одно. Сон накрыл бережным покоем и звездной глубиной...

Если бы «Капля», как и поклоны, не опьянела от бурного потока эмоций Кати и Торадина, то она сообщила бы о грядущих неприятностях заранее. А так корабль просто замедлил ход. чуть изменил траекторию полета и теперь дрейфовал в тени газового гиганта одной из систем на краю галактики.

Зорнянская яхта уже отбыла восвояси, но при патрульных имперских судна, принявших на борт экипаж Капли, дожидались ее подхода. Время утекало в безвоздушную черноту космоса. Лагортиане ждали...

Слегка отойдя от эмоционального взрыва и накрывшей в итоге эйфории. «Капля» не на шутку обеспокоилась.

Имперские корабли, лишенные, в отличие от нее, чувств, были слишком близко.

Бежать от них равнозначно подписанию смертного приговора и себе, и всем, находящемся на борту. Дать бой? Против своих?

И все же... лагортиане все отличное от нормы ставят вне закона, а разумный живой корабль сам по себе – нонсенс. И это не говоря о поклонах. Торадине и маленькой землянке... А ведь еще двое землян в анабиозе ждут пробуждения в стацкамерах.

И Дорн... и... Ох...

Все многопотоковые «умные» системы выдавали один и тот же результат в случае встречи с имперскими кораблями. И прогнозы пугали. Очень... Но и прятаться долго не получится. В любой момент системы имперцев засекут серебристое тело корабля. А дальше... Полное сканирование, отчеты и...

Так и не найдя выхода. «Капля» потянулась к транслятору своего собственного капитана...

Часть 22. Эпилогическая

Проснулась я от осторожного движения Торадина. Задрыхла-то у него на груди и, когда мужчина попытался встать, почуяла неладное.

Из спальни доносилось тихое треньканье. Кажется, там пищал кругляшок, который транслятор. Мой или капитана? Я ж теперь как взрослая, с инопланетным переговорным устройством.

– Нужно ответить, – с сожалением глядя на сонно лупающую глазами меня, произнес лагортианин. – Я быстро.

Быстро-то он быстро, да только когда спустя пару минут вышел из спальни, я аж поперхнулась. Таким я его еще не видела. Отстраненный, собранный, суровый, жесткий какой-то. Будто и не он, честное слово.

– Торадин? – пискнула испуганно, поджимая под себя ноги в белых носочках. – Что случилось?

– Имперские корабли прямо по курсу, – сухо отозвался капитан, обращаясь скорее к доку, чем ко мне.

– Проскочим? – отчего-то фальцетом откликнулся целитель, до хруста сжимая замысловатое переплетение зеленых трубочек.

– Нет, – чеканно-спокойное. – У них на борту часть нашего экипажа, отправленная сопровождать зорнян. Нас ждут.

Мне все это не нравилось. Нет, не так. Очень-очень не нравилось! Дурное предчувствие тупым лезвием застряло под левой лопаткой. Потому, когда мне выдали: «Малыш, тебе лучше отдохнуть здесь», – взвилась и вцепилась в локоть капитана:

– Фигу! Я с тобой.

– Катя, – капитан на секунду прижал к себе, – это может быть опасно.

– Тем более! Как я тут буду, если тебе там чего-то грозит? Я же с ума от беспокойства сойду.

– Ты не понимаешь...

В глубине души я понимала, что не права... что опять думаю о себе, но страх пришел, когда не ждали.

Торадину предстояло что-то нехорошее, и оставлять его одного, когда он едва пришел в себя? А если опять в монстра превратится, и его эти самые имперцы убьют?

– Нет, это ты не понимаешь. Я тебя один раз уже почти похоронила, и второго не будет. Слышишь? А так я посижу где-нибудь в уголочке. Могу даже под стол залезть, если тебе так спокойнее будет, но одного не отпущу.

– Я тоже пойду, – закладывая в сферу обломки треснувшего прибора, неожиданно заявил док. – В свете последних событий данные анализатора и слово целителя могут помочь.

– Ладно, – кивнул капитан, подумав. И вдруг подмигнул: – Давай тогда уж и поклонов с собой возьмем?

– Будем показывать начальству кузькину мать? – с готовностью цапнула корзинку и пошатнулась. А пушистики-то в весе поднабрали!

– Кто такой Кузька, и причем тут его предки? – забирая потяжелевших питомцев, взял меня за руку Торадин.

– Да никто, – улыбнулась. – На Земле так говорят, когда собираются устроить кому-то взрыв мозга.

– Никому мозги взрывать мы не будем! – истерично взвизгнул Док. – Переговоры будут на расстоянии. До чего ж вы, земляне, кровожадные! Диву даюсь, как еще друг друга не перебили.

Толстячок еще разорялся, упорно толкая перед собой синий шар анализатора, а Торадин просто улыбнулся, увлекая за собой:

– «Взрыв мозга» нечто из разряда «кузькиной матери»? – шепнул на ухо. – Тоже ничего конкретного не означает?

– Ага, типа нервы врагам потреплем. Что ж плохого?

– Епть! Сколько можно! – опять заголосил толстячок, утирая пот со лба. – Выдирать у лагортиан нервы и трепать их тебе никто не даст. Пойми наконец, пытки тут неуместны.

Уф! Все как всегда! Снова непонятки по полной программе. Когда это закончится, а? – Тут взгляд упал на длинные мужские пальцы с агатово-черными когтями, бережно сжимающие мою бледную ладонь. Хм... – Очень надеюсь, что никогда.

В командной рубке я еще не бывала. Если честно, ожидала от центра управления чего-то большего. Не корабельного штурвала, конечно, но хоть бы огонечки какие помигали. Или там кресла с клавиатурами и экранчиками.

А тут абсолютно пустое округлое помещение больнично-белого цвета – и все. Ни тебе посидеть, ни попялиться с умным видом на сложные приборы и индикаторы. Даже обидно...

Единственным прибором тут была сфера анализатора, которую хмурый целитель таки допер. Вытребовав клятвенное заверение, что не буду никого калечить, медик отстал и теперь, запустив руки в синее желе, что-то сосредоточенно бубнил себе под нос.

На полупрозрачном листе перед его носом то появлялись, то исчезали строчки и столбцы непонятных формул и длиннющих буквенно-цифровых комбинаций. Даже со знанием языка, я ничегошеньки разобрать во всей этой белиберде не могла и потому просто стояла, прижавшись к теплому боку напряженно -радостного капитана.

Странное сочетание вообще-то, но Торадин действительно был напряжен и при этом лучился счастьем. Глупо, да из песни слов не выкинешь.

Негромко запищал анализатор. Я вздрогнула, но прежде чем мы повернулись на звук, ожил транслятор капитана. Осторожно сжав пальцы, мужчина посмотрел на меня сверху вниз:

– Катя, переговоры могут оказаться... неприятными. Ты точно хочешь остаться? Если нет, могу проводить тебя в соседнюю каюту пока не поздно. Она как раз пустует.

Я замотала головой, теснее прижимаясь щекой к его руке:

– Могу отойти в сторонку, если мешаю или смущаю, но не уйду.

Меня нежно и до обидного быстро поцеловали и подтолкнули к стене, где из пола выросло светлое кресло на высокой ноге. Вздохнув, чмокнула Торадина в подбородок и покорно пошлепала на отведенное место.

Мне б еще газетку... Я б тогда в ней дырочки проковыряла и в шпионку поиграла. Но газетки не было. Был только док с открытым ртом и выражением полнейшего отупения на лице взирающий на результат, выданный его же анализатором.

То еще зрелище... Того и гляди слюнями капать и мычать начнет. И ведь не спросишь, с чего его так переклинило – транслятор уже разрывается.

Пришлось вскарабкаться на неудобное вогнутое сиденье и сложить ручки на коленях. Лишь после этого Торадин подмигнул мне и, уже совсем другой, суровый и безразличный, повернулся к глухой стене.

Ух! Уже не стене! Вместо нее – объемное изображение сразу трех комнат, очень похожих на ту, где мы находились. Вполне узнаваемые лагортианские черты трех мужских лиц и одного женского. Как поняла, один из мужчин с Капли. Типа ответственный за экипаж.

Сначала я слушала переговоры, почти не вникая в суть. Узнала, что наша «Капля» отбила у пиратов яхту с туристами. Умилилась предусмотрительностью и чуткостью Торадина, отправившего большую часть команды сопровождать этих самых туристов. Прониклась степенью собственного везения.

Оказывается, лагортиан к Земле занесло случайно... Если бы не пираты и заплутавшие с перепуга во время погони зорняне...

Но вот потом сучилось нечто. Почти одновременно за спиной у имперских капитанов тревожно затренькало и замигало. Суровые лица чужих капитанов постепенно вытянулись и...

– У вас на борту поклоны. – рявкнул самый старший, отшатнувшись от экрана.

– Мы в курсе. Вопрос уже решен и опасности нет.

Я чуть с кресла не навернулась. Торадин выдал это так невозмутимо и величественно... Так вот ты какой, цветочек аленький! Невозмутимый какой, оказывается! И сурьезный, и сильный, надменно-самоуверенный ... Никогда бы не подумала. Со мной-то мягко-пушистый лапочка.

– Кроме того... – Дама с коротким ежиком угольных волос поджала губы. – Сканеры показывают четыре не занесенных в базу формы жизни.

Далее последовала длинная тирада капитана, насыщенная зубодробительными терминами. Половит– я просто не поняла, но в целом суть уловила. Было про Землю, про открытие, обещающее стать спасением расы лагортиан, про три заключенных договора... Три? Но...

– Сканирование показывает присутствие на борту одиннадцати активных жизненных форм, не считая поклонов. Из них четверо лагортиан. Координатор, штурмовик и психолог инопланетного происхождения. Плюс четверо неизвестных. Вы упомянули троих землян. – опять вступил в беседу самый старший, всматриваясь во что-то мне невидимое. – Отчеты вашего медика подтверждают их присутствие на корабле. Результаты первичных исследований состава крови мы уже получили. Тут вопросов нет. Кто четвертый?

Бред какой-то. Торадин, Лайен, Док, Лишуг и Айа – пятеро! Или они женщин не считают? Тогда какие претензии? С другой стороны, если уж один из капитанов женского пола, вряд ли... Может, у них оборудование барахлит?

Кажется, не я одна запуталась. Любимый тоже нахмурился, но прежде, чем успел высказаться по поводу ошибки, вмешался док. Толстячок молча подошел к капитану и протянул ему прозрачный экран. Мрачно ткнул пальцем в одну из строчек.

Торадин несколько секунд невозмутимо читал, а потом:

– Раса не известна? – Невозмутимо. – Как это возможно?

– Я трижды перепроверил, – тихо произнес целитель. – Все верно.

– Благодарю. – Спокойное. Бросив короткий взгляд в мою сторону, мужчина снова повернулся к экрану. Улыбнулся и высокомерно так: – Четвертая неизвестная форма жизни – это я.

Я вытаращилась на капитана, как дурак на квадратный бублик. Чего? Едва не упав, слетела с кресла. Сдерживаясь из последних сил, чинно подошла к паре лагортиан и глянула на экранчик.

Торадин без тени сопротивления отдал мне почти невесомую полупрозрачную пластину. на ощупь напоминающую резину. Пробежав глазами столбики с результатами анализов, ни шиша не в них не поняв. А после нашла почти внизу страницы: «раса исследуемого объекта не определена» и подчеркнутое «новая раса». Это как?

Пока капитаны четырех кораблей перебрасывались заумными фразами и отчетами, пока док рассказывал о сыворотке из моей крови, о трансформации, о купе всяких мелочей, я тупо пялилась на листочек и думала... Пыталась думать, если честно...

Что произошло? Выходит, капитан перешагнул грань, которая у лагортиан считалась точкой невозврата, и стал... кем-то? И что тут сыграло свою роль? Моя кровь? Необычность ситуации? Небо? Сам Торадин? Или это – просто обыкновенное чудо?

В целом, в мистику я не очень верю. Скорее всего, есть логичные причины, рациональное объяснение. Какое? А если...

Спустя некоторое время почувствовала ласковое касание к щекам и поняла, что сижу на прямо на полу, а вокруг тишина.. Поклоны вылезли из корзинки и облепили меня, будто сладкая вата палочку.

– Это что? – расслышала изумленный вскрик-стон кого-то из имперских.

– Поклоны. – спокойно отозвался Торадин. – Я уже говорил о них. Как видите: опасности для нас они не представляют.

– А для нас? – недоверчиво протянула дамочка.

– Конкретно эти – точно нет. Пока они рядом с Катей, пищи им достаточно. На борту еще четыре представителя этого вида, но их доноры стажер-лаборант Айя и штурмовик Ддвар.

– Айа лагортианка, – ошарашено протянул старший из имперских. – Это невозможно! Ведь...

– В отношении поклонов в целом пока рано делать окончательные выводы, но... – Торадин говорил спокойно, обстоятельно, аргументировано. Даже как будто равнодушно.

Почему тогда у меня внутри от сухого звучания родного голоса все переворачивалось? Почему настойчиво билось в животе ощущение, будто мое небо полно невысказанной боли? Даже пушистики свистели жалобно и тоскливо. Ох...

Какая же я свинья. Сейчас плохо именно Торадину, а я... Он и сам не знает, кем стал... Блин! Сижу тут, как дура, размышляю, пытаюсь найти рациональное зерно, а что он должен думать? Чувствовать?

Ссадив на пол питомцев, решительно поднялась на ноги. Отдала экран доку.

– Извините, – дождавшись паузы в разговоре, вклинилась. – Можно мне сказать?

– Землянка? Что ты можешь сказать нам? – холодно бросил лагортианин с единственной полосой на горле. – Ваша раса в развитии отстает от нас на десятки веков.

– Не спорю. – вздернула подбородок. – Но мы вам нужны, а вы нам нет. Не так ли? Кто из нас вымирает?

– Мы не вымираем! – зло вскрикнула черноволосая капитанша, подавшись вперед и сжав кулаки. – Как ты смеешь...

– Пусть говорит, – неожиданно жестко осадил женщину старший.

– Я могу ошибаться, – благодарно кивнув, я не стала ждать, пока кто-нибудь прервет и собьет с невнятной мысли. – Если Торадин теперь не лагортианин, значит произошедшее – некая мутация.

– Это очевидно, – пренебрежительно фыркнула капитанша.

Торадин молчал, будто не о нем речь. Не отрывая взгляда от экрана с изображениями имперцев, наощупь нашла мужскую ладонь, сжала и продолжила:

– А, может, так и надо? Все должно меняться. У нас на планете многие существа значительно изменяются не только внешне, но и внутренне, переходя от одной стадии развития к другой. Я не знаю, как это сказать, чтобы было понятно, но...

– Думаешь, произошедшее с нашим капитаном – новый этап развития расы? – пришел на помощь док.

Я ничего подобного не думала. Просто хотела поддержать дорогого человека, но идея была здравой.

– Именно!

Имперцы загомонили, а я спряталась за широкую спину уже не лагортианина и прислонилась лбом к его лопатке. Господи, помоги нам! Ему помоги, пожалуйста...

В воздух взвились поклоны Окружили нас, зачирикали. Крылатик и Перламутрик почти синхронно опустились на плечи Торадина, и вот это-то и решило дело.

Поведение чуть ли не самых жутких для лагортиан хищников выбило капитанов из колеи и откровенно заинтриговало. Еще несколько часов шла напряженная дискуссия, но все сводилось к одному: «Каплю» признать карантинной зоной под патронажем правительства.

Вообще, поначалу рефреном звучала идея «уничтожить от греха подальше». В конце концов, координаты Земли были известны. Будь здесь именно здоровые лагортиане, наверняка так и сделали бы. но в космос такие не улетали. Выходило, в какой-то степени мы все были в одной лодке.

К тому же долгие века поклоны являлись постоянной угрозой. Сначала на планете, а после и в космосе. А у нас они мирно чирикали и всячески демонстрировали прямо противоположное агрессивному поведение. В итоге шансы решить одним махом сразу две проблемы за наш счет перевесили риски.

Отныне в области близ родной планеты лагортиан мы заходить не имели права, но становились чем-то вроде экспериментального госпиталя. Все находящиеся на борту члены экипажа лишались возможности покидать звездолет до тех пор, пока не будут проведены необходимые исследования.

Доку вменялось провести всесторонний анализ ситуации с медицинской точки зрения. Урагу с точки зрения психики. Когда и если на основании их отчетов ученые на планете признают безопасность поклонов и нас всех, возможны изменения в отношении ограничений свободы.

Пока же «Капле» предстояло путешествие в дальний сектор малоизученного космоса. Еще предстояло многое согласовать с правительством, но все же решение было найдено.

Странно, что такие правильные лагортиане забыли об одной очень важной мелочи: Торадин теперь не принадлежал к их виду и, по сути, был сам себе хозяин. При желании, он мог послать к чертям и правительство, и всех соотечественников разом. Нам бы только свалить подальше... С другой стороны, он тут не один, да и сам корабль принадлежал империи.

Спустя какое-то время было решено взять передышку и отложить дальнейшие переговоры назавтра. От переживаний и общей усталости, я уже едва стояла на ногах. Когда экран погас, и тишина опустилась на нас троих:

– Пойдем спать, – шепнула в напряженную спину капитана. – Кажется, в шкафу еще какие-то бутерброды оставались.

Торадин молча развернулся, подхватил на руки и, не говоря ни слова, отнес в каюту. Поклоны тревожно чирикали, но мне было уже не до того.

– Прости меня, – попросила, едва дверь за нами закрылась.

– За что? – тихое.

– Не знаю, – прижимаясь губами к покрытому чешуйками горлу. – Просто прости, ладно?

– Катя, если ты захочешь уйти с «Капли» и... от меня, я пойму. Правда. Если пожелаешь, отвезу тебя на Землю.

– Дурак, что ли? – обалдев от изумления. – С чего вдруг такие идеи?

– Малышка, я теперь... никто.

– Глупый, – улыбнулась, обнимая за шею. – Ты мое небо, а остальное неважно.

– Уверена? – почти неслышно прошептал мужчина, такой невозмутимый совсем недавно и такой трепетно-ранимый сейчас.

– Ну их, эти бутерброды, – решилась. – Пошли спать. Или не спать...

– Или не спать? – нервно улыбнулся он. глядя жадно, даже голодно как-то и в то же время... неодобрительно? – Катя, это... Мы ведь даже не знаем, кто я теперь. Что будет дальше, к чему придем... Возможно, этот корабль станет нашей тюрьмой. Надолго, если не навсегда. Я не хочу обрекать тебя на такое. Ты достойна большего, малышка.

По сути, Торадин был прав во многом, если не во всем. На Землю с ним нам ходу не будет ни сейчас, ни после завершения сроков договора. Кем теперь стал лагортианин – тоже неизвестно.

Да и решение капитанов трех имперских кораблей, совсем не то же самое, что вердикт правительства, который мы узнаем не раньше утра. Я сама – всего лишь донор, бесправное существо в необъятном холоде космоса. И все же...

– Знаешь. – протянула, отводя взгляд. – Ты большой и сильный, опытный... Не спорю, в твоих словах много правды, но...

Мужчина молча поставил на пол. Я глянула снизу вверх на такое уже родное лицо. Спокойное доброжелательное выражение, и лишь в самой глубине зеленых глаз – тоска.

Глубоко вздохнув, собралась с мыслями и... забралась на стол. Едва выпрямилась, поманила капитана к себе. Когда тот подошел, и наши глаза оказались на одном уровне:

– Вот что я тебе скажу, мой заботливый, сильный, предусмотрительный и очень умный НЕ человек... Сегодня ты перестал быть лагортианином, но это и к лучшему. Собой-то ты остался, правда? Выходит, теперь свободен, как никогда.

Проигнорировав ироничный смешок, продолжила:

– «Капля» – тюрьма? Не смеши меня Для нас этот корабль может быть домом, но никак не тюрьмой. Вот и радуйся. А что касается меня...

Погладила по щеке. Ласково провела кончиками пальцев по чешуйкам на скулах.

– Я человек, ты нет. Хоть сегодня, хоть вчера. А уж лагортианин или еще кто, по большому счету – без разницы. Так или иначе, мне никогда не было так безгранично хорошо, как рядом с тобой. Сам виноват. У меня нет никого ближе тебя, родной. А потом... Ты – мое небо, и этим все сказано.

– Катя, но...

– А все прочее – мелочи, – улыбнулась. – Если только я тебе нужна.

Торадин выдохнул и порывисто обнял. Крепко так... И все прочее стало надуманным и призрачным, а уж когда его губы коснулись моих, то и вовсе растворилось в горячем безумии поцелуя и вездесущих рук.

– Клянусь сделать все, лишь бы ты не пожалела о своем решении. – шепнул, опуская на кровать под тихое шуршание сливающейся со стеной двери.

– Просто будь, – посмотрела в зеленую глубину и увидела Небо. – Думаю, мне этого хватит.

Спустя год...

В бескрайней мерцающей звезды плыл первый и пока единственный живой космический корабль. Внешние системы сканировали пространство вокруг, а внутренние впитывали эмоции членов экипажа. Удивительно, но эмоций оттого меньше не становилось.

«Капля» не уставала восхищаться жизнью и радовалась каждой мелочи. Новой исследованной системе, встрече с пиратами, постепенной смене приоритетов у членов экипажа.

Лагортиане, например, постепенно учились чувствовать. Правда капитан и в этом всех переплюнул, но ведь начинать с чего-то нужно? Кое-кто почти преуспел в нелегком деле «равнения» на Торадина, и неизменное довольное мурлыканье поклонов тому главное доказательство.

С другой стороны, разномастные питомцы землянки и Торадина свободно летали по кораблю, а эти, как пришитые, всегда и везде следовали за «хозяевами». Оно и к лучшему. Очень уж показательно – лагортианка и заклятые враги расы.

За минувший год из-за нападений поклонов в секторе, ближайшем к родной планете, сгинули сразу два звездолета. Линкор и крейсер. И если первый уничтожили сами же имперцы, признав экипаж условно погибшим, то второй взорвал кто-то из членов команды. Это здесь поклоны пушистые и трепетно-восторженные, а там...

Потому от круглых помощников Кати и капитана в деле выявления самых эмоциональных и перспективных новичков вновь прибывшие шарахались, как черт от ладана. А вот узрев рыжую молоденькую лаборантку с эскортом из четверки поклонов, лагортиане постепенно успокаивались.

Кстати, в последние месяцы багровый «мячик» все чаще кружил возле штурмовика, иногда прихватывая себе в компанию кого-то из «розовых». Кто-кто, а «Капля» точно знала почему...

– Айа, тебе не надоело? – Ддвар поднял голову от книги и посмотрел на девушку.

Четверка поклонов блаженно мурлыкала, окружив рыжую.

– Неа, – улыбнулась та. – У меня выходной сегодня.

– Это я уже понял, но тебе больше заняться нечем, кроме как на меня смотреть?

– Есть, но не хочется, – призналась Айа без тени смущения.

– Ясно. Может, прогуляемся, раз уж карантин сняли? – предложил штурмовик нарочито равнодушно.

– Давай, а куда?

– Увидишь. – откладывая книгу, – произнес демон и с трудом скрыл собственную улыбку, когда пушистые шарики возбужденно зачирикали и взмыли в воздух. – Пойдем.

Узкая сиреневатая ладонь легла в широкую ржавокрасную спустя лишь секунду. Ни вопросов, ни сомнений. Уже в коридоре Ддвар посмотрел на доверчиво-счастливое личико спутницы и деланно нахмурился.

– Ты действительно предпочитаешь мою компанию любой другой? Сейчас на борту представителей твоей расы больше, чем когда бы то ни было. И девушки есть, кстати. Есть с кем общаться.

– Я тебя люблю, – пожала Айа плечами. – Пока Епть не объяснила значения этого слова, не знала, что именно чувствую, а теперь знаю. Забавно, правда? Сколько, оказывается, слов на всеобщем, истинного смысла которых, мы, лагортиане, прежде попросту не понимали.

Штурмовик неопределенно хмыкнул. Поклоны же едва не попадали от избытка эмоций Багровый, так и вовсе протяжно засвистел.

– Это тебе Каюк когда объяснила? – делано насмешливо произнес демон. – Когда ты за землянкой гонялась с договором на семь тысяч страниц? Ну, с тем. в котором «не подходить к моему круторогому счастью, не смотреть в его сторону, а еще лучше сдохнуть на всякий случай, чтобы своим видом не соблазнять»?

– Она так и не подписала, – печально вздохнула лаборантка.

– А не проще было попытаться уговорить подписать нечто подобное меня? – Полюбопытствовал штурмовик. – Давно хотел спросить у тебя, но сначала боялся идею подавать, а после... Тоже опасался.