Текст книги "Девушка с тенью пантеры (СИ)"

Автор книги: Любовь Белых

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

Глава 58

Зверя бросили в подвале. Среди коробок и прочего хлама, его окровавленное, нагое тело едва выделяется.

– Отнести в мою комнату. – излишне громко, приказываю я.

Илья слушается. Хоть и выражение его лица такое, будто я его попросила в мусорнике покопаться. Ещё один парень, к сожалению, не помню его имени, помогает Илье поднять Зверя.

– Вы уверены, что он жив? – испуганно выдыхаю, прежде чем заметить множественные раны на теле, из которых сочится кровь.

Это ведь хороший знак, да? Мёртвая плоть не кровоточит?

– Жив ещё.

Выбора особого у меня нет. Жив сейчас, конкретно сейчас, вовсе не означает, что будет жив и завтра.

Пришлось звонить Эйну и просить о помощи. Тысячу раз предупредить его о том, чтобы не смел никому звонить и писать. Угрожать, если ему вздумается наведаться по продиктованному адресу с иными или ещё какими сюрпризами.

Не уверена, что он меня понял. Но приехать обещал как можно скорее.

Зверева не просто устроили на моей кровати. Ему ещё и подложили клеёночку, не пойми откуда взявшуюся в моём доме, поверх одеяла.

Я смотрю на него со смешанными чувствами. Он один из источников моих проблем. Некоторых и вовсе организатор. Наверное, я его не просто ненавижу. Ненавижу в каком-то извращённой смысле. Мне необходимо, чтобы он был жив, чтобы… Чтобы было кого ненавидеть, кому мстить, кому строить козни, кого видеть, как живое напоминание того, что этот мир хороших не терпит.

…чтобы знать, что он жив. В идеале, что ему плохо и у него неприятности. Злорадствовать? Не знаю. Всё слишком запутанно.

Выдвигаю ящик с постельным бельём. Не глядя, беру первый попавший под руку пододеяльник, и набрасываю его поверх мужчины.

Большой. Сильный. Хоть и без сознания, но впечатляющий, застыл на моей постели под тканью в крупный чёрный горошек, что тут же пропитывается кровью в области живота.

Смотрю и не понимаю, не осознаю до конца, чего я хочу больше – чтобы он умер или выжил.

Нехотя приходится признать, что его смерть оставит на мне тот же мрачный отпечаток, что и смерть родителей, Морды… Да, имели место и обиды и своего рода насилие, но он уже успел стать не просто знакомым. Тем, кого я чуть ближе подпустила к себе. Если он тоже умрёт, вслед за всеми, кто мне был дорог и близок, я не стану радоваться долго. Его смерть тоже изменит меня.

Значит, решено. Я должна его спасти?

Волнение какое-то эфемерное. Дышит и дышит. Что я могу, кроме того, что ждать? Ничего. А вот тень моя с ума сходит. Носится по всей комнате, включая и бессознательного мужчину на моей постели. Бедняжка. Кажется, в ней больше человечности и сострадания, чем во мне.

– Лиля, там Эйн приехал. – Миша стучит о дверной косяк, привлекая моё внимание. Дверь не закрывала. Не видела в этом необходимости.

– Один?

– Один.

– Пусть поднимается, я его встречу…у дверей.

Таким Эйна я не видела. Волосы торчком, глаза хищно прищурены, рубашка мятая, бежевое пальто застёгнуто неправильно. Где он вообще пальто с пуговицами взял? Я считала, что сейчас всё на молниях. Щёки и нос красные. Чемоданчик стального цвета в руках ходит туда-сюда. Разве так обращаются со своими инструментами?

– Очень недобрый вечер! Ночь. – пьяно выдыхает доктор, ухватившись за перила. Запах крепкого спиртного тут же пробирается мне в ноздри. В мозг.

– Эйн, вы в порядке? У вас всё хорошо? – морщась, спрашиваю, оглядывая мужчину с головы до ног.

Не то чтобы мы успели стать друзьями или хотя бы приятелями, но видела я его частенько. Всегда собранным, опрятным, серьёзным и строгим. Возможно, даже капельку грустным.

– Где Роман? – не удосужившись ответить на мои вопросы, Эйн со второй попытки поправляет сползшие набок очки.

– Я… – теряюсь. – Не знаю.

Может Зверёнышу сразу пулю в голову пустить? Чтоб наверняка. В таком виде разве можно оказывать пациенту помощь? Да хотя бы первую?

– А я зачем ехал? – нахмурившись, мужчина задирает голову вверх, отчего его очки опять съезжают набок.

– Очевидно, затем чтобы проспаться и протрезветь. – подвожу итог сложившимся обстоятельствам. – Идти можете? Я поищу вам комнату.

– Где Роман? Я не успел? – вновь спрашивает мужчина, ухватившись и второй рукой за перила. Подозреваю, для устойчивости.

– Вы ему в таком состоянии не поможете. – повышаю голос, начиная терять терпение. – Вам нужно поспать!

– А позже может быть поздно. – самодовольно выговаривает он. – Веди. Я хоть посмотрю на него…

Посмотреть ведь можно, да? От этого никому плохо не будет?

– Хорошо. – сдаюсь.

Толкаю дверь своей комнаты, следя за пьяными телодвижениями Эйна. Хмыкаю.

– Вот он. Смотрите.

Мужчина, хоть и пошатываясь, доходит до постели. Хмурится, отодвинув край пододеяльника, которым я укрыла Зверёныша.

– Это пулевые? – икнув, спрашивает он, вскинув голову в мою сторону.

– О,да-а. – протягиваю, заломив руки за спиной. Отчего-то неуютно и стыдно. Будто это я в него стреляла. – Но это не я. – спешу заверить.

– Идём мыть руки. – пьяный приказ звучит на удивление строго и властно. – Где?

Подозреваю, он о ванной:

– Там. – машу на дверь справа. Идти недалеко, он и без меня справится. Главное, обойти кровать, и вуаля. Не зря в эту комнату перебралась. Личная ванная того стоит.

– За мной! – вновь звучит твёрдый приказ.

Уронив свой чемоданчик на Зверева, Эйн быстро исправляется – сдвигает его в ноги, виновато икнув.

А что я? Зверев и не шелохнулся. Мне зачем дёргаться?

Глава 59

Под неодобрительное ворчание Эйна, я, натянув медицинские перчатки и вооружившись пинцетом со скальпелем, ковыряюсь в Зверёныше. Это ещё то занятие. Пока я пытаюсь добраться к одной пуле, другая норовит зарасти мясом. Ещё и засели так глубоко, зараза…

– Ещё одно слово, Эйн, и я вас отправлю спать! – рычу.

– Я сразу сказал, что мне нужна операционная. – бурчит пьяный доктор.

– Ага. Длительный сон и отдых вам нужен. А на утро минералочка. Выживет. Такие, как он, не умирают…вот так. Не в моей постели!

– Мы не знаем в каком состоянии внутренние органы. Повреждения, и-ик, ткани могут регенерировать неправильно. Вы не всесильны. Даже перелом может срастись неправильно, и всё. Придётся ломать и фиксировать, чтоб зажило и срослось правильно. С органами то же самое. Вы замечательно регенерируете, да. Но не всегда правильно, понимаешь?

Я плохо понимаю речь взрослого пьяного человека. Особенно когда занята делом, требующим всего моего внимания и концентрации.

– Спасибо за разъяснения, но… Не могли бы вы заткнуться? – рыкнув, я наконец-то цепляю треклятую пулю, внутренне ликуя.

Ну-с, начало положено. Надеюсь, дальше будет лучше и проще.

– Кто молодец? Я молодец.

Ответом мне стало размеренное дыхание. А через минуту прозвучал храп. Эйн уснул в кресле, уронив голову на подлокотник.

Неудобная поза. Не уверена, что он так сможет долго проспать.

Эх, Зверёныш, должен мне будешь до конца жизни. Уповаю на то, что она будет долгой и тебе придётся отрабатывать и отрабатывать.

Я, наверное, странная. Мне абсолютно не мерзко. Кровь и кровь. Подумаешь, дырки в теле. Ну такое.

– Не мельтеши. – шикаю на тень.

Конечно же, она меня не слушается. Я вообще неуверена, что она понимает мои слова, но всё же… Носится по спальне, отвлекая меня и мешая свету.

– Угомонись! – рычу, теряя терпение. У меня и так глаза уже болят, а она ещё туда-сюда, туда-сюда.

– Ты звала?

Илья появляется неожиданно. Я мажу. Рука дёргается, вспоров кожу рядом с соском.

– Да твою же мать!

– Не звала, значит.

– Останься! – требую, вскинув в его сторону скальпель. – Помоги мне. Я…я никогда этого не делала… у меня рук…не хватает. Пожалуйста.

– Лилия Романовна, вы такая многогранная личность. – наигранно восхищённо протягивает Илья, закрывая за собой дверь. – Вчера нарко-баронесса, сегодня хирург…

– Закончил издеваться? – вскидываю бровь.

– Ладно-ладно.

– Не ладно, а бери перчатки, эти ватные штуки и помогай!

Спустя полчаса мы закончили. Я, конечно, ещё ощупывала и рассматривала тело Зверева на предмет открытых ран, но уже в упор ничего не видела.

Ладно, будем считать, что больше в нём пуль нет. Чего не вижу, того не существует.

– Я вообще зачем пришёл… – брезгливо морщась, Илья демонстрирует чудеса пофигизма:– Там этот… хотел с тобой поговорить. А здесь ты кричишь. Я и пришёл.

– Я поговорю с ним. – киваю.

С уборкой не заморачиваюсь. Сваливаю использованные ватные тампоны, перчатки, диски, бинты и прочее поверх пододеяльника. Его сворачиваю узлом. Всё равно его вряд ли спасёт порошок или химчистка. Не до мелочей.

Иду в ванную за полотенцем и водой, чтобы хоть немного обтереть Зверёныша после своих экзекуций. Какой смысл тогда в чистом пододеяльнике, если он его замарает через минуту?

Возвращаюсь. Быстро вытираю кровавые потёки сугубо до паховой области. Туда предпочитаю не смотреть вообще. Илья уже ушёл, поэтому мне приходится вытаскивать клеёнку из-под Зверева одной. Ну не считать же похрапывание Эйна стоящей компанией? Аккомпанемент, блин.

Всё. Всё! Я сделала всё, что могла. Моя совесть чиста. Точка. Да и Зверёныш, гад, начал посапывать.

Вымыв руки, я иду в коридор, пытаясь на слух или запах определить, где разместился наш гость. Ну раз хочет человек поговорить на ночь глядя, почему бы и не да? Не верится, что он воспылал столь быстрым желанием помогать мне, как и не верится, что хочет увидеть, дыбы обсудить погоду, литературу и качество еды в этом доме.

Ага. Нашёлся. Рядышком совсем, ты смотри. Всего через две комнаты, не считая родительскую спальню. Туда я никого не пускаю. Моё. Личное. Неприкосновенное.

– Хотел меня видеть? – вхожу без стука. Это мой дом. И только я диктую правила в нём. Буду я ещё стучать.

Единорог стоит возле подоконника, ко мне спиной. Смотрит в окно, или делает вид, что смотрит туда. Кто же этих супов до конца знает. Широкий разворот плеч, теперь отчётливо просматривается под тонкой водолазкой. Его куртка лежит в изножье кровати.

Присматриваюсь. Костяные наросты более жуткие, чем мне казалось. Их основание почти у самого предплечья, чуть выше локтя, а книзу они лишь становятся тоньше. У запястья торчат концы похожие на шипы. С каждой руки по одному. Даже думать не хочу, что за зверь такой отдал свою ДНК на это уродство. Или точнее, звери и сколько здесь смешения генетических материалов.

– Здесь есть связь. – протягивает он, не поворачивая головы в мою сторону. Смотрит на моё отражение в тёмном окне. и говорит скорее с ним. – Мой телефон при мне. Я могу вызвать своих. Скинуть геолокацию. Окна очень широкие. Витражные. Тоже открытые. Не блокируются. Я могу сбежать в любое мгновение.

– Я же сказала, что ты не пленник. – с самым честным взглядом произношу я. Вру. Конечно, вру. Как иначе.

Сбежать он не сбежит. Люди Ильи охраняют не только дом, но и въезд в посёлок. Ну, вызовет он своих, и что? Чем он докажет, что я что-то планировала? Ничем. Он абсолютно цел и невредим. К тому же никто не отменяет блефа. С большой вероятностью его люди мертвы. Он сорвал поставку. Мы вывезли чуть больше половины причитающегося. Правда, ещё мы умыкнули обратно деньги, но никто же об этом не знает. Я вообще держу его в своём доме исключительно для того, чтобы он восполнил недостающее.

Миша набросал мне десяток версий, что не только объяснят его местонахождение в моём доме, но и выступят обвинениям этим тварям, если те сунутся ко мне.

– На тумбочке список. Надеюсь, почерк поймёшь. – немного помолчав, произносит он.

Вижу сложенный листок. Вижу лежащий поверх бумаги карандаш. Двигаюсь медленно, чтобы не выказать истинных эмоций.

Двадцать имён и фамилий. Рядом с пятью адреса. Рядом ещё с тремя занимаемые должности. Высокопоставленные должности.

– Что это значит? – прячу список, заведя руки за спину.

– Это значит, что я в деле. Умные и расчётливые женщины моя слабость. Люблю стерв.

– Даже не надейся. – ехидно усмехнувшись, я бросаю вполне искренне:– Спасибо. – и выхожу из его комнаты

Тик-так. Игра началась.

Глава 60

Роман Зверев

Горло дерёт. Глаза словно песком посыпаны, режут и слезятся. Выдыхаю рвано, резко сев в чужой постели.

Занимательно. Дом не мой. Комната незнакома. А вот старичок Эйн очень даже знаком. Это радует.

– Эйн? – зову, морщась от собственного голоса. Воды бы. – Эйн! – ноль реакции. Как храпел, так и храпит. Почему в кресле? Почему так разит перегаром? Не понимаю.

Ладно. Движение – это жизнь. Нужно двигаться.

Ни моей обуви, ни одежды, ничего, что сгодилось бы прикрыться или обуться. Зато под кроватью обнаружилась картонная коробка токсичного розового цвета. Открытая. Сверху лежал красный блокнот в единорогах.

Анкета. Кононовой Лилии. Пятый класс. Так-так.

Ну точно. Я же к Кононовой явился. Анкету припрячу. Интересно, чего там Лялька о себе писала.

Получается, я у жены дома.

Эйна не бужу. Иду к первой закрытой двери, осторожно приоткрываю её и осматриваюсь. Это я удачно попал. Ванная. Раковина манит сверкающим краном. Я бы сейчас и из лужи напился.

Открываю кран, жадно глотая ледяную воду. Тихую музыку и плеск воды услышал далеко не сразу. Лишь напившись до отвала, я присматриваюсь к кремовой занавеске, за которой отчётливо проступает силуэт ванны.

Мне тоже помыться не помешает. Вон какой мужик чумазый в зеркале.

Крадусь к краю, заглядывая в щелку между занавеской и белоснежной чашей.

Лежит, колбаса деловая. Наушники нацепила. Глаза закрыла. Лежит сиськами кверху, наполовину скрытая пеной. А рука-то, рука там бесстыдно хозяйничает между широко разведённых ножек.

Ай да Лялька. Губки приоткрыла. Головку ещё дальше запрокинута. Так и манит поцеловать безобразницу.

Морщится. Не нравится ей, да? Или…?

– Охренеть! – резко распахнув глаза, она смотрит на меня затуманенным взглядом и щурится. – Изыди, Зверёныш!

Снимает беспроводные наушники, швырнув их на заставленную баночками и тюбиками полку. Садится, поджав колени к груди, отчего вода приходит в движение.

Будем считать, что это было приглашение.

Не теряюсь. Забираюсь в ванную, благо места двоим здесь предостаточно, не забыв задёрнуть плотнее занавеску. А то шастают тут всякие.

– Ну кто бы сомневался. – фыркнув, Лялька быстро поднимается во весь рост и выбирается из воды.

– Что не так?

– Кто тебя сюда звал? – задёрнув за собой занавеску, она позволяет любоваться лишь её силуэтом. Надо признать, манящим, с женственными формами.

– А спящий Эйн и я тебя не беспокоили? – смешок выходит сам собой. – Могла бы потерпеть, пока я проснусь. Придумали бы что-то интереснее. Гораздо интереснее.

– Прости, что не подумала о том, что ты, воскреснув, попрёшься не только в ванную, но и сунешься за занавеску. Это неслыханная наглость, Рома! Унитаз – вот. Биде – вот. Раковина. Халат. Нет же, тебе нужно было свой нос сунуть… – а краснеет как. Лепота.

– Будто я тебя голой не видел.

– Видел. Дальше что? Это не даёт тебе права видеть меня голую и дальше. Сохраняй границы.

– Лялька, не ворчи. Возвращайся ко мне. Ты так и не закончила.

Слышится глухое рычание. Злится, стервочка моя.

– Я рада, что тебе лучше. – с рычащими нотками протягивает она. – Поговорим о делах?

– Дела? Ну, давай. Начинай объясняться, я послушаю. – хмыкнув, делаю воду погорячее.

– Ты серьёзно? – усмехается она, одёрнув занавеску в сторону. Конечно, халат нацепила до самых щиколоток. Преступление прятать такие очаровательные ножки. Стоит и улыбается, непонятно с чего или чему. – Объясняться будешь ты, Зверь, а не я.

– Я?

– Ты. Со слухом проблемы?

– Мне нечего объяснять. Это не первая поставка, которую мы сорвали. Вообще-то, тебя там быть не должно было. Помнится, тебя не интересовали дела иных. – усмехаясь, рассматриваю нахмуренную мордашку.

– А меня они по-прежнему не интересуют. – уверенно заявляет она. – Меня интересует су. И ты встал на моём пути.

– В смысле? – что за херню она несёт?

– В коромысле. Мне нужны поставки су. Что непонятного? А ты лезешь. И будешь лезть. Ты мешаешь.

– Ты под чем-то?

– Это ты, похоже, под чем-то. Гоняешься за призраками, мешая… собственной жене. – а улыбка-то какая ехидная. Когда научилась только? Курсы стерв где-то открыли? Я не удивлюсь.

– Я не отступлю. Ты знаешь, что нам нужны производители, лаборатории, учёные и данные. Ты знаешь, из чего, и каким способом эта мерзость производится. Под чем-то ты! Тебе промыли мозги, Кононова!

– Рот закрой. – рычит она, злобно клацнув зубами. – Ты у меня на пути не встанешь! Сейчас так не кажется, Зверев, но у нас пожие цели. Ты всё портишь! А я не позволю…

– И как ты мне помешаешь, а? – она в бешенстве, конечно, но я её не боюсь. Она явно не в себе. Неужели у Звягинцева был не уникальный талант? Кто-то дёргает за нитки марионетку-Кононову, а она, глупая, даже не понимает этого.

– Так же как и ты, Зверев. – вздохнув, она отходит к двери, плавно покачивая бёдрами. – Деньги у меня скоро закончатся, а у тебя имеются. Чтоб ты не мешался под ногами, тебя было бы проще убить, но не для того я тебя, идиота, спасала. Лечила, можно сказать. Правила игры изменились, Рома. Теперь ты мне нужен рядом. И ты будешь рядом. Улавливаешь? Теперь ты будешь жить здесь. Один. Без связи. Друзей. Денег. А я буду контролировать каждый твой шаг. И да, Зверь, только попробуй сбежать!

Сколько пафоса. Даже в громком хлопке двери. Ох и Лялька, ох и вообразила из себя не пойми кого.

Мытьё отложу. Кое-как сполоснув тело, я спешу нагнать эту безумную, на ходу прихватив полотенце и обернув его поверх бёдер.

Лялька сидит на кровати с большой банкой, пахнущей чем-то ванильным. Мороженое, что ли?

– А где Эйн? – пустующее кресло бросается в глаза.

– Переместился в горизонтальную плоскость. – хмыкает она, зачерпнув белое нечто. Не, не мороженое. Крем. Плавными движениями, её пальцы массируют колени, размазывая крем по всей длине закинутых на кровать ног.

– Я бы смог тебя понять лучше, если бы ты мне поведала свои планы. – иду на блеф.

– Тебе? Нет. – она улыбается, приспустив рукав халата и обнажив плечо. – Ты высмеешь, ты прочитаешь нотации. Ты не поверишь. Ты запретишь, конечно же. Ты всё испортишь. Сделаешь по-своему. Ты опять облажаешься.

Сажусь рядом, задумавшись. Неужели я действительно произвожу такое впечатление? С чего сразу такие выводы?

– Я всё равно продолжу.

– Знаю. – хмыкнув, она касается подушечкой пальца, на которой крем, моего носа. Улыбается, как нашкодивший ребёнок. – И именно поэтому… – подаётся ко мне, призывно приоткрыв губы. – Спокойной ночи, Рома.

Укол не ощущается. Ощущается онемение в бедре, из которого торчит адреналиновый шприц. А адреналиновый, ли?

Стерва! Обманула!

– Я же сказала… Ни связи, ни друзей, ни денег, ни свободы, Зверев. Не хочешь слушаться, значит, будешь спать. Пока у меня не кончились транквилизаторы. А там…мои ребята не против организовать тебе…

Недослушал. Выключился, судорожно дёрнувшись, перед тем завалиться вперёд.

Глава 61

Как же мне всё надоело. Соблазн выбить из единорога имена, адреса, – да хоть что-нибудь об этой верхушке, – настолько велик, что я уже сама готова отправить себя спать! А что? Вдруг оно само всё разрешится? Нет же, пришлось отпустить.

– Вы не покинете мой дом. – в десятый раз повторяю я, усиленно жуя свою пиццу.

– У меня работа! – восклицает Эйн, показательно отодвинув тарелку с омлетом и пиццей в сторону.

– А у меня коварные планы. И в них не входят никакие контакты с иными и слив информации.

– Это абсурд. Ты же разумная девушка, Лиля…

– Я не разумная, а целеустремлённая. Да и разум мой подводит постоянно. Так что я бы не делала поспешных выводов.

– Я могу хотя бы позвонить на работу?

– Нет. – честно произношу я, заняв рот едой.

Он, в отличие от меня, умный. С него станется и послание какое-то передать и намекнуть кому-то как-то. Нет уж. Потерпит. К вечеру станет известно, сколько конкретно он и я будем терпеть друг друга. По округе и так оборотни шастают. Слава богу, что пока не сунулись.

Ситуация и без того напряжённая, а тут ещё взрослый мужчина капризничает, как маленький ребёнок.

– Мне показалось, я видел супа класса А в твоём доме? – вздохнув, Эйн возвращает тарелку к себе и усиленно делает вид, что его интересует мной подгоревший омлет.

– Не показалось. Был здесь такой. Уехал. – прожевав, честно отвечаю я. – Класс А – это, типа, одни из первых?

– Да. Те, на ком мутаген доминировал.

– Что?

– Первые поставки су имели ряд…противопоказаний. Радиацию, в том числе. Умышленно в составе, или приобретён при транспортировке, но он подавлял иммунитет и вызывал ряд отклонений. Включая мутацию как внутренних органов, так и кожного покрова. Вплоть до строения скелета.

– Всё. Хватит. – сдаюсь я. – Меня больше интересует, как выходит так, что в капсулу попадает определённый состав? Определённая суперспособность. Разве это вообще реально? Организмы разные. Дозировки там, привыкание и так далее. Почему, чёрт возьми, это работает на всех?

– Не на всех – философски протягивает мужчина.

– И что это значит?

– Иные отторгают мутаген. Хотя, стоит признать, психотропные составляющие классов от А до С, влияют на них немногим меньше, чем на людей. Просто…эффект другой. И побочные действия.

Мрак какой.

Если бы я была учёным, генетиком и тому подобное, я бы не такую дрянь разрабатывала. Только за мои осознанные года эта мерзость менялась множество раз, сменяя эффект, эйфорию и прочие действия от употребления. Столько времени тратить на такую…дрянь. Нужно быть поистине безумным человеком.

Ведь, если хорошенько подумать, да, эксперименты на животных и людях плохо. Но! Взглянем правде в глаза. Большинство имеющихся прививок, да и чего уж скрывать, косметических средств, тестировались на ком-то. Вакцины, опять же, из воздуха не появлялись.

Возможно, я тупею или черствею, но я бы всерьёз задумалась о способностях иных, будь я, конечно, учёным. Регенерация. Органы. Сколько бы это решило проблем? Сколько людей нуждаются в пересадке и ждут чьей-то смерти, чтобы продлить свою жизнь? А сколько это стоит? Если оборотни способны восстанавливать повреждённые внутренние органы, то, может быть, их можно как-то размножить, что ли. Клонировать. Пересадить какую-то часть.

В общем, я бы, наверное, мыслила тоже кровожадно, но в более благих целях.

А вообще, всё это глупое и бесполезное. Не моё. Жалко иных, конечно, но больше жалко людей и животных, которые страдают не меньше.

– И что мне здесь делать?

Вздрагиваю, вынырнув из глубоких и ненужных мыслей.

– Отдыхать. – искренне улыбаюсь. – Дом в вашем распоряжении. Внизу есть бассейн и даже сауна. Небольшая, правда, но вам хватит. Тренажёрный зал…там мама занималась. Вряд ли вам будет интересен гимнастический мяч и беговая дорожка. Внизу домашний кинотеатр. Есть предпочтения в еде, говорите. Доставят. Займитесь…ничегонеделанием.

– А ты? – прищурившись, спрашивает Эйн.

– А я…а у меня много дел. В частности, таких, как сидеть, ждать, проверять звонки и сообщения. Тоже отдыхать буду. По-своему.

– Ты хорошо спишь? – нахмурившись, мужчина всматривается в моё лицо, словно сканируя.

Неужели тоналка уже не спасает? Вот как так устроен мой организм, не понимаю. Раны, значит, заживают, а синяки под глазами – фигушки. Где справедливость?

– Я сплю. – только и отвечаю я, прежде чем встать из-за стола.

Тёмный экран мобильного раздражает. Вот почему Илья всё ещё не написал, не позвонил? Я же чётко обозначила цели! Двигаемся с низов, чтоб не спугнуть верхушку. Работаем по списку единорога, двигаясь к высокопоставленным снобам. Какие могли возникнуть проблемы при похищении администратора тренажёрного зала и зав отделения обычной районной поликлиники?

Лучше бы с ними уехала, честное слово. Ненавижу ждать!

Зверёныш, падла виноват во всём. Из-за него моя скромная персона теперь вообще скромной не считается.

Кстати, проверить его, что ли? Что-то Сева притих. Как бы ни очухался и не смылся мой муженёк.