Текст книги "Аллегро в четыре руки"
Автор книги: Любовь Тумановская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)
Любовь Тумановская
Allegro в четыре руки. Книга первая
Легко ли сломать человеку жизнь и почему очень часто никто другой, а самые близкие нам люди берут на себя ответственность принимать за нас жизненно важные решения? К чему могут привести подобные действия и можно ли пойти против судьбы, навязанной насильно? Что может заставить человека переоценить ценности, найти в себе силы побороть собственные страхи и отыскать дорогу к себе? Ответы на все эти вопросы знает героиня книги Виктория, которой предстоит преодолеть множество препятствий и пройти эволюцию своей личности, чтобы, в конце концов, стать счастливой.
«Аллегро в четыре руки» – это ураган эмоций, путешествие сквозь психологические состояния человека, усиливающиеся глубоким внутренним конфликтом и борьбой с собственными принципами, реальный мир музыки, гламура и звездного закулисья, а также невероятное перевоплощение, обусловленное чрезвычайно сильными любовными чувствами. Книга написана в форме дневниковых записей молодой женщины, на страницах которых перед читателями предстаёт вся ее жизнь, такой как она была: искалеченное детство, напрасные надежды на воплощение собственных желаний, тайные мечты об обычных человеческих радостях... а далее – протест против привычного мира, встреча с настоящей, высокого накала, любовью и как следствие, переворот всей жизни. События разворачиваются в разных уголках земли: Киеве, Французских Альпах, Гренобле, Париже, Венеции, Стамбуле, Иерусалиме, Майами…
Немаловажно и то, что читателей ждет неожиданная развязка, которая придаёт роману особой пикантности, делает его еще более увлекательным и неординарным. Вместе с тем, концовка заставляет задуматься. Она ставит перед читателями новые вопросы и подогревает интерес ко второй части романа, которая не только обещает подарить море ярких впечатлений, но и всеми ожидаемый счастливый финал.
Глава 1
Август, 2008 год, Киев.
Шел октябрь 1997 года. Осень в том году была удивительно тёплой и особенно красивой. Помню её, как сейчас. В уютном, маленьком городке, который без зазрения совести можно было назвать самым прекрасным городом на земле, стоял чудесный погожий день. Небольшой дождь омыл улицы города, оставив после себя приятный аромат свежести. Солнечные лучики просачивались сквозь тучи и падали на мокрый тротуар, соединяя небо и землю тонкими золотистыми нитями. Это золотоволосая Дева-Осень улыбалась унылым прохожим, пребывающим в плену своих бесконечных повседневных забот, и дышала им в лицо лёгкой, ласкающей кожу прохладой.
Виктория шла домой. Как хорошо, что её путь пролегал через старый парк, который находился через дорогу от школы. Виктория любила этот парк и каждый день, пересекая его по дороге в школу и обратно, получала огромное удовольствие от приятной, пусть даже кратковременной прогулки. К тому же, это была для нее единственная возможность хотя бы немного прогуляться.
Девочка всматривалась в густые кроны деревьев, которые отвечали ей мягким шелестом листвы, словно здороваясь со своей доброй знакомой, восхищалась пением птиц и с огоньком в глазах наблюдала за игрой беззаботных сверстников. А те, побросав портфели, весело бегали между чёрных стволов клёнов, забрасывая друг друга пёстрыми листьями. Их громкий, радостный смех поднимал настроение проходящим мимо людям и очаровывал своей искренностью. Виктории очень хотелось к ним присоединиться, но, к сожалению, она не могла себе это позволить: ей нужно было спешить домой.
Дорога от школы до дома занимала минут пятнадцать. И вот она дошла до пятиэтажного здания, окрашенного в тусклый светло-зелёный цвет, и исчезла за массивными, двухстворчатыми дверьми. Войдя в квартиру, Виктория разулась, помыла в ванной руки, быстро переоделась, забежала на кухню и впопыхах съела одно печеньице, запив его глотком утреннего чая. Потом схватила красную папку с нотной тетрадью и канцелярскими принадлежностями и помчалась в музыкальную школу на урок сольфеджио.
Она вернулась домой приблизительно в двадцать минут пятого. Но уже на пять было назначено ежедневное занятие по музыке с её отцом, который преподавал специальность «фортепиано» в местном музыкальном училище и имел репутацию неплохого преподавателя.
У Виктории оставалось сорок минут на то, чтобы сделать все школьные задания, поэтому она сразу же бросилась в свою комнату, достала необходимые учебники с тетрадями и присела за письменный стол. Прямо перед ней лежали ноты. Девочка быстро убрала их в сторону и схватилась за ручку.
Неудивительно, что ноты валялись у неё на столе, ведь в её комнате их можно было найти везде, куда ни посмотри… Это была необычная комната. Вовсе не похоже, что здесь жила девочка одиннадцати лет.
Рядом с инструментом стоял журнальный столик, на котором теснились три огромные, аккуратно сложенные стопки музыкальных сборников. У окна – письменный стол, а в противоположной стороне комнаты располагались кровать, шкаф и стеллаж, большую часть которого тоже занимали ноты. Здесь никогда не было ни кукол, ни каких-либо других игрушек, ни плакатов с любимыми кинозвёздами, как у большинства девочек её возраста. Казалось, что даже стены в этой комнате дышали симфониями.
Нотами была полна не только комната Виктории. Ими была усеяна вся небольшая трёхкомнатная квартира. Они лежали на полках книжных шкафов, на подоконниках, на столе в гостиной и даже на прикроватных тумбочках в спальне родителей…
Сосредоточенность Виктории нарушил звук поворачивающегося в замке ключа. Это её мама вернулась домой.
– Ты готова, Вика? Скоро придёт отец! Садись за инструмент и «разогревай» пальцы гаммами!
– Но… мама, мне ещё сочинение нужно написать… – робко промолвила девочка.
– Всё, Виктория, всё! Это неважно! Сейчас же вставай и делай то, что я тебе сказала! – строгим тоном приказала женщина.
Девочка покорно закрыла учебники и подошла к старому пианино. Она присела, открыла крышку инструмента и закрыла глаза. В следующее мгновенье из-под её быстро бегающих по клавишам пальцев полилось ровное звучание гаммы.
– Энергичнее, Вика! Ты как сонная муха! – недовольно буркнул только что вошедший в квартиру высокий худощавый мужчина, снимая плащ. Его запоминающийся низкий голос прозвучал весьма раздраженно, а густые брови, изредка рассечённые едва заметной проседью, сошлись в одну линию на широком нахмуренном лбу. Этот человек приходился Виктории отцом.
Через несколько минут он уже сидел рядом с девочкой и контролировал её игру.
– Будь внимательнее! В этом месте си бемоль! Разве ты не видишь? – громко крикнул отец Вике прямо в ухо и в ту же секунду больно ударил её по пальцам деревянной указкой, которая всегда лежала у него под рукой именно для такой гнусной цели. Девочка, не проронив ни слова, мгновенно убрала руки с клавиш и опустила их на колени. Резкая, невыносимая боль пронизывала её пальцы: они налились алым и невольно задрожали.
«Лишь бы не заплакать», – думала она, но слёзы сами полились из её глубоких зелёных глаз, скатываясь по бледным щёчкам огромными каплями.
– Не смей ныть! Переиграй! – заорал мужчина, и Виктория тот час же послушалась, дабы её рукам не досталась ещё пара болезненных ударов. Она играла, напряжённо всматриваясь в ноты сквозь слёзы, застывшие на её длинных, беспорядочно спутавшихся, ресницах, и не имела даже возможности вытереть их. В этот момент девочка очень сердилась на себя за то, что она снова не сдержалась и расплакалась. Боль, обида и злость смешались в ней в горькую смесь отчаяния, а ощущение полной беспомощности и обречённости приправило эту смесь особенным, ни с чем несравнимым привкусом.
Виктория ещё не знала, что вскоре от мнительной, плаксивой, неуверенной в себе девочки не останется ни следа. А на её место придёт сильная, стойкая и сдержанная особа, которая научится владеть собой и никогда не будет распыляться на лишние эмоции. Она ещё не знала, что придёт время, когда такая незначительная вещь, как удар указкой по пальцам, не в силах будет заставить её расплакаться, ибо мало что вообще сможет вызвать у неё слезу.
Занятие продолжалось до девяти вечера. После чего, уставшая и измученная, Виктория поплелась на кухню, поужинала, как обычно, сваренными мамой на «скорую руку» магазинными пельменями и села за своё недописанное сочинение. У неё болела спина, а линейки тетради двоились перед глазами. Однако, она не могла позволить себе бросить работу недоделанной и лечь спать. Около одиннадцати девочка не заметила, как уснула прямо за столом, положив голову на исписанные каллиграфическим почерком листы ученической тетради.
Она очнулась среди ночи и в полудрёме побрела к кровати. На следующее утро её ожидал такой же трудный и бесконечно долгий день…
Глава 2
Август, 2008 год, Киев.
«Уже утро? – жалобно заныл внутренний голос. – Ну почему так быстро??? Ещё немного поваляюсь…».
Укутавшись в дорогое постельное бельё, я дремала, сладко уткнувшись носом в подушку, словно ребёнок. Мне не хотелось отпускать свои сны. Немного поворочавшись, я наконец открыла глаза и задумалась: в голове промелькнули воспоминания о вчерашнем вечере. Минутой позже я бросила взгляд на миниатюрную тумбочку у изголовья кованой двуспальной кровати: там лежала толстая тетрадь в кожаном переплёте. Я лениво потянулась, после чего взяла тетрадь, ручку и, устроившись удобнее, стала писать.
«…Вчера у меня был весьма насыщенный день: с утра – изнурительные занятия с личным тренером в фитнес-клубе, потом – двухчасовая работа в студии и репетиция с шоу-балетом, после обеда – встреча с парикмахером и визажистом. А вечером – выступление в мюзик-холле „Sky Castle“ на корпоративной вечеринке, организованной в честь известной сети крупнейших магазинов, торгующих драгоценностями.
На таких мероприятиях всегда выступает много приглашённых гостей и исполнителей, поэтому каждый артист старается приехать незадолго до своего выступления. Впрочем, так же обстоит дело и с многочасовыми концертами и телевизионными фестивалями при участии большого количества звёзд, когда ещё до проведения шоу каждому выступающему сообщают более или менее точное время его выхода на сцену, на которое певец и ориентируется. На этот раз мероприятие было серьёзное, платили хорошо и, чтобы подстраховаться, мы приехали заранее.
Нам предоставили две отдельные гримёрные – для меня и для шоу-балета. Расположившись в них, мы стали готовиться к выступлению, а Клинковский – мой доблестный продюсер, отправился к звукорежиссеру – отдать фонограмму и заодно, так сказать, разведать обстановку.
Настроение было хорошее, настрой – позитивный, впрочем, как всегда перед выходом на сцену. Ведь это всё – та стихия, в которой я могу позволить себе оставаться самой собой. И мне не нужно ничего изображать или притворяться: я заполняю собой всё пространство, я открываю перед слушателями двери моего внутреннего мира и приглашаю их на несколько минут пожить тем, чем живу я. За мою искренность публика награждает меня колоссальной отдачей. Эта незримая, но очень важная связь между артистом и слушателем всегда ощущается: если она есть, значит, ты всё делаешь правильно, а если нет, то стоит задуматься: своим ли делом ты занимаешься?..
Наше выступление прошло удачно. На сцене всё шло по накатанному сценарию, но ни в коем случае не механически. Ведь самое главное для артиста – вкладывать душу в то, что он делает перед зрителем. И, неважно, песня это, или танец, или, к примеру, чтение стихов – нужно исполнять все это так, словно делаешь это в первый раз, и в то же время – как в последний! Во время пения я всегда „проживаю“ свои песни заново, передавая слушателям настоящие, живые эмоции, ведь публика, как никто другой, отлично распознаёт фальшь.
Только представьте: я стою в свете софитов, озарённая яркими лучами прожекторов, в своём любимом белом шифоновом платье, украшенном нарисованным вручную нежно-розовым цветком орхидеи. Шифон кокетливо развевается, создавая ощущение лёгкости и воздушности. Мой силуэт обволакивают волны прозрачной дымки, играющей всевозможными оттенками цветов, а у ног в мелькании лазерных лучиков расцветают дивные сказочные цветы, которые в следующую секунду превращаются в стаю гордых птиц, улетающих вдаль за моей спиной. Я пою. Сотни глаз прикованы ко мне. Я ощущаю поток энергии между залом и мной, с помощью ее мы обмениваемся магическими флюидами – эмоциями.
Безграничная благодать наполняет меня до краёв. Я чувствую себя абсолютно счастливой! Ничто другое в целом мире не способно доставить мне подобное наслаждение! Это состояние эйфории я не променяю ни на что! Ради того, чтобы стоять на сцене перед восхищёнными глазами зрителей и для них петь, я готова трудиться день и ночь и пройти через любые трудности! Ведь это именно то, ради чего стоит жить!
Другое дело, что публика публике рознь. В этот вечер с противоположной стороны зала, параллельно моему красивому и безупречному музыкальному миру, существовал отдельный, совершенно чужой для меня, безнравственный мир. Здесь за нарядными столами, до отказа заставленными разнообразными блюдами, сидела раскованная, богатая публика – в основном, клиентура упомянутых магазинов. В воздухе парил еле уловимый аромат дорогих французских вин и канадского виски, сливающийся с терпкими нотками шикарных женских духов, изысканных деликатесов и, как это не странно, мужского пота… На празднике присутствовали большие боссы с молоденькими спутницами, народные избранники, светские львицы, звёзды кино, шоу-бизнеса, спорта, олигархи и „мажоры“, одним словом – „сливки“ нашего общества…
Наше выступление осталось позади. Теперь можно было расслабиться и не волноваться.
Танцоры шоу-балета отправились в гримерную переодеваться, а мы с Клинковским последовали за весьма обходительным, дежурно улыбающимся администратором в зал, где для исполнителей тоже были накрыты столы. Честно говоря, идти туда мне совсем не хотелось. Я сейчас предпочла бы освежающий душ и душистый травяной чай у себя дома… Но сегодня мы не могли позволить себе просто уйти сразу после выступления, так как Дмитрий Горденко – владелец этой сети магазинов – был для моего „дорогого“ продюсера большим авторитетом: Клинковский считал себя его другом, хотя господин Горденко относился к нему с гораздо меньшим энтузиазмом, я бы даже сказала, весьма пренебрежительно.
В общем, я подумала, что „отмечусь“, посижу здесь немного, а потом
как-нибудь незаметно уйду. Вокруг мелькали знакомые лица, и на пути к нашему столику мы останавливались через каждые пару шагов, чтобы в очередной раз с кем-то любезно поздороваться и перемолвиться парой слов. И вот мы, наконец-то, присели за столик. Я моментально почувствовала облегчение в ногах, уставших от безумно высоких шпилек и требовавших хотя бы минутного расслабления.
Стол был накрыт на шесть персон. Сейчас нас было четверо. Напротив сидели наши коллеги, дует Шаманских, – семейная пара, работающая в жанре „шансон“. Мы и раньше достаточно часто встречались с ними на разнообразных мероприятиях, и замечу, что этот дуэт всегда производил на меня довольно приятное впечатление. Они казались мне открытыми и доброжелательными людьми, без всяких звёздных „заморочек“, что, признаюсь, редкость в огромном океане под названием „шоу-бизнес“. Ведь здесь каждый „выплывает“ как может, если же не может – „благополучно“ тонет… Однако нельзя было сказать, что мы с этой парой были особенно близки.
Завязался обычный разговор ни о чём, который впрочем, длился недолго, так как слова заглушались прилично громким звуком из динамиков. Вскоре ведущие объявили пятнадцатиминутную паузу, и гости немного оживились. Некоторые направились к выходу из зала, за пределами которого расположился просторный холл. Там, уединившись за симпатичными круглыми столиками, можно было покурить или просто поболтать. Другие остались сидеть на своих местах… Однако в большинстве своем гости столпились кучками в проходах между столами и вели свои до боли похожие, скучные беседы.
Через минуту Клинковский, внимательно следивший за всем, что происходит вокруг, остановил свой взгляд на импозантном, ухоженном старике с благородной серебристой сединой, который только что вошёл в зал в компании двух молодых дам и высокого статного брюнета. Они остановились в центре зала и стали мило общаться. Старик был тот самый Дмитрий Горденко. Лицо же элегантного мужчины рядом с ним показалось мне знакомым, но я никак не могла вспомнить, кто он такой.
– Мы должны сейчас же подойти и поздороваться с господином Горденко! Другого момента может и не случиться, – решительным тоном заявил Клинковский, торопливо подавая мне руку.
Мы встали из-за стола и направились прямо к ним.
– Прошу прощения, дамы и господа, – любезно начал Клинковский, дождавшись паузы в разговоре четвёрки. – Добрый вечер, Дмитрий Юрьевич! Позвольте мне выразить вам свою благодарность за то, что вы удостоили нас чести присутствовать сегодня здесь и дарить вам и вашим гостям своё творчество! Мы очень рады Вас видеть!
Это прозвучало так сладкоречиво, что меня чуть не стошнило…
– Здравствуй, Стас. Здравствуйте, Кирочка. – ответил седой мужчина спокойным, ровным тоном и учтиво поцеловал мне руку. После этого он развернулся к своим друзьям и представил меня им: – Дамы и господа, прошу любить и жаловать – восходящая звезда эстрады, блистательная и талантливая певица – и безумно очаровательная девушка – Кира Лебедева!
Молодой мужчина и девушки, стоявшие рядом с ним, мило улыбнулись мне, в то время, как Дмитрий Юрьевич продолжал говорить:
– Кирочка, вы, как всегда, великолепно выглядите и прекрасно поёте! Я восхищаюсь Вами!
– Спасибо, господин Горденко! Очень приятно слышать такие слова из ваших уст! – произнесла я, заметно краснея.
– Знакомьтесь: Ирина и Виктория – очаровательные представительницы компании „Golden Lion“, – произнёс Горденко, озарив себя приятной улыбкой. Морщины на его лице смотрелись невероятно благородно и вовсе не портили его, а придавали ему исключительную изюминку. – И, несомненно, известный Вам и всеми нами любимый Алексей Дёмин – звезда отечественного спорта!
И тут меня осенило! Это ведь знаменитый пловец, многократный олимпийский чемпион, чемпион мира и Европы… – признаюсь, я не сильно в этом разбираюсь... Но теперь я поняла, почему его лицо показалось мне знакомым: он же любимчик прессы, в особенности „жёлтых“ изданий, которые давно уже позабыли о его спортивных достижениях, а только и пишут наперегонки о том, как сильно он богат, до чего безумно красив, да ещё и холост…
„Ну, просто мечта в золотой обёртке…“ – с сарказмом подметила я про себя, исподтишка разглядывая эту самую знаменитость.
– Ну что Вы, Дмитрий Юрьевич, это всё в прошлом… – промолвил только что отрекомендованный нам молодой мужчина. Его неотразимый чёрный костюм, признаться, сидел на Дёмине безупречно, и выглядел он в нём просто великолепно!
– Прошлое – это неотъемлемая часть настоящего, – подчеркнул Дмитрий Юрьевич и продолжил: – Да, сейчас Алексей и, правда, не в спорте, а в бизнесе. Как вы, наверное, знаете, он – не менее успешный основатель и руководитель передового строительного холдинга, известного на всю Европу, я бы даже сказал, целой строительной империи! Алексей мне как сын и к тому же он мой крестник!
В этот момент у Дмитрия Горденко зазвонил мобильный телефон и он, извинившись, поспешно удалился в сторону.
– Ну что ж, будем знакомы! А вы действительно замечательно поёте! – сказал Алексей Дёмин, бросив на меня непринуждённый прямой взгляд. Это был взгляд человека, который знает себе цену.
– Спасибо. Для меня самая высокая награда – признание моих слушателей! – скромно ответила я, будучи убеждена, что он мне, наверняка, просто льстит, и при этом даже не моргает… Скорее всего, он и не слышал, как я пою. Да и вряд ли его интересует подобная музыка.
В этот момент перед моими глазами невольно промелькнули странички глянцевых журналов и Интернет-изданий с фотографиями Алексея в компании его многочисленных любовных пассий и громкими названиями статей типа: „Алексей Дёмин провёл отпуск с любимой на Крите!“ или же „Один из самых завидных и богатых женихов нашей страны наконец-то женится!“.
„М-да… он совсем безнадёжен! Такой себе избалованный и необратимо испорченный роскошью тип! – решила я. – Терпеть не могу подобных ему самовлюблённых и заносчивых „менов“! Скорей бы уже отсюда уйти!“
Пока я составляла для себя мнение об этом человеке, барышни из вышеупомянутой компании извивались вокруг него, словно змеи, кокетливо хлопая ресницами и улыбаясь. Их тела так и кричали: „Возьми меня! Нет, меня!“ Это выглядело ужасно вульгарно и мерзко…
На подобных вечеринках всегда много знакомств: кого-то знакомят с тобой, кому-то представляют тебя – это бесконечный поток имён, фамилий, лиц… На следующее утро я уже не помню никого из этих людей. Это мой продюсер Стас – любитель заводить, а точнее „собирать“ знакомства. У него целая коллекция визиток, и на особом счету „нужные“ люди.
Однако Алексей Дёмин почему-то мне запомнился. Первое, что мне вспомнилось сегодня утром, было его лицо. Оно излучало абсолютную уверенность в себе и какое-то непоколебимоё спокойствие. Единственное, чего не было в томном взгляде его гипнотизирующих карих глаз – это эмоций…
Я перевернулась на спину и закрыла глаза. Несколько минут я просто умиротворённо лежала, слушая своё дыхание. И только пальцы мои невольно поглаживали гладенькие страницы дневника. В этот момент раздался телефонный звонок.
– Доброе утро, Кира! Ты проснулась? – поинтересовался голос в трубке.
– Конечно, Стас. И тебе доброго утра, – сухо ответила я.
– Ты, ведь помнишь, что мы сегодня продолжаем работать в студии? Надеюсь, ты успела выспаться?
– Я в норме.
– Хорошо. Через час за тобой заедет машина. Жду тебя в студии.
– Договорились. До встречи!
Повесив трубку, я встала, положила свой дневник обратно на тумбочку и направилась в ванную.
