Текст книги "Аллегро в четыре руки"
Автор книги: Любовь Тумановская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)
Глава 24
Апрель, 2009 год, Киев.
Ещё один поворот ключа – и я дома. Захлопнула за собой дверь, бросила сумку на пол и стала разуваться. Сняв ботинки, я вяло выпрямилась и остановилась у зеркала, задержав взгляд на своём отражении.
Я только что прилетела из Греции, где мы с Алексеем провели вместе неделю. Казалось, я должна бы выглядеть отдохнувшей и счастливой. Однако всё было совсем не так. Моё лицо не светилось от радости, оно было мрачным и грустным, а глаза готов были в любую секунду налиться слезами. Эти отношения разрушали меня. Они беспощадно истощали меня и угнетали. Рядом с ним мне было тяжело дышать: я задыхалась от равнодушия, которым он меня окружил. Он не давал мне ничего настоящего и не мог дать. Я увядала в его руках, словно сорванный цветок, обречённый умереть, так и не познав всей нежности весеннего солнца.
Однако, несмотря на эту жгучую боль внутри меня, я всё равно покорно следовала за ним, доставляя себе ещё больше страданий, но, вместе с тем, не переставала молить небо, чтобы оно дало мне силы остановиться. А боль моя с каждой новой встречей всё росла и усиливалась.
В таком состоянии я пребывала последние пару месяцев, и это не могло не отразиться на моей работе. Все заметили, что я стала другой и прежде ярко горящий в моих глазах огонёк померк, а вскоре и совсем потух. И хотя я пыталась справляться со своими обязанностями на полную силу, мысленно я постоянно находилась где-то в других мирах. И только мне одной было известно, где и рядом с кем я нахожусь…
Я отправилась в ванную комнату, умылась, надеясь, что это поможет мне хоть как-то взбодриться, и прошла в гостиную. Мне очень хотелось поскорее подойти к инструменту. Я знала, что ничто другое не облегчит так мою боль, как общение с роялем. Войдя в комнату, я последовала прямо к нему, открыла крышку и присела на краешек стула. Однако следующие несколько минут я так и продолжала сидеть, задумчиво глядя на чёрно-белые клавиши и не решаясь что-нибудь сыграть.
Внезапно в моей голове завертелись строчки стихов. Я тотчас же взяла блокнот с ручкой и стала их записывать:
Белый снег ложится на мосты.
На стекле застывшие цветы
Расцвели букетом орхидей,
Разбудив печаль в душе моей.
Все мечты и мысли лишь о нём.
Я бегу сквозь зной холодным днём.
Без него мне радость не мила,
Без него я словно не жива…
Первый куплет сложился. Я прочла записанное и стала его осмысливать, поднеся ручку к губам по старой дурной привычке: "За окном весна, а я пишу о зиме… Видно на душе у меня одна только зима…" Я вздохнула и взялась за второй куплет:
Разорву все фразы на слова,
Разнесёт по свету их молва.
Всё равно тоску мне не унять,
Всё равно его я буду звать.
Тает дрожь на кончиках ресниц,
В дневнике пять вырванных страниц–
Все о нём и о моей любви…
Ангел мой, храни его, храни!..
Я пока ещё не задумывалась, хорошо или плохо было то, что я написала. И по большому счёту, мне было всё равно: это был просто крик моей души… Припев тоже выскользнул из-под моего пера очень быстро и легко. В нём было главное слово, содержащее всю правду обо мне и том, что я в действительности чувствую к Алексею – слово, которое я даже боялась произнести вслух до сегодняшнего дня, ведь оно озвучивало истину, в которую я всё ещё отказывалась верить: люблю... Впоследствии именно так я назову свою новую песню.
Только его одного люблю,
Взгляд его нежный тайком ловлю,
И за него небеса молю,
Только его одного люблю…
После того, как два куплета и припев были написаны, я, наконец, стала играть, ведь теперь очередь была за музыкой. Долго сочинять не пришлось. Мелодия словно сама родилась в моём сознании, и не прошло и двадцати минут, как я уже записывала её на нотном листе. Моя новая песня была написана на одном дыхании. "Хоть какая-то польза от этих страданий…" – думала я, снова и снова наигрывая моё вымученное признание.
На следующий день я позвонила Клинковскому и попросила его прийти в студию, чтобы я смогла показать ему то, что сочинила. Мы договорились встретиться в одиннадцать. Я пришла приблизительно за двадцать минут до прихода Стаса, так как собиралась сперва наиграть песню звукорежиссёру, чтобы он мог настроить звучание инструмента и голоса. Войдя в студию, я встретила там свою бэк-вокалистку Сабину. Она сидела в комнате для отдыха и листала журналы. Я не ожидала её здесь увидеть, ведь обычно она приходит в студию тогда, когда у меня идёт запись, поэтому немного удивилась.
– О, привет, Сабина! Ты какими судьбами?
– Привет! Я… Мне Стас позвонил и велел прийти. Он сказал, что нужно перепеть какой-то дубль.
– А… понятно.
– Читаешь о жизни звёзд? – подошла я к ней и улыбнулась. И вдруг я увидела у неё в руках журнал со статьёй о Дёмине, натыканной дюжиной фотографий, в том числе и с ярко накрашенными девицами – улыбка вмиг исчезла с моего лица.
– Он не просто звезда, он мужчина-мечта… – вздохнула Сабина. – Как бы я хотела быть на месте этих девушек! Ты ведь, слышала об Алексее Дёмине?
– Слышала… – сухо ответила я. – Но на твоём месте я бы не завидовала этим вульгарно разрисованным особам женского пола.
– Ну что ты! Ты только посмотри, какой он красавец! – закатила глаза Сабина. – У него такой таинственный и завораживающий взгляд… а тело – как у Аполлона! Он безумно сексуален!
– Ничего особенного! – взглянув для приличия на фото, буркнула я. – А девушки – вообще ужас! Пустоголовые куклы на одну ночь… Неужели ты хотела бы быть одной из них? "Пустоголовые куклы на одну ночь?.. – тем временем издевался надо мной внутренний голос. – Ну и ну! Кто бы говорил!"
– Да! Я согласна и на одну ночь! Ради такого мужчины я бы на всё пошла! – заявила моя доблестная коллега, пожирая глазами журнал.
– Так нельзя! У тебя должна быть гордость! – поучительно произнесла я, в этот самый момент, слушая иронически громкий смех своего подсознания, которое продолжало меня безжалостно терзать: "Ха! Ха! Ха! Сейчас упаду в обморок! А твоя-то собственная гордость где? Уснула, что ли?"
– Представляешь, он отпраздновал свой день рождения на шикарной вилле на одном из пляжей Майами в кругу друзей и… – начала читать Сабина.
– Прекрати! – прервала я её, едва справляясь со злостью, вскипающей во мне, словно кипяток. – Мне это неинтересно! Извини, но я должна идти.
– Ну ладно… – растерянно произнесла девушка, не понимая, какая муха меня укусила. – Тогда, пока...
Сабина явно не ожидала от меня такой реакции. Но задумываться над причинами моего поведения она не стала, так как была занята куда более важным делом – озерцанием снимков Дёмина.
Я же направилась к звукорежиссёру, в рабочую зону студии. Пока я туда шла, в голове у меня назойливо продолжали звучать слова бэк-вокалистки: "Вилла… девушки… пляж… день рождения…" "Ну, Дёмин погоди! Ты, и словом не обмолвился о дне рождения! Предпочёл этих раскрашенных девиц! Конечно, куда мне? Я не достойна такой высокой чести! Я ведь тебе нужна только для сексуальных утех?! Надеюсь, что праздник удался, и ты отлично повеселился со своими силиконовыми подругами!" – возмущалась я. Внутри меня бушевала настоящая буря! Мне казалось, что сейчас я разнесу всё вокруг себя в пух и прах! "Я ему тут песни посвящаю, а он там с бабами развлекается!"
Как бы сильно я не злилась, мне срочно нужно было успокоиться и собраться, ведь скоро должен был прийти Клинковский. Не знаю, каким образом, но мне всё же, удалось взять себя в руки. Хотя, признаюсь, к этому потребовалось приложить немало усилий.
Что же касается песни, то Клинковскому она очень понравилась и он решил сразу же отдать её в работу. После прослушивания мы немного поговорили, обсудили стиль и инструментальную насыщенность музыкального сопровождения, выпили по чашке чая и распрощались. Я спешила на репетицию к своим музыкантам.
Чтобы попасть к выходу, я должна была снова пройти через комнату отдыха. Сабины там уже не было. А на столике среди десятка других валялся всё тот же журнал со статьёй о Дёмине, открытый как раз на этом развороте. Я бросила на его фото сердитый взгляд и быстрым шагом направилась к двери. В этот момент из студии доносился только что записанный звукорежиссёром мой голос, чувственно поющий заветное: "Люблю…"
Глава 25
Май, 2009 год, Майами.
После того случая прошло две недели. Моя боль немного поутихла. Она словно ненадолго уснула, дав мне временную передышку. "А может, я просто стала равнодушнее и черствее? – внезапно пришла мне в голову мысль. – Неужели я становлюсь похожей на Дёмина? Нет! Это невозможно! Я не способна превратиться в такого бесчувственного и холодного человека, как он! Скорее всего, это просто затишье перед бурей…"
В тот момент я даже не догадывалась, насколько я была права. "Что же я делаю? Почему я это делаю? Зачем лечу к нему по первому же зову на другой конец света? Ведь только недавно я рвала и метала, обещая высказать ему всё в лицо и расквитаться за каждую слезинку, пролитую по его милости! Неужели влияние этого человека на меня действительно настолько велико? Неужели я совсем потеряла голову и ничто уже не сможет меня спасти?" – думала я, глядя в иллюминатор самолёта, который через десять минут должен был приземлиться в Международном аэропорту Майами.
По прилёту, сразу после прохождения всех процедур, ко мне подошёл мужчина средних лет в чёрном костюме. Он представился Олегом, водителем Дёмина. После этого он сразу же набрал по мобильному Алексея и дал мне трубку.
– Здравствуй, принцесса! Как ты долетела? – поинтересовался Алексей.
– Привет. Долетела нормально. Только немного устала, – ответила я.
– Не волнуйся! Морской воздух и райские пейзажи Майами быстро вернут тебя к жизни.
– Я на это надеюсь.
– Даже не сомневайся! Я очень по тебе соскучился… Садись в машину и ни о чём не беспокойся: Олег привезёт тебя ко мне.
После нашего разговора водитель Алексея забрал мой багаж, отвёл меня к чёрному внедорожнику, от каких, как я уже поняла, Дёмин без ума, и через минуту мы покинули окрестности аэропорта.
Майами открыл мне свои объятия жарким поцелуем палящего солнца и едва успевающим охлаждать кожу лица влажным воздухом. По мере того, как мы мчались по идеально гладкому шоссе, город встречал меня серебристыми небоскрёбами, удивлявшими своими пафосными архитектурными решениями, которыми могли похвалиться и многочисленные дорогие отели, спрятанные за ровной линией высоких пальм.
Я опустила стекло и глубоко вдохнула. В воздухе ощущался приятный океанский бриз. Это место действительно было похоже на рай – рай, созданный богачами и для богачей.
Алексей ждал меня в роскошном пентхаусе на крыше одного из этих ослепительно красивых современных зданий, похожих на необъятные корабли, плывущие над океаном: они вмещали в себе целые города. Он арендовал эту квартиру на время моего приезда. Вскоре водитель Дёмина доставил меня на место и провёл до самой двери. Я вошла, и пока Алексей отдавал распоряжения Олегу, стояла и смотрела на лазурную гладь океана.
Прямо напротив меня за огромным стеклом, заменявшим стену, открывался удивительный, сказочный вид. Распахнутые настежь двери вели на просторную террасу, куда доносился завораживающе ласкающий слух шум океана. Дёмин отправил водителя, закрыл дверь и подошёл ко мне.
– Чудесный вид! Правда, же? – промолвил он.
– Да, очень, – согласилась я, стараясь быть сдержанной и не перегибать с эмоциями.
Он взял меня за руку и повернул к себе. Мне не особо хотелось смотреть ему в глаза – и Алексей это заметил.
– Что-то не так? – мягко спросил он.
– Нет. Всё в порядке, – поспешила я успокоить его, видимо, не слишком убедительно.
Он приподнял пальцами мой подбородок и, глядя мне прямо в глаза, поцеловал в губы. Я на миг задержала дыхание и забылась, поддавшись нежности его пленительного поцелуя. Однако, как только в моём воображении всплыли фото из того проклятого журнала, мой пыл сразу же уменьшился – и я невольно оторвалась от Алексея и отошла.
– Что происходит? – озадаченный таким моим поведением, спросил он. Дёмин не привык к подобным поступкам с моей стороны, ведь очутившись в его объятиях, я всегда таяла, словно льдинка, изнемогая от наслаждения.
– Ничего. С чего ты взял? – спокойно произнесла я.
– Ты ведёшь себя как-то странно… – совсем не так, как всегда… Ты играешь со мной, Виктория? Твоя игра заставляет меня нервничать, – подозрительно взглянул на меня Алексей.
– Не моя, а твоя… – не растерялась я, сообразив, что ответить в последний момент.
– Моя? – удивился Алексей. – Что ты имеешь в виду?
– Как будто ты не знаешь… Это не моя, а твоя игра. Ты ведь частенько играешь со мной в неё: манишь к себе – и внезапно исчезаешь… едва даёшь себя пригубить – и уходишь… доводишь до безумия – и бросаешь, тем самым вынуждая ещё больше желать тебя… Разве это не твои приёмы?
– Неужели я на такое способен? – хитро прищурился Дёмин.
– Можешь собой гордиться… – многозначно произнесла я, и загадочно взглянув ему в глаза, сказала: – Вот только не могу понять одного – почему ты решил, что только ты один на это способен? Ты не боишься, что однажды кто-то и с тобой сыграет в эту зловещую игру?.. И на этот раз проигравшим окажешься ты…
Алексей подошёл ко мне впритык и с самодовольной ухмылкой произнёс:
– У тебя не получится…
– Это почему же? – возмутилась я, загоревшись ещё больше своей идеей, благодаря его напыщенной самоуверенности.
– Потому что для этого нужно настоящее мастерство… А оно нарабатывается в результате долгих лет тренировок… – подмигнул мне Дёмин.
– У меня хороший учитель… А вместо долгих лет тренировок – большущее желание! – бросила я ему и сделала шаг назад, предчувствуя бурную реакцию на свои слова.
– Значит, ты… желаешь меня проучить? Да ещё и моими собственными методами? – нахмурился он. – Я могу наказать тебя за это!
Едва успев произнести последнюю фразу, Алексей со всей решительностью двинулся ко мне, однако я успела отскочить от него ещё на несколько шагов назад. Тогда он неожиданно остановился, демонстративно засунул руки в карманы и, бросив на меня обжигающий взгляд, тихо произнёс:
– Подойди…
Я продолжала стоять на том же месте, однако мой пульс начал ускоряться с невероятной скоростью, а пол под ногами зашатался от одного его слова.
– Подойди! – процедил он ещё раз, на этот раз чуть громче и строже. – Я повторять не стану.
Не знаю, как и почему, но ноги сами понесли меня к нему. Я словно заколдованная стала медленно приближаться к Алексею.
– Ближе, – сказал он, не вынимая рук из карманов.
Я преодолела последний шаг, разделявший нас, и томно посмотрела ему в глаза, ожидая, что он сейчас сделает что-нибудь ошеломляющее. Всё внутри меня перевернулось.
Но Дёмин продолжал стоять с невозмутимым видом победителя и, глядя на меня сверху вниз, промолвил:
– Ты вся напряжена, Виктория. Ты боишься?
– Нет… – неуверенно ответила я
– Значит, это что-то другое… Ты хочешь меня?
– Да… – едва слышно произнесла я.
– Я не расслышал. Повтори! – приказал Дёмин.
– Я хочу тебя.
– Ещё раз, Виктория! Громче!
– Я хочу тебя!
Алексей вынул руки из карманов, и в тот момент, когда я уже готова была к тому, что сейчас он сорвёт с меня одежду, Демин, не дотронувшись до меня и пальцем, приказал:
– Расстегни блузку.
Я беспрекословно подчинилась ему, и стала покорно расстегивать маленькие белые пуговки на своей ажурной блузке, не отрывая от него глаз. Алексей внимательно наблюдал за моими движениями, поднимая давление в каждой моей клеточке до предела.
Пальцы едва слушались меня, я вся дрожала, как струна, сгорая от возбуждения и напряжения. Этот мужчина, даже не прикоснувшись ко мне, способен был довести меня до головокружительного оргазма.
В течение следующих нескольких секунд Алексей схватил меня в охапку, поднёс к большому зеркалу, занимающему довольно солидную часть стены напротив кровати, повернул меня к нему лицом и, одним движением переместив юбку на талию, грубо вошёл в меня сзади. Он заставил меня смотреть в зеркало и наблюдать за всем, что он со мной делает.
– Смотри, Виктория, внимательно смотри! Тебе, ведь нравится то, что ты видишь? – шептал он, облизывая мочку моего уха и крепко сжимая в кулаке мои волосы.
– Да… – прерывисто дыша, простонала я.
– Ты всё ещё жаждешь меня проучить? – напористо ускоряя свои движения, спросил он.
– Нет… – на последнем вздохе ответила я.
Едва заметная ирония проскользнула на его лице, но через мгновение исчезла, сменившись выражением невероятного удовольствия, которое он испытывал от нашей дикой близости. Мы кончили одновременно, очень ярко и страстно, но на этом Алексей не становился.
Сменив гнев на милость, он снова взял меня на руки и понёс на кровать. Там мы погрузились в чувственный и красивый секс, в котором страсть уступила место нежности, а грубость вытеснили пленительные ласки...
– Ты сумасшедший! – промолвила я, когда мы, наконец, прервались. – Ты всякий раз удивляешь меня каким-нибудь новым безумством, и я не знаю, где же предел, грань, за которую ты не шагнёшь?
– Предела нет и быть не может… – хмыкнул Дёмин, мягко улыбнувшись, и закрыл глаза.
После этого мы просто лежали и молчали: каждый погрузился в себя и думал о чём-то своём. Такая ситуация была для меня невыносимой. Я не желала, чтобы вместе с близостью всё прекращалось. Мне хотелось смотреть на него, разговаривать с ним, целовать его и обнимать даже после секса, чтобы затем в какой-то миг сладко уснуть, прижавшись к его сильным мускулам, убаюканной нежностью и вниманием. Однако после занятий любовью Алексей будто перевоплощался в совершенно другого человека. И этот "другой" был холодным, чёрствым и чужим... "О чём он сейчас думает? – гадала я. – Почему сразу замыкается в себе и отдаляется от меня, не позволяя себе проявлять никакие чувства? Наверное, потому, что этих чувств просто нет…"
Я ощущала себя глупышкой, питающей пустые надежды и мечтающей о невозможном…"Сколько же ещё будет это продолжаться?.."
С такими грустными мыслями я встала и отправилась в душ. Затем, чтобы немного развеять свою печаль, вышла на террасу. Плиточный пол здесь был тёплым и слегка шершавым – ступать по нему босыми ногами было очень приятно. Слева находился круглый столик с мягким уголком, а справа – небольшой бассейн с прозрачной чистой водой и двумя стеллажами на краю. Облокотившись на перила, я взглянула на океан. Вдоль линии берега уходили в бесконечность фешенебельные пляжи, сразу за которыми словно поднимались из песка великолепные отели с большими бассейнами разнообразной формы и роскошно обустроенной территорией. Минут через десять ко мне присоединился Алексей.
– Всё любуешься океаном?
– Да. Он чудесен! – с восхищением промолвила я и несмело продолжила: – Я хочу туда… – просто, пройтись по берегу. Я никогда раньше не была у океана…
– Ты же знаешь, это невозможно. Мы не можем пойти туда. В этом городе нам не скрыться от папарацци...
– Я и не прошу тебя идти со мной! – весьма дерзко произнесла я. – Я взрослый человек! Могу и сама!
Дёмин сделал вид, что не заметил моего тона и спокойно сказал:
– Ты не пойдёшь туда одна.
– Ну, пожалуйста, – сделала я ещё одну попытку.
Алексей ничего не ответил, однако взгляд его ясно давал понять, что он не изменит своего решения.
– Пойдём лучше поплаваем в бассейне. Поверь, здесь ничем не хуже, чем в океане! Ведь главное не где ты, а с кем ты… – неожиданно процитировал он сказанные мной в Венеции слова.
Это прозвучало так мило, что я растаяла. Я была польщена, что он запомнил их. Мне ничего не оставалось, как протянуть ему свою руку. Мы спустились в бассейн и окунулись в приятную, мягкую воду. Она обнимала наши тела, словно нежный шёлк и вдыхала в них бодрящую свежесть. Купание значительно улучшило моё настроение и чудесно сняло напряжение. Вдоволь расслабившись, мы вышли из бассейна, вытерлись и улеглись на лежаках нежиться под солнцем.
– Мы пойдём туда, – неожиданно сказал Дёмин, едва я успела опустить ресницы.
– Куда? – повернувшись к нему, поинтересовалась я.
– К океану… Но только, когда стемнеет, – спокойно произнёс он.
– Правда? – ахнула я, не помня себя от счастья, и на моём лице засияла радостная улыбка: – Спасибо тебе…
Глава 26
Май, 2009 год, Майами.
Следующие четыре дня превратились для нас в настоящую сказку, если не учитывать некоторых крохотных деталей. Казалось, я забыла про свою боль, внутренние конфликты и обиды. А когда недобрые мысли начинали лезть мне в голову, я гнала их прочь, стараясь думать только о хорошем и приятном.
Был субботний вечер. До моего отъезда оставался один день. Мы сидели всё на той же замечательной террасе, пили вино, слушали шум океана и смотрели на звёзды. Вдруг у Алексея зазвонил телефон. Он не выключал его на время наших встреч: выключать мобильный должна была только я.
– Алло! – произнёс он расслабленным голосом. – Это ты? Зачем ты звонишь? Я же сказал, что свяжусь с тобой в понедельник. Я помню, что обещал…
Он встал и отошёл к самому краю террасы. Однако даже с такого расстояния был слышен недовольный женский голос, доносившийся из его трубки. Я покинула террасу и зашла вовнутрь.
"Успокойся! Всё будет хорошо! Ты же у меня умница!" – продолжал он, стараясь говорить тихо.
Я закрыла уши руками, пытаясь не слышать то, что причиняло мне такую сильную боль. Но всё было напрасно: моё самолюбие на этот раз не выдержало! Наверное, это была последняя капля, переполнившая чашу моего безграничного до сих пор терпения. Я схватила сумочку и на цыпочках выбежала из номера. Очутившись в коридоре, я продолжала бежать, не ведая, куда и зачем. Мне хотелось поскорее отсюда уйти, чтобы не слышать его и не видеть!
Я зашла в лифт, спустилась вниз и очутилась в большом гостиничном холле. Окинув взглядом помещение, я заметила в левом крайнем углу вход в бар и направилась прямо туда. Войдя в бар, я присела у тёмно-зелёной мраморной стойки и на своём ломаном английском, который помнила ещё со школы, заказала сто граммов коньяка. В глубине заведения за квадратными столиками сидело ещё человек десять, однако из-за тусклого освещения мне были видны только их силуэты. Зато меня они видели хорошо, ведь зона над барной стойкой освещалась тремя большими яркими лампами. "Какое унижение! – возмущался мой внутренний голос. – Ему нет до тебя дела! Ты всего лишь одна из тысячи! Как можно терпеть подобное? До чего ты дошла! Сидишь здесь и пьёшь спиртное из-за мужчины, который ни во что тебя не ставит!" Опершись головой на обе руки, я на секунду закрыла глаза и прошептала:
– Всё! С меня хватит! Я больше так не могу…"
Потом я выпрямилась и пригубила коньяк. Его вкус вынудил меня скривиться: мне никогда не нравились крепкие напитки. Однако, пересилив себя, я всё же опустошила рюмку и почувствовала горечь в горле, за которой последовало ощущение приятного тепла в груди. После этого я стала ждать, что вот-вот наступит облегчение, но этого не происходило. Я подумала, что сейчас самое время закурить и поинтересовалась у бармена, можно ли здесь купить сигареты. Он огорчил меня негативным ответом, и в этот самый момент в дверях заведения показался Дёмин.
Я знала, что Алексей рассержен, хотя держался он очень уверенно и совсем не подавал вида. Он направился прямо ко мне и присел рядом.
– Good evening, Mister Demin! Would you like a drink? – сразу же подошёл к нему бармен.
– Just a cup of black tea, Steve. Thank you, – ответил Алексей, даже не подымая глаз.
Наблюдая за этим, я скупо улыбнулась.
– Что всё это значит, принцесса? – тихо спросил он.
– Да вы просто звезда первой величины, господин Дёмин! Как вы решились сесть рядом? Кто-нибудь ещё увидит, не дай Бог! Хотя вы ведь, наверное, частый гость в подобных гостиницах?..
– Ты несёшь бред, Виктория! Не дерзи мне! Это плохо кончится! – сердито промолвил он.
– Неужели? – продолжила я в том же духе. – И что же ты сделаешь? Накажешь меня, как в день моего приезда? Зачем же ждать – сделай это прямо здесь!
Алексей полностью развернулся в мою сторону и, бросив мне в лицо замораживающий душу взгляд, сказал:
– Ты сейчас встанешь, выйдешь отсюда и отправишься прямо в наш номер. Я последую за тобой. Вот ключ.
Он положил передо мной магнитную карточку, после чего взял мой бокал и понюхал содержимое. Результат его явно расстроил: он нахмурился и отодвинул бокал в сторону.
– Я не пойду, – ответила я. – Ты сейчас слишком зол. Я боюсь оставаться с тобой наедине. Мои слова заставили его немного смягчиться.
– Я не съем тебя, обещаю! Мы просто поговорим…
Не дожидаясь ответа, он велел бармену записать мой заказ на его счёт и подал мне руку. Мне пришлось снова покориться его воле. Я вышла из бара и направилась в сторону лифтов. Вызвав лифт, я стала дожидаться его прибытия. Через секунду подошли парень с девушкой, за ними появился Алексей. В лифте он стоял за моей спиной: я ощущала его дыхание, от которого по всему моему телу пробегал холодный пот. Когда парочка вышла, и мы остались одни, напряжение между нами достигло своего пика – я ждала, что он выкинет сейчас какой-нибудь неординарный поступок: набросится на меня, прижмёт к стене или выдаст ещё что-либо круче и жёстче. Но он продолжал спокойно стоять, не предпринимая никаких действий.
И вот, наконец, мы доехали до нашего этажа. Я вышла из лифта и, подойдя к двери номера, стала беспорядочно проводить карточкой сверху вниз, пытаясь её открыть. Я сильно нервничала: Дёмин стоял прямо за мной, через секунду мы должны были оказаться с ним один на один в наших апартаментах – и у меня ничего не получалось. Видя это, Алексей положил свою ладонь на мою руку и без паники повторил процедуру – дверь открылась с первой же попытки. Очутившись внутри, я сразу же прошла вглубь комнаты. Раздался звук захлопнувшейся двери – и моё сердце замерло.
Я стояла в центре комнаты и смотрела, как Алексей не спеша ко мне приближается. Собрав всю силу воли в кулак, я сумела гордо выстоять, не сдвинувшись с места ни на шаг.
– Значит, ты всё-таки меня боишься… – прозвучал его голос над моей головой. – Но почему? Неужели ты действительно думаешь, что я способен причинить тебе зло?
Я молчала, обречённо глядя куда-то в сторону. Дёмин приподнял мой подбородок и, глядя мне в глаза, продолжал:
– Это просто смешно, Виктория, и не поддаётся пониманию здравомыслящего человека! Я никогда не сделаю тебе ничего плохого! Запомни это, пожалуйста, раз и навсегда!
Я кивнула, дав понять, что запомнила.
– А теперь я хотел бы, чтобы ты мне всё-таки объяснила, что произошло?
– Ничего, – аморфно пробормотала я.
– Ничего? – возмутился Алексей. – Ты ни с того ни с сего уходишь куда-то, ничего мне не сказав, и бесследно исчезаешь, заставляя меня повсюду искать тебя и нервничать! Это, по-твоему, ничего?
– Ты говорил по телефону, я не хотела тебе мешать…
– И поэтому ты спустилась в бар выпить?..
– Нет. Я… просто я тоже получила звонок, и он очень меня расстроил… Мне нужно срочно лететь в Киев по важному делу!
– Не лги мне, Виктория! Твой телефон всё это время был здесь! К тому же, насколько я помню, он должен быть выключенным…
– Но он не выключен – он в режиме "без звука"…
– Допустим! И всё равно это ложь! Никакого звонка не было! Я, ведь могу и проверить! Мне сделать это?
– Нет… – опустила я глаза и неуверенно шагнула в сторону. В ту же секунду Алексей взял меня за руку и вернул обратно:
– Доля правды в твоих словах, конечно же, есть: ты действительно расстроилась из-за звонка, но из-за другого звонка…
– Что?.. – растерялась я.
– Тебя огорчил мой телефонный разговор, – беспардонно заявил Дёмин, застукав меня на горячем. Я ощутила себя загнанной в угол и, как бы в оправдание себе, спросила:
– С чего бы это?
Алексей улыбнулся:
– Ревность – это ужасно эгоистично и низко, принцесса… И она действительно способна сильно испортить настроение… Чтобы ты, наконец, успокоилась, скажу: мне звонила сестра…
Не выпуская моей руки, Дёмин достал свой телефон из заднего кармана брюк и включил журнал вызовов.
– Прекрати! Меня абсолютно не волнует, кто тебе звонил! – отчаянно пыталась доказать ему я, всеми силами стараясь вырваться. Но Алексей крепко держал меня за руку, не давая, ни единого шанса. Через мгновение он поднёс телефон к моему лицу так, чтобы я смогла чётко увидеть имя, и, убедившись, что я прочла надпись, в ту же секунду отпустил меня и бросил мобильный на кровать. Я продолжала неподвижно стоять, мечтая в сию же секунду провалиться под землю.
У меня было такое ощущение, что мои щёки горят красным огнём от стыда, накрывшего меня с головой. Я чувствовала себя очень неловко из-за того, что он меня разоблачил, и не представляла, что сказать и как дальше вести себя с ним. Ведь теперь говорить о том, что Дёмин ошибся и что я вовсе его не ревную, не было никакого смысла. Однако признаваться в своих чувствах человеку, который воспринимает меня только в качестве любовницы, было бы нелепо, поэтому опускаться до подобной глупости я не стала.
Хотя запись "Сестра Катя", которую я прочла в его журнале звонков, вовсе меня не утешила и не переубедила. Ведь проблема крылась не только в этом конкретном случае, она уходила корнями намного глубже и содержала серьёзный психологический подтекст.
Наша связь причиняла мне боль, опустошала меня и безжалостно разрушала… Мне надоело быть марионеткой в его руках и по ночам глотать слёзы отчаяния из-за неспособности что-то изменить. Роль, которую он для меня определил, строгие правила и бесконечные запреты, табу на проявления чувств и отсутствие возможности быть самой собой – всё это было не для меня! Он не готов был дать нам шанс, а я не готова была мириться со сложившейся ситуацией. Нужно было срочно что-то делать, пока я безвозвратно не увязла в этом зловещем омуте безысходности.
Сегодняшний инцидент стал последним звеном в длинной цепочке разочарований. И как бы сильно меня к нему не влекло, как бы тяжело мне не было, только разрыв с этим мужчиной мог спасти меня и был единственным правильным выходом. Я твёрдо решила, что поставлю точку в наших с Алексеем отношениях и ничто уже не сможет заставить меня изменить своё решение.
