Текст книги "Девушка с тенью пантеры (СИ)"

Автор книги: Любовь Белых

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

Глава 11

Хотя почему это не стану?!

До наличия нижнего белья мне, конечно, нет никакого дела, а вот карманы…

Приседаю, опасливо озираясь, и ощупываю карманы. Кажется, что-то есть. Осмеливаюсь запустить руку в один из них и вытаскиваю свой же газовый баллончик. Вовсе не то, на что я рассчитывала.

Моя наивность полагала, что в карманах окажутся ключи от машины. Ну или телефон… Правда, я понятия не имею, чем бы мне помог телефон. С памятью на цифры у меня так себе, да и тех, кому я могла позвонить в подобной ситуации, не осталось…

Разве что, кому-то из папиных друзей. Только вызывать в памяти то, чего я определённо не помню, я не умела. А раз уж кошка разобралась с моим телефоном, то и вовсе, выходит, звонить некому.

– Избавляешься от улик? – доносится из-за моей спины.

Я вздрогнула, замерев с газовым баллончиком в руке. Сколько он там стоит уже? А одетый?

– Вижу, у нас по-хорошему не получается. – приблизившись, он нагибается и вырывает из моих рук баллончик. – Может, ты угомонишься?

– Может, ты мне уже начнёшь, что-то объяснять? – тихо парирую я. – Появился из ниоткуда, чуть ли не похитил, привёз к чёрту на куличики. Ты, правда, считаешь, что кто-то более благоразумный не пробовал бы избавиться от твоей компании? – решаюсь выпрямиться и повернуться.

Роман стоит напротив меня, совсем близко. В тёмных джинсах, слава богу. Смотрит странно, словно вот-вот на моём лице появится какая-то подсказка или ответ. Мне неловко от такого пристального взгляда, веду плечами.

– Ладно, поехали. – хмуро бросает он.

– Куда? А кофе? – не знаю, зачем я это говорю. Просто в его этот разборной танк мне совсем не хочется больше садиться. Я и так понятия не имею где я сейчас, но это по крайней мере дом! Здесь может быть интернет, компьютер и так далее. А он опять меня собрался куда-то перевозить!

– Давай попьём кофе. – он лениво идёт к кофейнику, открывает верхний ящик кухонной стенки и замирает с протянутой рукой. Словно придирчиво выбирает что-то в супермаркете.

Наконец на стол ставятся две чашки, довольно большого объёма. Белые, с какими-то надписями и изображениями, они привлекают моё внимание.

Подхожу к столу медленно, беспрестанно косясь на мужчину, что зачем-то полез в большой, двухкамерный холодильник.

– Сливки, наверное, тоже испортились.

Рома возвращается ни с чем. Быстро наполняет чашки доверху и берёт одну из них в руки. Выхватываю надпись на чашке: "Мой дикий зверь". И прежде чем успеваю закатить глаза или фыркнуть, мужчина делает глоток, демонстрируя рыжего толстого хомячка, притаившегося сбоку от надписи.

– Я всё. Поехали. – он ставит на стол пустую чашку и выжидательно смотрит на меня.

Да в смысле? Я ещё глотка кофе не сделала! Кто вообще кофе пьёт залпом?

– А я нет. Сахар имеется? – упираю руки в стол, давая понять, что не сдвинусь с места. Плохо, что в кухне не было ни стула, ни кресла или диванчика. Я бы ещё села и закинула ногу на ногу.

– Да, пожалуйста. – глядя на меня в упор, он протягивает руку к прозрачной сахарнице, и не глядя ставит её передо мной. Даже не моргнув.

Я улыбаюсь. Отчего-то мне кажется забавным, что Роман Зверь настолько хорошо ориентируется на кухне, пусть и на своей собственной. Если бы меня, например, Олька попросила подать сахар… Ну я бы точно не глядя его не нашла.

– Ложечку, пожалуйста, должна же я чем-то размешать сахар. – прищурившись, прошу я.

Он отворачивается и выдвигает один из ящиков. Поворачивается уже с чайной ложкой в руках, которую тут же опускает в мою чашку.

– А сладенького не найдётся? – не знаю, кто меня тянет за язык. Более нелепого и странного кофепития у меня в жизни не было!

– Конечно. – он озорно улыбается, отчего у меня дух перехватывает. Настолько эта открытая улыбка преображает его лицо, что оно кажется таким добрым, таким мальчишеским…

Сахарница движется по столу к моей правой руке, вторя движению пальцев мужчины.

– Пожалуйста.

Ну да ладно. Не будем заострять на этом внимание. Я вообще-то о печенюшке какой-то спрашивала или конфетке.

Наклоняю сахарницу, невозмутимо помешивая ложкой кофе. Я вообще люблю всё сладкое. Не только мучное и различные сладости, но и напитки. Пробую на вкус и замираю.

– Он же холодный… – проглотив остывший кофе, морщусь и возвращаю мужчине ложку.

– Ага! Поехали? – уверенным броском он отправляет ложку в раковину и вновь выжидательно смотрит на меня.

Да сейчас!

Фыркнув, иду с чашкой к одной из микроволновок. Мы люди не гордые. Мы и подогреть можем.

Ставлю чашку в микроволновку. Прежде чем закрыть дверцу, замечаю смуглого накаченного мужчину на ней в набедренной повязке.

Где-то я уже его видела… Шварц, что ли?

Поворачиваю чашку другой стороной и цепенею. Почерком моего отца на ней выгравировано: «Другу, на долгую память. Конон. 12. 03. 2010.»

Конон, Конан… Почему я раньше об этом не подумала? Кажется, мы с мамой несколько раз смотрели этот старый фильм.

– Это…почерк моего отца… – пальцы сами собой касаются незначительных углублений. Веду подушечками, вторя буквам и символам. На душе становится теплее.

– Я знал, что ты оценишь… – горячий шёпот обжигает макушку. Опять он подкрадывается… – Выбирал.

Мне не нравятся ни выступившие на коже мурашки, ни тембр его голоса, ни то, что я чувствую тепло его тела.

– Поехали, куда там ты собирался ехать. – резко отхожу в сторону, поворачиваясь к нему лицом. Он выглядит недовольным.

– Есть, конечно. – он пожимает плечами, кивая в сторону выхода из кухни.

– Мы, типа, в ресторан едем? – интересуюсь я.

– Типа.

Это прекрасно. Ресторан – это цивилизация, люди, интернет, возможно, и запасной выход, через который я могу слинять.

– Не радуйся, я заказал еду навынос. Мы просто съездим и заберём заказ. – словно читая мои мысли, приземляет меня мужчина.

Не успеваем подойти к входной двери, как нас нагоняет пантера. Активно перебирая лапами и облизываясь.

Я уступаю ей дорогу, опасливо сдвинувшись к стенке, отчего Зверь смеётся.

– Это твоя тень, Лиля. Почему ты её боишься? Вполне возможно, что когда-нибудь она станет твоей второй сущностью. Тем более, сейчас она сыта.

Ага! Значит, кошку он накормил чем-то, да?! А я… а мне эту тухлятину подсовывал! Или он её ей и накормил?

– Ага! Моя тень, конечно. Верю. – скептично пробурчала я. – Ты что-то её не боишься, умник.

– Она чувствует, что я сильнее. Мне бояться нечего. Ягуары очень умны. К тому же от меня почти не исходит угрозы… Во всяком случае, я очень стараюсь себя контролировать. Иные нападают либо во время охоты, либо защищая своё…

– Кто?!

Глава 12

Мы ехали, слава богу, уже с закрытым верхом. Я слушаю Зверя, раскрыв рот и не двигаясь.

– Из меня так себе рассказчик, Лиля. – весело начинает он. – Я планировал, чтобы кто-то из девушек тебя взял под крыло и ввёл в курс дела. Но на данный момент у нас нет возможности с ними встретиться. А за несколько дней, прежде чем встреча станет возможной, ты в свою очаровательную головку такого вобьёшь… В общем, Лиля, твой отец был руководителем сопротивления. Командующим. Главарём. Выбирай, что больше нравится. Они подружились с моим отцом ещё тогда, когда он не был генералом, а ты… Была эмбрионом, я так понимаю. – он задумывается, подсчитывая что-то в уме, и, немного погодя, продолжает:– Собственно ты и стала тем звеном, что соединила человека и иного. Иные – это оборотни, Лиля. – Роман поворачивается ко мне, выжидательно глядя в моё лицо.

Не понимаю, чего он от меня хочет? Мне пока сказать нечего. Ничего существенного я не услышала, кроме странных фантазий, что ли. Не знаю, как это назвать.

Теоретически можно предположить, что он супов называет иными, оборотнями. Просто это какой-то термин, который используется в его кругах. Но связать моего отца и кучку вооружённых людей, чьей целью стало уничтожение супов, это вообще ни в какие ворота. Мой отец генерал! Был…генералом… Он защищал людей, да! Но он не мог состоять в преступной группировке и занимать свою должность! Да и когда бы?

– Лилечка, ты удивишься, сколько всего хорошего для людей делал твой отец. – переключившись на дорогу, Зверь продолжил тихим голосом:– Это правда. Совсем скоро ты сможешь в этом убедиться. Его знают многие под кличкой Конон. Думаю, это для тебя станет приятным открытием.

– Мой отец не преступник! Не террорист! Как ты смеешь говорить об умершем человеке подобное, зная, что он не сможет начистить твою лживую рожу?! – эмоции захлёстывают мгновенно. Ярость кипит в крови и вырывается наружу громкими криками и оскорблениями:– Мудак! У тебя совсем нет совести?! Ты всё лжёшь!!!

– Во-первых, прекрати орать, Лиля. Я потерял нюх, а не оглох! Во-вторых, ты рассуждаешь о том, чего не знаешь. Да, сопротивление считают террористами, но так ли это? Со стороны людей, конечно. Разве многие не считают их героями? Супы появлялись и будут появляться. Сопротивление продолжит их отлавливать и убивать. Не спрашивай по какой схеме. Я не в теме их критериев выбора. Единственное в чём отличие Конона и Звягинцева – это методы! Твой отец поставил целью уничтожить производителя синтетического наркотика, вычислять и срывать поставки. Он действовал по собственным соображениям. А вот нынешний руководитель сопротивления не желает заморачиваться. Он просто мочит супов, не думая о будущем. А вместе с ними посягает на иных. Количество наших врагов увеличивается. Нам этого не нужно. Мы живём мирно.

– Скажи мне, пожалуйста, сколько нокаутов на твоём счету, м? Я просто хочу знать, со скольких ударов наблюдается подобный сдвиг по фазе. – выдыхаю, а сама теряюсь.

Звучит, конечно, фантастически. Сейчас он вроде как даже моего отца похвалил. Но…блин, оборотни?

– Ни одного. – улыбаясь, заявляет он.

– А, ну да. Ты же суп, что тебе будет, да? Какая-то капсула на силу или регенерацию? Бессмертие?

– Лиль, мне не нужна капсула. Я таким рождён. Как и ты. Разве ты принимала су? – наконец-то выехав на нормальную дорогу, он вновь повернулся ко мне и, улыбаясь, уточнил:– Когда-нибудь. Пусть даже не в этом месяце или году.

– Но я, вообще-то, нормальная! – тоже мне аргумент нашёл. Ещё и лыбится чего-то! – У меня глаза не светятся, рогов, копыт, чешуи, клюва… – рвано выдохнула. – Короче, ничего у меня нет! Я человек! Просто…без тени. Может, я вообще призрак?!

– Детка. – он забавно морщится. Щёлкает какими-то кнопками и убирает руки с руля, полностью поворачиваясь ко мне. – Тебе всё ещё не нравится мой запах на футболке? – горячие пальцы касаются рукава, медленно приподнимая край ткани.

– Ты зачем меня трогаешь? – нахмурившись, я отодвинулась к двери. Он ещё ближе приблизился, чуть ли не полулёжа разместившись на мне.

Чему-то хмыкнув, он сцапал свободно болтающуюся ткань на груди, потянув на себя. От такой наглости я оцепенела и натурально застыла, боясь пошевелиться. В его глазах опять сверкали разряды, пугая меня до безумия.

Большим пальцем, он огладил кожу груди, у самого края моего лифчика и улыбнулся.

Странно, но от этой улыбки, я смогла совладать с собой и своими страхами мгновенно.

– Отодвинься, животное! – рычу я, упирая в необъятные плечи свои ладони. – Мы разобьёмся!

– Не кричи. Я же сказал, я не глухой.

– А-а-ай! – выкрикнула я, скорее от неожиданности, чем от боли. Этот невменяемый сорвал с меня послеоперационный пластырь и помахал им перед моим носом. – Ты… Ты! Козёл!!!

– Животное… Козёл… Ну пока что это хотя бы не лишено логики, Лилечка. – подмигнув мне, он отстранился, выпрямившись на водительском сидении. Поднёс пластырь к своему носу, отчего у меня глаза на лоб полезли, и шумно втянул носом воздух.

Изврат! Твою налево, а! Ну разве может быть в одном человеке столько отклонений, пороков и безумия?!

– Не чувствую… – хмуро пробубнил он, злобно зыркнув на меня. – Ну ты и… молодец. – скрежетнув зубами, он вновь щёлкает кнопками на торпеде и берётся за руль, скомкав в руке мой пластырь.

Вот это я встряла. Поправляю футболку, рассматривая свои повреждения и неверяще таращусь на Зверя. Опять на свою грудь. Опять на Зверя.

– А где? Где всё? – остервенело, срываю два оставшихся пластыря. Бросаю их под ноги. Ощупываю грудную клетку и плечи, водя ладонями по гладкой и перепачканной коже. Подсохшие бардовые кляксы единственное, что осталось на моём теле.

– Кстати, у супов нет такой регенерации. Это так, к общему сведению.

Регенерации? Сведению?

Становится нечем дышать. Хватаю ртом воздух, пытаясь унять бешеный стук сердца. Перед глазами стремительно темнеет. Кожа словно льдом покрывается, немеет и покалывает.

Этого не может быть. Я же видела. Я чувствовала. И врач! Был же ещё врач со скорой…

– Кажется, мне плохо… – заплетающимся языком, выдыхаю прежде, чем меня полностью накрывает темнота. Лишь отдалённо я слышу то ли рык, то ли вой какого-то животного поблизости.

Глава 13

Сознание возвращается неожиданно. Вместе с тяжестью и неприятным запахом. Открываю глаза медленно, пытаясь сфокусировать взгляд на светлом помещении. Отчётливым чёрным пятном на мне что-то лежит… Кто-то.

Сглотнув, смотрю на огромную голову, покоящуюся на моей груди, и не решаюсь пошевелиться. Воняет какими-то лекарствами или химикатами, не знаю. Запах слишком въедливый и резкий.

Кошка спит. Ей нет никакого дела до того, что её "лежанка" очнулась и ей нужно чем-то дышать.

Я в больнице. Кажется. Решаюсь заговорить:

– Эй… – голос хриплый и сухой. Горло тут же першит. Убью за стакан воды! – Эй…

Уши дрогнули. Пантера лениво открыла один глаз, наклонив голову вправо, и громко фыркнула. Я вздрогнула от этого звука.

Перебирая задними лапами, кошка лениво сползает с меня на пол и садится, сонно приоткрывая и второй глаз.

Ну хотя бы так.

Вздохнув, пытаюсь приподняться, упираюсь локтями в жёсткий матрас. Но не тут-то было. Мои руки привязаны коричневыми ремнями к металлическому каркасу кровати. Катетеры в венах. Капельницы с обеих сторон, по которым стекает прозрачная жидкость.

Охренеть!!!

– Ну ты и прожорливая! – весело доносится из ниоткуда. – Да здесь я, здесь. – ширма справа приходит в движение, и я вижу довольного Зверя, уплетающего за обе щеки что-то мучное. – Думал, поесть успею…

Молчу. Не очень понимаю, о чём он говорит. Не очень понимаю, что я здесь делаю. Просто не очень понимаю.

Смотрю на мужчину во все глаза, подмечая удобную кушетку позади него. Какой-то бумажный пакет, стоящий с краю и ворох одноразовых пищевых контейнеров.

– Это я прожорливая? – хрипло спрашиваю я, решившись завязать диалог. Очень похоже на то, что сам, он не собирается мне ничего объяснять. – А эти контейнеры чьи?

– Эти? – с набитым ртом, спрашивает Роман, кивая на оставленные улики. – Эти мои. Ну я о тебе. Все запасы глюкозы всосала. Эйн в восторге.

Глюкозы? Всосала? Эйн?

– Пить хочешь? – я киваю. – А нету. Подожди. – затолкав остаток пончика в рот, весело пробормотал Роман.

Уверенными движениями, со знанием дела и жуя, он перекрыл колёсики на капельницах и улыбнулся, отвязав мои руки.

– Добро пожаловать в новую реальность, Лилечка. Теперь тебе нельзя голодать, сидеть на диетах и перебиваться салатиками, как вы, девушки, любите. Есть будешь за троих. В лучшем случае. Иначе подобные голодные обмороки с последствиями будут вечными спутниками твоей жизни. – он говорил это, усмехаясь, словно чего-то недоговаривал. – В общем, я сам должен был сообразить, что тебе требуется ударная доза калорий. Но вот не сообразил. Наивно решил, что раз твоя вторая ипостась отделена от тебя, то тебе и подпитка не требуется. Её-то я накормил. Странная ты, в общем, Лиля.

Я? Я странная?!

– Хорошо. Учту. – отвечаю я, решив не тратить ни время, ни силы на споры и ненужные вопросы с препирательствами. – Можно мне воды?

– И ещё кое-что… – он кивнул, направившись к ширме с кушеткой. Подхватил бумажный пакет. Как оказалось, с изображением странных белых роз, при ближнем рассмотрении. Весело потряс им в воздухе. – Это тоже тебе. – поставил его на край кровати, и осторожно принялся избавлять мои руки от катетеров, тщательно обрабатывая оставшиеся ранки рядом лежащими ватными дисками и какой-то прозрачной жидкостью.

Принюхиваюсь. Спирт.

Хмуро слежу за каждым его движением. Пакетик, конечно, выглядит подарочным и всё такое, но… Но какой на хрен подарок?! Да и с чего бы он мне стал дарить подарки?

– Всё. Жить будешь. Можешь подняться. Я принесу тебе воды и одежду, а ты пока разомни мышцы. – подмигнув, Роман спешно удаляется из, я так понимаю, палаты, прихватив с собой использованные ватные диски и какой-то пузырёк.

Первым делом я, поднявшись, тщательно осматриваю подвешенные пакеты с прозрачной жидкостью. Надписи действительно соответствовали словам Зверя – глюкоза. Но ведь можно и другой раствор перебить или перелить, изменив штамповку.

Прислушиваясь к своим ощущениям, я не ощущаю ничего, кроме жажды. Она не давала сосредоточиться ни на мыслях, ни на теле и восприятии. Зверски хотелось пить.

Пантера сидела, как статуя. Лишь бирюзовые глаза вторили моим передвижениям по палате. Пожалуй, она не такая и страшная, как я считала. Особенно когда не шевелится.

Вздохнув, поправляю больничную распашонку, хмуро глядя на босые ступни. Может сейчас самое время свинтить отсюда?

Любопытство берёт верх. Небольшой пакет так и притягивает к себе взгляд, соблазняя ознакомиться с его содержимым. Ругаю себя очень нехорошими словами, но таки заглядываю внутрь, слегка отодвинув края. Внутри лежит какая-то коробка. Непонятно, что в ней? Виден штрихкод и до безобразия мелкий шрифт. Судя по всему, коробка лежит ребром.

Скрежетнув зубами, запускаю в пакет ручки, извлекая коробку, и поворачиваю её другой стороной. Замираю, округляя глаза и не дыша. Чувствую, как кровь приливает к лицу.

Дверь тихо хлопает. Весёлый мужской голос обращается ко мне как ни в чём не бывало:

– Лилька, а у тебя нога тридцать восьмого или тридцать девятого размера? Не пойму, твою обувь взял или нет…

Отмираю. Резко поворачиваюсь и бросаю коробку в Рому, метя в голову:

– Ты вообще, что ли?! Это что такое?! Ви-ви-вибратор?! – наконец-то мне удаётся произнести это слово внятно.

Ловко уйдя с траектории полёта коробки, Рома улыбается во все тридцать два. Ну или сколько их там у него. Коробка не выдерживает встречи с дверью и разлетается в разные стороны со своим содержимым.

– Лялька, угомонись! – смеясь, выкрикивает Зверь. – Это нормально. Ты должна не только хорошо питаться, но и регулярно сбрасывать напряжение. Семейство пантер, знаешь ли, любят это дело. Это естественно. Это нормально. Это необходимо. – немного успокоившись и перестав хихикать, он серьёзно заявляет:– А что тебе остаётся? Мужа нет, любовника тоже. В этом нет ничего постыдного.

– Ну ты вообще… – всё, на что меня хватило.

– Ну не хочешь как хочешь. Будешь справляться по старинке. Пальчиками. – пожав плечами, Рома трясёт парой серых кроссовок, вопрошающе уставившись на меня:– Так это твои или нет?

– Нет! – рявкаю я. – У меня вообще обуви не было!

– Ладно. Сейчас вернусь. Переодевайся пока. – свалив ворох одежды на больничную кровать, мужчина вновь скрывается за дверью.

Внезапно я осознаю, что и одежда не моя! Но повертев в руках футболку и джинсы, я обнаружила бирки из магазина одной и той же сети, немного успокоившись.

– Добрый вечер, можно? – голова пожилого мужчины показывается в приоткрытых дверях неожиданно. Ни стука, ни характерного щелчка я не слышала.

– Можно. – заметив белый халат и край синего бейджа, я киваю.

Мужчина входит с прозрачной папкой в руках и улыбается вполне дружелюбно. Внезапно он останавливается, глядя немигающим взглядом на маленького розового дружка – подарок самого Романа Зверя, чтоб его черти драли, – и понятливо кивает. Доверие к нему у меня тут же пропадает.

– Вижу, Роман начал вас вводить в курс дела. Ну что ж, по моей части, я всё проверил, проанализировал, и могу смело утверждать, что вы абсолютно здоровы. Незначительные откровения в нервной системе присутствуют, но это вполне нормально. – бросив странный взгляд в сторону "подарочка", он опять улыбается.

Я смотрю на его бейдж и понимаю, что там ничего нет! Название медицинского центра и печатные жирные буквы, сложенные в слово Эйн. Ни должности, ни фамилии, ничего!

– А вы, простите, кто? – настораживает ещё тот факт, что дядя-доктор абсолютно равнодушен к присутствию огромной кошки в больничной палате.

– Я Эйн. Для вас, просто Эйн. – улыбается он, протягивая мне морщинистую руку. Пожимаю её автоматически. – А где, собственно, сам Роман?

– Пошел за обувью… Но…мне бы воды… – уже второго мужика прошу о такой простой вещи.

– А в чём проблема? – доктор поправляет седые волосы рукой, и отодвигает ширму дальше, демонстрируя мне кулер. – Я подам, если вам тяжело.

Густо краснею. Вот же идиотина этот Роман! Какое животное может отказать больному в воде?! Скотина!

– Простите. – шепчу я. – Я сама. Спасибо.