Текст книги "Аллегро в четыре руки"
Автор книги: Любовь Тумановская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)
Глава 40
Ноябрь, 2009 год, Киев.
– Would you like something to drink? – услужливо улыбаясь, предложила стюардесса.
– No, тhanks, – вяло ответила я, не выходя из своих раздумий. Мне сейчас абсолютно ничего не хотелось, разве только поскорее приземлиться на родине, но этого момента нужно было ждать ещё долго.
Мельком выглянув в иллюминатор, я невольно остановила свой взгляд на пакете, лежащем у меня на коленях. В нём была коробка с неизвестным для меня содержимым.
Это был подарок от Кати. Она ни с того ни с сего приехала в аэропорт, чтобы со мной попрощаться и вручила мне эту небольшую коробку, настояв, чтобы я открыла её в самолёте: тогда настроение у меня значительно улучшится. Вспомнив об этом, я достала Катин подарок из пакета и аккуратно его открыла.
В следующее мгновенье лицо моё действительно озарила улыбка. Из белой прямоугольной коробки красивыми зелеными глазками из-под пушистых ресниц на меня смотрела очаровательная фарфоровая кукла, одетая в великолепное платье цвета топлёного молока и изысканную шляпку с вуалью. Её каштановые кудри были красиво уложены: они спадали блестящими локонами на тонкие плечи.
– Какая красота! – с восхищением прошептала я.
Продолжая рассматривать куклу, я вдруг поняла, что она как две капли воды похожа на меня, и к тому же это была невеста…
– Что же Катя хотела этим сказать?.. – гадала я. – Что я кукла в руках Алексея?.. Или же что мне нужно ответить ему "Да"?..
Как бы там ни было, этот неожиданный подарок меня, и правда, очень порадовал!
Вернувшись домой, я сразу же отправилась в офис Клинковского, готовая в сию же минуту взяться за работу, однако Стаса я там не застала. Где он находится, никто мне толком объяснить не смог.
Я решила дождаться его и пока сидела, всё время названивала ему на мобильный. Он почему-то не брал трубку, и это было непонятно мне.
Прождав безрезультатно два часа, унылая и расстроенная, я отправилась домой. На следующий день всё повторилось точно так же. Я не понимала, что происходит, моему изумлению не было границ, ведь такого раньше никогда не случалось! Я всегда знала, где находится Стас, а он всё знал обо мне. Выходит, с ним случилось что-то плохое или же он откровенно меня избегал... Второй вариант был маловероятен, ведь причин избегать меня у него, как я считала, не было.
Тем не менее, я не сдавалась, и только под вечер Клинковский, наконец, соизволил снять трубку.
– Здравствуй, Кира – каким-то чужим, неузнаваемым тоном промолвил он.
– Здравствуй, Стас! Где ты? Что с тобой? Почему ты не отвечаешь на мои звонки? Я тебе беспрерывно звоню уже два дня подряд! – набросилась я на него с вопросами.
– Ничего не произошло, Кира. Всё в порядке! Я был немного занят, – так же беспристрастно соврал он мне.
– Настолько, что не мог мне ответить? – возмутилась я.
– Кира, на самом деле тебе не стоит больше мне звонить…
– Что? – оторопела я. – Что значит – не стоит звонить?
– Я продал твой проект. Мне надоели твои постоянные отлучки и безответственное отношение к работе, – стараясь не выдавать своё нервозное состояние, выговорил он.
– О чём ты говоришь? Какое ещё безответственное отношение? – всерьёз запаниковала я, понимая, что Стас не шутит.
– Ты знаешь, о чём я говорю... Прости, но у меня нет времени обсуждать это. У меня сейчас новый проект, и я много над ним работаю. Все материалы и архивы находятся у твоего нового продюсера. Я сейчас сброшу тебе адрес его офиса и номер телефона.
– У какого ещё нового продюсера? Это не может быть правдой! Ты что, вот так просто бросишь под откос все годы нашей совместной работы?! Как ты вообще мог так поступить со мной?! Неужели я не заслужила, чтобы меня хотя бы поставили в известность до того, как продать мой проект, а не после этого?! – в ярости прокричала я в трубку.
– Кира, ты замечательная певица и талантливый автор. Наверное, в какой-то момент ты просто сошла с правильного пути, позабыв о том, что в действительности для тебя важно, а теперь приходится за это расплачиваться… Но я верю, что всё у тебя будет хорошо! Удачи тебе и всего доброго! – сказал Клинковский и положил трубку.
– Алло, Стас! Алло! – со слезами на глазах прокричала я глухим гудкам.
Я снова набрала его номер, но он больше не отвечал. Через несколько секунд пришло сообщение с адресом.
В состоянии глубокого душевного потрясения я быстро собралась и снова поехала офис к Клинковскому. На этот раз я его застала. Это и неудивительно, ведь прятаться от меня ему уже не было никакого смысла.
Влетев в его кабинет, я стала требовать от него объяснений по поводу происшедшего, но, как и следовало ожидать, добиться ничего не смогла. Всё это закончилось некрасивым скандалом и моей истерикой. Громко хлопнув за собой дверью, я ушла из офиса и отправилась домой.
Моё внутреннее состояние и отнюдь не приемлемый внешний вид не позволяли мне сегодня явиться к новому продюсеру, поэтому я решила, что поеду к нему завтра, послтого как немного отойду и приведу себя в порядок. Я позвонила в его офис, назвала свою фамилию и сообщила девушке с приятным голосом, что приеду завтра к девяти утра.
По дороге домой я ни на секунду не переставала думать обо всём этом.
"Новый продюсер – совершенно незнакомый для меня человек со своим характером, привычками и вкусами… Найдём ли мы взаимопонимание? Сколько времени для этого потребуется? Какие условия моей работы он поставит? А мой невышедший альбом? Что будет с ним?" – в голове у меня творился полный сумбур.
На следующий день я встала рано утром, позавтракала, собралась и поехала по адресу из сообщения. Мне поскорее хотелось разобраться со всем этим.
Прибыв на место, я надела на лицо холодную маску безразличия и походкой королевы вошла в офис. Все стены длинного коридора и приёмной были увешаны плакатами, фотографиями с концертов и дипломами. В стеклянных шкафах пылились награды и статуэтки, стояли электрогитары… Все это привлекало внимание и создавало впечатление места, связанного с музыкой, с эстрадой…
Войдя в приёмную, я представилась и подождала, пока секретарша доложит о моём приходе. Через минуту меня пригласили войти. Я подошла к двери с табличкой: "Геннадий Флоров. Музыкальный продюсер" (эта фамилия была мне знакома) и осторожно открыла дверь.
Когда я вошла в кабинет, который так же, как и другие помещения этого офиса, былнаполнен разнообразными музыкальными элементами интерьера, мне показалось, чт здесь никого нет. Я присела на чёрный кожаный диван и обречённо вздохнула. В этот момент огромное кресло за большим ярко рыжим столом, до сих пор стоявшее спинкой к столу, развернулось, – и передо мной предстал Дёмин в одном из своих безупречных элегантных костюмов. Я содрогнулась, едва не потеряв сознание от столь непредсказуемого появления.
– Здравствуй Виктория, – сдержанно произнёс он, бросив на меня свой фирменный высокомерный взгляд.
– Ты? – испуганным голосом произнесла я. – Что ты здесь делаешь? Почему ты в этом кабинете?
– Успокойся, милая. Всё хорошо! Это кабинет моего друга Геннадия Флорова. Он любезно согласился одолжить мне его на полчасика, чтобы мы могли с тобой поговорить…
– Нам что, больше негде разговаривать, кроме, как в кабинете моего нового продюсера? Или ты узнал, что Клинковский продал проект и тут же решил наведаться к этому Геннадию Флорову? Что происходит, Алексей? – с тревогой взглянула я на него, подойдя к столу.
– Нет никакого нового продюсера, Виктория… и не будет, – спокойно ответил он.
– Что значит – нет? – всплеснула я руками.
Алексей встал из-за стола, неспешно обошёл его и, остановившись напротив меня, сказал:
– Твой проект выкупил я.
– Что? – не поверила я своим ушам. Его слова прозвучали как гром среди ясного неба.
– Ты, ведь шутишь, правда?
– Я говорю абсолютно серьёзно, – с тем же непоколебимым спокойствием ответил Дёмин, – Взгляни сама.
Он взял чёрную папку со стола, открыл её и поднёс к моим глазам документы, подтверждающие его право обладания проектом "Кира Лебедева". Я онемела.
Неожиданная сильная боль толкнулась в моей груди. На глаза накатились слёзы. Я чувствовала себя преданной дорогим мне человеком, униженной и буквально растоптанной.
Алексей увидел слёзы на моих глазах.
– Виктория, – прикоснувшись к моей руке, ласково произнёс он, но я резко выдернула её и отступила назад.
– Не прикасайся ко мне! – бросила я ему в лицо. – Как ты мог? Зачем?
– Как ты не понимаешь? Так будет только лучше! Откровенно говоря, я оказал тебе услугу. Теперь тебе не придётся работать ни на Клинковского, ни на кого другого!
– Разве я просила тебя о такой услуге? – глотая слёзы, спросила я. – И не надо лицемерить! Ты сделал это вовсе не из добрых побуждений! Настоящая причина кроется в том, что ты просто не хочешь, чтобы я пела на сцене, поэтому решил вот таким подлым образом перекрыть мне кислород! К тому же, ты всё это проделал ещё до нашего отлёта в Майами, на следующий день после того, как увидел синяки на моём теле, – и всё это время бессовестно сохранял молчание! Теперь я поняла. Я права?
Алексей несколько секунд продолжал с любовью смотреть на меня, не произнося ни слова, затем тихо подтвердил:
– Права…
Его ответ окончательно убил меня. Беспощадная боль, разрывающая мне грудь, разлилась теперь по всему телу, поразив каждую клеточку.
– Какой ужас! – отвернулась я от него, однако через мгновенье, с возмущением глядя ему в глаза, спросила:
– И сколько же вы заплатили Клинковскому, господин Дёмин? Во сколько меня оценили? Помнится вы обещали составить мне цену… Вижу, у вас это замечательно получилось!
– Прекрати, Виктория! Ты переходишь границы! – рассерженно произнёс он.
– Неужели?.. Думаете, вы меня купили?.. Я не продаюсь, господин Дёмин! Не продаюсь! Ни вам, ни кому-либо другому! Зарубите это себе на носу! Всех ваших миллионов не хватит даже на один мой волосок! – в бешенстве бросила я.
Дёмин усмехнулся, отвел взгляд в сторону и вздохнул, затем снова посмотрел на меня и сказал:
– Успокойся, Виктория.
– И не подумаю! – пылко воскликнула я.
– Хочешь продолжать в том же духе? Тебе понравилось, как тебя душили? Мало тебе синяков наставили? Тебя ещё не убедило это?
– Такое больше не повторится! – заверила его я.
– Конечно, не повторится! Уж об этом я позабочусь! – самонадеянно заявил он.
– Думаешь, ты меня остановишь? Решил, что подрезал мне крылья? Уже празднуешь победу? – с укором и сарказмом посмотрела я на него. – Нет, Алексей, нет! Этого не будет никогда! Я не покорюсь тебе, Дёмин! Ни за что на свете не покорюсь!
– Всё это вздор! Это говоришь не ты, а твой до сих пор не угасший юношеский максимализм…
– Вот как?.. – обиделась я. Его слова задели меня за живое. – Ну что ж, посмотрим!
Я повернулась и решительным шагом направилась к двери. Алексей догнал меня, схватил за руку и, повернув к себе, сказал:
– Виктория, не стоит бросать мне вызов...
Он произнёс это уверенно, однако негромко и сдержанно. Тем не менее, в его голосе было что-то такое, от чего по моей коже побежали мурашки… Он держал меня своим взглядом в напряжении. Я вдыхала его запах, впитывала в себя флюиды, исходящие от его тела, чувствовала жар его дыхания и понимала, что начинаю терять равновесие.
"Невероятно! – удивлялась я. – После того, что он сделал, мои чувства ничуть не померкли! Я все так же одержима этим человеком! Что же тогда он должен сделать, чтобы я смогла его разлюбить?.."
– Отпусти… – тихо промолвила я, собрав всю силу воли в кулак. – Сейчас же меня отпусти.
Дёмин не стал сопротивляться и смиренно исполнил мою просьбу. В тот же момент я покинула кабинет моего несостоявшегося продюсера.
Глава 41
Декабрь, 2009 год, Киев.
Я сидела на полу в гостиной, опираясь на ножку рояля, бездумно уставившись в орнамент на ковре, – уставшая, измученная, потерявшая веру в будущее, с огромными синяками под глазами – следствием многих бессонных ночей. Внезапно зазвонил телефон. Я потянулась за ним к журнальному столику, приложила трубку к уху и равнодушно произнесла:
– Алло…
– Привет, Кирочка! Как ты? – поинтересовался в трубке голос Золтана.
– Сама не знаю… – безжизненно ответила я.
– Мне не нравится твой голос! Сейчас же возьми себя в руки! Конец света, что ли наступил?.. – заволновался он.
– У меня ничего не получается! Все двери в шоу-бизнес для меня закрыты! На телевидении перестали транслировать мои выступления, клип изъяли из ротации, из радиоэфира удалили мои песни, я уже молчу про хит-парады… Меня никуда не приглашают и отовсюду гонят… Со мной никто не хочет даже разговаривать, не смотря на все мои предыдущие заслуги и популярность! Я в один момент превратилась в персону нон-грата и ничего не могу с этим поделать!
– Да уж! Дёмин постарался… – с сочувствием вздохнул Барта. – Но ты всё равно должна взять себя в руки! Не унывай! Неужели ничего нельзя сделать?
– Нет, Золтан, нельзя! Я уже всё перепробовала! Все от меня отвернулись, кроме тебя… – обречённо промолвила я. – А ещё, знаешь, кто мне недавно позвонил? – Ангелина Зотова! Представляешь?
– Решила позлорадствовать? – рассердился мой друг.
– Нет, наоборот, она предложила мне помощь.
– Как это?.. Что-то мне в это мало верится…
– Да нет же! Правда! Вот видишь: все коллеги, изображавшие из себя чуть ли не друзей, вычеркнули меня из своей жизни, а она протянула мне руку помощи…
– Будь осторожна, Кира! Смотри, как бы это не оказалось какой-нибудь ловушкой! – с опаской предупредил меня Барта.
– Я так не думаю. Мне показалось, она говорила искренне. К тому же, я мало верю, что у неё получится мне помочь… Но за попытку всё равно благодарна! Кстати, она уверяет, что не имеет никакого отношения к тому инциденту на концерте и платье моё не она испортила. Я почему-то ей верю.
– Не знаю, Кира, что и сказать… Ты слишком доверчива и добра. Мне сложно судить об этом человеке. Я с ней лично не знаком. Я, между прочим, позвонил тебе не только, чтобы узнать, как ты себя чувствуешь, но и чтобы сообщить тебе новость…
– Какую новость, Золтан? – заинтриговал меня он.
– Знаешь, кто новый проект Клинковского? Ты не поверишь!
– И кто же? Не томи, Барта! Говори!
– Твоя бэк-вокалистка Сабиночка! – опешил меня Золтан.
– Ты серьёзно?
– Как никогда!!!
– Ну, тогда всё ясно… – задумчиво проговорила я. – Нечего, и гадать, кто платье изрезал! Теперь я на все сто процентов уверена, что Ангелина этого не делала! Это сделала Сабина!
– Возможно… – не стал отрицать Золтан.
– Так вот почему Стас везде таскал её за собой, куда надо и не надо… и на студии я заставала её в неназначенное время… Выходит, они за моей спиной уже записывали что– то! – осенила меня догадка.
– Не бери в голову! Она прокладывала себе дорогу одним местом… А ты – талант! Ты сама пишешь песни! У тебя море поклонников!
– Да уж! Талант! Только никому не нужный… – снова загрустила я. – По поводу Сабины я и не переживаю. Просто удивляюсь, насколько люди бывают двуличными! Она
на моих глазах восхищалась Дёминым, завидовала мне и даже обижалась, а сама одновременно спала с Клинковским… А как же тот идеал, о котором она говорила, закатывая глаза?
– О чём ты говоришь, Кира? У таких людей нет принципов и нет идеалов!
– Ты, наверное, прав… – согласилась я с моим другом. – Я вчера случайно попала на новости, впервые за столько дней включив телевизор. Там говорили о Польном, ты слышал?
– О том, что он попал в автокатастрофу? – Слышал.
– И что ты об этом думаешь? Я была потрясена!
– Ты намекаешь на то, что это дело рук господина "Д"?
– Я почти уверена в этом. Ты сам говорил, что такие люди, как он, живут по своим суровым правилам и прощать они не умеют…
– Не думай об этом, Кира! Польный ведь не умер…
– Да, но он искалечен на всю оставшуюся жизнь…
– Так ему и надо! Я бы тоже ему не простил, если бы он сотворил подобное с моим любимым человеком!
– Золтан… – удивилась я.
– Да, Кира, не простил бы! Его давно надо было проучить! Думаю, ты далеко не первая, кто пострадал от его грязных рук! И кто бы это ни сделал – мистер "Д" или сам господь Бог, я целиком его поддерживаю! – заявил Барта. – А ты не звонила Алексею? Не говорила с ним об этом?
– Нет, не звонила и не собираюсь звонить! Не хочу его ни видеть, ни слышать!
– Ладно, не будем об этом…
Попрощавшись с Золтаном, я рано улеглась спать, даже не поужинав. В последнее время у меня совсем пропал аппетит.
На следующий день на десять часов утра у меня была назначена встреча с Ангелиной у неё дома. Я впопыхах собралась, выскочила из дома и поехала по продиктованному ею адресу.
Зотова жила в особняке под Киевом. Я легко нашла её дом. Подъехав к нему, я оставила машину у ворот и нажала на кнопку звонка. Мне открыли, и я очутилась в уютном дворе.
Меня встретил Герман – директор Ангелины, её "верный пёс", привязанный к ней неизлечимой долговечной любовью, о которой в кулуарах шоу-бизнеса давно ходят слухи.
– Здравствуйте, Герман!
– Доброе утро, мисс Кира! – любезно пригласил он меня в прихожую.
– Ангелина уже ждёт меня?
– Нет. К сожалению, она ещё спит. Вчера затянулся концерт, – с чувством неловкости произнёс он.
– Понимаю… – растерянно ответила я.
– Но вы проходите в гостиную и присаживайтесь!
Не прошло и минуты, как Зотова появилась в дверях гостиной, сонная, немного растрёпанная, в халате и домашних тапочках.
– Ника, сделай нам два кофе, принеси коньяк и чёрный шоколад! – с порога приказала она прислуге, затем обращаясь ко мне, произнесла: – Здравствуй, Кира! Добро пожаловать в мой дом!
– Доброе утро! Рада встрече! – так же вежливо ответила я.
– Ай, не лицемерь! Неужто и правда рада?.. – рассмеялась Ангелина, вызвав у меня ответную улыбку.
Она подошла и села рядом. Видеть её такой неприбранной было для меня непривычно, но я, конечно же, не подавала вида. Через несколько секунд нам принесли всё, что просила Зотова.
– А ты действительно серьёзно влипла! – неожиданно выдала она, приводя в изумление своей весьма вульгарной прямолинейностью. – Все, как только слышат твоё имя, сразу разбегаются в разные стороны, словно ошпаренные! Что же ты им такого сделала? А?
Она принялась разливать коньяк. Я попросила мне не наливать, сославшись на то, что я за рулём. Ангелина не стала меня уговаривать и взялась наполнять свою рюмку. Я увидела, что она налила себе до краёв, и слегка удивилась. Герман стоял в стороне, словно тень, и наблюдал за нами, не вмешиваясь в наш разговор ни единым словом. Мне показалось, что он словно оберегает её, тихо и незаметно, как ангел-хранитель.
Зотова пила рюмку за рюмкой, постепенно теряя ясность речи, шутя невпопад, громко и неприятно смеясь своим шуткам. Её верный опекун заметно нервничал. Понимая, что ничего хорошего из этого все равно не выйдет, я поблагодарила за угощение и сказала, что мне пора уходить.
– Посиди ещё немножко, – заныла Ангелина, еле поднявшись с дивана. Ноги её почти не держали, а язык заплетался. – Мы так хорошо сидели с тобой…
– Прости, не могу. Мне нужно ехать, – ответила я, невольно взглянув на коньячную бутылку. Она была совершенно пуста.
"И как только она умудрилась так быстро её опустошить" – подивилась я.
– Извини, что не смогла ничего для тебя сделать, – выкрикнула мне вслед Ангелина, в то время как Герман провожал меня до двери. Я едва успела надеть пальто, как онапозвала его к себе.
– Герман, принеси-ка мне моё волшебное "лекарство от тоски"! – донеслось из гостиной. Я с ужасом взглянула на него, догадавшись, что его возлюбленная госпожа имеет в виду.
– Да, мисс Кира, она не только алкоголичка, но ещё и … – не решившись закончить фразу, с болью проговорил мужчина. – И уже несколько лет… Не понимаю только, как ей удаётся хотя бы на некоторое время превращаться в человека и выступать на сцене?.. Ведь она будет беспробудно валяться несколько последующих дней, а потом, всё равно найдёт в себе силы, встанет и пойдёт петь. Она летит в пропасть, и самое ужасное то, что я ничем не могу ей помочь!
– Но есть ведь клиники… – наверное, некстати сказала я: конечно же, он и без меня о них знал.
– Есть… – обречённо вздохнул Герман. – Только она наотрез отказывается лечиться! Мисс Кира… я знаю вас как порядочного человека, поэтому уверен, что вы не станете распространяться о том, что здесь увидели…
– Конечно, не волнуйтесь, – заверила его я.
– Герман! – снова донеслось из гостиной. – Где ты пропал? Сколько ещё прикажешь тебя ждать?
Я вышла из дома и поспешила удалиться за ворота, мечтая как можно скорее сесть в машину и уехать отсюда. То, что я увидела в доме Зотовой, поразило меня до глубины души. Я была по-настоящему потрясена, и мне было искренне жаль Ангелину…
Я всю дорогу думала о ней. И вдруг меня осенило: она мне помогла-таки! Она нарочно пригласила меня к себе домой и нарочно не скрывала от меня то, что я, по сути, не должна была увидеть! Всё это было сделано с одной единственной целью: продемонстрировать мне наглядно, какие действительно серьёзные проблемы бывают у людей, чтобы я поняла, что все мои беды – просто ничто по сравнению с их бедами и чтобы взялась, наконец, за ум и перестала заниматься самоистязанием…
